Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Дружить с Драко Малфоем было сложно. Говоря откровенно, Гарри назвал бы их отношения скорее хрупким перемирием, нежели дружбой. Шаткий мост — одно неловкое движение, и всё рухнет.

Сначала нагловатый избалованный мальчишка показался Гарри просто отвратительным — вылитый Дадли, только хуже. Но со временем он разглядел в нём кое-что ещё. Конечно, его скверный характер (Рон, конечно, был бы куда более резким в оценках) никуда не делся, но при более близком общении Гарри заметил, что вся эта напускная уверенность трещит по швам. Казалось, Драко не был близок ни с кем из своих подпевал — разве что с однокурсницей Пэнси Паркинсон, но лишь благодаря навязчивости последней. Её не смущало и присутствие Гарри, если тому не повезло оказаться рядом. Перед Крэббом и Гойлом же Малфой натягивал маску скучающего превосходства. Гарри это жутко раздражало — в мгновение ока Драко превращался в самодовольного сноба, которому он отказался пожать руку на первом курсе. Но это получалось так естественно, что Гарри думал: может, Малфой делает это неосознанно? Как бы там ни было, в такие моменты он предпочитал отстраниться.

А вот за пределами пузыря из предрассудков и грубости Малфой, пожалуй, мог быть терпимым. Более того — иногда вдвоём им было действительно весело. Они могли часами спорить, перебрасываться колкими замечаниями, а потом как ни в чём не бывало обсуждать зельеварение или квиддич.

Гарри понимал, что мировоззрение, которое годами чокнутый отец вкладывал сыну в голову, не изменить в одночасье. И всё же он был рад, когда Драко хотя бы пытался. Правда, иногда Малфой всё же перегибал палку, и терпение Гарри не выдерживало.

— Зачем ты с ним возишься? — недоумевал Рон после очередной ссоры, на что Гарри лишь пожимал плечами.

В такие моменты ему казалось, что вот теперь точно следует разорвать с Малфоем любое общение, но потом оно возобновлялось само по себе. Гарри и не заметил, как привык к присутствию слизеринца в своей жизни. Среди учебных будней и приключений с лучшими друзьями — Роном и Гермионой, — крутилась непредсказуемая шестерёнка по имени Драко Малфой. Скажем, каким будет сегодняшнее занятие по зельеварению? Они сдадут проект на «превосходно» и не увидятся до следующей недели, а может, поругаются из-за пустяка? В какой-то момент Гарри поймал себя на том, что спускается в подземелье на совместное занятие в азартном возбуждении, а ведь на первом курсе одна мысль об уроках у мерзкого зельевара вызывала в нём настоящий ужас.

На первой совместной работе, когда Снегг посадил их за одну парту, Малфой сразу принялся командовать. Гарри хотел было возмутиться, но очень уж уверенно Драко бросал в котёл один ингредиент за другим. Профессор зельеварения, а по совместительству и декан Слизерина, всегда щедро раздавал хорошие оценки своим подопечным, но Гарри не задумывался, насколько они заслуженны. Что ж, Малфой определено заслужил свои. Так что он беспрекословно резал, давил и перетирал всё, на что указывал Драко. В конце занятия Снегг придирчиво осмотрел мензурку с их варевом.

— «Превосходно», мистер Малфой. Но как я могу оценивать вас обоих, если результат — заслуга лишь одного?

Гарри едва ли переживал по поводу своей оценки: ниже «Слабо» даже Снегг не мог бы ему поставить — задание ведь выполнено. А выше — что ж, на зельеварении ему такое не светило. Так что Гарри лишь пожал плечами. Слизеринцы, внимательно наблюдающие за разворачивающейся сценой, одобрительно загудели.

— Но сэр, — вдруг возразил Малфой, — это наша совместная работа. Поттер тоже… старался.

Гарри уставился на точёный профиль однокурсника, но тот не сводил глаз со Снегга. Пару секунд они играли в гляделки, а затем профессор произнес:

— Что ж… «Превосходно», Поттер.

С тех пор работа в паре стала не только привычной, но и вполне продуктивной. Оказалось, даже здесь, в подземельях, в компании отличника и любимчика учителя есть свои преимущества.

Конечно, это вовсе не означало, что их соперничество сошло на нет, но чаще всего Драко распылялся по мелочам — Поттер опять неровно нарезал корень асфоделя, неправильно завязал шнурки и так далее. Обычно Гарри не обижался на пустые замечания: Малфой всеми силами пытался привлечь его внимание, и, если честно, это немного льстило. Один провоцировал — другой не оставался в долгу, и в какой-то момент спор переставал быть враждебным, превращаясь в азартную игру, понятную только им двоим.

Однако с друзьями Гарри всё было иначе. Малфой едва ли утруждал себя тем, чтобы скрывать своё презрение, и любое неосторожное слово могло привести к грандиозному скандалу. Для слизеринца, кажется, не существовало границ, если речь шла о потенциальном объекте внимания Гарри.

«Бедняга Блейз, — выдыхает он в его ухо во время очередного совместного занятия по зельеварению, на котором ученики разных факультетов вынуждены трудиться вместе. — Разве получишь «Превосходно», работая в паре с Уизелом?»

Или

«Похвально, конечно, что Грейнджер столько времени уделяет книгам, но она не пробовала хотя бы раз глянуть в зеркало?»

Поначалу Гарри заводился с пол-оборота, и ссора разгоралась мгновенно, обязательно затрагивая недалеких дружков Малфоя — Крэбба и Гойла. Тот, впрочем, не бросался защищать их честь.

Пожалуй, они бы и дальше существовали в этом цикле глупых ссор и натянутых извинений, если бы не череда странных событий из числа тех, что обычно случаются с Гарри. Кто-то наверняка сказал бы, что это судьба — или же просто дурацкая история с гиппогрифом, что, если подумать, почти одно и то же. Но обо всём по порядку.

Chapter Text

День выдался необычайно приятным и солнечным, но Гарри чувствовал лёгкое беспокойство — у Хагрида сегодня был первый урок по уходу за магическими существами, и неразлучное трио направлялось туда в компании третьекурсников Гриффиндора и Слизерина. Настроение у всех было на удивление приподнятое, хотя обычно совместные уроки враждующих факультетов действовали на студентов негативно, а уж несколько занятий подряд грозили катастрофой.

Учебный день начался с прорицаний — ученики выползли из постелей только для того, чтобы досмотреть сны в классе на мягких подушках под заунывный шёпот профессора Трелони. Обычно объектом внимания на этих занятиях становился Гарри — «Мой мальчик, вы носите на себе знамение смерти!» — но сегодня эта честь выпала Малфою. Он вяло размазывал кофейную гущу по дну чашки, как вдруг Трелони, наблюдавшая за работой студентов, вырвала посуду из его рук:

— О, мой мальчик! Я вижу… О, я вижу, тебя ждёт большая любовь!

На этом моменте бодрствующие студенты встрепенулись и обратили взор на вытаращившего глаза Малфоя. Но Трелони продолжила:

— У тебя горячее сердце, полное любви… Да, зарисуй этот символ… О, я вижу: этот человек рядом с тобой…

Если бы накануне Драко не вёл себя как упрямый осёл, Гарри, возможно, даже немного пожалел его. Но он вёл — так что гриффиндорец без зазрения совести хихикал вместе со всем классом над Малфоем, покрасневшим так резко, словно его отхлестали по щекам.

Задыхающийся Рон толкнул Гарри локтем под рёбра и указал на Пэнси Паркинсон, сидевшую за одним столом с жертвой любви. Она сама покраснела не меньше и сияла с таким видом, будто Драко сделал ей предложение на глазах у всей школы. Гарри громко фыркнул от смеха и сразу же был пронзён взглядом злых серых глаз. Уж Драко ему это припомнит!

Путь до хижины Хагрида был неблизкий, но сплетен хватило на всю дорогу.

— Нет, ну вы видели её лицо! — визгливый смех Лаванды Браун разносился далеко по лесу. — Думаете, Малфою нравятся мопсы?

Шедший рядом с Гарри Рон хохотнул и толкнул его в бок:

— Слышал? Вот это пара! Хорёк и…

— Рон! — Гермиона попыталась вразумить друга. — Не говори так. Гарри же просил.

— Спасибо, Гермиона, — Гарри действительно хотел примирить приятелей. Получалось не очень, но Гермиона старалась, да и Малфой больше не называл её «грязнокровкой».

— А что? — удивился Рон. — На правду не обижаются. Нет, ну вы слышали, что наплела эта полоумная? Любовь, как же. Какая любовь может быть у такого брюзги, как Малфой?

— Ты неправ, — возразила подруга, — был бы он посимпатичнее, мы бы сейчас не смеялись. Некоторым девочкам нравятся, ну, знаешь, плохие парни. Если они красивые, конечно.

Посимпатичнее? Гарри никогда не думал про Малфоя в таком ключе. Какие черты считаются симпатичными? Наверняка, правильные и симметричные. Но без носа с горбинкой и кривой улыбки Малфой больше не будет собой, тогда какой в этом смысл? Девчонки странные.

— Но, Гермиона, — запротестовал Рон и забросил руку на плечи Гарри, — если у Малфоя появится подружка, наш друг будет ревновать!

Гарри споткнулся о собственную ногу и тут же попытался подставить подножку Рону. Как он смеет! Друзья, да и остальные гриффиндорцы частенько подкладывали его, хотя Гарри никак не мог взять в толк, почему. Со дня получения письма из Хогвартса каждое его действие, каждое слово изучались под микроскопом. Несмотря на то, что на всех факультетах были ребята, водящие дружбу со слизеринцами, почему-то только они с Малфоем привлекали повышенное внимание. Подумаешь, начали знакомство чуть ли не с драки, а теперь сидят за одной партой. Ну и что? Люди меняются. Даже Малфой. Гарри помнил, как впервые увидел его в магазине мадам Малкин и как они познакомились в поезде по пути в школу. Иногда ему казалось, что заносчивый мальчик, повторяющий шовинистский бред за отцом, и юноша, строчащий на полях его пергамента неприличные стишки, — два разных человека.

Очевидно, их разговор слышали не только гриффиндорцы. Драко, шедший со своей свитой позади, ускорил шаг и, нагнав Рона, остановился прямо перед ним, не давая пройти.

— Забавно, что ты заговорил об этом, Уизли, — начал он, привычно растягивая слова, — тебе-то такое точно не грозит.

Рон резко остановился, чуть не налетев на Малфоя, а в следующий миг рванулся вперёд, но Гарри успел схватить его за руку и повернулся к слизеринцу:

— Эй, он просто пошутил!

Но тот лишь окинул Рона насмешливым взглядом, явно довольный реакцией, и продолжил:

— Что такое, Поттер? Я всего лишь рад, что Уизела ещё терпит его семейка. Я бы так не смог. Передай своей мамаше, Ронни, моё искреннее восхищение…

Гарри почувствовал, как тяжело стало в груди, словно из лёгких выкачали весь воздух. Ну почему Малфой такой? Они неплохо ладили целый год, почему же сейчас Гарри снова видит того мальчишку, которого на первом курсе возненавидел с первого взгляда?

— Драко, хватит, — отчеканил он с такой холодной решимостью, что Малфой действенно замолчал на полуслове. — Мне казалось, ты изменился. Кажется, я просил тебя не трогать ничьих матерей, но если это так сложно запомнить… Заткнись и никогда больше не заговаривай с нами. Не знаю, что там наплела про твоё сердце Трелони, как по мне, там одно дерьмо, а не любовь.

Вокруг них уже собралась небольшая толпа, и гриффиндорцы одобрительно зашумели. Малфой медленно развернулся к Гарри. Его лицо, от гнева обычно покрывающееся некрасивыми красными пятнами, сейчас было непривычно бледным. Он зло сузил глаза и бросил:

— Разочарован во мне, Потти?

— Разочарован? Ничуть. Ты не человек — ты змей. Притворяешься, чтобы ужалить больнее. Пойдём, — бросил Гарри друзьям и, не оборачиваясь, пошёл вперёд, обогнув застывшего слизеринца.

Кровь кипела, сердце стучало где-то в горле. Он ещё никогда не был так зол на Малфоя. Конечно, поначалу они обменивались и более жёсткими оскорблениями, но потом вроде бы нашли общий язык? Или так казалось одному Гарри…

Друзья нагоняли его через несколько шагов. Гермиона молчала, а Рон снова легкомысленно закинул руку ему на плечо:

— Не переживай так, дружище. Ты не обязан терпеть этого придурка.

Гарри покачал головой, не став ничего отвечать. Он был благодарен друзьям, но не мог объяснить, почему ссора с Малфоем принесла такое ощущение пустоты. Тяжелые мысли прервал знакомый раскатистый голос:

— Эй, все сюда! Начинаем урок! Стойте здесь, а я приведу зверушек.

Студенты повернулись к улыбающемуся Хагриду, который стоял возле своего дома и махал в сторону просторного загона неподалеку. Гарри постарался собраться с мыслями и вернуться в реальность. Он уважал Хагрида и хотел поддержать друга в важный для него день. Ученики выстраивались вдоль изгороди, и Гарри поспешил в толпу гриффиндорцев, надеясь оказаться от Малфоя подальше, но всё равно слышал звонкий голос:

— Уверен, этот истукан притащит какую-нибудь мерзость. Посмотрим, как долго продлится его карьера преподавателя.

— Не нравится — катись отсюда, Малфой, — холодно бросил Рон. Гарри же поклялся, что не удостоит слизеринца и взглядом.

— И упустить шанс увидеть, как он опозорится? Не мечтай.

Вскоре вернулся Хагрид со «зверушками»: пугающими, но прекрасными гиппогрифами. Гарри казалось, уже ничего сегодня не поднимет ему настроение, но удивительные существа вытеснили неприятные мысли. Всё-таки не каждый день удаётся полетать на создании с копытами, когтями и застилающими небо крыльями! Ощущения сомнительные, но хотя бы Хагрид рад.

Гиппогрифы оказались очень капризными и гордыми тварями, поэтому восхищённые ученики смогли приблизиться к ним только после основательного инструктажа — кланяться уважительно, не делать резких движений, не грубить.

Малфой в это время стоял в стороне со своими дружками и самодовольно ухмылялся. Гарри вообще не смотрел на него. Просто так получилось, что бледный как поганка слизеринец оказался самым светлым пятном на всей поляне и привлекал внимание, вот и всё. Именно поэтому Гарри видел катастрофу от начала и до конца: и как Драко в компании подпевал направляется к Клювокрылу — тому самому зверю, который катал Поттера, — и как падает на землю от удара мощной когтистой лапой.

— Он оскорбил Клювокрыла! — возмущённо вскричала Гермиона. — Конечно, ему это не понравилось!

Гарри рассеянно кивнул, не отрывая глаз от алых брызг на волосах извивающегося на земле Малфоя. К нему разом бросились и Хагрид, и слизеринцы, скрыв из виду, но образ истекающего кровью Драко всё ещё стоял перед глазами Гарри.

— Он убил меня! Убил!.. — игра на публику, как и всегда, но до чего страшно выглядят густые тёмные капли, стекающие из разорванного предплечья…

— Это ничего, Малфой, ничего, — бормотал Хагрид, осторожно поднимая его с земли. Драко продолжал стонать, театрально закатывая глаза, но Гарри не мог оторвать взгляда от его руки. — Сейчас отнесу тебя к мадам Помфри, она твою царапину залечит в два счёта…

— Царапину?! — вскинулся Малфой. — Меня изуродовали! Мой отец узнает и тогда…

Хагрид двинулся по направлению к замку, неся Малфоя словно раненую птицу, и окончание фразы растворилось в гвалте возмущённых учеников.

— Драко! — надрывалась Пэнси Паркинсон, — он мог погибнуть! Это чудовище за всё ответит!

— Да идиот твой Драко! — отвечал ей Дин Томас. — Если бы слушал правила и не выпендривался, ничего бы не случилось. Но нет — вынь да положь устроить спектакль!

— Но вы видели? Он и правда плохо выглядит, — подала голос Лаванда. Они с Парвати встревоженно смотрели вслед удаляющемуся великану.

— Да ладно вам! — тут же отреагировал Рон. Он тоже смотрел на кровавый след на траве. — Уверен, завтра будет разгуливать, как ни в чём не бывало.

Гермиона что-то зашептала ему в ответ, но Гарри не слушал. Перед глазами снова и снова пролетал этот миг — момент, когда Гарри показалось, что последние слова, сказанные им Малфою, будут «никогда больше не говори со мной». Он легко мог представить, как заходит в больничное крыло и спрашивает: «Ну что, Малфой, непросто с гиппогрифами, да?». Уколол бы парой шуток, немного поиздевался — и, может быть, даже пожалел. Совсем чуть-чуть. Но теперь? Идиотская ссора всё усложнила.

— Гарри? — позвала Гермиона, подходя ближе. — Пойдём?

— Да, — кивнул он, не оборачиваясь.

Конечно, с Малфоем всё будет в порядке. Завтра он появится в Большом зале с видом мученика и будет рассказывать кровавые подробности всем, кто готов слушать.

Гарри знал, что не пойдёт в больничное крыло. И злился на себя за это.

Chapter Text

Малфой изволил явиться только ко второму занятию. Кого угодно другого за подобную вольность ждало бы суровое наказание от Снегга, но Драко на этот счёт можно было совершенно не беспокоиться. Он молча сел за свободную парту неподалеку от Гарри и Рона и его тут же обступили сочувствующие слизеринцы во главе с Пэнси Паркинсон. Малфой, как обычно, жаловался, показывал повязку на руке, но как-то вяло. «Без души», — подумал Гарри. Его сомнения подкрепил Рон:

— Сдаёт что-то, совсем не старается!

В этот момент в класс вернулся Снегг. Он пристально вгляделся в учеников, затем многозначительно перевёл взгляд с Малфоя, который сидел один, на Гарри.

— Неприятности в раю?

Класс зароптал, но даже слизеринцы не рискнули открыто веселиться: едкие слова Снегга предназначались и Драко тоже.

Когда начался урок, стало ясно, что Малфою мешает работать перебинтованная рука. Все слизеринцы уже разбились на пары, и он сидел один. Гарри знал, что с рукой у Драко всё в порядке — Хагрид ведь отнёс его в больничное крыло, а мадам Помфри легко справлялась с такими ранами.

— Поттер, — вдруг окликнул его Снегг и Гарри чуть не уронил нож себе на ногу, — нарежьте мистеру Малфою лирный корень. Думаю, для Вас это дело привычное.

Гарри молча выполнил приказ, не глядя на Драко. Тот демонстративно игнорировал его в ответ, сидя совершенно неподвижно. Вокруг слышались тихие разговоры. Даже в подземельях обсуждали только одно.

— Говорят, Блэка видели в Хогсмиде, — шёпотом сказала Миллисент Булстроуд.

— Чушь, — отрезал Симус Финниган. — Откуда ему там взяться? Везде дементоры.

— А что, если он проберётся в Хогвартс?..

Гарри почувствовал, как внутри всё неприятно сжалось. Сириус Блэк. Человек, который предал его родителей. Человек, который, по словам мистера Уизли, охотится за ним.

— Я бы на твоём месте отомстил, Поттер, — вдруг произнес Малфой, не поднимая взгляда от своего котла.

Гарри замер.

— Что? — его голос прозвучал жёстче, чем он ожидал.

Малфой не смотрел на него.

— Отомстил за что?

Но тот лишь пожал плечами.

Гарри чувствовал, что закипает. Малфой что-то знает? Или просто провоцирует? Но, очевидно, попытки выяснить хоть что-то ни к чему не приведут.

Когда урок закончился, ученики задвигали стульями и засобирались к выходу. Гарри схватил свою сумку, всё ещё злясь на Малфоя, и вылетел за дверь, чтобы лишний раз с ним не сталкиваться. Рон последовал за ним. Гарри уже был на полпути к лестнице, когда позади раздался треск.

— Ой!

Сумка Гермионы лопнула, и книги разлетелись по полу. Рон нагнулся, чтобы помочь ей, но тут раздался насмешливый голос Малфоя, налетевшего на Гермиону в дверном проёме:

— Осторожнее, Грейнджер! Ты что, решила обокрасть библиотеку?

Гарри стиснул зубы, уже готовый огрызнуться, но вдруг заметил, что Драко смотрит не на Гермиону, а на её книги. Вернее, на одну конкретную, валяющуюся прямо у его ног.
Он слегка поддел её носком ботинка, разглядывая обложку: брови чуть приподнялись, а во взгляде появилось нечто похожее на любопытство. Гарри тоже посмотрел вниз и увидел толстенную «Арифмантику».

— Странно, — протянул Малфой.

— Что? — резко бросила Гермиона, забирая учебник.

— Сегодня же нет арифмантики.

— А тебе откуда знать? — вмешался Рон, — иди своё расписание изучай.

— Оттуда, — процедил развернувшийся к нему слизеринец. — Я сам хотел заниматься арифмантикой, да только она совпадает по времени с другими предметами. Тебе, может, тоже стоит изучить расписание? Чтобы твоё будущее было не таким уж бесславным, а, Уизли?

Не дожидаясь ответа, Малфой обогнул их и направился к лестнице.

— Да пошел ты… — пробормотал ему вслед Рон. — Какой-то он сегодня странный, да?

— Как будто обычно не странный, — пробормотала Гермиона, засовывая книги обратно в сумку.

Гарри ничего не сказал. Он всё ещё злился на Малфоя — на его тон, на пустые намёки, на то, что тот вёл себя так, будто знал что-то, чего не знали другие. Но вместе с тем внутри копошилось странное, неприятное чувство, будто от него ускользало что-то важное. Гарри поднимался по лестнице, продолжая думать о Малфое, о его словах и о том, почему это не даёт ему покоя.

Chapter Text

Будто мало было Гарри переживаний из-за Сириуса Блэка, истерик Малфоя и предстоящего матча со Слизерином, как пришла новая беда: Клювокрыла решено казнить.

Об этом сообщил Хагрид, задушенный проверками и комиссиями с самого момента нападения гиппогрифа на Драко. Несмотря на все старания, противостоять Люциусу Малфою у них не было ни единого шанса: тот выступал на суде как богатый и влиятельный обвинитель, защищающий безопасность своего ребёнка. Ни один судья в мире против такого не устроит.

Конечно, Гарри догадывался, что Люциус обо всём узнает и примет меры. Школа обязана сообщать родителям об инцидентах с их детьми, да и Драко обязательно рассказал бы отцу. Вот только никто и представить себе не мог, что всё сложится настолько серьёзно.

— Они не могут… — бормотала Гермиона, перечитывая сообщение Хагрида.

— Могут, — глухо ответил Рон, сжимая кулаки так, что белели пальцы. — Конечно, этот мерзавец Малфой приложил свою скользкую ручонку.

— Надо с ним поговорить.

Рон и Гермиона молча воззрились на Гарри, но возражать не стали. Им нужны были объяснения.

Малфой нашёлся во дворе. Он сидел на скамейке, вытянув длинные ноги, и рассеяно слушал болтовню Пэнси Паркинсон.

— Малфой!

Драко обернулся, прищурился, и по его лицу скользнула лёгкая усмешка.

— О, Поттер. Снова говоришь со мной? Какая честь.

— Твой отец добился казни Клювокрыла, — выпалил Гарри.

Малфой слегка наклонил голову, раздумывая.

— Да, — наконец изрёк он. — И?

— И?! — взорвался Рон. — Какого?..

— Это несправедливо! — воскликнула Гермиона.

— Скажи это моей руке, — холодно отозвался Драко.

— Всё в порядке у тебя с рукой! — выпалил Гарри. — Ты сам знаешь, что нарушил правила и поплатился.

— Да что ты, Поттер? А тебе не кажется, что проблема в жалком преподавателе, допустившем такое? Он понятия не имеет, что можно показывать студентам. Это не игра. Да, я тоже думаю, что казнь это чересчур, но, по-вашему, нападение должно было закончиться моей смертью, чтобы принимать меры? Рука в клочья — недостаточно веская причина, я понимаю…

Нервы Гермионы были на пределе. Пока Гарри соображал, что ответить, она шагнула вперед, нависая над сидящем слизеринцем:

— Ещё слово про Хагрида, и я клянусь…

— Да? — Малфой легко поднялся на ноги, отталкивая возмущённо вскрикнувшую Пэнси, — ещё слово об этом жалком подобии преподавателя и что тогда?

Раздался звонкий шлепок и голова Малфоя мотнулась в сторону, мелькнула светлая чёлка. Он схватился за покрасневшую щёку, Гермиона потирала ладонь. Быстрее всех в себя пришла Пэнси:

— Ах ты мерзкая грязнокровка!..

Она потянулась на палочкой, но Малфой жестом остановил её. Он мгновение буравил взглядом Гермиону, но потом уставился на Поттера. Гарри хотел что-то сказать, но в голове всё смешалось. Слова Драко подняли в нём волну гнева, и на какой-то миг он сам захотел стереть ухмылку с его лица кулаком. Но как только первой это сделала Гермиона, ему вдруг стало почти стыдно за своё малодушное желание.

Малфой, судя по всему, ждал, что Гарри что-то скажет. Он буравил его взглядом несколько долгих мгновений, затем кивнул, словно подтверждая что-то для себя, и направился в сторону замка. Паркинсон поспешила за ним, на ходу высказывая всё, что думает о маглорождённых, гриффиндорцах и Гермионе в частности.

Рон, на чьём лице застыло восхищенное выражение, во все глаза смотрел на Гермиону:

— Отличный удар!

— Спасибо… — девочка всё ещё смущённо потирала руку, — наверное, не стоило этого делать.

— Ничего, — неожиданно для себя сказал Гарри. — Я и сам хотел.

Пусть решение о казни Клювокрыла сильно ударило по всем троим, отчаиваться было нельзя. Совсем скоро матч со Слизерином.

— Гарри, мы должны выиграть! — позже в гостиной заявила Гермиона, обычно равнодушная к спортивным состязаниям. — Не дай Малфою поймать снитч, я этого не переживу!

Хуже погоды для игры и представить было нельзя. Гарри смотрел в окно, по которому остервенело барабанил дождь. Стены замка дрожали от ветра, небо над лесом нависало тяжелым свинцовым куполом, и, судя по всему, буря собиралась лишь усиливаться.

С самого утра по замку ходили слухи, что слизеринцы пытались перенести игру. Их ловец якобы заявил, что играть в таких условиях опасно для жизни и что он вообще-то ещё не до конца оправился после травмы руки.

— Ещё бы! — фыркнул Рон, когда Гермиона рассказала об этом. — Трус.

Но переносить матч не стали.

Погода всё ухудшалась. К моменту, когда команда Гриффиндора вышла на поле для разминки, нервы у всех были на пределе. Ветер бил в лицо, резкие порывы норовили вырвать метлу из рук. Дождь превратил поле в вязкое болото, а трибуны почти скрылись в сером тумане. Гарри глубоко вдохнул и перехватил поудобнее метлу.

Следом за ними на поле вышли слизеринцы. Малфой шёл впереди, сдвинув брови и кутаясь в мантию. Гарри с удивлением отметил, каким крошечным тот выглядел на фоне остальных игроков. Загонщики, охотники и особенно вратарь выбирались, очевидно, по габаритам из числа старшекурсников. Где-то вдалеке раздался свисток.

***

Это была самая грязная игра на памяти Гарри. Помимо того, что на поле находиться было просто невозможно — дождь хлестал так сильно, что игроки едва ли видели друг друга, — так еще и слизеринцы использовали самые грубые приёмы, открыто атакуя соперников. Гарри то и дело отвлекался от поисков снитча, вслушиваясь в голос комментатора. Разрыв по очкам был недостаточным, и Гарри пока не мог ловить золотой мячик, но высматривал его. Малфой то следовал за ним, то улетал на другой край поля. Пару раз Гарри замечал проблески золота среди серой мглы, но снитч ускользал так же мгновенно, как и появлялся.

«Скорее же» — взмолился Гарри, когда вратарь слизерина пропустил гол, и преимущество Гриффиндора составляло уже тридцать очков. Ещё два гола и можно будет гнаться за снитчем!

Малфою надоело кружить над полем и он следовал за Гарри уже некоторое время, очевидно, выбрав тактику нервировать его. Что ж, пусть тоже понервничает. Поттер несколько раз делал вид, что мчится за снитчем, и каждый раз Малфой вёлся на эту уловку. Разрыв по очкам медленно, но верно увеличивался.

— Да! — гремел над полем голос Ли Джордана, комментирующего игру. — Алисия забивает гол! Отличный удар, Алисия! Счёт 20:70 в пользу Гриффиндора.

Есть! Гарри, который старался внимательно следить за перемещениями снитча, заметил, что сегодня тот поднимается выше обычного. Так и оказалось — спустя несколько минут золотой шарик мелькнул где-то в облаках, выше трибун, выше осветительных вышек. Гарри, наплевав на все тактики отвлечения, рванул за ним. Малфой, следивший за тем, как Гарри следит за мячом, нёсся следом. Гриффиндорец не чувствовал угрозы: пусть у них обоих хорошие метлы и Драко занимается полётами чуть ли не с рождения, он по прежнему слишком боится рисковать. Гарри ускорился, набирая высоту и обернулся, чтобы проверить, не догоняют ли его. И в этот краткий миг, поворачивая голову в сторону трибун, Гарри увидел его. На самой верхней площадке в одиночестве сидел огромный чёрный пёс — предвестник скорой смерти. Грим. Его горящие глаза были видны сквозь стену дождя и тумана, они прожигали Поттера насквозь. Гарри почувствовал, что замедляется, сам того не желая. А потом на него вдруг обрушилась такая тяжесть, словно сердце сковали ледяные оковы.

«Нет, пожалуйста, только не Гарри!» — зазвучало прямо в голове, в висках пульсировало. Могильный холод сковал пальцы, но в следующий миг в сознание Гарри ворвался душераздирающий женский крик. Крик его матери. Руки сами собой ослабли, выпуская древко метлы, и он полетел вниз.

Гарри не видел приближающейся земли, не слышал рёва трибун. В голове по прежнему эхом отдавалась чужая агония. Но вдруг её заглушил новый вопль — злой и хриплый. Гарри почувствовал, что задыхается. Чья-то рука тянула его вверх за воротник формы, замедляя падение. «Сильный», — успел подумать Гарри, а в следующий миг встретился со стремительно приближавшейся землёй.

Chapter Text

— Повезло, что земля мягкая! Смотри, у него даже очки не разбились…

Громкий голос резанул слух, и Гарри пришёл в себя. До этого на уши давил неприятный гул, словно вокруг его головы кружил рой пчёл. Гарри не понимал, где он, что с ним случилось. Почему всё тело ломит, а сознание ускользает? Нужно открыть глаза.

Над ним склонилась команда Гриффиндора в полном составе, а Рон сидел на краю кровати. Все говорили одновременно, спорили, создавая этот неразборчивый гул. Какие же все грязные и мокрые!

— Ох, Гарри! — Рону пришлось наклониться ещё ближе, чтобы тот услышал его через шум. — Как ты нас напугал.

Взглянув вверх, Гарри увидел высокий светлый потолок — привычный вид. Значит, он в больничном крыле. Но здесь никогда не бывает так шумно… Впрочем, ответ пришёл сразу — за спинами гриффиндорцев мелькала зелёная форма соперников. Игроки шепотом спорили. Гарри услышал стенания Пэнси Паркинсон, чей высокий голос сейчас напоминал скрип мела по доске:

— О, какой кошмар!..

— Что… — Гарри откашлялся и попробовал ещё раз, — что случилось?

Рядом с раскрасневшимся Роном возникла Гермиона:

— Ты упал с метлы. Гарри, это были дементоры! Дамблдор был так зол, никогда его таким не видела. Когда вы начали падать, он выбежал на поле, наколдовал защитный барьер, а потом разогнал дементоров. Мы думали, ты… Ты…

— Гарри, тут такое дело… — в поле зрения возник понурый Джордж, который держал в руках кучу какого-то грязного мусора. — Твоя метла… В общем, вот. Она врезалась прямо в гремучую иву…

Гарри похолодел.

— Нет… А как же матч? Мы…

— Переиграем! — Оливер Вуд, наконец, пробился к изголовью постели. — Никто не поймал снитч, будет переигровка!

— Флинт там рвёт и мечет, — перебил его Рон, доверительно наклоняясь к Гарри. — Малфой был совсем рядом со снитчем — только руку протяни. Но развернулся и полетел за тобой.

Гарри потерял дар речи. Как, впрочем, и все остальные дары.

— Ч-что?.. — с трудом выдавил он, но на шум, наконец, вышла мадам Помфри.

— Молодые люди, вы обещали вести себя тихо! Мне стоило запереть дверь. С вашими чемпионами всё будет хорошо, им нужен покой. А это ещё что? — она покосилась на обломки метлы. — Никакого мусора в моём лазарете. На выход, живо!

Рон с Гермионой попытались остаться, но под многозначительным взглядом колдомедика наскоро попрощались с Гарри и направились к двери. Где-то рядом Блейз Забини уговаривал упирающуюся Пэнси. Разноцветная толпа с трудом протолкнулась в двери, оставив за собой лужи грязи, очень долго топала по коридору, и, наконец, стало непривычно тихо. У Гарри кружилась голова. Он попытался сесть, но мадам Помфри остановила его:

— Юноша, у Вас сотрясение. Нужен покой.

Гарри не стал спорить. Он повернулся к соседней койке — там мадам Помфри колдовала над Драко. Гарри навострил уши: кажется, у того были вывихнуты плечо, локоть и порваны связки запястья. Мадам Помфри проверила состояние его руки и удовлетворённо кивнула.

— Всё заживает как надо. Осталось самое неприятное, — она вынула из кармана флакончик с мутной жидкостью и налила в стакан, — костерост. Мистер Поттер в прошлом году познакомился с этим чудесным средством. Неприятно, но не смертельно.

Только сейчас Гарри заметил, что лицо Малфоя покрыто не грязью, а каким-то лекарством, из-под которого проступали ушибы и ссадины. Мадам Помфри взмахнула палочкой, убирая лечебную мазь.

— К сожалению, костерост нельзя применять с какими-либо обезболивающими средствами: это может привести к непредсказуемым последствиям.

Малфой повернулся к колдомедику и, с трудом шевеля губами, возмущённо воскликнул:

— Вы что, шутите?

— Это не обсуждается, мистер Малфой, — строго ответила она. — Пейте.

Драко поморщился, словно ему предложили слизняков на ужин, и только сейчас Гарри заметил, что у того не достаёт нескольких передних зубов.

— Здесь хоть иногда лечение проходит без пыток? — проворчал он, но, поймав суровый взгляд колдомедика, нехотя взял стакан.

— Так-то лучше, — кивнула мадам Помфри. — Отдыхайте. Мистер Поттер, пейте укрепляющий отвар.

И удалилась к себе в кабинет.

Гарри потрясённо молчал. Слишком много событий для его многострадальной головы. Наверное, нужно что-то сказать.

— Рон говорит… говорит, ты меня спас. Почему?

Малфой ещё не успел глотнуть костероста, с сомнением поглядывая на стакан в руке.

— Сам не знаю. Наверное, заразился идиотизмом от тебя.

Гарри улыбнулся.

— Спасибо.

Повисла неловкая пауза, но уже не такая тягостная, как на протяжении прошедших дней. Гарри не ожидал, насколько приятно будет снова заговорить с Драко.

Малфой пытался рассмотреть своё отражение в чайной ложечке для помешивания костероста. Гарри украдкой наблюдал за ним.

— Послушай, Драко… А почему ты так разозлился на Рона тогда? Ну, когда мы поругались?

Очевидно, Малфой совершенно не горел желанием вспоминать тот день. Он замер, а потом приподнялся на постели и уставился на Гарри. Правая половина его лица представляла собой одну сплошную гематому.

— Потому что твоей подружке нужно следить за языком.

— Подружке… Погоди, ты про Гермиону? А что она…

Малфой молчал, а Гарри судорожно вспоминал тот разговор.

— Она сказала…

— Ой, Поттер, заткнись!

— Сказала, был бы ты посимпатичнее… Ох.

Драко отвернулся и уставился в стену напротив. Гарри некоторое время ждал реакции, но ответом ему послужил лишь румянец, проступивший сквозь кровоподтёки. Ему вдруг стало очень весело. Какая глупость! Этой мыслью он поспешил поделиться с Драко.

— И вообще, если тебе интересно, по-моему ты очень даже симпатичный.

Нет ничего неловкого в том, чтобы сказать правду. Гарри нравилось всё необычное, в том числе человеческие черты. У каждого из его друзей было что-то уникальное и красивое: шикарные волосы Джинни, задорные веснушки Рона, умные глаза Гермионы. Брошенная украдкой лукавая улыбка Драко. Как вообще можно беспокоиться о внешности, имея такие длинные ресницы и гладкую кожу? Малфой как всегда в своём репертуаре.

— Э-э-э…. — удивлённо протянул Драко, но тут же нахмурился. — Ну, можно об этом забыть.

Гарри фыркнул. Он бы рассмеялся, если бы кто-то сказал, что он будет вести с Драко Малфоем разговоры о красоте, да ещё убеждать того в собственной привлекательности. Но, очевидно, Малфою было не до веселья.

— Ты чего? Наверняка, мадам Помфри и не такое может вылечить без следа. Пей костерост, завтра будешь как новенький.

Драко недовольно вздохнул и глотнул лекарства. Гарри помнил, что от каждого глотка этой дряни по телу распространяется нестерпимая боль. Малфой сразу это почувствовал и чуть не выронил стакан.

— Погоди! — Гарри с трудом поднялся и проковылял до соседней койки. Он наколдовал стакан воды и поставил на тумбочку рядом с Драко. — Вот! Тебе скоро станет очень жарко.

Малфой тяжело откинулся на подушку и вытянулся на узкой кровати, баюкая на груди больную руку. Гарри вернулся к себе и задумчиво наблюдал за ним.

— Знаешь, если бы Гермиона знала, что задела тебя, она бы попросила прощения. Думаю, она была бы не против, если я извинюсь за нее, так что прости, пожалуйста.

Драко уставился на него, смешно округлив глаза, а затем произнёс:

— Хорошо.

Помолчали. Первая волна жара и боли немного отступила, и Драко выдохнул. Может, это не так уж и страшно?

— А что, собственно, случилось? — слизеринец чуть приподнялся на локте, чтобы лучше видеть Поттера. Его лицо опухло, а речь звучала невнятно, но Гарри не смеялся. — На тебя правда так влияют дементоры? Или ты не справился с управлением? Наверное, такая метла слишком хороша для тебя…

Гарри усмехнулся и тоже приподнялся, отчего мир вокруг слегка пошатнулся.

— Знаешь, сначала я увидел кое-что… только не смейся! В общем, я увидел грима на трибуне. Как Трелони предсказала.

Пару мгновений Драко не мигая смотрел не него, стараясь держать лицо, но не выдержал и фыркнул:

— Ха! Очень смешно!

— Не верь, — пожал плечами Гарри, — хватит об этом. И вообще, меня тошнит.

— Фу, Поттер. Поверить не могу, что рисковал жизнью ради тебя!

Смутившись собственных слов, Драко захлопнул рот. Чтобы отвлечься, он снова глотнул мерзкого снадобья, и тело скрутило в спазме. Теперь боль сконцентрировалась в челюсти. О, он бы всё высказал мадам Помфри: «неприятно, но не смертельно». Ха!

Гарри помнил, как желал отрезать собственную руку, когда вот так же мучился почти всю ночь. Малфою оставалось надеяться, что новые зубы вырастут намного быстрее. Он заметался в постели, движения становились всё более судорожными. Костерост делал своё дело: зубы росли, а голова гудела так, что казалось, вот-вот лопнет.

За окном уже стемнело, когда Малфой принял последнюю порцию костероста. Его била крупная дрожь, тело ослабло так, что он едва ли мог поднять стакан. Гарри за весь вечер так и не удалось заснуть. Его собственная голова, казалось, вращалась по какой-то другой орбите, не совпадающей со всем остальным миром, но он не мог оставить Малфоя. Странная смесь благодарности и смущения не давала Гарри расслабиться, как было велено, поэтому он несколько раз вставал, чтобы насильно влить в Драко костерост и напоить холодной водой. Мадам Помфри выходила проверить своих пациентов, а Гарри делал вид, что спит. Поскольку она ничего не говорила о вреде охлаждающего компресса, он положил мокрый платок Малфою на лицо. Случайно коснувшись его кожи, Гарри отдернул руку: человек не может быть таким горячим.

В какой-то момент Малфой притих, и тишину лазарета нарушало только его хриплое дыхание. Гарри собирался встать ещё раз, проверить, но не успел: он, наконец, заснул.

Chapter Text

Проснувшись утром, Гарри первым делом взглянул на соседнюю кровать, однако она была пуста. Но не успел он расстроиться, как услышал шум из туалетной комнаты. Спустя мгновение оттуда вылетел Малфой, сверкая новенькими зубами.

— Посмотри! — он бесцеремонно плюхнулся на постель Поттера, не особенно заботясь о сохранности чужих ног, и подался ближе. — Мне кажется, что-то не так!

Гарри одной рукой тёр глаза, а другой потянулся к тумбочке за очками. Голова уже не кружилась, но тело ощущалось слабым и неуклюжим — пришлось опереться на чужое колено.

— Х-м-м… — Гарри старался вспомнить, как выглядели зубы Драко до того, как он вышиб их на квиддичном поле. Кажется, они всегда были белыми и ровным — нечего и запоминать. — По-моему, всё в порядке.

Драко всё ещё сомневался и ощупывал лицо пальцами. Синяки и отёки сошли, остался только след от глубокой ссадины на подбородке, да круги под глазами после бессонной ночи.

— Эй! — Гарри неловко похлопал его по колену. Ему самому даже в голову не пришло рассматривать в зеркале свои травмы. Не болит и отлично. — Всё хорошо, Драко. И вообще, шрамы украшают мужчину. Будешь внукам рассказывать, как…

Малфой отпрянул и шлёпнул его по руке.

— Поттер, ты с ума сошёл? Ты где такое услышал? В лесу — может быть, а для волшебника древнего аристократического рода это недопустимо! Всю жизнь накладывать чары или ходить как дикарь… Ну уж нет!

Гарри округлил глаза и уставился на него. Конечно, Малфой никогда не пренебрегал возможностью напомнить о своей чистокровности, но для Поттера он всё равно оставался просто мальчишкой в форменной мантии. Гарри слабо представлял, что значит эта «чистая кровь» в волшебном мире, и какова жизнь Драко за пределами школы. Самому Гарри в его повседневности мешал только один шрам, и то только потому, что делал его узнаваемым для незнакомцев. Он попытался представить холёного Люциуса Малфоя со шрамами на лице — образ получился немного устрашающим. Но ведь Драко не такой, хоть чертами и похож на отца.

— Я, наверное, не понимаю… Для меня это не имеет никакого значения. Просто, по-моему, ты выглядишь хорошо, и со шрамами тоже. Вот и всё. Может, пойдём на завтрак?

Удивительно, но Малфой успокоился. Он ловко, будто не касаясь ногами пола, соскользнул на свою койку.

— А что у вас сегодня? У нас целых два урока прорицаний, я лучше здесь почитаю что-нибудь. Будет куда полезнее.

— Говоришь как Гермиона, — улыбнулся Гарри, — а вот я бы поспал.

— Не сомневался в тебе, Поттер. Как ты вообще учишься? Столько букв…

— Эй, я умею читать! Просто не очень люблю. Мне редко попадались интересные книжки, а перечитывать скучные… Ну уж нет.

Малфой взбил подушку и устроился поудобнее, приготовившись слушать:

— Ты о магловских книгах, верно? Рассказывай.

— Чего? Хочешь побольше узнать об обычных людях — запишись на магловедение.

— Не хочу я узнавать о маглах, — ощерился Малфой, — я спрашиваю о тебе.

— О, — Гарри и сам не знал, что его так задело. Наверное, просто Драко всегда с презрением отзывался о маглах, и лишний раз не хотелось это слушать. — Ну, как я уже сказал, читаю я мало.

— Маглы не читают книги? — тут же спросил Драко.

— Нет-нет, просто мои маглы… в смысле, мои родственники не читали ничего интересного. Я пробовал брать книги в школьной библиотеке, но и там редко удавалось найти что-то. Да и возможность читать у меня не всегда была. В общем, я предпочитал смотреть телевизор, когда получалось.

— Ага, — кивнул с умным видом Малфой, — а телевизор — это?..

Гарри улыбнулся: приятно знать что-то, о чём Драко понятия не имеет.

— Это такая коробка, которая показывает картинки со звуком. Как театр, только в записи и откуда угодно. Тёте нравятся бразильские мыльные оперы.

Драко задумчиво поигрывал пуговицей пижамой рубашки.

— А как это работает? Как картинка передаётся без магии? Я знаю, что магловские фотографии не двигаются, но как тогда они показывают целую театральную постановку, да ещё со звуком? И на расстоянии?

Гарри смутился. Ответов на технические вопросы у него не было.

— Я точно не знаю… У маглов есть наука, называется «физика». Электричество и всё такое — своего рода магия. В магловской школе я не успел её изучить, так что лучше спроси у кого-нибудь другого.

— У кого? — округлил глаза Драко, — у кого ещё я могу такое спросить?

— Не знаю. — Гарри в который раз понятия не имел, что сказать. — Я думал тебе совсем не интересно всё, что касается маглов.

— Ты прав, — сухо ответил Драко.— Мне не интересно.

— Я думаю, Гермиона могла бы рассказать тебе куда больше. Я сам не очень много знаю. Хочешь, она ответит на твои вопросы? Думаю, ей будет очень интересно поделиться с кем-то знаниями.

— Да, наверное… — протянул Малфой, — а почему ты не знаешь? Ты же жил с маглами, разве нет?

Меньше всего на свете Гарри хотелось рассказывать Драко Малфою о том, как именно он жил с маглами — на правах таракана или кого похуже. Таракан хотя бы может попасть ночью на кухню, а не умирать от жажды до самого утра. Может быть, Малфой стал более терпимым по сравнению с первым курсом, но рассказывать ему такое…

— Не очень хочу об этом говорить, — Гарри решил быть честным, но не до конца. Он чувствовал себя обязанным, а Драко до сих пор болезненно придерживал пострадавшую руку. Как тут отказать? — Я никогда не был близок со своими родственниками, они даже не рассказали мне о магии, так что я почти всегда был сам по себе. Старался больше гулять, чтобы быть от них подальше. Так что я мало знаю о мире за пределами своей улицы.

У Малфоя натурально отвисла челюсть, и он молча уставился на Гарри. Гарри тоже молчал. Не надо было вообще отвечать…

— Погоди… Если ты ничего не знал о магии… Да как вообще можно не знать, что ты волшебник?! — Драко оглянулся на кабинет мадам Помфри и понизил голос. — А как, по-твоему, погибли твои родители? И откуда у тебя шрам?

— Мне сказали, что они погибли в автокатастрофе. А, автомобиль — это…

— Я понял, понял! Ну нет, Поттер, такого просто не может быть. Смешно, почти поверил. Самый известный человек во всей магической Британии не знает о существовании магии. Неплохо-неплохо.

Гарри лишь пожал плечами.

— Я действительно не знал. Когда мне было одиннадцать, в мой день рождения к нам буквально вломился Хагрид и всё рассказал. До этого я считал, что со мной просто… происходят странные вещи.

Драко прищурился.

— Вломился?

— Ну, да. Дурсли увезли меня на край света, чтобы скрыться от писем из Хогвартса. Понимаешь, они… Они ненавидят всё волшебное. Как некоторые маги ненавидят маглов.

— Это… — Драко осёкся и сцепил пальцы. — Это не одно и то же.

— Неужели? — Гарри взглянул на него с сомнением.

Малфой не ответил. Гарри задумался, глядя в сторону.

— Хагрид первый рассказал мне правду. Он показал мне этот мир, помог разобраться хоть в чём-то. Я тогда вообще ничего не понимал… Да и сейчас, если честно, не всегда понимаю.

Драко сглотнул, ощущая странное беспокойство. Он даже не мог сказать, что именно его смущало — то, что Хагрид оказался для кого-то важным, или то, как Гарри говорил о нём. С уважением, даже привязанностью.

К счастью — или к сожалению, — их разговор прервала мадам Помфри.

— Слышу, мальчики, у вас уже есть силы болтать. Думаю, Вас, мистер Поттер, я могу отпустить: завтрак ждёт.

Она подошла к Драко и начала сканировать его состояние с помощью палочки, больше не обращая внимание на Гарри. Оставалось только одеться и уйти.

Уже направляясь к выходу, Гарри обернулся:

— Я зайду в обед. Принесу что-нибудь вкусное.

Малфой фыркнул, но выглядел почти довольным.

В Большом зале было шумно, но Гарри сразу заметил, что за слизеринским столом царит мрачная атмосфера. Многие выглядели подавленно, а Блейз Забини с явным раздражением что-то втолковывал Пэнси, которая только пожимала плечами.

Гарри сел рядом с Роном и Гермионой, поглядывая на стол соперников.

— Гарри! — воскликнула Гермиона. — Тебя уже выписали? Как ты себя чувствуешь?

Гарри потянулся за тостом.

— Отлично, — пожал он плечами. — Даже странно как-то.

— Почему?

— Ну… голова больше не кружится, только небольшая усталость. А вот Драко не выписали. Как так вышло, что он пострадал намного сильнее?

Рон перестал жевать и хлопнул ладонью по столу.

— Конечно, его не выписали — он же вчера чуть не помер! Ну, ладно, может не совсем так, но выглядели вы оба, будто вот-вот копыта отбросите.

— Что? — Гарри замер с кружкой в руке.

— Ну, Дамблдор же наколдовал щит над полем, когда вы падали. Это замедлило твоё падение, — Рон оживлённо делился кровавыми подробностями, — а Малфой пытался выровнять метлу, но врезался в ограждение на полном ходу. Снегг его лицо чуть не по частям собирал.

Гарри ошарашено молчал, а Гермиона сочувственно кивнула:

— Ничего страшнее не видела, Гарри! Ты лежал совсем как мёртвый, а он…

— Почему он мне ничего не сказал?!

— Малфой — и не пожаловался? Видимо, нехило его приложило…

— Рон!

— Ну что такого, Гермиона, это же правда странно!

Гарри откинулся назад, глядя в одну точку. Он чувствовал, как горит лицо. Мог ли Драко предположить, чем всё обернётся? И как теперь Гарри себя вести? Ещё недавно они ругались из-за какой-то ерунды, накануне чуть не подрались из-за гиппогрифа… Гарри провёл рукой по лицу и решительно сказал:

— Я навещу его в обед. Нужно поговорить.

Время до обеда пролетело очень быстро. У Гриффиндора было два совместных занятия по чарам с Когтевраном, и Гарри с головой погрузился в учебу, стараясь отвлечься от так взволновавших его мыслей.

На уроке профессор Флитвик показывал студентам сложное заклинание левитации для нескольких предметов одновременно. Гарри, в отличие от друзей, не отличился: ему удалось поднять в воздух все предметы, но самые лёгкие норовили упорхнуть в другой конец кабинета. Гермиона, конечно, справилась с заданием безупречно — её книги, тетради и перья парили в воздухе как птицы, а вот Рон чуть не вышиб своим пером глаз Терри Буту.

Выйдя из кабинета после занятия, ребята направились к лестнице. Рон извинился перед Терри, но тот всё равно надулся и не ответил на прощание.

— Можно подумать, я специально, — негодовал Рон. — Мы же только учимся, тут без потерь никак… Слушай, а где Гермиона?

Мальчики остановились и огляделись. Гермионы не было. Она шла с ними до дверей, может, отстала в коридоре?

Рон недоуменно потер лоб.

— Это ведь не первый раз, да? То она идёт рядом, а в следующий миг оказывается на другом конце коридора, теперь вот это… Мы или сходим с ума, или просто никудышные друзья и не замечаем, куда она пропадает?

— Не знаю, Рон… Я сейчас думал о другом, да и ты был расстроен. Могли упустить из виду.

Рон понимающе хмыкнул.

— Про Малфоя думаешь? Да уж, это было очень смело. Ну, вчера. Я бы даже пожал ему руку, не будь он таким засранцем. Не ожидал от него.

Гарри слабо улыбнулся:

— Я тоже.

Гермиона обнаружилась в Большом зале. Она уже набрала целую гору еды и теперь быстро жевала, не отрываясь от учебника по прорицаниям.

— А мы тебя потеряли! — воскликнул Рон, плюхаясь рядом.

— Да, я… Просто очень проголодалась и решила не опаздывать на обед. А где вы были?

— А, Гарри шпионит за слизеринцами, — махнул рукой Рон.

— Что? — Гермиона отложила вилку, — Гарри!

— Рон шутит! Просто мне нужно было убедиться, что в больничном крыле сейчас никого. — Гарри быстро завернул в салфетку два куска пирога и взял стакан тыквенного сока. — Увидимся!

С этими словами он выскользнул из зала и поспешил в лазарет.

Драко всё ещё лежал в постели. Он читал, но по шелесту переворачиваемых страниц Гарри понял, что тот не в духе.

Гриффиндорец тихо подошёл кровати, не зная, как начать разговор.

— Привет. Я тут… В общем, вот. — он поставил на тумбочку стакан сока и развернул салфетку.

— Спасибо. — сухо ответил Драко. — Я уже поел.

— Э-э-э… Хорошо.

Гарри замер у кровати, не решаясь уйти. Кажется, совсем недавно Драко нравилось с ним общаться. Малфой закрыл книгу, заложив страницу пальцем.

— Мне тут рассказали подробности. Про вчера. — Гарри воспользовался тем, что Драко на него не смотрит. Так говорить чуть легче. — Ты поступил очень смело, Драко. Спасибо.

— Ты уже благодарил меня. И вообще, что тут смелого? Подставить собственную команду — это смело? — голос Драко стал громче. — Позволить всяким отбросам обсуждать меня — смело? А, Поттер?

Гарри оторопел.

— О чём ты? Драко, послушай, — Гарри присел на край кровати, и Малфой шумно вдохнул, — мы же ещё сможем посоревноваться! Вуд сказал, что будет повторный матч. И кто тебя обсуждает? Это твоя команда сейчас что-то тебе сказала?

Малфой прищурился:

— А ты следишь за мной?

Гарри прикусил язык. Он ведь и правда следил — с помощью чудесной карты, подаренной ему Фредом и Джорджем: на ней отображались все, кто находится в замке, а Гарри очень не хотелось столкнуться в больничном крыле со всей слизеринской командой.

— Ну, утром всё было нормально, а сейчас ты злишься. Тут не надо быть детективом.

Драко фыркнул и отвернулся. Гарри, не раздумывая, накрыл его руку своей. Он никогда так не делал, но сейчас почему-то показалось уместным.

— Драко, это ведь не плохо — иногда побыть гриффиндорцем.

Малфой вздрогнул и попытался отдернуть руку:

— Поттер, ты с ума сошел? — растеряно вскричал он.

Гарри слегка сжал его ладонь в ответ, промолчав. Он решил пока не уходить, хотя и понятия не имел, что делать дальше. Малфой больше не вырывался, но выглядел как разъяренная кошка. Свободной рукой он взял с тумбочки стакан сока и сделал большой глоток — пусть Поттер не думает, что может его смутить! Гарри же устроился у него в ногах и ел пирог, задумчиво оглядывая ряды пустых кроватей.

— Тебе, наверное, тут скучно? На редкость здоровые ученики: лазарет пустой!

Малфой скорчил гримасу и демонстративно потряс книгой, но Гарри кое-что придумал. Бельё на соседней койке уже поменяли, так что он плюхнулся поверх покрывала и повернулся к Малфою.

— Что читаешь?

Драко снова поднял книгу и показал обложку. «L'Homme qui Rit», — название и указанное ниже имя автора ни о чём Гарри не говорили.

— Это же не английский?

— Да, Поттер, блестящее наблюдение. Это французский.

— И ты… можешь читать в оригинале?

Искреннее изумление в голосе Гарри развеселило Драко. Он даже слегка улыбнулся.

— Естественно, Поттер, я могу. Мои предки родом из Франции, это — мой второй язык.

— Ого! — удивился Гарри. Сразу два родных языка! — Круто! Почитаешь мне?

— Чего?

— Почитай вслух. Тебе же всё равно нечем заняться, а у меня будет повод прогулять прорицания.

— Мерлинова борода, Поттер! Гриффиндорец прогуливает занятия? Это я так плохо на тебя влияю?

— Не льсти себе! — рассмеялся Гарри, — когда это ты прогуливал занятия? Это, наверное, слизеринская привычка такая — присваивать чужие достижения? С прогулами я и сам прекрасно справляюсь.

— Touché. Так и быть, слушай, но если будешь храпеть — прокляну!

Драко открыл книгу, а Гарри устроился было поудобнее, но тут же вскочил и уставился на Малфоя: с его губ лились мягкие мелодичные звуки, каких Поттер прежде не слышал.

— У тебя во рту будто кошка мурлычет.

Драко прервался на полуслове и поднял глаза от книги. Гарри поспешил пояснить:

— Очень здорово. Мне нравится. А о чём эта книга?

— Про мальчика со шрамом. — ответил Драко и, оценив произведённый эффект, продолжил, — его похитили в детстве и сделали цирковым уродом, вырезав на лице улыбку. Это трагедия его жизни — скрывать свою сущность под маской.

— Ого… — Гарри задумался. — Мрачно. Но тебе подходит. Так и думал, что тебе нравятся страшилки.

— О нет, Поттер, это ещё не страшилки. Англичане пишут самые мрачные готические романы! Ну, ещё немцы любят пугать своих детишек. Вот, послушай: «der Junge ist fett genug. Morgen will ich ihn schlachten und kochen…»¹

Гарри слушал, зачарованно глядя на Драко. Тот говорил смешным старческим голосом, и всё равно слова звучали мелодично, как и на французском, словно Малфой сам был персонажем старой сказки.

— Погоди… — Гарри сел ровнее, не сводя с него глаз. — Сколько же языков ты знаешь?

Драко ухмыльнулся и принялся загибать пальцы с деланным равнодушием.

— Английский и французский, конечно, латынь для учёбы, немецкий — он мне просто нравится… — он чуть наклонил голову, задумавшись. — Подумываю над итальянским. Забини иногда говорит на нём — это красиво. К тому же, чем больше ты уже знаешь, тем легче учить.

— Кошмар, — восхитился Гарри, — ты такой зубрила. Ну, ладно, давай дальше!

Драко пожал плечами и вернулся к заложенной странице. Гарри даже не пытался понять смысл услышанного — при первых же звуках голоса его тело наполнилось приятной усталостью, а глаза начали слипаться. «Надо бы предупредить ребят», — подумал он, но сил шевелиться не было. Находиться рядом с таким Малфоем оказалось очень спокойно. Гарри невольно улыбнулся — если бы Рон знал, о чём он думает…

Драко чувствовал, что язык у него уже заплетается, но собирался дочитать страницу. Осталось совсем немного! Но вот книга выскользнула из рук и упала на грудь, и никто этого не заметил.

Больничное крыло погрузилось в сон.

Chapter Text

— Мистер Поттер!

Женский голос в мальчишеской спальне? Он что, проспал урок и профессор Макгонагалл пришла лично вытряхнуть его из постели? Гарри вскочил и открыл глаза: прямо над ним стояла мадам Помфри со смесью гнева и удивления на лице.

— Что вы здесь делаете, мистер Поттер? Я же выписала Вас ещё утром!

Гарри тёр глаза, стараясь собрать разлетающиеся мысли. На это потребовалось несколько долгих мгновений — давно он так хорошо не спал. Очевидно, он в больничном крыле. А оказался он здесь…

Справа раздался хриплый смешок. Гарри повернулся к соседней койке и наткнулся на насмешливый взгляд. Драко тоже проснулся и откровенно веселился, наблюдая из кокона одеял за развернувшейся сценой. Гарри немного пришёл в себя и обратился к мадам Пофмри:

— Простите, я заглянул сюда всего на минутку, хотел навестить…. А потом…

Она тяжело вздохнула и прервала поток невнятных объяснений:

— Мистер Поттер, с Вашим другом всё будет в порядке. Можете идти на ужин, пока он не кончился.

Утром в больничное крыло забегали студенты, но позже колдомедика никто не беспокоил, а единственный пациент отдыхал и набирался сил, поэтому она со спокойной душой работала с документами в своём кабинете. Она мысленно сделала заметку — даже если в лазарете находится всего один пациент, послушно выполняющий предписания и не встающий с постели, это не значит, что у него нет непредсказуемых приятелей.

Поттер вскочил на ноги, еще раз извинился и поспешил к выходу. В дверях он замешкался и развернулся попрощаться с Малфоем, но тот уже открыл книгу и не удостоил его ответом. Гарри поспешил в Большой зал.

Гермиона заметила его у самых дверей и изо всех сил махала рукой:

— Иди к нам, Гарри! Где ты был?

Гриффиндорец плюхнулся на скамью рядом с однокурсниками, совсем как утром. Чувство дежавю усиливало лёгкое головокружение.

— Мне надо было кое-кого навестить…

Гермиона хлопнула себя по лбу:

— Рон, так он всё время был в больничном крыле! А мы думали… Да мы уже обо всём успели подумать, если честно.

Гарри попытался объясниться:

— Я же после обеда пошёл проведать Малфоя. Он читал, а я случайно уснул…

Рон недоверчиво покачал головой:

— Я ещё не привык, что он нам не враг, а ты там с ним книжки читаешь! Ну дела…

— Я бы и не назвала его врагом, — задумчиво сказала Гермиона. — Он просто… раздражающий.

— О, раздражающий? — передразнил Рон. — Я бы сказал, что он чудовищно невыносимый слизняк с заоблачным самомнением, но, конечно, твоя формулировка тоже подходит.

Гарри пожал плечами и не стал спорить. Он знал, что Рон и Гермиона воспринимают Малфоя совсем не так, как он. Может, если бы они хоть раз увидели в нём не только высокомерного засранца, но и обычного мальчишку, им было бы проще не считать его врагом. В том, чтобы провести немного времени с Драко, для Гарри не было ничего странного, скорее даже наоборот. Сегодня они много разговаривали и могли бы поболтать ещё, если бы мадам Помфри не выставила Поттера за дверь. И Гарри был уверен, что ему бы не надоело.

***

Малфой провалялся в больничном крыле до конца недели. На самом деле, он был бы не прочь остаться там навсегда: Пэнси Паркинсон приносила ему самые свежие сплетни и они, к сожалению, не всегда были лестны для Драко. Для многих студентов Слизерина его выходка на матче стала неприятной неожиданностью. Члены факультета-аутсайдера бились за каждый балл — может быть, не всегда честно, но самоотверженно. Для слизеринцев, которые всегда были одни против всех, Кубок школы значил очень многое.

Но если холодность со стороны родного факультета Малфой мог понять, то, к его немалому ужасу, среди остальных студентов отношение к нему как будто бы изменилось в лучшую сторону. Особенно среди девушек. Со слов некоторых оказалось, что Драко всегда был «сложной натурой», и только бесчувственный чурбан мог не распознать за маской грубости его «отважную и пылкую душу».

Гарри считал это уморительным и пересказывал новоиспеченному романтическому герою сплетни, уподобляясь Пэнси. Прекратить пришлось лишь после того, как в ответ на невинный вопрос: «Драко, не мёрзнешь там в своей броне из цинизма?» тот швырнул в него стаканом сока и чуть не вышиб глаз.

Как бы то ни было, в понедельник Малфой всё же присоединился к своему факультету за завтраком в Большом зале. Гарри высматривал его белобрысую макушку с самого утра, но, даже увидев его за столом, не мог перестать наблюдать украдкой. Это здорово нервировало Рона.

— Гарри, да не таращься ты так, ещё на здоровье отразится, — увещевал его друг, намазывая масло на тост. — Я понимаю, ты чувствуешь себя должным и всё такое, но, может, тебя сглазил кто? Мало ты торчал с ним в больничном крыле? Поешь хоть спокойно.

— Я не таращусь, — ответил Гарри и взял тост, не отрывая взгляда от стола Слизерина. Он был в курсе слухов и переживал, как бы слизеринцы не устроили Малфою какую-нибудь подлость. Гарри понимал, что при желании разгневанная команда по квиддичу могла бы достать Драко где угодно за пределами Большого зала, но всё равно нервничал. Тот с очень прямой спиной сидел рядом с Пэнси и завтракал, однако Гарри всё же показалось, что он тоже на взводе. Пэнси что-то увлеченно рассказывала, по сторонам от них с мрачным видом сидели Крэбб и Гойл, а значит к Малфою сейчас лучше не подходить. Он целую неделю не поливал никого презрением (ну, может быть, совсем чуть-чуть), а перед этими двумя он точно захочет дать жару.

Гарри отвернулся и взглянул на преподавательский стол. Он обратил внимание, что профессор Макгонагалл выглядит чрезвычайно сосредоточенной, словно перед ней не яичница с беконом, а какой-нибудь научный трактат. В этот момент со своего места поднялся профессор Дамблдор. Он ловко поправил полу своей мантии и оглядел учеников поверх очков-половинок. Его голубые глаза сверкнули с тем самым выражением, которое обычно предвещало нечто неожиданное.

— Желаю всем приятного аппетита, дорогие студенты, — произнес он с легким поклоном. — Как я вижу, наконец, все в сборе, и я могу сделать небольшое объявление.

Он сцепил пальцы перед собой и на мгновение задумчиво наклонил голову, словно взвешивая слова.

— Думаю, мы все помним, как на прошедшем квиддичном матче один студент проявил редкую доблесть, протянув руку помощи. Я нахожу необходимым отметить этот поступок.

Директор сделал паузу, позволяя залу замереть в ожидании.

— Пятьдесят очков Слизерину, — наконец объявил он. — Драко Малфой, мои поздравления.

За слизеринским столом поднялся ропот: многие захлопали, но некоторые недовольно кривились — не привыкли получать очки презренными гриффиндорскими методами, — сам же Малфой выглядел так, будто предпочел бы провалиться сквозь землю.

Рон недовольно выдохнул:

— Великолепно. Теперь Малфой официально герой. Что дальше? Будет раздавать автографы?

Гермиона задумчиво смотрела на Дамблдора, скрестив руки на груди. Когда шум в зале немного улегся, она кивнула, словно подводя итог:

— Это справедливо.

Гарри не ответил. Пусть теперь Слизерин почти догнал Гриффиндор по очкам, но у него всё равно улучшилось настроение. Не терпелось немного поддразнить Малфоя — у них как раз совместные прорицания.

Поощрение от директора немного воодушевило Драко, но он по-прежнему чувствовал себя дураком при упоминании того злополучного «инцидента», поэтому при встрече с гриффиндорцами у подножья лестницы он лишь взглянул на них свысока и поспешил в кабинет. Поттер наверняка скажет какую-нибудь несусветную чушь, а отвечать на неё при посторонних у Драко не было ни малейшего желания. Гарри же ощутил неприятный укол в груди. Не то что бы он ожидал, что они станут закадычными друзьями после произошедшего, но всё…

Рон, видя эту заминку, только фыркнул. Он распахнул люк, пропуская вперед погрустневшего Гарри и Гермиону. В комнате, наполненной сладковатым запахом ладана, свечи уже вовсю выжигали кислород, а в центре мерцала сама профессор Трелони — в бесконечных шарфах, браслетах и огромных стрекозьих очках.

Студенты расселись за круглые столики, и Трелони неспешно оглядела их, явно стараясь нагнать атмосферу загадочности.

— Ах… — протянула она, замерев на месте.

Гарри проследил за её взглядом и понял, что она смотрит прямо на Малфоя.

— Я чувствовала твоё отсутствие, — большие выпуклые глаза Трелони скользили по замершему Драко. — Но теперь ты снова здесь.

— Очень тонкое наблюдение, профессор, — по лицу слизеринца пробежала тень, но он быстро натянул презрительное выражение и вскинул бровь.

Трелони внимательно всмотрелась в него.

— В тебе есть дар.

Комната заполнилась приглушёнными смешками.

— Простите, что? — переспросил Малфой, глядя на неё так, будто она назвала его самым перспективным игроком Пуффендуя.

— Дар предвидения, — совершенно серьезно заявила Трелони. — Мне так редко встречаются студенты со столь тонко настроенным третьим глазом, но я чувствовала его в тебе ещё с первого занятия. Удивительно, что ты сам этого ещё не осознал.

Малфой задохнулся от возмущения, и в наступившей тишине можно было услышать, как возбуждённо гудят обе части аудитории. Конечно, всем известно, что прорицания — предмет для легкомысленных девчонок, на который все здравомыслящие люди приходят поспать. После такого Малфою не отмыться от позора…

— Это шутка? — наконец, выдавил Драко.

— О нет, мой мальчик, вовсе нет, — Трелони покачала головой, всё больше увлекаясь собственной речью. — Ты восприимчив к незримым нитям судьбы, хочешь того или нет.

Малфой открыл рот, затем закрыл. По выражению его лица было понятно, что оскорбления хуже он в жизни не слышал.

— Чушь.

Трелони загадочно улыбнулась.

— Тогда давай проверим.

Она взмахнула рукой, и один из стеклянных шаров мягко поднялся в воздух и опустился на стол перед Малфоем.

— Если твой разум действительно закрыт, ты ничего не увидишь, — торжественно произнесла она. — Но если я права… то ты сможешь заглянуть в будущее.

Она повернулась к Гарри:

— Мой мальчик, сядь напротив. Итак… — она снова взглянула на Малфоя, — посмотри в шар и скажи нам, что ждёт Гарри Поттера.

По кабинету пронёсся судорожный вдох, быстро сменившийся смешками и перешептываниями.

—У-у-у… — протянул Рон, — оказывается, всё это время она правильно предсказывала твою жестокую смерть, и случится она прямо сейчас.

Гарри глубоко вдохнул, поднялся и на негнущихся ногах подошёл к столику, где за стеклянным шаром с крайне недовольным лицом сидел Малфой.

— Садись, Гарри, — мягко, но настойчиво сказала Трелони.

Он упал на стул и уставился в шар, чтобы не смотреть на Драко.

— Теперь возьмитесь за руки, — продолжила профессор.

Со стороны слизеринцев раздался громкий смешок, а в другой части аудитории кто-то театрально закашлялся, заглушая рвущийся хохот. Малфой резко выпрямился, лицо его побагровело от гнева и смущения.

— Вы издеваетесь, — процедил он, собираясь встать.

Гарри молча положил на стол руки ладонями вверх и поднял взгляд на Драко. В полумраке его лицо заострилось ещё больше, а глаза горели дьявольским огнём отражённых свечей. Такому Малфою страшно попасться на пути, но Гарри смиренно ждал. Наконец, тот коротко выдохнул и вложил свои руки в раскрытые ладони — пальцы холодные и сухие, а травмированное запястье обмотано бинтом.

По классу прокатилась новая волна веселья. Драко гневно прищурился, словно собирался испепелить всех взглядом. Гарри быстро сжал его пальцы в успокаивающем жесте и с удивлением почувствовал ответное пожатие.

Малфой раздражённо уставился в шар, сжав губы в тонкую линию. Стеклянная сфера была заполнена клубящимся туманом, но ничего определённого он, конечно же, не видел. Это всё бред. Унизительно.

— Ну? — нетерпеливо спросил кто-то из темноты аудитории.

Драко продолжал молчать. Если он просто скажет, что ничего не видит, профессор отстанет, ведь так? Но тут в глубине шара что-то переменилось, задвигалось. Сначала едва заметно — туман дрогнул, закручиваясь воронкой. Очертания менялись, превращаясь в размытые силуэты.

— Кто-то бежит, — произнёс Драко севшим голосом.

Гарри вздрогнул.

— Что?

Малфой не слушал. Он не мог оторваться от шара, а его пальцы вдруг стали ледяными.

— Зверь… — прошептал он.

В классе стало очень типо, даже девочки перестали хихикать.

— Мой мальчик, — за спиной Гарри возникла Трелони, — задавай ему вопросы. Спроси: «какой зверь?»

— Какой зверь? — тупо повторил Гарри, с трудом разлепив пересохшие губы.

— Олень… — Драко нахмурился. — Но он не один. Его кто-то преследует.

По комнате пронёсся приглушённый вздох, но Малфой продолжил, голос его дрогнул:

— Волки… Нет, шакалы!

Гарри знал, что Малфой любит играть на публику, но сейчас его лицо выглядело по-настоящему испуганным. Взгляд Гарри метался от влажно блестящих глаз к болезненно прикушенным губам: вот сейчас Драко подмигнёт ему или выдаст себя улыбкой… Но шутка затягивалась. Тонкие пальцы впились в ладони с такой силой, что хрустели суставы. Гарри начало казаться, что он и сам видит, как стая шакалов бежит через лес — стремительно, слаженно, без устали, — их жёлтые глаза горят голодным огнём, а оскаленные пасти щёлкают в предвкушении.

— Олень пытается уйти, но они не отстают, — Малфой тяжело сглотнул, глядя в шар с нарастающим ужасом. — Всё ближе…

Гарри перестал дышать.

— Драко, не надо… — начал он.

Но слизеринец вдруг отдёрнул руки и рывком оттолкнул стол. Шар с глухим стуком прокатился по поверхности и упал на пол.

— Чёртов бред! — взорвался Малфой, вскочив на ноги. Вены на его шее вздулись от ярости. — Тратить время на такую херню!

Он с силой толкнул жалобно скрипнувший стул, чуть не угодив в сидящих рядом студентов. Его глаза зло сузились, а лицо пошло пятнами. Гарри молча смотрел на Драко, рассеянно отметив, что тот набрался от него магловских выражений. Малфой метнул на него разъярённый взгляд, мгновенно пробравший до мурашек, а затем метнулся к выходу из аудитории.

— Стоит рассказать отцу о методах преподавания здесь! — бросил он, пинком распахнул люк и скользнул вниз.

Как только шаги стихли, аудитория взорвалась: все заговорили разом, и голоса смешались в хаотичный гул.

— Ну и спектакль, — пробормотал Рон, покачав головой. — Ставлю галлеон, что он просто пытался всех напугать.

Гарри ничего не ответил. Руки болели от цепкой хватки, а перед глазами стояло бледное испуганное лицо. Это не было похоже на игру.

— Пустая трата времени, — вдруг сказала Гермиона. — И правда.

Трелони, которая до сих пор с задумчивым выражением наблюдала за упавшим на пол стеклянным шаром, вскинула голову. В огромных линзах её очков сверкнуло отражённое пламя свечей.

— Ах, мисс Грейнджер, — протянула она, качая головой, — для Вас это действительно пустая трата времени.

— Почему?

— Девочка моя, Ваша душа суха, а сознание невосприимчиво к колебаниям эфира. Не все обладают достаточно богатым воображением или чутким сердцем, так бывает.

Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но её перебил Рон:

— Это у кого чуткое сердце, у Малфоя что ли?

— Конечно, — кивнула Трелони, — я ещё ни разу не ошибалась!

— Профессор! — воскликнула Лаванда Браун. — А ведь Ваше пророчество сбылось!

Аудитория притихла.

— Да, — подхватила Парвати Патил, оживлённо закивав. — Вы сказали, что скоро один из нас покинет класс навсегда…

— А Малфой ушёл!

— Вот как! — Гермиона вскочила на ноги. Снисходительный тон профессора разозлил её, а сравнение с Малфоем привело в настоящую ярость. — Боюсь, в пророчестве была ошибка, потому что я тоже ухожу!

С этими словами она направилась прямиком к люку и спустя мгновение уже громко топала по лестнице.

Аудитория загудела с новой силой, а Гарри чувствовал себя так, словно его огрели по голове. Он поднял взгляд на Рона, и тот, всё ещё таращась на место Гермионы, выдал:

— Мерлинова борода…

— Да, — согласился Гарри.

— Ты же не веришь в это? — спросил Рон.

Гарри пожал плечами.

— Ну Гарри, ты чего! Это же Малфой! Ему просто нравится привлекать внимание. И пугать всех, в том числе тебя.

— Нет, — ответил Гарри. И увереннее добавил, — Нет, я так не думаю.

Рон смотрел на него как на безнадёжного больного.

— Знаешь, хватит с меня предсказаний на сегодня. Нужно отдохнуть.

Гарри согласно кивнул. Он не знал, было ли это нелепое предсказание настоящим, но страх Малфоя казался очень реальным. Всё внутри сжалось, будто он сам на мгновение оказался в том тёмном лесу среди движущихся теней. Нужно всё хорошенько обдумать.

Chapter Text

Произошедшее на прорицаниях заново всколыхнуло в Гарри гамму противоречивых чувств, которые он не мог обсудить даже с самыми близкими друзьями. Тогда, в самый жуткий миг во время матча, когда на поле появились дементоры, Гарри слышал отчаянный женский крик. Даже если бы женщина не произнесла его имя, он бы понял, что это его мать, до последнего вдоха пытавшаяся защитить своего ребёнка. Наверное, это должно быть больно — иметь лишь такое воспоминание о своей семье, и, пожалуй, так оно и было, но всё же Гарри был по-своему счастлив. Как можно не быть счастливым, когда знаешь, что кто-то любил тебя настолько сильно, что предпочёл бы отдать свою жизнь взамен твоей? И ещё, наверное, Гарри должен был бы злиться, что в такое личное воспоминание кто-то затесался. А именно так и произошло — воспоминание о родителях неконтролируемо переплеталось с тем, как Драко Малфой рискует собой, чтобы спасти его. Это не укладывалось в голове. Никому не было дела до Гарри всю его сознательную жизнь, а тут вдруг оказалось, что он был дорог кому-то тогда и дорог сейчас. У него есть друзья, у него есть дом!

Если бы Драко просто хотел выбить себе очки популярности, геройствуя на поле, он бы не избегал как огня разговоров об этом. Если бы Драко просто разыграл спектакль на прорицаниях, он бы не прятался до самого ужина в своей спальне (а он прятался — Поттер бы поспорил на что угодно, потому что следил за ним по карте). Гарри не мог отделаться от мысли, что Малфой действительно испугался за него. Это было нелепо, но чем больше он прокручивал в голове урок прорицаний, тем отчетливее вспоминал выражение острого лица — ни тени насмешки, только страх. Можно ли поверить в то, что в тот момент Драко действительно видел будущее Гарри и переживал за него? Может, это всего лишь игра воображения. Гарри хотел верить в это и одновременно страшился. Он решил не говорить об этом ни Рону, ни Гермионе. Сначала он должен разобраться сам, но нужно поговорить с Малфоем, а тот избегал его. Когда их взгляды случайно встретились в Большом зале, Драко отвернулся, а после растворился в толпе.

Это раздражало и тревожило, а ведь сейчас у Гарри были и другие поводы для волнения: дементоры. Они должны были защитить его от Сириуса Блэка, но пока сами представляли серьезную угрозу. Им нет дела до его сомнений — оказываясь рядом, они влияли на него намного сильнее, чем на других студентов. Гарри понимал, что если он не научится защищаться, следующая встреча может кончиться куда хуже, чем на поле, и потому помощь профессора Люпина — специалиста по защите от тёмной магии — была очень кстати.

— Экспекто Патронум!

Серебристая дымка сорвалась с кончика палочки, но тут же растаяла. Стоявший рядом Люпин внимательно наблюдал за очередной неудачной попыткой, но в его взгляде не было осуждения или разочарования — только терпение. Он выдержал паузу, раздумывая, прежде чем спросить:

— Какое воспоминание ты использовал?

— Первый полёт на метле, — признался Гарри, переводя дыхание.

— Хороший момент, — профессор кивнул, — но этого недостаточно. Для заклинания Патронуса нужно не просто приятное воспоминание, а нечто по-настоящему сильное.

Гарри нахмурился. Первое ощущение свободы в воздухе, ветер в волосах, восторг от осознания, что он рожден для полёта — что может быть лучше? Но в глубине души он знал, какое воспоминание следует использовать. В ушах звенел голос матери, но сила его была не в страхе, а в любви. В знании, что она отдала жизнь за своё дитя. Странное чувство — счастье и горечь утраты одновременно.

— Я… — Гарри сглотнул, собираясь с духом, — думаю, есть ещё кое-что.

Люпин внимательно посмотрел на него, но не стал торопить. Гарри сжал палочку крепче.

— Хорошо.

Он глубоко вдохнул, закрывая глаза. Он представил, что родители всё ещё здесь, что он помнит их голоса, прикосновения, улыбки. Что они любят его и всегда любили.

— Экспекто Патронум!

Из палочки вырвалась вспышка серебристого света — ярче, чем прежде. Профессор Люпин одобрительно кивнул.

— Уже лучше. Но, быть может, твоё воспоминание недостаточно счастливое?

Гарри кивнул, отбрасывая с глаз чёлку. Нужно попробовать ещё раз… Люпин взмахнул палочкой, и перед ним снова вырос боггарт в образе дементора. Гарри сосредоточился. Родители, счастье, любовь… Поле для квиддича, беспричинный смех, незнакомые книги!.. Грудь затопило ошеломляющее ощущение близости, словно кто-то стоит совсем рядом, чуть касаясь плеча. Словно он не один.

— Экспекто Патронум!

На этот раз из палочки вырвался ослепительный столб серебристого света, разрезая тьму, исходящую от дементора. Существо зашипело и сжалось, а затем с громким хлопком исчезло в недрах шкафа. Гарри тяжело дышал, глядя на место, где только что был боггарт.

— Великолепно, — восхищённо произнёс Люпин. — Это был настоящий Патронус, Гарри! Очень хорошо!

Гарри кивнул, всё ещё не в силах выдавить из себя ни слова. Он справился, но щёки заливал румянец. Почему в решающий момент его мысли обратились не к родителям, а… к Драко Малфою? Он не успел сформировать чёткого образа, но нет смысла отрицать, с кем именно связано это ощущение. Нелепо. Гарри и представить себе не мог, что когда-нибудь использует слова «надёжность» и «Малфой» в одном предложении, но его подсознание рассудило именно так.

Мощь воспоминания оказалась очень велика. Пожалуй, дело было не только в Малфое. Он был символом — подтверждением того, что вокруг есть люди, которым Гарри не безразличен, на кого он может опереться в трудную минуту. Что есть те, кто не позволит ему упасть. Рон и Гермиона. Друзья, учителя. Дом. Гарри сжал палочку крепче. Он не один. И именно это дало ему силу.

Гарри продолжил тренироваться с Люпином, но выкраивать время на дополнительные занятия становилось всё сложнее: приближались каникулы, и профессора старались нагрузить студентов на все праздники вперёд.

— О чём они вообще думают? — возмущался Рон, пытаясь растянуть скудное эссе по зельеварению на целый свиток пергамента. — Рождество на носу, а они наваливают на нас тонну заданий.

— Думаю, преподаватели рассчитывали, что студенты будут заниматься в течение всего полугодия, а не откладывать всё на последнюю неделю, — сухо заметила Гермиона.

— Дай всласть пострадать, Гермиона! Что ещё остаётся…

Гарри слушал их привычные препирательства, но мыслями был далеко. С того самого дня на прорицаниях они с Малфоем не сказали друг другу ни слова, и об этом почему-то знали абсолютно все. Даже старшекурсники: Гарри лично слышал как несколько парней с Когтеврана тыкали пальцами в Драко и говорили что-то про «сладкую парочку». Уж точно они не имели в виду Драко и Панси — она всё время пыталась вертеться рядом, но Малфой не подпускал её близко. Вообще, он очень тяжело переносил насмешки окружающих, а ведь это никакая не травля! Гарри с досадой думал, что вот уж сам Драко точно первым бы начал издеваться над любым, кому не повезло опозориться на прорицаниях. Большинство девушек не разделяли мнения веселящихся мальчишек — для них мрачное предсказание было окутано ореолом таинственности, и они снова и снова обсуждали, кто кого держал за руки и как смотрел в глаза. Обсудить, наверное, было что, но Гарри старался не представлять, как это светопреставление выглядело со стороны. Хватило и того, что ему несколько раз снились лесные погони.

Рон тоже посмеивался над ними. Ему казалось странным переживать из-за таких глупостей, но за своего лучшего друга он всё же немного волновался. Вот и сейчас, когда на зельеварении Малфой демонстративно сел с Забини, а Гарри в ступоре резал все коренья подряд, Рон попытался вмешаться.

— Ты пялишься на Малфоя, потому что надеешься, что он уронит котёл себе на ноги? — начал он.

— Что? — Гарри моргнул. — Нет.

— Тогда, может, сосредоточишься на работе? Мы в шаге от «Тролля», вон Снегг уже проверяет наш ряд!

— Прости, сейчас… Что последнее ты добавил? — Гарри бросил взгляд на кучки нарезанных ингредиентов. Работая в паре с Малфоем, он хотя бы научился аккуратно обращаться с ножом, и наструганные коренья выглядели прилично.

— Корень мандрагоры. Слушай, так не пойдёт. Вы должны помириться.

— Странно от тебя такое слышать, — Гарри поднял глаза на Рона. — Ты же его терпеть не можешь.

— Всё так, — кивнул друг, — но ты почему-то можешь, а у меня сердце кровью обливается, когда ты страдаешь.

— Как мило.

— Серьёзно. На него тоже без слёз не глянешь, а я думал, этой язве всё нипочём.

Гарри не мог с этим согласиться. Кажется, сейчас Драко совершенно ничего не тревожило: он с вежливым интересом слушал Забини, который вещал, активно жестикулируя и сверкая белоснежными зубами. Их зелье имело необходимый зелёный цвет, высокую плотность, источало требуемое количество пара — словом, являлось полной противоположностью творения Гарри с Роном.

— Так, ладно, — Поттер постарался собраться с мыслями, — у нас ещё есть немного времени. Дальше нужно было положить жабьи лапки…

Как и следовало ожидать, закончить или исправить зелье они не успели, тем не менее, добавленные лапки немного улучшили цвет варева, так что их зелье было хотя бы не самым худшим в классе. Подошедший Снегг заглянул в котёл и скептически поджал губы:

— Кажется, вы перепутали мою аудиторию с кухней? Иначе, зачем вам понадобилось варить суп из моих ингредиентов? Но, в отличие от Долгопупса, вы хотя бы не взорвали котёл… «Слабо», оба. Не представляю, почему мистер Малфой пытался убедить меня, что Вы на что-то годитесь, Поттер.

Гарри не смотрел на Малфоя, но всё равно кожей чувствовал его самодовольную ухмылку, которую помнил ещё с первого курса. В последнее время Гарри видел её реже, но сейчас Малфой словно отматывал время назад, становясь тем высокомерным мальчишкой, отчаянно пытавшимся доказать своё превосходство. Гарри кивнул Снеггу, молча соглашаясь с оценкой. Какой бы сильной ни была ненависть к профессору, он понимал, что без Малфоя на зельеварении от него действительно мало толку. Снегг проследовал дальше, а получившие оценку ученики начали неспешно собирать вещи, чтобы после окончания урока покинуть кабинет как можно скорее.

Гарри заметил, что Малфой и Забини были уже полностью готовы и ждали звонка, хотя до конца оставалось ещё с четверть часа. Своим любимцам Снегг ни слова не скажет, а вот остальных за подобную выходку ждало бы наказание и напоминания о вольности на следующих занятиях. Когда, позвольте узнать, Забини стал закадычным другом Малфоя? Гарри ничего не знал про этого мальчика, только про его мать — роковую красотку, похоронившую нескольких мужей практически сразу после свадьбы, — но он сразу нашёл его каким-то неприятным. А, ещё Забини говорит по-итальянски. И для чего Гарри эта информация? Почему он вообще злится на малознакомого студента?

Где-то вдали прозвенел волшебный колокол, а Снегг как раз закончил проверять последние практические работы. Гарри разрежённо бросал в сумку учебники — вряд ли профессор будет высчитывать среднюю оценку, исходя из их с Малфоем совместных работ. Неприятнее плохой оценки только то, что Снегг никогда не ставит её молча — каникулы кончатся, а он так и будет припоминать… и всё из-за Малфоя! Ну конечно, если бы он не обиделся на пустом месте на Гарри, они бы и дальше сидели вместе.

— Я тебя догоню, — бросил он Рону и поспешил за слизеринцами, которые уже поднимались по слабо освещенной лестнице. Интересующая Гарри прилизанная головка маячила в районе нижних ступеней, чуть ли не сияя в свете факелов.

— Малфой!

Забини тоже обернулся и теперь равнодушно взирал на гриффиндорца с высоты нескольких ступеней и своего исполинского роста. Гарри раздражённо отметил, что он, наверное, даже выше Рона, но несёт своё тело уверенно и легко, не наклоняясь и не сутуля плеч. На лице Малфоя проскользнуло раздражённое выражение, он смерил Гарри презрительным взглядом, а затем бросил Забини:

— Блейз, иди. Я догоню.

Тот лишь пожал плечами и направился вверх по лестнице. Пожалуй, Гарри даже стоило его поблагодарить: при свидетелях Драко не стал позорно сбегать.

— Что, Поттер, — Малфой склонил голову к плечу, и по безупречно гладким волосам скользнул тёплый свет, — Уизел совсем плох в зельях?

— Плевать на зелье, — почти не ложь, — я о другом хотел поговорить.

— О, ясненько. Тогда вот что: гадания — чушь и бред, Поттер, — отрезал Драко и поднялся на одну ступеньку вверх.

— Тогда почему ты так психуешь? — не удержался Гарри. Он поднялся на две ступеньки, и теперь они были почти на одном уровне.

— На предсказаниях все несут чушь, почему ты так зацепился за мою? — серые глаза зло сузились. — Я не Трелони, мне вообще плевать, что с тобой будет.

Гарри не собирался отступать, хотя внутри всё сжалось.

— Да? — с вызовом спросил он. — Тогда почему ты избегаешь меня?

Драко замер и пожал губы так, что они стали почти неразличимы на бледном лице.

— О, бедный Поттер! — он усмехнулся, но его голос звучал почти серьёзно. — Если тебе предначертана трагическая гибель, я, может, как-нибудь навещу тебя на смертном одре.

— Тогда приходи с интересной книжкой, — Гарри вдруг стало смешно. — Знаешь, Гермиона сказала, что та твоя книга про мальчика со шрамами — магловская. Ты читаешь магловские книги?

Драко фыркнул, наморщив нос:

— Ха! Поттер, я всё ещё считаю, что магловские вещи — полная чушь. Просто иногда, — он сделал паузу и скользнул взглядом по Гарри, — можно сделать исключение, если это что-то интересное.

Гарри почувствовал, как в груди приятно ёкнуло, хотя он пытался сохранить серьёзность.

— Это что, комплимент, Малфой?

Драко усмехнулся и пожал плечами.

— Да нет, Поттер, просто рядом с такой экстраординарной личностью, как я, должен быть кто-то… ну, хотя бы известный.

— Ого! — Гарри согнулся в притворном поклоне. — Высокая оценка!..

Он не успел договорить: внизу оглушительно хлопнула дверь, они оба подпрыгнули и обернулись. Снегг стоял в свете факела и буравил их взглядом.

— Марш на уроки, оба!

Малфоя как ветром сдуло, и Гарри поспешил за ним, не переставая улыбаться. Наверное, со стороны они выглядели очень глупо, останавливаясь на каждой ступеньке, чтобы обменяться колкостями. Их ноги почти не касались ступеней, а полы мантий хлопали за спинами.

— Он смотрел на нас, как на идиотов, — выдавил на бегу Малфой и толкнул Гарри плечом, — почему из-за тебя я оказываюсь в таких дурацких ситуациях?

Гарри промолчал — ему было слишком весело, чтобы отвечать.

Chapter Text

Рождество в Хогвартсе — особенное удовольствие. Даже несмотря на ледяной утренний воздух за окнами, гриффиндорская спальня была наполнена ощущением праздника. Хотя большинство учеников разъехалось на каникулы по домам, в комнате было не менее шумно, чем обычно.

— Ого, мама разошлась! — Рон вытаскивал из бумажного свёртка очередной вязаный свитер от миссис Уизли, на этот раз тёмно-зелёный, с золотой буквой «R» на груди.

Гарри сидел на кровати, разглядывая свои подарки. Он тоже получил свитер от миссис Уизли — на этот раз бордовый. Хагрид постарался над очередным самодельным угощением, напоминавшим камень, Гермиона подарила массивный том «Древних магических теорий» с закладками чуть ли не на каждом развороте, а Рон — набор для ухода за мётлами.

Но главное открытие ждало Гарри впереди. Самая большая упаковка скромно стояла у кровати, прячась в складках балдахина. Когда Гарри разорвал бумагу, ему в руки выпала длинная, идеально гладкая метла с глянцевой ручкой, тонкими серебряными гравировками и идеальным хвостом — пёрышко к пёрышку. На мгновение в спальне повисла тишина.

— Это же... — Рон резко сел, округлив глаза, и прошептал, словно боялся спугнуть метлу, — «Молния»! Кто тебе её прислал?

Он запрыгнул на кровать к Гарри, протягивая руку к метле, но тут же отдёрнул её, будто мог осквернить это сокровище прикосновением.

— Не знаю, — Гарри медленно перевернул метлу в руках, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

— Дай посмотреть! — взмолился Рон.

Гарри протянул ему метлу, и в этот момент его внимание привлекла ещё одна коробка. В самом дальнем углу кровати, почти незаметный среди обёрток, стоял большой чёрный ящик, испещрённый серебристыми узорами. Он выглядел настолько роскошно, что совершенно не вписывался в окружающий хаос. Лаконичный шёлковый бант, тиснение, а внутри… Сладости. Самые восхитительные, изысканные и дорогие, какие только когда-либо видел Гарри. Маленькие тортики с летающими вокруг хрустальными снежинками, шоколадные трюфели в форме снитчей, сияющие глазурью профитроли, словно покрытые лунным светом…

— Ух ты!.. — пробормотал Гарри. Он потянул к себе коробку и под ней заметил ещё одну вещь — большую тяжёлую книгу с сияющей позолотой обложкой. Подняв её, он едва не расхохотался. В этот момент в дверь спальни заглянула Гермиона, уже одетая и собранная, будто проснулась ещё на рассвете.

— С Рождеством! Уже посмотрели свои подарки?

Рон поднял повыше метлу Гарри, но тот опередил его и показал Гермионе книгу:

— С Рождеством! Ты очень вовремя. Что здесь написано?

Гермиона ездила во Францию с родителями каждое лето, и было бы логично предположить, что такая умница должна заинтересоваться местным языком, а судя по обложке, именно на нём был написан подарок Гарри. Она подошла ближе, и её брови удивлённо взметнулись вверх:

— «Избранный ребёнок: История Гарри Поттера»…

Гарри фыркнул:

— Я так и подумал!

Рон состроил такую мину, будто ему предложили поцеловать тролля:

— О, Мерлин.

На обложке, помимо имени автора и названия, красовался тиснёный рисунок в виде молнии, а срез страниц был золотым. Гарри знал только одного человека, который мог бы потратиться на что-то настолько вопиюще дорогое исключительно ради шутки.

Метла, книга, пирожные… Да уж, Гарри никогда не держал в руках столько дорогих вещей сразу. Книга и пирожные — ещё куда ни шло, но не мог же Малфой подарить ему роскошную профессиональную метлу? Да у него самого такой нет! Да уж, пожалуй, это было самое странное и восхитительное Рождество в жизни Гарри! Радость омрачило осознание, что он сам ничего не приготовил для Драко. Что вообще можно подарить человеку, у которого с рождения есть всё?

— Гарри, чего завис? — голос Рона вернул его в реальность. — Возьмём её с собой! Пусть все видят!

— Что? — переспросил он, всё ещё думая о Малфое.

— Берём метлу на завтрак! — Рон с энтузиазмом махнул рукой в сторону двери. Даже Гермиона, весьма равнодушная к спортивному инвентарю, была заинтересована.

— Хорошо, — согласился Гарри. Не терпелось увидеть реакцию Малфоя: всё-таки он ещё немного сомневался насчёт отправителя подарка.

Рон уже запрыгнул в новый свитер и направился к двери, держа Молнию будто младенца. Гарри шёл следом, всё ещё размышляя о том, что можно подарить Малфою.

Украшенный к Рождеству Большой зал выглядел просторным и величественным, а в центре вместо факультетских столов стоял один общий, за которым расселись те, кто остался в Хогвартсе на каникулы. В воздухе витал аромат свежих булочек, цитрусов и корицы, а зачарованные гирлянды на стенах искрились золотыми огоньками. Учеников было совсем мало, и Гарри сразу принялся выискивать однокурсников: несколько гриффиндорцев, парочка пуффендуйцев, непривычно угрюмый Терри Бут с Когтеврана и двое слизеринцев. Драко Малфой сидел ближе к концу стола, рядом с Панси Паркинсон. Его светлая голова склонилась над тарелкой, а на лице застыло привычное скучающее выражение. Панси что-то тихо говорила ему, с тревогой заглядывая в лицо. Гарри почему-то почувствовал облегчение, не увидев Забини. Панси же, напротив, начала вызывать у него странное ощущение, почти приязнь. Он не мог сказать, что Панси ему нравится, но, по крайней мере, она искренне беспокоилась о Драко, и рядом с ней тот не вёл себя так заносчиво, как с Крэббом и Гойлом.

Гарри не успел ни с кем поздороваться — Рон водрузил Молнию на стол с таким видом, будто это была королевская реликвия.

— Смотрите! — объявил он, сверкая глазами.

Реакция не заставила себя ждать: шума хватило бы на четыре полных стола.

— Настоящая Молния! — воскликнул Джордж. — Теперь Кубок по квиддичу наш!

— Колись, Гарри, где взял? — перегнулся через брата Фред.

— Кто тебе её прислал? — с любопытством спросила Панси, прежде чем Малфой успел открыть рот.

Гарри посмотрел на Драко, застывшего с вилкой в руке и пристально разглядывавшего метлу. Его губы дрогнули, словно он собирался сказать что-то колкое, но замешкался.

— Да, Поттер, ты знаешь, кто её отправил? — медленно произнёс он.

Гарри ожидал другой реакции от завистливого Малфоя, но тот выглядел скорее озадаченным. Очевидно, он ничего подобного не дарил. Гарри почувствовал себя очень глупо из-за того, что вообще допустил подобную мысль, но у всех вокруг было такое приподнятое настроение, что грустить не получалось. Профессор Дамблдор поздравил студентов с Рождеством, профессор Флитвик провёл мимо стола небольшой рождественский хор, а над головами кружились зачарованные снежинки.

Гарри чувствовал себя легко и беззаботно. Он сидел за столом в кругу друзей, смеялся, наслаждался праздником… И пусть над ним висела тень разыскивающего его Сириуса Блэка, а вокруг замка разгуливали дементоры, но сейчас он был по-настоящему дома.

***

Ещё несколько месяцев назад Гарри не мог бы и представить, что Драко Малфой будет лежать на его кровати в гриффиндорской спальне и рассуждать об особенностях волшебных книжных магазинов, но вот он: подёргивает ногой в тёплом носке и периодически надсадно кашляет. Наверное, Гарри следовало уступить и не гонять простуженного друга на другой конец замка, но он не мог пересилить себя и спуститься в «гадюшник», как назвал Рон гостиную Слизерина. К тому же, в башне Гриффиндора почти никого не осталось — всех, даже старшекурсников, потянуло на прогулку в Хогсмид. У Гарри не было разрешения на посещение деревушки, а Драко чувствовал себя не очень хорошо, не забывая напоминать об этом всем вокруг, поэтому свои каникулы они проводили в замке. Наверное, Гарри должен был испытывать угрызения совести по этому поводу — но, в конце концов, кто бы мог подумать, что Малфой действительно заболеет, если насыпать ему за шиворот снега! К тому же Гарри уже получил своё ответное проклятие, да так, что пришлось обращаться в больничное крыло — и снежная баталия закончилась, не успев толком начаться.

Для организации рождественского сюрприза Гарри пришлось обратиться к Добби и другим эльфам, работающим на кухне. Сложно удивить человека, пробовавшего в своей жизни все возможные деликатесы, но Гарри придумал кое-что.

Ничего не подозревающий Малфой полулежал на подушках и листал подаренную им же биографию Гарри Поттера.

— Да, выбор в лавке у Бланшара никогда не разочаровывает.

— У кого? — спросил Гарри с кровати Рона.

Малфой посмотрел на него очень многозначительно, пришлось пояснить:

— Драко, я понятия не имею, где это.

— На Монмартре.

— А, понятно, — конечно, Гарри ничего не было понятно.

Нечитаемое выражение Малфоя сменилось растерянностью, а затем возмущением:

— Поттер, это лучший книжный магазин в Европе. Находится в Париже. Монмартр — район Парижа. Как можно этого не знать?

— Обыкновенно, — сухо ответил Гарри и перевел тему.— Что там — всё про меня правда?

Малфой опустил глаза в книгу и перелистнул несколько страниц, чуть склонив голову набок:

— Ну, автор пишет, что ты «мужественный маяк надежды». Ничего удивительного, что ты такой заносчивый. Они там вообще в курсе, что тебе тринадцать?

Гарри фыркнул в ответ. Вообще, он надеялся, что Драко снова почитает ему по-французски, но тот лишь переводил самые высокопарные эпитеты, а просить его Гарри ни за что бы не стал. Скоро должен появиться Добби…

Словно прочитав его мысли, домовик появился в центре комнаты с громким хлопком. Он уважительно поклонился, хотя в его глазах явственно читалось волнение.

— Добби рад видеть Гарри Поттера! — Эльф поклонился и повернулся к Драко. — Мастер Малфой.

Без сомнения, Драко узнал эльфа, много лет служившего в их доме. Тот всегда был своевольным, что совершенно не свойственно домовикам, а в прошлом году благодаря хитрости Гарри он получил возможность освободится от власти Малфоев. Отец тогда был в ярости, Драко же всегда считал этого эльфа довольно бесполезным. Мальчик сел на постели и удивлённо воззрился на пришельца.

— Поттер, это…

Домовик быстро хлопнул в ладоши, призывая большой поднос, накрытый начищенной до блеска крышкой, и испарился так же неожиданно, как и появился.

Гарри смущённо улыбнулся:

— Ты, наверное, знаешь, что он теперь работает в Хогвартсе? Получает плату за свой труд и всё такое.

— Да, вы тут все с ума посходили… — протянул Малфой, но его взгляд был прикован к подносу. Резкий подъём спровоцировал приступ кашля, он вынул из кармана пузырёк с лекарством и сделал большой глоток.

Гарри поднял крышку. Под ней, как он и заказывал, оказался акционный обед на вынос из забегаловки, мимо которой он ходил в магловскую школу: картофель фри, блестящий от жира гамбургер, огромный молочный коктейль и дешёвая пластмассовая игрушка.

— Что это? Ты серьёзно думаешь, я картошки не видел? — насмешливо спросил Драко, рассматривая разложенные на подносе яства.

— Такой точно нет, — улыбнулся Гарри. — Слушай, Добби даже перестарался — они никогда так аппетитно не выглядела!

Он демонстративно обмакнул самый длинный кусочек картошки в соус и попробовал: да, на вкус тоже неправдоподобно хорошо! Малфой неуверенно придвинулся ближе.

— И что это должно значить?

— Ну, — Гарри пожал плечами, — раз ты родился с золотыми ложками во всех мыслимых местах, удивить тебя сложно. Но не думаю, что ты когда-нибудь пробовал что-то дешевле… Даже не знаю, какой там курс галеона к фунту? В общем, представь: тебе десять, ты возвращаешься домой из школы. У тебя есть полчаса свободного времени, пока родственники не хватились, и пара монет, накопленных со школьных обедов…

Гарри обмакнул в слезоточиво острый соус ещё один ломтик и требовательно поднёс его к губам Малфоя. Видимо, нелепость ситуации ослабила привычные защитные механизмы, потому что тот безропотно открыл рот и принял угощение, однако в следующую секунду его вытянувшееся лицо скривилось в привычном презрительном выражении:

— Фу, Поттер! Ну и дрянь!

— Да, — не стал спорить Гарри, — запей молочным коктейлем.

— Ну нет! Понятно, почему к тебе никакая зараза не пристаёт — питайся таким каждый день, и даже драконья оспа не страшна…

Гарри сделал глоток из пластикового стаканчика. Удивительно, даже порошок размешан без комочков. Угрюмые официанты — студенты из академии напротив кафешки, — никогда не утруждали себя качественным выполнением своих обязанностей, а этот даже можно пить…

— Я ел там буквально пару раз. У меня не было денег.

— Но ты же сам сказал, что это дешёвая еда, — острое личико Драко вытянулось ещё больше.

— Ага, — выражение искреннего удивления стоило парочки стыдных историй, — всё правильно. Только у меня денег было ещё меньше, чем мало. На самом деле, Дурсли предпочли бы не давать мне ни пенни, но это могло заинтересовать социальных работников. Так что деньги на обед в школе у меня были.

В спальне повисла тишина. Драко постучал пальцем по краю стакана с коктейлем, задумчиво наблюдая, как жидкость чуть колышется от движения. Потом поднял глаза:

— Это что, жалобная история? Фу.

— Я не пытаюсь тебя разжалобить, — усмехнулся Гарри. — Успокойся, Малфой, я просто кормлю тебя картошкой. Разве тебя не интересуют новые ощущения? Мне-то казалось, что ты любопытный.

— Это не то же самое! Не сравнивай любопытство и риск пищевого отравления.

Тем не менее он взял кончиками пальцев гамбургер, придирчиво осмотрел со всех сторон, примеряясь, и осторожно откусил.

— Ну как? — Гарри правда было интересно.

— М-м-м… Плохо, но не так, как я думал. Пока не пойду к Помфри. Посмотрим, доживу ли до вечера.

Гарри рассмеялся, стараясь скрыть облегчение. Он был уверен, что Малфой будет смеяться над ним, и внутренне ждал этого. Но, не смотря на насмешливый тон, тот выглядел серьёзным, даже слишком.

— Ты что, сердишься?

— Да.

— На меня?

— В том числе.

— Почему? — растерялся Гарри.

Драко помолчал немного, крутя в руке стакан с коктейлем.

— На первом курсе я был бы в восторге от такого компромата. Да даже в прошлом году я бы при каждой ссоре припоминал, какой ты неудачник. Уж можешь мне поверить. А сейчас… Не знаю.

Гарри покачал головой, недоверчиво улыбаясь:

— То есть ты злишься, потому что в этом году стал меньшим засранцем, чем в прошлом?

Драко резко вскинул голову, возмущённо хлопнул ладонью по подносу.

— Конечно! И это ты виноват!

— Ох… — смутился Гарри, но потом с искренним удовольствием добавил, — Да я не очень-то и старался…

— Вот именно! — Малфой с возмущением глотнул из стакана и тут же зашёлся в кашле. — Мерлин, холодное! Смерти моей хочешь…

— Сейчас! — Гарри развернулся к центру спальни и крикнул в пустоту, — Добби! Принеси, пожалуйста, чай!

Спустя мгновение на тумбе у кровати Гарри материализовалась кружка, от которой поднимался пар, но не успел Малфой сделать и глотка, как дверь в спальню протяжно заскрипела и по комнате эхом разнёсся звук шагов.

— Чёрт! — Драко обжог руку кипятком и чуть не залил свой красивый свитер.

Гарри напрягся и повернулся к двери: неужели гриффиндорцы уже вернулись? Но оказалось, это всего лишь кот Гермионы — Живоглот. Он неспешно зашёл в комнату, громко ступая мощными лапами по деревянному полу, и остановился меж двух занятых кроватей. Очевидно, его приманил запах еды. Кот лениво осмотрел свои владения, потянул носом и ловко запрыгнул на постель, сразу устраиваясь на коленях Драко.

— Эй! — тот попытался спихнуть зверя, но куда там. — Кто это?

Гарри старался сдержать рвущийся смех, но губы всё равно растянулись в улыбке:

— Это кот Гермионы. Привет, Живоглот.

— Кот? — Малфой с усилием поднял увесистую голову и придирчиво осмотрел кошачью морду. — Ну и страшила! Что с ним?

— Точно не знаю, это наполовину кот, наполовину… Жмыр, наверное. — Гарри был не слишком силён в магической зоологии.

Драко с силой потрепал кота по загривку, но тот только вольготнее раскинулся на острых коленях. Слизеринец допил чай и устроился поудобнее на подушках.

— Конечно, кому ещё ты такой нужен? — обратился он к Живоглоту.

Кот не ответил. Он встал, уперевшись всеми четырьмя лапами в худое тело. Драко охнул, но кот уже лежал у него на груди, придавив своим весом к кровати.

Гарри уже не скрывал своего веселья:

— А ты ему нравишься.

— Заткнись, лучше сними его.

— И не подумаю. Он тебя лечит. Я бы на твоём месте не стал ссориться с волшебной тварью.

— Я сейчас задохнусь! — голос и правда звучал глухо, но Гарри не пошевелился. — Иди ты, Поттер.

Малфой запустил обе руки в густую шерсть и принялся довольно грубо гладить кота, однако Живоглогу такой массаж пришёлся по душе: вскоре комнату наполнили урчащие звуки, словно заработал старый ржавый механизм.

— Нравится тебе? — бормотал Малфой непривычным мягким голосом. — Какой ты тяжелый… и горячий. Как печка…

— Я брежу, — сообщил ему Гарри. — Да, наверное, ты меня заразил, и теперь я вижу галлюцинации.

— М-м-м… — то ли Малфой действительно пытался что-то ответить, то ли Гарри послышалось. В любом случае, вскоре тот уже спал, зарывшись лицом в рыжий мех. Живоглот лениво приоткрыл один глаз и взглянул на гриффиндорца с выражением древней кошачьей мудрости.

— Это твоя магия? — шепотом спросил Гарри у кота, словно тот мог ответить. Должно быть, это и правда было какое-то кошачье волшебство: Драко больше не кашлял, дыша спокойно и размеренно.

Гарри на цыпочках подошёл к своей постели, взял журнал про квиддич и тихо вернулся на кровать Рона, не переставая улыбаться. Ему казалось, что их с Малфоем отношения держатся исключительно на конфликтах и что без этого им было бы скучно. Неправда. Пусть соперничать и перебрасываться остроумными репликами было весело, но вот такие моменты тишины запоминались куда лучше, забирались иголочками под кожу. Сейчас Гарри не собирался спать, хотя размеренное дыхание Малфоя и ритмичное урчание Живоглота создавали ощущение уюта, которого он давно не испытывал. Он просто лежал, опершись на подушку, и лениво перелистывал журнал. Чтение шло медленно: взгляд то и дело возвращался к соседней кровати. Гарри иногда подумывал купить волшебную камеру, чтобы фотографировать на память друзей, — вот как сейчас. Только этот снимок он бы не показывал никому. Разве что самому Драко, просто чтобы увидеть его реакцию.

Малфой заворочался и лёг набок, лицом к Гарри. Кот милостиво позволил себя перевернуть, немного повозился, устраиваясь поудобнее в кольце обнимающих его рук. Интересно, дети магов спят с игрушками? Если да, то какая была у Драко? У него наверняка было очень много игрушек, больше, чем Гарри вообще может представить.

Закатное солнце упало на белоснежные волосы, подсветив их рыжим. Гарри понял, что за прошедшие четверть часа не прочёл ни строчки, не отводя взгляда от соседней кровати. Изучая. «Научный интерес», как сказала бы Гермиона. Он никогда не видел Малфоя таким умиротворённым. Нужно же найти какое-то объяснение, почему острое и немного хищное личико сейчас выглядит так мягко? Ну просто ангел с рождественской открытки. В прошлом году отец Драко снабдил его и всю команду Слизерина новыми дорогими мётлами, чтобы порадовать своего избалованного сына. Гарри подумал, что даже такой мерзкий тип, как Люциус, способен любить — удивительно. Люциус, каким бы он ни был, видел в своём сыне не язвительного выскочку, каким тот был в школе, а своего мальчика. Любили ли Гарри родители так же сильно? Он не сомневался, что да. А каким бы он вырос, если бы все жизнь купался в родительской любви? Таким же как Драко или Дадли, для которых любовь мамы и папы естественна как воздух? Странные мысли, но они не причиняли боли — по крайней мере той, какую Гарри привык испытывать, думая о родителях. Это была мягкая грусть.

Гарри улыбнулся и потёр ладонью лицо. По-хорошему, надо бы разбудить Малфоя и отправить обратно в подземелья, пока не вернулся Рон. Конечно, тот в курсе, что они теперь не враждуют, но одно дело — дружить с Малфоем на расстоянии, встречаться в коридорах и в классе, и совсем другое — застать его, уютно устроившегося в их спальне. Гарри представил реакцию Рона и поморщился. Да, ради душевного спокойствия друга лучше всё же растолкать Драко.

Но рушить момент не хотелось. Уютная тишина, непривычное ощущение лёгкости — пожалуй, можно посидеть ещё чуть-чуть. Ещё минутку.

Chapter Text

Дверь распахнулась и с глухим стуком ударилась о стену. Гарри подпрыгнул на кровати, чуть не выронив журнал. В комнату ввалился Рон, одной рукой прижимая к груди пакет с конфетами из «Сладкого королевства», а в другой держа огромный снежок.

— Эй, Гарри! — он прицелился к кровати друга, но в последний момент замер словно постамент с нелепо поднятой рукой.

Разбуженный громким хлопком Малфой выглядел так, словно единственное, что могло бы сейчас поднять ему настроение — это хорошенькое убийство. Он сел, выпутываясь из хватки Живоглота, и схватился за моментально начавшую кружиться голову. Глаза — узкие щёлочки, волосы взъерошены, словно лизнул гиппогриф, но Гарри сдержал смешок — так и на проклятие нарваться можно.

— Охренел, Уизел? — возможно, одно из самых мягких выражений, на какие Драко был способен в данной ситуации.

— Э-э-э… — Рон, наконец, отмер, и опустил руку, неловко прижав снежок к куртке. — Гарри, ты не говорил, что… М-м-м…

— Очень содержательно, Уизли.

Малфой медленно поднялся, пытаясь обуздать дрожащие от слабости конечности. Его роскошный свитер был весь покрыт рыжей шерстью, что привело слизеринца в ярость.

— Проводи меня, — процедил он сквозь зубы, не глядя на Гарри.

Тот покосился на ошеломлённого Рона и, пожав плечами, встал. Уизли, наконец, выдавил:

— Может, объяснишь мне…

Но Гарри только махнул рукой и, сунув руки в карманы, поспешил за Драко.

В прохладе коридора Малфою стало чуть лучше, но он по-прежнему был болезненно бледен. Очевидно, его голова ещё немного кружилась, потому что они дважды чуть не налетели на студентов, снующих с покупками по этажам.

Они миновали несколько лестниц, постепенно замедляясь. Драко чуть расслабился и шёл немного увереннее. Гарри терпеливо ждал, когда начать разговор будет безопасно.

— Кажется, тебе лучше? — спросил он, пропуская Малфоя вперёд, чтобы не толкаться с ним в узком коридоре. — Ты больше не кашляешь.

— Да уж, получше, — сварливо, но быстро ответил Драко, словно только и ждал, что Гарри заговорит первым. — Зелья Помфри ещё никогда меня не подводили.

Гарри закивал с преувеличенным энтузиазмом:

— Да-да! Кот здесь, конечно, не при чем!

Малфой фыркнул и чувствительно толкнул его острым плечом. Они преодолели очередную лестницу и вышли в коридор, ведущий к гостиной Слизерина.

— Э-э-э… Драко, раз тебе лучше… — Гарри вдруг растерял всю уверенность, — пойдёшь сегодня на ужин?

— Конечно, — удивлённо кивнул Малфой, — мне же нужно поесть нормальной еды! Я приду, а ты будешь рассказывать свои маленькие жалкие истории.

Гарри тяжело вздохнул. Ну и как с ним разговаривать?

— О, так тебе не нравятся жалкие истории? Я-то думал, ты живёшь в такой.

— В моей тебе бы уже заткнули рот, Поттер. Ладно, до встречи.

Малфой ускорил шаг, показывая, что разговор окончен. Гарри развернулся и побрёл к себе, еле переставляя ноги. Ощущение тепла и уюта сдулось, словно его никогда и не было.

В спальне Рон сидел на краешке своей кровати, уставившись в окно. Гарри шаркающей походкой дошёл до собственной и упал на неё, чуть не придавив Живоглота. Покрывало ещё тёплое — ну конечно, кот же по прежнему здесь. Он повернулся к Рону и обратил внимание, что поднос с остатками еды всё ещё стоит на столике у кровати.

— Рон, ты брал что-нибудь со стола?

— Нет, дружище. Я сплю, и мне снится кошмар.

Гарри ещё раз взглянул на поднос: да, игрушка — брелок в виде магловского супергероя — определённо исчезла.

***

На ужин в Большом зале собрались не все студенты: кто-то выклянчал у эльфов на кухне остатки обеда, а некоторые накупили столько сладостей в Хогсмиде, что ими можно было питаться до конца каникул три раза в день. Пушистые ароматные ели, украшенные мерцающими гирляндами, на фоне полупустого зала казались ещё более громадными, а потолок сегодня был особенно звёздным, словно кто-то щедро рассыпал по нему драгоценные камни. Ученики сидели за длинным столом, наслаждаясь десертом и громко переговариваясь. Особенно шумно было на том краю, где собрались все оставшиеся в Хогвартсе гриффиндорцы.

Гарри и Гермиона сидели в окружении Уизли — Рона, Джинни, близнецов и даже Перси, который безуспешно пытался утихомирить расшумевшихся подопечных. Куда там: если Фред и Джордж хотят устроить шоу, никакая сила не отвлечёт от них зрителей. Перси сохранял надменный вид и постоянно поправлял значок старосты — он единственный все каникулы не снимал школьную форму. Джинни хихикала, наблюдая за ним, а рядом с ней Оливия Брукс из Когтеврана сосредоточенно заворачивала в салфетку пряничного человечка «на потом».

— Итак, — провозгласил Фред, хлопнув ладонями по столу. – Дамы и господа, вы готовы к чуду инженерной мысли?

— Скорее к катастрофе, — пробормотала Гермиона, но её голос утонул в возбуждённом гомоне.

— Представляем вам… — Джордж сделал паузу, наклонившись чуть ближе. – Нашу новую вредилку!

Он достал небольшую круглую конфету, похожую на обычную карамельку, и положил её перед собой.

— Тот, кто её съест, — продолжил Фред, — на десять минут забудет, как говорить связно.

— Только не смотри на меня, — буркнул Рон, когда Фред многозначительно перевёл взгляд на него.

— Ты меня разочаровываешь, братец, — вздохнул тот.

— А кто будет её тестировать? — с любопытством спросил Майкл Тёрнер, отложив в сторону пергамент, на котором весь вечер расписывал, какие книги ему следует купить в следующий поход в Хогсмид.

— Я, конечно же, — с достоинством заявил Фред и сунул конфету в рот. — Вроде нор… норов… ой… ров…

Он схватился за горло, взглянув на брата округлившимися глазами, а затем театрально рухнул на стол. Все захохотали.

— Впечатляюще, — похвалил Рон.

Гарри поддерживал общее веселье, но то и дело поглядывал на двери. Неужели Драко не придёт? Ужин почти закончился. Гарри в очередной раз повернулся ко входу в зал и, наконец, увидел светловолосую голову. Малфой успел переодеться, и теперь щеголял чёрным свитером из шерсти какого-то, очевидно, волшебного животного — по гладкой вязке то и дело пробегали блики отражённых свечей. Рядом с ним семенила Пэнси. Рон тоже заметил прибывших слизеринцев и заметно сник. Видимо, он и правда решил считать сегодняшнее присутствие Малфоя в гриффиндорской спальне дурным сном.

Гарри поймал взгляд Драко и помахал ему. Тот демонстративно закатил глаза, но замедлил шаг, приблизившись к столу, а затем заметил разложенные перед близнецами экспериментальные образцы. В его глазах мелькнуло любопытство. Гарри усмехнулся и придвинулся ближе к Гермионе, освобождая место. Повисла пауза, а затем Малфой ловко скользнул рядом на скамью. Пэнси, скрепя сердце, последовала за ним, при этом она выглядела так, будто присутствие гриффиндорцев уже испортило ей весь вечер.

Все вокруг немного напряглись — всё-таки видеть Малфоя среди гриффиндорцев было очень странно, даже несмотря на то, что Гарри с ним общается.

— Ладно, ладно, — Джордж поднял руки, привлекая внимание. — Все видели, как Фред бормотал, как ополоумевший тролль? Великолепно. Теперь переходим к следующему пункту программы.

Фред вытащил из кармана нечто, похожее на рождественский леденец.

— Дамы и господа, — торжественно начал он. — Предлагаем вашему вниманию чудо-изобретение — «Желейные ноги»!

— О, я это уже видел, — вставил Малфой. — Каждый раз, когда Долгопупус спускается на зельеварение.

Пэнси прыснула, но Джордж сделал вид, что ничего не слышал.

— В чём фокус? — с лёгким скепсисом поинтересовалась Джинни.

— Тот, кто это съест, временно потеряет контроль над ногами! — Фред демонстративно крутил конфету между пальцами. — Они станут мягкими, как… м-м-м… желе, или просто онемеют.

— Да, мы работали над этим целую неделю, — добавил Джордж.

— Кто-то уже проверил? — спросила Гермиона, глядя на близнецов с опасением.

— Конечно — я! — бодро отчитался Фред. — Правда, в прошлый раз получилось только наполовину: одна нога онемела, а другая просто дёргалась, как у лягушки на раскалённой сковородке.

— Очаровательно, — пробормотала Пэнси.

— Хотите сказать, добровольцев нет? — Фред окинул взглядом окружающих.

Все выжидающе смотрели на близнецов широко распахнутыми глазами, но вопрос остался без ответа.

— Что ж, — вздохнул он, подбрасывая конфету в воздух и ловя её. — Ради науки.

Он отправил леденец в рот, разгрыз с громким хрустом и… ничего. Фред задумчиво покрутил ступнёй, встал, прошёлся туда-сюда.

— Ну? — с надеждой спросил Джордж.

— Хм. Может, оно просто… о, подожди! — Фред дёрнулся, но оказалось, что у него просто зачесалась спина.

— Серьёзно? — вдруг подал голос Малфой, — почему вы не использовали заклинание связывания?

Все уставились на него, даже Майкл отвлёкся от своего списка. Слизеринец вздохнул и снизошёл до объяснений тоном, которым говорят с неразумными детьми:

— Это безопаснее и куда более предсказуемо. Вас по судам затаскают, если у кого-нибудь случайно растворится позвоночник.

Несколько десятков глаз по прежнему были направлены на него, но близнецы смотрели друг на друга.

— Как так вышло, Джорджи, что мы совершенно упустили из виду самого изобретательного слизеринца?

— Не знаю, братец, но думаю, пора исправить это прямо сейчас.

Драко лениво скрестил руки на груди, наблюдая, как близнецы шушукаются между собой. Наконец, Джордж кивнул и сгрёб Малфоя за плечо, подтягивая того ближе.

— Добро пожаловать в лабораторию Уизли, мистер Малфой, — очень серьёзно провозгласил Фред и придвинул к самодовольно ухмыляющемуся Драко листок с записями. Малфой демонстративно скривился, но, судя по тому, как он склонил голову над конспектом, интерес всё-таки взял верх.

— Можно использовать Инкарцеро для связывания, но я бы предпочёл Лигафортис — от таких пут непросто избавиться. — Он схватил со стола перо и задумчиво провёл им по губам. — Хотя, слишком тугие узлы могут вызвать судороги. Если не именного этого вы добиваетесь? Главное ограничить область действия ногами и…

Три головы склонились над столом, а в толпе поднялся ропот: кажется, не всем пришлась по душе перспектива того, что по школе распространится что-то, к чему приложил руку Драко Малфой. А оно распространится — кое-какие удачные изобретения близнецов разлетались как горячие пирожки, и это они ещё не наладили массовое производство!

Гарри с трудом сдержал смех — слишком уж нелепо было видеть, как Драко Малфой, аристократ и наследник одной из самых древних волшебных семей Британии, участвует в разработке конфет-вредилок. Пэнси выглядела так, будто её вот-вот стошнит.

— Драко, ну хватит уже, — взмолилась она. — Пойдём?

— Ага, — бросил он, кажется, даже не услышав вопроса. — Если вы это запатентуете, мне причитается процент, так? Если что, здесь куча свидетелей.

Джордж недоверчиво взглянул на него:

— У тебя же и так прорва золота, разве нет? Впрочем, мы ценим твою хватку. Будем работать вместе, и кто знает — может, станем монополистами на рынке развлечений?

Гермиона судорожно втянула носом воздух, видимо, намереваясь пресечь это безобразие, но Рон расхохотался, высказавшись за всех.

А Гарри молчал. Он просто наслаждался атмосферой единения и наблюдал. По праве говоря, со своего места он видел только обрамлённое гладкими волосами розовое ухо, потому что Малфой практически лёг, перегнувшись через Гарри и упираясь острой коленкой в его бок, но это было почти приятно. Наверное, это потому что от Драко всегда вкусно пахнет — чем-то свежим и горьковатым, какими-то травами.

— Всё-таки воистину Рождество — время чудес, — прошептала ему на ухо Гермиона.

Гарри был абсолютно согласен с ней.

Chapter Text

Ученики Хогвартса каждой клеточкой чувствовали стремительное приближение весны — несмотря на то, что дементоры по-прежнему патрулировали территорию школы и заметно портили всем настроение. Гарри тоже не терпелось сбросить тяжёлый плащ, вдохнуть полной грудью и оседлать, наконец, гоночную Молнию! Конечно, он пару раз летал на ней, но морозная снежная зима не слишком располагала к долгим полётам, так что весь потенциал скоростной метлы ещё предстоит раскрыть. К тому же, Макгонагалл сразу же отняла подозрительный предмет на длительную проверку, ведь Гарри так и не узнал, кто мог преподнести столь шикарный подарок. На самом деле, без бдительной Гермионы тут не обошлось — именно она рассказала профессору о метле, а Рон счёл это едва ли не предательством. Ребята были близки к тому, чтобы разругаться в пух и прах, как вдруг Гермиона получила поддержку с неожиданной стороны: не терпящим возражений тоном Малфой порекомендовал Гарри обратиться за помощью к Снеггу, который наверняка лучше подкован в тёмных искусствах.

— Пусть проверяют, сколько нужно, — отвечал он на негодование Гарри, — ты что, не понимаешь? В прошлом году тебя чуть не прикончил один — один! — зачарованный мяч, а проклятая метла от тебя мокрого места не оставит. Если ты так боишься проиграть мне, лучше просто откажись от игры, чем так…

Ну уж нет! Гарри с нетерпением ждал предстоящий матч — очень уж хотелось уделать Малфоя на новой метле. Конечно, он бы и сам справился, но так его победа будет куда эффектнее. Выходя с Драко на поле, Гарри словно переставал быть собой — только битва и никакой пощады. Он знал, что Малфой такой же азартный игрок, и оттого прошлый матч, когда Драко добровольно отказался от победы, казался чем-то нереальным. Гарри часто думал об этом. Наверное, даже слишком часто, но это вовсе не значит, что он собирается уступать! Только на этот раз он не хотел уничтожать соперника — он хотел сыграть так хорошо, чтобы даже… нет, чтобы особенно Малфой восхищался им. Глупо, и всё же Гарри не мог об этом не фантазировать. Возможно, дело было в избытке свободного времени — пусть конфликт с метлой был улажен, Рон и Гермиона всё равно почти не разговаривали между собой, а Гарри слишком тяжело было находиться в кругу обиженных друг на друга друзей. Причиной тому послужило происшествие с крысой Рона, а точнее, кровавая трагедия не без участия кота Гермионы. Все давно замечали, что Живоглот проявляет нездоровый интерес к Коросте, и когда в один не очень прекрасный день она бесследно исчезла, приговор коту не заставил себя долго ждать.

— Это твой кот! — надрывался Рон, потрясая клоком рыжей шерсти, найденным у кровати. — Сожрал бедную Коросту! А ты его ещё защищаешь!

— Не мели чепухи, Рон! — отвечала такая же рассерженная Гермиона. — Короста была старая и больная, могла убежать и умереть собственной смертью. Следить нужно лучше за своими питомцами!

— Ах, так!..

Гарри устал от этой ссоры и не хотел занимать ничью сторону. Чтобы избежать тягостного молчания, он стал заниматься один, ускользая в спальню сразу после ужина. Мысль пригласить куда-нибудь Малфоя начала мелькать всё чаще. Они ведь могли полетать вместе или хотя бы просто прогуляться? Ближайшая вылазка в Хогсмид намечалась только в апреле, так что ближайшие выходные у Драко должны быть свободны… На самом деле, Гарри думал об этом с первого учебного дня. На каникулах они проводили так много времени вместе, что теперь совместных уроков оказалось совершенно недостаточно. К тому же Драко вдруг с головой окунулся в изучение дополнительных предметов, которыми собирался заняться в следующем году. Арифмантика, древние руны — по всеобщему мнению неимоверная скука. Мальчики иногда встречались в библиотеке, но Малфой почти всегда был в компании многолюдной свиты или, того хуже, Блейза Забини. Тот тоже изучал древние руны, и занимались они вместе, обложившись смехотворно большим количеством учебников. Передавать записки при всех Гарри опасался, а отправлять в подземелья Добби казалось неправильным. Он уже почти решился обратиться к парочке самых изобретательных дельцов Хогвартса — уж у них точно найдётся что-нибудь подходящее, — но реальность как всегда смешала все карты.

***

На зельях Малфой демонстративно сел к Забини, обрекая Гарри на неудовлетворительную оценку и презрение Снегга. Поттер собрал всю волю в кулак, чтобы не смотреть на упрямого слизеринца. Ну неужели так сложно вовремя заткнуться! Гарри столько раз просил его не цепляться к друзьям, но тому, очевидно, нравилось делать всё наоборот. Или он просто не умел по-другому. Как бы то ни было, по отношению к Рону Малфой был особенно жесток, а тот был только рад сорваться в ответ. Если с Гермионой у Драко сложилось некое взаимопонимание — они даже могли работать в библиотеке за одним столом (молча и, конечно, разделяемые Гарри), то любой конфликт с Уизли вёл к катастрофе. На утренних занятиях по чарам из всего класса только трое смогли с первого раза правильно применить заглушающее заклинание — Гермиона, Драко и, ко всеобщему удивлению, Гойл. Гарри с Роном же до конца урока так и смогли заглушить друг друга. Малфой, естественно, не мог это не прокомментировать: начав с безобидных шуток о том, что Гермиона теперь сможет затыкать их негативно влияющую на мозг болтовню, он каким-то образом перешёл к бедности семьи Уизли. Какая вообще разница, сколько человек живёт в одном доме? Гарри тут же вступился за друга, заявив, что в любящей семье никому в голову не придёт заглушать других, и это почему-то вывело слизеринца из себя.

Так что ничего удивительного, что они снова сидят порознь. Кажется, даже Снегг уже привык к их постоянным переездам с парты на парту и ничего не сказал, хоть на этом спасибо. Гарри сосредоточенно резал листья бадьяна, то и дело поглядывая в сторону слизеринской половины класса. Да уж, маловато у него силы воли… Малфой, наверное, чувствовал его взгляд и оттого старался занять как можно больше пространства: добавлял ингредиенты в котёл жестом сеятеля, размашисто хлопал Забини по плечу и разбрасывал вещи по парте. Гарри проследил взглядом за дорогим кожаным пеналом для перьев, который чуть не слетел со стола, — и замер. Рядом с брендовой серебряной застёжкой болталось ещё что-то — яркая побрякушка, совершенно не подходящая образу Малфоя. Магловская. Гарри с изумлением таращился на тот самый брелок, который он так и не вручил Драко даже в качестве шутки, потому что был уверен, что тот попросту не возьмёт его в руки. А он не просто забрал, но и носил с собой. Сердце забилось быстрее, а в груди разлилась неуместная теплота. Гарри понятия не имел, что это значит: может, Малфой хотел посмеяться над ним в компании? Но, может быть, — и это очень приятно — он сохранил игрушку просто так? Потому что это подарок. Глупый, магловский подарок.

Гарри отвернулся и уткнулся в свой бурлящий котёл — как раз вовремя, ибо длительное кипение могло загубить всю работу. Внутри клокотал настоящий вулкан: никуда не девшаяся злость и что-то новое — большое и тёплое, словно свернувшееся в клубок животное. Нет, не просто животное — дракон! Горячий и опасный. Нужно этим пользоваться, пока запас решимости не иссяк, и разобраться с давним вопросом. Но для этого надо найти близнецов…

Фред и Джордж обнаружились в дальнем углу библиотеки, занятые чем-то, что определённо не имело отношения к учёбе. Когда Гарри подошёл, они одновременно подняли головы и ухмыльнулись.

— Гарри, дружище! Чем обязаны такому вниманию? — Джордж откинулся на спинку стула и провёл пальцем по носу жестом Макгонагалл, сдвигая воображаемые очки.

— Надеюсь, тебе не нужна консультация по зельям? — добавил Фред, толкнув брата локтем.

— Нет, — Гарри почувствовал, как уши начали гореть. — Мне нужно что-нибудь для связи. Штука, чтобы переписываться на расстоянии с… кем-нибудь.

Близнецы переглянулись, их ухмылки стали шире.

— Какая прелесть, — протянул Джордж. — А почему бы «кому-нибудь» самому не сделать такую? Или ему это не нужно?

Гарри стиснул зубы. Он об этом даже не думал. Какая всё-таки глупая была идея…

— Лажно, простите за беспокойство…

— Да погоди же! — окликнул Фред направившегося к выходу Гарри. Где-то в противоположном углу скрипнул стул — кажется, их услышала мадам Пинс. — Не обижайся, есть у нас кое-что. Напомни вечером, ладно?

— Хорошо. Спасибо, ребята, — кивнул Гарри, — только не подсовывайте мне ничего, взрывающегося при открытии, ладно?

— Да как ты мог такое!..

Договорить Фред не успел, потому что из-за ближайшего стеллажа выплыла суровая библиотекарша, и Гарри поспешил к выходу.

***

«Пойдёшь со мной к озеру?»

Это были первые слова от Поттера за три дня. Конечно, это он! Никто в здравом уме не стал бы подбрасывать Драко Малфою записки, да ещё размером со свиток пергамента. Хорошо хоть догадался сделать это, пока все рассаживаются и не смотрят друг на друга.

Гарри украдкой наблюдал, как Драко локтем двигает к себе листок, а затем сканирует взглядом аудиторию. Он был готов, но всё равно вздрогнул, встретившись с цепкими серыми глазами. Драко не изменился в лице и отвернулся, склонившись над листом. Гарри чуть не заработал косоглазие, пытаясь уследить и за своей копией пергамента, и за Пэнси Паркинсон, которая уже разложила свои вещи и теперь с интересом поглядывала на Малфоя. Вот прилипала!

Наконец, на листке Гарри начали проступать слова. Какая тонкая и красивая магия! Накануне Гарри несколько раз проверял, как зачарованный пергамент передаёт и стирает написанное, но наблюдать за тем, как в реальном времени проявляется чужой убористый почерк, оказалось до мурашек приятно. Совсем не то же самое, что в прошлом году. Он боялся, что не сможет пользоваться пергаментами из-за ассоциации с дневником Тома Реддла, но оказалось, что такое общение больше похоже на разговор по телефону…

«Не пиши мне всякую чушь»

Гарри уставился на лист перед собой, чувствуя, как горят уши, а потом поднял взгляд на Драко. Тот водрузил перед собой стопку учебников и сдвинул их на край стола вместе с пергаментом. На Гарри он не обращал внимания. Ну конечно. В следующий раз стоит дважды подумать, прежде чем вести себя как…

«Пойду»

Гарри моргнул. Вгляделся в мелкие буквы в самом углу листа ещё раз и повернулся к слизеринскому столу. Драко сидел с прямой спиной и внимательно слушал профессора Бинса, но в руке он держал перо, а из-под учебников выглядывал уголок пергамента.

Гарри с облегчением выдохнул, пытаясь унять пустившееся вскачь сердце. Профессор Бинс не заметит, даже если кто-то из студентов вздумает станцевать джигу на парте, но Рон уже с интересом поглядывал на раскрасневшегося друга. Пришлось тоже спрятать пергамент под рабочей тетрадью, но сначала Гарри написал в самом низу листа, чтобы Драко увидел:

«После обеда?»

«Да»

Да!

Chapter Text

Они спустились в холл почти одновременно. И, конечно, оба делали вид, что это случайность. Гарри чуть улыбнулся и направился к Драко, который крутился у огромного зеркала и поправлял шапку. Несмотря на то, что солнце уже грело вовсю, он был одет так, словно за дверью их ждала снежная буря.

— Привет, — сказал Гарри, тоже встав напротив зеркала. Рядом с застёгнутым на все пуговицы Малфоем он выглядел каким-то оборванцем, хотя только что ему казалось, что новая куртка и объёмный шарф выглядят довольно прилично. — Гуляешь?

— Ага, — не моргнув ответил Драко, — вот так совпадение.

Они переглянулись — и серьёзное выражение тут же дало трещину. Малфой чуть улыбнулся уголками губ, и Гарри понял, что настроение у того весьма приподнятое — редкое явление. Он неловко переступил с ноги на ногу:

— Идём?

— Сейчас.

Малфой извлёк из кармана крошечную баночку с каким-то зельем и принялся мазать губы и кончик носа, будто собирался гулять на Северном полюсе. Гарри подавил улыбку — разозлить слизеринца проще простого. Поэтому он украдкой наблюдал, как Малфой прихорашивается. В каком-то смысле это было действительно интересно — Гарри никогда не видел, чтобы мальчики так жеманно поправляли выбившиеся из-под шапки волосы. Его друзья в лучшем случае приглаживали вихры мокрой расчёской, а сам Гарри вообще мало внимания уделял причёске. Наконец, их взгляды встретились через зеркало, Малфой кивнул и направился к дверям.

Они вышли за порог, и их тут же окутал прохладный сырой воздух. Снег кое-где уже растаял, оставив после себя разбухшую от воды землю, и каждый шаг сопровождался чавканьем. Гарри с сожалением взглянул на свои ноги — кроссовки явно не были предназначены для ранней весны.

— Отличный день, чтобы месить грязь, — хмыкнул Малфой, оглядывая двор. Он зачаровал свои остроносые пижонские ботинки, чтобы их не промочила вязкая жижа.

— Да уж, — отозвался Гарри, жалея, что не надел обувь повыше. — Наверное, к озеру сейчас соваться не стоит.

— Погоди, — Драко поджал губы, скептически глядя на кроссовки Гарри. Взмахнув палочкой, он создал вокруг них защитный барьер. — Вот так. Теперь, может, не утонешь по дороге. Кальмар сегодня настроен резвиться — можем сходить посмотреть.

Они медленно двинулись вперёд, обходя лужи и отдельные островки слякоти.

— А ты откуда знаешь? — поинтересовался Гарри, переступая подтаявший сугроб, — ну, про кальмара.

— Не тупи, Поттер. Ты же знаешь, что наши окна выходят прямо в озеро? Если утром я просыпаюсь и вижу каждый камушек на дне — значит, сегодня ясная погода; если у окна беснуются тени — это к дождю. Но если я открою глаза, а вокруг тьма, то…

— То что?.. — Гарри обогнул театрально размахивающего руками Малфоя и заглянул ему в лицо.

— Значит, меня проглотил гигантский кальмар! — он толкнул Гарри в грудь и расхохотался над собственной штукой. Гарри поскользнулся на мокрой тропинке и схватил слизеринца за руку, чтобы не упасть. Несколько мгновений они стояли, держась за руки и пытаясь восстановить равновесие. Драко ещё посмеивался, и Гарри улыбнулся в ответ. Неловко отстранившись, он двинулся дальше, аккуратно обходя опасные участки. Ему казалось, что за несколько лет в школе он вполне привык к чужим прикосновениям, но почему-то смутился от хватки чужих цепких пальцев… Гарри сам не заметил, как ускорил шаг, но Малфой легко нагнал его, широко шагая длинными ногами. Со стороны замка доносились голоса, а впереди, у озера, мелькали тени и солнечные блики.

— Как только тебя отпустила твоя свита? — весело спросил Драко, перепрыгивая через кочки.

— Моя? — фыркнул Гарри, — Ты же слышал про трагедию с крысой? Рону и Гермионе сейчас не до меня. А как тебе удалось отделаться от Пэнси?

— Сказал, что буду заниматься в библиотеке древними рунами. Меня послушать, так я уже сам могу обучать этим рунам… Хорошо, что ей лень проверять.

— Я думал, они тебе нравятся.

— Конечно, поэтому я ими и занимаюсь!

— Ну да… — Гарри смущённо спрятал руки в карманы, но они тут же понадобились для поддержания равновесия. — А Пэнси… Она же влюблена в тебя.

Драко одёрнул воротник и театрально вздохнул:

— Знаю… Наверное, это моё проклятье.

Гарри сделал вид, что изучает голые ветви окружающих деревьев, и спросил как можно небрежнее:

— А Блейз?

— Что Блейз? — тут же вскинулся Малфой.

— Ну, он тоже часто рядом… Будет искать тебя.

— Ах, это. Он рядом с теми, с кем ему удобно. Поверь, ему всё равно, где я.

— Понятно…

Придумать ничего получше Гарри не успел, потому тропа, наконец, вывела их на вершину холма, с которого открывался вид на Чёрное озеро. Даже отсюда было видно, как гигантский кальмар скользит под водой, нагоняя волны. Малфой удовлетворённо хмыкнул:

— Как я и сказал! Наслаждается жизнью. Интересно, я увижу из спальни, если он утащит кого-нибудь на дно?

— Дальше, наверное, соваться не стоит, — протянул Гарри, взглянув на болото, в которое превратился прилегающий к озеру склон холма.

Лицо Драко скривилось от отвращения, но он решительно одёрнул пальто и поправил перчатки:

— Да ладно тебе, Поттер! Это же просто грязь. Ты должен чувствовать себя, как дома.

Гарри изумлённо воззрился на него, борясь с желанием прикоснуться ко лбу друга — может, у него горячка?

— Я удивлён, что ты вообще вышел в такую погоду из замка… С тобой всё хорошо?

— А что, я не могу воспылать любовью к природе? — огрызнулся Драко. — Думаешь, ты так хорошо меня знаешь?

— Не так хорошо, — согласился Гарри, — но достаточно, чтобы заподозрить, что настоящего Драко похитили инопланетяне.

Слизеринец тяжело вздохнул и топнул ногой, от чего тропинка неприятно чавкнула:

— Слышал что-нибудь про Алдуса Веллария? Конечно, нет. А он, между прочим, прожил почти сто пятьдесят лет, черпая силы из леса. Конечно, я не хочу стать отшельником, — он пренебрежительно дёрнул плечом, — но волшебники издавна подпитывали свою магию силами природы…

— И ты думаешь, что прогулки по грязному полю помогут? — губы Гарри сами собой растянулись в улыбке, но глаза Малфоя опасно сощурились. — Э-э-э… Ты же сам сказал, что он жил в лесу, так? В Запретный лес мы не пойдём, но можем погулять здесь, в роще. Что скажешь?

Драко задумчиво сдвинул брови, вокруг его губ залегла складка — в ближайшей рощице практически не было тропинок, а значит гулять предстояло по щиколотку в подтаевшем снегу.

— М-м-м… Знаешь, Поттер, наверное, для начала достаточно.

Гарри кивнул, и они продолжили путь по относительно сухой тропе на вершине холма, которая огибала рощу и сворачивала обратно к замку. Он и не рассчитывал, что Драко захочет бродить по талой жиже, но само его желание стать ближе к природе несказанно удивило гриффиндорца. Гарри извлёк из кармана коробочку конфет из «Сладкого королевства» и протянул её Драко:

— Хочешь?

Тот недоверчиво покосился на сладости:

— Обираешь беднягу Уизли?

— Нет, я… Я сам их купил.

Узкое личико Драко вытянулось ещё больше, и он гневно толкнул Гарри в плечо:

— Ты же сказал, что у тебя нет разрешения! А сам просто не хочешь ходить со мной!

— Ну что ты! — смущённо запротестовал Гарри. Его удивила реакция Малфоя, ведь тот всего раз звал его на совместную прогулку в Хогсмид, еще в начале года. Даже если бы у Гарри было разрешение, он бы всё равно отказался, ведь Драко всегда посещал деревушку в шумной компании своих однокурсников, которые вряд ли были рады гриффиндорцу. — Я сейчас объясню, только тише! Это секрет.

Волшебное слово произвело должный эффект: сколько бы Малфой не напускал на себя важный и рассудительный вид, чужие секреты он очень любил. Схватив Гарри за руку, он развернул его к себе и требовательно вздёрнул подбородок:

— Ну?

— В общем, — Гарри вырвался из захвата и неловко одёрнул куртку, — я знаю тайный ход до деревни. В курсе только пара человек, так что никому не говори, слышишь?

— С ума сошёл?! Повсюду рыщет опасный преступник, школа кишит дементорами, а ты!.. — светлые брови скептически взметнулись вверх. — И как ты вообще нашёл этот тайный ход?

— Дар ясновидения, — поддразнил Гарри. — Близнецы мне сказали. И они в курсе, что я им пользуюсь.

— О, ну конечно. Два главных нарушителя правил становятся на путь беззакония…

Гарри перепрыгнул лужу, образовавшуюся в низине у подножия холма, и обернулся, чтобы посмотреть, как Малфой преодолевает препятствие одним шагом, и спросил:

— Почему это два? Разве не ты теперь их лучший друг? И раз об этом зашла речь… Как так вообще получилось?

— Они мне нравятся, — пожал плечами Драко с таким видом, будто это самая очевидная вещь на свете.

Гарри оторопело взглянул на него и чуть не растянулся на грязной тропинке, запнувшись о камень. С трудом приняв устойчивое положение, он справедливо заметил:

— Но ты всегда говорил совсем другое. Я думал, ты имел в виду всех Уизли.

— Я не отказываюсь от своих слов: они предатели крови и всё такое… — Драко пинал камешек и не смотрел на Гарри. — Но Малфои уважают в людях их сильные стороны, а у этих двоих есть предпринимательская жилка. И они точно умеют наслаждаться жизнью. Да за половину их шалостей отец бы меня…

Он с силой поддел ногой камень, и тот с громким бульканьем исчез в луже. Гарри решил, что слова — не сильная его сторона, поэтому снова протянул Драко конфеты. Тот с недовольным видом открыл коробочку, пальцы его замерли над рядами блестящих шоколадных спинок. Гарри давно заметил, что вкусы на сладости у них отличаются: он сам обычно выбирал самые приторные начинки, тогда как Драко предпочитал какие-то странные вкусовые сочетания. Зачем шоколаду быть горьким, а карамели — солёной? Впрочем, теперь гриффиндорец понял, насколько это удобно. Малфой выбрал конфету с лимонным щербетом, а Гарри не глядя забросил в рот свою любимую клубнику со сливками в белом шоколаде. Со стороны замка доносился гул голосов, усиленный порывами ветра.

— Как же меня это достало! — вдруг сказал Малфой.

Гарри покосился на конфету в его руке и уточнил:

— Что?

— Здесь всё время шумно, ты заметил? Даже ночью. Кто-то постоянно говорит, шуршит, топает, кашляет, храпит… — Драко сердито пнул кочку. — Я скучаю по музыке.

— По музыке?

— О, у меня дома есть всё: куча музыкальных сфер, портреты легендарных музыкантов, зачарованные баллады — отец собирал коллекцию. А сюда нельзя пронести даже захудалый волшебный граммофон!

— Как у Люпина? — встрепенулся Гарри. Наконец, хоть что-то знакомое.

— Что? Ну, типо того. Не удивлюсь, если этот оборванец притащил сюда магловское барахло…

— Не говори так! — тут же вступился за преподавателя Гарри. — Профессор Люпин не оборванец!

— Успокойся, Поттер. Я знаю, что ты защитник всех убогих.

Гарри напрягся, но промолчал. Ему было интересно, что Малфой может рассказать о музыке мира волшебников. Сам Гарри никогда не задумывался об этой сфере жизни, да он даже магловской музыки почти не слышал. Слизеринец тем временем продолжал:

— Меня с самого детства окружала музыка, а тут — ничего. Разве что глупые песенки из волшебного радио, но я такое не слушаю.

— А какое слушаешь? — тут же спросил Гарри, не имея ни малейшего представления, о чем говорит Драко. Он сам знал только о существовании группы «Ведуньи», потому однокурсники когда-то обсуждали их предстоящий концерт, но тогда это его совершенно не заинтересовало. Он тут же поспешил поделиться своими скромными познаниями, чтобы Малфой не счёл его совсем уж недалёким.

— «Ведуньи»? Ты чего, Поттер, это такая чепуха! Я сомневаюсь, что ты знаешь исполнителей, которые мне нравятся.

Гарри лишь пожал плечами:

— Да я никаких не знаю, даже магловских.

— Как это? — опешил Малфой. Неужели Поттер смеётся над ним? Драко очень не любит, когда над ним смеются.

— И я даже не знаю, что могло бы мне понравиться. Здесь, как ты сам сказал, слушать нечего, а Дурсли…

Дурсли никогда не слушали ничего, кроме глупых телепередач, которые без конца бубнили из разных концов дома, да новостей по радио. Гарри вспомнил, что именно в магловских новостях впервые услышал о беглом преступнике по имени Сириус Блэк. И ещё кое о чём:

— Кстати, Драко, помнишь, ты как-то сказал, что на моём месте отомстил бы Блэку. Я подумал, ты издеваешься, но что ты имел в виду?

Улыбка тут же сползла с лица Малфоя.

— Мерлиновы подштанники, Поттер… Ты и об этом не знаешь?

— Не знаю о чём? — спросил Гарри. Он терпеть не мог недомолвок, а Малфой определенно что-то недоговаривал.

Драко вздохнул и устало провёл ладонью по лицу. Он вдруг обнаружил, что они уже довольно долго стоят на месте, и вязкая грязь начала затягивать их, как болото. Малфой с раздражением отряхнул ноги и двинулся вперёд, чтобы дать себе время подумать. Он вдруг остро почувствовал, насколько плох в эмоциональных разговорах. Вот что теперь говорить Поттеру? Решил начать издалека:

— А что ты вообще знаешь о Блэке?

— Ну, по магловскому телевидению говорили, что это убийца, вооружённый и очень опасный. Очевидно, он волшебник, но какое отношение это имеет ко мне?

Малфой поджал губы, и они стали почти незаметны на бледном лице. Он задумчиво склонил голову набок и ответил:

— Это недалеко от правды. Поверить не могу, что тебе так никто и не рассказал.

— Не рассказал чего?! — не выдержал Гарри.

— Блэк выдал Тёмному Лорду ваше местонахождение. Он был Хранителем Тайны твоих родителей, а после того, как…как всё случилось, он убил кучу свидетелей на улице. Его сразу же отправили в Азкабан.

Голос его звучал хрипло, будто каждое слово давалось с трудом. Драко знал эту историю наизусть, но впервые она предстала перед ним совсем в другом свете.

А у Гарри земля ушла из-под ног. В голове бил набат. Если Поттеры сделали Блэка хранителем тайны, значит, он был их близким человеком. А потом… Предательство. Такое гадкое слово, но даже оно не способно вместить в себя всю боль. Блэк предал родителей Гарри, и теперь они мертвы, а Гарри — никому ненужный сирота…

В носу защипало, глаза застила пелена. Малфой неловко топтался рядом, не зная, что сказать. Ему стоило больших усилий сдержать непрошенные комментарии. Он с раздражением отвернулся, не в силах терпеть жалкую картину, и уставился на возвышающийся неподалёку замок. Сейчас он позволяет всяким мальчишкам плакать в своём присутствии, а что дальше? Что бы сказал отец…

— Почему?..

— Что? — Драко повернулся и наткнулся на пристальный взгляд. Глаза Гарри были абсолютно сухими.

— Почему Блэк это сделал? Почему Волан-де-Морт искал нас? Почему никто не рассказал мне? Почему? Почему?!

— Э-э-э… — Малфой попятился было, но раздражение быстро взяло верх. — Да откуда мне знать?

— И почему ты рассказал мне только сейчас?! — не унимался Гарри. Его нижняя губа дрожала, но голос был звонок и твёрд. — Ты же всегда это знал, правда?

Драко уже взял себя в руки дал волю своему обычному состоянию — злости. Он шагнул к Гарри и процедил сквозь зубы:

— Да я понятия не имел, что ты настолько нихрена не знаешь! Все скачут вокруг тебя на задних лапках — ах, Поттер то! ах, Поттер это! — и никто не счёл нужным рассказать?

Последние слова он выплюнул с такой яростью, что можно было подумать, он научился змеиному языку. Парадоксальным образом это немного привело Гарри в чувство. Злой Малфой — это что-то знакомое и привычное. Он почувствовал, как из тела улетучивается весь воздух: спина согнулась, голова тяжело упала на руки. Гарри наклонился с глухим стоном и замер, касаясь макушкой груди Драко.

Слизеринец остолбенел. Вдруг оказалось, что его собственное сердце стучит где-то в горле. Он с трудом повернул голову, осматривая тропинку, но вокруг не было ни души. Драко осторожно положил руку на сгорбленную спину Гарри и несколько раз неловко хлопнул. Тело слушалось плохо, и непривычное движение показалось глупым и неуместным.

Несколько мгновений Гарри заново учился дышать, а потом выпрямился и посмотрел прямо на Малфоя. Его лицо выглядело на удивление нормально, Драко же был уверен, что в данный момент не может похвастаться тем же. Он опустил дрожащую руку и повернулся в сторону Хогвартса. Не сговариваясь, мальчики направились к замку.

Они почти достигли главных дверей, а Гарри всё молчал. Драко мысленно поклялся никогда больше с ним не заговаривать, но его рот сам собой произнёс:

— Не думаю, что ты когда-нибудь перестанешь нарушать правила, как тебя не пугай. Так что, если хочешь, можем встретиться в Хогсмиде и послушать музыку в «Орфей и Саламандра». Если у тебя никогда не было ни одной музыкальной сферы, ты как чистый лист. Это даже немного интересно.

Гарри вынырнул из своих мыслей и удивлённо взглянул на Малфоя. Тот сразу пожалел о своих словах и отвернулся, злясь всё больше — прежде всего на самого себя. Что это было вообще? Он не видел слабой улыбки Гарри, но прекрасно услышал тихое:

— Хочу.

Chapter Text

— Подожди, Гарри, ещё раз… Куда ты собрался?

Гарри неловко топтался на сухом участке тропинки, стараясь смотреть на лучших друзей уверенно и честно, но получалось плохо. Почему-то в последний момент ему начало казаться, что он их обманывает.

— В музыкальный магазин.

— Зачем? — спросил Рон, удивлённо глядя на Гарри. — И как, под мантией-невидимкой? Мы можем пойти с тобой.

— Боже мой, Рон! — не выдержала Гермиона, — Отстань от Гарри. Разве не ясно, что он собрался встретиться с Малфоем?

Проницательность подруги, конечно, чаще выручала Гарри, которому бывало трудно выразить свои переживания словами, но смущаться от этого он не перестал. Мальчик молча кивнул и взглянул на Рона. Тот поджал губы, очевидно сдерживая язвительные комментарии, и спросил ещё раз:

— Так как ты туда пойдешь? Под мантией? Ты рассказал Малфою о ней?

Гарри не рассказывал, как и о многих деталях их с Роном и Гермионой приключений. Поначалу они не были достаточно близки для этого, к тому же Гарри попросту не хотелось подвергать риску ещё одного человека, вовлекая того в опасные авантюры. Впрочем, эти самые авантюры всегда случались внезапно. Хотя сейчас, например, когда над Гарри висела вполне реальная опасность и беглый преступник из новостей бродил в окрестностях замка, разыскивая его, он зачем-то подвергает себя риску и сбегает гулять… Гарри мотнул головой и ответил:

— Он сказал, что-нибудь придумает. Не волнуйтесь так! Мы же собирались гулять в Хогсмиде до вечера, так? Я уйду всего на час.

— Не торопись, — улыбнулась Гермиона, но Рон не разделял её веселья:

— Ты уверен, что это не подстава?

— Что ты имеешь в виду? — Гарри нахмурился.

— Я не говорю, что он собирается сдать тебя Блэку или типо того… Но вдруг он хочет подшутить? Встретит тебя толпа слизеринцев…

— Нет, — уверенно сказал Гарри. Он не верил, что Драко может так поступить после того, как… В общем, не верил и всё. Они здорово сблизились за последние пару месяцев, а после эмоционального разговора о родителях и Блэке Гарри стало казаться, что они связны крепче, чем когда-либо прежде. Хотя он сразу же рассказал обо всём Рону и Гермионе и они пытались его приободрить, он не думал, что они всё понимают.

— Хорошо, — буркнул Рон. — Встретимся в «Трёх мётлах» через час?

— Рон, проследи, чтобы Гермиона хорошенько отдохнула от учёбы. Увидимся! — Гарри улыбнулся друзьям и поспешил к музыкальной лавке, расположенной в конце улицы. У них с Малфоем действительно был план, который они обсуждали целую неделю с помощью пергаментов Фреда и Джорджа. Основная сложность заключалась в том, чтобы отделаться от Паркинсон, которая коршуном следила за перемещениями Драко. Она всегда норовила отколоть его от компании слизеринцев и увести в неизвестном направлении, а Малфой сопротивлялся изо всех сил, но о планах с Поттером говорить ничего не стал.

Гарри опережал график на четверть часа, но всё равно почему-то торопился. Он поправил капюшон мантии-невидимки и заглянул за угол. Малфой уже ждал его, в одиночестве прохаживаясь вдоль витрины с зачарованными музыкальными инструментами. Хотя в это время на улицах Хогсмида было полно студентов, до этой части улицы добирались немногие. Гарри острожно снял мантию, убрал её в карман и попытался подкрасться к нечего не подозревающему слизеринцу. Словно почувствовав, Драко развернулся на каблуках и они чуть не столкнулись нос к носу. На бледном лице заиграла язвительная ухмылка:

— Минус десять очков Гриффиндору. Скрытность — не ваш конёк.

Гарри улыбнулся и хотел было ответить на колкость, но за углом послышались голоса, и он юркнул в тень. Группа студентов прошла мимо, даже не взглянув на них.

— Драко, ты говорил, у тебя есть какая-то идея. Как мне зайти в магазин?

— Элементарно, Поттер, — тонкие губы растянулись в самодовольной усмешке, и Малфой направил палочку Гарри прямо в лицо. — Стой смирно.

Гарри даже не успел достать из кармана свою палочку, подумав с сожалением, что в кои-то веки Рон оказался прав. По телу пробежала щекотка, но ничего больше не произошло.

— Смотри, — Драко дёрнул его за рукав куртки и развернул к витрине. Отражение в стекле было не таким чётким, как в зеркале, но Гарри всё равно понял, что с его лицом творится что-то странное.

— Иллюзия, Поттер. — самодовольно пояснил Драко. — Не самая лучшая, но на себя ты не похож. Только не позволяй никому смотреть прямо на тебя! Не привлекай лишнего внимания и не тупи, хорошо? Идём, у нас мало времени.

Гарри послушно двинулся за ним по ступенькам к двери. Уже взявшись за ручку, Драко развернулся и прошептал:

— Ах, да. Ты сейчас немного похож на Нотта, так что я буду называть тебя Тео.

В магазинчике было пусто, но никак не тихо: каждый из многочисленных музыкальных инструментов, развешанных по стенам, издавал едва слышный звон, напоминая помехи на радио. В воздухе стоял аромат дерева и чего-то синтетического, а ещё — сладких духов. Повернувшись к прилавку, Гарри определил источник последнего: за кассой стояла женщина средних лет с длинными рыжими волосами, поднявшая голову на звук дверного колокольчика. Гарри тут же вспомнил, что ей нельзя смотреть на него в упор, и запаниковал, но Драко шагнул вперёд, привлекая внимание продавщицы. Ему это всегда давалось легко, а в полумраке магазина его почти белое лицо выглядело особенно выразительно.

— Добрый день. Нас с другом интересуют музыкальные сферы, мы бы хотели приобрести что-нибудь из новинок.

Рыжеволосая ведьма приветливо улыбнулась юному покупателю. Гарри покосился на Малфоя, немного удивляясь такой вежливости, но был слишком занят попытками соблюсти баланс между неподвижностью и ненавязчивым движением.

— Следуйте за мной, молодые люди. На этом стенде у нас новые модные музыкальные сферы, просто завораживающие! Каждая обладает уникальными свойствами, и, поверьте, они идеально подойдут для волшебников с утонченным вкусом. Также обратите внимание на классику — невозможно ошибиться…

Гарри с восторгом рассматривал стеллажи со светящимися шарами, похожими на новогодние украшения. Внутри каждой клубился золотой дым, создавая причудливые узоры. Малфой с умным видом кивал и зорко всматривался в ряды сфер. Он взмахивал палочкой, когда находил что-то интересное, шары поднимались со своих мест и летели в соседнюю комнату. Проследовав за ними, Гарри увидел изящный диванчик с мягкой обивкой и полукруглый деревянный проигрыватель — он напоминал старинную граммофонную трубу, только сделанную из чёрного дерева. Над ним левитировал тонкий кристалл — он вибрировал, когда в проигрыватель помещали музыкальную сферу, и переводил её магию в звук, разливавшийся по комнате чисто, объёмно, как будто музыка жила собственной жизнью.

Гарри с интересом подошёл ближе, а Драко уверенно направился к одной из зависших в воздухе сфер. Внутри неё золотой туман был особенно густым, почти бронзовым.

— Если возникнут вопросы, обращайтесь, — сказала волшебница и вернулась за кассу, прикрыв за собой дверь. Гарри повернулся к Малфою, который уже настроил проигрыватель.

— Вот, — сказал он, глаза его сияли. — Настоящее мастерство. Обожаю! У Вальерна особый дар: он может зачаровать сразу двадцать четыре инструмента, и они играют, будто у них общий разум.

В комнате повисла тишина, а затем откуда-то сверху донёсся тонкий, вибрирующий звук, похожий на далёкий колокол, от которого у Гарри по спине побежали мурашки . Мелодия росла, множилась, за колоколом последовали хаотичные всполохи звука, перекатывающиеся по комнате как отзвуки грома. Гарри сразу вспомнились фантастические фильмы про космос, но ни в одном из них не было ничего подобного. Его поразило многообразие звуков, но не очаровало. Мелодия показалась туманной и холодной, слишком абстрактной. Малфой же, казалось, был погружён в музыку, отбивая по подлокотнику ритм пальцами. Он взглянул на Гарри и понял, что тот не впечатлён.

— Наверное, это слишком сложно для тебя, — небрежно бросил он.

Гарри постарался не обижаться и ответил:

— Правда, я не понимаю. Насколько сложно зачаровать сразу двадцать четыре инструмента?

— О, для профессионала не проблема играть на десяти инструментах сразу, но такого ещё не делал никто! — Драко помолчал и добавил немного разочарованно, — у меня пока не получается заколдовать даже два инструмента. Фортепиано и клавесин — они же похожи! Да, у них разное звукоизвлечение, но всё же…

Гарри облокотился на другой подлокотник и приготовился слушать: ему нравилось, когда Малфой увлекался и начинал рассказывать о чём-то искренне, по-детски сбивчиво. Вот и сейчас он перебил сам себя и воскликнул:

— О, я знаю, что тебе понравится!

Он даже немного подпрыгнул от нетерпения и взмахнул палочкой: от группы сфер отделилась одна и заняла место над проигрывателем.

— Я её не слишком часто слушаю. Отец считает, что такая музыка не подходит для чистокровных волшебников…

Драко усмехнулся и закатил глаза, но Гарри всё равно показалось, что это его немного расстраивает. Проигрыватель завибрировал, зажужжал, и через пару секунд комната наполнилась звуками мрачной мелодии. Гарри почувствовал, как глубокие басы отзываются в груди, будто музыка заставляет сердце биться в ритм. Следом за инструментами вступил голос — неожиданно хриплый и глубокий, без намёка на жеманство. Он не просто пел, а говорил с миром. Таинственный музыкант рассказывал о свободе, которую невозможно отнять, и Гарри с удивлением понял, что по старомодным меркам волшебников это должно быть что-то бунтарское.

— Ого, — удивлённо сказал он. Эта песня действительно понравилась ему намного больше. И звучание, и слова о внутренней силе нашли отклик в его душе.

Малфой улыбнулся, сверкнув зубами, бледное лицо разрумянилось от удовольствия.

— Тебе правда нравится?

Гарри не ожидал, что вопрос будет задан с таким напором, словно Малфою и правда важен ответ.

— Да… Да, нравится. Не ожидал, что ты такое слушаешь.

— Какое? — быстро спросил Драко.

— Не знаю… Я ожидал что-то более спокойное.

— И скучное, — обиженно заключил Малфой и встал, чтобы отключить сферу. Гарри тоже вскочил на ноги:

— Да нет же! Просто… Он поёт о свободе и всём таком… не удивительно, что твоему отцу не нравится.

Щёки Малфоя покраснели пятнами, и он смущённо поджал губы. В воздухе повисла невесть откуда взявшаяся неловкость, и Гарри неуклюже перевёл тему:

— Слышал, в припеве он призывает стать сильнее. Думаешь, тебе поможет, если будешь слушать перед нашим матчем, а?

Малфой возмущённо фыркнул, а его рот, наконец, искривился в привычной усмешке.

— Я достаточно силён, Поттер. — он демонстративно расправил плечи и вытянулся во весь рост, — а вот тебе не помешало бы пропить курс костероста.

Гарри хохотнул и легонько шлёпнул Драко по руке. Он знал, что, по крайней мере, в драках Малфою высокий рост никогда не помогал, да и физически Гарри был выносливее — сказывались годы труда у Дурслей и тренировки в школе. В магловской школе Поттер всегда был самым хилым и тощим, так что теперь, когда в его жизни появились хорошее питание и спорт, он старался наверстать упущенное.

— Вот и проверим, игра совсем скоро. Думаю, после хорошего пирога с почками я подниму тебя одной левой.

— Как же! — воскликнул Драко и сверкнул глазами, — Ты же коротышка и хлюпик! Выглядишь, словно тебя голодом морят…

Улыбка Гарри дрогнула. Он пытался держать лицо, но пауза затянулась, и Малфой подозрительно прищурился.

— Поттер?

Гарри не знал, что сказать, и это было хуже всяких слов. Драко и сам не ожидал, что попадёт точно в цель.

— Подожди…

На остром личике Малфоя несколько мгновений отражалось недоверие, резко сменившееся гневом. Гарри даже немного испугался, когда тот хлопнул ладонью по столику с проигрывателем, отчего труба загудела, и воскликнул:

— Разве так бывает? Это твои мерзкие маглы, да? И ты их ещё защищаешь!.. Погоди, — он понизил голос, — а старый хрыч Дамблдор, конечно, знает? И всё равно отправляет тебя к ним каждое лето!

Гарри тоже положил руку на стол, сам не зная, что собирается сделать, и тихо ответил:

— Не говори так про Дамблдора. У меня больше нет родственников. Мне некуда пойти.

— Чушь! — Драко снова хлопнул ладонью по столу. — А твои драгоценные друзья?

— У Рона и без того большая семья, а Гермиона… Её родители, конечно, знают про меня, но…

— У меня дома полно места, — сказал Драко и добавил задумчиво, — вот только я никогда никого не приглашал к себе, да и отец… какого чёрта ты вообще начал с ним конфликтовать?

— Я? — удивился Гарри, прежде чем до него дошёл смысл сказанного. — Погоди, ты… ты имеешь в виду, что я мог бы пожить у тебя? Но как… Как же так вышло, что ты никого не приглашал? Я имею в виду, у вас, наверное, полно свободных комнат?

— Более двадцати гостевых спален, — серьезно кивнул Драко.

— Я думал, вы, чистокровные, только тем и занимаетесь: ну, гостите друг у друга в роскошных особняках. Я бы приглашал друзей на всё лето, будь у меня дом…

Драко откашлялся и убрал руку со стола, стиснув ткань брюк. Он уже начал стыдиться своего порыва, поэтому задрал нос повыше и надменно ответил:

— Какая пошлость! У всех моих друзей есть собственные дома, зачем им жить где-то ещё? Не знаю даже, насколько высокий уровень дружбы должен быть, чтобы пустить кого-то жить к себе…

— Получается, у меня достаточно высокий уровень?

— Ну…

— Ты сейчас таким образом говоришь, что я — твой лучший друг?

Драко тут же скривился так, словно Гарри сунул ему под нос какую-то гадость, и отвернулся, но гриффиндорец успел заметить, как вспыхнуло его лицо.

— Перестань, — зло буркнул Драко, — вечно ты всё портишь…

Слова звучали резко, но не слишком убедительно, будто мальчик сам не понимал, от чего именно злится. Гарри, не сказав ни слова, уверенно накрыл его ладонь своей. Малфой дёрнулся, словно собирался убрать руку. Несколько секунд он молчал, а потом сменил тему, говоря быстро, будто ничего не произошло:

— Хорошо, что мама тебя не слышит, а-то бы уже усыновила тебя, клянусь Мерлином. Она с ума сходит от всяких голодающих детей в Африке. На благотворительных вечерах она всегда делает пожертвования, — он насмешливо фыркнул, но продолжил уже более серьёзным тоном. — Отец, конечно, предпочитает вкладываться во что-то более стоящее — образование или искусство. Помнишь наш музыкальный зал на втором этаже? Он его полностью оплатил.

Гарри помолчал немного, а потом сказал совершенно искренне:

— Мне приятно, что у тебя такая хорошая мама.

Драко взглянул на него немного растерянно, а затем осторожно высвободил свою руку и подошёл к проигрывателю.

— Так, значит, тебе понравилось? — он повернулся к Гарри и сверкнул глазами. — Я куплю её тебе.

— Эй, не надо... — начал было Гарри, но Малфой поднял руку, пресекая все возражения, и уже левитировал сферу к прилавку. Гарри остался на месте и наблюдал за деловито перебирающим музыкальные шары мальчиком, чувствуя одновременно благодарность и лёгкое раздражение. Ему не нравилось, когда другие принимали решения за него, даже если это подарок.

У них оставалось не так много времени, поэтому Драко быстро выбрал несколько сфер для себя — запись с невообразимо витиеватыми мелодиями, а также сборник красивых немецких баллад, который Гарри понравился. Стоя в полумраке у двери, он всё удивлялся лёгкости, с которой Малфой тратил деньги, не раздумывая. Конечно, он привык, что всё, что нравится, можно сразу забрать с собой. Продавщица считала сдачу, а Гарри мерцал в отдалении, когда Малфой уставился на него, а затем раздражённо бросил:

— Ты, кажется, опаздываешь… Тео.

Гарри секунду смотрел на него в ответ, а потом до наго дошло: иллюзия начала рассеиваться! Он поспешно откланялся и выскочил за дверь. Ничего страшного, что выставил себя дураком перед ведьмой — пусть у Теодора Нотта по этому поводу болит голова. Звякнула колокольчиком дверь, выпуская нагруженного покупками Драко. Он спустился с крыльца, звонко цокая металлическими набойками, и протянул Гарри один за пакетов. Сферы были компактно упакованы и походили на золотые виниловые пластинки.

— Спасибо, — сказал Гарри. — Но это, наверное, слишком дорого?

— Нет, не слишком, — усмехнулся Драко, — и потом, ты говорил, что у тебя есть деньги? Значит, ты можешь угостить меня кофе.

— Кофе? — удивился Гарри. Он не слишком любил этот напиток, но пил его в доме Дурслей в попытке насытиться. Не намного лучше пустого чая, но всё же…

— В Хогвартсе чашку кофе можно получить разве что на прорицаниях, но я там больше в жизни не появлюсь! — пожаловался слизеринец, поднимая воротник пальто. — А домовики отказались подавать мне американо: сказали, «сэр слишком юн»! Как тебе это нравится? Совсем распоясались, не то что у нас в мэноре…

— Но Драко, — перебил его Гарри, — как я куплю тебе кофе, если мне нельзя показываться людям?

— Не знаю, — Малфой вызывающе вскинул подбородок, и глаза его лукаво блеснули, — придумай что-нибудь.

Что ж, одна идея у Гарри была. Он потянул Малфоя за рукав в сторону «Трёх мётел», стараясь держаться пустынных жилых улочек. С торговой площади доносился шум, да ботинки Драко звонко цокали по мостовой. Гарри хотелось расспросить Малфоя о маскировочных чарах и том, когда он им научился.

— Слушай, чары иллюзии... — начал он. — Насколько они устойчивы?

— Зависит от навыка, — Драко пожал плечами. — Мои пока… недостаточно сильны, но держатся долго. А что, хочешь превратиться в кого получше?

Он ухмыльнулся, но Гарри уловил в его взгляде лёгкую настороженность.

— Просто интересно. Когда ты научился их применять? Кажется, Гермиона говорила, мы будем их изучать только в следующем году.

— Наверное, на первом курсе, — Драко задумался. — Но на самом деле, впервые я применил их ещё лет в шесть — даже не знал, что сделал.

— Правда? Расскажи! — Взмолился Гарри.

— Я тогда залез на самое старое дерево в нашем саду, — начал Драко нехотя, будто не был уверен, стоит ли этим делиться. — Оно создано, чтобы по нему лазать, понимаешь? Но со спуском возникли проблемы и… В общем, я расцарапал всё лицо.

Он замолчал, глядя куда-то в сторону, на губах появилась странная усмешка. Гарри ободряюще улыбнулся ему.

— Я ужасно боялся, что отец увидит. — Драко пожал плечами. — Знал, что получу выговор. Мне действительно не стоило пытаться, не будучи уверенным, что справлюсь. В общем, магия скрыла ссадины. Не вылечила — только спрятала.

Гарри невольно поёжился, представив крошечного Драко и нависающего над ним Люциуса.

— Но ты же был совсем маленьким, — возразил он.

— И что? — резко бросил Драко, будто Гарри оскорбил его. — Я больше не падал. Значит, всё правильно.

Гарри захотелось отвесить Люциусу хорошего пинка. Чтобы не ляпнуть чего-нибудь грубого о Малфое-старшем, он сказал:

— А у меня как-то волосы отрасли за одну ночь, когда тётка плохо меня подстригла. Утром её чуть удар не хватил, а я просто подумал: «Странно». Но получилось забавно.

Малфой хмыкнул. Кажется, нелепая история Поттера немного подняла ему настроение. Гарри помолчал, а потом спросил:

— А ты знаешь, как работает Оборотное зелье?

Рискованно, потому что в прошлом году они с Роном проникли в слизеринскую гостиную под видом Крэбба и Гойла, чтобы выведать у Малфоя, не он ли наследник Салазара Слизерина. Гарри и Драко тогда несколько месяцев были в ссоре, потому что каждый думал, что другой — наследник. Дурацкая получилась история, жутко опасная и не без участия Люциуса Малфоя. Может, Драко до сих пор не догадывался, насколько опасен его отец, а Гарри не спешил ему рассказывать.

— Конечно, — Малфой взглянул на Гарри удивлённо, но не подозрительно. Решил, наверное, что тот не совсем пропащий человек и тоже иногда что-нибудь читает. — Довольно сложное зелье, зато эффект может обмануть почти кого угодно. Я бы хотел попробовать, но как-то противно: туда же нужно добавить частичку того, кем хочешь стать!

Гарри передёрнуло от одного воспоминания. Если уж превращаться в кого-то, то это должен быть кто-то хотя бы приятный.

— А если бы ты мог принять вид любого человека, кого бы выбрал? — спросил он. — Только давай без банальностей вроде Дамблдора или министра магии.

— Диггори, — не задумываясь ответил Драко.

Гарри споткнулся на ровном месте и едва удержал равновесие: Драко словно прочитал его мысли!

— Почему? — выдавил он, надеясь, что не выдал своего волнения.

Драко легкомысленно пожал плечами:

— Он взрослый, популярный, всем нравится. А ты бы кого выбрал?

— Э-э-э… — пробормотал Гарри, не глядя на спутника. От ответа его спасло то, что они свернули на главную улицу и чуть не налетели на спешащих по своим делам прохожих. — Ой!

Гарри юркнул обратно в узкий проулок между домами. Малфой настороженно замер, а его лицо тут же приняло презрительное выражение — как всегда в присутствии посторонних.

— И что теперь? — спросил он, почти не шевеля губами.

Совсем близко, на другой стороне небольшой площади, призывно мерцала фонариками вывеска «Трёх мётел». Гарри критически оценил количество снующих по площади туристов и хлопнул по карману с мантией-невидимкой. План был прост, но всё же следовало быть острожным.

— Иди сюда, — он поманил Драко обратно в проулок и указал на скамью рядом с одним из дворов, — жди здесь.

Наверное, Малфою было слишком любопытно, что там придумал Гарри, потому что он, не сказав ни слова, сел и приготовился ждать. Гарри скользнул за угол, набросил на себя мантию-невидимку и шагнул обратно на людную улицу. Он лавировал между прохожими, словно крался по коридорам Хогвартса после отбоя. Фонарики над вывеской «Трёх мётел» с тихим скрипом раскачивались на ветру. Из дверей как раз кто-то выходил, и Гарри ловко скользнул в паб. Внутри было тепло и пахло корицей, сливочным пивом и чем-то жареным. Гарри увидел Рона и Гермиону за угловым столиком, одно место рядом с ними пустовало. Всё внимание Рона было приковано к кружке со сливочным пивом, Гермиона же склонилась над разложенной на столе газетой. Гарри скользнул к ним, ловко минуя шумных посетителей.

— Рон, — прошептал он, приблизившись почти вплотную.

Рон вздрогнул и дёрнулся так резко, что чуть не опрокинул кружку с пивом. Сливочная пена плеснула через край, капнув прямо на газету.

— Мерлин и Моргана! — хрипло воскликнул он, хватаясь за сердце.

Гермиона прыснула и закрыла рот рукой, стараясь не привлекать внимание других посетителей.

— О, Гарри! — прошептала она.

Гарри смутился: он не хотел так пугать друга. Хотя, если бы тот взвизгнул, пожалуй, получилось бы довольно забавно.

— Прости, — прошептал он, выкладывая на стол несколько монет. — Можешь купить два американо?

— Чего?

— Два американо. Пожалуйста.

Рон, бормоча что-то нечленораздельное, побрёл к стойке, а Гермиона снова тихо захихикала. Она будто ждала Гарри и совсем не испугалась.

— Хорошо провел время? — тихо спросила Гермиона.

— Угу, — буркнул Гарри. Ему вдруг показалось, что веселиться без лучших друзей как-то неправильно.

Гермиона тепло улыбнулась ему и отвернулась к кассе, где Рон расплачивался за кофе. Подумав, она сказала:

— Знаешь, мне даже нравится, что вы общаетесь. Ты ответственнее относишься к учёбе, а Малфой… стал более нормальным, что ли. Ты же понимаешь, да? Недавно мы встретились в библиотеке, и он поздоровался со мной при Пэнси. Я думала, она лопнет на месте.

Гарри чуть приподнял бровь, искоса взглянув на подругу. Он не знал, что именно его удивило — то ли сам факт, что она говорила о Малфое вполне одобрительно, то ли то, что она звучала совсем как другие девчонки.

— Гермиона, ты что… сплетничаешь? — шёпотом спросил он.

Та в ответ легкомысленно тряхнула кудрями:

— Нет. Просто делюсь наблюдениями. И вообще, это был социокультурный комментарий.

— Угу, — снова пробормотал Гарри.

В этот момент к их столику вернулся Рон с кофе. Со стороны ничего удивительного — двое ребят заказали себе по кружке чего-то горячего, но в следующий миг посуда испарилась со стола. Гарри поправил мантию-невидимку, пряча чашки, и прошептал Рону:

— Спасибо. Не уходите, я скоро вернусь!

— Куда мы денемся! — Рон фыркнул и покосился на лукаво улыбающуюся Гермиону, — у нас же тут пиво и сплетни.

Гарри поспешил к двери, беспрестанно впускающей и выпускающей посетителей, и выскользнул на улицу. Добравшись до проулка между домами, он замедлился и осторожно заглянул за угол. Драко всё ещё сидел на скамье, нервно покачивая ногой и разглядывая занавешенное шторами окно напротив. Гарри несколько мгновений рассматривал его профиль, отметив, что даже наедине с собой Драко выглядит немного настороженно, а его бледные щёки уже порозовели от первого весеннего солнца. Тонкая фигурка показалась Гарри непривычно уязвимой и ему вдруг захотелось… Не снимая мантии, он острожно подкрался поближе и наклонился к порозовевшему уху:

— Ваш американо, сэр.

Драко взвился в воздух на добрый фут, чуть не свалившись со скамьи, и принялся озираться вокруг. Гарри хохотнул и сбросил с головы капюшон.

— Поттер, ты идиот?! — рявкнул Малфой, сверкнув глазами. — Ты чуть не убил меня!

Он заметил протянутую ему кружку и вырвал её у Гарри из рук, прижав к груди, будто это трофей. Белоснежные волосы упали на лоб, щёки пылали. Он выглядел так, словно действительно только что участвовал в дуэли, и не отрывал изучающего взгляда от Гарри, а точнее от того места, где находилось его незримое тело.

— Где ты это взял? — Драко осторожно протянул руку и провёл по невидимому плечу Гарри, от чего тот вздрогнул и чуть не расплескал свой кофе. — Лёгкая и совсем не шуршит.

Гарри неловко присел рядом на скамью. Он чувствовал себя немного глупо — одна голова болтается в воздухе, но так он сможет быстро спрятаться, если кто-нибудь заглянет сюда. Малфой тут же нащупал уголок мантии-невидимки и принялся изучать ткань на ощупь.

— Эта мантия принадлежала моему отцу. Никому про неё не рассказывай, хорошо?

— Ага, — кажется, Малфой пропустил его слова мимо ушей, сосредоточив всё внимание на гладкой ткани, скользящей между пальцами. В другой руке он держал кружку с остывающим кофе. — Знаешь, Поттер, у тебя начисто отсутствует инстинкт самосохранения.

Гарри пожал плечами:

— От Филча она меня не раз спасала.

— Ха! — Драко, наконец, прекратил смущающие поглаживания и вспомнил про свой американо. Он сделал небольшой глоток и облизнул губы. — Лучше, чем я ожидал. Ты украл его?

— Что? — поперхнулся Гарри. Он и не думал о таком способе. — Нет, попросил Рона купить. А ты бы что предпочёл?

Малфой снова облизнул обветренные губы и хитро улыбнулся. Настроение его заметно улучшилось.

— Точно, знаменитая гриффиндорская наглость! При этом расхаживаешь в мантии за сотни галлеонов. Как только это в тебе сочетается? Прячешься, пугаешь приличных людей…

— Драко! Вот ты где, а мы тебя повсюду ищем!..

Прерванный на полуслове Малфой чуть не прикусил себе язык, а Гарри, к своему стыду, повторил недавний номер Драко с подпрыгиванием на скамье и чуть не упал. Он поспешно натянул капюшон на голову и спрятал чашку с недопитым кофе.

Пэнси Паркинсон издали заметила сияющие в солнечном свете волосы Малфоя, а на парящую рядом голову не обратила ни малейшего внимания. Она направилась прямо к ним, и Драко поспешил подняться на ноги. Появление Пэнси разрушило гармонию в их крошечном мире. Малфой обернулся, чтобы отлевитировать чашку обратно в «Три метлы», и Гарри увидел на его лице отражение собственного разочарования. Он пробормотал: «Пока», но Драко уже повернулся к Пэнси и с привычной ленцой в голосе отмахивался от её расспросов.

Гарри поднялся на ноги и побрёл через площадь обратно в паб. Часы на площади показывали четверть второго, и он с удивлением перепроверил время ещё раз. Вместо обещанного часа он отсутствовал больше двух — и совсем этого не заметил.

Chapter Text

Гарри и Драко сидели на траве в тени громадного бука, раскинувшего ветви над внутренним двором Хогвартса, и ели кексы с изюмом. Точнее, Драко ел кексы, а Гарри — изюм. Солнце грело уже совсем по-летнему, а воздух наполнился ароматом зелени и цветов из теплиц мадам Стебль. Несмотря на ленивую размеренность дня, ученики пребывали в нервном ожидании: скоро экзамены, но ещё ближе — финальный матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином, тот самый, завершившийся осенью кровавым побоищем. По первоначальному расписанию последней стояла игра Гриффиндора против Когтеврана, но теперь сезон закрывало самое ожесточенное противостояние, которое каждый год с нетерпением ждала вся школа. Гарри мало переживал по этому поводу, ведь его факультет уже одолел и Когтевран, и Пуффендуй, а он, Гарри, лично принёс своей команде не одну сотню очков. С Седриком Диггори из Пуффендуя, конечно, пришлось попотеть — он действительно сильный ловец. А хорошенькая Чжоу Чанг из команды Когтеврана сама по себе служила отличным отвлекающим фактором, и Гарри было сложно сосредоточиться на игре. Спасибо, играет она не так хорошо… Но всё же самым интересным и непредсказуемым соперником для Гарри всегда был Малфой, пусть и на последней их совместной тренировке тот поймал всего два мяча из десяти и, кажется, до сих пор дулся. Всё-таки сложно тягаться со скоростной Молнией, как бы уверенно Драко не держался на метле, так что Гарри мог бы поставить на победу Гриффиндора. И всё же ему нравилось иногда проигрывать на тренировках — так интереснее.

Облизнув губы от хлебных крошек, Гарри покосился на непривычно немногословного слизеринца. Через четверть часа им нужно идти на совместный урок по уходу за магическими существами, несмотря на желание Малфоя отказаться от этого предмета после драмы с гиппогрифом. Кажется, это произошло так давно… Дата казни Клювокрыла ещё не была назначена, и Гарри казалось, что всё это какое-то недоразумение, про которое все уже забыли. Кроме, конечно, Хагрида — на занятиях он бывал мрачен, особенно на совместных со Слизерином, и откровенно побаивался Малфоя. Выглядело это нелепо, особенно если учесть, что и сам Малфой немного опасался преподавателя, ловко маскируя страх презрением.

Со стороны главных дверей послышались голоса: к ним не торопясь приближались Рон и Гермиона. Под ногами у них крутился Живоглот, и Рон то и дело спотыкался об него. Малфой демонстративно отвернулся, подставляя лицо солнцу. Гарри улыбнулся: если Драко забыл нанести на кожу защитное зелье, то к вечеру его щёки станут розовыми от загара.

Тем временем Живоглот вильнул хвостом и с неожиданной грацией одним прыжком оказался у Малфоя на коленях. Тот отшатнулся, будто на него бросился акромантул, но кот удобно улёгся, вытянув лапы и уставившись на слизеринца выпуклыми янтарными глазами.

— Предатель! — возмутился Рон, остановившись рядом.

— Живоглот, слезай! — прикрикнула на питомца Гермиона.

— У него просто хороший вкус, — лениво отозвался Малфой, словно не он мгновение назад подпрыгивал от испуга. Он с силой провёл рукой по пушистой спинке, кот прищурился и заурчал ещё громче.

— Ну, знаешь! — фыркнул Рон, плюхнувшись рядом с ними на траву. Он всё не мог решить, кого недолюбливает больше: Живоглота или Малфоя, но разворачивающаяся сцена ему в любом случае не нравилась. Живоглот же, казалось, не собирался покидать импровизированную лежанку, несмотря на кислую мину Драко. Он свернулся клубком, будто давно облюбовал острые коленки для дневного сна. Слизеринец, разумеется, это терпеть не собирался.

— Пошёл вон, ты, чудовище! — проворчал он, обхватил кота за упитанный живот и отшвырнул в высокую траву. Гермиона возмущённо вскрикнула, но Живоглот уже во всю прыть нёсся обратно словно рыжее пушечное ядро. — Ах так?!

Малфой, кипя негодованием, снова поднял Живоглота и бросил его ещё дальше, а тот, исполнив в воздухе изящный пируэт, развернулся и помчался обратно к нему в руки. Мальчик удивлённо воззрился на кота, смешно округлив глаза. Гарри внимательно наблюдал за ними и с удовольствием отметил, как переменилось выражение лица Драко, словно озарившись внутренним светом… Посмеиваясь и тяжело отдуваясь, Малфой снова и снова поднимал кота и бросал его в заросли мягкой травы. Рон и Гермиона с недоумением смотрели на них, Гарри же расплывался в улыбке всё шире. Драко, который только что сидел обиженный на весь свет, преобразился в мгновение ока: щёки раскраснелись, глаза зажглись азартом. Живоглот тоже выглядел так, будто давно не проводил время лучше. Конечно, Гермиона никогда не играла с ним так лихо, Рон его терпеть не мог, а Гарри в принципе довольно прохладно относился ко всем представителям кошачьего племени.

— Драко, осторожнее! Это живое существо, а не мяч, — пожурила слизеринца Гермиона. Впрочем, на её губах играла немного смущённая улыбка, которую она не слишком пыталась скрыть.

Малфой со смехом откинулся на спину, с трудом удерживая кота на вытянутых руках, и вгляделся в его морду, словно пытаясь понять, о чём тот думает. Если кот о чём-то и думал, то виду не подал, шумно дыша приплюснутым носом и помахивая в воздухе хвостом. Гарри просто смотрел на них, подперев рукой щеку. Он был готов просидеть так хоть весь день — под ласковым солнцем, в окружении на удивление миролюбивых друзей. Может быть, это и правда кошачья магия Живоглота? Драко, казалось, забыл, где он и с кем. Сейчас Гарри очень ясно увидел, насколько разительные перемены обычно происходят со слизеринцем, когда ему неуютно в окружении посторонних. Рон, наконец, прервал ошарашенное молчание и воскликнул:

— Живоглот, моргни дважды, если тебя держат в заложниках!

Гермиона глупо хихикнула и улыбнулась Гарри, взглянув поверх всклокоченной головы Малфоя. А Гарри захотелось крикнуть, тыкая в того пальцем: «Смотрите, это мой друг!». Или того хуже: взять Драко за руку прямо при всех. Рона бы наверняка хватил удар. Интересно, а как бы отреагировал Драко?

Может быть, Гарри и решился бы на какую-нибудь несусветную глупость, но его мысли прервал гневный окрик:

— Драко, ну наконец-то! Мы тебя по всему замку ищем. Пойдем, мы опаздываем!

Во дворик высыпала целая толпа слизеринцев во главе с вездесущей Пэнси Паркинсон, которая нетерпеливо притопывала ногой и сверкала глазами.

От неожиданности Гарри, Рон и Гермиона подпрыгнули. Пэнси с возмущением взирала на Драко, Гарри тоже повернулся к нему, но тот уже сбросил с себя кота, пригладил волосы и выглядел совершенно как обычно — расслабленно и чуть надменно. Он быстро поднялся на ноги и, не сказав ни слова, направился к хижине Хагрида, ловко обогнув Паркинсон, замершую в нелепой позе, словно она ждала, что Драко возьмёт её за руку. Выйдя из оцепенения, Пэнси тряхнула волосами и поспешила за ним. Остальным слизеринцам оставалось лишь последовать за своим предводителем.

Рон тоже заметил неловкую заминку и недоуменно покачал головой, заметив философски:

— Бывает же.

— Ой! — Гермиона вскочила и подхватила Живоглота на руки. — Мы ведь и правда опаздываем!

***

На занятии Хагрид был особенно напряжён. Он близко к сердцу воспринимал угрозу, нависшую над Клювокрылом, но, как преподаватель, должен был следовать учебному плану и продолжать показывать молодым волшебникам магических существ, избегая опасных и сомнительных.

Слизеринцы столпились в некотором отдалении от столов, не спеша приближаться к накрытым тканью клеткам, из которых доносились писк и шорох. Гарри, Рон и Гермиона сразу направились к Хагриду. На занятиях они всегда старались стоять поближе и поддерживать неопытного учителя. Кажется, это работало: Хагрид тут же улыбнулся им, отчего скорбные морщинки на его лице немного разгладились. Откашлявшись, Хагрид начал урок:

— Добрый день, ребята. Сегодня у нас вот кто! — Он махнул рукой, показывая на длинный ряд клеток. Ткань соскользнула, и перед студентами показалась стайка разноцветных пушистых существ. От яркого солнечного света и присутствия незнакомых людей зверьки заволновались и подняли шум, достойный целой стаи пикси.

— Это пушишки. Гляньте, какие хорошенькие! — воскликнул Хагрид и приступил к объяснению задания. — Работать будете в парах, но, того, по инструкции профессора Дамблдора. Факультетам нужно работать вместе, сообща то бишь.

По толпе студентов прокатился возмущённый ропот, Рон недовольно вздохнул. Гермиона же возмутилась:

— О, Дамблдор опасается, что слизеринцы будут срывать уроки! Как так можно, до экзаменов ведь осталось всего ничего…

Недовольные студенты, однако, не спешили следовать инструкциям: слизеринцы по-прежнему стояли в стороне, а гриффиндорцы подошли к столам и рассматривали забавных созданий, тыча пальцами в самых шустрых. Гарри почувствовал, как его тянут за рукав и обернулся: Хагрид наклонился и попросил, как ему казалось, шепотом:

— Гарри, ты б не мог с Малфоем поработать? Сам понимаешь, лучше, если ты… ну, за ним присмотришь.

— Конечно, — тут же согласился Гарри, сдерживая улыбку. — Я понимаю. Только тебе придётся разбить и остальных на пары, а-то так и простят до конца урока.

Хагрид серьёзно кивнул, и Гарри направился к столам с пушишками. Выбрав самую крупную, размером с хорошую тыкву, он поспешил к Малфою. Гарри очень надеялся, что Драко не придёт в голову и впрямь срывать урок. Он не хотел, чтобы Хагрид расстраивался, но помимо этого и сам надеялся провести время со слизеринцем, пусть они и обедали вместе всего двадцать минут назад. Гарри не мог не думать о том, как, должно быть, некомфортно Драко находиться на этих уроках.

Малфой стоял в тени раскидистого дерева, презрительно поджав губы, и наблюдал, как студенты вокруг разбиваются на пары. Гарри подошёл к нему, помахав в воздухе возмущённо пискнувшей пушишкой.

— Смотри, какой экземпляр!

Малфой смерил их обоих недовольным взглядом и пожал плечами. Вообще-то, он был занят тем, что провожал глазами Забини, вставшего в пару с Гермионой, а Гарри закрыл ему обзор. Гарри топтался рядом, прижав пушишку к груди. Он тоже посмотрел вслед Забини, отметив как ловко тот двигается, словно танцор. С нечитаемым выражением лица Гермиона приняла у Блейза из рук зверька, они оба не сказали друг другу ни слова. Вот кто на слова не скупился, так это Пэнси — она топталась рядом с Невиллом и громко комментировала каждое его действие. Бедняга весь вспотел, пытаясь удержать и пушишку, и пергамент с пером, пока Паркинсон расхаживала вокруг, сложив руки на груди. Гарри почему-то вспомнил недавнюю сцену, когда она надеялась взять Драко за руку, и фыркнул. Может, Малфой и не против с ней дружить, но не более, как она сама не видит? Рон как-то сказал, что Пэнси похожа на мопса. Может, это слегка чересчур — справедливости ради, волосы у нее красивые: гладкие, тяжёлые, совсем как у Чжоу. Но если рядом с кем-то вроде Невилла или тем более Крэбба с Гойлом она выглядит даже ничего, то рядом с Драко…

«Как корова», — подумал Гарри и устыдился было своих мыслей, но тут Пэнси снова назвала Невилла криворуким придурком, и его совесть немного успокоилась.

Наконец, все разбились на пары (Гарри заметил, что Рон с Гойлом одинаково сердито таращатся на свою пушишку, словно она виновата во всех их бедах), Хагрид хлопнул в ладоши, привлекая внимание, и продолжил объяснять задание:

— Пушишки — существа нежные, им забота нужна. Ваша задача — ухаживать за своей пушишкой до самого экзамена… Кормить, вычёсывать, значит. А, и писать конспект. Для начала, дайте им имена.

Малфой раздражённо выдохнул и повернулся к Гарри. Смерив его многозначительным взглядом, он скрестил руки на груди, и уставился на пушишку с выражением полного внутреннего неприятия.

— Ну что, Поттер, ты доволен? Целый месяц со мной и этим волосатым мячом.

Гарри аккуратно опустил пушишку на траву и присел рядом, мягко удерживая зверька на месте.

— Ну, меня всё устраивает. Очень милое создание, и пушишка тоже ничего.

— Эй! — на щеках Малфоя моментально проступили красные пятна, и он чувствительно пнул Гарри по голени. — Дурак.

Гарри фыркнул и потёр ушибленную ногу. Пусть Драко выделывается сколько угодно, а смутить его всё равно проще простого. Продолжая придерживать зверька, одной рукой Гарри вынул из сумки блокнот для записей. Поскольку на зельеварении в их дуэте основную работу выполнял Драко, он чувствовал, что сейчас его очередь.

— Давай так: ты начнёшь писать конспект, а я её вычешу и покормлю. Кажется, они довольно привередливы и нужно расписать, что именно предпочитает есть наша.

— А с чего ты взял, что это «она»?

— Э-э-э… Мне так кажется? Давай посмотрим в книге.

— Ты и смотри.

Гарри вздохнул и извлёк справочник о домашних питомцах Эуфемии Сплинк, рекомендованный Хагридом для этого занятия. Как же приятно держать в руках нормальный учебник, а не кусачую «Чудовищную книгу о чудовищах»!

Малфой тоже демонстративно вздохнул, опустился на корточки и одним пальцем осторожно погладил пушишку. Розовый язычок тут же устремился к его пальцу, и мальчик отдёрнул руку.

— Какая гадость! Бесполезная, глупая…

— Перестань! — вступился за пушишку Гарри. — Это же просто домашнее животное.

— И что? Вот, например, твоя сова приносит пользу. — Драко взмахнул палочкой, наколдовав себе небольшую подстилку, и сел рядом. — Мой филин — тоже, и змея Забини. А крыса Уизли? Жаба Долгопупса? Мерлин помоги.

— У Забини есть змея? — удивился Гарри. — Разве они разрешены? И вообще, что в ней полезного?

— Разрешены, если ты слизеринец, — многозначительно ответил Драко, забирая у Гарри справочник и выискивая в оглавлении пушишку обыкновенную. — Змеи защищают от врагов… Чёрт, это и правда девчонка.

Гарри с удовольствием запустил пальцы в густой мех и придвинулся ближе к Малфою, чтобы зверёк мог перебраться к нему на колени. Тот тут же вцепился в слизеринскую мантию и попытался вскарабкаться по ней выше, но Малфой стряхнул его обратно.

— Поттер, следи за своим монстром!

— Смотри, — сказал Гарри, — у неё усики двигаются, когда ты говоришь. Она тебя изучает. Давай, читай, что с ней нужно делать.

Драко пробежал глазами пару абзацев и скривился.

— О, они чувствительны к настроению хозяина. Нельзя, видите ли, повышать голос, ругаться даже между собой… В общем, скука. Нашей не повезло.

— Почему же? — возразил Гарри. — Мы не ругаемся. И ты будешь куда лучшим хозяином, чем Крэбб.

И правда, неподалеку от них Крэбб не удержал в своих здоровенных ручищах пушишку, тут же разразившуюся недовольным писком, за что получил нагоняй от окружающих девочек, даже от Паркинсон. Малфой немного расслабился и криво усмехнулся:

— Пожалуй. Ладно, записываю. Исполнители: Малфой, Поттер. Жертва: Мадам Фур-Фур.

— Какой ужас, — Гарри со смехом покачал головой. — За что ты так с ней?

Малфой легкомысленно рассмеялся, запрокинув голову. Гарри проследил за тем, как подпрыгивает кадык на его бледной шее. Ему вдруг захотелось, чтобы Драко опустил уже, наконец, голову, хотя сегодня вокруг точно не было ни одной твари, готовой вцепиться кому-то в горло. Пушишка почувствовала перемену в его настроении и слегка укусила за палец, привлекая внимание. Гарри поспешил вернуться к расчёсыванию.

Некоторое время они занимались в тишине: Гарри предлагал пушишке различные угощения, а Драко записывал её реакцию. Почерк у него был, Гарри не сомневался, каллиграфическим даже в удерживаемом на весу блокноте.

— У тебя есть домашнее животное? — спросил Гарри, которому надоело молчать.

— Конечно, — отозвался Драко, не поднимая глаз. — У нас полно сов, а ещё скаковые лошади, собаки для охоты, павлины…

— Павлины? — удивлённо переспросил Гарри, — Ничего себе. Но я имел в виду твоего собственного питомца.

Малфой поднял взгляд, чуть прищурившись.

— Это еще зачем? У меня есть мой филин.

Гарри пожал плечами.

— Ты неплохо ладишь с Живоглотом. Мне кажется, тебе бы подошла кошка.

— Что ты имеешь в виду? — Малфой вскинулся так резко, что перо оставило кляксу на листе, а Гарри удивлённо отпрянул.

— Ничего. Кошки красивые и элегантные. Вот и всё.

Мгновение, показавшееся Гарри вечностью — ну что он на этот раз сделал не так? — Малфой не сводил с него напряжённого взгляда, а затем вернулся к конспекту, раздражённо буркнув:

— Настоящий мужчина должен держать собаку.

— Чего? — фыркнул Гарри. — Кто тебе сказал такую глупость?

— Не важно, — быстро ответил Малфой и занялся записями, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Гарри отказывался что-либо понимать. До конца урока он почти не поднимал глаз, вычёсывая линяющую к лету Мадам Фур-Фур и собрав столько меха, что хватило бы на чучело в натуральную величину. Рядом Драко с недовольным видом расчерчивал конспект разноцветными карандашами, хотя в этом не было никакой необходимости. Гарри ощущал повисшее между ними напряжение, и ему даже не требовалось видеть слизеринца, чтобы представить выражение его лица. Возможно, раньше его бы разозлила неожиданная вспышка Драко, но теперь он ощущал что-то вроде сочувствия. Чёрт возьми, семейные порядки Малфоев — полная чушь! Изо дня в день Драко подчинялся строгим, но совершенно бессмысленным правилам, не имеющим никакого отношения к реальной жизни. Бесконечное стремление соответствовать ожиданиям, которые, наверное, не уместились бы ни в одном толстенном фолианте из библиотеки, не делали его счастливым. Да и кого бы вообще это сделало счастливым? Люциуса? О, Гарри заметил во время их, к счастью, недолгих встреч, как тому нравится власть — он просто упивался ею. Интересно, он сам придумывает идиотские правила для своего сына, или у них есть что-то вроде руководства по воспитанию? Если так, может, Малфой-старший стал таким из-за влияния его собственных родителей и всё это — бесконечный круговорот? «Хватит», одёрнул себя Гарри. «Не хватало ещё начать сочувствовать Люциусу».

Когда Хагрид объявил об окончании урока, мальчики молча сложили вещи. Гарри отнёс пушишку в вольер, огибая группы недовольных студентов. Кажется, только единицам удалось не поссориться, и он с разочарованием подумал, что они с Драко должны были быть в их числе. Гарри поправил сумку на плече и решительно направился к Малфою. Он не собирался ругаться с ним из-за всякой ерунды. Малфой уже собрался и ждал однокурсников на краю поляны, однако те не слишком торопились на следующий урок. Забини быстро дописывал то, что диктовала ему Гермиона, — у них, наверное, получился целый научный трактат. Гарри поискал глазами самую шумную парочку, ожидая, что Паркинсон не оставила от Невилла и мокрого места, но обнаружил, что тот воодушевленно рассказывает о чём-то, а она — ничего себе! — внимательно слушает. Малфой, вскинув брови, тоже наблюдал за ними. Гарри поравнялся с ним и слегка толкнул плечом:

— Я схожу с ума, или ты тоже это видишь? — Драко неопределённо повёл плечом и ничего не сказал. Тогда Гарри чуть наклонился к нему и добавил серьёзнее. — Я не хотел тебя обидеть. Давай не будем ссориться?

Драко медленно перевёл на него взгляд. Он выглядел уставшим и бледным, словно весь день просидел в душном кабинете, а не на свежем воздухе. Он пристально вгляделся в лицо Гарри, прежде чем ответить:

— Ты меня не обидел. Просто не говори глупостей, ладно?

— Значит, у нас всё хорошо? — Гарри не смог сдержать улыбку. — И мы встречаемся вечером в библиотеке?

— Мы же договорились, — пожал плечами Драко, — а Малфои держат слово. Когда нужно.

— Я не забуду твоей жертвы! — Гарри весело хлопнул его по руке, но тут же смутился от нахлынувших ассоциаций: квиддич, кровь, больничное крыло… — Ох, я имел в виду…

Малфой не сразу понял, что там бормочет Гарри, уставившись на него с нечитаемым выражением лица, но потом его губы растянулись в неприятной ухмылке:

— Ох, как мало нужно, чтобы тебя впечатлить, Поттер! Всего-то надо было лишиться пары зубов, чтобы твои мозги превратились в желе! Ты там как, уже планируешь назвать первенца в мою честь?

— Ещё чего! — улыбнулся Гарри, живо представивший эту картину. — Ты только послушай: «Драко Поттер»! Я собираюсь любить своих детей, а не издеваться над ними.

— Эй! — Драко это будто бы серьёзно задело. — Это твоя фамилия всё портит.

— Да что ты! Можно подумать, «Гарри Малфой» звучит лучше.

— Конечно! С такой прекрасной фамилией даже твоё плебейское имя звучало бы, пожалуй, приемлемо.

— Э-э-э… Вы чего? — Раздалось прямо позади них.

Гарри подпрыгнул от неожиданности (к его чести, не он один) и обернулся к Рону, который, вытаращив глаза, смотрел на них с выражением изумления и даже некоторого ужаса. Наверное, вне контекста их разговор и правда звучал странновато, поэтому Гарри поспешил прояснить ситуацию:

— Так мы не про себя, это для наших детей!

И без того удивлённое лицо Рона вытянулось еще больше, а Малфой, кажется, даже не разозлился. Он устало взглянул на Гарри и выдохнул:

— Поттер, ты… Ты вообще не контролируешь, что произносит твой рот?

Развернувшись на каблуках, он зашагал по тропинке. Уже практически дойдя до поворота, где дорожка сковалась за деревьями, он обернулся и бросил:

— В семь, Поттер. И не опаздывай — я не стану тебя ждать!

Chapter Text

— Что, прямо так и сказал?

Рон уже третий раз разыгрывал искромётный диалог в лицах, а благодарная публика — Фред и Джордж — приходила в неописуемый восторг. Гриффиндорцы расселись на ковре и креслах, полукругом расставленных возле камина, и хохотали на всю гостиную. Точнее, веселилось только семейство Уизли, Гермиона пыталась читать, а Гарри — провалиться сквозь землю.

— Для ваших детей, Гарри, серьёзно? — всхлипнул от смеха Джордж, откинувшись на спинку кресла.

— Да, Гарри такой серьёзный парень! — вторил ему Фред. — Редкость в современном мире!

— Я вас ненавижу, — мрачно сказал сидящий на полу Гарри. Он уже десять раз пожалел, что вообще вышел из спальни. Совсем скоро у них с Драко встреча в библиотеке, но теперь даже думать об этом как-то неловко. Может, молча встать и уйти? Но Рон знает, куда он, а значит, сплетен всё равно им хватит ещё надолго…

— Мы тоже тебя любим! — воскликнул Джордж в ответ и потрепал Гарри по волосам.

— Не обижайся, дружище, — добавил миролюбиво Рон, — мы просто шутим.

— Точно, Гарри, не обращай внимания, — Гермиона на секунду оторвалась от толстой книги по трансфигурации. — На такие глупости нельзя обижаться. А вам должно быть стыдно!

— Стыдно? — ужаснулся Рон. — За что же нам должно быть стыдно?

— Вы всё извращаете, — ответил Гарри.

— Извращаем? Дружище, ты сам произнес вслух сочетание «Драко Поттер», мы лишь оцениваем масштаб катастрофы.

Гарри спрятал лицо в ладонях, но, не успев ничего ответить, подпрыгнул и схватился за карман.

— Ай! Что за...

Из его мантии повалил дым, и гостиную моментально заволокло запахом горелой бумаги.

— Что горит?! — испугалась Гермиона и захлопнула книгу.

Гарри поспешно вывернул карман. На стол упал сложенный вдвое пергамент — изобретение Фреда и Джорджа. Гарри подумал, что бумага должна была истлеть в невесть откуда взявшемся пламени, но пергамент оказался цел. Гарри развернул лист, внутри он весь был исписан крупными неровными буквами, словно отправитель пытался найти самый неприглядный вариант написания его фамилии: «Поттер ПОТТЕР ПоТтЕр». Гарри в ужасе посмотрел на часы, стоящие на каминной полке: только без четверти семь. Он ведь ещё не опаздывает! Или Драко сошёл с ума и разучился определять время?

— Это... Малфой? — прохрипел Рон.

— Погоди-ка, — вмешался Джордж. — Наши образцы так не умеют.

— У парня талант, — заметил Фред, заглядывая через плечо Гарри, пока тот наскоро царапал ответ: «Иду, ты ненормальный»

Где-то там, в другом крыле замка, Малфой моментально ответил на сообщение. Он нарисовал карикатурную руку, показывающую неприличный жест, но тут же закрасил её, однако Фред успел рассмотреть рисунок и хохотнул:

— Вот они какие — мальчики из благородных семей!

Гарри быстро свернул пергамент, сунул его в книгу, которую собирался отнести в библиотеку, накинул на плечо сумку и с гордо поднятой головой направился к выходу из гостиной.

— Гарри!

Он обернулся и взглянул на окликнувшую его Гермиону. Она заложила пальцем страницу в учебнике и немного смущенно покусывала губу.

— Мне тоже нужно в библиотеку. Ничего, если мы с Роном зайдем попозже?

— Э-э-э… Конечно, — удивился Гарри, — это же общая библиотека. Все сейчас готовятся к экзаменам, мы тоже.

— К экзаменам, хорошо. — закивали близнецы, переглянувшись. — Только имей в виду, мы оба хотим быть крёстными отцами!

Гарри стремительно выскочил в коридор, не забыв по пути хорошенько пнуть кресло Фреда. Даже когда портрет захлопнулся за его спиной, он слышал, как взрыв хохота сотрясает уголок у камина.

Почти бегом преодолев расстояние до библиотеки, Гарри, не сбавляя скорости, влетел в дверь и замер посреди читального зала. Сидящие за столами студенты встретили его неодобрительными взглядами, но мадам Пинс по близости, к счастью, не наблюдалось. Малфоя среди сидящих тоже не было, но Гарри знал, что тот обычно выбирает уединённый уголок в дальнем конце библиотеки, и поспешил туда. Он ожидал встретить злого и раздражённого Малфоя и был готов как следует с ним поругаться, но обогнув стеллаж, растерянно замер. Слизеринец, сидевший за небольшим угловым столом, встретил его широкой улыбкой, которая ему вообще-то очень шла, и весь запал Гарри сразу улетучился. Он тяжело упал на соседний стул и вопросительно уставился на Малфоя, со злорадным удовольствием отметив, что лицо у того всё-таки обгорело на солнце.

— Ты сошёл с ума?

Драко лишь ухмыльнулся и легкомысленно помахал рукой с часами перед лицом Гарри.

— Ещё нет семи, а ты уже здесь. Видишь, как здорово? Если бы не я, ты бы непременно опоздал, даже не спорь. Тебе нужны новые часы, если ты, конечно, умеешь ими пользоваться. Итак… — он придвинул к Гарри огромную стопку учебников и обвёл их жестом фокусника. — Можешь приступать. Раньше начнёшь — раньше закончишь.

Гарри стало нехорошо от одних только названий: «Теория зельеварения», «1001 основное зелье», «Искусство модификации зелий»… Пока он боролся со внутренней дрожью, сковавшей тело при одной мысли об экзамене у Снегга, Драко положил перед ним лист пергамента, весь исписанный острым убористым почерком.

— Зачем мне часы, если у меня есть ты? — ответил Гарри только для того, чтобы немного поспорить, и с любопытством взглянул на листок.

Малфой бросил на него быстрый взгляд, который Гарри не смог расшифровать, и продолжил с прежней деловитостью:

— Это зелья, которые могут попасться на экзамене. Снегг никогда не отходит от учебного плана, так что сюрпризов не будет. Я расписал, в каких книгах найти подробную информацию по каждому из них. Тебе осталось только написать конспект ответов для теоретического экзамена. С этим даже ты справишься. Практику обсудим позже, приступай.

Перед мысленным взором Гарри пронеслись километры занудных текстов, но теперь хотя бы понятно, с чего начинать.

— А почему я просто не могу взять твой конспект?

— Твоей наглости позавидовал бы гиппогриф с манией величия, Поттер. Пиши. Может, хоть так сможешь что-нибудь запомнить.

Гарри вздохнул, бросил сумку с тетрадями на свободный край стола и достал из учебника, который собирался вернуть, свой экземпляр пергамента для сообщений.

— Близнецы высоко оценили твою систему оповещения.

Малфой самодовольно улыбнулся.

— Разумеется. А ты?

— Ну, мне есть, что вписать в книгу жалоб и предложений.

— Чего?

— Не важно. Скажи, зачем тебе это? Тратить время на меня.

Драко взмахнул палочкой, заглушая шум из читального зала. Конечно, шелест, издаваемый студентами под строгим контролем мадам Пинс, по уровню громкости был сравним с мышиной вознёй, но, очевидно, Малфою нужны особые условия.

— Мои стандарты достаточно высоки, — ответил он. — Если хочешь быть моим другом, придётся стараться — одной популярности недостаточно.

— Да что ты! — хохотнул Гарри, но опомнился и понизил голос. — Насколько я помню, ты хотел дружить со мной только из-за моего имени.

— Конечно, — серьёзно кивнул Драко. — Я должен иметь в своём кругу самых известных и влиятельных волшебников Англии. Но разве кто-то мог ожидать, что ты окажешься полным придурком?

— Ты тоже, — не остался в долгу Гарри. — Вот ведь совпадение, да?

— Может, кто-то находит очаровательной твою… бестолковость, но точно не я. Так что давай, приступай.

— Мою что?

— Скудоумие. Недотёпистость. Называй, как хочешь. Это не оскорбление, просто факт.

— Ах факт, значит… — Гарри извлёк из сумки тетради и перья. — А что насчёт Крэбба с Гойлом? Что-то они не кажутся мне гигантами мысли.

— Да? — фыркнул Малфой. Он тоже достал из сумки какую-то книгу и настраивал яркость настольного светильника. — Ну тогда иди и скажи им это в лицо.

— А Пэнси? Ты сам всё время говоришь, какая она дура!

— Дура, а не тупица, Поттер. Это разные вещи.

Гарри решил не спорить, а приступить, наконец, к работе. Он пробежал глазам список — первым было общеукрепляющее зелье — и потянулся к стопке учебников. Малфой подобрал под себя ноги, устроился поудобнее, но чего-то не хватало. Он недовольно поджал губы и вдруг крикнул в пустоту:

— Добби!

Гарри вздрогнул, когда домовик материализовался перед ними с громким хлопком. Он оторопело наблюдал, как Добби поочерёдно кланяется им обоим. Малфой напустил на себя вид слегка утомлённого праздностью феодала, но его просьба прозвучала довольно вежливо:

— Будь добр, принеси мне стакан тыквенного сока.

Домовик кивнул и выжидательно повернулся к одолеваемому сомнениями Гарри. Он раньше уже просил Добби помочь с некоторыми вещами, по-дружески. Но Малфой… С другой стороны, Добби — свободный эльф и мог бы отказаться, но выбрал исполнить просьбу бывшего хозяина. Гарри откашлялся и попросил:

— Добби, если не сложно, можешь принести мне чаю?

— Добби с огромной радостью принесёт чай мистеру Поттеру! — с выражением восторженного усердия ответил домовик, хлопнул в ладоши, и перед мальчиками появились стакан с соком и кружка ароматного травяного чая. Гарри благодарно улыбнулся ему.

— Спасибо! Пахнет замечательно.

Малфой пригубил сок и удовлетворённо кивнул:

— Спасибо. Можешь идти.

Домовик улыбнулся Гарри и испарился. Драко как ни в чём не бывало открыл свою книгу и погрузился в чтение, а Гарри, который никак не мог сосредоточиться на конспекте, украдкой поглядывал на него.

— Что? — не отрывая взгляда от страницы, спросил Малфой.

— Э-э-э… Это было мило. Ну, что ты вежлив с Добби.

Малфой хмыкнул, и взлянул на Гарри, вопросительно вскинув бровь.

— Мне нужно было запустить в него стаканом?

— Нет, конечно. Просто я видел, как чистокровные обращаются с домовыми эльфами. Твой отец, например. Как с мебелью, если, конечно, мебель можно бить.

— Отец всегда говорил, что страх — надёжный способ обеспечить порядок. — Драко сделал паузу, переворачивая страницу в своей книге. — Но, я думаю, это как дрессура: запуганная собака — плохая собака. Она не знает, что делать, а только боится. Со слугами так же. Я заметил, что если иногда их хвалить, они лучше работают.

Гарри покоробило сравнение разумных домовых эльфов с собаками, Гермиона бы точно не оценила. Но рассуждения Драко звучали, по крайней мере, не жестоко.

— Страх и уважение — не одно и то же, — уверенно сказал он.

— Ну моего отца, конечно, все уважают! — быстро ответил Драко.

— И боятся. А при виде тебя у домовиков хотя бы руки не дрожат.

Драко бросил на него короткий оценивающий взгляд.

— Уж не знаю, что ты там вообразил себе, Поттер, но домовики — мне не друзья. Просто в детстве я часто был… скажем так, предоставлен сам себе. Конечно, за мной ходил целый выводок нянек. Я вижу, как ты смотришь: нет, я их не наказывал. Они и так всегда делали всё, что я скажу. Бибби всегда следил за моей одеждой, Тата — приносила еду…

Гарри мысленно усмехнулся. Он представил себе эльфов-нянек, предпочитающих ухаживать за капризным мальчишкой, нежели прислуживать жестокому хозяину дома.

— Ты помнишь их имена? — спросил он.

Драко посмотрел на Гарри так, словно действительно сомневался в его умственных способностях.

— Конечно, помню, дубина. Говорю же — я проводил с ними всё время. Это было не так уж плохо. С домовиками можно поговорить, и им нельзя тебя ругать.

Гарри молчал. Несколько мгновений он смотрел на свои руки, сцепленные на открытом учебнике, ощущая странное чувство единения. У них с Малфоем было настолько разное детство, насколько это вообще возможно, но вот оно, кое-что общее: одиночество. Никому не нужный сирота в пыльном чулане и маленький аристократ, чьи родители слишком заняты, чтобы поговорить с ним.

— Я бы не отказался от компании эльфа, — сказал он. — Здорово, когда есть, с кем поговорить.

Драко почувствовал, что разговор свернул куда-то не туда, демонстративно взглянул на свои часы, которые исправно работали, в отличие от часов Гарри, и присвистнул:

— Ох, Моргана! Ты собираешься на экзамене убалтывать комиссию или всё-таки начнёшь учиться?

Гарри послушно уткнулся в учебник — и правда, впереди маячил довольно внушительный объём работы. Если бы только он успевал вести конспект на уроках! Но Снегг вёл теоретические занятия так же, как и практические — скверно. Можно было бы одолжить тетради у Гермионы, но она давно говорит, что им с Роном нужно учиться самостоятельно… К тому же, судя по всему, Малфой решил подготовиться основательно и использовать дополнительную литературу. На самом деле, Гарри бы хватило и кратких выжимок теории из основного учебника, но вдруг он сможет выучить что-то посложнее? Чтобы Снегг удавился на месте от удивления. Картина того, как профессор зельеварения падает замертво посреди экзамена, здорово подняла Гарри настроение. И как хорошо, что Драко сделал самую сложную для Гарри часть работы! Ему остаётся лишь следовать плану.

Гарри снова ненадолго отвлёкся от учебника и бросил взгляд на слизеринца. Тот сидел, поджав под себя ноги, и был погружён в книгу, которая явно не имела никакого отношения к урокам. Очевидно, это было что-то страшное, потому что вся его поза выражала нервное напряжение. Гарри так и подмывало сказать что-то вроде: «Осторожно, они у тебя за спиной!», но он промолчал.

Вместо этого он потянулся и взял Малфоя за руку. Конечно, у Гарри уже три года были замечательные близкие друзья, но он всё равно иногда понятия не имел, какие прикосновения уместны, а какие нет. Это было немного волнительно, но ему показалось, что так нужно. Малфой вздрогнул и бросил на него всполошенный взгляд, но руки не убрал. Гарри делал так раньше, Драко позволял ему — значит, всё в порядке. Наверное, на Слизерине или среди чистокровных так принято. У Гарри в роду были чистокровные волшебники, а ещё распределяющая шляпа хотела отправить его на Слизерин — должно быть, он подсознательно чувствует такие вещи. Успокоившись, Гарри вернулся к учёбе. Напряжённые прохладные пальцы в его руке долго не шевелились, но через некоторое время Драко перевернул их сцепленные ладони и спрятал под стол, положив на колени Гарри. Гриффиндорец улыбнулся, не отрываясь от книги.

Работа продвигалась неплохо. Оказалось, что без маячащего рядом Снегга теория зельеварения может быть весьма занимательной. Без непрошеных ядовитых комментариев Гарри куда быстрее вникал в формулы и закономерности, за которыми раньше не успевал уследить. Сидели они довольно долго: в проходе меж стеллажей мелькали тени покидавших читальный зал студентов, светильники на стенах стали чуть тусклее. Драко, глубоко погружённый в чтение, скрючился над лежащей на коленях книгой, оперевшись плечом на стол. Они больше не держались за руки, — Гарри нужно было перелистывать страницы и делать заметки — но Драко, словно не заметив этого, просто оставил руку на его колене.

Гарри заканчивал чертить таблицу свойств различных дозировок мыльного корня, когда в их импровизированное убежище заглянула Гермиона.

— Вот вы где! Гарри, библиотека скоро закрывается.

Оба подпрыгнули — заклинание тишины, наложенное Драко, приглушило шаги, из-за чего звонкий голос Гермионы прозвучал как гром среди ясного неба. Тёплая ладонь быстро соскользнула с колена Гарри, и он тут же ощутил неприятную пустоту.

— Ой! Не хотела вас пугать, — смутилась Гермиона. В руках она держала несколько новых учебников. Гарри в очередной раз удивился: когда она только успевает их читать? Не спит ночами, это точно. Из-за плеча Гермионы показался Рон. Он окинул взглядом стопку книг на их столе и присвистнул:

— Вы собрались сдавать экзамены сразу за все курсы?

Малфой взглянул на него немного удивлённо, словно в том, что Рон вообще открыл рот, было что-то необыкновенное.

— Нет, — подумав, ответил он. — Для этого Поттеру пришлось бы прочесть, наконец, «Историю Хогвартса».

— Ну как же так, Гарри! — Гермиона, вскинув бровь, взглянула на него и неодобрительно покачала головой. — Тебе следовало прочесть её ещё на первом курсе.

Драко расправил плечи, закинул ногу на ногу с изяществом, отточенным поколениями благородной крови, и продолжил развивать тему с мстительным удовольствием:

— Он думал, что Сириус Блэк может трансгрессировать прямо в школу.

Гермиона задохнулась от возмущения, а Рон за её спиной смущённо поджал губы: уж он точно не читал «Историю Хогвартса» и тоже не знал, что на территории школы нельзя трансгрессировать.

Гарри раздражённо захлопнул учебник и поднялся на ноги. Он принялся быстро складывать свои вещи в сумку: конспект, перо, баночка с чернилами… Он замер. Где же пергамент с их перепиской? Он точно достал его из учебника, который собирался вернуть в библиотеку, а позже, скорее всего, использовал как закладку в другом учебнике. Каком? Гарри пролистал первую попавшуюся книгу — ничего. Он взялся за следующую, но его остановили скользнувшие на обложку холёные белые пальцы.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — лениво осведомился Малфой, забирая учебник у него из рук. — Ты волшебник или кто?

— Чего?

Слизеринец без спроса отхлебнул чая из его кружки и пожал плечами:

— Ты можешь приманить свою вещь одним взмахом палочки.

— Мы еще не проходили манящие чары, — огрызнулся Гарри.

— И что? Это же повседневное заклинание. Я научился ему еще до того, как получил свою палочку.

Он демонстративно повёл пальцами, и одна из стоящих на полке книг послушно прыгнула ему в руку.

— А что ещё ты можешь без палочки? — тут же оживилась Гермиона. Её всегда интересовали чужие способности и то, чему из этого она сама могла бы научиться.

Острое личико Драко засветилось от самодовольства. Конечно, не многие в их возрасте могут похвастаться навыком беспалочковой магии! Правда, успехи его были весьма ограничены, поэтому он ответил уклончиво:

— Показать могу только это. Нужно много практики.

Он повернулся к Гарри и внимательно посмотрел на него.

— Хорошо, ты не знаешь манящих чар. Но ты всегда можешь воспользоваться мозгами, или что там у тебя. Смотри: сейчас ты на пятом зелье из списка — значит, книгу о противоядиях ещё не открывал. «Жизнь и смерть в колбе» — тоже, — он кивнул в сторону другого тома, — а вот «Теорией зельеварения» ты пользовался всё время. Ты же проверяешь по учебнику даже самые базовые вещи: к третьему курсу можно было и выучить, чем отличаются катализаторы от стабилизаторов. Если бы пергамент был в этом учебнике, ты бы его заметил…

Гарри нахмурился. Впервые за долгое время ему было некомфортно под прицелом светлых глаз: он не ожидал, что Драко продолжает наблюдать за ним, даже занимаясь своими делами.

— Что ещё ты открывал сегодня… — продолжал Малфой, щёлкая пальцами. — «Символика ингредиентов», но ты сказал, что она слишком сложная и сразу закрыл.

Драко потянулся к названной книге, небрежно перелистал страницы и — на стол выпал сложенный вдвое пергамент.

— Voilà.

Гарри уставился на листок, не зная, что сказать. Его раздражало, когда Малфой вёл себя так, но стоило признать: получилось и правда эффектно.

— Ого, ты прямо Шерлок Холмс, — заметила Гермиона.

— Кто? — сухо спросил Малфой, повернувшись к ней. Его раздражало, что какая-то маглорождённая знала что-то, чего не знал он.

— Это… — Гермиона тщательно взвешивала слова, — это персонаж из магловских книг, он детектив.

— Да? Хороший?

— Очень.

Малфой удовлетворённо хмыкнул, откинувшись на спинку стула. Гермиона помолчала немного, перехватывая поудобнее учебники, а затем спросила:

— Гарри сказал, ты читаешь магловские книги. Тебе нравится?

По лицу Малфоя пробежала тень, но он, покосившись на Гарри, ответил спокойно, хотя его голос всё ещё звучал довольно прохладно:

— Меня не интересует магловская культура, если ты об этом. Но есть такие произведения, на которых наш мир будто оставил отпечаток. Мне нравится ощущение тайны.

— Правда? — вот теперь Гермиона выглядела по-настоящему заинтересованной. — Какие, например?

Она подошла ближе и остановилась возле свободного стула, словно собиралась сесть. Гарри и Рон молча таращились на них, поражаясь истинно гриффиндорской храбрости Гермионы.

— Например, сейчас я читаю про человека, который одержим запахами. Он пытается создать такой аромат, который заставит всех вокруг полюбить его. Я ещё не закончил, но ничего хорошего ждать не приходится. Ну, — Драко вскинул бровь и выразительно обвёл взглядом аудиторию, совсем как Снегг, — что-нибудь напоминает? Может, какое-то зелье?

— Амортенция! — воскликнула Гермиона, глаза её загорелись, а вот Гарри понятия не имел, о чём речь. — Я читала об этом в учебнике для старших курсов. Я права, да? Что ещё?

Драко окинул её оценивающим взглядом с ног до головы и, подумав, чуть подался вперёд. Он заговорщически понизил голос, отчего Гермионе пришлось, наконец, сесть и тоже немного наклониться.

— Слышала что-нибудь о связи души с неодушевлёнными предметами? Это очень сложная магия. Тёмная.

Гермиона выглядела впечатлённой. И настороженной.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, внимательно глядя ему в глаза. — Какая именно связь?

— Перенос состояния души на внешний объект. Чтобы защитить или… снять с себя последствия. В магловской литературе встречается нечто подобное. Например, портрет.

Глаза Гермионы чуть расширились.

— О!.. «Портрет Дориана Грея»? Я не читала, но слышала об этом романе. Знаю, что его автор писал очень трогательные письма своему возлюбленному.

Гермиона всегда любила делиться случайными фактами, Гарри с Роном давно к этому привыкли, но Драко слегка вздрогнул и как-то странно посмотрел на неё. Он напряг челюсть и мельком взглянул на Гарри и Рона, которые по-прежнему молча наблюдали за их разговором, а затем произнёс:

— Некоторые вещи лучше не обсуждать в школьной библиотеке. Даже если это всего лишь маггловская книга.

— Пожалуй, — согласилась Гермиона, — но ты затронул интересную тему. Портреты в замке весь тоже зачарованы, но это не тёмная магия?

— Нет, не тёмная. Но в любом случае, откуда, по-твоему, маглы могли прознать о таком?

— А почему ты так уверен, что эти книги написали маглы? — Гермиона с любопытством смотрела на мальчика, подперев щёку рукой. — Я понимаю, статут о секретности и всё такое…

— Вот именно, статут! — Малфой хлопнул ладонью по столу, звонко стукнув фамильным перстнем по дереву. — К тому же, ни одного из этих писателей нет в «Великих творцах», а значит, магами они не были.

— Что ещё за «Великие творцы»? — Гермиона встрепенулась словно боевой конь при звуке трубы.

— Ну как же, Грейнджер, — усмехнулся Драко, — монументальный труд Батильды Бэгшот. Правда, не особо популярный: публике больше нравятся сплетни и скандальные хроники о дуэлях, а у неё только сухие факты. Уж автору «Истории Хогвартса» ты веришь? Если Бэгшот включила в справочник даже Мелизанду Фриск, которая написала тот кошмарный цикл «Любовь на вершине Авалона», то уж создатели по-настоящему гениальных произведений точно бы там были. Но их нет.

Гермиона просияла. Её глаза сверкнули, как у ребёнка при виде целого мешка сладостей.

— Подумать только, я никогда не слышала об этой книге! После экзаменов обязательно её найду…

Гарри переглянулся с Роном и с улыбкой покачал головой: если Гермиона чем-то загорелась, она изучит об этом всё. Драко на мгновение сдержанно улыбнулся, наблюдая за восторгом Гермионы, но тут же вернулся к своей мысли, лицо его снова стало серьёзным.

— Но всё-таки, — он заговорил медленно, подбирая слова, — как маглы вообще могут писать о чём-то подобном? О живых портретах, о душах — и всё это без малейшего понимания магии? Слишком точно, чтобы быть случайностью!

Мальчик нахмурился, его пальцы нервно постукивали по столешнице рядом с полупустой кружкой. Гарри с любопытством разглядывал морщинку, залёгшую меж белёсых бровей Драко, — тот явно давно раздумывал обо всём этом.

— Маглы знают о магии, — возразила Гермиона, — ну или, по крайней мере, надеятся на её существование. К тому же, писателями обычно становятся люди с богатым воображением.

— Ха! — тут скривился слизеринец. — Воображение, как же. Ты правда думаешь, что маглы с их уровнем развития способны… просто выдумать такое?

Гермиона так удивилась, что даже не попыталась возразить. Она недоверчиво покачала головой и неловко улыбнулась, словно надеялась, что Драко шутит.

— Конечно. Маглы во многом опережают волшебников, особенно в техническом прогрессе. Для всех этих изобретений необходима богатая фантазия, можешь не сомневаться. Но раз мы говорим о книгах… Взять хотя бы детективы: я пробовала читать волшебные и… они мне вообще не понравились. Авроры просто находят палочку, накладывают отслеживающее заклинание, и всё. Преступник пойман. Никакого разнообразия.

— Я не понимаю, — нахмурился Малфой. — А что не так с тем, чтобы использовать палочку? Мы же не дикари!

— В нарушении закона вообще мало цивилизованного, — назидательно заметила Гермиона, — но мне сразу показалось странным, что волшебники совершают преступления исключительно с помощью палочек. Ведь это же главная улика: магия фиксируется, заклинания можно отследить… Это всё равно, что маглы оставляли бы на месте преступления оружие с отпечатками.

Гарри согласно кивнул, Рон задумчиво нахмурил лоб, а Драко вдруг резко выпрямился и разгневанно воскликнул:

— Потому что палочка — это то, что делает нас волшебниками! Отказаться от неё — значит опуститься до уровня животных. Магия — это сила, достоинство, традиции. Волшебник не прячется, словно крыса, а использует свою силу — свою магию! — Он сжал кулак так, что костяшки побелели, и чуть понизил голос. — Если тебе так уж хочется кого-то убить, для этого есть дуэли. Если волшебник пал в бою — честном или… — он криво усмехнулся, — не очень, то…

Гарри поймал себя на том, что перестал улавливать смысл слов Драко. Его всегда завораживало, как быстро сменяются эмоции на остром мальчишеском лице. Драко очень старался копировать бесстрастную манеру своего отца — наверняка дома ему не раз говорили, что чистокровный волшебник должен держать лицо при любых обстоятельствах, — но получалось у него не всегда. Если Люциус Малфой напоминал Гарри выброшенную на берег рыбу с безжизненными глазами, то на выразительном лице Драко все его чувства отражались так явно, словно были заголовками на первой полосе «Пророка».

Гарри задумчиво скользил взглядом по капризно изогнутым губам, когда получил от Рона тычок под рёбра, и поспешно отмахнулся от его немого вопроса. Он повернулся к Гермионе, которая и сама задумчиво разглядывала Малфоя, до жути напоминая при этом Макгонагалл. Она склонила голову набок с видом терпеливого педагога и, сделав вид, что не замечает тона собеседника, ответила:

— Я понимаю, о чём ты. Это благородно… в некотором смысле. Но маглы, хоть и не пользуются магией, точно так же преступают закон, как и волшебники. Этим мы друг от друга не отличаемся.

Драко демонстративно небрежно откинулся на спинку стула и напустил на себя скучающий вид. Кого-то другого, может, он и мог бы обмануть, но Гарри видел, как прищуренные серые глаза горят любопытством. Лениво покручивая в пальцах кружку, Драко бросил почти равнодушно:

— И как же они тогда это делают? Без магии?

Гарри украдкой закатил глаза, но губы его сами собой растянулись в улыбке. Было что-то странно приятное в том, как Драко задавал вопросы, превращаясь в обычного любопытного мальчишку. Гермиона задумчиво сложила руки перед собой и медленно произнесла:

— Видишь ли, маглы довольно разнообразны в своих преступлениях. Не только в этом, конечно! Но в современном мире у злоумышленников появилось столько новых возможностей: например, с помощью взлома компьютерных систем можно совершать махинации с чужими данными, финансами…

— Подожди, — перебил Драко, — взлома чего?

— Компьютеров, — пояснила Гермиона. — Устройства для обработки информации. Иногда преступники взламывают их и крадут целые состояния…

Гарри и Рон, переглянувшись, молча отправились в соседнюю секцию и принесли себе пару стульев. Усевшись, они приготовились к долгой лекции. Гарри расположился рядом с Малфоем, из-за нехватки места соприкасаясь с ним коленями. Драко не обратил на него никакого внимания, не сводя с Гермионы презрительного взгляда:

— И что, получается, маглы совсем беззащитны? У вас даже гоблинов нет!

Рон молча наблюдал за Малфоем, сжав губы. Он сидел на краешке стула, готовый в любой момент сорваться и заступиться за Гермиону, стоит слизеринцу преступить черту. Гарри поспешил ответить за неё:

— Не совсем. У маглов есть всякие пароли и шифры.

— Верно, — невозмутимо кивнула ему Гермиона, словно Гарри был её ассистентом. — Конечно, это всё немного сложно — у маглов и волшебников очень разные пути развития. Поэтому, думаю, лучше поговорим о чём-то более понятном. Например, об оружии — это важная часть любого детектива.

— Оружие? — Драко насмешливо приподнял бровь, — Камни и дубинки?

— Почему же? — удивилась Гермиона. — Нет, конечно, можно и ударить кого-нибудь камнем, но ведь ещё есть удушение, утопление, поджог…

— Можно порезать ножом, отравить газом, повредить тормоза в машине, ударить током… — подхватил Гарри. Да, Дурсли часто смотрели криминальные новости.

— Хватит подавать ему идеи!.. — простонал Рон, хватаясь за голову.

— А раньше убийцы часто использовали яд, — добавила Гермиона.

— Яд? — возмущённо перебил её слизеринец, приподнимаясь на стуле. — Как маглы могут понимать что-то в ядах, если у них нет зельеварения?

— У маглов есть химия. Суть та же: одни вещества реагируют с другими. Всё зависит от точности, дозировки, знания формул.

В своей старой школе Гарри не успел приступить к изучению химии, но он был уверен, что она, как и зельеварение, ему бы не покорилась. Если, конечно, фортуна не послала бы ему умного напарника для практических занятий. Он покосился на Малфоя, задумчиво склонившего светловолосую голову, — нет уж, второго такого не найти во всей Англии.

— Думаю, чаще всего в современных детективных романах маглы используют огнестрельное оружие, — сказала Гермиона. — На случай, если тебе попадётся современный детектив, конечно. Чтобы ты понимал, о чём речь. Лично я терпеть не могу чего-то не понимать.

— Огнестрельное? — повторил Драко, будто пробовал слово на. — Звучит так, будто маглы стреляют друг в друга фейерверками.

Рон, тоже внимательно впитывающий новую информацию, фыркнул, а Гермиона озорно улыбнулась:

— Можно и так сказать. Представь себе металлическую трубку, внутри которой увесистый шарик. Нажимаешь на спусковой крючок на трубке, порох — вещество внутри — загорается и — Бум! — она демонстративно ударила кулаком по ладони, — патрон летит кому-нибудь в голову быстрее, чем квиддичный мяч!

Трое мальчишек уставились на неё с ужасом и некой долей восхищения. Глаза Малфоя расширились, словно он воочию увидел смертоносное оружие, а Рон прошептал:

— Гермиона… Откуда ты знаешь о таких ужасах?

— Я много читаю, — вскинулась она, но тут же смутилась. — Ой! Или вам неприятно такое слушать?..

— Нет, — перебил её Драко. Кажется, загадочные плюющиеся огнём штуки заинтересовали его больше финансовых махинаций. — Продолжай.

— Так вот… — Гермиона откашлялась, собираясь с мыслями. — Момент убийства — не самая интересная часть. Расследование — вот где маглы действительно продвинулись вперёд! У них ведь нет следящих чар и почего. Полиция собирает улики и ищет правду буквально по крупицам…

— Полиция — это авроры у маглов? — уточнил Рон, вцепившись в край стула.

— Точно, — подтвердила Гермиона, отрываясь на секунду от рассказа. — Вот недавно я читала об одном деле… Удивительно, какую колоссальную работу проводят полицейские! Специалист две недели с помощью пылесоса изучал, как время влияет на человеческие волосы, чтобы доказать, что волоски на месте преступления убийца оставил во время нападения, а не раньше!¹

— Погоди, — перебил её Малфой, прищурившись. — Какого-какого «соса»?

— Пылесос! — гордо пояснил Рон, довольный, что знает что-то о магловском мире. — Не думал, что ты такой ханжа, Малфой. Это такая штука для уборки. Вообще, у маглов есть куча приспособлений для всего на свете…

Драко, залившись краской, злобно прищурился, но Гермиона, не скрывая энтузиазма, поспешила вернуться к тому, на чём остановилась:

— Это было до использования теста ДНК. Раньше расследования были гораздо сложнее, а теперь специалистам достаточно капли крови или отпечатка пальца, чтобы установить личность преступника.

— Чушь, — тут же отозвался Драко. — Такого не может быть. Да, кровь несёт в себе много информации, но, Мерлина ради, отпечатки?

— Да-да! Кровь, слюна, кусочек кожи или след потной ладони — этого достаточно. Удивительно, правда? При желании полицейские с легкостью установили бы, что ты пил из этой самой кружки.

Гарри едва заметно хмыкнул, наблюдая за реакцией Малфоя, который медленно перевёл взгляд на кружку, а затем — на свою руку. Он раздражённо нахмурился, будто ладонь только что предала его. Кажется, он серьёзно воспринял слова Гермионы. Гарри задумался: он и раньше замечал, что Драко более терпимо относится к Гермионе, нежели к Рону, словно в его странной чистокровной иерархии быть маглорожденным было не так ужасно, как дружить с ними. Или дело исключительно в самой Гермионе? Поначалу Драко жестоко дразнил её за происхождение, но позже будто бы смягчился. Может, причина в её выдающемся интеллекте? Драко как-то сказал, что Малфои уважают сильные качества в других. А тот раз, когда она залепила ему пощёчину? Неужели он простил её? Это нужно обдумать…

Гермиона с довольным видом тоже наблюдала за мальчиками. Рон обычно не против узнать что-нибудь новенькое о маглах, но то, что Драко тоже сидит и внимательно слушает, казалось ей удивительным. Она кашлянула и будничным тоном предложила:

— Могу одолжить что-нибудь почитать. Всё равно из-за экзаменов у меня совсем нет времени…

— Я понял, что ты делаешь, — усмехнулся Драко, пристально вглядевшись в её лицо. — Хочешь переманить меня на вашу сторону, сделать маглолюбцем?

— Еще чего! — возмутилась Гермиона так яро, словно он обвинил её в чём-то непристойном. — Просто… Разве это не приятно — поделиться с читающими человеком хорошей книгой? Мне… мне не так часто удаётся это сделать, так что…

Гарри и Рон смущенно потупились. Гермиона права: им никогда в жизни не разделить её страсть. Ей, наверное, немного одиноко, когда они начинают обсуждать между собой квиддич, вредилки близнецов Уизли или ещё что-нибудь, что ей не интересно. Кажется, Малфой уловил её мысль, потому что бросил на Гарри обвиняющий взгляд:

— О, я понимаю.

— Эй! — возмутился Гарри. —
Я не против поговорить с тобой о книгах…

Он чуть было не ляпнул «и мне нравится, когда ты мне читаешь», но прикусил язык, когда Драко толкнул его острым коленом. Впрочем, Гермиона вообще не слушала их, вслух рассуждая, какие романы выбрать.

— Думаю, для начала нужно что-нибудь камерное, — сказала она, задумчиво разглядывая забитые учебниками книжные полки. — Классика: убийство в замкнутом пространстве, много подозреваемых без средств связи…

— Ты имеешь в виду дом, не наносимый на карту, и заблокированную каминную сеть? — уточнил Драко.

— Да-да. Такие истории мои любимые. Они такие…

— Уютные?

— Точно!

— Вы оба ненормальные, — пробормотал Рон.

Гарри фыркнул и спрятал лицо в ладонях, а Гермиона лишь закатила глаза. Они с Драко (хотя он и делал вид, что происходящее не имеет к нему никакого отношения) договорились начать с первоклассных детективных произведений, которые бы при этом не слишком запутали волшебника, поверхностно знакомого с магловской культурой. Малфой в общих чертах понимал, что такое «автомобиль», Гермиона объяснила ему ещё несколько новых терминов и со спокойной душой внесла в свой список классические романы Агаты Кристи, истории о приключениях Шерлока Холмса, само собой, а также сборник рассказов Эдгара Аллана По. Она предупредила, что последние могут показаться слишком мрачными, на что Драко лишь насмешливо вскинул бровь. Ни в одной из этих книг не встречались новейшие магловские технологии, которые, говоря откровенно, могли бы запутать даже Гарри. Однако это не мешало ему шутить по этому поводу. Видя, как Драко залпом допивает остывший чай, он заметил с улыбкой:

— По крайней мере, мне не придётся пить чай с твоей слюной. Дело можно закрывать, даже тест ДНК не понадобится.

Это была шутка — на самом деле, он в общем-то не брезговал пить с кем-то из одной кружки. Его больше удивляло, что и Малфой, кажется, тоже.

— Ах, тебе не нравится! — с притворным изумлением воскликнул Драко. Он сделал вид, что собирается встать, отчего его мантия скользнула по полу, а сам наклонился к Гарри. Гарри почувствовал, как тёплый влажный язык скользит по его лицу от подбородка до самого глаза, и замер.

Гермиона взвизгнула, прижав ладони ко рту, а Рон негодующе вскинул руки. Драко ухмыльнулся и, не прощаясь, направился к выходу из ниши, как вдруг путь ему преградила мадам Пинс, явившаяся на шум. Она в шоке уставилась на них: совершая свой обычный вечерний обход, она была абсолютно уверена, что в библиотеке уже никого нет.

— Вон, живо! — скомандовала она голосом, способным расшевелить и мертвеца, и указала на выход так, словно изгоняла из священного хранилища знаний особенно дерзких духов. Ребята вылетели в коридор, словно пробка из бутылки. Несмотря на возраст и хрупкое телосложение, мадам Пинс расправлялась с нарушителями так лихо, что любой дуэльный клуб мог бы взять у неё пару уроков. Гермиона взглянула на часы и с ужасом воскликнула:

— Комендантский час уже начался. Быстрее!

Гарри оглянулся по сторонам, но в коридоре их было уже трое. Он чувствовал странную заторможенность и вряд ли мог бы сейчас скрываться от Филча и его вездесущей кошки. Гриффиндорцы направились в сторону своей башни. Гермиона, обычно очень щепетильная в отношении времени, сейчас легкомысленно хихикала и качала головой, словно это не ей следовало уже полчаса как находиться в гостиной. Гарри плёлся за ней, с трудом переставляя ноги и даже не стараясь шагать тише. Рон, уверенный, что ступор Гарри вызван отвращением, с сочувствием поглядел на задумавшегося друга.

— Какой же он иногда мерзкий!

Но Гарри не чувствовал себя мерзко. При всём желании он не смог бы описать свои ощущения в данный момент, но они точно не были неприятными. Просто он только что испытал самый близкий физический контакт с другим человеком за всю свою жизнь. Это нужно было хорошенько обдумать.

Chapter Text

Утром перед финальным матчем Гарри проснулся бодрым и полным сил, хотя накануне они с Роном засиделись допоздна, обсуждая квиддчичные стратегии. Оливер Вуд бы гордился! Близнецы тоже весь вечер торчали в их спальне, но заняты они были исключительно обсуждением ставок на предстоящую игру и нового зачарованного леденца, придуманного Драко. Эта конфета обостряла зрение, пока держишь её во рту. Драко шутил, что эта штука просто создана для Гарри, чтобы тот мог увидеть хоть что-нибудь дальше своего носа, но, конечно, игрокам запрещено использовать какие-либо зелья и артефакты во время игры. Близнецы собирались заработать немало денег на продаже этих леденцов зрителям.

Гарри с наслаждением потянулся, раскинув руки и ноги звездой. В комнату задувал прохладный утренний ветерок, проникая за неплотно задернутый полог и щекоча босые ноги Гарри. Он не чувствовал беспокойства, только приятный мандраж. Жаль, что это последняя игра сезона. Дальше только экзамены… Гарри прислушался — тихо. Он редко просыпался первым и обычно вставал под гул голосов остальных мальчиков. Он извлёк из-под подушки палочку и лист пергамента, уже изрядно истрёпанный по краям. Лениво брошенный Темпус показал, что до подъёма ещё полчаса. Можно написать Драко, но тот наверняка ещё спит. Выдернутый из сладкого утреннего сна Малфой хуже голодного гиппопотама, лучше его не беспокоить. Гарри провёл рукой по чистому листу — жаль, сообщения стираются сразу после прочтения. Но иначе бы им потребовался бесконечный свиток. Гарри бы в жизни не подумал, что Гермиона сможет укрепить их с Драко дружбу, но благодаря ей они общались так много, как никогда прежде. Все одолженные у Гермионы книги Драко проглатывал с бешеной скоростью, читая на переменах, за завтраком, по ночам. Конечно, он зачаровывал обложку, чтобы это выглядело так, будто он готовится к экзаменам. Даже Гарри, который сам не слишком усердно к ним готовился, иногда напоминал ему об уроках, но тот только отмахивался.

Малфой никогда в жизни не стал бы просить Гермиону объяснить ему что-нибудь. Поэтому он просил Гарри. Это вовсе не значит, что Драко вдруг стала интересна магловская культура сама по себе, конечно нет! Но, как и Гермиона, он ненавидел что-либо не понимать. Каждый свой вопрос он начинал со слов: «Маглы придумали какую-то чушь, как это вообще работает?» Что ж, Гарри был готов ответить на любые его вопросы. Это было очень приятно — делиться чем-то на первый взгляд очевидным, и получать в ответ живую реакцию. Драко был в восторге от кино и телевидения, в ужасе от медленных воняющих бензином автомобилей, хотя понятия не имел, как пахнет бензин, а ещё его заинтересовала концепция телефона. Когда Гарри объяснил ему суть, он написал: «То есть, это как каминная сеть, только хуже? Ты же не видишь собеседника.»

«Но для звонка по каминной связи тебе нужен камин, так?» возразил Гарри. «Будь у нас телефон, мы могли бы разговаривать, не вылезая из постелей. И не пачкая подушки чернилами. Кстати, маглы уже много лет не пользуются перьями и чернилами.»

Гарри представил, как бы это было: закрыться пологом ото всех и часами болтать по телефону. Рон был бы в ужасе, это точно. Он ведь даже не знает, что Гарри временами не спит до полуночи и строчит целые романы о том, как маглы расплачиваются за покупки бумажными деньгами или ходят в кино. Ему самому было интересно читать всё, что рассказывал Драко в ответ. О приключениях героев, о которых он никогда не слышал, но видел будто бы чужими глазами. Только один раз Гарри пожалел, что вообще взялся читать исписанный пергамент: Малфой, которому больше всего нравилось, когда в преступлениях была замешана химия, узнал о нестандартном применении маглами кислоты и щёлочи. Он в красках описал процесс растворения тела жертвы в кислоте, поэтапно и подробно. Как оказалось, он знал о разложении подозрительно много. Гарри тогда до самого утра мучали беспокойные и неприятные сны… Но сегодня он спал прекрасно. Пора начинать новый день! Гарри отложил пергамент и выскользнул из-за балдахина. По пути к умывальнику он сунул руку в свой чемодан и провёл пальцами по острому боку упакованной музыкальной сферы — простое действие, которое каким-то образом превратилось в ежедневный ритуал. Гарри получал слишком мало подарков, чтобы просто забывать о них. Свитера миссис Уизли он носил в холода, ухаживал за Молнией с помощью подарочных наборов, и только сфера пока лежала словно сувенир — напоминание о хорошо проведенном дне.

«Ничего,» — решил Гарри, — «когда-нибудь у меня будет проигрыватель.»

От шума воды в душевой остальные мальчики зашевелились в своих постелях. Из-за полога на соседней с Гарри кровати высунулась вихрастая рыжая голова. Рон подслеповато сощурился от яркого света и взглянул на Гарри. Он сразу заметил, что друг сегодня в весьма приподнятом настроении.

— Готов побеждать, да? — спросил он.

Гарри молча показал ему большой палец.

***

Большой зал гудел, словно улей. Гарри и Рон вошли, наталкиваясь на учеников, спешащих на свои места. Потолок над ними был ясным и голубым — копия неба снаружи, обещавшего отличную погоду для квиддича, а воздух дрожал от волнительного ожидания. При виде Гарри сидящие за гриффиндорским столом приветственно вскинули руки, отчего стол стал похож на полосу живого пламени — алые шарфы и мантии, флаги, банты и зачарованные огоньки, порхающие над головами. За столами Когтеврана и Пуффендуя тоже пылали алые пятна — кто-то завязал на сумке флаг Гриффиндора, кто-то надел красно-золотой шарф поверх своей формы. Поддержка была ощутима — и немного пугала. В прошлый раз не было ничего подобного…

Слизеринцы, как всегда, сидели особняком. Все в изумрудно-зелёных мантиях, застегнутых до самого подбородка, они выделялись на фоне всеобщего алого безумия как спокойное глубокое море. Только взглянув на них, Гарри сразу увидел, что Драко смотрит на него. Не задумываясь, он помахал ему рукой. Рон тут же толкнул его в плечо:

— Ты что, с ума сошёл? Они только и думают, как перегрызть нам глотки, а ты им машешь?!

Гарри легкомысленно пожал плечами. Они сели за стол рядом с Гермионой и Джинни. Гарри быстро наполнил свою тарелку жареным беконом, яичницей и свежим хлебом — что ещё нужно молодому ловцу перед матчем? Джинни отложила вилку и перегнулась через Гермиону к Гарри. Её щёки раскраснелись, но лицо выражало решимость:

— Удачи тебе, Гарри. Мы все болеем за тебя!

— Э-э-э… Спасибо. — сказал Гарри. Отличное настроение, утром поднявшее его с постели, начало потихоньку рассеиваться. Получать поддержку было приятно, но его смущало столь пристальное внимание.

Рон покраснел, по цвету слившись с сестрой. Когда Джинни отвернулась, он наклонился к Гарри, желая что-то сказать, но прежде чем он это сделал, за их спинами взметнулся алый вихрь. Оливер Вуд схватил Гарри за плечи, отчего тот чуть не подавился тостом, и наклонился к нему, стараясь перекричать шум:

— Питательный завтрак, отлично, Поттер! Только не переедай — ловец не должен быть вялым. И не задерживайся! Жду всех через четверть часа в раздевалке: нужно ещё раз обговорить детали…

— Хорошо, Оливер! — Гарри запил соком вставшую поперёк горла хлебную корку и с трудом вклинился в поток слов. — Я помню!

Вуд кивнул и понёсся дальше, на ходу выговаривая Алисии:

— Спиннет, умоляю — никаких финтов Когтя в первые десять минут!

Гарри пришлось поторопиться. Он доел яичницу и поспешил к выходу из зала. Не хватало ещё выслушивать нотации Оливера за опоздание… В дверях он чуть не столкнулся с Чжоу Чанг. Пару секунд они неловко топтались в проходе, уступая друг другу дорогу, а затем Чжоу хихикнула и улыбнулась Гарри:

— Удачи! Я буду за вас болеть.— она продемонстрировала брелок в виде льва, прикрепленный к мантии.

— Спасибо… — ответил он немного хрипло, чувствуя, как щёки по цвету начинают сливаться с гриффиндорским шарфом.

Чжоу выскользнула за дверь, её подружки, посмеиваясь, последовали за ней. Гарри едва ли не бегом направился к раздевалкам. До матча осталось несколько часов — несколько очень насыщенных часов. Команда Гриффиндора собралась на поле в тени трибун, и Оливер Вуд с маниакальным упорством в очередной раз проговаривал расстановку, защиту, манёвры. Он жестикулировал так яростно, что пару раз задел себя метлой по ноге, но даже этого не заметил.

— Если Вуд скажет «оборона» ещё хоть раз, я брошусь с трибуны, — прошептал Джордж.

Фред фыркнул, а Гарри покрепче сжал свою «Молнию». Всё его тело было напряжено, а в животе от волнения скручивался тугой узел. Он машинально кивал, но взгляд его сам собой отклонялся в сторону. В другом конце поля из каменной арки раздевалки вышли слизеринцы. Все в тёмно-зелёных мантиях с серебряной вышивкой и с одинаковыми чёрными метлах. Они шли плотной группой, молчаливые и уверенные. Как всегда, в их команде не было ни одной девочки — только высокие, мускулистые старшекурсники с одинаково насупленными лицами.

Гарри со странным ощущением дежавю отметил, как выделяется на их фоне Малфой. Отличие было в том, что во время прошлого матча они были в ссоре, а сегодня ему хотелось подойти к Драко и… Что? Они всё равно не смогли бы нормально поговорить при слизеринской команде в полном составе. Поэтому Гарри продолжил издали наблюдать за тонкой фигуркой, сливающейся с растущей на поле травой. Выделялась только голова Драко — светлые волосы, сияющие в лучах солнца, и почти белое лицо. Он явно переборщил со средством от загара, и теперь напоминал фарфоровую статуэтку.

— Гарри!

Гарри вздрогнул, застигнутый врасплох.

— Гарри! — повторил Оливер. — Ты слушаешь?

— Да… да, конечно.

Разминка, следовавшая за скучным повторением тактик, прошла быстро. Трибуны постепенно заполнялись зрителями — почти три четверти алого и золотого. Слизеринцы заняли свою часть трибун и изо всех сил старались компенсировать свою малочисленность: каждый пришёл с флагом или гербом, зачарованные зелёные мантии переливались серебром при каждом движении, а несколько старшекурсников притащили дымовые шашки, из-за чего всё поле заволокло зелёным туманом. Каждая новая группа болельщиков, заходя на трибуны, считала своим долгом проскандировать какую-нибудь кричалку, которую тут же подхватывали сидящие:

«Лев ревёт — и снова мимо,
Слизерин играет сильно!»

Гул на их трибуне практически перекрывал шум остального стадиона. Гарри поморщился: как только игра начнётся, стишки станут куда более грубыми. Конечно, слизеринцы молодцы — так стараются поддержать команду, но без оскорблений не могут обойтись. Ассортимент кричалок поражал воображение: каждый год они придумывали что-нибудь новенькое — и для команд, и для отдельных игроков.

Гарри прошёл вдоль ряда мётел, выстроенных у стены раздевалки — гладкие, блестящие, так и рвущиеся в бой. Он провёл рукой по «Молнии» — она, как и хозяин, дрожала в ожидании. В воздухе стоял аромат свежескошенной травы, дыма и чего-то ещё — того самого неповторимого предчувствия большого события. До начала оставались считанные минуты. На своём месте в комментаторской кабинке уже устроился Ли Джордан, поправляя зачарованный мегафон. Рядом с ним сидела профессор Макгонагалл. Ли был хорошим комментатором, но иногда забывался и говорил… в общем, то, чего говорить не следовало. Гул толпы стих, когда раздался голос профессора Макгонагалл — громкий, чистый, усиленный заклинанием.

— Добро пожаловать на решающую игру сезона! Давайте пожелаем игрокам честного и достойного матча!

Стадион загудел, а Ли добавил:

— Напомню, это второй шанс для Гриффиндора завоевать кубок! Надеюсь, ловец команды понимает всю ответственность…

Словно в противовес его словам, слизеринские флаги воспламенились зелёным огнём — безопасным, но очень эффектным. Гриффиндорцы в ответ подняли над своим сектором гигантского льва, издающего жуткий вой, призванный, должно быть, оглушить и сбить с толку противника. Матч ещё не начался, а в комментаторской кабинке уже возникло некое недопонимание. Мгновение спустя раздался излишне бодрый голос Ли:

— Ну что Вы, профессор, я совершенно не предвзят! Желаю удачи обеим командам и приглашаю игроков на поле!

Гарри схватил «Молнию» и вслед за остальными вышел на поле. Вуд с неестественно прямой спиной, близнецы, слегка подпрыгивающие на ходу, Алисия, Кэти и Анджелина… Гарри остановился рядом с девочками, наблюдая, как Вуд и Флинт пожимают руки, стараясь переломать друг другу пальцы. Он вдруг со всей ясностью осознал, что для Оливера это последний матч в стенах школы. Гарри знал, что тот заканчивает учёбу в этом году, но сейчас впервые взглянул на команду со стороны: неконтролируемые, но ловкие близнецы, охотники, играющие каждая на свой манер, и малолетний ловец. Гарри был уверен в своих силах, но ему всё равно стало немного неловко за то, что не слушал наставления Вуда. Ещё Ли Джордан со своими напоминаниями… Нельзя ударить в грязь лицом!

По другую сторону разделительной черты выстроились слизеринцы — лакированные черенки мётел так и блестят на солнце. На лице каждого застыло такое выражение, словно Слизерин уже выиграл кубок страны, а то и всей вселенной. Малфой стоял рядом с Флинтом и наблюдал за невербальным общением капитанов. Гарри поймал его взгляд и подмигнул, от чего тот вздрогнул и тут же отвернулся.

— На старт… — голос Ли, казалось, стал ещё громче, — внимание…

Воздух разрезал оглушительный свист мадам Хуч, и игроки взвились в небо. Гарри чувствовал, как воздух пронзает лёгкие, как ветер треплет волосы. Пока не появится снитч, его задача — изучить поле, игру света и тени, понаблюдать за другими игроками. Он кружил на высоте, скользя вдоль трибун, выверяя каждый поворот. Внизу носились игроки, сталкиваясь и выбивая мяч друг у друга из рук.

— Кажется, охотникам Слизерина стоит поучиться у своего ловца, — заметил Ли после свистка судьи, когда слизеринский игрок протаранил Анджелину так, что та едва не свалилась с метлы. — Напоминаю, что по осени именно он поймал не только вышедшего из строя Гарри Поттера, но и наше всеобщее изумление и восхищение. Жаль, команда Слизерина не сделала выводов…

Над едва притихшими трибунами поднялся ропот, а Гарри насмешливо фыркнул: вот бы увидеть лицо Драко в этот момент! Но он слишком далеко. Вон, кружит внизу, не поднимаясь выше колец. Неужели, после травмы он стал бояться высоты? Да нет, они же столько раз летали вместе… Гарри решил тоже спуститься пониже, хотя ему совсем не хотелось смешиваться с толпой. Это была последняя игра в этом году. Дальше только экзамены, каникулы на Тисовой улице и никаких полётов…

Гриффиндор всё же собрался с силами, и после нескольких опасных столкновений, пары замечаний от мадам Хуч и особенно решительного рывка от Анджелины, мяч стремительно влетел в кольцо соперников. А за ним — второй. И третий.

— Да-а! — взревел Ли Джордан, едва не опрокидывая свой мегафон. — Три великолепных гола подряд! Вот такие у нас девчонки: мало того, что все настоящие красавицы, так ещё и играют… Ну что Вы, профессор, я лишь отметил, как всесторонне развита команда Гриффиндора! Молодцы, гриффиндорцы, вспомнили, зачем вышли на поле!

Гарри, круживший в районе северной башни, почувствовал, как к нему возвращается сосредоточенность. Гриффиндор, наконец, увеличил разрыв до пятидесяти очков, а значит, где-то на поле должен появиться крохотный золотой мячик. Гарри заметил, что Малфой тоже оживился. Он набирал высоту, ловко маневрируя между снующим по полю игроками, а затем планировал вниз, как лёгкий бумажный самолётик. Кажется, он пока тоже не видел снитч, поэтому Гарри сменил направление, перебравшись к противоположной стороне поля. Они с Драко будто разделили небо над стадионом: каждый прочёсывал свою половину, цепляясь взглядом за малейшее колебания воздуха, но снитча всё не было. Пролетая над трибуной Слизерина, Гарри отчётливо услышал:

«…Глаза твои, как изумруды.
Сними очки, не мучай судей!..»

Он чуть не соскользнул с метлы, развернулся и изумлённо уставился на верхний ряд зрителей, которые, при виде его, заулюлюкали и принялись дуть губы, делая вид, что крутятся перед воображаемым зеркалом.

— Чокнутые! — крикнул Гарри и понёсся на другой конец поля, к южной трибуне.

Оторвав взгляд от зрителей, он заметил Малфоя. Тот завис в самой высокой точке, небрежно опираясь одной ногой на комментаторскую кабинку, а другой болтал в воздухе, словно не было под ним пятидесяти футов пустоты. Гарри подлетел ближе.

— Нравятся наши стишки, Поттер? — крикнул Малфой, пытаясь отбросить с лица волосы. На его губах играла едва заметная улыбка, которая могла быть смущённой, если бы на месте Драко был кто-то другой.

— Чудовищно, — похвалил Гарри, улыбнувшись в ответ.

Драко расплылся в самодовольной ухмылке и, не сказав больше ничего, камнем полетел вниз, растворившись в толпе мельтешащих у колец игроков. Гарри ещё секунду парил на месте, затем развернулся и продолжил прочёсывать поле.

Команда Гриффиндора серьёзно взялась за дело: счёт был уже 120:40. Их сектор неистовствовал — волны аплодисментов и криков подстёгивали игроков выкладываться на полную. Однако всё больше взглядов обращалось к двум фигуркам, мелькающим над полем. Ловцы то кружили над самой землёй, то поднимались за пределы видимости. Если кто-то заметит снитч, игра может закончиться в любую минуту. Гарри начинал волноваться: время шло, а золотого мячика всё не было видно. Он прочесал поле вдоль и поперёк, следил за реакцией Малфоя, который тоже всё более нервно пикировал к земле и снова взмывал вверх. Ничего.

Гарри снова нашёл взглядом Драко. Это было несложно: его волосы, подсвеченные солнечными лучами, были видны из любой точки поля. Он проследил за тем, как слизеринец пикирует к самой земле, — и замер. Совсем рядом с Драко, едва не коснувшись его щеки, мелькнула золотая вспышка. Конечно, Драко тоже её заметил и поспешил следом. Гарри ещё не успел осознать происходящее, а метла уже несла его к земле с такой скоростью, что заложило уши. Трибуны ахнули. «Молния» летела с рёвом, заглушившим шум стадиона, хотя казалось, это просто невозможно. Гарри пригнулся к рукоятке метлы, его пальцы дрожали от вибрации дерева. Расстояние между ним и Драко сокращалось, но метла противника тоже была быстра. Драко даже оглянулся, будто не верил, что Гарри действительно не может его догнать. Словно в замедленной съемке, Гарри видел, как Драко протянул руку и схватил снитч легко, как покупатели берут товары с полки в магазине.

Слизеринский сектор, вооружённый проясняющими зрение конфетами, взревел так, что задрожала земля. Казалось, сама школа содрогнулась — флаги взметнулись в небо, дым из зелёных шашек затмил Солнце. Драко как-то рассеянно поднял вверх руку с зажатым в кулаке снитчем, а Гарри едва не врезался в землю и в последнюю секунду направил древко метлы вверх. Полёт замедлился, но сразу остановиться после такого разгона было невозможно. Гарри ушёл от столкновения с землёй, но мгновение спустя врезался прямо в спускавшегося кругами Малфоя.

Мир закружился. Угловатое тело Драко и его «Нимбус-2001» впечатались в Гарри, и они кувырком покатились по земле, сбивая локти и цепляясь за траву. Гарри замутило от калейдоскопа цветов — зеленый, красный, серый… Он уставился в широко распахнутые глаза напротив, смутно осознавая, что они больше не двигаются, а лежат на твёрдой земле, вцепившись друг в друга. По всему полю эхом отдавался голос Ли Джордана, который даже не пытался скрыть своё разочарование:

— Слизерин ловит снитч! Счёт 210:150 в пользу Слизерина…

Его слова заглушил протяжный стон гриффиндорских болельщиков. Гарри почувствовал, как что-то хрустнуло под локтём — это было оторванное крылышко снитча. Кажется, никого вокруг особенно не заботило, что оба ловца могли серьёзно покалечиться.

Когда окружающая действительность замедлила своё безумное вращение, Гарри попытался сесть, но Малфой, придавивший его всем телом к земле, не двинулся с места. Гарри взглянул в его лицо, запачканное грязью и залитое кровью из рассечённой брови, и отпрянул. Он ожидал увидеть ликование, но никак не жгучую ярость. Он приподнялся на локтях и попытался выползти из-под Малфоя, но тот оседлал его ноги и с силой толкнул в плечо, отчего Гарри снова повалился на землю.

— Эй!

— Ты! — прошипел Драко, злобно сверкнув глазами. — Ты это специально, да?

— Чего? — опешил Гарри и снова попытался оттолкнуть Драко. — Придурок, ты сам его поймал!

Где-то над их головами надрывался Ли Джордан, пришедший в восторг от разворачивающегося зрелища:

— Драка! Драка на поле!

Гарри не винил его. На самом деле, ему самому показалось, что Малфой собирается его придушить. Слух резанул оглушительный свист мадам Хуч, и Гарри мысленно распрощался со своими барабанными перепонками. Возможно, это его последняя возможность услышать что-либо в этой жизни, а Драко как на зло молчал, поэтому Гарри повторил ещё раз:

— Ты сам.

Отмерев, Малфой подался вперёд, но не успел Гарри испугаться, как понял, что никто не собирается его душить. Драко сжал его в объятиях с такой силой, что хрустнули рёбра. Гарри машинально обнял его в ответ, вцепившись пальцами в форменную кофту, и почувствовал, что спина Драко насквозь мокрая от пота, а ещё — как по шее течёт что-то горячее.

Мегафон Ли захлебнулся в протяжном «О-о-о!..». Если до этого Гарри казалось, что шуметь сильнее зрители просто не в состоянии, то сейчас он понял, как ошибался. От рёва, сотрясшего трибуны, задрожала земля, или, может быть, то разверзлись небеса — сложно сказать. Для Гарри время застыло, но на самом деле слизеринской команде хватило нескольких секунд, чтобы спуститься на землю и отбросить мётлы. Сильные руки попытались отцепить ловцов друг от друга, но куда там! Гарри судорожно сжал пальцы, подрагивая от пережитого напряжения и чувствуя, как содрогается тело в его объятиях. Спустя мгновение он понял, что Драко смеётся и что-то говорит, правда разобрать слова не было никакой возможности. Они на миг отстранились друг от друга. Глаза Драко лихорадочно блестели, на губах играла безумная улыбка, а кровь залила уже почти всё лицо. Гарри дёрнулся и провел пальцами по шее — так вот что это было! Тут на помощь слизеринцам подоспела мадам Помфри: она ловко схватила Драко за шиворот, точно котёнка, и подняла на ноги. Он пошатнулся, но загонщик, чьего имени Гарри не знал, быстро подхватил его и держал, пока мадам Помфри обрабатывала рану на его лбу.

На Гарри никто не обращал внимания, и он, пошатываясь, поднялся на ноги. Команда Гриффиндора, тоже спустившаяся на землю, неловко стояла в стороне. Девочки выглядели слегка подавлено, а на Вуда Гарри и смотреть не хотел. С мрачным видом тот сам направился прямо к Гарри и прерывающимся голосом спросил:

— Ты поддался ему, Гарри? Поддался?

Гарри изумлённо вскинул брови и уставился на капитана. Всем, что ли, так показалось?

— Нет, — отрезал он.

— Но как же так? Твоя «Молния» самая быстрая и…

— Это всё ещё просто метла, а не телепорт!

— Что? — переспросил Вуд, сбитый с толку.

Гарри раздражённо махнул рукой и отвернулся. Его взгляд сам собой обратился к слизеринцам, сбившимся в бесформенную зелёную кучу. Из месива рук и голов вынырнул Малфой, восседавший на плече вратаря на манер попугая. Каждый из членов команды норовил похлопать его по спине или погладить по ноге — что-то вроде прикосновения к талисману на удачу. Лицо Малфоя сияло, как начищенная серебряная монетка — ещё чуть-чуть и начнёт отражать солнечный свет.

Сзади к Гарри подошли близнецы и синхронно толкнули его плечами. Оба были расстроены, но не могли упустить повод немного поддразнить Гарри. На слизеринцев они не смотрели.

— Интересный отвлекающий маневр, дружище, — заметил Фред, почёсывая подбородок.

— Точно! — согласился с братом Джордж, — Мы, конечно, за единство факультетов, но, думаю, тебе стоило сначала пригласить его куда-нибудь…

Гарри беззлобно толкнул его локтем. Всё тело болело, он был по уши в грязи, кровь стучала в висках. Он не ответил, только чуть покачал головой.

— Внимание! — раздался с громогласный голос Ли Джордана, заглушив даже радостные крики слизеринцев. — По итогам подсчёта очков за весь сезон… Дамы и господа, у меня нет слов, хотя, кажется, я говорю их прямо сейчас, — но кубок по квиддичу достаётся Гриффиндору!..

Он говорил что-то ещё, но расслышать что-либо среди диких воплей гриффиндорцев не было никакой возможности. Мир вокруг Гарри в одно мгновение обратился в бурю мелькающих алых мантий, криков, рукоплесканий и оглушительного ликования, когда на поле высыпали болельщики. Не вполне осознавая своё тело в пространстве, он вдруг оказался в эпицентре бушующей радости. Его подхватили под руки, похлопали по плечам, кто-то с силой стиснул его в объятиях. Гарри смотрел на Вуда, который прижимал кубок к груди с такой силой, словно боялся, что его отнимут. Капитан дрожал, а в глазах его стояли слёзы. Команда Гриффиндора сгрудилась вокруг него, и кто-то из близнецов завёл торжественно, словно приветствовал министра:

— Гип-гип…

— Ура! — дружно подхватили остальные.

— Гип-гип!

— Ура!

— А теперь — команда качает Вуда! А ну-ка, иди сюда!

Но лица гриффиндорцев не выражали особого энтузиазма — оно и не удивительно. Конечно, Вуд заслужил оваций, но помимо близнецов, в команде Гриффиндора были только три девочки и не отличающийся крепким телосложением Гарри. Словно подтверждая их сомнения, со стороны зелёного сектора раздались громкие крики. Слизеринская команда, собравшись плотным кольцом у подножия трибун, подхватила своего ловца на руки и с силой подбрасывала в воздух под аккомпанемент криков и смеха болельщиков. Мадам Помфри неодобрительно наблюдала за ними. Раскрасневшийся и растрёпанный Малфой подлетал практически до второго ряда и смеялся до слёз, запрокинув голову и раскинув руки, будто пытался ухватиться за облако. Каждый раз, когда его ловили, он кричал что-то своим товарищам, а они с хохотом старались подбросить его ещё выше. Драко был в центре внимания и определённо в своей стихии. Даже со своего места Гарри видел, что на его лице всё ещё была кровь, но никто, включая самого Драко, не обращал на это никакого внимания.

Гарри перевёл взгляд на турнирное табло: разрыв между Гриффиндором и Слизерином составлял 50 очков. Это всего пять заброшенных в кольцо мячей. Могли ли слизеринцы отыграть полсотни очков? Маловероятно, учитывая, что играли они сегодня не так нагло, как обычно, но всё же Гарри ожидал, что они будут недовольны тем, что Драко поймал снитч и не дал им возможности отыграться. Впрочем, был велик шанс, что Гарри догнал бы золотой мячик первым, и тогда Слизерин откатился бы на третье место, уступив Пуффендую. Кажется, слизеринцы тоже это понимали и не были разочарованы. Пусть победа в матче не принесла им заветный кубок, они чествовали своего ловца, который впервые обошёл этого выскочку Гарри Поттера.

Сияющий Вуд отвечал на поздравления, пожимал руки и благодарно кивал. Его окружили болельщики, и даже профессор Макгонагалл украдкой вытирала глаза уголком мантии, наблюдая, как Оливер, дрожа от переизбытка чувств, поднимает кубок над головой. Гарри улыбнулся, глядя на него. За три года, что Гарри играл в квиддич, Вуд стал для него наставником и, пожалуй, другом, поэтому он был искренне рад его успеху. Но победителей сегодня было двое — и Гарри не был в их числе. Как ни старался он сосредоточиться на своих, глаза всё равно снова и снова скользили по толпе, пока не находили знакомую белокурую голову. Малфой уже стоял на земле, окружённый товарищами, и жадно ловил каждое слово, каждую улыбку, наслаждаясь вниманием. Гарри поймал себя на том, что не может отвести взгляд. Он знал этого мальчика с первого курса, но никогда прежде не видел его таким счастливым.

Chapter Text

Шумный праздничный вечер плавно перетек в утро. Гарри показалось, что его голова лишь на миг коснулась подушки, когда жаркие солнечные лучи упали на него сквозь щель в шторах. Он с трудом открыл глаза и уставился в полумрак под сводом балдахина. В спальне было душно и до сих пор пахло праздником — сливочным пивом, припасенным близнецами Уизли, сладостями, немного потом, а ещё — полиролью для метел.

Гарри хотел было встать, но неприятная тяжесть вдавила его обратно в подушку. Он с силой сжал виски и раздражённо выдохнул через нос. Накануне никто ни разу не упрекнул его в поражении — конечно, Гриффиндор всё-таки выиграл кубок, — но странные шутки о единстве факультетов до сих пор звенели в его голове. Гарри не обвиняли напрямую в том, что он поддался Малфою, но по какой-то причине добрая половины школы считала именно так. Все чествовали Оливера Вуда как лучшего капитана, а заслуги Гарри будто бы отошли на второй план. А весь если бы не он, черта с два Гриффиндор заработал бы столько очков на матчах с Когтевраном и Пуффендуем! Гарри раздражённо ударил кулаком подушку и уткнулся в неё лицом. Может быть, он сам себя накрутил? Не могут же гриффиндорцы быть… такими. Кое-кто из ребят постарше справедливо заметил, что в квиддиче принято уважать соперников — студенты друг другу не враги и не просто так капитаны жмут руки перед матчем. Но далеко не все были готовы спокойно уступать победу, даже если «проигран бой, а не война».

А Гарри считал, что проиграть Драко Малфою было не стыдно. Ему всегда нравилось играть с ним — тактика против рискованных ходов, холодный расчёт и мгновенная реакция… Конечно, в созерцании довольных рож остальных слизеринцев, особенно Флинта, мало приятного, но Гарри было отрадно думать, что хотя бы его друг счастлив.

Мальчик тяжело вздохнул, выбрался из постели, натянул мантию и, по обыкновению не притронувшись к расчёске, спустился в гостиную. Там обнаружились Рон с Гермионой, которые топтались у обратной стороны портрета Полной Дамы, словно бы не решаясь выйти в коридор.

— Вот и ты, — с облегчением выдохнул Рон. — Я хотел тебя разбудить, но увидел, что ты не спишь, и…

Около получаса назад Рон действительно заглянул за полог Гарри и наткнулся на взгляд такой тяжелый, каким тот никогда прежде не одаривал друга. Гарри в тот момент как раз прокручивал в голове вчерашний разговор с Вудом и выглядел соответственно. Он смущённо откашлялся и сказал:

— Э-э-э… Нам, наверное, пора?

Гермиона, ни на секунду не отвлекшись от учебника по чарам, кивнула и выскользнула за дверь. Едва ли она заметила, в каком настроении пребывал Гарри после матча, да и сам матч наверняка пролетел мимо неё. Чем ближе были экзамены, тем меньше интересовал Гермиону окружающий мир. По тёмным кругам под её покрасневшими глазами можно было смело сказать, что даже такие необходимые вещи как сон и еда отошли для неё на второй план. Гарри замечал метаморфозы, происходящие с подругой, но сейчас словно взглянул на неё чужими глазами и почувствовал себя ещё хуже, чем прежде. Ни он, ни Рон ни разу не поинтересовались у Гермионы, что с ней происходит. Что же они за друзья такие?

Гарри рассеянно кивнул Рону и они направились за Гермионой в Большой зал. Примерно на полпути уже ощущались потрясающе аппетитные запахи, но сегодня желудок Гарри не был настроен на пиршество. Подобно зомби, он дотащился до дверей в Большой зал и всё-таки дёрнул Рона за рукав мантии:

— Слушай, я, наверное, не пойду.

— Хватит молоть чепуху! — возмутился Рон. — Никто тебе ничего не скажет, пойдём.

— Я не голоден.

— Ох! Как знаешь, дружище. Тогда встретимся на трансфигурации.

Друзья скрылись за дверью, а Гарри направился прочь. Он намеревался выйти на улицу, подышать свежим воздухом и немного пожалеть себя вдали от посторонних глаз. Ловко маневрируя между спешащими на завтрак учениками, Гарри обогнул нескольких старшекурсников и едва не столкнулся с группой слизеринцев во главе с Драко Малфоем: причёска уложена волосок к волоску, носки в тон галстуку и самодовольная ухмылка. Гарри намеревался обойти их, пока никто не обратил на него внимания, но не успел.

— А вот и наш чемпион!

Высокий голос Пэнси неприятно резанул слух и Гарри поморщился. Слизеринцы весело загалдели. Кривая улыбка Малфоя стала немного натянутой, пока он молча разглядывал Гарри от растрёпанной макушки до незашнурованных кед. Гарри стойко перенёс это испытание, хотя ему и показалось, что эти прозрачные глаза сейчас прожгут в нём дыру. Он не был настроен на ссору, но если Драко так хочется…

— Идите без меня, — махнул Малфой своей свите, даже не взглянув на них.

— Что? — удивилась Пэнси. — Но Драко…

— Я не хочу есть.

Он развернулся и уверенно направился к ближайшей лестнице. Гарри качнулся на носках и побрёл следом: оставаться в компании слизеринцев ему совершенно не хотелось. Драко знал, что Гарри пойдёт за ним. Он ничего не сказал, но демонстративно задержался на лестнице, чтобы Гарри видел, что он направляется вниз. В коридоре нижнего этажа Гарри всё-таки спросил:

— Куда мы идём?

— Увидишь.

Через пару минут Драко остановился у огромной картины, изображающей натюрморт и, очевидно, призванной взывать к греху чревоугодия.

— Сейчас тебе нужно будет кое-что сделать.

— Драко, я не в настроении для твоих шуток…

Малфой недовольно цокнул языком и указал на грушу, вывалившуюся из нарисованной чаши:

— Пощекочи её.

— Что?

— Ну же, не будь таким занудой. Просто пощекочи её.

Чувствуя себя полнейшим кретином, Гарри поднял руку и поскрёб пальцами по полотну. Груша, до того момента ничем не отличавшаяся от других изображённых груш, вдруг дрогнула и превратилась в дверную ручку, которую Гарри по инерции повернул.

Представшая перед ними кухня оказалась огромной и шумной. Повсюду сновали эльфы-домовики, а на раскалённых печах безостановочно что-то варилось, жарилось и томилось. Пока Гарри оторопело стоял в дверях, Драко протиснулся внутрь и по-хозяйски огляделся.

— Ну, как тебе?

Гарри не успел ответить, потому что прямо перед ним материализовался Добби.

— Доброе утро, сэр Гарри Поттер! Доброе утро, мастер Малфой!

Драко сегодня пребывал в прекрасном настроении, поэтому не только благосклонно кивнул домовику, но и даже слегка улыбнулся ему:

— Приветик-приветик, — Гарри отродясь не слышал от него такой фамильярности. — Можешь организовать завтрак двум заблудшим душам?

Добби кивнул и взглянул на Гарри:

— Гарри Поттер желает позавтракать здесь?

— Э-э-э… — Кажется, жар от десятков печей подействовал не лучшим образом на мыслительные процессы Гарии. — Не знаю… Мы можем поесть в другом месте? Не хотелось бы вам мешать.

— Мы им не мешаем, — ответил Драко за эльфа. — Они в любом случае сервировали бы стол для нас наверху.

Только сейчас Гарри заметил, что эльфы снуют вокруг длинных столов, расположенных точно так же, как в Большом зале. Очевидно, каждое блюдо направлялось прямиком к конкретному ученику.

— Ух ты… Драко, откуда ты знаешь об этом месте?

— От мамы. Она переживала, что я буду плохо есть вдали от дома и всё такое… Не так много людей знает, как сюда попасть, так что не води сюда кого попало.

Гарри отвёл взгляд и улыбнулся украдкой: он — не кто попало!

— А как узнала твоя мама?

— От одного пуффендуйца. Их гостиная рядом, и они не любят, когда сюда забредают зеваки. Но он хотел впечатлить её, так что она, ну, позволила привести себя сюда. — В ответ на удивлённый взгляд Гарри он оборонительно поднял руки и пожал плечами. — Самый большой грех, который может позволить себе гордая слизеринка.

Гарри весело фыркнул и снова обвёл взглядом кухню. До чего же она огромная! Как всегда, Добби материализовался перед ними с громким хлопком. Он поставил на пол увесистую плетёную корзину, которую Малфой тут же поднял в воздух заклинанием.

— Спасибо, Добби! — Гарри присел перед домовиком и пожал его крошечную ручку. — Хочешь прогуляться с нами?

— О, Гарри Поттер, сэр, Добби нужно работать! Пора подавать свежие булочки — это его любимая часть!

С этими словами он растворился в толпе домовых эльфов. Драко наблюдал за Гарри с заметным скепсисом.

— Ты закончил?

Гарри кивнул, и они направились на улицу, левитируя корзину за собой. Многие ученики опаздывали на завтрак и мчались, не глядя по сторонам. Гарри надеялся, что в коридорах будет пусто, но они то и дело натыкались на кого-то. В основном ребята выглядели дружелюбно, но потом они замечали идущего рядом Малфоя и на их лицах мелькало странное выражение, которые Гарри никак не мог разобрать.

Во внутреннем дворике замка было тепло, но тень нескольких могучих деревьев дарила прохладу. Драко выбрал место у подножия клёна, придирчиво осмотрел траву и, наконец, сел. Гарри опустился рядом, задумчиво поглядывая на учеников, мелькавших в окнах коридора первого этажа. Ему не давали покоя их странные взгляды. Малфой тем временем с до неприличия довольным видом опорожнял корзину, расставляя на земле тарелки, свёртки и зачарованные кружки с чаем. Гарри подумал, что, наверное, сам господь Бог, создав небеса и землю, не был так доволен собой, как Драко сегодняшним утром. Его душевного порыва хватило даже на то, чтобы намазать джемом тост и для Гарри.

— Держи.

Гарри послушно взял хлеб, но не спешил его есть.

— Не нравится апельсиновый джем, пожуй травы!

Гарри покачал головой и всё-таки откусил немного. Поведение студентов подействовало на него удручающе, и утренняя хандра вернулась.

— Мне бы больше понравилась хорошая порция яда.

Малфой невозмутимо порылся в корзине и извлек маленькую баночку. Зачерпнув щепотку тёмного порошка, он посыпал тост Гарри. Корица!

— Вот, на здоровье. Только сначала завещай мне свою «Молнию».

Губы Гарри сами собой растянулись в улыбке, и в ответ он слегка толкнул Драко плечом. Не спеша они принялись за еду. В дали от коридоров и Большого зала Гарри и впрямь стало легче. Драко жевал сэндвич с яйцом и задумчиво глядел на него:

— Гриффиндорцы всегда такие придурки?

Гарри не стал спорить — его самого неприятно удивило отношение однокурсников. Кажется, прошлым вечером никто его не обвинял, но тем не менее, он чувствовал витающее в воздухе осуждение. По очкам Гриффиндор на первом месте, а значит, дело не в кубке. Если бы Гарри проиграл не Малфою, а кому-то другому, — кому угодно — все бы уже забыли об этом. Не только Вуду вчера показалось, что Гарри поддался специально. Вся школа думает, что он сошёл с ума? Да Гарри никогда бы не стал поддаваться — ему нравилась конкуренция, нравилось соревноваться с Малфоем и обыгрывать его. В этот раз случилось наоборот — это же не конец света! Немного подумав, он ответил:

— Иногда.

Драко неодобрительно цокнул языком и поморщился.

— Как по мне, так кубка вы не заслуживаете, — он поднял голос до неприятного фальцета, передразнивая кого-то. — Ой, Поттер поймал снитч со сломанной ручкой, здорово! Ой, Поттера чуть не размазало по полю, ну ничего, зато мы не продули! А стоило один раз проиграть, и всё! Я-то думал, ты для них святой. Вы всегда так друг друга поддерживаете?

Гарри изумленно уставился на него, едва не подавившись чаем.

— Кажется, в прошлый раз слизеринцам тоже не понравилось, когда ты не погнался за снитчем, а…

— Это не то же самое!

— Ах, не то же… Значит, вы всё-таки любите проигрывать?

— Не говори глупостей! Просто никто не сходит с ума, вот и всё. Мы умеем проигрывать с достоинством… по крайней мере, когда это случается не слишком часто.

— А когда я ловлю снитч первым… — начал Гарри, прищурившись.

— Конечно, я злюсь! — отрезал Драко. — И остальные тоже. Но я — часть команды. Понимаешь, в этом и разница. Мы, слизеринцы, можем ненавидеть поражение, но мы не отворачиваемся друг от друга. В этом суть — держаться вместе. Если уж нас и ненавидят все остальные факультеты — а это так, не спорь, — значит, мы будем вместе против всех.

— Говоришь совсем как пуффендуец.

— Ну, нет! — Малфой недовольно тряхнул головой, оскорбленный этим сравнением до глубины души. Гарри с сожалением отметил, что его волосы, надёжно уложенные в гладкую причёску, даже не шелохнулись. — Не сравнивай наш чудесный прагматичный расчёт с их нытьём. Мы держимся вместе не потому, что так трогательно преданы друг другу, а чтобы сохранить наследие Слизерина для потомков!

— Ух ты, — протянул Гарри. — Сильно.

Малфой многозначительно кивнул, давая понять, что последнее слово осталось за ним, и откинулся на траву, опершись на локти. Он сощурился и подставил лицо свету, пробивающемуся сквозь листву. Где-то высоко щебетали птицы. С минуту Гарри наблюдал за другом с лёгкой улыбкой, а затем прилёг рядом. Ему нравилось говорить с Драко вот так — обо всём и ни о чём. Они могли бы проваляться здесь весь день, но до экзаменов оставалось совсем мало времени. Нужно вставать и топать на трансфигурацию — нехорошо опаздывать к декану. Вместо этого Гарри потянулся, хрустнув суставами, и раскинул руки в стороны. Левая попала на живот Драко, и Гарри захотелось ущипнуть его, но тот, словно прочитав его мысли, молниеносно перехватил его руку. Несколько мгновений они лениво боролись, но Гарри быстро проиграл неравную схватку: Драко крепко прижал его запястье к груди обеими руками и издал победный вопль, подражая, должно быть, диким африканским племенам. Гарри мог бы всё-таки ущипнуть его второй рукой, но не стал этого делать, поняв, что его запястье больше не сжимают, а просто держат. Под тыльной стороной ладони билось чужое сердце и медленно вздымалась грудная клетка. Гарри почувствовал, как тяжелеют веки, и прикрыл глаза. Вот теперь он действительно рисковал проспать занятия. Из окон замка до мальчиков доносился гул голосов, но Гарри слышал его будто через толщу воды.

Малфой вдруг вздрогнул, словно очнувшись, и отбросил руку Гарри, будто она обожгла его. Он вскочил на ноги, и в ответ на удивлённый взгляд буркнул:

— Пойдём.

Гарри поднялся следом, наблюдая, как Драко приглаживает и без того идеальную причёску, отряхивает брюки и взмахом палочки отправляет посуду обратно в корзину. Мгновение спустя рядом с ними возник кухонный домовик, чьего имени Гарри не знал, и забрал её.

Быстрым шагом мальчики пересекли дворик. По пути им встречались студенты с учебниками в руках, спешащие занять тенистые скамейки. Многие сейчас предпочитали готовиться к экзаменам в утреннюю прохладу на улице, а не сидеть в душной библиотеке.

Одну из колонн, обрамлявших двор живописной дугой, подпирали Крэбб и Гойл, словно верные сторожевые псы. Поравнявшись с ними, Малфой благосклонно кивнул, и телохранители поспешили за ним. Гарри не очень-то нравилась их компания, но, пока они молчали, их можно было терпеть. Он надеялся встретить на первом этаже Рона и Гермиону. Ему не терпелось рассказать им о тайном пути на кухню. Наверное, Драко бы это не очень понравилось, но они же лучшие друзья Гарри… Однако в вихре отороченных красным мантий он заметил лишь Симуса Финнигана, да и то лишь потому, что налетел на него. По лицу Симуса сразу было ясно, что он сегодня не в духе. Он отступил от Гарри, недовольно взглянув на него, но затем его глаза презрительно сощурились. За спиной Гарри маячил довольный жизнью Малфой, которого не смущало даже столпотворение в коридоре, хотя обычно он остро реагировал на толпы и их запахи. Не сводя глаз с Малфоя, Симус бросил:

— Знаешь, Гарри, вам с бойфрендом следует получше выбирать места для встреч.

Гарри решил, что начал страдать слуховыми галлюцинациями, и уставился на Симуса.

— Что?

Симус с готовностью пояснил:

— Я просто думаю, что тебе стоит выбирать более людные места для… эм, свиданий. Я бы не стал доверять слизеринцу, а этому — особенно. Никогда не знаешь, какими извращениями они занимаются у себя в подземельях…

Что Симус, черт побери, несёт? Гарри не успел озвучить свой вопрос вслух: рядом взметнулся зелёный вихрь, и голова Симуса мотнулась в сторону. Малфой, тяжело дыша, потирал кулак, а Крэбб и Гойл, забыв о своей роли телохранителей, изумлённо таращились на него.

Только тут до Гарри, наконец, в полной мере дошёл смысл сказанного. Он ошарашено повернулся к Симусу, к которому на выручку уже подоспел Дин Томас, и спросил:

— Совсем охренел, Финниган?

Толпа вокруг них расступилась, образовав пространство, напоминающее ринг. Симус сплюнул кровь из рассеченной губы и перевёл гневный взгляд на Гарри:

— Да ты уже даже говоришь, как он! Я не люблю слухи, но вся школа только о том и говорит…

Крэбб с Гойлом вспомнили о своих обязанностях, и закрыли Драко собой так, что его почти не было видно. Было не совсем понятно, от какой опасности они его оберегают, потому что пока единственным человеком, нанёсшим кому-либо физический урон, был сам Малфой. Он пытался прорваться к Симусу и сыпал оскорблениями, но из его рта вырывалось только неразборчивое шипение. Гарри давно не видел его в такой ярости. С каждой секундой ситуация казалась ему всё более и более сюрреалистичной. Он не отрывал взгляда от Симуса, недоверчиво качая головой:

— Тебе, наверное, темечко напекло, Симус. Мы можем сделать вид, что ты этого не говорил?

— Почему? — вклинился Дин. — Все об этом говорят, почему нам нельзя?

Симус согласно кивнул, держась за начавшее опухать лицо.

— Кто говорит? — не выдержал Гарри. Он метнулся к Симусу, схватил его за отворот мантии и хорошенько встряхнул. Весь этот разговор был абсолютно бредовой тратой времени, но по какой-то причине Драко был действительно расстроен, и Гарри не собирался оставлять это без внимания. Симус толкнул его в ответ, Дин попытался оттащить их друг от друга. Ответа на свой вопрос Гарри так и не получил.

— Что здесь происходит?

От строгого окрика профессора Макгонагалл все замерли, и перед ней предстала довольно привычная картина: калейдоскоп красных и зелёных мантий. Однако мгновение спустя она поняла, что в гуще событий исключительно её подопечные, а слизеринцы пытаются оттащить рвущегося к ним Драко Малфоя.

— Что здесь происходит? — повторила Макгонагалл, переводя взгляд с окровавленного Симуса на Малфоя, но ответил ей Гарри:

— Симус ведёт себя оскорбительно, профессор!

Профессор Макгонагалл недовольно поджала губы и тоном, не терпящем возражений, спросила:

— И что же сделал мистер Финниган?

Под взглядом декана ярость Гарри начала уступать место смущению. Он замялся, взглянув сначала на насупившегося Симуса, затем на пылающего Малфоя.

— Он… Он распространяет слухи. Ложные.

Профессор снова оглядела присутствующих, и её взгляд задержался на руке Малфоя. Гарри тоже посмотрел туда и увидел, что из сжатого кулака сочится кровь. Драко попытался спрятать руку за спину, но было поздно.

— Вы, — Макгонагалл кивнула на Драко и Симуса, — в медкрыло. А затем все трое — в мой кабинет. Живо!

Они оба развернулись и зашагали по направлению к больничному крылу. Гарри поспешил за Драко, бросив взгляд на Симуса, прижимающего салфетку к лицу. Также он успел заметить в толпе встревоженные лица Рона и Гермионы. Крэбб с Гойлом семенили за ними, стараясь соблюдать дистанцию. Это было бы забавно, не выгляди они при этом непривычно встревоженными.

Толпа зевак осталась позади, Симус в компании Дина обогнали их и скрылись за поворотом. Драко, за которым уже стелился след из капелек крови, остановился у стены и повернулся к Крэббу:

— Мою сумку. Быстро! — Но тот уже расстегнул её и протянул ему. — Акцио!

Маленький пузырёк с серебристой жидкостью вылетел из сумки и скользнул в ладонь Драко. Он откупорил его зубами и опустошил одним глотком. Кровь тем временем уже струилась по его запястью ручьями. Гарри наблюдал за происходящим со смесью непонимания и ужаса. Когда рана немного очистилась, он пригляделся и понял, что это всего лишь содранные костяшки.

— Что… что это такое? — выдохнул он.

Малфой бросил на него раздражённый взгляд, но потом, видимо, решив, что Гарри уже видел достаточно, буркнул:

— Лекарство. Иди к Макгонагалл, тебе же в лазарет не надо.

— Да, отвали, Поттер, — тут же встрял Крэбб, словно защищая Драко от излишнего внимания.

Но Гарри проигнорировал его и шагнул ближе.

— Я никуда не уйду, пока не объяснишь.

Драко фыркнул и закатил глаза, но, заметив выражение его лица, немного смягчился. Да, от Гарри так просто не отвертеться. Он вздохнул и устало потёр переносицу.

— Ладно. Мне уже тоже не нужно в лазарет. Пойдём к вашей кошке.

Он толкнул Гарри плечом и зашагал к лестнице, ведущей к кабинету Макгонагалл.

— Но, Малфой… — начал было Гойл, явно встревоженный.

— Идите на урок, — резко оборвал его Драко, не оглядываясь.

Гарри догнал его, и они пошли рядом, плечом к плечу. Их шаги отдавались гулким эхом по всему коридору.

— Ну, так? — напомнил Гарри, глядя на Драко в упор.

— Это моё лекарство. Для крови.

— Поясни.

— У меня… небольшие проблемы со свёртываемостью крови, — нехотя ответил Драко. — Это наследственное. Лекарство помогает мне.

— Небольшие? — возмутился Гарри. — Да ты чуть не истёк кровью из-за царапины!

— Это не… — Малфой вдруг разозлился. — Это не так, ясно тебе?

Но Гарри уже не слушал его. Он с ужасом вспомнил, как Драко истекал кровью на квиддичном поле, как на него напал Клювокрыл… И без того страшные картины, пронесшиеся у Гарри перед глазами, заиграли новыми красками.

— Подожди… — Гарри схватил Драко за плечи, вынуждая остановиться, и вгляделся в его лицо. — Ты хочешь сказать, что можешь истечь кровью от любой раны?

Драко раздражённо отвернулся и попытался сбросить его руки, но Гарри не собирался его отпускать.

— Ты рассказывал, как в детстве упал с дерева, но с тобой всё было нормально…

— Мать не выпускала меня, пока я не выпью зелье, — признался Драко. — У меня был выбор: сидеть весь день в комнате или пить эту дрянь.

— Да я бы на месте твоих родителей вообще не выпускал тебя из дома! И как они вообще разрешили тебе играть в квиддич? Да ещё на такой быстрой метле…

— У них не было выбора. — пожал плечами Драко и добавил не без самодовольства. — Я всегда получаю, что хочу.

— Да уж…

Они уже подошли к кабинету профессора Макгонагалл, но Гарри так захватила история Драко, что он совсем забыл о причине их присутствия здесь. Он бросил на Малфоя неуверенный взгляд — его бледное лицо выражало злость и вместе с тем необъяснимое отчаяние.

Гарри на мгновение крепко сжал его пальцы, а затем скользнул за дверь.

***

— Наказала? Тебя? Да ты же пальцем никого не тронул!

Негодование Рона было объяснимо, но самому Гарри было совершенно всё равно. Макгонагалл назначила всем троим несколько отработок, это не должно было занять много времени. Нет, куда больше его беспокоила ситуация, из-за которой они вообще получили наказание.

Выйдя из кабинета декана, Гарри не пошёл на занятия. Вместо этого он до конца дня гулял по окраине леса и думал, думал, да так ни к чему и не пришёл. Только вечером он вернулся в спальню мальчиков, где его уже ждали Рон с Гермионой. Судя по их серьёзным лицам (Гермиона даже закрыла свой учебник — не отложила, конечно, не конец света всё-таки), друзьям тоже требовались ответы.

— Где ты был? — спросил Рон. Он положил перед Гарри свёрток с холодным окороком и хлебом — обед тот тоже пропустил.

— Гулял, — не стал вдаваться в подробности Гарри.

— Можешь объяснить, что там вообще произошло?

— Это сложно… Какая муха укусила Симуса? Он сказал, что у нас с Малфоем свидание. Дважды это повторил! Ну Драко ему и врезал.

Гермиона напряженно свела брови и задумалась, но Рон, мгновение пытавшийся сохранить серьёзное выражение лица, так и покатился со смеху.

— Чего?.. Ну Симус и выдал!

— Мне-то всё равно, — пожал плечами Гарри, — но Драко, кажется, расстроился. Это правда, что все об этом говорят? Что мы… ну…

— Конечно, расстроился! — всплеснул руками Рон. — Вообще не имеет значения, с кем он под ручку ходит — его папаше это не понравится, как пить дать. Ему-то такие разговоры совсем не на руку, был бы на его месте кто другой… А ты не бери в голову, мало ли глупых сплетен у девчонок.

Гермиона неодобрительно покачала головой, а Гарри спросил:

— Что значит «кто-то другой»?

— Ну, — Рон неопределенно махнул рукой, — кто-то, кому было бы легче отпираться. Скажем, Крэбб. Да никому и дела нет, мальчики ему там нравится или девочки! Вы вообще его видели? Горный тролль его пара — в лучшем случае.

Не успел Гарри и рта раскрыть, как вмешалась возмущённая Гермиона:

— И по каким признакам ты определяешь это, Рональд? Ты никому не сделаешь лучше, если будешь идти на поводу у стереотипов!

Рон вытаращил глаза и уставился на неё:

— А что такого? Мне просто кажется, что Малфой как раз выглядит как тот, кому могли бы нравиться мальчики, а это усугубляет его ситуацию. Гермиона, ты просто не знаешь порядков в чистокровных семьях…

— А я — выгляжу? — спросил вдруг Гарри, неожиданно даже для самого себя.

— Что? А при чём тут ты? — не понял Рон.

— Как это «при чём»? Если ты не заметил, Симус говорил о нас обоих.

— Я… Я не знаю, дружище. Почему ты спрашиваешь?

— Я тоже не знаю… Просто я никогда не думал об этом, и…

— Никогда не думал? — изумилась Гермиона. — Но тебе же почти четырнадцать, и ты ни разу не думал о том, кто тебе нравится?

— Нет, — Гарри вдруг начал раздражать этот разговор. — Времени не было, знаешь ли. Моя старая школа была ужасной, я всех ненавидел. А здесь меня каждый год кто-то пытается прикончить. Зато ни дементоры, ни василиски не в моем вкусе — это я могу точно сказать.

— Ну хорошо-хорошо, — Гермиона примирительно подняла руки. Она давно отложила свой расчёт по арифмантике, который начинала заново уже трижды. Если она не сделает небольшой перерыв, то никогда его не закончит. — Ты можешь порассуждать об этом сейчас. Думаю, это будет полезно не только для тебя. Начни издалека. Подумай, кто тебе когда-либо нравился, хотя бы внешне, и сделай выводы.

— Я же сказал, мне никто не…

— Да-да, я понимаю. Но ты сам говорил, что считаешь Чжоу Чанг симпатичной. Если как минимум одна девочка привлекла твоё внимание, значит, инсинуации Симуса тебя не касаются, верно?

Рон ободряюще кивнул Гарри:

— Давай, дружище, начинай.

— Хватит меня смущать! Я не знаю… Это так неловко…

— Нам тоже. Но смотреть, как ты переживаешь, еще хуже. Так что подумай.

И Гарри подумал. В магловской школе у него точно не было времени на такие глупости, значит нужно брать период учебы в Хогвартсе. Кого он считал красивым, приятным или милым за последние три года? Да кого угодно! Девочки, мальчики, выпускники постарше… У Гарри никогда не было возможности притормозить и подумать о себе, ведь даже в такой безопасной школе ему приходилось выживать! Так, кто когда-либо казался ему привлекательным…

— Ну, как я говорил, Чжоу очень мила. Седрик Диггори… Все знают, что он красавчик. А может, мне так кажется из-за того, что другие так думают? Драко… Ладно, он не в счёт.

— Почему это? — быстро спросила Гермиона.

— Он ведь мой друг. Когда тебе нравится с кем-то общаться, это ведь не из-за его внешности, так? Этот человек просто нравится тебе целиком…

— Мы тоже твои друзья, — перебил его Рон. — Давай, скажи, как я хорош собой.

Гарри замялся. Конечно, Рон его лучший друг, с ним приятно находиться рядом. У него открытое, доброе лицо, но это совсем не то же самое…

— Не утруждайся, — успокоил его Рон, — я шучу. А как по-твоему, Гермиона, Малфой того, симпатичный? Как по мне, он немного лишний в этой компании.

— Во-первых, — назидательно начала Гермиона, — нам важно мнение Гарри и его вкусы, а во-вторых… Ну, я думаю, у него интересная внешность, а это, пожалуй, даже лучше.

— Интересная? Лучше?! Гермиона, ты меня пугаешь.

— Погоди, — вклинился в их разговор Гарри. — Я помню, ты как-то утверждала обратное. Драко услышал, а влетело Рону…

— Вот спасибо! — тут же возмутился Рон, словно эта история произошла только что и обида была ещё свежа.

— Я так сказала? — изумилась Гермиона. — Вообще, по-моему, он ничего, без вот этого выражения лица… — она слегка вздернула верхнюю губу. — И потом… ты прав, это часть человеческой психологии: чем лучше ты к кому-то относишься, тем привлекательнее он тебе кажется. После той истории на квиддиче, когда все девочки обсуждали, какой Драко отважный, я… Если честно, тоже стала смотреть на него немного иначе…

— Ну ты даёшь, Гермиона!

— Так, на чем мы остановились? Чжоу, Седрик, Драко… — смущённая Гермиона отмахнулась от Рона и вернулась к животрепещущему вопросу. — Что именно тебе в них нравится? Может быть, есть что-то общее?

— Чжоу очень красивая, — уверенно сказал Гарри. — Особенно её глаза… ну, они словно бы светятся, когда она улыбается. И ещё волосы. Как они так аккуратно лежат, даже на тренировке?

— Очень хорошо! — похвалила Гермиона. — Что насчёт Седрика?

— Седрик тоже… красивый, — Гарри почувствовал себя полным идиотом, когда понял, что собирается снова восхвалять чужие волосы. Но что поделать, если даже после матча Диггори выглядит так, будто сошёл со страниц модного журнала? Это просто несправедливо! Но Гарри несколько раз ловил себя на том, что пялится на пуффендуйца — это факт.

— Допустим, — сухо заметил Рон, которого, видимо, мало волновали чужие волосы, глаза и прочее. — Но что там с Малфоем? Мне прямо-таки интересно.

Гарри с облегчением выдохнул: наконец-то ему есть, что сказать, помимо «ну, он красивый». Хотя глаза у Малфоя и правда очень красивые.

— Он смешной — я имею в виду, когда не пытается развеселить сразу всех. Умный. Хотя по оценкам это не всегда заметно, но это потому, что ему лень делать домашку, если предмет не нравится. На самом деле, Драко знает много всего — полезного и не очень, но рассказывает всегда интересно. И умеет тоже много — мне, наверное, пришлось бы прожить несколько жизней, чтобы выучиться иностранным языкам, рисованию, зельеварению, игре на разных музыкальных инструментах, и черт знает, чему ещё…

— Он играет? — удивилась Гермиона, — не знала.

— Ага. А ещё он ужасно эмоциональный, — Гарри неловко усмехнулся. — Я-то привык всё держать в себе: с Дурслями лучше не показывать лишнего. Но когда рядом кто-то так ярко выражает свои эмоции, ты тоже начинаешь чувствовать себя… живее, что ли. Да, подходящее слово.

Рон с Гермионой украдкой переглянулись, что не укрылось от внимания Гарри. Ему стало неловко от собственных признаний, но вместе с тем и приятно оттого, что друзья внимательно его слушают. Он действительно хотел, чтобы Драко им нравился. Если Гермиона смогла найти общий язык со слизеринцем, хотя бы чуть-чуть, то Рон, очевидно, никогда и не собирался.

— Ну, — начал тот осторожно, — может, Малфой и правда может быть забавным иногда, но я всё равно не понимаю, как ты с ним общаешься.

— С ним о многом можно поговорить, — пожала плечами Гермиона. — По крайней мере, у него есть мнение обо всём на свете. Правда, иногда ему стоило бы направлять эту энергию в более спокойное русло, а не устраивать дебаты по любому поводу — учёбы это тоже касается. Кстати об учёбе… И Драко, и Чжоу, и Седрик — сильные студенты, но успешны на разных предметах. И внешне тоже совершенно не похожи…

— Ну конечно! — хлопнул себя по лбу Гарри. Как он сразу не догадался! — Они же все ловцы, так? И все по-своему хороши. Видимо, меня просто интересуют ловцы, вот и всё.

Рон хохотнул и весело шлёпнул Гарри ладонью по голени. Кажется, его тоже вполне устроило такое объяснение.

— А в этом есть смысл, дружище. Только имей в виду, если собираешься перейти на загонщиков, обрати внимание на команду Когтеврана: там такие девчонки… Ой!

Гермиона с раздражением запустила в Рона скомканной бумажкой и недовольно покачала головой:

— Не о том вы говорите. Ох, мальчишки! Один квиддич на уме. Ловцы ведь могут быть и мальчиками, и девочками, так? Значит, вопрос Гарри остаётся открытым.

Улыбка Гарри померкла, и он неловко поёрзал на месте. Мальчик не был готов к таким откровениям — до сегодняшнего дня он и секунды не тратил на то, чтобы разобраться в том, кто ему нравится и почему. Попав в Хогвартс, Гарри обрёл дом, где каждый день встречал людей, которые хорошо к нему относились, улыбались так, словно он что-то значит, словно он — не пустое место. Как часто он отмечал красоту чужих дружелюбных улыбок и даже не догадывался, что это значит? А значило ли вообще? Ох, как всё это сложно…

— Рон… — Гарри откашлялся и постарался принять непринужденный вид. — А как в волшебном мире относятся к тем, кому могут нравиться и мальчики, и девочки? — И быстро добавил: — Я не говорю, что это так, просто спрашиваю!

— Да нормально, — пожал плечами Рон. — Зависит от семьи, статуса крови… Моим предкам всё равно. Взять к примеру Чарли: с кем он только ни встречался! И с девушками, и с парнями. Мама всё время с ним ругалась. Правда, её больше смущало, что это были то музыканты, то гонщики на метлах… Но с некоторыми она до сих пор обменивается открытками на Рождество.

У Гарри натуральным образом отвисла челюсть, но он даже не подумал вернуть её на место. Заикаясь, он выдавил:

— Ты серьёзно? Чарли? Он… он что, встречался с парнями? Но ты говорил, он дрессирует драконов и всё такое…

Рон удивленно уставился на него:

— Ну да? А как его парень мешает ему дрессировать драконов?

— Не знаю, — растерялся Гарри. — Просто… Я думал…

— У маглов полно стереотипов по этому поводу, — пришла на выручку Гермиона. И добавила сердито: — Не знаю, что там тебе наговорили Дурсли, но слушать их не стоит. А тебе, Рон, спасибо — приятно знать, что твоя семья не подвержена старомодным предрассудкам.

Гарри в очередной раз подумал, какая замечательная у Рона семья. Ему действительно трудно было представить, что мистер и миссис Уизли могли бы, например, выгнать своего ребёнка из дома за «неправильный» выбор. Чадо должно натворить нечто совершенно невообразимое — убить кого-то, не меньше, — чтобы родители отвернулись от него. От Дурслей Гарри слышал, как родители отказывались от своих детей и за гораздо меньшее. Ему не стыдно было признаться хотя бы самому себе, что он завидует Рону, но он не хотел, чтобы это отразилось на его лице. Вместо этого он вспомнил о другой семье — о Малфоях. Гипотетически, кому из родителей Драко мог бы признаться, окажись слухи правдой? Отцу? Никогда. Мать Драко Гарри никогда не видел, но у него сложилось впечатление, что сына она очень любит. Однако вряд ли даже она смогла бы переубедить Люциуса. Насколько сильны традиции в чистокровных семьях? Гарри решил спросить об этом у представителя одной из таких семей:

— Если в волшебном мире это не важно, то почему Малфой так разозлился? Недавно он писал доклад про того парня, который придумал Зелье живой смерти. Так вот он был женат на вейле. Я не совсем понял, кто это, но явно не совсем человек. Значит, маг может жениться на ком-то другого вида. А у чистокровных есть какие-то особенные правила?

— Ну да! — Для убедительности Рон хлопнул ладонью по колену. — Я бы тоже злился, будь у меня такой же чокнутый папаша. Драко ведь единственный наследник. Если, конечно, его семейка не прячет в подвале какой-нибудь неудачный экземпляр — пуффендуйца или брюнета…

— Средневековье какое-то! — воскликнула Гермиона.

Рон задумчиво постучал пальцами по корешку «Нумерологии», лежавшей на полу у ног Гермионы.

— Да уж, ему ведь даже не обязательно быть геем или типо того. Наверняка, его папочку даже слухи не обрадуют. Хм, мне даже немного его жаль. Совсем чуть-чуть. Но в этом году на Слизерине хотя бы полно наших ровесниц. Лет пятьдесят назад Малфою пришлось бы выбирать между какой-нибудь чистокровной вдовой или еще не родившейся племянницей…

Гарри нахмурился, теребя рукав мантии. Он никогда не задумывался о том, какая ноша лежит на плечах Драко с самого рождения. Конечно, Малфой всегда вёл себя так, будто весь мир крутится вокруг него, но теперь Гарри взглянул на жизнь друга иначе. Наследник одной из самых влиятельных семей Британии обязан жить по заранее написанному сценарию. И жениться на какой-нибудь чистокровной девушке, например, Пэнси Паркинсон. От одной мысли о Пэнси в качестве жены Гарри передёрнуло. То, что далеко не каждая девушка была бы счастлива выйти замуж за Драко, почему-то не пришло ему в голову.

— Не переживай, дружище, — сказал Рон, заметивший его задумчивость. — Не все семьи такие консервативные. Большинство магов вообще не волнует, кто кому нравится. Если ты, конечно, не собираешься жениться на единственном наследнике какой-нибудь древней чистокровной семьи.

— Что?

Рон вздохнул и постарался звучать серьёзно, хотя его глаза при этом лукаво блеснули:

— Гарри, ты мой лучший друг. Мне всё равно, правда. Но пожалуйста, — пожалуйста! — если решишь обратить свой взор на ловцов-мальчиков, или загонщиков, не важно, пусть это будет не Малфой!

— Почему? — тут же спросил Гарри.

— Тогда тебе придётся иметь дело с его чокнутым папочкой. Как я уже сказал, ты мой лучший друг, а такого я и врагу не пожелаю. И, — Рон хитро улыбнулся, — как лучший друг, я не буду интересоваться, почему ты задал этот вопрос.

Гарри покраснел до корней волос и молниеносно спрятался на своей кровати, скрывшись от ухмыляющегося Рона. Гермиона с улыбкой покачала головой и вернулась к своим расчетам.

Chapter Text

— А что бы Малфой выбрал на завтрак: тост с мармеладом или жареное яйцо?

Тон, которым Рон задал этот, уже не первый за сегодня, подобный вопрос, выдавал в нём дух исследователя. В его голове не укладывалось, как Драко Малфой мог нравиться Гарри наравне с Чжоу и Седриком, которых многие считали привлекательными по вполне понятным причинам: она — симпатичная и добрая, хоть и чересчур правильная, а он — высокий, спортивный и дружелюбный. Всё предельно просто. Гарри тоже не отрицал очевидного, но из его уст это звучало как-то обыденно: «Да, Чжоу красивая… Да, Седрик симпатичный…». Совсем другое дело — Малфой. О нём Гарри знал слишком много. Стоило Рону слегка подтолкнуть друга, как из того, точно из рога изобилия, посыпались подробности, о которых Рон и не подозревал. Оказывается, Малфой часто щёлкает пальцами, но делает это строго в одном порядке — от мизинца к указательному, минуя средний, украшенный фамильным перстнем. Пишет быстро, никогда не пачкая рукавов чернилами, но поля его конспектов выглядят так, словно пережили конец света: загибы, пометки и рисунки, много рисунков... Рон не знал, что и думать. В этом не было ничего романтического, скорее тревожное. То, как Гарри каталогизировал повседневные действия другого человека, настораживало. Почему именно Малфой? Среди сотен учеников Хогвартса именно он занимал столько места в голове Гарри. Должно же быть в нём что-то особенное?

Пока Рон старательно напрягал извилины, Гарри, который уже порядком устал от этого допроса с пристрастием, вздохнул и ответил, почти не задумываясь. Он уже понял, что Рон не оставит его в покое.

— Точно что-нибудь несладкое.

— А я?

— А ты бы съел сначала одно, а потом другое, — фыркнул Гарри, покосившись на друга.

— Ха! Справедливо, — Рон хмыкнул и откинулся назад, назидательно подняв палец. — Но я, между прочим, сижу рядом с тобой уже три года. А на Малфоя тебе приходится смотреть через четыре стола. Четыре! Это что-то да значит.

Уязвлённый, Гарри отвернулся и обвёл взглядом зал. И что такого? Да, сегодня с его места не было видно ни Чжоу, ни Седрика — только Драко, хотя тот сидел дальше всех. Но так получалось само собой — они всегда видели друг друга, с самого первого дня.

Открывающийся вид позволил Гарри хорошенько рассмотреть Драко. Тот выглядел немного понурым и будто растрёпанным, хотя Гарри с уверенностью мог сказать, что его мантия идеально выглажена, как и всегда, а волосы уложены волосок к волоску. За столом Слизерина чувствовалось напряжение: старшекурсники оживленно переговаривались, но младшие сидели мрачнее тучи, уткнувшись в свои тарелки. Гарри нахмурился.

— Что у них случилось? — пробормотал он.

Рон удивлённо покосился на него.

— Ты это у меня спрашиваешь?

Гарри задумчиво поджал губы и окинул взглядом гриффиндорский стол: кто в школе всегда первым узнаёт все сплетни?

— Эй, Лаванда!

Лаванда Браун оторвалась от лежащего перед ней журнала о моде для юных волшебниц и удивлённо взглянула на него. Из-за её плеча тут же показались близняшки Патил, сверкнув одинаковыми тёмными глазами.

— Что такое, Гарри?

— Ты, случайно, не в курсе, что там случилось у слизеринцев?

— Как, ты не знаешь? — удивилась Падма.

Гарри тряхнул волосами, начиная раздражаться.

— Знал бы — не спрашивал.

— Он не знает! — восторженно прошептала Лаванда. — Утром Малфой подрался с Забини, слизеринцы только об этом и говорят!

Гарри в изумлении распахнул глаза и повернулся к Рону, но тот только пожал плечами, вернув ему такой же удивлённый взгляд.

— Ты знаешь, из-за чего? — спросил Гарри у Лаванды.

— Лучше сам у него спроси, — хихикнула та. — Я же слышала только слухи, а ты можешь узнать всё, так сказать, из первых уст...

Гарри с трудом дождался окончания завтрака. Он проследил, как слизеринская процессия во главе с Малфоем и Паркинсон покидает зал. Драко держал спину неестественно прямо, словно метлу проглотил, а Пэнси чуть ли не висела на его руке. «Вот идиотка!» — раздражённо подумал Гарри. Он выждал, пока зелёные мантии скроются за дверью, поднялся и направился было за ними, но путь ему преградил Симус Финниган. Первой реакцией Гарри было оттолкнуть его, но что-то в лице Симуса заставило его опустить руку.

— Чего тебе? — не слишком дружелюбно спросил Гарри. Они не виделись со вчерашнего дня, хотя и жили в одной комнате. Наверное, Симус с Дином сидели в гостиной до самого отбоя, а утром поднялись раньше них с Роном.

— Я… я хотел извиниться, — пробормотал Симус.

— Да? Что ж, ладно. А теперь пусти, я…

— Гарри, я серьёзно, — Симус схватил его за руку, и Гарри пришлось остановиться. — Не знаю, что на меня вчера нашло. Я не хотел обижать тебя, просто увидел Малфоя, и…

— Ну, мне не было обидно, — сухо ответил Гарри. — А вот Драко расстроился. Может, тебе стоит извиниться перед ним?

— Ну как ты не понимаешь! Наша команда проиграла, а он ходит такой довольный…

— Моя, вообще-то, тоже, — справедливо заметил Гарри.

— Больше сказать было нечего? — вклинился Рон. — Серьёзно, Симус, ты правда ничего получше не придумал, чтобы оскорбить Малфоя? Малфоя?!

— Это просто недопустимо — использовать для оскорбления качества, с которыми человек может только родиться! — раздался голос Гермионы, отчего мальчики синхронно вздрогнули.

— Г-Гермиона? — пробормотал Рон. — Давно ты здесь? Я не мог тебя найти и подумал, ты решила начать день с библиотеки…

— Я была здесь, спасибо, что заметил, — холодно ответила она.

Пока друзья были заняты внезапным появлением Гермионы и дискуссией о том, бывают ли, в таком случае, допустимые оскорбления, Гарри ловко обогнул Симуса и выскользнул за дверь, стараясь не привлекать лишнего внимания. В коридоре он быстро огляделся: ни одной слизеринской мантии вокруг. Поминая про себя Симуса не самыми лестными словами, Гарри спрятался в нише за статуей и достал карту.

— Клянусь, что замышляю только шалость!

Если он рассудил верно, Драко постарается избавиться от всех, кроме Пэнси. Проигнорировав места, где столпилось множество точек с именами, Гарри изучил ближайшие укромные скамейки во дворе. Ха! Быстро заприметив нужную парочку, он поспешил на улицу.

Пробегая вдоль длинной аркады, огибающей внутренний двор, Гарри почти вышел на открытую площадку, но замер, как вкопанный.

— Это худшая твоя идея! Всё, иди отсюда! Видеть тебя не хочу!

Голос Драко дрожал от злости, отчего Гарри невольно отступил на шаг. Осторожно выглянув из-за колонны, он увидел сгорбленную Пэнси на скамейке и Драко, стоящего рядом. Вся его фигура, казалось, вибрировала от гнева. Пэнси выглядела расстроенной, но при виде Гарри мигом стёрла с лица все эмоции, оставив лишь жгучую неприязнь. Она вскочила и пронеслась мимо, толкнув его плечом. Драко мерил шагами маленький пятачок утоптанной земли. Гарри подошёл к нему и заглянул в лицо.

— Что она сделала?

Эти простые слова подействовали на Драко отрезвляюще: Гарри на его стороне. Тяжело опустившись на скамью, он выдохнул, будто из него выкачали весь воздух. Дрожащими пальцами он вынул из кармана мятный леденец, не глядя бросил его в рот, а обёртку убрал в другой карман. Судя по шелесту, их там скопилось уже немало. Мальчик устало потёр лицо и, наконец, ответил:

— Ты даже не представляешь.

— Не представляю, — осторожно согласился Гарри. — Но зачем же так? Мне казалось, обычно она старается тебя поддержать.

Хотя Гарри было неприятно это признавать, но он действительно считал Пэнси хорошей подругой для Драко. Что будет, если они перестанут общаться?

— Да уж, знаю я её поддержку, — огрызнулся Драко, продолжая нервно тереть шею. — Лезть целоваться, когда я переживаю худший день в своей жизни…

Гарри показалось, что он ослышался. На мгновение дар речи покинул мальчика, и он с трудом выдавил:

— Ч-что?

— Что слышал, — Драко скрежетнул зубами и сжал кулак так, что ногти вонзились в ладонь. — Она предложила начать встречаться… чтобы избавиться от слухов.

— Может быть, в этом есть смысл? — осторожно предположил Гарри, стараясь подбирать слова, чтобы не разозлить Драко ещё сильнее.

Малфой вскинулся на ноги, вся его фигура была напряжена, словно натянутая струна.

— О, понятно! Ты такой же чокнутый, как она!

Он хотел уйти, но Гарри успел схватить его за рукав мантии.

— Ну нет! По крайней мере, я бы не стал целовать тебя, когда ты расстроен.

Драко остановился, не поворачивая головы, и уставился на увитую плющом стену замка, будто никогда не видел ничего интереснее. Гарри приблизился на шаг и продолжил:

— Я понимаю, что у чистокровных свои традиции. Рон сказал…

— Ты говорил обо мне с Уизли?!

— Мы говорили о браках чистокровных и о том, как это важно, — спокойно ответил Гарри, хотя сердце его колотилось как сумасшедшее. — У тебя строгая семья, я понимаю. Раз все относятся к болтовне Симуса слишком серьёзно, то, возможно, тебе стоит попробовать… ну, обезопасить себя?

Драко замер, словно вся злость, которой он кипел минуту назад, разом выгорела, оставив после себя пустоту. Он выглядел разбитым. Гарри постоял немного, а затем осторожно привлёк его к себе и обнял.

— Замечательно, теперь уж точно пойдут разговоры, — пробормотал Драко, уткнувшись лицом в гриффиндорскую мантию.

— Заткнись, пожалуйста.

Они простояли так довольно долго. Или Гарри это только показалось, а на самом деле прошло всего несколько секунд. Тем не менее, он успел осознать две вещи.

Первое: Драко идеально подходил для объятий. Возможно, дело было в его стройной, но крепкой фигуре, которую можно с лёгкостью обхватить руками и не бояться сжать сильнее. Возможно, в росте — его острый подбородок словно был создан для того, чтобы удобно устроиться на плече Гарри.

Второе: ему определённо и совершенно точно нравятся мальчики. Это не было откровением, в конце концов, со вчерашнего вечера Гарри немного свыкся с этой мыслью, но одно дело — думать об этом, и совершенно другое — ощущать кожей тепло другого человека, вдыхать аромат его волос, чувствовать силу в сжимающих тебя руках…

Щёки Гарри вспыхнули, и он отстранился. Перед глазами тут же оказалась бледная кожа Малфоя, чуть тронутая румянцем, и Гарри поспешно зажмурился. Не помогло — он всё ещё чувствовал чужое дыхание на своём лице и аромат мятных леденцов. Смущённо кашлянув, он сделал шаг назад, когда ладонь Малфоя скользнула в его руку, и это оказалось удивительно естественным. Малфой сжал его пальцы чуть крепче — надёжно и успокаивающе.

— Пройдёмся? — предложил Гарри. Голос предательски дрогнул, и он уже приготовился услышать какую-нибудь колкость, но Драко только коротко кивнул и потянул его за собой. Они скользнули в коридор, соединяющий внутренний дворик с широкой лужайкой перед замком. Здесь обычно не собирались студенты и можно было оказаться на свежем воздухе, не проходя через весь замок.

Когда они вышли из арки, Драко поспешно выпустил руку Гарри, однако отходить не спешил. Он шёл рядом, при каждом шаге касаясь его локтем и всякий раз чуть вздрагивая, словно раздражённый этим, но увеличить дистанцию не спешил.

— А что у вас случилось с Забини? — как можно небрежнее спросил Гарри. Получилось всё равно слишком очевидно, это он сразу понял, но отступать было поздно.

Драко резко остановился, так что Гарри налетел на него и едва не потерял равновесие.

— Забини — просто придурок! — выпалил Драко и притопнул ногой. — Он больше не хочет жить со мной в одной комнате!

— Чего? — искренне возмутился Гарри. — Только не говори, что это из-за Симуса!

— А как же! Если из-за Финнигана я лишусь всех друзей, я лично прокляну его и всех его потомков до пятого колена, так и знай.

— У тебя ещё есть я, — напомнил Гарри.

— Ну да, — вяло согласился Драко.

— Ни за что бы не поверил, если бы ты не сказал! Блейз, с его-то семейной историей? Как он смеет кого-то осуждать?!

— Ну… — Драко мотнул головой и нервно тронул пальцами ворот мантии. — Хватит. Не хочу больше о нём говорить.

Что-то в его реакции насторожило Гарри. В самом факте ссоры не было ничего необычного — Малфой ссорился со всеми подряд, причём делал это с размахом и заметным удовольствием. Гермиона как-то сказала, что есть такой тип людей, которые специально раздражают окружающих, чтобы высасывать из них энергию. Гарри не согласился с ней, хотя иногда Драко действительно вёл себя так. А ещё он любил перечислять, какие пакости он уже успел устроить обидчику и что ещё собирается добавить к этому списку, наслаждаясь каждой деталью мести. Но не сегодня. Нет, сегодня от него волнами исходило тяжёлое, почти обречённое уныние. Драко, которого знал Гарри, не оставил бы мокрого места ни от Симуса, ни от Забини. Он всегда болезненно относился к слухам о себе: все должны либо восхищаться им, либо держать язык за зубами.

Но сейчас этот чужой мальчик поступал так, как настоящий Малфой никогда бы не поступил — глотал обиду, вместо того, чтобы показать, что он на самом деле думает.

— Это ведь просто глупости, — начал Гарри, внимательно всматриваясь в лицо Драко. — Почему Забини вообще воспринял болтовню Симуса всерьёз? Ты мог бы просто сказать, что это всё неправда.

— Потому что это унизительно, Поттер! — резко оборвал его Драко. Щёки его порозовели, глаза сверкнули. — Я не обязан никому ничего объяснять, ясно?

— Верно, — тихо согласился Гарри, подходя чуть ближе. — Но, может, Пэнси права: если бы все знали, что тебе нравятся девчонки, никто бы и не стал воспринимать Симуса всерьёз…

— Никто мне не нравится! Никто! — выкрикнул Малфой так, что несколько птиц вспорхнули с ближайшего куста. — Оставьте меня в покое!

Драко снова пытался закрыться, как он всегда это делает, и Гарри это не понравилось. Сейчас друг казался необычайно уязвимым, и первое, что пришло Гарри в голову, — показать, что говорить о том, что тебя тревожит, можно без стыда, что открываться — не страшно.

— А что такого? — выпалил он. — Я тут подумал, и… возможно, мне нравятся и девочки, и мальчики. Вот.

На миг на лице Драко отразился настоящий ужас. Он в замешательстве уставился на Гарри, с очевидным усилием стараясь взять себя в руки.

— Возможно, — повторил Гарри. Он вдруг почувствовал себя гораздо увереннее. Странное дело, но чем большая тревога проступала на лице Драко, тем отчётливее Гарри ощущал, что Симус своей дурацкой шуткой попал точно в цель. Пока слизеринец бледнел от страха, Гарри хотя бы мог произнести вслух то, что у него на душе. И это придавало ему сил. — Какие-то проблемы? Или ты солидарен с Блейзом?

— Вот ещё! — тут же возмутился Драко. — Нет, мне всё равно, ясно? У меня есть дела поважнее. Почему я вообще должен на кого-то обращать внимание? Мне никто не нравится и никогда не будет — точка!

— Хорошо, — спокойно ответил Гарри.

Порыв ветра, неожиданно прохладного для конца весны, налетел на них, дёрнул за одежду и растрепал волосы. Тонкие пряди выбились из безупречной причёски Драко и упали ему на лоб. Гарри украдкой наблюдал, как тот раздражённо отбрасывает их с лица. Драко перехватил его взгляд и тут же подозрительно прищурился, а Гарри поспешно уставился на траву под ногами. Малфой тоже посмотрел вниз, сбил раскрывшиеся головки одуванчиков и задумчиво прикусил щёку изнутри, отчего его острые скулы обозначились ещё резче, делая лицо почти болезненно напряжённым. Гарри снова поймал себя на том, что бездумно пялится на него.

— Все девчонки в какой-то момент сходят с ума, как считаешь? — вдруг спросил Драко.

— Что? — не понял Гарри. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, Пэнс, — Малфой принялся демонстративно загибать пальцы. — Дафна… Дафна! А она ведь никогда не была дурой. Мои кузины…

— А что они?

— Ты их не знаешь, они живут во Франции, — отмахнулся Драко. — Строго говоря, это мои тётка и троюродная племянница, но не суть. Каждое лето мы чудесно проводили время вместе, но в прошлом году началось это… помешательство. Только и разговоров о том, встречаюсь ли я с кем-нибудь, кто мне нравится и всё в таком духе. Прямо как ты сейчас.

Он многозначительно взглянул на Гарри, но тот только пожал плечами:

— Не знаю, Драко. Гермиона никогда так не делала. Мне кажется, некоторые девчонки просто всегда такими были. Ну, Лаванда, например. Ты ведь… э-э… популярный, многим нравишься. Наверное. Откуда мне знать! Но если тебя вообще никто не привлекает — это нормально. Просто им, наверное, обидно. Ты ведь большая потеря для обеих команд… если ты понимаешь, о чём я…

Драко уставился на него с нечитаемым выражением лица. Под его взглядом Гарри сначала прошиб озноб, а затем бросило в жар.

— Э-э-э… спасибо? — наконец, ответил Драко, и в голосе его звучала странная неуверенность.

Гарри улыбнулся ему и вдруг понял, что чувствует себя очень, очень хорошо. Да, ему всё ещё было ужасно неловко, но всё же с плеч спал тяжёлый груз. Малфой, наверное, не был с ним до конца откровенен, но это же Малфой — он всегда такой. Тем не менее, сегодня они стали ближе друг другу.

Мысль о том, как приятно быть рядом с Драко, смущала Гарри, но он упорно решил не делать из этого трагедии. Они друзья — и этого достаточно. К тому же, Драко ясно дал понять, что отношения ему не интересны, Гарри уважал это, но не мог не улыбнуться про себя. Какая ирония! Красивый, уверенный в себе мальчик, в которого так легко влюбиться, оказался совершенно к этому равнодушен. Забавно, как всё устроено.

Наверное, Драко тоже задумался о чём-то своём, потому что когда в замке раздался звонок на урок, оба подпрыгнули от неожиданности. Когда они успели уйти так далеко?

— Кажется, мы опаздываем, — сказал Гарри.

— Ох, ты безнадёжен, — Драко закатил глаза, но уголки его губ невольно дрогнули. — Бежим!

Они припустили со всех ног к замку, на ходу продолжая толкать друг друга локтями и хватать за руки. Их смех эхом отразился от стен замка и пронёсся по поляне, спугнув птиц. Сердце Гарри и само билось в груди, точно маленькая птичка, но на душе было легко и спокойно.

Chapter Text

Оставшиеся до первого экзамена дни пролетели так стремительно, что Гарри едва успел заметить, как одна ночь сменяет другую. Казалось, только вчера они с Роном пытались выжать последние аргументы для доклада по истории магии, а сегодня уже нужно садиться за письменную часть по трансфигурации. Хотя ничего удивительного: в школьной жизни Гарри всегда было достаточно отвлекающих факторов, а тут ещё недавний кризис «личного характера», как сказала Гермиона… Гарри старался не придавать этому слишком большого значения, но не мог игнорировать странные мысли, которые иногда закрадывались в голову. Окружающие — даже Невилл! — заметили, что он стал каким-то задумчивым. Он и сам понимал, что иногда теряется в ни к чему не идущих размышлениях, а выныривая из них, чувствует ещё большее смятение. Чаще всего такое случалось, когда он оказывался наедине с Драко.

Они всегда были разными, но недавно открывшаяся Гарри неизведанная (и немного пугающая) часть жизни будто разнесла их на разные полюса. Перед Гарри лежал огромный выбор, где в теории он мог не ограничиваться только девочками. Но всё казалось гораздо сложнее, потому что отношения с мальчиком он представлял ещё более смутно. Тем временем Драко, казалось, стоял в стороне от всех этих переживаний, как на пьедестале — недосягаемый и загадочный. Неужели он совсем не испытывает тех смутных, странных ощущений, что терзают Гарри? Он понял, что эта сторона жизни ему неинтересна, или просто ещё не разобрался в себе? Погружаясь в бесконечные размышления, Гарри одергивал себя: на это сейчас нет времени. Вместе с Роном они в ускоренном темпе доделывали необходимые работы, иногда сдавая их в самый последний момент. К счастью, некоторые преподаватели позволяли принести задания позже срока, и они активно этим пользовались. Гермиона, которая обычно зорко следила, чтобы мальчишки не отвлекались от учёбы, в этом году была слишком поглощена собственными заботами. Количество предметов, к которым она готовилась, казалось непостижимым, так что в основном им приходилось готовиться самостоятельно.

С экзаменом по трансфигурации Гарри справился на удивление гладко. Даже строгая профессор Макгонагалл, от одного взгляда которой самые нервные ученики трепетали с головы до пят, одобрительно кивнула, когда он уверенно превратил заварочный чайник в живую черепаху. С чарами он тоже справился лучше, чем ожидал.

А вот экзамен по зельям должен был стать настоящим испытанием. Это был единственный предмет, к которому Гарри ни за что бы не подготовился сам. Драко провел достаточно времени с ним в лаборатории, показывая приготовление базовых зелий. Оказалось, что вне напряженной обстановки кабинета Снегга, Гарри вполне способен запомнить нехитрую последовательность действий. К тому же, без слизеринца он никогда бы не смог повторить на практике пройденный материал: профессор зельеварения не пускал в свои владения никого, кроме членов вверенного ему факультета. Взамен Гарри помогал Драко с защитой от тёмных искусств, с удивлением обнаружив, что у него это неплохо получается. Конечно, он прекрасно помнил их с Драко позорный прошлогодний бой, устроенный Златопустом Локонсом. С тех пор они ни разу не сражались друг против друга по-настоящему, но совместные тренировки оказались почти такими же захватывающими, как охота за снитчем.

И всё же один только вид двери в кабинет зельеварения наполнял сердце Гарри тревогой, пусть он и не трясся от ужаса, как Невилл. Мысленно он молился, чтобы Драко оказался прав и Снегг не подсунул ему в качестве задания что-нибудь невыполнимое исключительно из вредности. Гриффиндорцы столпились у кабинета, переминаясь с ноги на ногу, и перешёптывались, в последний момент обмениваясь знаниями. «Жаль, Драко здесь нет», подумал Гарри. Его уверенности с лихвой хватило бы на них обоих. Гермиона, которая тоже была сильна в зельях, сама тряслась и побелевшими губами шёпотом повторяла конспекты. Скорее всего, она уже зазубрила каждую строчку в учебнике, но Гарри всё равно предпочёл бы обратиться за помощью к Малфою, который будто чувствовал саму суть зельеварения. Гарри мог хоть поселиться в лаборатории, но не достиг бы таких результатов. Но он и не стремился к этому — просто наблюдать было тоже приятно.

Когда Снегг наконец распахнул дверь, ученики нехотя потянулись в аудиторию. Внутри их уже ждали ровные ряды котлов и аккуратно разложенные ингредиенты. Сначала студентам предстояло справиться с теоретической частью. Гарри досталась довольно сложная тема — различие эффектов противоядий на основе мандрагоры и с добавлением рога единорога. Ему пришлось призвать все свои умственные способности, чтобы не запаниковать. Перед глазами всплыла страница учебника, по которой назидательно постукивал длинный белый палец: «Запиши всё, он точно это спросит!». Перо прытко заскользило по пергаменту, пока Гарри не потерял мысль. Он даже начертил небольшую сравнительную таблицу — Снегг просто не имеет права её не оценить!

Практическая часть оказалась настоящим подарком: Гарри досталась морочащая закваска, довольно простая в приготовлении. Он помнил это зелье ещё из классных занятий. Пока он с гордостью наблюдал, как варево в его котле точно по учебнику загустевает и меняет цвет с мутно-белого на прозрачный, Снегг тенью скользил по аудитории. Он наклонялся над котлами, разбрасывался ядовитыми комментариями и раздавал оценки, в основном лишь удовлетворительные, за исключением Гермионы. Наконец, профессор заглянул в котёл Гарри. На его лице промелькнула тень разочарования — видимо, он рассчитывал на полный провал.

— Что ж… это сносно, Поттер, — протянул Снегг и направился дальше, не соизволив озвучить оценку.

Гарри уставился ему в спину. Если он не решится отстоять свою работу сейчас, то кнат цена его гриффиндорской мантии!

— Профессор!

Снегг развернулся, выразив сдержанное удивление поднятием правой брови. Кажется, он не верил, что Гарри действительно решится спорить с ним.

— Я всё сделал правильно, — продолжил Гарри, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. — Моё зелье соответствовало описанию в учебнике на всех стадиях.

По подземелью прокатился дружный вдох. Никто и никогда не спорил со Снеггом. Профессор прищурился, и на миг в его взгляде мелькнуло что-то похожее на растерянность — даже он такого не ожидал.

— Не обольщайтесь, Поттер, — холодно произнёс он. — Ваши редкие удачи — это исключительно заслуга мистера Малфоя. Вы меня не переубедите.

Гарри сжал кулаки под партой, пытаясь приглушить рвущуюся ярость. Всё его нутро протестовало этой несправедливости. Он выпрямиться и твёрдо сказал:

— Как видите, его здесь нет, профессор.

Все выжидательно уставились на Снегга, а Гарри остро почувствовал, что возможность впервые получить «Тролля» за экзамен как никогда близка. Снегг шагнул к нему, угрожающе взмахнув мантией.

— Дерзость, — процедил он. — Десять баллов с Гриффиндора.

В полной тишине профессор скользнул к своему столу. Весь класс не дышал, пока он делал заметки в своём журнале. Наконец, громким щелчком убрав перо на подставку, Снегг произнёс:

— Наглости вам не занимать, Поттер. Что ж… «Выше ожидаемого».

Гарри кивнул и молча сел, но его сердце колотилось так, что его наверняка слышал весь класс. Он сомневался, стоит ли доверять своим ушам, и ему остро захотелось проверить, что там написал Снегг в журнале. Впрочем, жизнь дороже…

В коридоре ликующие гриффиндорцы окружили Гарри — кто-то хлопнул его по плечу, а Симус встряхнул его за плечи и громким шепотом воскликнул:

— Вот что значит — Гриффиндор! Как ты поставил Снегга на место, а! Ну-ка, теперь расскажи, Гарри, как ты это провернул?

— Ты же видел…

— Я имею в виду, как ты списал?

Однокурсники согласно закивали, с любопытством глядя на смущённого Гарри.

— Но я не списывал, — пожал плечами тот. — Я просто всё выучил: Драко помог мне подготовиться.

И, не дожидаясь реакции Симуса, Гарри направился в Большой зал на обед, гордо расправив плечи. Его сердце пело — до чего же приятно разделаться, наконец, с такой сложной задачей, да ещё своими силами! Все последующие экзамены казались теперь простыми и незначительными. Больше него, кажется, радовалась только Гермиона. Она, конечно, получила «Превосходно», но это не мешало ей с гордостью поглядывать на Гарри.

— Гарри, ты молодец! — не унималась она даже во время обеда. — Видишь, я же говорила: всё зависит от усердия. Вот пример для подражания, Рон!

Рон, который получил только «Удовлетворительно», чему, впрочем, был несказанно рад, возмутился:

— Ну, знаешь! Если для этого мне тоже нужно будет завести ручного слизеринца, я как-нибудь обойдусь!

Гарри невольно хохотнул, а Гермиона лишь устало отмахнулась. В приподнятом настроении они втроём направились к Хагриду на экзамен по уходу за магическими существами. У хижины уже толпились слизеринцы.

Гарри сразу заметил Драко. Впрочем, — напомнил он себе, — не заметить его вообще-то довольно сложно. Солнечные лучи пробивались сквозь листву и будто нарочно подсвечивали его белокурые волосы и ослепительно белую рубашку. Мальчик беззаботно болтал с Пэнси и, по-видимому, рассказывал что-то смешное, потому что она то и дело визгливо смеялась. Гермиона тоже заметила его. Гарри и моргнуть не успел, как она, обычно осторожная и сдержанная со слизеринцами, оказалась возле Драко, теребя его за рукав.

— Гарри получил по зельям «Выше ожидаемого»! — выпалила она. — Представляешь, Драко, это же невероятно!

Малфой ошарашено замер. Окружавшие их слизеринцы — тоже. Мгновение спустя Гермиона осознала, что сделала, и отдёрнула руку, будто обожглась. Гарри поспешил к ним, ожидая, что сейчас разразится буря. Но этого не произошло. Всего мгновение лицо Драко выражало растерянность, но он тут же выпрямился, натянул свою фирменную самодовольную ухмылку и, игнорируя Гермиону, посмотрел поверх её плеча прямо на Гарри:

— О, всегда пожалуйста!

Кто-то из слизеринцев фыркнул, и все немного расслабились. Но не Пэнси. Она подозрительно таращилась на них, и Гарри мог бы поклясться, что слышит скрежет шестерёнок в её голове. Впрочем, до неё ему не было никакого дела. Его переполняло облегчение — он был рад, что Драко не устроил сцену. Гарри по привычке потянулся к его руке — так, как делал много раз, когда они оставались наедине. Но Драко ловко увернулся, отступив назад, к Пэнси. Для окружающих это выглядело вполне естественно, но Гарри показалось, что прямо у него перед носом захлопнули дверь. Уши моментально залил жар. Как глупо! Он бы наверняка ляпнул что-нибудь неуместное, но тут на пороге хижины показался Хагрид:

— Ну что, все в сборе? Подходите поближе!

Толпа третьекурсников направилась к загону с заметно подросшими пушишками, слизеринцы тут же поспешили занять места с лучшим обзором. Гарри заметил, как Драко устремился к противоположному краю, подталкивая в спину Пэнси. Гарри, Рон и Гермиона остались там же, где стояли. Гарри уставился на пушишек, но едва ли видел их. Рядом Гермиона нервно заламывала руки:

— Ох, я так устала с этими экзаменами — кажется, я уже сплю на ходу! Совсем не подумала, что мы не в библиотеке, а в окружении половины курса… Удивительно, что он так спокойно отреагировал, но всё равно глупо получилось…

«Верно подмечено,» — подумал Гарри.

— А чего ты ждала? — искренне удивился Рон. — Что он поцелует тебе ручку и вы вместе станцуете чечётку?

— Да нет, — отозвалась Гермиона. — Просто Драко довольно вежлив со мной, когда мы встречаемся в библиотеке. Он иногда занимается один перед самым закрытием, так что мы можем спокойно поговорить о книгах… Знаете, он так быстро читает, что мы уже добрались до современной литературы! Я попросила маму купить что-нибудь новенькое, и она прислала «Молчание ягнят» и какой-то бестселлер Стивена Кинга. Успели как раз к дню рождения Драко. Для меня это слишком мрачно, но ему такое нравится…

— Погоди… что? — тупо переспросил Гарри.

— Что «что»?

Рон, с интересом следивший за их разговором, недоверчиво покачал головой:

— Ты собираешься… подарить что-то Малфою на день рождения?

— А почему нет? — искренне удивилась Гермиона. — Он просто так отдал мне большую энциклопедию о ядах. Сказал, что у него их две, а мне она может пригодиться на старших курсах. Это было очень… мило. Поэтому я решила, что сделать ответный подарок будет уместно.

Рон вдруг посерьезнел и нахмурился:

— Гермиона, а ты уверена, что книга не отравлена? Ведь все знают, как Малфои относятся к… в общем, почему ты нам ничего не сказала?

— А вы и не спрашивали! — огрызнулась она. — Я не обязана перед вами отчитываться…

Назревающую ссору прервал Хагрид, который вызвал Гермиону и Забини продемонстрировать их питомца. Она подхватила свои конспекты и, раздражённо взмахнув волосами, поспешила к загону, оставив Гарри и Рона в тягостном молчании.

Рон обиженно сопел, а Гарри чувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

— Рон, какое сегодня число?

— Четвёртое.

— Чёрт.

Они с Малфоем никогда не обменивались подарками на день рождения. Уж точно не на первом курсе — тогда они и дня не могли провести, чтобы не сцепиться. Да и на втором — точно не после взаимных подозрений о том, кто из них наследник Слизерина. Но теперь… Кажется, в этом году они стали довольно близки. Гарри поспешил отогнать мысль о том, что, пожалуй, даже слишком близки.

А если Драко ждёт от него подарок?

Гарри даже не думал об этом. На Рождество всё получилось само собой: они оба остались в замке, и ему пришла идея угостить Малфоя магловской едой. Это была почти что шутка. Но день рождения — это совсем другое…

— Поттер, Малфой!

Голос Хагрида вырвал Гарри из оцепенения и он, спотыкаясь, побрёл к ограждению. Драко уже ждал его, вооружённый конспектами и слегка подслащёнными куриными желудочками — любимым лакомством Мадам Фур-Фур. Гарри скользнул взглядом по его недовольному лицу и засмотрелся на гладкие волосы. Да у Малфоя один шампунь стоит, наверное, дороже, чем все вещи Гарри вместе взятые!

Коротким кивком Малфой отправил Гарри за их питомицей. Найти её не составило труда: пушишка, которая всегда отличалась внушительными габаритами, за время их экспериментов с угощениями разъелась до размеров средней собаки — и весила столько же. Гарри рывком подхватил её на руки и поставил на землю перед Драко. Тот уже отдал конспекты Хагриду и был готов продемонстрировать всё, чему научил достопочтенную Мадам. Он щёлкнул пальцами, приманивая пушишку к одному из пней на краю поляны. С неожиданной грацией существо запрыгнуло на один пень, с него — на следующий, а затем — прямиком в руки Драко, чуть не сбив того с ног. Гарри с удовольствием заметил, что некоторые однокурсники раскрыли от удивления рты. Конечно, никому из них и в голову не пришло учить этих ленивых созданий трюкам! Да и сам он не собирался — то была исключительно инициатива Малфоя.

Драко слегла толкнул Гарри локтем, напоминая, что их представление ещё не окончено. Он поклонился публике так изящно, словно увесистое создание в его руках — не более чем бутафорский реквизит. Гарри поспешно склонился рядом. Хагрид пришёл в полный восторг:

— Молодцы, мальчики! «Превосходно»!

Он даже захлопал в ладоши, отчего у Гарри слегка заложило уши. Драко довольно улыбнулся и понёс Мадам Фур-Фур обратно в клетку. Гарри придержал дверцу и заметил, как слизеринец украдкой пропускает сквозь пальцы её роскошный мех. При этом на его лице промелькнуло такое мягкое, почти нежное выражение, что у Гарри на секунду кольнуло в груди.

А потом его осенила мысль.

Гарри с трудом дождался окончания экзамена. Все получили «Превосходно» — даже те, кто толком не занимался питомцами. Некоторым это показалось несправедливым, но Хагрид объяснил, что их главной задачей было, чтобы пушишки дожили до экзамена, а поскольку они сейчас пребывают в добром здравии, значит, все справились.

Когда последняя пара получила свои оценки, лесничий собрался перенести пушишек обратно в загон. Гарри тут же вызвался помочь, увлекая за собой Рона и Гермиону. У клеток ещё возились несколько студентов, в том числе Невилл с Пэнси. Гриффиндорец ворковал над их питомцем, а слизеринка с нечитаемыми выражением лица не сводила с них глаз. Гарри решил, что они слишком заняты, но всё равно обратился к Хагриду почти шепотом:

— Как прошёл суд?

Ещё в самом начале урока Гарри заметил, что Хагрид, который сегодня утром ездил в Лондон на заседание, выглядел немного уставшим, но не расстроенным. Это его приободрило. Гермиона, помогавшая лесничему писать речь для выступления, с живым интересом подошла ближе.

— Да ничего… Люциус Малфой так хорошо говорит, не то что я… Без твоей помощи, Гермиона, я бы не справился. Но, кажется, всё не так плохо. Пусть меня, того, увольняют, главное, чтобы с Клювиком всё было хорошо…

Ребята согласно кивнули, а Рон нахмурился:

— И что они решили? Ну, насчёт…

— Ничего пока, — вздохнул Хагрид. — Малфой хочет… ох, даже говорить тяжело… чтобы Клювокрыла казнили. Но даже суд решил, что это чересчур. Так мне показалось. Будет ещё заседание, нескоро. Так что… Надеюсь, всё обойдётся.

— Какая жестокость! — возмущённо воскликнул Рон, а Гермиона закивала, соглашаясь. — Если его сынок нарушает правила, в чём тогда виноват Клювокрыл?

— Люциус Малфой — большой человек, — со вздохом ответил Хагрид. — Может, даже чересчур большой для своей семьи.

Повисла пауза, пока каждый думал о нелёгкой судьбе гиппогрифа. Гарри понимал гнев Рона и негодование Гермионы, его самого переполняли весьма нелестные мысли по поводу высокомерия и жестокости Люциуса. Но он знал Драко и верил, что он не разделяет принципов отца. Он видел, каким осторожным и заботливым он может быть. Все трое переживали и за Клювокрыла, и за Хагрида — тот очень привязался к волшебной твари, — но то, что суд вроде бы не пошёл на поводу у Малфоя, звучало обнадёживающе. Гарри решил, что пора задать свой вопрос:

— Хагрид, а ты случайно не знаешь, где можно достать котёнка? Очень срочно! Я могу заплатить…

— Случайно знаю, — удивлённо ответил Хагрид. — У меня!

Он провёл их к небольшому сараю за хижиной. Там, в углу, на громадном полотнище, которое когда-то было одеждой Хагрида, лежала полосатая кошка с целым выводком котят. Они были крупными, пушистыми и огненно-рыжими, и Гарри сразу подумал, что без участия Живоглота тут не обошлось. Но один котёнок сразу привлёк его внимание — гладкий, почти как египетский Сфинкс, и угольно-чёрный. Его ярко-жёлтые глаза сияли, точно звёздочки на ночном небе.

— У тебя есть кошка? — изумился Рон. — Я имею в виду… обычная кошка?

— Она не то чтоб моя, — пожал плечами Хагрид. — Кошки ведь, того, сами по себе: хотят — приходят, хотят — уходят. Многие ученики их с собой берут. Раз не доглядел, и… кхе-кхе… В общем, Гарри, тебе нужна кошка?

— Не мне. Я хочу подарить её одному человеку… Он будет хорошо с ней обращаться, обещаю!

— Ну, хорошо, — согласился Хагрид. — Только Клык будет скучать — очень он их любит. А я сам с кошками не очень… больно уж они себе на уме.

Гарри осторожно поднял чёргого котёнка на руки и вгляделся в его мордочку. Тот, казалось, понимал, что говорят о нём, и смотрел в ответ с почти человеческой серьёзностью. Гарри погладил его тёплую спинку, представляя, как длинные белые пальцы скользят по этому гладкому меху.

— Себе на уме, — сказал он. — Верно.

Chapter Text

Когда друзья вышли из сарая, на поляне перед хижиной почти никого не осталось, только Невилл и Пэнси топтались возле загона с пушишками, негромко переговариваясь. Но вот Пэнси повернула голову и заметила, что за ними наблюдают сразу три гриффиндорца. Улыбка тут же исчезла с её лица. Развернувшись на каблуках, девочка поспешила вслед за однокурсниками к замку.

После непродолжительной внутренней борьбы — так хотелось выспросить у Невилла, что, чёрт возьми, происходит? — Гарри шагнул вслед удаляющейся Пэнси. Когда он ещё застанет её одну? Сунув котёнка за пазуху, он бегом догнал её.

— Эй, Пэнси!

Слизеринка замедлилась и, раздражённо повернувшись, смерила его взглядом:

— Чего тебе?

— Просто… — Гарри перевёл дыхание и поудобнее перехватил котёнка под рубашкой. — Хотел поговорить.

— Мне не о чем говорить с тобой.

— Это касается Драко.

Она прищурилась, не сводя с Гарри подозрительного взгляда, отчего тот нервно переступил с ноги на ногу.

— Ну? — поторопила она.

— Драко рассказал мне про твой план. Ну, как ему обезопасить себя от… — Гарри замялся, не зная, как выразиться, — слухов. В общем, ты поняла. У меня сложилось впечатление, что он согласился. Это так?

— И с чего ты думаешь, что я стану обсуждать это с тобой? Да я вообще говорить с тобой не обязана!

«Ну до чего упрямая!», — раздражённо подумал Гарри. — «Ничего, я тоже.»

— Потому что он — мой друг тоже. Я… волнуюсь за него. А ещё ты всё же разговариваешь со мной, и небеса не разверзлись.

Пэнси метнула в него тяжёлый взгляд, но убегать больше не стала. Развернулась и пошла дальше, Гарри оставалось лишь поспешить за ней.

— И всё же, почему ты интересуешься? — спросила слизеринка. Коротко фыркнула и добавила. — Ревнуешь?

— Вот ещё. Просто переживаю.

— Ммм, — протянула Пэнси задумчиво. Они теперь шли рядом, и Гарри заметил, что недовольная морщинка между её бровей немного разгладилась. — Честно говоря, я бы ни за что не стала тратить своё время на разговоры с тобой. Но мне тоже кое-что нужно от тебя…

— От меня?

— Не перебивай! Так вот, отвечаю на твой вопрос: нет, он не согласился. А теперь ты поможешь мне понять, почему.

— Я? — снова переспросил Гарри.

Пэнси вздохнула и тряхнула чёлкой:

— Да-да! Ты его друг, сам же сказал. Очевидно, Драко говорил с тобой об этом. Впрочем, я не удивлена. Тяжело признавать, но, наверное, ты самый вменяемый из его друзей.

— Ого, — искренне удивился Гарри. — Спасибо, наверное…

Пэнси лишь пожала плечами.

— Сам посуди. Грег с Винсом — безнадёжные идиоты, Тео девчонок только в книжках видел, а Блейз… — она закатила глаза, — с Блейзом лучше вообще не обсуждать чувства.

— Кстати, о Блейзе, — тут же встрепенулся Гарри. — Что у вас там случилось?

— О, тот ещё цирк! — Пэнси возбуждённо взмахнула руками, впервые проявив искренний энтузиазм. — Блейз, очевидно, сошёл с ума: начал обвинять Драко во всяких… непристойностях. Ужас! Якобы тот пялится на него в спальне. Ты представляешь? Да я сама чуть его не прокляла!

Гарри споткнулся на ровном месте, отчего котёнок под его рубашкой недовольно заворочался и впился острыми коготками ему в живот. От боли из глаз Гарри брызнули слёзы, и он воскликнул громче, чем следовало:

— Да ну!

Пэнси, довольная бурной реакцией мальчика, не обратила внимания на выпуклость у него под мантией.

— Так и я о том же! — кивнула она. — Получил от Драко, разумеется. И поделом!

Какое-то время они шли молча. Гарри всё ещё переваривал услышанное, когда Пэнси созрела задать ему встречный вопрос. На её лице отразилась решимость, словно она приготовилась к дуэли:

— А теперь ты мне кое-что объяснишь. И не вздумай увиливать!

— Что? — насторожился Гарри.

— Что у Драко с этой… маглорождённой, Грейнджер?

— Что ты имеешь в виду?

— Не прикидывайся идиотом! — воскликнула Пэнси, и Гарри прикусил язык. — Думаешь, я не заметила? Чего это она при всех хватает его за руки?!

— Пэнси, успокойся. Они даже не друзья. Так, общаются иногда в библиотеке. Просто пара общих ботанских тем: уроки, которыми больше никто из нас не занимается, какие-то жуткие истории про убийства… Неважно, в любом случае, то, о чём ты говоришь — полная чушь. Драко бы никогда не понравилась Гермиона, да и наоборот — тоже…

Пэнси прищурилась, склонив голову набок. Её тонкие губы растянулись в опасной улыбке.

— Кажется, ты много думал об этом.

— Неправда!

— Тогда откуда такая уверенность? — она посерьёзнела. — Очевидно, ты об этом думаешь. Почему?

— А ты?

Оба замерли, подозрительно уставившись друг на друга. Первым не выдержал Гарри. Раздражённо дёрнув плечом, он проворчал:

— По-моему, у тебя паранойя. Весь этот разговор — несусветная чушь, сама посуди!

— Думаешь? — Пэнси не сводила взгляда с Гарри. Казалось, её чёрные глаза вот-вот просверлят в нём дыру. — И правда. Пожалуй, всё это даже более нелепо, чем… чем вы с ним.

Гарри поперхнулся воздухом и с трудом выдавил:

— Ч-чего?!

— Ну, вы с Драко, — невинно пояснила Пэнси. — По крайней мере, ты не маглорождённый. И не так уж плох собой.

— Абсурд!

— Разумеется, — она демонстративно тряхнула своими гладкими тёмными волосами. — Ведь все знают, кто действительно подходит Драко лучше всех.

Гарри не был так уверен.

— Но он не хочет встречаться с тобой даже понарошку. И я его понимаю. В смысле, я бы не смог делать вид, что мне кто-то нравится, если это не так. Даже если это друг.

— Глупости, — отмахнулась Пэнси с презрительным смешком. — Иногда совершенно незнакомые люди женятся, а потом ничего — любят друг друга.

— Потому что ничего другого им не остаётся, — возразил Гарри.

— У нас всё совсем не так! — воскликнула Пэнси, её щёки вспыхнули. — Мы с Драко уже любим друг друга. Сколько мы уже дружим? Почти тринадцать лет! Это целая жизнь!

Гарри скептически поджал губы, но промолчал. Пэнси надулась и отвернулась от него. Гарри уже было подумал, что разговор на этом окончен, но тут она вздохнула и пробормотала, обращаясь, очевидно, к ближайшим кустам:

— А какой у меня выбор? Всё равно родители решат, за кого выходить замуж. А я хочу просто пожить, как все. Когда ещё, если не сейчас? Драко меня не понимает. Он говорит, что лучше вообще ничего не иметь, чем потом потерять.

Гарри бросил быстрый взгляд на Пэнси, удивлённый этим откровением. Плечи её были гордо расправлены, но в больших, чуть выпуклых глазах застыла печаль. Уязвимо — и чертовски человечно. Раньше Гарри думал так только об одном слизеринце. Неужели он проникается сочувствием ко всему факультету?

Драко… Гарри всегда казалось, что уж этот мальчик точно хочет заполучить всё, до чего сможет дотянуться, и ещё немного сверху. Но то, что он только что услышал от Пэнси… Удивительное открытие.

— Я думаю, ты права, — тихо сказал он. — Я бы тоже хотел узнать, каково это.

Пэнси прикусила губу, а Гарри показалось, что она хочет добавить что-то ещё, но этого не случилось. Повисшая между ними тишина хоть и не была приятной, но больше не казалась враждебной. Гарри это вполне устраивало. Он прежде никогда не общался с ней вот так, наедине. И, пожалуй, Паркинсон оказалась не такой уж невыносимой. Особенно теперь, когда выяснилось, что она не будет ходить с Драко под руку и разыгрывать с ним любовные сцены. Возможно, даже целоваться для отвода глаз. Гарри и сам не ожидал, что это знание принесёт ему такое облегчение.

— Я смотрю, вы с Невиллом неплохо сработались.

Пэнси не заметила (или сделала вид, что не заметила), насколько неловкая его попытка перевести тему, и воскликнула:

— Фу! Что ты имеешь в виду?!

— Да ничего! Просто ваша пушишка выросла такой красавицей. Не то что наша, конечно, но тоже ничего. Видно, что вы хорошо о ней заботились.

Пэнси фыркнула и воинственно вскинула подбородок:

— Ну, знаешь! Вы свою так раскормили, что её можно спутать со свиньёй! А для нашей Долгопупс, между прочим, разработал целую диету — с учётом веса, привычек и всего такого…

Гарри с трудом подавил ухмылку. Он слушал болтовню Пэнси и гадал, замечает ли она сама, что хвалит Невилла? Пока она, оживленно жестикулируя, разглагольствовала о важности правильного питания, они добрались до главных дверей.

— Возможно, кое-кому тоже не помешало бы перестать завтракать конфетами, — многозначительно заметила она, смерив Гарри взглядом.

— Что? — растерялся тот. — Это ты про меня? Откуда тебе знать, чем я завтракаю?

Она лишь снисходительно улыбнулась и объяснила, как ребёнку:

— Ну конечно, мы все это знаем.

С этими словами она первой проскользнула в двери замка, оставив Гарри в полном недоумении.

— О чём ты?.. — начал он, но Пэнси уже упорхнула — её окружила компания слизеринок, и от прежней доверительности не осталось и следа.

Гарри чуть не последовал за ней, но опомнился и остановился посреди коридора. На него тут же налетел старшекурсник из Когтеврана, отчего котёнок протестующе завозился.

— Да, приятель, — сказал ему Гарри. — Пойдём раздобудем тебе что-нибудь вкусное.

***

— И когда, скажи пожалуйста, ты собираешься сдавать Древние руны?

Гермиона, бесцеремонно вырванная из мира сложных символов и неоднозначных определений, раздражённо вздохнула и повернулась к Рону.

— Я же говорила: завтра. Поскольку я одна из всего потока сдаю этот экзамен, то закончу быстро. Я успею и на руны, и на эти дурацкие прорицания!

Под конец её голос стал громче, и несколько студентов по соседству оглянулись на них. Этим вечером гостиная Гриффиндора была полна: кто-то корпел над учебниками, кто-то — отдыхал после особенно трудного экзамена, а ребята постарше придумывали хитроумные шпаргалки. Огонь в камине бросал тёплые отсветы на стены, стопки учебников и сосредоточенные лица.

Рона ответ Гермионы совершенно не удовлетворил, он нахмурился, но промолчал. Они с Гарри сидели на диване и делали вид, что готовятся к экзамену по Прорицаниям, хотя на самом деле их вниманием полностью завладел котёнок. Он до отказа напился принесённого с кухни молока и теперь лениво играл с верёвочкой. Было установлено, что это — мальчик, и Гарри гадал, какое имя даст ему Драко. Он был уверен, что друг оценит подарок.

Рон собрался с духом, вздохнул и извлёк из сумки карту звёздного неба — недоделанное задание к экзамену. Основная сложность заключалась в высчитывании безумного количества углов, чего они оба терпеть не могли. Да и какой в этом смысл, если в итоге Гарри в очередной раз будет предсказана жестокая смерть? Гермиона, конечно, давно сделала это задание. Хотя и она, и Драко сдержали своё общение и больше ни разу не появлялись на занятиях у профессора Трелони, явиться на экзамен с готовыми практическими заданиями они были обязаны.

С усилием воли оторвавшись от поглаживания тёплого кошачьего бока, Гарри тоже потянулся к своей сумке — не хватало ещё завалить самый простой экзамен. Ходи потом на дополнительные занятия к Трелони…

— Да где же… — он вытряхнул содержимое сумки прямо на диван. Учебники, перья, обёртки от конфет… Гарри покопался в груде барахла, но карты неба так и не нашёл. — Наверное, я оставил её в спальне.

— Давай, дружище, я один не хочу заниматься этой ерундой, — подогнал его Рон. — А это что?

Из кучи бумажек он выудил уже изрядно потрёпанный зачарованный пергамент, который Гарри использовал для переписки с Драко.

— Ничего! — Гарри вырвал листок у него из руки и сунул в карман. — Не трогай ничего, я сейчас вернусь.

— Ага, — протянул Рон. — Хранишь мусор в алфавитном порядке?

Гарри поспешил в спальню. Ему было нечего скрывать от лучшего друга, но он хотел, чтобы тот копался в его вещах. В конце концов, Гарри и сам не помнил, что хранил в своей сумке.

В комнате мальчиков царила тишина. На улице уже стемнело — скоро отбой. Гарри подошёл к своей кровати и наклонился к чемодану, как вдруг в оконное стекло со звоном врезалось что-то большое и тёмное. Мальчик подпрыгнул от неожиданности, но сразу понял, что это всего лишь сова. Он подбежал к окну и распахнул створку. С первого взгляда было понятно, что это не школьная сова, а дикая. Пёстрая, взъерошенная и жутко недовольная, она едва дождалась, пока Гарри отвяжет записку с её лапки, и тут же умчалась прочь.

Гарри развернул изрядно помятый клочок бумаги:

Пришло письмо. Клювокрыла казнят после экзаменов. Не приходите. Не хочу, чтобы вы это видели. Спасибо вам за всё.

Хагрид

Гарри уставился на листок, не веря своим глазам. Буквы расползались, не желая складываться в слова. Как? Ведь только сегодня утром Хагрид рассказывал, что суд не принял решения. Сжав записку в кулаке, Гарри помчался в гостиную, перепрыгивая через ступеньки.

Гермиона по-прежнему сидела, склонившись над столом, а Рон держал в руках мятые клочки пергамента. При виде Гарри он воскликнул:

— Он что, всегда зовёт тебя «Шрамоголовым»? Какая прелесть…

Гарри молча протянул ему записку Хагрида. Рон, едва взглянув на неровный почерк Хагрида, возмущённо воскликнул, но тут же притих, оглядевшись по сторонам. Гермиона, обеспокоенная его реакцией, подняла голову и вопросительно взглянула на мальчиков.

— Что это?.. — начала она, но, пробежав глазами по строчкам, побледнела. — О, Гарри…

Рон многозначительно обвёл взглядом заполненную гостиную.

— Идём, — бросил он, и троица направилась в пустующую спальню мальчиков.

Едва переступивший порог, Рон дал волю чувствам:

— Да что они там себе думают? Как? Что произошло? Они вынесли приговор без Хагрида?

— Я не понимаю, — со слезами в голосе вторила ему Гермиона, — неужели ничего нельзя сделать? Это же незаконно!

— Можно! — сказал Гарри. В его голосе прозвучала такая уверенность, что друзья как по команде замолчали и уставились на него. — Можно кое-что сделать, — продолжил Гарри уже тише. — Без Люциуса Малфоя тут явно не обошлось. Я поговорю с Драко, может быть, у него получится переубедить его.

Гермиона скептически поджала губы, но Рон сразу высказал всё, что думает об этой идее.

— Да из-за него всё это и происходит! Если бы он тогда не повёл себя, как дурак, Хагрид бы не попал в беду!

— Но это же не значит, что он тоже хочет смерти Клювокрыла, — возразила Гермиона. — Это может сработать.

— Как же! — продолжал бушевать Рон. — Сначала пожаловался папочке, а теперь что, передумает?

— Вообще-то, о происшествиях с учениками всегда докладывают родителям, — продолжала настаивать Гермиона. — Люциус всё равно бы узнал. Гарри, — повернулась она к мальчику, — возможно, это наш единственный шанс. Если кто-то и может переубедить Люциуса, так это его сын.

Гарри уже достал из чемодана мантию-невидимку и Карту Мародёров. Он бросил взгляд на будильник Невилла.

— До комендантского часа меньше двадцати минут… Главное, Филчу не попасться.

Он развернул Карту и прошептал:

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.

Тонкие линии мгновенно проступили на пергаменте. Он скользнул взглядом по коридорам — Филча пока нигде нет, он у себя в кабинете. Снегг тоже у себя. А вот и Драко — в лаборатории зельеварения. Один.

Гарри быстро свернул Карту, набросил мантию, чтобы никто в гостиной не спрашивал, куда он собрался, и выскользнул в коридор.

Замок погружался в ночную тишину, опаздывающие студенты торопились в свои гостиные. Внизу, в подземельях, воздух был прохладным и пах сыростью. Гарри остановился у поворота в коридор с лабораториями. Драко всегда пунктуален, а отсюда до гостиной Слизерина не больше пяти минут, значит, совсем скоро он выйдет из этого коридора. Гарри приготовился ждать, но в этот момент из-за угла показалась высокая фигура. Малфой, конечно, не мог видеть Гарри в мантии-невидимке, поэтому врезался в него на полном ходу.

— Мерлин! — взвизгнул он и отскочил к противоположной стене.

— Это я! — поспешно сказал Гарри, сдёргивая мантию и пряча её за пазуху, чтобы Драко не пришлось разговаривать с подвешенной в воздухе головой. — Мне нужна твоя помощь. Срочно!

— Я… — начал было Драко, но тут на его плечо легла тяжёлая рука.

— Позвольте узнать, что вы делаете после отбоя так далеко от своей гостиной, Поттер?

Холодный голос Снегга прокатился эхом по пустому подземелью. Его бледное лицо выступало из темноты, но закутанная в чёрное фигура сливалась с полумраком. Гарри отогнал неприятные ассоциации с призраками и ответил как можно увереннее:

— Мне нужен был совет Драко по поводу завтрашнего экзамена, профессор.

— Хм, — Снегг склонил голову набок, а Гарри передёрнуло от фальшивой вежливости в его голосе. — Я охотно верю, Поттер, что вам требуется помощь не только по моей дисциплине. Но вы не находите, что время для этого выбрано крайне неудачно?

Гарри сглотнул.

— Я просто…

— Профессор, — перебил его Драко. — Я забыл, что мы с Поттером договорились встретиться в библиотеке, а он, как обычно, явился сюда без приглашения. Я как раз собирался…

— Я обращался не к вам, мистер Малфой, — прервал его Снегг. Его голос стал совсем ледяным, когда он повернулся к Гарри. — Поттер, выверни карманы.

— Что? — Гарри похолодел. — Профессор, я…

— Карманы, Поттер. Живо!

Гарри медленно вытащил всё, что у него было: палочку, пару конфет, фантик от шоколадной лягушки, карикатуру, нарисованную Драко несколько дней назад, пергамент для переписки с ним же и Карту Мародёров.

— Что это? — Снегг быстро схватил оба пергамента.

— Просто лист пергамент, — спокойно ответил Гарри, стараясь не встречаться взглядом с чёрными глазами Снегга.

— Просто пергамент? — профессор говорил обманчиво мягко, но Гарри чувствовал исходящую от него угрозу. — И зачем же вы таскаете с собой два пустых свитка? Может, в них скрыто что-то не слишком… приятное?

— Профессор, — снова вмешался Драко. — Это обычные бумажки из лавки «Зонко». Их используют для общения.

Снегг подозрительно прищурился.

— Для общения? Вы хотите сказать, Поттер переписывается с кем-то вне замка?

— Нет! — выкрикнули они хором.

— Со мной, — поспешно добавил Драко.

— С тобой? — Снегг от удивления на миг утратил свой натянуто вежливый тон. — Значит, у тебя тоже есть подобный свиток?

— Конечно, сэр.

— Покажи, будь добр, — приказал Снегг.

— У меня с собой ничего нет, — покачал головой Драко.

— Вот как. Значит, только Поттер готов поддерживать связь в любое время дня и, судя по всему, ночи. Удивительная преданность. Что он ещё может носить с собой, Малфой?

Гарри почувствовал, как краснеет, но Драко лишь равнодушно пожал плечами.

— Понятия не имею, сэр. Я не слежу за его карманами.

— Поттер утверждает, что это просто пустые свитки, — продолжал допытываться Снегг. — И зачем, по-твоему, они могли ему понадобиться?

Если бы не серьёзность ситуации, Гарри, наверное, не удержался бы от смеха: выражение лица Малфоя было бесценно. Судя по поднятым бровям, тот был неприятно поражён умственными способностями декана собственного факультета.

— Зачем студенту в школе нужен лист пергамента, сэр? — уточнил он, глядя на профессора с своими невинным видом.

Снегг понял, что ничего от него не добьётся и снова повернулся к Гарри:

— Зачем тебе два листа, Поттер?

— Как мы и сказали: для переписки, — ответил Гарри. — Просто купил новый.

— Для переписки… — презрительно процедил профессор и взмахнул палочкой над Картой. — Приказываю тебе, пергамент, открыть свои секреты!

Сначала ничего не произошло. Поверхность листа оставалась гладкой, и Гарри понадеялся, что Снегг ничего не добьётся и отпустит его. Но на бумаге медленно проступили слова:

М-р. Лунатик приветствует профессора Снегга и нижайше просит не совать длинного носа не в свои дела.

М-р. Сохатый присоединяется к мр-у Лунатику и хотел бы только прибавить, что профессор Снегг урод и кретин.

М-р. Бродяга расписывается в своем изумлении, что такой идиот стал профессором.

М-р. Хвост кланяется профессору Снеггу и советует ему, чертовому неряхе, вымыть наконец голову.

В подземелье повисла гробовая тишина. Лицо профессора сделалось багровым, и Гарри понадеялся, что его, может быть, хватит удар. Чуда не произошло.

— ТАК! — шипение, вырвавшееся из Снегга, походило на звук парового котла. — Ах ты мелкий…

Должно быть, только присутствие свидетеля остановило взбешённого профессора от вероятного преступления закона. Судорожно втянув носом воздух, он обернулся и гаркнул:

— Малфой!

Слизеринец, чьё лицо уже приобрело цвет спелого помидора от с трудом сдерживаемого смеха, мгновенно расправил плечи и с готовностью подался вперёд:

— Да, профессор?

— Раз уж ты утверждаешь, что у тебя тоже есть такая безделушка, будь добр, проверь. Может, артефакт твоего друга лучше послушается тебя?

— Я… не думаю, сэр, — попытался возразить Драко. — Если этот пергамент зачарован всех оскорблять, то…

— Мистер Малфой! — рявкнул Снегг, отчего Драко вздрогнул, достал палочку и, опасливо приблизившись к пергаменту, взмахнул ею.
Новая надпись проявилась почти сразу:

М-р Сохатый приветствует юного потомка рода Малфой и сообщает, что деньги и связи вряд ли помогут ему разгадать нашу загадку.

М-р Бродяга раскланивается перед самой чистокровной семьёй Англии, но советует не совать свой длинный нос не в своё дело.

М-р Хвост советует отпрыску дражайшего Люциуса поискать зеркало — там его ждёт куда более интересное зрелище.

М-р Бродяга присоединяется ко всем вышеназванным и добавляет: «Катись отсюда, красавчик!

Драко молча уставился на пергамент, а затем поднял глаза на Гарри, ожидая подсказки. Гарри только беспомощно пожал плечами.

— Да, я уверен, что это всего лишь шутка, сэр. В «Зонко» продаются такие же — реагируют на заклинания и выдают гадости.

— Довольно! — прогремел Снегг. Эхо разнеслось по подземелью, заставив обоих мальчиков вздрогнуть. — В мой кабинет. Живо! Я выясню, чем занимается Поттер и почему ты… — он ткнул узловатым пальцем в Драко, — его покрываешь!

Вдруг за их спинами послышались шаги и раздался спокойный голос:

— Что здесь происходит, позвольте узнать?

— Профессор Люпин! — с облегчением выдохнул Гарри.

Люпин быстро подошёл к ним и слегка приподнял брови, увидев пергамент у Снегга в руках.

— Поттер разгуливает по школе с опасным артефактом! — ядовито сообщил профессор зельеварения.

— Ну, тёмные артефакты — это по моей части, — невозмутимо отозвался Люпин. — Позвольте взглянуть.

Он взял лист, пробежал глазами по строкам и не удержался от лёгкой улыбки.

— Похоже, это всего лишь безделушка из «Зонко». Оскорбляет каждого, кто суёт нос не в своё дело.

— Я так и сказал! — немедленно вставил Драко.

Снегг шагнул вперёд, протягивая руку, но Люпин ловко убрал пергамент в карман мантии.

— В любом случае, как профессор Защиты от Тёмных искусств я обязан проверить этот предмет, — спокойно сказал он. — Кстати, Поттер, я как раз хотел обсудить с тобой предстоящий экзамен. Не волнуйся, я провожу тебя до гостиной.

Гарри понял, что поговорить с Драко ему сегодня не удастся.

— Конечно, профессор. — неохотно ответил он. — Пока, Драко.

Проигнорировав остолбеневшего Снегга, он поймал взгляд слизеринца, надеясь, что тот каким-то волшебным образом поймёт, о чём Гарри хотел поговорить с ним. Но Малфой только поджал губы, развернулся на каблуках и, не прощаясь ни с кем и не дожидаясь своего декана, направился в сторону своей гостиной.

Гарри поплёлся за Люпином, чувствуя, как неприятно холодеет где-то под ложечкой. Едва они зашли в кабинет, профессор указал Гарри на стул, и тот не посмел осушаться.

— Так… — сердито начал тот, не давая мальчику опомнится. Гарри ни разу не видел, чтобы профессор Люпин так злился. — Ты хоть понимаешь, насколько безрассудно себя ведёшь?

— Я… мне очень нужно было поговорить с Малфоем, — пробормотал Гарри.

— В такое время? В подземельях? — голос Люпина стал твёрже. — Поблизости бродит Сириус Блэк, а ты таскаешь с собой карту, по которой отследить тебя проще простого!

— Но чтобы это сделать, нужно уметь открывать карту, — возразил Гарри. — У Драко и профессора Снегга ничего не получилось!

Люпин промолчал, не сводя с Гарри тяжёлого взгляда, по которому тот сразу понял: карты он больше не увидит.

— Профессор! — воскликнул Гарри. — Мне правда нужно увидеть Драко! Он в гостиной Слизерина. Может быть, вы могли бы…

— Думаю, это может подождать, — перебил его Люпин.

— Вы не понимаете! Дело в том, что…

— Нет, Гарри, это ты не понимаешь! Думаешь, твои родители отдали жизни за тебя только затем, чтобы ты так глупо рисковал своей?

Гарри почувствовал, как жар стыда заливает щёки. Но дело действительно касалось жизни другого существа, и он не был готов отступать.

— Я понимаю, профессор, — сказал он, склонив голову. — Я делал это, чтобы помочь Клювокрылу — это гиппогриф Хагрида. Его казнят послезавтра. Во всём виноват Люциус Малфой! Если Драко сможет убедить его отменить приговор…

— Люциуса Малфоя сложно переубедить в чём-либо, — перебил Люпин, но тон его немного смягчился. — Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать — это отдохнуть.

Гарри хотел возразить, но твёрдый, спокойный взгляд профессора дал понять, что спорить бесполезно.

— Вы правы, — ответил он. — Я поговорю с ним завтра.

Под конвоем, словно преступник, Гарри вернулся в гостиную Гриффиндора. Едва он переступил порог, как на него накинулись Рон с Гермионой. Все уже разбрелись по спальням, и ребята могли поговорить.

— Ну как? — с надеждой спросил Рон.

— Никак, — мрачно ответил Гарри, тяжело падая в кресло. — Снегг всё испортил. А Люпин отобрал мою карту.

— А я говорила, что ничего хорошего от неё…

— Ох, замолчи, Гермиона!

Гарри смотрел на ссорящихся друзей и чувствовал, как внутри закипает решимость. Что бы там ни говорил Люпин, он всё равно поговорит с Драко. Сегодня! Конечно, профессор теперь может следить за ним по Карте, но это ничего. В конце концов, глубокой ночью он не будет этого делать — ему самому утром принимать экзамен у старшекурсников. Решено!

— Я спать, — буркнул Гарри и пошёл в спальню. Расстроенные друзья едва ли обратили внимание на его уход.

Позже ночью, когда все соседи крепко спали, а Гарри извёлся от ожидания — Рон, обиженный на Гермиону, долго ворочался, а Невилл несколько раз просыпался попить воды, — пришло время действовать. Гарри тихо сел на кровати, подождал несколько минут, глядя в темноту. Часы, которые он для красоты носил на руке, не работали, но он чувствовал, что уже далеко за полночь. Значит, фактически день рождения Драко уже наступил. Осторожно подняв сонного котёнка с подушки, Гарри спрятал его за пазуху. Подумав, решил не искать миску для молока — они сами трансфигурировали её из разбитой чашки, Драко точно придумает что-нибудь. Накинув мантию-невидимку, он выскользнул из спальни, миновал гостиную и вышел в тихий пустой коридор.

Без карты идти было труднее — за каждым углом Гарри виделись подозрительные тени, но он чувствовал, что ему нужно поговорить с Драко лично. Он не представлял, что скажет, но ещё сложнее было бы изложить свои мысли на бумаге. Нет, сухие строки на пергаменте не были бы достаточно убедительными.

У свода, ведущего в гостиную Слизерина, Гарри остановился и уставился на глухую каменную стену. Он помнил, как в прошлом году Драко лично впустил их с Роном в Святая Святых Слизерина, не имея об этом ни малейшего понятия. Для входа нужен был пароль, но Гарри его не знал. Да и что бы он делал, проникнув в гостиную? Пошёл бы проверять все спальни подряд? Он ещё раз окинул взглядом пустую безликую стену. С Полной Дамой хотя бы можно поболтать…

— Мне нужно увидеть Драко Малфоя, — неуверенно сказал он в пустоту, чувствуя себя полным идиотом.

Ничего не произошло.

— Эй… можно его позвать? — Гарри понизил голос, но всё равно эхо его слов отзывалось по всему коридору. — Я не знаю пароль, но мне очень нужно его увидеть. Это важно, честное слово!

Минуты тянулись мучительно медленно. Когда Гарри уже потерял всякую надежду, стена дрогнула, и её часть с грохотом отъехала в сторону, открывая тёмный проём. На пороге стоял Драко.

Он держал в руке палочку, оборонительно наставив её незваному гостю в лицо, но у Гарри язык бы не повернулся назвать его вид угрожающим. В длинной ночной рубашке, босой и со следом от подушке на щеке — Малфой выглядел совсем юным и беззащитным. Гарри уставился на него и чуть не забыл, зачем вообще пришёл. Ему на ум пришли иллюстрации из магловских детских книг, где эльфы изображались сказочно красивыми лесными созданиями, танцующими в лунном свете.

— Ты совсем рехнулся? — сварливо осведомился прекрасный эльф, потирая глаза. — Ночь на дворе!

— Клювокрыла казнят! — выпалил Гарри.

Драко нахмурился. Гарри, который сегодня ещё не сомкнул глаз, терпеливо ждал, пока друг проснётся окончательно и начнёт соображать.

— И что? — наконец выдал тот.

— Как это «что»? Пожалуйста, нам больше не к кому обратиться! Поговори с отцом — он ведь может убедить суд отменить казнь!

— Тише ты! — шикнул на него Драко, оборачиваясь и бросая взгляд в темноту гостиной. — Сейчас всех перебудишь своими воплями…

— Мне всё равно! — отмахнулся Гарри, но немного понизил голос. — Ты же можешь с ним поговорить!

— Отстань! Я не могу, ясно?

— Как это не можешь? — возмутился Гарри. — Это же твой отец! Он всё для тебя делает. Стоит только попросить, и он…

— Заткнись! — перебил его Драко, делая шаг в неприветливый холодный коридор. Злой окрик плохо сочетался с отчаянным, даже немного испуганным выражением его лица. — Ты вообще ничего не понимаешь, Поттер!

— Ох, ну конечно, куда мне! У меня же нет отца!

— Вот именно!

Они уставились друг на друга, тяжело дыша. Если удивительным образом по никто не заметил Гарри по пути сюда, то уж эти их крики Филч наверняка услышит на другом конца замка. Котёнок под пижамой Гарри проснулся и недовольно завозился.

— А может, — прошептал Гарри, вглядываясь в лицо Драко, — ты сам хочешь, чтобы Клювокрыла убили?

— Не хочу!

Тугая пружина в груди Гарри немного расслабилась. Он и не думал, что для него так важно узнать ответ на этот вопрос. Но отступать было рано.

Он шагнул вперёд и мягко взял друга за руку. Тонкое запястье под его пальцами было тёплым ото сна. Драко вздрогнул от холодного прикосновения и отстранился.

— Ты правда ничего не понимаешь, — тихо сказал он. — Если я попрошу отца, он поймёт…. Я имею в виду… Он скажет, что я стал слабым.

— Значит, ты просто дашь Клювокрылу погибнуть? Думаешь, это значит быть сильным?

— Я ничего не могу сделать, — устало ответил Драко, отворачиваясь.

Повисла тишина, густая и тяжёлая. Было слышно, как в одном из подземных коридоров капает вода.

— Понятно, — сказал Гарри. — Чудесно.

На что он вообще рассчитывал, когда шёл сюда?

Не сказав больше ни слова, Гарри развернулся и зашагал по пустому коридору, но потом вспомнил кое-что. Развернувшись, он снова подошёл к Драко. В неровном свете факелов его глаза казались прозрачными, как вода в горной реке. Гарри осторожно вынул из-за пазухи сонного котёнка.

— Что ты… — начал было Драко, но Гарри сунул животное ему в руки.

От неожиданности он рефлекторно схватил извивающееся существо и прижал к себе.

— С днём рождения, Драко. Я не уверен, стоит ли делать тебе такой подарок, но раз ты не приветствуешь казнь невинных животных… В общем, если он тебе всё-таки не нужен, отнеси его Хагриду.

Гарри направился прочь из подземелья. Ему вдруг очень захотелось на воздух, подальше от этого каменного мешка. Да ещё без тёплого бока под рубашкой стало так холодно и тоскливо…

— Поттер! — окликнул его Драко. Он не обернулся. — Гарри!

Гарри вздрогнул, но лишь ускорил шаг. Позже, лёжа на своей кровати в гриффиндорской спальне, он всё ещё чувствовал лопатками прожигающий насквозь взгляд.

Chapter Text

«Любовь может ввергнуть тебя в эйфорию,
Когда всё складывается так, как ты рассчитывал,
Или же может заставить лить слёзы по ночам,
Если твоя детка обращается с тобой не так, как ты ожидаешь.»

Бадди Холли

Гарри сидел на полу у входа в башню прорицаний и бездумно рассматривал собственные колени. До экзамена оставалось почти полчаса, и, поскольку учеников вызывали по одному, времени, казалось, хватало с лихвой — можно было наконец закончить звёздную карту. Но пергамент, небрежно скрученный в трубку, лежал рядом, а Гарри даже не притронулся к нему.

Вокруг царила привычная для экзамена суета. Третьекурсники всех факультетов толпились у узкой винтовой лестницы: кто-то сидел прямо на полу, кто-то нервно расхаживал туда-сюда, повторяя под нос заученные фразы о влиянии Юпитера и Меркуриия. Казалось, полшколы выбрало прорицания — и часть уже пожалела об этом, как Гарри с Роном. Остальные же, вроде Лаванды и близняшек Патил, воодушевлённо шептались, потрясая друг перед другом какими-то бумажками, и строили догадки, какое предсказание достанется им на этот раз.

— Дурацкие прорицания! — раздражённо шептал Рон. — Если я ни разу ничего не предсказал на уроке, как я должен сделать это сейчас? Может, сказать, что я предсказываю себе блестящую сдачу экзамена?

Гарри не слушал. Он пролежал без сна почти всю ночь, а когда рассвело, встал с гудящей головой и, как сомнамбула, поплёлся на завтрак. Мысли путались и не желали собираться в кучу.

Рядом глухо шлёпнулась чья-то сумка. Гарри поднял голову — и увидел того, о ком думал всю ночь.

— Так и не закончил, да? — как ни в чём не бывало протянул Малфой, словно накануне ничего не произошло. Его светлые глаза скользнули по изрядно помятой карте Гарри. — Ты не успеешь. Да Трелони и не примет такую мазню.

Он протянул руку к карте, но Гарри резко выхватил её у него из-под пальцев.

— Мне от тебя ничего не нужно!

Драко отпрянул, словно от пощечины. В его глазах мелькнула растерянность, но губы тут же искривились в привычной ухмылке.

— Я просто проявляю великодушие, знаешь ли, — процедил он. — Больше не буду. Только потом не жалуйся, когда получишь «Тролля». Хотя тебе, Поттер, не привыкать выглядеть глупо.

Не дожидаясь реакции Гарри, Драко вернулся к своим. Паркинсон бросила на гриффиндорцев презрительный взгляд, от которого у Гарри по спине побежали мурашки. Неужели только вчера они с Пэнси откровенничали почти по-дружески? Немыслимо.

Рон хмыкнул, недобро сверкнув глазами.

— Трус, — пробормотал он с мрачным удовлетворением.

Гермиона, похоже, была единственной, кто смотрел на Драко без злобы, даже с сочувствием.

— Как вы не понимаете? — понизив голос, сказала она. — Нет ничего хорошего в том, что он боится собственного отца.

— Всё правильно, — кивнул Рон. — Это потому что он трус.

Гермиона только покачала головой, а Гарри снова опустил взгляд на свои каракули. Он не был обижен или зол — просто разочарован. Драко должен был понять... Но что, если этот понимающий, ранимый Драко существует только в воображении Гарри? Он ведь не просил ничего невозможного — лишь заступиться за существо, которое не заслужило смерти.

Гарри пытался убедить себя, что злится, но чем больше он думал об этом, тем сильнее расползалась внутри тяжёлая, липкая пустота. Будто дементоры вытянули из него не только радость, но и гнев, и надежду — осталась только усталость.

Со вздохом он развернул карту и с силой провёл карандашом несколько линий наугад, оставив глубокие борозды. Если бы он принял помощь Малфоя, его работа, наверное, была бы одной из лучших в классе. Гарри легко мог представить её: чёткие углы, уверенные линии, кое-где едва не прорывающие бумагу от нажима. Свою карту Драко наверняка расчертил в первый же вечер — если было что-то в школьной программе, что он любил почти так же, как зельеварение, то только вымерять углы. Гарри не сомневался, что если бы в Хогвартсе проходили магловскую геометрию, слизеринцу она бы точно нравилась. Гарри отбросил карандаш и свернул карту ещё небрежнее, чем раньше. Чёрт с ней.

Экзамен, тем временем, уже начался, и главные поклонницы Трелони одна за другой поднимались в башню. Спускаясь обратно, они, сияя, спешили поделиться своими видениями с подругами. Гарри же мечтал лишь о том, чтобы всё это поскорее закончилось, и они с Роном и Гермионой могли наконец дописать апелляцию — Клювокрыла наверняка ещё можно спасти.

Будто назло Гарри по толпе пронёсся ропот:

— Малфой, Малфой идёт!

Конечно, в памяти студентов ещё свежо было видение Драко на том злополучном уроке. Даже старшие обсуждали его, что уж говорить об однокурсниках. Драко же и бровью не повёл. Он сунул подмышку свёрнутую карту, кивнул слезеринцам и легко взлетел вверх по ступенькам. Хлопнула крышка люка, и все, как по команде, замерли в ожидании. Гарри вдруг остро захотелось оказаться как можно дальше от этого кабинета, этих людей, жаждущих сплетен. Даже живот скрутило от волнения. Он сам не мог понять, почему ожидание кажется таким томящим. Не может ведь Драко снова увидеть что-то жуткое в стеклянном шаре! Или может?..

Из кабинета долго не доносилось ни звука, и когда крышка снова хлопнула, зеваки внизу подпрыгнули от неожиданности. Малфой скользнул вниз и наткнулся на десятки любопытных глаз.

— Ну? — поторопила его Парвати. — Что ты видел?

Драко лениво провёл рукой по волосам и смерил всех взглядом, полным снисходительного презрения.

— Ничего, — ответил он. — Неужели вы правда верите во всю эту чушь?

— А как же ты тогда сдал экзамен, если ничего не видел? — съязвила Лаванда.

— Пришлось проявить фантазию, — Малфой пожал плечами. — Сказал, что видел смерть Трелони. А что? Она ведь всё время предсказывает Поттеру гибель…

На несколько секунд в коридоре воцарилась тишина, а потом Дин Томас прыснул, зажимая рот ладонью.

— О, Малфой, — выдавил он, сотрясаясь от смеха, — это было неплохо.

Гарри почувствовал, как уголки его губ против воли поднимаются. Даже сейчас Малфой умудрился рассмешить его. Но улыбка быстро погасла: он был уверен, что Драко чего-то не договаривает.

***

В перерыве перед вечерним экзаменом по травологии Гарри, Рон и Гермиона забежали в Большой зал, наскоро схватили со стола по бутерброду и почти бегом поспешили в библиотеку.

Гарри всё ещё чувствовал себя слегка оглушённым, будто не до конца проснулся после дурного сна. Странные слова профессора Трелони раз за разом прокручивались в его и без того гудящей голове:

«Тёмный Лорд восстанет вновь. Слуга его вернётся к нему…»

Конечно, Гарри сразу же поделился с друзьями услышанным.

— Ну, если она и впрямь прорицательница, то я — Мерлин собственной персоной, — ответил на это Рон.

Гермиона неодобрительно покачала головой, но промолчала. Наморщив лоб, она сосредоточенно жевала бутерброд и изучала книжные полки. Гарри хорошо знал этот её взгляд: она всё услышала и поняла — сейчас ей некогда, но она обязательно вернётся к этой мысли позже.

Кроме них почти никто не проводил свой обеденный перерыв среди пыльных талмудов, так что в библиотеке было тихо. Гермиона сразу же отправилась на поиски необходимой литературы, и вскоре на столе перед ними красовалась целая стопка учебников по юриспруденции и волшебному праву. Гарри и не подозревал, что такие книги есть в библиотеке Хогвартса.

Рон с готовностью открыл верхний том, но довольно быстро оказалось, что он переоценил свои силы.

— Уф-ф-ф… — простонал он, прижав ладони к глазам. — Наверное, проще сдать зельеварение Снеггу ещё раз. Гермиона, напомни: что мы ищем?

— Мы ссылаемся на статью сорок шестую Закона о магических существах, — пробормотала та, не поднимая головы. — Комитет не имел права выносить приговор без присутствия стороны защиты — то есть Хагрида. А если мы найдём похожее дело, где хранителя не пригласили на заседание, и решение потом признали недействительным, это будет серьёзным доводом. Кроме того, защита имеет полное право требовать пересмотра решения и независимой экспертизы.

— Ага, — буркнул Рон. — Думаешь, суд не знает своих же законов?

— Главное, чтобы они приняли нашу апелляцию к рассмотрению. Это как минимум отсрочит казнь. У нас будет время…

С новыми силами ребята приступили к работе, но вскоре Рон снова отложил перо:

— Пора. Нам ещё до теплиц топать.

— Вы идите, — отмахнулись Гермиона. — Я догоню.

— Ну уж нет! — отрезал Рон. — Я останусь с тобой. Нужно дописать…

— Нет! В смысле, даже не думайте — я догоню вас, хорошо? Тут осталось совсем чуть-чуть. Не можем же мы все опоздать на экзамен, так?

Рон не стал спорить с ней, а Гарри был слишком занят собственными переживаниями, так что, когда наручные часы Гермионы показали без десяти минут час, они вдвоём поспешили на улицу.

Возле оранжерей профессора Стебль уже собрался весь третий курс Гриффиндора. Гарри надеялся, что отсутствие зелёных мантий поблизости подействует на него благотворно. Когда студенты выстроились вдоль длинных столов, уставленных горшками, Рон огляделся по сторонам и наклонился к Гарри:

— Где же Гермиона? Сейчас опоздает на экзамен, а нам потом влетит за то, что не притащили ее силой.

— Не влетит.

Гарри с Роном подпрыгнули от неожиданности и обернулись.

— Гермиона! Ты уже здесь? Но…

— Конечно! Не могла же я опоздать на экзамен, верно?

Гарри с Роном синхронно кивнули. Разумеется, она не могла.

Пока профессор Стебль раздавала задания, мысли Гарри плавали где-то далеко. Тому способствовала влажная духота оранжереи — дышать было тяжело, соображать — тоже. А ещё хижина Хагрида совсем близко. Гарри не терпелось добежать туда и сказать хоть что-нибудь ободряющее. Сегодня они отправят апелляцию совой в Визенгамот, и всё обязательно будет хорошо…

Но это было ещё не всё: как бы Гарри не переживал за Клювокрыла, была и другая причина, почему он хотел заглянуть к Хагриду. Ему не терпелось проверить, вернул ли Драко котёнка или всё же оставил себе. Спросить у самого Драко Гарри по понятным причинам не мог, а донимать Хагрида такими пустяками сейчас казалось жутко неуместным. И всё же он не мог перестать думать об этом.

Словно во сне, Гарри погрузился в выполнение экзаменационного задания. К счастью, ему досталась не самое коварное растение — гремучая лоза. Вспомнив нужное заклинание, он поднял палочку и прошептал:

— Calmora flora.

Лоза притихла, перестав извиваться, и Гарри осторожно собрал три зрелых стручка. Затем пересадил растение в новый просторный горшок, стараясь не повредить корни, и присыпал землю порошком из скорлупы драконьего яйца — для стимуляции роста. Он совершенно не помнил, как профессор Стебль рассказывала об этом на уроке, но инструкции в его голове почему-то звучали голосом Невилла Долгопупса. Гарри всецело доверился воображаемому Немиллу — уж кто-кто, а он наверняка знает, что делает. Профессор Стебль, прохаживающаяся между столами, одобрительна кивнула Гарри и сказала, что у него «лёгкая рука».

Едва получив свои отметки — два «Превосходно» (Гермиона, Гарри) и «Выше ожидаемого» (Рон), — троица поспешила вниз по склону к хижине Хагрида. Дверь им открыли не сразу. Когда она наконец скрипнула, и в проёме показался лесничий, ребята поражено отпрянули: он выглядел разбитым и опустошенным, а обычно сияющие глаза опухли от слёз.

— А, это вы… — хрипло пробормотал Хагрид. — Ну, заходите.

Внутри царил беспорядок: мебель, казалось, стояла не на своих местах, а стол был завален свитками пергамента, грязной посудой и перьями. Гарри, Рон и Гермиона молча переглянулись.

— Хагрид, мы составили апелляцию, — выпалила Гермиона. — Я сейчас её зачитаю: возможно, ты захочешь что-то изменить или дополнить… Ах да, ещё, конечно, нужна твоя подпись.

— Моя подпись? — рассеянно повторил Хагрид. Он тяжело опустился на скамью, от чего та жалобно скрипнула. — Вы… Вы это всё сами написали?

— Это всё Гермиона, — покачал головой Рон. — Хотя, даже она не успела бы в одиночку прошерстить столько скучнейших учебников, так что…

Хагрид всхлипнул и, чуть не опрокинув стол, вскочил на ноги, чтобы обнять всех троих. Глаза его были мокрыми, и он провел ладонью по лицу, размазывая слёзы по щекам и бороде.

Гермиона отстранилась первой и поспешно вынула из кармана свёрнутый пергамент. Она прочла текст апелляции вслух, и Гарри, который вообще-то помогал её писать, поразился, как серьёзно и по-взрослому у них получилось. Хагрид внимательно выслушал Гермиону, а затем осторожно, словно реликвию из музея, взял у неё листок и поставил на нём размашистую подпись. Подойдя к окну, великан оглушительно свистнул, и спустя мгновение на подоконник опустилась крупная лохматая птица. Гарри сразу узнал сову, которая вчера передала ему записку. Рон удивлённо уставился на неё:

— Ого! Она дикая, да?

— Дикая? — Хагрид аккуратно пристроил к птичьей лапке свёрнутое письмо. — Она же совсем ручная, моя умница!

Сова, наполовину скрытая его огромными ладонями, нетерпеливо вертела головой и растворилась в воздухе, едва её отпустили.

— Она справится? — забеспокоилась Гермиона. — Я имею в виду, школьные совы ведь специально обучены доставлять письма…

— Справится, — уверенно кивнул Хагрид.

Он обернулся и направился обратно к столу. Друзьям пришлось попятиться и сесть, иначе они бы просто не разместились в кухне, слишком тесной для такого громадного хозяина.

— Ну, мы им покажем! — воскликнул Хагрид и с силой стукнул кружкой по столу, от чего часть её содержимого — густого и подозрительно тёмного — выплеснулась на скатерть. Гарри предпочёл не знать, что это.

Настроение лесничего заметно улучшилось. Он налил ребятам чаю, рассыпаясь в благодарностях, и не забыл расспросить их об экзаменах. Гермионе, кажется, ничто не доставляло большего удовольствия, чем разговоры об учёбе. Рон чуть одёргивал её, когда она совсем увлекалась, но тоже улыбался.

На Гарри же вместо всеобщей радости накатило странное опустошение. Хотя Клювокрыл всё еще был в опасности, и тревога никуда не делась, эта короткая передышка дала волю всему, что он старательно подавлял весь день. Гарри молча пил пощипывающий язык чай и слушал чужую болтовню, едва ли улавливая суть. Он должен был чувствовать облегчение. Вместо этого Гарри не отпускало такое ясное, почти физически ощутимое чувство потери — будто у него забрали какую-то важную часть его самого, вырвали с корнем из самой души.

Это было глупо и нечестно по отношению к друзьям. Рон и Гермиона — самое лучшее, что когда-либо с ним случалось. Их должно быть достаточно. Всегда было достаточно…

В глазах неприятно защипало. Гарри быстро опустил голову, чтобы никто ничего не заметил.

— Пойду… проведаю кошку, — прохрипел он, ни к кому не обращаясь, и выскользнул за дверь.

В сарае было тепло, пахло сеном. Кошка, свернувшаяся вокруг своих огненно-рыжих детёнышей, даже ухом не повела, когда Гарри присел рядом. Вечно голодные котята только что, видимо, плотно поужинали, и теперь спали крепким здоровым сном, пока их мать вылизывала того, до которого могла дотянуться. Гарри долго наблюдал за этой идеалистической картиной. Кажется, мама-кошка ничуть не обиделась на него за то, что он украл одного из её котят. Наверное, чувствовала, что его забрали в хороший дом. Самый лучший, если подумать. Гарри погладил кошку по гладкому боку, провёл пальцем по букве «М» на её лбу. Скрипнула дверь.

— Гермиона, что мне делать?

— Мы составили хорошую апелляцию, Гарри, — бодро ответила та. — Всё будет хорошо…

— Нет, — перебил он. — Нет, я не об этом. Я… он мне нравится. Действительно нравится.

— Ох, Гарри, — прошептала наконец Гермиона после затянувшейся паузы.

Гарри давно не чувствовал себя так глупо. Глупо, нелепо и беспомощно. Но он был благодарен Гермионе за то, что она не начала, по своему обыкновению, читать нотации. Всё же, когда узкая ладонь скользнула на его плечо и чуть сжала, ему стало чуть спокойнее.

Chapter Text

Следующим утром Гарри проснулся раньше всех. За окном тускло серел рассвет, в спальне было тихо. Где-то далеко внизу, в кухне, домовые эльфы, должно быть, уже гремели посудой, а двери Большого зала готовы были распахнуться перед голодными студентами. Земля продолжала своё вращение, жизнь шла своим чередом. Для всех — но не для Гарри.

Он лежал, глядя в потолок, и пытался заставить себя думать о грядущем экзамене по Защите, но мысли путались и возвращались к одному и тому же, как заевшая пластинка. Ему было страшно. Не так, как бывает перед экзаменом, но ладони потели, а сердце колотилось как сумасшедшее. Гарри снова и снова прокручивал в голове два выхода из своей затруднительной ситуации, но всякий раз оказывалось, что оба ведут в тупик.

Безрадостный путь №1: ничего не говорить Драко о своём… смущающем открытии. Просто забыть, делать вид, что ничего не изменилось. Но тогда придётся жить, похоронив свои чувства внутри. Ужасно, потому что Гарри всей душой ненавидел скрывать что-либо от друзей.

Безнадёжный вариант №2: рассказать правду и почти наверняка потерять Драко как друга навсегда.

Вот это «почти» пугало и волновало Гарри едва ли не больше всего. Драко ясно дал понять, что ему не интересны отношения, и всё же… Щёки Гарри запылали. Он попытался отмахнуться от этой мысли, но в глубине души уже зародилась хрупкая надежда, что, может быть, Драко чувствует то же самое? Хотя бы чуть-чуть?.. Он ведь столько раз позволял Гарри держать себя за руку — пусть тогда Гарри не придавал этому особого значения.

Теперь, оглядываясь назад, Гарри видел весь путь их дружбы в новом свете. Что, если он вовсе не был тем всепрощающим и благородным гриффиндорцем, который дал Драко шанс показать себя с хорошей стороны, а просто простил ему всё за одну искреннюю улыбку? Гарри уже ни в чём не был уверен, кроме одного: романтические отношения — его слегка передёрнуло от этого словосочетания — не для него. Это что-то из другого мира. Как старшеклассники, которые прячутся в укромных уголках замка и ходят на свидания в Хогсмид. Такие взрослые… Гарри никогда не видел себя среди них. А ведь завтра они официально перейдут на четвёртый курс — рубеж между детской вознёй и чем-то более серьёзным, когда придётся задуматься о будущем. Нет, он совершенно не думал, что готов к таким взрослым вещам. И Драко, если уж на то пошло, тоже. Они были лишь мальчишками — слишком упрямыми, слишком гордыми, чтобы признать, как сильно скучают друг по другу.

Гарри с силой сжал одеяло в кулаке. Какой толк терзать себя несбыточными фантазиями, если они с Драко даже не разговаривают? Раскололись на две неподходящие части, точно детали от разных наборов конструктора — не соберёшь. У Гарри, впрочем, никогда не было ни одного конструктора.

Ему нужно просто встать и прожить этот день. Если он так и будет лежать, то просто врастет в кровать, как мох. Станет частью этой комнаты и будет каждый год пугать третьекурсников, на манер Плаксы Миртл.

Нет, так нельзя. Нужно вставать. Он сможет, если перестанет думать и начнёт действовать. Просто встанет, натянет форму, застегнёт мантию, сунет в сумку конспекты, в карман — палочку. Выйдет в Большой зал, улыбнётся, и никто ничего не поймёт. Кроме Гермионы, конечно. Она-то ещё вчера видела, какой трясущейся развалиной стал Гарри из-за собственного глупого сердца. Чудесная, наблюдательная Гермиона, которая нашла чуть-чуть времени в своём безумном расписании, чтобы его поддержать.

Одним чётким, как у механической куклы, движением Гарри отбросил одеяло и поднялся на ноги. От резкого подъёма в голове чуть помутилось, но он всё равно уверенно направился в ванную, умылся и даже слегка причесался. Когда в Большом зале он заметил (а точнее, почувствовал кожей) взгляд Малфоя, он нашёл в себе силы открыто встретить его и даже не злорадствовать, когда слизеринец стушевался и отвернулся.

Завершающий учебный год экзамен профессора Люпина прошёл настолько захватывающе, что Гарри почти забыл о своих тревогах. Полоса препятствий, которую им предстояло пройти, состояла из нескольких заданий с разными волшебными тварями. Для успешной сдачи студентам необходимо было обдумывать свой каждый шаг, проявлять смекалку и скорость реакции. Гарри прошёл все испытания с удивительной лёгкостью: ловко отбился от гринделоу и вышел победителем в схватке с боггартом. У финиша Люпин поприветствовал его, лохматого и раскрасневшегося от кипящего в крови адреналина.

— Превосходно, Гарри, — негромко похвалил профессор.

Что ж, это определенно заставило Гарри чувствовать себя гораздо увереннее, чем утром. Поэтому он собрался с духом и спросил, будто бы между делом, отчаянно напуская на себя небрежный вид:

— Я слышал, вчера был экзамен у Слизерина… Можете сказать, что получил Драко Малфой?

— О, он справился лучше всех, — улыбнулся Люпин. — Самое уверенное «Превосходно» за весь день.

Никаких вопросов в духе «почему ты не можешь спросить у него сам?», за что Гарри был искренне благодарен. Он почувствовал, что его губы сами собой растягиваются в улыбке. Конечно, у Драко всё получилось. Они ведь готовились вместе, и Малфой был хорош — ловкий и хитрый, он наверняка мог разделаться с чудовищами не только стандартным способом из учебника, но и проявить изобретательность. Что ж, это как раз одна из черт, которые Гарри так ценил в нём…

Гарри благодарно кивнул Люпину и приготовился ждать Рона с Гермионой. Оба справились с заданием довольно быстро, хоть и не без ошибок. Троица как раз успевала на обед, по пути обсуждая, что нужно заглянуть к Хагриду, когда у Главных дверей их встретил министр магии Корнелиус Фадж. И палач.

***

Друзья спрятались от посторонних глаз на краю поляны, где зелёная замковая лужайка переходила в полосу высокой травы и редких кустов — дальше начинался Запретный лес. Воздух стоял тёплый и неподвижный, пахло пылью, солнцем и свежескошенным сеном.

Рон метался по поляне как ужаленный, в ярости пиная траву, и ругал на чём свет стоит всю судебную систему, министра магии в частности и особенно Комиссию по обезвреживанию опасных магических существ. Он хотел высказать всё, что думает о продажности Министерства, прямо в лицо Фаджу, но Гермиона вовремя ткнула его локтем под рёбра и благоразумно увела прочь. За очередным пучком травы скрывалась кочка, Рон изо всех сил саданул по ней ногой и взвился в воздух, сыпля проклятиями.

— Рон, не выражайся, — автоматически одёрнула его Гермиона. Она сидела на земле, обхватив колени, с таким ошарашенным видом, будто получила по голове пыльным мешком.

— Как тут не выражаться! — голос Рона дрожал, а лицо побагровело. — Да это всё… всё этот Малфой! Оба! Гарри, даже не пытайся меня переубедить. Если бы твой дорогой Драко… — Гарри, который, в общем-то, и не пытался, вздрогнул и поднял взгляд от нервно теребящих траву пальцев, но Рон не смотрел на него, — …если бы он хотя бы попытался поговорить с отцом, может, нам и апелляция была бы не нужна, и… и… Ай, к чёрту!

Рон окончательно выдохся и махнул рукой. Тяжело опустившись на траву рядом с Гермионой, он понуро уставился на раскинувшийся на холме Хогвартс. Гарри не нашелся с ответом, но Рон его и не ждал — не придумали ещё таких слов, которые могли бы облегчить отчаяние от вселенской несправедливости. Жаркое июньское солнце уже кренилось к горизонту, а свежий ветерок, обещающий ночную прохладу, гнал по небу облака. Примерно через час замок осветит золотой свет. Хагрид говорил, что казнь состоится на закате… Нельзя, чтобы он проходил через всё это один.

— Где твоя мантия-невидимка? — спросил Рон.

Гарри поднялся на ноги. В молчании все трое направились в башню Гриффиндора — если собираешься на ночь глядя выходить из замка, нужно подготовиться.

Chapter Text

Встреча с Хагридом прошла так, как и ожидалось. По-другому, пожалуй, и быть не могло. Лесничий встретил их молча, и это было даже хуже, чем если бы он рыдал или крушил мебель. Он впустил их в дом, а сам сел за стол, пряча лицо в громадной ладони. Он выглядел таким усталым и старым. Гарри никогда прежде не задумывался, что их друг уже в почтенном возрасте, по крайней мере, по маггловским меркам. Друзья понятия не имели, как можно его поддержать, что сказать, да и сами чувствовали себя отвратительно.

Даже воссоединение Рона с живой и почти здоровой Коростой — причиной его натянутых отношений с Гермионой последние несколько месяцев — не подняло друзьям настроения. Оказывается, всё это время крыса пряталась в хижине Хагрида, и Гермиона обнаружила ее совершенно случайно. Может быть, в другое время она бы победоносно вскинула подбородок и воскликнула: «Я же говорила!», но сейчас было совершенно не до того. Хагрид выгнал их, пока не явилась Комиссия по обезвреживанию. Выскользнув через дверь в задней части дома, троица, укрывшись под мантией-невидимкой, направилась обратно к замку, едва переставляя ноги, хотя нужно было спешить. Лучи заходящего солнца косыми полосами освещали Хогвартс, играли бликами на водосточной трубе домика Хагрида. В мягком свете заката перья Клювокрыла, привязанного в огороде среди тыкв, окрасились в золотой и багряный. Сказочная картина делала происходящее ещё более нереальным — будто сама природа решила, что этот вечер должен стать для гиппогрифа особенным.

Всю дорогу до замка Гермиона всхлипывала, Гарри угрюмо смотрел под ноги, а Рон безуспешно боролся с неожиданно взбесившейся Коростой, пытаясь удержать её в кармане. Когда крыса в очередной раз извернулась и чуть не выпрыгнула наружу, Рон схватил её покрепче, поднял на уровень глаз, чтобы вглядеться в её бесстыжую мордочку, и…

— Ты!
 
Гарри вздрогнул от окрика Рона и обернулся. Взгляд друга был устремлён вверх по склону холма, туда, где на небольшой площадке возвышались развалины каких-то строений — остатки былой цивилизации. Среди торчащих из земли каменных плит стоял Малфой. Он был неподвижен, привалившись спиной к громадному валуну, и в затухающем вечернем свете напоминал призрака — в лице ни кровники и светлая одежда, издали похожая на саван.

— Рон, не нужно, — быстро прошептала Гермиона, но Рон уже сунул Коросту обратно в карман, выскользнул из-под мантии и широким шагом направился к Малфою.

— Погоди, — Гарри тоже предпринял слабую попытку остановить друга. При виде Малфоя силы вдруг покинули его — даже языком шевелить было тяжело.

Гермиона бросилась следом за Роном, а Гарри остался один в освежающей тишине вечера. На миг ему отчаянно захотелось оказаться где угодно, только не здесь. Но он всё же двинулся вперёд, с трудом волоча ноги по высокой траве.

Драко не ушёл. Не захотел или не успел — в следующее мгновение Рон оказался рядом и толкнул его в грудь. Слизеринец даже не попытался защититься, только схватил Рона за руку, чтобы не потерять равновесие.

— Ты! — повторил Рон. — Пришёл позлорадствовать, да?

— Рон… — предостерегающе начала Гермиона.

Драко перебил её, процедив сквозь зубы:

— Заткнись, Уизли.

Рон угрожающе шагнул к нему:

— Доволен, да? Ну, твой папочка своего добился!

Слизеринец и гриффиндорец стояли так близко, что почти соприкасались лбами, тяжело дыша и сверля друг друга взглядами. Гарри переводил глаза с одного на другого, будто наблюдал за игрой в пинг-понг. Меньше всего на свете ему хотелось разнимать драку двоих своих близких людей. Что бы ни произошло, он всё равно считал Драко близким. Гарри знал, что тот сейчас не только зол, но и смущён, потому что покраснело всё его лицо и шея, а не только щёки. Знал, что одежда на нем — тонкий полупрозрачный свитер из волос какого-то волшебного существа и льняные брюки — попытка защититься от палящего дневного солнца, чтобы не мазаться с ног до головы защитным зельем. Гарри знал слишком много, и это сводило его с ума. Переживания последних дней слишком вымотали его. Обычно Гарри был не прочь выплеснуть эмоции, но сегодня ему хотелось разве что лечь здесь же, на камни, и слиться со мхом, перестать существовать хотя бы на минуту. Рона, напротив, переполняла энергия.
 
— А я говорил Гарри, что ничего хорошего от тебя не дождёшься! — воскликнул он. — Ты просто трус!
 
Лицо Драко исказила болезненная гримаса. Он бросил быстрый взгляд на Гарри, шагнул к Рону и толкнул его в грудь. Рон, словно только этого и ждал, толкнул его в ответ и продолжил звенящим от ярости голосом:

— Ага! Ты такой же трус, как и твой папочка! Целым отделом Министерства убивать безобидное существо…
 
«Не такое уж и безобидное», подумал Гарри.

— Прекратите! – со слезой в голосе воскликнула Гермиона, но никто её не слушал.
 
— Трус?! — лицо Малфоя стало ещё краснее, глаза сверкнули.

— А кто же? — не отступал Рон. — Испугался собственного отца…

— Да что ты понимаешь! Твой папаша и лукотруса не напугает!

— Ах так?!..

Гарри не понял, кто первым бросился вперёд, но в мгновение ока они сцепились и едва не покатились вниз.

— Ай!

Гермиона вскрикнула, прижав руки ко рту. Малфой отпрянул от Рона, его свитер был окрашен росчерком алых брызг.

— Что это было, дьявол тебя дери?! — воскликнул он и сунул кровоточащий палец в рот.
 
Рон недоуменно уставился на него, забыв про крысу. Та тут же вывернулась из его кармана и полетела вниз, но Рон успел поймать ее у самой земли. Он снова посадил её в карман — далось ему это не без борьбы.
 
Гарри, не сводя глаз с кровавого пятна, как загипнотизированный шагнул к Драко. Он почти физически ощущал, как напряжённо тот следит за ним в ответ.

— Драко… — неуверенно произнёс он, протягивая руку, но тот грубо оттолкнул её.

— Отвали, Поттер! — процедил он сквозь зубы. — Я не умру от укуса чёртовой крысы!

Малфой демонстративно извлёк из кармана маленький пузырёк с зельем и залпом выпил его.

Гарри захотелось кричать. На протяжении этих трёх лет любое их взаимодействие с Малфоем могло закончиться криками, ссорой, иногда дракой, но сегодня, сейчас, он совершенно этого не хотел. Столкнувшись лицом к лицу с мальчиком, занимавшем все его мысли, Гарри понял, что не может молчать, иначе просто лопнет. Но и облечь свои чувства в слова не умел. Воздух стал разряженным, голова закружилась. Какой всё-таки дурацкий сегодня день…
 
Рон, увлечённый своим отчаянным поединком с крысой, вскрикнул: Короста цапнула за руку и его.
 
— Да уймись же, дура!

— Что с ней? — удивлённо воскликнул Драко, уворачиваясь от метнувшейся к нему крысы и преследующего её Уизли. — Она что, бешеная? Я теперь умру от бешенства?

Гарри слабо представлял себе, как люди умирают от бешенства. Как истекают кровью — тоже, поэтому внимательно следил за состоянием Малфоя, не собирается ли тот терять сознание или что-то в этом роде. Кажется, зелье подействовало: кровь начала сворачиваться, не проливаясь из ранки.
 
— Не трогай её, Рон! — попыталась вмешаться Гермиона. — Вдруг она и правда больная?

— Сами вы больные! — возмутился Рон. — Это же моя крыса. Короста, вернись!..
 
Где-то внизу хлопнула дверь. Несколько секунд над лугами разносилось лишь эхо мужских голосов, а затем воздух разрезал резкий, как удар кнута, свист топора.

Гарри показалось, что сознание покидает его. Этого ведь просто не может быть, правда? Сквозь гул в ушах он услышал короткий вскрик Малфоя, увидел, как у Гермионы подкосились ноги. Стоящие по обе стороны от девочки Драко и Рон инстинктивно подхватили её под руки.

— Как же так… — бормотала она, словно в бреду. — Как они посмели?!

Ужас пригвоздил всех к месту. Они замерли живописной группой — троица, вцепившаяся друг в друга, и неловко стоящий рядом Гарри. Даже Короста, которую Рон всё-таки снова сунул в карман, притихла.
 
Гермиона судорожно втянула носом воздух и всхлипнула. Драко отпрянул от неё, подняв руки в защитном жесте, но на него никто не обращал внимания. Кроме Гарри, конечно. Он заметил, как тот украдкой вытирает ладонью мокрые глаза. Это было такое неуклюжее, детское движение, совсем неподходящее Драко, который всегда стремился казаться старше, чем он есть. Но сейчас Гарри отчётливо видел, какой он ещё ребёнок. Все они. Хагрид был прав: им действительно не следовало приходить сюда. По лицу Гермионы градом катились слёзы. Рон неуверенно обнял её, и она спрятала лицо у него на плече. Короста, воспользовавшись тем, что про неё все забыли, выскользнула из кармана и шлёпнулась на траву.

— Да что с тобой?! — раздражённо воскликнул Рон. Гермиона и Драко тут же шикнули на него: процессия во дворе внизу легко могла их услышать.

Крыса припустила наверх, к замку, петляя среди кустов и каменных обломков. Рон бросился следом.
 
— Эй, Грейнджер!

Гермиона обернулась к Драко, Гарри тоже. Мальчик указывал на что-то в густой траве.

— Живоглот? Котик, иди сюда, кис-кис-кис! — позвала хозяйка, но кот не удостоил её и взглядом.

— Давай, вон же она! — в свою очередь подбадривал Живоглота Драко.

Кажется, его указаниям кот последовал куда охотнее. В последнюю секунду Рон выхватил крысу прямо из-под рыжего носа и прижал к груди. Он отпихнул кота ногой и попытался встать, крепко держа Коросту обеими руками.
 
— Рон, быстрее под мантию! — раздражённо позвала его Гермиона громким шёпотом, хотя они уже подняли такой шум, что их наверняка было слышно на другом краю Запретного леса. Им с Гарри только-только удалось догнать Рона, делая по два шага на каждый прыжок его длинных ног. Малфой тащился следом. Наверное, ему было интересно, сожрёт ли Живоглот крысу или нет, да и оставаться одному в подступающей темноте не хотелось.

И тут появилась она: чёрная тень, едва различимая среди наступающих сумерек. Она выскользнула из тьмы леса, словно была рождена ею. Одним гигантским прыжком она оказалась на мизансцене, отделив друзей друг от друга, и только тогда Гарри понял, что это огромный лохматый пёс. Инстинктивно он отступил назад и налетел спиной на Малфоя, который тут же вцепился ему в плечо. Гарри молниеносно выхватил палочку, но не успел произнести ни одного заклинания — животное бросилось на него, повалив на землю, но тут же потеряло к нему всякий интерес. Гарри даже не успел испугаться. Малфой тоже выхватил палочку, но брошенная им вспышка едва ли коснулась чёрной шерсти. Щёлкнули мощные челюсти.

— Рон! — закричала Гермиона. Она уже держала палочку в руках, но пёс был слишком быстр. Они только успели увидеть перекошенное лицо Рона, как и он, и собака растворились в темноте. Правда, направление, в котором пёс утащил Рона, определить было довольно просто: Рон не собирался сдаваться и пытался отбиться от животного, которое с утробным рычанием продиралась сквозь кустарник на опушке леса. Не сговариваясь, Гарри и Гермиона бросились за ними.

— Стойте!

Гарри, уже мысленно несшийся по лесу, подпитываемый страхом и адреналином, вздрогнул от громкого крика и остановился. Он обернулся к белому как полотно Малфою. Тот немного совладал с собой и добавил уже тише:

— Вы что, с ума сошли? Нужно позвать на помощь!

— Мы не успеем! Оно же сожрёт Рона! — ответил Гарри.

Гермиона обернулась на них и гневно сверкнула глазами:

— Ну, чего вы тянете?! Быстрее!
Мгновение Гарри метался между тем, чтобы броситься в ночь и тем, чтобы остаться. Выбор был очевиден: Рона нужно спасать, сейчас! Но как он может бросить Малфоя одного здесь, в кишащей ужасами темноте?
 
Терпение Гермионы лопнуло окончательно. Она раздражённо махнула рукой, а её взгляд мог бы испепелить василиска.
 
— Тогда я иду одна!

Она развернулась и бросилась туда, где ещё слышались звуки борьбы. Не раздумывая больше, Гарри помчался следом, на ходу зажигая огонёк на конце палочки. Под ногами хрустели мелкие веточки, но он сразу услышал за своей спиной топот и тяжёлое дыхание.
 
— Что ты делаешь? — выдохнул Гарри, когда Малфой поравнялся с ним.
 
— Чёртовы гриффиндорцы! — бормотал тот, не слушая Гарри. Его голос срывался от бега и плохо сдерживаемого гнева. — Тупые, героические гриффиндорцы...
 
— Иди в замок, это опасно! — рявкнул Гарри, пытаясь оторваться от него.
 
— Отвали, Поттер, я не стеклянный! — огрызнулся Малфой, и Гарри мельком увидел его пылающее раздражением лицо. Он наверняка захочет сделать что-нибудь безрассудное, лишь бы доказать свою стойкость, это точно. — И вообще, куда ты предлагаешь идти в такой темноте? Сам видел, кто может в ней скрываться!

Где-то впереди раздался сильный шум и хруст ломаемых ветвей.

— Рон, мы идём! — крикнула Гермиона.

Гарри почувствовал, как по его спине струится холодный пот, хотя всё тело пылало от бега. Он прибавил шагу, но споткнулся о какой-то колючий кустарник. Им с Драко пришлось замедлиться, чтобы перелезть через неожиданное препятствие.

— К тому же, — продолжил слизеринец как ни в чём ни бывало, ловко перепрыгивая через колючки, — я собираюсь удостовериться, что ты сегодня нигде не убьешься.
 
— Чего?
 
— Того, — снисходительный тон Малфоя немного портило сбившееся дыхание. — Если тебе нравится рисковать своей дурацкой жизнью — пожалуйста, но я не позволю тебе так глупо умереть, ясно?
 
— Не позволишь? Каким образом?
 
— Раз уж Дамблдор позволяет тебе бродить, где вздумается, кто-то должен проследить, чтобы ты хотя бы погиб героически, а не сожранный бродячей собакой. Это довольно жалко, не находишь? — Драко пожал плечами. — И ещё я хочу рассказывать увлекательные истории на твоей могиле. Мне нужно вдохновение.

Гарри оторопело молчал, продираясь сквозь заросли. На другой стороне они едва не врезались в застывшую на месте Гермиону. Палочка в её руке ходила ходуном, но даже в её неровном свете можно было различить на земле тёмный барахтающийся клубок. У Гарри волосы зашевелились на голове: всего в нескольких футах от них Рон с перекошенным от ужаса лицом отчаянно пытался вырваться из пасти чудовищного пса, вцепившегося ему в руку. Прежде чем кто-либо успел сделать хоть что-то, они оба исчезли. Гарри сначала не понял, куда они могли пропасть, но тут свет палочки выхватил из темноты неровный провал, похожий на нору какого-то крупного животного. Вход в лаз был обрамлён древесными корнями, напоминающими гигантских бледных червей.

— Я понял, что это всё напоминает, — заявил Малфой.

— И что же? — любопытство Гермионы было сильно даже в такой ситуации.

— Ну как же? «Четыре негритёнка пошли купаться в море, один попался на приманку — их осталось трое»…¹

— Ой, перестань меня пугать! — разозлилась Гермиона.

— Сама подумай: откуда здесь взялся Гримм Поттера? Будто кто-то нарочно хочет нас разделить. Этот недотёпа сейчас полезет в ту дыру, а мы останемся…

Гарри даже не успел обидеться на «недотёпу», потому что слизеринца прервал громкий свист, как от летящего снаряда. Спустя мгновение это нечто достигло цели с глухим шлепком, выбив из Малфоя слово, которого Гарри от него никогда прежде не слышал. Даже в пылу ссоры тот никогда не опускался до нецензурной брани; Гарри и представить не мог, что он знает такие выражения.

Гермиона испуганно закричала. Что-то гладкое скользнуло мимо лица Гарри, обдав холодным воздухом, а затем хлестнуло по щеке с силой лошадиного копыта. «Драко ещё мягко сказал», подумал Гарри, когда у него звёзды посыпались из глаз. Оглушенный и дезориентированный, он сгруппировался и отскочил назад, прочь от этих жутких гладких конечностей. Он поднял повыше палочку, которую всё ещё сжимал в руке, и в дрожащем свете увидел, что Гермиона держится за рассечённое плечо, а Малфой лежит на земле, прижимая руку к лицу. Мигом оценив ситуацию, Гарри бросился к лежащему мальчику, присел и осторожно приподнял его голову, обхватив острый подбородок. Пальцы скользнули по чему-то вязкому — под действием зелья кровь будто становилась гуще и горячее обычной. Глаза Драко были зажмурены, а губы болезненно сжаты, но рана, пересекающая бровь, казалась не очень опасной. Гарри неловко замер, не зная, куда деть руки. Малфой сам оттолкнул его и сел, тяжело дыша.

— Это же чёртова Гремучая ива! — раздражённо выдохнул он.

То, что никто из них не лишился глаз или зубов при встрече с ивой, было настоящим чудом. Гермиона оббежала вокруг дерева, держась на безопасном расстоянии.

— Что же делать? — причитала она. — Рон! Рон!..

По траве между ними скользнула тень.

— Глотик? — удивилась Гермиона, опуская руку с палочкой. — Что ты тут делаешь? Не подходи, это опасно!

Живоглот не удостоил её вниманием. Он приблизился прямо к стволу обезумевшего дерева. Спустя мгновение ветви замедлили своё движение, точно воздух вокруг превратился в кисель. Дерево дрогнуло и замерло, напоследок тряхнув чахлой листвой. Гарри подозревал, что ничто не задержит это сумасшедшее растение надолго. Драко, должно быть, прочёл его мысли и крикнул:

— Быстрее!

Гермиона решительно бросилась к лазу. В последний момент, правда, из её лёгких вырвался тонкий испуганный крик, затихший в отдалении. Гарри скользнул следом за ней, пролетел несколько футов и чуть не свернул себе шею, врезавшись в Гермиону, когда она пыталась принять вертикальное положение, насколько это было возможно в низком тоннеле.
 
Пока они возились, пытаясь откатиться друг от друга, сверху раздался пронзительный вопль. Гарри едва успел увернуться от столкновения с острым локтем Малфоя, но тут же отбил руку о его выпирающие тазовые косточки. Не мальчик, а оружие массового поражения!

Кряхтя и отплевываясь от земли, все трое отползли на безопасное расстояние. Один за другим все зажгли кончики своих палочек, и холодный свет озарил тесное пространство, в котором они оказались. Вперёд уходил узкий земляной лаз, из которого тянуло сыростью и тайной.

— Это была чертовски хреновая идея, — проворчал Малфой, нервно освещая палочкой земляной свод. Слышать от него маггловские словечки по-прежнему было странно.

— Рон! — крикнула Гермиона в темноту. — Мы идём!

Кое-как, пригнувшись, они двинулись вперёд. Гарри почему-то казалось, что тоннель должен быть очень длинным, раз он такой узкий. С каждым шагом он всё больше убеждался в своей правоте.

— Мы, наверное, уже где-то под Хогсмидом, — проворочал он.

— Стой! — ползший позади Малфой дёрнул его за руку. — Ты слышишь что-нибудь?

Гарри замер и прислушался.

— Нет.

— Вот именно! Может, Уизли уже не помочь?

Гарри с негодованием отпрянул от него.

— Не хочешь — не ходи. Подожди нас здесь.

— Не хочу! — огрызнулся Малфой. — Но и тут оставаться не горю желанием. Если мы все перемрём из-за этого Уизли и его крысы, я…

Он не договорил: его ног коснулось что-то мягкое и определённо живое. Малфой подпрыгнул, стукнулся головой о низкий свод и замер, прижавшись к стене. Мимо них гордо прошествовал Живоглот, взмахнул хвостом и скрылся в тёмной глубине тоннеля.

— Идём! — громким шёпотом приказала Гермиона, и Гарри двинулся за ней. Судя по недовольным вздохам сзади, Драко тоже не отставал. Гарри до сих пор не понимал, зачем Малфой вообще пошёл с ними. Ему было плевать на Рона, но уж точно не плевать на собственные безопасность и комфорт. Неужели он правда волнуется за Гарри? Ну нет, он бы никогда не признался в этом прямо. Наверное, хотел подразнить его в отместку за грубость накануне. И всё же, как приятно думать, что это может быть правдой…

Путь обещал быть неблизким, но огненно-рыжий хвост, как факел, мелькал впереди, призывая следовать за ним. Когда уже начало казаться, что они вот-вот пересекут Землю насквозь, впереди забрезжил свет. Гарри облегчённо выдохнул и поднял палочку на изготовку. Выбираясь из тоннеля, он обернулся и увидел, что Драко тоже поднял палочку.

Оказалось, что свет струился из комнаты весьма потрёпанного вида. Из всей мебели, похоже, уцелела лишь лестница в дальнем углу. Гарри и Гермиона, не сговариваясь, прокрались к ней и поднялись на второй этаж. Гарри ощущал спиной присутствие Малфоя, бледного, как привидение, и перепачканного землёй. Но его высокий рост и поднятая для боя палочка придавали Гарри уверенности.

Убранство на втором этаже оказалось ничуть не лучше, чем на первом. Среди хаоса, царившего в, очевидно, бывшей спальне, на полу сидел Рон. Его перекошенное лицо приобрело нездоровый зеленоватый оттенок. Гарри бросился к нему:

— Рон!

— Гарри, стой! — воскликнул тот, пытаясь подняться на ноги. — Это ловушка! Это… это он!

Гарри резко обернулся к единственному углу комнаты, который не было видно от двери. От стены отделилась тёмная фигура и шагнула на свет. В этом году Гарри не раз видел лицо этого человека в газетах.

Это был Сириус Блэк.