Chapter Text
В начале сентября у Жени Ханина появилась цель.
Эта цель была красивая, высокая, с длинными стройными ногами и тяжелым взглядом. Она запросто болтала с девочками и однажды с Серегой, но ни разу с Женей.
Цель звали Гоша Цветков.
Он перевелся в этом году. Женя никогда не встречал таких, как Цветков.
– Он какой-то тормознутый, – высказался Малой, когда Женя спросил его, что он думает о новеньком.
Они лениво закидывали мяч в кольцо на дворовой площадке.
– Нормальный он, – отозвался Серега, отлынивающий от подтягиваний на турнике.
Малой не удостоил его спором. Серый, кряхтя, напряг руки и еле-еле достал подбородком до перекладины.
– Еще девяносто восемь раз, – подбодрил его Женя и играючи отобрал мяч у Малого. – А ты скор на расправу!
– А ты как будто считаешь иначе, – отрезал Малой и попытался не дать Жене забить в кольцо. Женя с издевательским смехом увернулся и подкинул мяч повыше.
– Трехочковый! Учись, мелочь…
– Он просто только что перевелся, – настаивал Серый, – абсолютно обычный он…
Женя не мог с ним согласиться.
Впервые увидев Цветкова, он подумал: «Вау, какой красивый парень». Впервые услышав его: «Вау, какой красивый голос».
Когда их взгляды встретились, Жене стало не по себе. Ему очень редко бывало не по себе. Взгляд у Цветкова был – странный. Женя быстро отвел глаза.
С тех пор он всю неделю пялился на него украдкой сзади, слева и справа, стратегически выбирая парты так, чтобы ни новенький, ни друзья не поймали его за этим занятием.
К пятнице Цветков приобрел свиту из четырех девчонок. Ире помог найти потерянную сменку, Соне одолжил деньги в столовке, с Олей сидел на математике, а Диана дала списать ему английский. Теперь они ходили за ним гуськом, словно утята.
Женя сделал вывод, что Цветков был крайне опасным человеком.
Вчера он попытался разузнать секрет этой необыкновенной популярности.
– Потому что он не крадет сменку, в отличие от тебя, – заявила Ира.
Сердце Жени дрогнуло от такого навета.
Последний раз он крал у девчонок сменку в восьмом классе, после чего узнал, что те воспринимают это как ужасное оскорбление, а не невинную дружескую забаву, и перестал.
Но Ира была предубеждена, и ее сердце не знало слова «прощение», так что Женя не снизошел до оправданий.
Цветков остался для него загадкой.
А сегодня случился урок русского языка. Из-за него Малой и отнес Цветкова в категорию тормознутых.
До этого Галина Федоровна жалела новенького, но ко вторнику решила, что пора и его проверить на вшивость.
– Я забыл домашнее задание, – заявил Цветков.
Женя внутреннее поморщился. Кто так плохо врет в 10-м классе?
– Да неужели?
– Я правда забыл его дома!
Галина Федоровна вздохнула.
– Хорошо, Цветков. Вы, можно сказать, сами нарвались. Идите к доске.
Цветков со скрипом отъехал на стуле назад, встал, запнулся о собственные кроссовки и замахал огромными руками. Руки его были похожи на снегоуборочные лопаты. Пораженный и очарованный столь вопиющим отсутствием координации Женя хихикнул. В него тут же впились четыре разгневанных взгляда от свиты.
Покрасневший Цветков вышел к доске.
Женя уставился на него с наслаждением. Как Цветков был красив! Все в нем было длинное и исполненное достоинства, за исключением позы – поза была какая-то дурацкая. Но это лишь придавало Цветкову изюминку. Это был его собственный шарм.
– Берите мел, – сказала Галина Федоровна.
Цветков повернулся к доске и заглянул в подставку для мела. Растерянно поводил рукой. Оглянулся на класс. Вид у него был потешный – Женя даже прикусил губы.
– Ну? – нетерпеливо подогнала Галина Федоровна.
– Мела нет, – отрапортовал Цветков.
– Как это нет? Тогда возьмите в тумбочке, она у входа. Второе отделение.
Цветков торопливо пробежал через ряды парт к тумбочке. Женя обернулся за ним.
Цветков открыл второе отделение и пошарил рукой. Выдвинул отделение дальше. Пошарил снова. Присел на корточки.
– Ну что ты там копаешься? – не выдержала Галина Федоровна.
Цветков встал на ноги с виноватым видом.
– Тут тоже нет мела.
– Что? Смотри внимательнее!
Цветков снова сел. Вместе с Женей сдавленно захихикало полкласса. Терпение Галины Федоровны лопнуло. Она с суровым выражением двинулась на скрючившегося у тумбочки Цветкова.
– Да вот же он! Сказала же, в третьем ящике!
– Вы говорили во втором…
– Не придумывай!
– Говорили-говорили, – вмешался Женя. – Второе отделение! Так вы сказали.
Серый рядом с ним втянул голову в плечи. Галина Федоровна вперила в Женю острый взгляд, в котором раздражение боролось с опасением упустить хотя бы еще минуту от урока. Женя заискивающе улыбнулся. Раздражение в Галине Федоровне победило.
– Евгений, а вы давно ходили в парикмахерскую?
Женя ждал этого вопроса с первого сентября и был готов к обороне.
– На выходных, – незамедлительно соврал он.
– Да? Что-то непохоже. Или вы хотите отрастить девичью косу?
– Это в мои планы не входит, – в тон ей ответил Женя. – Но спасибо, что спросили.
– В правилах школы сказано, что у учеников должен быть приличный вид. Никаких экстравагантных причесок. Завтра же состригите это безобразие.
Женя ощутил смутный отголосок обиды. На его голове не было никакого безобразия; обычные волосы – даже не до плеч, а так, едва-едва хватит собрать их в хвост. Ему очень нравилось, как он выглядит с этой прической. Он казался себе чрезвычайно незаурядным.
– В правилах школы ничего не сказано о длине волос, – возразил он.
Галине Федоровне нечем было крыть. Но она была уже совсем выведена из себя, так что нашла еще один повод придраться:
– Так хотя бы серьги из ушей вытащите. Пирсинг в школе запрещен.
– А проколотые мочки считаются пирсингом? – возмутился Женя. – У вас самой уши проколоты!
У Малого тоже имелся прокол – но только в одной мочке, что означало, что он был лишь наполовину протестным. А Женя был целиком – обоими ушами – индивидуальность.
– А вы, Евгений, наглеете сильнее с каждым годом. Это вам еще аукнется.
Женя улыбнулся как можно невиннее.
Ощутив на себе взгляд, он автоматически посмотрел в том направлении и увидел, как мявшийся у доски Цветков быстро отвел глаза.
Галина Федоровна тоже вспомнила про Цветкова.
– Поговорим после урока, – бросила он Жене и сказала Цветкову: – Бери мел. Пиши…
С кротким видом Цветков сделал, как было велено. Мел заскользил по доске – и раздался выворачивающий душу скрежет. В классе послышались крики отчаяния и боли.
Галина Федоровна поморщилась, но стоически продолжила:
– Пиши дальше…
Цветков усердно поспевал за диктовкой. Скрежет перешел в чистый визг.
– Это невыносимо, Цветков! – закричала Галина Федоровна. – Поменяйте мел!
Не дожидаясь, пока Цветков возьмет другой кусок мела, она вырвала у него из рук нынешний и впихнула другой. От неожиданности Цветков уронил оба куска, попятился и наткнулся на стоящий у стены стул. На стуле базировалась ваза с букетом. Ваза была пластиковая, букет огромный, и легкого толчка хватило, чтобы вся конструкция от стула до упавших лепестков рухнула на пол. Вода выплеснулась на линолеум.
Галина Федоровна пришла в ярость.
– Цветков! – взревела она.
Цветков ринулся все поднимать, но угодил кроссовками в лужу и еще больше все расплескал. Женя бросился ему на помощь. Он взял тряпку с ведра со шваброй и, кинув ее в центр лужи, повозил ногой, чтобы впиталось.
Цветков глядел на него во все свои странные глаза. Сейчас они были печальные и растерянные, и его брови немного приподнялись, из-за чего он стал выглядеть особенно несчастно. Женя тут же ощутил себя спасателем, вынесшим собачку из горящего дома.
Его цель была так близка!
Чтобы закрепить успех, Женя выдавил улыбку, но то ли вышло чересчур зажигательно, то ли он недооценил драматичность момента, потому что Галина Федоровна запричитала вновь:
– Что за бестолковщина! Поднимите, поднимите!
– Галина Федоровна, не сердитесь, – заладил Женя своим самым игривым тоном и бережно поднял букет. – Сейчас мы все приведем в порядок…
Он вручил букет Малому, подскочившему следом за ним, а тот отдал букет учительнице. Она ударила того цветами и сунула их обратно в руки.
– А ты что встал?
– Я…
– Садись на место! Ханин, ты тоже!
– Минутку, секундочку…
Вдвоем они с Цветковым установили стул, на него вазу, а в него – букет. За каждую вещь они брались одновременно, и Женя подзалип на длинных пальцах с узкими продолговатыми кончиками. Какие это были странные пальцы – как у аристократки 19-го века.
Затем Цветков все-таки поймал его за разглядыванием, но Женя как-никак ему помог, так что считал, что имеет право немного попялиться. Под непрекращающиеся стенания Галины Федоровны он ободряюще улыбнулся, на что Цветков неуверенно улыбнулся в ответ.
И сразу же стал простым и совсем не странным.
– Ну все, – сказал Женя победоносно и, гордо задрав голову, прошествовал к своей парте.
Серый зажимал себе рот, давясь смехом. Женя на всякий случай пнул его по лодыжке.
– Теперь, когда ваша клоунада закончилась… – начала Галина Федоровна, но договорить не успела. Зазвенел звонок.
После такого эпизода Женя уже считал, что раскусил Цветкова. Но тот не пытался общаться с ним, даже не смотрел в его сторону!
Цель улизнула у него из-под носа.