Chapter Text
Ричард Окделл и Рокэ Алва — безусловно, одни из самых ярких персонажей Отблесков Этерны, которые вызывают живые и зачастую неоднозначные эмоции у читателей. Их и любят, и ненавидят, и восхваляют до небес, и ругают на чём Кэртиана стоит, но редко кто остается равнодушным к характерам и судьбам этих героев. Рокэ в книге часто напрямую называют сумасшедшим за непредсказуемость и кажущуюся абсурдность поступков. Что касается Ричарда, его мыслительная деятельность иногда заставляет читателя серьёзно сомневаться в адекватности персонажа. Действительно ли этим героям присущи элементы психического расстройства? И если да, то как они вплетаются в их характеры и как позволяют автору использовать эти элементы, чтобы создать столь оригинальные, незабываемые образы? Давайте вместе рассмотрим эту тему.
Сразу отметим, что ставить какие-либо медицинские диагнозы вымышленным персонажам мы не будем, ибо это нелепо, в особенности в мире, где магия и видения (галлюцинации) являются неотъемлемой частью жизни. Вместо этого нас будут интересовать некоторые закономерности, чётко просматривающиеся в характерах персонажей и являющиеся своеобразным литературным приёмом для создания более ярких, убедительных образов героев. Медицина, в частности психиатрия и её история, даст нам точку отсчёта, ту призму, через которую мы рассмотрим героев. Понятно, что речь не пойдёт о какой бы то ни было профессиональной медицинской экспертизе, и полного соответствия с международной классификацией болезней нам не потребуется. Тем не менее некоторые тенденции, которые можно подметить в психологических портретах героев саги, по-настоящему любопытны и, вполне возможно, окажутся полезным примером писателям при создании своих собственных персонажей.
В наше время мы привыкли, что психические расстройства рассматриваются как болезни и являются неотъемлемой частью медицины. Такое положение вещей существует на самом деле не так давно, только с конца восемнадцатого века. До этого момента безумие воспринималось современниками немного иначе, как отклонение поведения человека от социально принятой нормы, но не обязательно как заболевание, которое можно попытаться излечить. Условно считая, что время действия в Этерне соответствует примерно 16-17 векам, можно предположить, что сумасшедшие в Кэртиане могли вовсе не рассматриваться как больные. А как кто тогда? На Земле, не в Кэртиане, в разные эпохи и в разных странах ходили разные поверья относительно психических отклонений, как в положительную, так и в отрицательную сторону. Как правило, душевнобольные считались странными, не от мира сего (фр. aliéné), одержимыми демонами или же, наоборот, отмеченными божественным расположением (например, юродивые на Руси). В Европе их помещали в специальные заведения вместе с другими лицами асоциального поведения и посредством некоторых манипуляций, больше напоминающих пытки, выясняли являются ли те людьми или же нелюдями. Ни о каком медицинском уходе или лечении в то время речи не шло. Психически больные содержались в ужасных условиях, их могли приковывать цепями к каменным стенам и избивать плетьми.
Но оставим в стороне ужасы прошлого. Из вышесказанного нам будет интересен тот факт, что из-за специфики развития психиатрии понимание душевной болезни разделилось на чисто бытовое и научно-медицинское. Причём бытовое понимание доминировало гораздо дольше в истории. В бытовом понимании сумасшедший — это тот, кто говорит или делает что-то странное, непонятное для большинства. Дословно aliéné можно перевести как инопланетный, чужой, пришелец. Заметим, что, столкнувшись с таким больным, обычный человек (не специалист) отмечает в первую очередь странность в том, о чём душевнобольной говорит, а также странности жестов и поступков. Например, такой человек может общаться с голосами в голове. Внешне это выглядит, как будто он разговаривает сам с собой. При некоторых патологиях больной может неистово размахивать руками, удивляя или даже пугая окружающих, а ведь он всего лишь пытается отмахнуться от полчищ неприятных насекомых, которые его донимают в видимой им одним зрительной галлюцинации.
Итак, зачастую для обычного человека сумасшедший — это тот, кто ведёт себя странно или говорит странные вещи. К сожалению, некоторые люди, не задумываясь, могут сходу записать в сумасшедшие любого, чьё поведение им покажется странным или чьё мнение отличается от их собственного или от общепринятого. В этом случае происходит ошибочная инверсия установки «сумасшедший, — значит странный» в следующую формулировку с нарушением формальной логики: «тот, кто говорит о чём-то странном, абсурдном или странно себя ведёт, — с необходимостью сумасшедший». Вывод: его нужно изолировать и лечить. Иногда и насильно. Читатель наверняка слышал о так называемой «карательной психиатрии», которая использовалась в разные исторические эпохи как орудие политических репрессий с несогласными и инакомыслящими. Но и в бытовой повседневной жизни люди, тем или иным образом отличающиеся от большинства по какому-то признаку, даже надуманному, могут испытывать на себе негативное отношение и безосновательно причисляться к сумасшедшим. В Этерне Рокэ Алва довольно часто подпадает под такое бытовое суждение со стороны разных персонажей: «непонятный, не такой, как все, следовательно сумасшедший». Мы к этому ещё вернемся. Душевная болезнь также часто коррелирует с другими «отчуждениями» от социума: больной может испытывать трудности в общении, в эмоциональной сфере, не может влиться в коллектив, не удерживается на работе, редко создает семью и заводит детей, относительно редко имеет хобби и т.д. Эти аспекты зачастую не так интуитивно очевидны, особенно при поверхностном взгляде.
Современная психиатрия в корне отличается от обывательского подхода, ориентируясь на научный метод при постановке диагноза. По методологии она приближена к другим областям медицины, например, к принципу диагностики пневмонии или раковой опухоли, хотя и имеет свои специфические особенности. Цель психиатра — выявить нарушение работы психики. Из-за бытового суждения о психических болезнях и психиатрии часто происходит путаница в понятиях. В отличие от обывательского подхода, врач не оценивает правоту или неправоту суждений и действий пациента на основании своих собственных субъективных представлений. Его роль состоит в определении симптомов болезни, если она имеет место быть. Врач в первую очередь оценивает как пациент мыслит, говорит, реагирует, а не то, в чём конкретно состоят его идеи или верования. Человек вполне может верить, что мы произошли от зелёных человечков с Марса, и быть при этом психически совершенно здоровым, хотя его верования и не совпадают с общепринятыми в науке. Если психические функции не нарушены, врач это определит. Как и в случае с соматическими заболеваниями, психиатр производит тесты с целью выявления тех или иных отклонений.
В качестве примера рассмотрим нарушение речи у больного с шизофазией. Ниже приведён небольшой отрывок стенограммы из Большой медицинской энциклопедии. Обратите внимание, что фразы строятся правильно, но смысловая нагрузка теряется. В этом примере важно не столько то, о чём говорит пациент, сколько то, как именно строятся фразы. Психика пациента не в состоянии поддерживать смысловые связи в мышлении.
«Фотографируете Мурманский полуостров и получаете Те-ле-фун-кен. И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою».
Если симптомы психической болезни развиваются постепенно, исподволь, не специалисту на бытовом уровне не всегда возможно распознать заболевание на ранних стадиях, а иногда даже и на поздних стадиях, если нет явной «продукции» в виде бреда, галлюцинаций или грубых нарушений мышления, как в примере, который мы только что рассмотрели. «Ты переутомился, отдохнешь и всё пройдёт», «Тебе просто надо выспаться / нормально поесть / сменить обстановку / сменить работу», «Не грусти, посмотри какой хороший сегодня день» — типичные примеры реакции окружающих, например, в случае больного с депрессивным расстройством. Мы интуитивно чувствуем, что с человеком что-то не то, но не настолько, чтобы соотнести с психическим заболеванием.
Теперь, когда мы в состоянии отделить медицинский подход от ненаучного бытового понимания сумасшествия, поговорим о Ричарде Окделле. Начнём с его отношений в семье, затем рассмотрим тот период, когда Ричард приезжает в Лаик, и далее проследим, как менялось его психологическое состояние в разные периоды повествования вплоть до гибели, а также его взаимодействия с другими значимыми персонажами.