Work Text:
Цзян Чэн с побледневшим лицом ввалился в комнату, держа что-то в руке. Впрочем, заметил его только Вэй Усянь, который как раз выходил из кухни с бутылкой вина и потому оказался ближе всех.
— Чье это?! — требовательно вопросил Цзян Чэн, и собравшиеся наконец обратили на него внимание.
— О чем ты? — уточнил Не Хуайсан.
Вэй Усянь прищурился, разглядывая, что же было у брата в руке, и похолодел. Штука эта и видом, и цветом, и даже тем, как ее держал Цзян Чэн, напоминала тест на беременность. И, судя по тону Цзян Чэна, тест был положительным.
А омег в комнате было всего две. Вэй Усянь тут же посмотрел на шицзе. Та застыла, глядя в никуда широко распахнутыми глазами.
Ох. Ох, нет.
Видимо, осознав, что будет дальше, шицзе перевела взгляд на Вэй Усяня, и тот немедленно понял, какая мысль сейчас пронеслась у нее в голове. Им ни за что не удастся скрыть, кто именно залетел.
То есть, конечно, если Вэй Усянь промолчит.
— О господи, это что, тест на беременность?
— Но кто?..
— Это мой! — громогласно, во всеуслышание, заявил Вэй Усянь.
Повисла тишина. Все — все, кто пришел поиграть в настолки — уставились на него. Предполагалось, что самым интересным и поражающим воображение в этот вечер будет количество вина, которое Вэй Усянь выпьет, а также то, что это не помешает ему разнести остальных в пух и прах независимо от того, какую игру они выберут.
— Ты… какого хера?! — заорал Цзян Чэн, размахивая тестом. — Ты залетел?!
— Ага! Да, я беременный, — закивал Вэй Усянь. В комнате было две омеги. А значит, взять вину на себя мог только он.
— И кто отец? — спросил Не Хуайсан. Сквозь шок в его голосе явно просачивалось любопытство.
— Я… — начал Вэй Усянь и замялся. — Не знаю?..
Снова повисла тишина. Не Хуайсан недоверчиво фыркнул, прикрывшись ладонью. Вэнь Нин, лапушка, в отличие от всех остальных, прожигавших Вэй Усяня взглядами, с ошарашенным и смущенным видом пялился на стену над головой Мянь-Мянь.
— Что?! — взвизгнул Цзян Чэн. — Ты еще и с несколькими спал?
Ой. Вэй Ин прищурился.
— Ну, обычно это и имеют в виду, когда говорят, что не знают, да?
— Да что ты несешь вообще?! Совсем спятил? Как можно быть настолько безответственным?! — Цзян Чэн, похоже, был на грани нервного срыва. — Как ты собираешься растить ребенка?!
Придя наконец в себя, Вэй Усянь повернулся к нему и одарил выразительным взглядом.
— Ты же в курсе, что я на него пописал, да? Зачем ты держишь обоссанную палочку, Цзян Чэн?
— Блядь!
Тест полетел в угол. Вся честная компания проследила, как палочка отскочила от стены.
— Вэй-сюн, как же так получилось? — поинтересовался Не Хуайсан, подливая масла в огонь.
Вот уж точно, и как такое могло произойти! Каким образом Вэй Усянь, девственник, умудрился забеременеть? Загадка на миллион! Интересно, еще не поздно выскочить в окно и кинуться наутек?
Но глаза шицзе, блестящие от непролитых слез, вынудили его отложить побег минут на пятнадцать. Сестра прикрыла рот ладонью, как делала всегда, когда нервничала.
— В смысле, «как произошло»? — спросил Вэй Усянь. — Как обычно! Да и в любом случае, Цзян Чэн, с какой стати ты решил обсудить это при всех? Думаешь, я спрятал тест на дне мусорки, чтобы ты его раскопал? Тоже мне, нашел сокровище!
— Да он валялся на полу посреди ванной!
— Ну… я… — Вэй Усянь глянул на шицзе. Та закрыла лицо рукой. — Промахнулся? Да пофиг! Нафига ты трясешь перед посторонними моим грязным бельем?
— Но ты… Когда? — спросил Цзян Чэн.
Вэй Усянь раскрыл рот. Через сколько там можно определить беременность с помощью теста? Вэй Усяню, в конце концов, только двадцать! Откуда ему знать такие вещи?!
— Не знаю! Два месяца назад?
— Мы живем в одной комнате! И ты всегда ночевал дома! И никого не приводил! — Цзян Чэн с таким упоением разбивал его версию, словно поставил это целью своей жизни.
— Два месяца назад мы были в той поездке, — принялся размышлять вслух Не Хуайсан. — И тогда в отеле вы снимали номер с… ой.
Похоже, всем собравшимся, включая Вэй Усяня, пришла в голову одна и та же мысль. Все повернулись к человеку, стоявшему у стены, высокому и напряженно застывшему. Вэй Усянь, вспомнив о его присутствии, ощутил, как сердце уходит куда-то в пятки.
На лице Лань Чжаня не промелькнуло ни единой эмоции. Оно было пустым словно чистый лист. Лань Чжань просто пялился в пол, вероятно, слишком шокированный, чтобы отвечать. Вэй Усяню всего-то второй раз в жизни удалось заманить его в гости — и посмотрите, что вышло.
Лань Чжаня обвинили в том, что он его обрюхатил. Вот только…
— Это не от меня, — холодно и отстраненно произнес он.
Они поселились в одном номере, да. Но Лань Чжань, разумеется, его и пальцем не тронул — он вообще реагировал на близость Вэй Усяня в основном злобными взглядами и явным неодобрением. По крайней мере, раньше. В последнее время он, кажется, смирился с тем, что Вэй Усянь записал его в лучшие друзья и при первой возможности повисал на нем осьминожкой.
Шаг вперед, два назад. Что ж, прекрасная была дружба.
Лань Чжань вдруг поднял глаза на него, и Вэй Усянь вспомнил, что во вторую их ночь в отеле пришел в номер ближе к четырем часам утра.
Не потому, что нашел с кем перепихнуться, конечно! Разумеется, нет! Он просто гулял, наслаждался прохладной летней ночью, а потом присел на уши какому-то незнакомцу в баре на пляже, жалуясь, что Лань Чжань ушел спать, не захотев остаться с ним.
Осуждающие взгляды присутствующих снова обратились к Вэй Усяню.
— Ну, не то чтобы сексом нельзя было заниматься днем, — заметила Вэнь Цин, которую явно утомила вся эта драма.
А вот и последний гвоздь в крышку гроба.
— Верно, — выдавил Вэй Усянь. Ему почему-то стало… не по себе.
Дело было в том, как смотрел на него Лань Чжань. Неодобрение с его стороны Вэй Усянь всегда почему-то воспринимал острее, чем от остальных.
— Верно? И все? Больше ничего сказать не хочешь? — изумленно вопросил Цзян Чэн.
— А что еще ты хочешь услышать? Тебе нужен список всех альф, с которыми я общался в последние пару месяцев?
— А ты спал со всеми альфами, с которыми общался последние пару месяцев?!
— Чего? Нет!
— И с какой радости ты пьешь?! — Цзян Чэн выхватил у него бутылку, и Вэй Усянь с ужасом понял, что в ближайшее время ему не светит утопить этот злосчастный разговор в вине, стирая его из памяти. — В твоем положении разве можно?!
— Да я вам принес!
— Да конечно! Сам болтал, что собираешься выхлестать бутылку в одиночку…
— А-Чэн, — раздался вдруг голос шицзе. Она наконец собралась и успокоилась, хотя внимательный наблюдатель заметил бы, как у нее слегка дрожат руки. — Хватит. А-Сянь, пожалуйста, сядь.
— Да, шицзе. — Вэй Усянь опустился рядом с ней на диван.
Какое-то время все молчали.
Потом Не Хуайсан снова заговорил:
— Ну что ж. В «Монополию»?
***
Больше тема беременности не поднималась. Это было и к лучшему — Вэй Усянь понятия не имел, что говорить, если бы кто-то снова начал задавать вопросы. Он едва разбирался в том, откуда дети берутся, и еще меньше знал о настоящей беременности. Вряд ли ему удалось бы удовлетворить любопытство окружающих!
Сидящая рядом шицзе была молчалива. В какой-то момент, когда остальные отвлеклись, она тихонько прошептала ему: «Спасибо». Вэй Усянь старательно не думал, что на самом деле беременна она. Что она, судя по всему, простила Цзинь Цзысюаню его мудацкое поведение и позволила ему… это. Фу. Гадость какая. Отвратительно. Вэй Усяню хотелось пойти и снова набить ему рожу, как в шестнадцать лет, когда Павлину хватило мозгов нелестно — и несправедливо! — высказаться о внешности шицзе.
Но теперь оба они стали старше. Разумнее. Они встречались уже год, к тому же, Цзинь Цзысюань был неприлично богат, и значит, ребенок не будет ни в чем нуждаться.
Но они не были женаты. А мадам Юй, если узнает о беременности, обязательно устроит скороспелую свадьбу.
Вэй Усянь задумался, как долго шицзе сможет скрывать беременность. Если, конечно, решит оставить ребенка. Вэй Усянь почти не сомневался, что так и будет. В его сестре всегда был силен материнский инстинкт.
К счастью, игра не затянулась. Всем было очевидно, что Цзян Чэн мечтает, чтобы гости разошлись и он мог продолжить орать на Вэй Усяня. Всю игру он был бледен и зол — состояние для него не сказать что необычное, но все равно малоприятное.
Перед тем, как уйти, их друзья повернулись к Вэй Усяню. Мянь-Мянь и Вэнь Нин были зайками — она погладила его по руке, он подбадривающе улыбнулся. Вэнь Цин зайкой не была — шлепнула Вэй Усяня по затылку и сказала, чтобы даже не думал пить. Не Хуайсан вытребовал с него обещание рассказать все грязные подробности.
Вэй Усянь ожидал, что Лань Чжань, всю игру просидевший с отсутствующим видом, уйдет не попрощавшись. В конце концов, Вэй Усянь втянул в скандал и его, пусть тот и открестился почти сразу.
Однако Лань Чжань подождал, пока гости разойдутся, и утянул Вэй Усяня в кухню.
Стоя между ним и стеной, Вэй Усянь понял, что не может произнести ни единого слова. А Лань Чжань, судя по отведенному в сторону взгляду и повисшему тяжелому молчанию, ждал от него какого-то объяснения.
В конце концов Лань Чжань заговорил первым:
— Ты правда не знаешь, кто отец?
У Вэй Усяня ком встал в горле. Он откашлялся и нервно хохотнул.
— А-ха-ха, нет. Не знаю.
Лань Чжань молчал.
— Темно было, — добавил Вэй Усянь. Гениальный ход. Вот бы в лоб себе дать.
— Понятно, — ответил Лань Чжань. Он был бледен. Он всегда был бледен, но сейчас эта бледность казалась нездоровой, словно от безответственности Вэй Усяня его вот-вот стошнит.
Они помолчали еще немного. Потом Лань Чжань произнес:
— Я тебе помогу.
— Чего?..
Лань Чжань наконец поднял на него глаза. В них горела отчаянная решимость.
— Если решишь оставить ребенка. Я тебе помогу.
В голове Вэй Усяня не осталось ни единой внятной мысли.
— Поможешь мне? — срывающимся голосом уточнил он.
— С беременностью, — пояснил Лань Чжань, продолжая прожигать его взглядом. — Помогу растить ребенка.
— Ты… — Вэй Усянь моргнул. Потом несколько истерично воскликнул: — Лань Чжань! Хочешь сказать, ты готов воспитывать со мной целого настоящего ребенка?!
— Да. — Лань Чжань задрал подбородок.
— Но это… я… я бы никогда тебя о таком не попросил!
— Ты и не просишь, — терпеливо ответил Лань Чжань. — Я сам предлагаю.
— Безумие какое-то. Нельзя же просто взять и сказать такое!
Лань Чжань поджал губы. Он был напряжен как струна. У Вэй Усяня внутри все сжималось от одуряющей смеси волнения и ужаса. Ну что за человек! С таким серьезным лицом говорить подобные вещи!
— Ты слишком хороший, Лань Чжань, и кто-нибудь однажды злоупотребит твоим благородством, если будешь вот так ходить и предлагать себя в отцы каждому ребенку матери-одиночки. — Вэй Усянь пытался пошутить, пусть и неудачно, но Лань Чжань посмотрел на него так, что стало ясно — для него это вовсе не шутки.
— Я не предлагаю каждому, — возразил он. — Я предлагаю тебе.
В груди у Вэй Усяня что-то билось и трепетало. На мгновение ему, придавленному к стене тяжелым горящим взглядом Лань Чжаня, безумным образом захотелось в самом деле забеременеть, лишь бы Лань Чжань продолжал вот так на него смотреть.
Из Лань Чжаня вышел бы прекрасный отец. Заботливый, внимательный, строгий, когда нужно. Он бы наверняка избаловал и ребенка, и Вэй Усяня — когда они гуляли вдвоем, Лань Чжань готов был купить ему практически что угодно, стоило Вэй Усяню заикнуться.
Они могли бы поселиться у него. Одна комната для них с Лань Чжанем, вторая для ребенка. И Лань Чжань наверняка настаивал бы на том, чтобы вставать посреди ночи и успокаивать плачущего малыша.
Вэй Усянь с трудом взял себя в руки, вынырнул из фантазий и покачал головой. Это он тут свихнулся, а не Лань Чжань. Нет никакого ребенка!
Вдруг он понял, что больше не может хранить это в себе.
— Я не беременный!
Лань Чжань моргнул и бросил взгляд на его живот — плоский и собирающийся оставаться плоским в ближайшие девять месяцев. Потом поднял глаза на Вэй Усяня, явно не зная, что сказать.
— Мне пришлось так заявить, — поторопился объяснить Вэй Усянь. Он знал, что Лань Чжань умел хранить тайны, но знал и то, что тот ненавидел ложь и скорее всего припоминал бы Вэй Усяню эту историю до скончания века. — Потому что… ну, у шицзе был такой вид, словно ее вывернет наизнанку, если кто-то что-то спросит, вот я и ляпнул! Только, Лань Чжань… не рассказывай никому, ладно?
Лань Чжань смотрел на него так, будто не совсем понимал, что тот говорит.
— Ты не беременный?
— Нет! Лань Чжань, у меня вообще никого никогда не было! — простонал Вэй Усянь.
— Ты ни с кем не… — У Лань Чжаня было такое выражение лица, что Вэй Усянь слегка заволновался. Словно Лань Чжаню только что разрушили всю картину мира.
— Нет нужды заботиться о моем ребенке, Лань Чжань, понимаешь? Нет никакого ребенка. В моей духовке нет булочки.
Лань Чжань закрыл глаза.
— Вэй Ин.
— Прости, что соврал, ладно? И… я правда ужасно признателен, что ты предложил. Ты слишком хороший друг, слишком! Как мне теперь сравниться с тобой?
— Друг, — повторил Лань Чжань. Он открыл глаза и снова посмотрел на Вэй Усяня пронзительным взглядом. — Вэй Ин. Я для тебя друг?
У Вэй Усяня перехватило дыхание.
— Ты… ха-ха, Лань Чжань, ну конечно! Ты мой лучший друг!
— И если бы ты забеременел, — продолжил Лань Чжань, — ты бы позволил мне помочь тебе растить ребенка?
— Если… если бы ты предложил.
— А если бы предложил Не Хуайсан? Вэнь Цюнлинь?
Вэй Усянь невольно заерзал. Честно говоря, он не знал, как бы ответил. Предложение показалось бы странным, совсем не так, как с Лань Чжанем. Ладно, Не Хуайсана к детям вообще было лучше не подпускать, но из Вэнь Нина вышел бы прекрасный отец, и все же мысль эта совсем не привлекала.
— Нет, — выдохнул он. — С тобой все иначе.
— Иначе?
— Ты особенный, — сказал Вэй Усянь. И продолжил, совершенно, кажется, выключив фильтр между мозгом и языком: — Я был бы рад, стань ты отцом моего ребенка.
Теперь, похоже, Лань Чжань забыл как дышать. Он сделал длинный рваный выдох.
Но Вэй Усянь от своих слов отказываться не собирался. Любой бы хотел, чтобы отцом их ребенка стал Лань Чжань. Лань Чжань такой классный, и гены у него отличные! Самые лучшие, если уж на то пошло.
До Вэй Усяня с запозданием дошло, что про лучших друзей в таких категориях обычно не размышляют. Выходило как-то не очень платонически.
— Если бы ты был беременным, — уточнил Лань Чжань.
Вэй Усянь сглотнул, глядя в его красивое лицо. Привычный мир пошатнулся у него под ногами. Его лучший друг предложил ему вместе растить ребенка.
Ну, что ж. Вэй Усянь и сам только что признался, что был бы рад видеть Лань Чжаня в роли отца. Выхода не оставалось — надо было идти ва-банк. Вэй Усянь взял его руку и положил на свой живот.
— Ну, ты мог бы помочь и с самой приятной частью, — предложил он. — Раз уж я пока не беременный.
Лань Чжань с такой силой толкнул его к стене, что чуть не сбил с ног. А потом к губам Вэй Усяня прижались его горячие губы.
Шицзе застукала их через пять минут — и слава богу, потому что, судя по степени их одетости в тот момент, до беременности ему оставалось недолго.
***
— О, слава Богу! — выдохнул Цзян Чэн, когда на следующий день они усадили его и рассказали правду. — То есть, А-Ли! Где этот ублюдок Цзинь Цзысюань?! Он знает?
— Да, — мягко ответила она. После разговора с ее ужасным будущим супругом она заметно успокоилась. — Цзысюань счастлив.
— Вот и хорошо! А то я б ему показал! — заявил Цзян Чэн, и Вэй Усянь склонен был с ним согласиться. Но не успел он порадоваться, что от него отстали, Цзян Чэн одарил его сердитым взглядом. — А теперь ты! Скажи Лань Чжаню, чтобы не забывал о защите!
— Чего?.. Да что ты привязался к моей интимной жизни!
Цзян Чэн брызнул слюной.
— Да потому что от нее никому покоя нет! Думаешь, мы вас не слышим?!
Что правда, то правда. Лань Чжань старался сделать ему ребенка изо всех сил. Вэй Усянь предполагал, что как минимум часть его усердия объяснялась тем количеством уксуса, который он выпил, пока думал, что Вэй Усянь залетел.
— Понятия не имею, о чем ты, — чопорно ответил Вэй Усянь. — Мы с Лань Чжанем храним себя для брака.
Цзян Чэн швырнул в него вилку.