Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Стив проснулся счастливым, потому что чувствовал, что Баки рядом. В призрачной дымке, на грани сна и бодрствования, он не сомневался и доверял своим ощущениям. Спустя два года после того, как он узнал, что Зимний Солдат — это его Баки, после бесконечных гонок по земному шару, после многократного горького разочарования, когда они с Сэмом и Наташей находили только дымящиеся развалины очередной базы Гидры, но Баки был уже далеко, — наконец Стив с полной уверенностью мог сказать, что он точно знает, где Баки. Под его закрытыми веками словно тускло светился маячок, и всё, что Стиву нужно было сделать — следовать за ним.

Стив перекатился на другой пушистый округлый бок и оцепенел. Его бока можно было охарактеризовать по-разному, но ещё ни разу ему в голову не приходила ассоциация с чем-то «пушистым». Вообще, теперь, когда он стал внимательно к себе прислушиваться, он чувствовал себя совсем не так, как обычно. Во-первых, ему было очень хорошо. Нет, сыворотка Эрскина позволила ему всегда чувствовать себя сильным и здоровым. Но на следующее утро после очередной схватки с очередным злодеем, как правило, он ещё чувствовал лёгкий зуд и жжение там, где заживали раны, иногда ещё немного тянуло перетрудившиеся мышцы. А ран у него обычно было достаточно, хоть и несерьёзных: Стив себя не берёг, и закрыть друзей или случайных прохожих телом, когда щит улетал куда-то в очередной раз, для него было обыденностью. Вот и вчера, он точно помнил, они дрались с очередным маньяком, который решил напустить на огромный торговый центр в южной Пенсильвании стаю медведей-киборгов.

Когда всё закончилось и Стив сидел у стены, пытаясь перевести дыхание, к нему подошла крошечная темнокожая старушка в необычайно красивой шали, расшитой разноцветными бусами. Он буквально на руках вынес её из-под носа сразу у трёх бешеных медведей с металлическими пластинами на мордах. Как она смогла вернуться сюда? Периметр же оцепили, вяло думал Стив. А старушка положила на удивление сильную руку ему на плечо и сказала:

— Ты славный мальчик, я помогу тебе его найти, — она ухмыльнулась и добавила что-то вроде «цумцум».

Потом Стив моргнул, и она испарилась, как мираж. Он хотел было оглядеться и поискать её, но его отвлёк Тони, а потом надо было помочь местной полиции и пожарным, и в итоге Стив напрочь про неё забыл. Но сейчас, когда Стив чувствовал себя неимоверно хорошо, но как-то совсем необычно, невесомо, мягко и округло, странное слово «цумцум» словно само всплыло из подсознания.

Стив открыл глаза и попытался сесть. Технически, у него это получилось. Его тело приняло относительно вертикальное положение. Вот только сидел он на солидной, идеально круглой мохнатой заднице, упираясь в кровать крошечными задними лапками. Судя по ощущениям, аналогичные лапки были вместо рук, только их Стив вообще не видел, потому что шея у него, очевидно, вообще отсутствовала. Хуже всего были горы на его кровати. Белоснежные горы, которые ему только спустя минуту отчаянного хлопанья глазами удалось идентифицировать как смятое одеяло.

Стив закрыл глаза и стал медленно и равномерно дышать, пытаясь побороть нарастающую панику. Он тактический гений или кто? Нужно было расставить приоритеты и спланировать дальнейшие действия. Вот только, когда первая ледяная волна ужаса отхлынула, он снова отчётливо ощутил присутствие Баки. Он был совсем рядом, совершенно точно. Стив понятия не имел, как он это знает, но уверенность была настолько всеобъемлющей, что он перестал с ней бороться. Баки был рядом, в Нью-Йорке. Даже ещё точнее, в Бруклине. Стив должен был немедленно его найти.

Стив снова открыл глаза и посмотрел на круглые красные меховые лапки. Пешком до Бруклина на мускулистых ногах Капитана Америка можно было добежать, даже если не было мотоцикла под рукой. От отчаяния хотелось заорать, но когда Стив позволил себе раскрыть рот и издать звук, то вырвался оттуда только уже знакомый странный «цумцум».

Интересным последствием звука оказалась настойчивая вибрация где-то в пушистом меховом заду Стива. У него словно начало чесаться всё его крошечное тельце. Стиву отчаянно хотелось немедленно к Баки. Желание двигаться стало настолько невыносимым, что он упал на все четыре лапы, пробежал несколько шагов по матрасу, а потом вибрация усилилась, он подпрыгнул и… полетел.

Далеко он, разумеется, не улетел. Начальная скорость была запредельно высокой, и он впилил прямо мягким плоским носом в стену, легко спружинил всем тельцем и отлетел под углом, только чтобы удариться о шкаф.

У него ушло примерно десять позорных минут на то, чтобы перестать играть в пинг-понг всей своей пушистой тушкой. Стив сам не понял как, но он научился и управляемо отскакивать от стен, применив те же принципы, что он использовал для метания своего щита, и даже регулировать скорость в полёте. Когда ему удалось даже неподвижно зависнуть в воздухе, он решил, что этого достаточно.

Своими полетами он, однако, привлёк внимание ДЖАРВИСа. Когда Стив влетел через открытую дверь в ванную и завис перед зеркалом, изучая свой новый вид (нечто вроде укороченной мохнатой сардельки с круглыми лапками с окрасом под костюм Капитана Америка, красно-бело-синий, даже щит на спине, который, кажется, был просто частью его туловища), из скрытых динамиков раздалось мелодичное позвякивание, которое Стив обычно ассоциировал с вежливым покашливанием.

— Да, ДЖАРВИС? — машинально откликнулся Стив и с ужасом наконец осознал, что единственные звуки, что теперь он может издавать, — это то самое проклятое цумканье с разной интонацией.

— Капитан Роджерс? — вежливо уточнил ДЖАРВИС. Стив в отчаянии приземлился на умывальник и процумкал:

— Что за чертовщина!?

ДЖАРВИС тем не менее не был бы ДЖАРВИСом, если бы сдался.

— Включаю языковой анализатор, — невозмутимо сообщил ИИ. Стив обрадованно зацумкал, жалуясь ИИ на всё, что свалилось на него этим утром. Главное, что он чувствовал Баки, он знал, где Баки, и ему было нужно немедленно выбраться из Башни.

На то, чтобы начать понимать цумканье Стива, у ДЖАРВИСа ушло пятнадцать минут.

— Я очень рад, что ваши поиски наконец увенчались успехом, Капитан. Но я хотел бы предложить вам сперва обсудить дальнейшие действия с остальными членами команды. Вы пребываете в потенциально уязвимой форме, я бы не рекомендовал покидать Башню без сопровождения.

Стивово цумканье превратилось почти в яростный лай. ДЖАРВИС внимательно выслушал длинную тираду, в которой очень часто повторялось имя Баки и слово «НАКОНЕЦ-ТО» и, очевидно, какая-то непредсказуемая сентиментальность взяла верх.

— Хорошо, Капитан Роджерс, я помогу вам покинуть Башню. Но я хотел бы предложить вам способ поддерживать связь или вызвать помощь в критических ситуациях. Вы бы не могли вернуться обратно в спальню?

Стив перелетел в спальню и приземлился рядом с небольшим шкафчиком, в котором хранил оружие и всякие мелочи, которые могли пригодиться на полевых заданиях. Под чутким руководством ДЖАРВИСа ему удалось отколупать небольшой передатчик с графического планшета. Круглые лапки, хоть и выглядели совершенно бесполезными, на деле были достаточно хваткими.

Когда ДЖАРВИС закончил удалённо перепрошивать передатчик, Стив крепко зажал его под мышкой. Нужно будет найти надёжное место, чтобы спрятать его, не слишком близко к дому Баки, но и не так далеко, чтобы до него было не добраться, если это срочно понадобится.

— Передатчик будет реагировать на ваши голосовые команды, Капитан, — сообщил ДЖАРВИС. — Просто скажите, что вам нужно, а я найду способ выполнить ваше пожелание. А сейчас проследуйте к лифту.

Стив благодарно цумкал всё время, что ДЖАРВИС вёл его лифтами и подземными переходами к незаметному люку, который выходил на поверхность примерно в километре от Башни.

— Не за что, Капитан, — скромно отозвался ИИ на прощание. — Пожалуйста, свяжитесь со мной, как только вам понадобится помощь. Я хотел бы также ещё раз предложить вам сперва обсудить положение с вашей командой.

Стив только лапкой махнул. Маячок в его душе пульсировал всё сильнее. Баки был совсем рядом, и Стив абсолютно не желал тратить ещё полдня (в лучшем случае) на разборки и разговоры. Он с силой толкнул крышку люка и проскользнул в приоткрывшуюся щель. На улице было ещё темно, зимний рассвет только начинал подкрашивать серое небо бледно-розовым. Стив взвился в воздух и быстро начал набирать скорость, стараясь прижиматься к стенам домов.

Баки сам не знал, зачем вернулся в Нью-Йорк. Это было так опрометчиво с его стороны. Он ведь не собирался возвращаться в жизнь Стива. Он вспомнил если не всё, то многое из их совместной жизни до войны. Он вспомнил и всё, что натворил, пока был Зимним Солдатом. Не было никаких сомнений, Баки никогда не переставал любить Стива. Даже когда не помнил собственное имя, он всё равно его любил, видел смутные образы в редких снах и специально промахивался, стреляя в него во время всей этой эпопеи с Трискелионом, потому что не мог убить, вопреки всему программированию и приказам. Но Баки также знал и что от него только вред. Он не собирался портить жизнь Стива своим присутствием. Стив, дурашка, со своей склонностью к самопожертвованию, зачем-то искал Баки, но это явно была просто жалость. Благородный, чистый сердцем Стив просто хотел спасти очередного поломанного войной солдата.

Но Баки очень хотелось домой. А дом был в Бруклине, как бы ни изменилось там всё за десятилетия. А ещё Баки был ужасным эгоистом. Зная, что не вернётся в жизнь Стива, он тосковал по нему. И нахождение от Стива всего в нескольких километрах почему-то слегка утолило его жажду. Словно он физически чувствовал, что Стив рядом, всего лишь за рекой. И это его грело.

С деньгами у Баки проблем не было. Он успел вывести деньги всего с нескольких счетов Гидры на свой, качественно зашифрованный, но даже этих миллионов ему хватило бы до конца его дней. Баки снял маленькую, но чистую квартирку на самом последнем этаже одного из старых домов, мимо которого проходил ещё когда-то по пути в школу, и начал учиться жить заново.

Медленно, но верно он находил места, которые вызывали у него отчётливо тёплые чувства. Небольшой итальянский ресторанчик, который переходил из поколения в поколение одной и той же семьи, всё ещё уверенно держался на плаву. Когда-то Баки обожал еду деда, а теперь получал огромное удовольствие и от готовки внука.

За несколько кварталов от дома Баки был книжный магазин с дешёвыми подержанными изданиями. Баки вспомнил, как он любил научную фантастику, и полюбил фэнтези. А когда в окне магазинчика появилось объявление, что на полставки ищут продавца, Баки решил, почему бы и нет? Деньги были ему не нужны, но ему нравилось изучать ассортимент, расставлять книги и помогать покупателям. Он мало разговаривал, но старался быть вежливым, и большинство посетителей всё равно относились к нему доброжелательно. Его принимали за ветерана, и Баки это не очень нравилось, он не заслуживал хорошего отношения. Но он настолько изголодался по теплу, что не мог заставить себя отказаться от этих крох.

Баки почти не спал ночами, два-три часа сна он считал неплохим результатом. Вот и сегодня он проснулся в холодном поту и долго лежал в темноте, стараясь думать о простых и приятных вещах: горячей лазанье, потрёпанных томиках Азимова с роботами на обложке, кактусе с огромным ярким цветком, который Баки заметил на подоконнике цветочного магазина по соседству. Он думал, что, может быть, сегодня наберётся смелости и купит этот кактус. И, может быть, ему даже удастся ухаживать за ним так, что тот не засохнет. Когда сквозь плотные синие шторы начал пробиваться утренний свет, Баки встал и отправился в душ. Горячая вода немного привела его в чувство. Он стоял на кухне и думал, что бы приготовить на завтрак, когда услышал странный звук.

Баки настороженно огляделся, звук отдалённо напоминал рёв турбин самолета, который заходит на посадку. Но крошечного самолета, может, игрушечный? Звук явно шёл из-за окна.

Баки молниеносно вынул из-под кровати один из пистолетов и бесшумно подкрался к окну. Он сдвинул край шторы на миллиметр и выглянул наружу. На пожарной лестнице снаружи никого не было, только валялся какой-то синий мячик. Звук, однако, становился всё интенсивнее, а мячик внезапно начал подпрыгивать на месте сам собой. Баки резко отодвинулся вглубь комнаты и зажмурился. Неужели опять галлюцинации?

Мячик стучался в окно. Баки сделал несколько глубоких вдохов, потом рывком отдёрнул штору. Мячик, казалось, только обрадовался этому и принялся стучаться в стекло ещё яростнее. Баки захотелось перекреститься, но он удержался. А вот ущипнуть себя пришлось. Это не помогло, и звуки «цумцумцум» из-за окна становились всё отчётливее. Баки с ужасом осознал, что ему становится любопытно. Это была максимально опасная реакция. Ему следовало бы немедленно схватить рюкзак с набором предметов первой необходимости и бежать из дома сломя голову.

Цумканье приобрело какую-то невыносимо грустную ноту. Баки не выдержал, засунул пистолет за пояс и приоткрыл окно на пару сантиметров. Синий мячик, который при более близком рассмотрении был скорее синей сарделькой, мгновенно протиснулся в щель и распластался на груди Баки, не прекращая облегчённо цумкать. От неожиданности Баки даже не сообразил его отбросить, только стоял, растопырив руки и глядя на мохнатую сардельку сверху вниз. Судя по движениям пушистого круглого зада, сарделька пыталась забуриться прямо Баки под кожу. Размером мохнатое синее нечто было чуть меньше ладони Баки.

Соберись, тряпка, сказал себе Баки и храбро потрогал сардельку одним пальцем. Цумканье усилилось каким-то подобием вибрации.

— Ты что, мурлыкаешь? — неожиданно для себя спросил вслух Баки. Прикасаться к мохнатому чуду было приятно. Синяя шёрстка была шелковистой, а само круглое нечто очень тёплым.

Сарделька с подогревом, подумал Баки, и только выдержка Зимнего Солдата не дала ему истерически захихикать.

Вспомнив о том, что он вообще-то суперсолдат, Баки наконец снял мохнатое нечто с груди — сарделька не сопротивлялась — усадил на ладонь и стал внимательно изучать. И только тут до него дошло, что сарделька была не просто синей с вкраплениями красного — окрас явно имитировал Капитана Америка, вплоть до щита на спине, пусть и мохнатого и очевидно неотделимого от остальной тушки.

— Стив? — невольно вырвалось у Баки. Круглая мохнатая голова с энтузиазмом закивала, не прекращая цумкать. Баки сделал несколько неуверенных шагов назад и осел на диван. Несколько долгих минут он просто сидел и смотрел на внезапно пушистого и округлого Стива на ладони. Тот притих и молча распластался синим холмиком, периодически загребая лапками по коже Баки. Словно плыл куда-то. Или пытался погладить Баки по руке. В голове у Баки крутился один-единственный вопрос, куда же мелкий влип на этот раз?

Прошло ещё немного времени, за окном уже окончательно рассвело, и Баки поймал себя на том, что тихонько гладит Стива по спинке двумя пальцами. Стив не цумкал, но активно вибрировал. Баки собрал мысли в кучку и решил, что действовать надо максимально логично.

Он быстро встал, свободной рукой достал самое мелкое блюдце, что у него было, сыпанул туда растворимого кофе, развёл его тёплой водой. Потом принёс один из своих блокнотов, выдрал чистый лист и положил на стол рядом с блюдцем. Посадил на лист Стива.

— Если ты действительно Стив, — пушистый возмущённо зацумкал, — докажи.

Тот немедленно развил бурную деятельность, обмакнул правую переднюю лапу в кофейную гущу и принялся водить по бумаге. Глядя, как мелкий скачет на трёх лапах к блюдцу и обратно на лист, Баки почувствовал какое-то непривычное напряжение в уголках губ. И только когда прикоснулся пальцем к изгибу вверх, до него дошло — это улыбка.

Пушистый уселся на задницу на краю листа и сложил бровки домиком. Одного этого было достаточно, чтобы Баки окончательно убедился, кто перед ним. Но ещё одним, красочно пятнистым подтверждением перед ним лежала кофейная надпись: БАК.

До дома Баки оставалось несколько кварталов, когда Стив заметил дерево с подходящим дуплом, чтобы спрятать там передатчик. Он и взял-то его, только чтобы усыпить бдительность ИИ. На самом деле Стив никого звать не собирался, что бы ни случилось. Он был твёрдо намерен завоевать доверие Баки. Присутствие остальных Мстителей этому бы никак не помогло.

За доступ в дупло пришлось сразиться с жирной серой белкой, но Стив победил. Он не собирался выгонять животное на мороз насовсем, ему нужно было только немного времени закопать передатчик поглубже в орехи, чтобы не мешался под лапами.

Когда Баки не открыл окно сразу, Стив проглотил боль и обиду. Баки был ни в чём не виноват, он столько перенёс. Сам факт, что он вернулся домой, в Бруклин, уже был настоящим чудом. Стиву надо очень чутко и бережно к нему относиться.

Но оказавшись внутри, Стив не удержался. Наконец-то можно припасть к такой родной (правда, намного более мускулистой, чем когда-то) груди — Стив плавился от облегчения и восторга. И Баки, славный, любимый Баки, не отмахнулся, не прогнал, осторожно посадил на ладонь и стал внимательно рассматривать всё такими же божественно прекрасными голубыми глазами.

А как гениально он придумал способ Стиву доказать, что это действительно он! Не просто так Баки завоевал у Коммандос настоящий авторитет. Стив ползал по листу с лапой в кофе и слезами умиления на глазах.

И сработало! Баки явно вспомнил многое из их прошлого, в том числе и то, как его всегда называл один только Стив. Он даже улыбнулся, немного скованно, словно с непривычки, но улыбнулся, глядя на Стива. Можно было выдохнуть.

Баки тем временем перенёс Стива на край раковины, смочил край полотенца и аккуратно оттёр ему кофейную лапку, потом замотал его в сухую часть полотенца сохнуть. Стива так это растрогало, что он чувствовал, как намокает мех под глазами от слёз, но не пытался сдерживаться. Превращение в пушистого колобка словно отобрало у него все силы скрывать свои подлинные чувства. Он весь был одно сплошное сердце нараспашку.

Пока Стив переживал катарсис в полотенце, Баки быстро нажарил сковороду омлета с беконом. Он ел прямо стоя над плитой, не заморачиваясь с тарелками, но не забывал скармливать Стиву кусочки хрустящего бекона время от времени. Бекон был настолько умопомрачительно вкусный, что Стив увлёкся и пропустил, как Баки помыл посуду и переоделся.

Он ещё дожёвывал, когда Баки осторожно подобрал его и посадил в нагрудный карман. Стив вопросительно зацумкал, и Баки ответил, запирая дверь:

— Пора на работу, мелкий, я сегодня открываю магазин.

У Стива было куда больше вопросов, но Баки замолчал. Он мягко надавил на макушку Стива, когда они вышли на улицу, заставляя его нырнуть глубже в карман, но тот, естественно, долго там не усидел и высунулся на полсантиметра.

Почему-то с этой высоты, когда его макушка была на уровне груди Баки, всё вокруг выглядело совсем как когда-то. Бруклин, казалось, вовсе не изменился и был таким же тёплым и ламповым, каким помнил его Стив. В кармане было тепло и уютно, размеренный темп шагов Баки убаюкивал, и Стив сам не заметил, как уснул.

Chapter Text

Баки открывал магазин, когда из кармана раздалось тоненькое посапывание. Он подошёл к прилавку, за которым работал, снял куртку и медленно и аккуратно извлёк Стива из кармана. Мелкий даже не проснулся. Баки уложил его рядом с клавиатурой рабочего компьютера, всё равно в будни с утра в магазине обычно было пусто. Меньше вероятности придавить пушистого стопкой книг.

Но, конечно, именно сегодня, стоило Баки отвлечься на полки в глубине магазина, зазвенел колокольчик, сигнализируя о появлении покупателей. Это была пара мальчишек лет 12, которые явно прогуливали школу. Но это Баки не волновало, у него похолодело в животе, когда он быстрым шагом вышел к прилавку и обнаружил, что один из мальчишек уже засунул свой любопытный нос за перегородку.

— О, мистер, какой у вас клёвый цум! — воскликнул мальчишка, завидев Баки. Стив то ли всё ещё спал, то ли мудро прикидывался неживым. У Баки похолодело в животе ещё сильнее, а вдруг… Вдруг с мелким что-то случилось…

— Цум? — машинально переспросил он, лихорадочно думая, как бы избавиться от пацанов побыстрее.

— Ну да, цумцум, — второй мальчишка что-то быстро нагуглил в телефоне и повернул его экраном к Баки. Тот оторвал наконец взгляд от неподвижного Стива и с удивлением обнаружил целую стену фотографий разноцветных пушистых сарделек. Интересненько.

— Эээ, да, — выдавил Баки. — Он у меня игрушечный. Я эээ коллекционер.

Он подхватил Стива с прилавка и вернул в карман. Мелкий пошевелился, но промолчал. Ну хоть живой!

Мальчишки очень быстро потеряли к нему интерес и ускакали в глубину магазина. Баки немедленно влез в Интернет. Цумцумы оказались полумифическими существами, типа единорогов, и популярными моделями для мягких игрушек. Когда Баки доискался до серии цумов, расписанных под Мстителей, ему поплохело. Может быть, он просто слетел с катушек окончательно, подобрал игрушку где-то на улице и теперь бредит?

Стив оглушительно чихнул. Баки протёр глаза и посмотрел в карман. Карман смотрел на него глазами-пуговками такого знакомого ясного голубого цвета с мелкими вкраплениями зелёного. Баки протёр глаза ещё раз и полез в Интернет снова. В дебрях сайтов, на которых паслись верующие в снежного человека и заговор рептилоидов, нашлось немало форумов людей, утверждавших, что в особенно трудную минуту их любимые превращались в цумов, чтобы найти к ним путь, в буквальном и переносном смысле слова. Цумы якобы чувствовали, где находится их самый родной и дорогой человек, и могли долететь туда с невероятной скоростью.

Баки посмотрел в карман ещё раз. Карман был пуст. Баки взвился со стула, как торпеда, облетел полмагазина, заметив только, что мальчишки в какой-то момент слиняли, и затормозил возле длинной полки с разнообразными изданиями Толкина. Стив, упрямо сдвинув бровки, тянул с полки бледно-зелёный старый томик «Хоббита». У Баки пересохло в горле. Перед глазами встала их крошечная спальня с единственной узкой кроватью, где они жались друг к другу холодной зимой 37-го. Стив поцеловал его, когда гномы с Бильбо вошли в Ривенделл, и продолжить читать дальше им удалось только почти через сутки.

Баки поднял онемевшую руку и помог Стиву вытащить томик с полки. Цум отлепился от обложки и приземлился Баки на плечо. В конце ряда стояло одно из многочисленных кресел для посетителей. Баки забыл про всё на свете, сел и раскрыл книгу на первой странице.

Он читал вслух слегка охрипшим голосом, пока ближе к обеду не появилась его напарница. Каким-то чудом погода была отвратительная, и никто не помешал им несколько часов наслаждаться словами великого Мастера. Когда дверной колокольчик зазвенел, они уже почти дошли до Одинокой горы, и Стив не прекращал вибрировать всё это время. Баки задумчиво потёр лоб, поставил книгу на полку и пошёл немного поработать напоследок. Стив сам ввинтился в карман на груди и продолжал слабо вибрировать уже внутри него.

Сидя на плече Баки и слушая его негромкий хрипловатый голос, Стив пытался привести мысли в порядок. В голове был словно тёплый суп, в котором мыслям было спокойно и хорошо, и на этом полном расслабоне они неизбежно складывались в БакиБакиБаки…

Стива абсолютно перестала волновать его нынешняя форма тела. Если рядом с ним таким, сине-красно-полосатым и мохнатым, Баки чувствовал себя настолько в безопасности, что мог часами просто читать вслух, уютно устроившись в потёртом кресле, — ну, Стиву в этой жизни, в общем-то, больше ничего и не надо было. Шелковистые длинные пряди волос Баки приятно щекотали его бочок, под пузиком простиралось горячее крепкое плечо, в поле зрения удачно попадала изящная линия челюсти…

БакиБакиБаки…

Обидно было, что чистый восторг прервала какая-то девчушка, которая явно тоже работала в магазине. Стив сам быстро затихарился в кармане и уснул. Во сне он видел тоже Баки. Много, много разных Баки. Долговязого подростка с улыбкой до ушей, подтянутого сержанта в новенькой фуражке, усталого солдата в потрёпанной рубахе, затянутого в кожу невольника Гидры и этого, тихого, длинноволосого, слегка небритого, такого ещё молодого парня в мягких джинсах и хенли, с огромными синяками под глазами и металлической рукой, вечно затянутой в перчатку. И Стив любил их всех одинаково, всем сердцем, всей душой, чувствовал, как любовь заполняет его целиком, готовая в любой момент выйти из берегов и хлынуть на Баки волнами нежности.

Карман качнуло, и Стив проснулся.

— Пора пообедать, — шепнул ему Баки. Стив высунул нос из кармана и вопросительно цумкнул. Тёплая ладонь мягко надавила сверху, намекая, что ему лучше пока не высовываться. Стив не возражал, но активно нюхал воздух. Пахло божественно.

В ресторанчике «У Маурицио» Баки как обычно поздоровался с постоянно сновавшим из зала на кухню седовласым кругленьким владельцем и получил дозу упрёков, что так редко заходит и так плохо кушает, совсем худенький. «Редко» — означало всего раз в день, а приёмов пищи-то минимум три. Ну а насчёт худенького… Баки был рад, что Маурицио не видел его сразу после Трискелиона. Вот тогда у него рёбра торчали, пока он не научился заново нормально питаться.

Баки сел за свой любимый столик в дальнем углу за невысокой перегородкой. Он был в тупике, так что никто сюда не мог зайти случайно, только целенаправленно, и все пути подхода отлично просматривались. Сделав заказ и дождавшись всего заказанного — он всегда просил приносить всё одновременно, у него обычно ничего не успевало остыть — Баки выпустил на стол цума и активно стал уделять внимание брускетте с томатами и базиликом.

Стив бродил по столу, принюхиваясь, пока не добрёл до глубокой тарелки с фетучине Альфредо. Попробовал кусочек курицы и заметно оживился. Баки отвлёкся на мгновение, обводя взглядом ресторанчик, а когда снова опустил глаза на стол, цум уже по пояс был в пасте, с края тарелки свешивались красные задние лапки, которыми Стив слегка загребал воздух, явно пытаясь пробиться ещё глубже в самое вкусное.

Баки вздрогнул, услышав незнакомый резкий звук, потом опешил, осознав, что это с его собственных губ звук и сорвался. Вернулся взглядом к пушистому заду Стива, на котором уже тоже каким-то образом очутился сливочный соус, и услышал звук снова, настолько непривычный, что от него царапало горло. Баки смеялся.

После эпопеи с соусом Альфредо Баки пришлось практически стирать Стива в умывальнике, в туалете ресторана. Стив сыто подставлял бока под тёплую воду и не ощущал ни капли сожаления. А сидеть под сушилкой для рук на ладони Баки было и вовсе безумно приятно.

После обеда Баки снова куда-то отправился, и насколько Стив видел краем глаза из кармана — не домой. Его переполняли эмоции: Баки построил для себя полноценную жизнь здесь, в Бруклине, он явно был здесь несколько месяцев, как минимум. А Стив ничего не знал. Всего месяц назад они с Сэмом и Наташей пытались идти по его следу в Румынии, но это был очередной тупик, след давно остыл. Стива раздирали противоречивые чувства. Баки явно не собирался с ним встречаться, а он навязался ему против воли, да ещё в таком беспомощном мохнатом тельце. Он даже не сможет помочь Баки, если он попадёт в переделку!

Из этого чёрного водоворота мыслей Стива вытянул громкий лай. Он осторожно выглянул из кармана и осмотрелся. Баки шёл по длинному проходу между вольерами с самыми разнообразными собаками. Стив решил, что это приют для животных, когда они перешли в другую комнату, с клетками на полках, в которых обитали коты и кошки.

Баки аккуратно прикрыл карман краем куртки, когда подошёл поговорить с деловой девицей в форменном жилете. Девица явно тут распоряжалась, Баки она встретила как старого знакомого.

Стив глазом не успел моргнуть, как они снова были на улице, застроенной симпатичными двухэтажными домиками из красного кирпича, с пятью собаками разного размера и степени породистости на поводке. До Проспект-парка было всего несколько кварталов. Распогодилось. Зимнее солнце пригревало почти по-весеннему. Собаки ластились к Баки и путали поводки. Стив ревновал. Но ещё больше хотел тоже погладить пёсиков.

Проспект-парк никогда не был абсолютно пустым, но Баки умудрился найти достаточно большую поляну, одним краем примыкавшую к озеру и отрезанную деревьями и кустами по всему периметру, где не было вообще никого. Он спустил собак с поводка, и Стив понял, что они тут явно не впервые: пёсики даже не пытались убежать дальше поля зрения Баки; они слушались его с полуслова, вернее, с полусвиста.

А ещё они каким-то волшебным чутьем понимали разницу между Стивом и многочисленными обычными мячиками, которые словно размножались в карманах Баки. Они гонялись за Стивом самозабвенно, но не пытались укусить или даже облизать, только тыкались мокрыми носами в его мохнатые бока. А ещё не возражали, когда ему захотелось покататься.

Летя по серому городскому снегу на спине ну очень длинношёрстного, местами золотистого ретривера, на генеалогическое древо которого явно когда-то писали колли, Стив восторженно цумкал. Он держался за ошейник пса одной красной лапкой, а три остальные бешено полоскались по ветру. Где-то за его спиной слышался тихий, но уже не такой хриплый смех Баки. Стив всем телом чувствовал его тёплый взгляд.

Вечером, сидя в постели, Баки делал вид, что читает, но глаза то и дело сами собой скашивались на цума. После сытного ужина Стив из цилиндрического стал почти идеально шарообразным. Он лежал на боку и тяжело, но довольно вздыхал. Потом, вероятно, отлежав один бок, он попытался перекатиться на другой, но сил не хватило. Лежа на спине, Стив вяло помахивал круглыми лапками, словно размышляя, стоит ли приложить больше усилий. Баки не выдержал и погладил красно-белое пузико. Стив радостно запыхтел и выгнулся навстречу пальцу Баки, насколько смог. Баки отложил книгу и принялся наглаживать пузико и бока с полной самоотдачей.

Постепенно от тёплого меха под пальцами и равномерных движений собственной руки Баки начало клонить в сон. Он выключил настольную лампу и опустился на подушку. Спустя несколько минут по его руке протопали мягкие лапки, и кто-то очень лёгкий и пушистый устроился на его груди. Баки не стал его сгонять.

Несмотря на то, что заснуть ему удалось на редкость легко, кошмары, как обычно, всё равно вернулись. Когда Баки пришёл в себя, он стоял у кровати в боевой стойке, а металлическая рука сжимала цума мёртвой хваткой. Баки задохнулся, заставил себя разжать пальцы, упал на колени, стараясь не смотреть на без сомнений обмякшее неживое тельце в простынях. Он до боли сжал руками виски и далеко не сразу заметил, что ему в лоб тычется что-то мохнатое. Что-то громко, настойчиво цумкающее.

Когда до него наконец дошло, что Стив жив, он заставил себя посмотреть на цума. Тот, словно понимая, какую картину нарисовал себе Баки, старательно встал на задние лапки, помахал передними, потом распластался почти в лужицу, снова подскочил мячиком, а потом собрался, взлетел и со всей силы ударился о ближайшую стену. Баки, приоткрыв рот, смотрел, как синий колобок рикошетом летает по всей комнате, чертя зигзаги от пола до потолка. И когда Стив вернулся обратно на край кровати и убеждённо зацумкал, словно что-то доказывая, Баки внезапно понял, что он хочет сказать.

Ты не можешь сделать мне больно. Ты не можешь мне навредить.

Баки закрыл лицо ладонями и позволил себе всхлипнуть. Его глаза остались сухими, но всё тело словно залило цементом, настолько мощное облегчение накрыло его.

Цумканье внезапно удалилось, а потом медленно стало возвращаться. Баки поднял голову и чуть не заикал. Стив держал всеми четырьмя лапами стакан с водой — хорошо хоть пластмассовый, истерически подумал Баки, — и медленно летел из кухни к нему. Баки не помнил, как оказался на ногах, отобрал стакан у мелкого и залпом выпил. Стив вился у плеча и подталкивал обратно к постели.

— Я всё равно больше не усну, — вслух произнёс Баки. Но Стив не отставал. И Баки знал, что и не отстанет.

Он послушно улёгся, выключил свет. Положил правую руку на тёплую спинку немедленно забравшегося на грудь цума. И отключился, словно его нокаутировали.

Так прошёл день, а потом ещё один, и ещё. Стив и оглянуться не успел, как пролетела неделя, потом другая. Иногда по ночам, когда Баки спал особенно крепко, измученный очередным кошмаром, он тихонько приоткрывал окно и молнией летел к дуплу с передатчиком. Белка привыкла к нему и только гневно цокотала, когда Стив рылся в орехах. ДЖАРВИС всячески выражал беспокойство, сообщал Стиву, как Сэм и Наташа становятся всё подозрительнее, но пока сказок Стива про след, на который он напал, в пересказе ДЖАРВИСа, было достаточно, чтобы удерживать их от поисков. Стив заметил бы слежку, если бы кто-то из них каким-то образом пронюхал, что бывший Зимний Солдат живёт в Бруклине.

Но Баки был крайне осторожен. Стив видел, что все камеры наружного наблюдения в нескольких кварталах от дома Баки были либо чем-то заляпаны, либо чуть скручены в сторону, создавая удобные проходы без надзора. В других местах Баки всегда точно знал, где может быть камера, и опускал лицо, завешиваясь длинными волосами или прикрываясь козырьком кепки.

С каждым днём Стив узнавал чуть больше про спокойную, размеренную жизнь, которую обустроил для себя Баки, и сердце его таяло от нежности. Он знал клички всех любимых собак Баки из приюта, которых он выгуливал чаще всего. Он знал, что Баки втайне строит планы забрать домой пушистую белоснежную кошечку, которую никто не хотел из-за яростного независимого нрава. Он знал по именам всех его коллег в книжном магазине и всех официанток в ресторанчике Маурицио.

Он знал, что иногда после кошмара Баки перебирался спать на пол, потому что матрас казался зыбучими песками, готовыми его поглотить. Но и тогда Стив следовал за ним и неизменно устраивался спать на груди Баки и мурлыкал всем телом, убаюкивая его снова и снова.

Но больше всего радовало Стива то, что Баки начал с ним разговаривать. Только когда никто не мог их услышать, разумеется, поначалу словно нехотя, машинально, но со временем всё более осознанно. Он делился мыслями и планами на день, свежими воспоминаниями, которые регулярно появлялись словно из ниоткуда, а через несколько ночей, неизменно сопровождавшихся кошмарами, стал понемногу рассказывать и о том, что ему снится.

Стив внимательно слушал и, как мог, отвечал. Баки стал очень хорошо различать разные интонации в его цумканье и даже тончайшие оттенки вибрации, по которым Баки умудрялся понять, например, что думает Стив обо всём, что с Баки сделали подонки из Гидры.

Так наступила ночь, когда Баки не подхватился с кровати после очередного кошмара, а только широко раскрыл глаза, а по одному его виску скатилась слеза. Стив всегда просыпался теперь, когда Баки начинал тяжело дышать и содрогаться во сне. Он прижался к Баки всей тушкой, ласково поглаживая его мягкими лапками, пытаясь всем собой впитать страх и боль и заменить их на тепло и нежность. Баки заслуживал только любви, и Стив готов был на что угодно, чтобы ему это показать.

Баки лежал молча какое-то время, поглаживая Стива по спинке. Стив усердно вибрировал и изредка, тихо-тихо, словно шёпотом, поцумкивал. Наконец Баки глубоко вздохнул и прошептал в ответ:

— Спасибо, Стиви, — и, приподняв голову, поцеловал Стива в мохнатую макушку.

Стив мгновенно почувствовал, как вибрация захватила всё его тело, принялась наращивать обороты, никак им самим уже не контролируемая. Потом комнату залил яркий свет, а когда восстановилась ночная полутьма, рассеиваемая только фонарями за окном, на Баки лежал уже не мохнатый колобок, а центнер абсолютно голого суперсолдата.

Стив запаниковал и кубарем скатился с постели. Баки сел и включил лампу на тумбочке, глядя на Стива широко распахнутыми глазами.

— Бак, я понятия не имел, что это случится! — зачастил Стив, скорчившись на полу, так что из-за края кровати торчала одна голова, — Я-я уйду, я не хочу ставить тебя в неловкое положение, ты наверняка только из жалости позволил мне остаться, пока я был круглым и мохнатым, прости за вторжение, я до сих пор не понимаю, как так получилось…

Баки поднял один палец, мгновенно заставив Стива замолчать. Потом он посидел ещё с минуту, молча глядя на Стива, встал, оказавшись по другую сторону кровати, и пошёл к комоду. Стив следил за ним, раскрыв рот.

Баки достал из ящика пижамные штаны и кинул их Стиву, а сам снова залез под одеяло. Когда Стив лихорадочно натянул штаны, всего один раз при этом опрокинувшись на пол всем телом, Баки выключил свет и откинул край одеяла.

— Иди сюда, балбес, — хрипло прошептал он.

— Козёл, — заворчал Стив, но немедленно скользнул под одеяло. Улёгся на приличном расстоянии от Баки, вытянул руки по швам. Баки смотрел на него несколько долгих секунд, потом не выдержал и прыснул, легко переложил Стива лицом себе в шею и крепко обнял. Стив выдохнул и наконец расслабился. Может, он больше и не мог мурлыкать всем телом, но он что-нибудь придумает. Он был твёрдо намерен показывать Баки, как сильно его любит, до конца своих дней, всеми доступными способами.