Archive of Our Own ^beta

Тёмное дерево колонны у входа в магазин чем-то притягивало взгляд. Пропустив всю экскурсионную группу и Сынёна вперед, Ибо задержался у входа, сам не зная зачем, положив руку на тёплое дерево.

Магазин антиквариата и сувениров был последней остановкой перед возвращением в Пекин, и туристы уже изрядно подустали, но всё же воспользовались возможностью поразмять ноги перед многочасовой дорогой домой.

Ибо проводит рукой по нагретой за день древесине, ощущая под подушечками пальцев вырезанные символы. Пока остальные участники экскурсии прицениваются к сувенирам и с любопытством рассматривают псевдоантиквариаты, он не может оторваться от деревянной колонны, снова и снова проводя пальцами по смутно знакомым очертаниям иероглифов. Когда-то, кажется, на колонне была вырезана какая-то надпись, но время или люди не были к ним бережны, и узнавание всё никак не может уцепиться за знакомые черты.

– Молодой господин позволит пройти? – голос за спиной звучит молодо, но как-то излишне вежливо, напоминая Ибо дядюшку Шу – пожилого соседа родителей.

Ван Ибо оборачивается, желая убедиться, что говоривший обращается к нему.

– О, вау, – вырывается помимо воли, и он тут же краснеет, кляня свою несдержанность.

Мужчина на крыльце магазина растерянно хлопает ресницами, но секунду спустя берёт себя в руки, вежливо улыбаясь. Любопытный ветер, дёргающий за подол футболки Ибо, бросает пряди волос незнакомца вперёд, норовя прикрыть округлое добродушное лицо, и тот придерживает их рукой. Ибо усилием воли подавляет порыв любопытно заглянуть ему за спину и оценить всю длину, не желая выставить себя еще более невоспитанным.

– Простите, я… У Вас очень красивые волосы. Простите мою несдержанность, – Ибо вежливо кланяется мужчине.

– Ничего-ничего, – машет руками незнакомец, – всё в порядке, всё в порядке. Могу я пройти?

– А, да, конечно, – Ибо отходит в сторону, поправляя лямку своего рюкзака, и провожает мужчину взглядом. Волосы того густой волной, блестящей даже в неярком свете ламп, спускаются до талии.

«Ну нихрена себе! Как в каком-то сянься».

– Ибо! – Сынён проходит рядом с длинноволосым, чудом не задев его в узком пространстве у стойки. – Ты чего застрял? Ничего из сувениров домой брать не будешь? Тут такое печенье забавное, прикинь, они его из травы готовят. Вкус странный, но интересный. Сейчас как раз дегустация! Пойдём быстрее, пока всё не смели!

Старичок у прилавка, кивнув мужчине как старому знакомому, открывает дверь за своей спиной и пропускает его вперед. Проследив взглядом, как продавец и длинноволосый незнакомец скрываются за дверью, Ибо позволяет Сынёну утащить себя на дегустацию.

***

– Итого. Две пачки печенья, магнитик с какими-то водопадами и брелок с ослом. Не спрашивай зачем, он милый. А у тебя, Ибо?

Ибо, задумчиво покачивающий пальцем купленный брелок, внезапно притягивает Сынёна ближе и делает селфи на фоне старой архитектуры магазина. Остальная группа, справившись с выбором сувениров раньше, ушла далеко вперед от делающих в камеру знак «peace» парней, направляясь к стоянке автобусов. Время возвращаться в Пекин.

Ибо убирает смартфон в карман, и они с Сынёном переходят на быстрый шаг, чтобы догнать группу.

– Две пачки печенья, брелок со старинным кувшином для вина и магнитик с туманными горами. Ну и нафига это всё нам? Ну, кроме печенья?

– Я же просил не спрашивать! – Сынён шутливо толкает его в бок и тут же придерживает сбившегося с шага Ибо за локоть, пожимая плечами. – На память. Да ладно, главное, попить где-то взять, вот тут мы промахнулись. Может, вернемся в магазинчик, пока не поздно? Там, вроде, что-то было. А если нет, так хотя бы попросим наши бутылки наполнить, – Сынён трясёт в воздухе своей, почти пустой. – Чай же они как-то делают, значит, вода должна быть.

– Вот что, – Ибо передает Сынёну пакет с покупками и забирает из его рук бутылку, останавливаясь. Друг останавливается рядом. – Ты иди в автобус, если что задержишь отправление. А я вернусь в магазин и куплю нам воды. Или попрошу наполнить бутылки.

Сынён понятливо кивает, и Ибо разворачивается в сторону магазина, переходя на бег.

Старичок-продавец и впрямь оказывается столь любезен, что соглашается налить им воды. Ибо нервно похлопывает указательным пальцем по бедру, пока продавец не торопясь удаляется всё за ту же дверь, куда ранее они заходили с длинноволосым мужчиной. Ибо думает, что там подсобка. Смартфон пиликает сообщением от Сынёна: «Все в автобусе, тебя уже потеряли».

– Блин, – беззвучно шепчет Ибо, принимаясь барабанить по бедру еще активнее.

Смартфон надрывается входящим вызовом, и Ибо быстро нажимает на качельку громкости, приглушая звук. Наконец-то, минутой позже, когда он уже успевает пожалеть, что вернулся, и начать вспоминать какие заправки попадались им по пути сюда, где можно было бы купить воду, продавец возвращается с двумя наполненными бутылками. Ибо несколько раз кланяется ему, благодаря, и пулей вылетает из магазина.

Стоянка для экскурсионных автобусов оборудована за пределами городка, и отсюда, насколько он помнит, до нее минут семь ходьбы. Ибо бежит.

– Стойте! Молодой господин из магазина, стойте! Вы кое-что забыли!

Ибо мысленно матерится, останавливаясь. Тот длинноволосый мужчина, беседовавший ранее с продавцом, останавливается напротив. Наклонившись, он упирается руками в бедра, тяжело дыша. Волосы шелковой завесой падают по бокам лица.

– Фух… Не создан я для спорта.

У Ибо недоуменно вздрагивают брови – до магазина буквально минута бега. Но, с другой стороны… Ибо внимательно рассматривает волосы мужчины, озарённый идеей. Возможно, в магазине готовится какое-то шоу для покупателей, и на незнакомце – парик. В парике, наверное, бегать не очень удобно. Тяжело. А может, он еще и соскальзывает.

Смартфон снова звонит, и Ибо резко и недовольно выдыхает.

– А!.. Вы… Забыли! – всё ещё пытается отдышаться мужчина, протягивая ему бумажный пакет.

Такая одышка выглядит уже как-то не очень здорово, ему бы к врачу, что ли. Ибо быстро заглядывает в пакет. Из пакета на него смотрит зеленым на черном нарисованная морда пантеры – его толстовка! Как он потерял ее? Когда?

Смартфон продолжает надрываться входящим вызовом, попутно вибрируя сообщениями в вичате.

– Спасибо большое! – кланяется Ибо, и, не дожидаясь ответа, еще быстрее бежит к автобусам.

Длинноволосый мужчина стоит опираясь о бедра до тех пор, пока фигура Ван Ибо не скрывается за ближайшим домом.

– Да пожалуйста, – произносит он, выпрямляясь, без тени одышки.

***

Экскурсовод и пассажиры смотрят осуждающе. Ибо, переводя дыхание, кланяется уже который раз за этот день:

– Простите, толстовку в магазине забыл…

Сынён изумленно приподнимает брови, когда Ибо усаживается рядом, и наклоняется к другу, тихо спрашивая:

– Серьёзно? Толстовку?

– Ага, – Ибо отдаёт ему воду и, получив своё «спасибо», забирает пакет с сувенирами и печеньем, сразу доставая одну пачку. – Не представляю, в какой момент её оставил, – он помещает печенье и бутылку с водой в кармашек на спинке впереди стоящего кресла. – Возможно, в самый первый раз, когда кошелёк доставал. Повезло, что продавец вовремя заметил, и там был какой-то мужчина, который меня догнал, – Ибо убирает в рюкзак остальной пакет с сувенирами и тянет из второго свою толстовку, пока Сынён пьет, а автобус берет курс назад в Пекин. – Сам-то продавец вряд ли побежал бы за мной, слишком старый, и прости-прощай любимая… опа.

– Что?

Ибо держит толстовку в руке и смотрит в пакет. Сынён любопытно заглядывает туда же, чтобы обнаружить книгу в темном переплете.

– О как.

– Блииииииииин, – тянет Ван Ибо. – Это же, наверное, того мужчины книга. Он её, похоже, в магазине купил, а потом продавец попросил меня догнать, а я сцапал толстовку вместе с пакетом, не дав ему ничего объяснить!

– Ибо, ну ты даешь! – поражённо смотрит на него Сынён.

– Да блин, у меня смартфон разрывался, а он стоял там, отдышаться не мог после бега! По слову в минуту цедил! И он сам мне пакет протянул! «Вы забыли» сказал. Ну я заглянул – моё. Тут опять звонить начали, и в вичате ещё, ну я и рванул.

– Бро, чувак за тобой бежал аж до одышки, а ты у него книгу свистнул.

Ибо бросает на друга виноватый взгляд, доставая непрошенный трофей из пакета, и Сынён хлопает его по плечу.

– Да расслабься ты, шучу я. Если бы было что-то очень важное, наверняка догнал бы, или поорал… Камнем бы, на худой конец, кинул.

На последних словах Ибо изумленно смотрит на друга, поднимая брови. На его лице без труда читается: «И что, ты бы киинул?». Сынён возвращает внимание книге:

– Слушай, – Сынён присвистывает, – похоже на антиквариат. Обложка как будто кожаная.

Ибо раскрывает книгу на случайном месте, но листы склеились, и ему приходится пару раз осторожно перелистнуть, боясь повредить чужую вещь, пока не попадается непонятная схема с описанием какого-то ритуала. Они с Сынёном склоняют головы, пытаясь разобрать мелкие, рукописные иероглифы.

– Реально старая похоже, – шепчет Сынён. – Вот этот иероглиф уже так не пишется.

– Ага, – кивает Ибо, – а вот этот я вообще не узнаю.

– Мне кажется, это «чай». У мамы есть книга по чайной церемонии, она на мне как-то тренировалась, а я ей подсказывал. Вот там был краткий экскурс в историю, и, вроде, раньше чай так писали. Но я не уверен.

– Тогда что, цветы чая?

Они с Сынёном смотрят друг на друга, думая, кажется об одном и том же. А как, собственно, цветёт чай?

– В общем, это, похоже, какая-то антикварная книга, – подводит итог Сынен. – С рецептами-ритуалами. Какой-нибудь даос писал, наверное.

– Да уж, неудобно вышло, – Ибо расстроенно поджимает губы.

– Слушай, да когда приедем домой, просто позвони в магазин, опиши ситуацию, оставь свои контакты. Если эта книга тому мужчине нужна, он наверняка попытается с тобой как-то связаться.

Ибо согласно кивает.

– Ага, и в экскурсионном бюро предупрежу, чтобы связались со мной, если кто-то искать будет.

Сынён показывает ему большой палец, изучая ритуал.

– Слушай, Ибо, а не хочешь попробовать его провести? Ну так, шутки ради, на память, раз уж такая необычная вещь в руки попала. Прикольно же. Тут всего ничего делать нужно. Цветки чая найдешь, наверняка где-то в травяных лавках должны быть, остальное… – Сынён изучает описание ритуала, шевеля губами, – тоже не проблема. Выключишь свет, зажжешь свечки, помедитируешь в кругу, попьешь чаёк и будет тебе счастье, любовь или что тут – не ясно на что ритуал.

– На понос, – мрачно буркает Ибо. – От всяких мутных рецептов.

– Да лааааадно тебе, – хитро тянет Сынён. – Скажи честно, что сдрейфил. Один, в темноте, при свечах…

Ибо скептически приподнимает бровь:

– Слушай, я, конечно, боюсь всяких там ужастиков. Но попить неизвестный чай для, в лучшем случае, поноса – это несколько иная категория. Если ты понимаешь разницу между страшно и небезопасно.

Сынён хлопает его по коленке:

– А давай так! Ты делаешь всё, что здесь написано, ну так, прикола ради: свечи там, символы, чай этот, медитация-молитва. И снимешь на видео. И если ты это сделаешь, я куплю тебе любую компьютерную игру на твой выбор. М, что скажешь? Побори страхи, и получи игрушку в подарок! – ржёт Сынён интонациями уличного зазывалы. – А если не сможешь, то будешь должен мне желание!

Ибо мнётся, пойманный на живца.

– Видео вот этого ритуала в обмен на любую игрушку?

– Ага. Как видишь, это честная сделка, – шевелит бровями Сынён.

– А тебе-то это зачем?

– Хочу поржать с твоего напуганного лица, – честно признается настоящий друг, протягивая Ибо руку. – Сам же потом спасибо скажешь, когда будет в старости что вспомнить.

Ибо щурится и протягивает руку в ответ:

– Игру купишь и подаришь в течение месяца. А не на Новый год или что ты там задумал.

Улыбка Сынёна немного гаснет, и он уныло кивает. Ибо победно ухмыляется, и скрепляет рукопожатие.

***

Within Temptation – Our Solem Hours

Свечи горят ровным пламенем, и в этот момент сердце Ван Ибо пропускает удар. Нормальные свечи так не горят. Ровно, не чадя, не потрескивая, не меняя идеальной каплевидной формы пламени. Комок в горле не даёт сглотнуть, а ужас, сковавший тело, пошевелиться. Осознание совершённой глупости настигает безжалостно: от свечей отделяются серые струйки дыма, водным потоком стекают к начерченному на полу рисунку, повторяют его очертания, пробираясь к центру – к Ибо – единой рекой, наливаются цветом, краснеют. Порез на ладони, оставленный ножом во время попытки вскрыть металлическую коробочку с мелками, щиплет, дымит на глазах испуганного Ибо. Дымят и некоторые фрагменты рисунка, испаряясь. Дым огненного цвета вокруг Ибо закручивается, бьет его в грудь, проникает сквозь вырез футболки, мажет по сердцу и солнечному сплетению. Ибо задерживает дыхание. Дым будто гладит его по щеке, стекая по груди между ног, закручивается столбом, сужается в самом верху, ширится где-то по центру. Ибо дышит часто, от страха из глаз текут слезы, капли холодного пота прочерчивают путь по позвоночнику. Клубящийся дым, темнея до цвета спёкшейся крови, приобретает очертания человеческой фигуры, и, ослепив на мгновение мраком, напротив Ибо материализуется парень. Прямые брюки, белая майка с низким вырезом, удлиненный пиджак оранжевого цвета. Парень нагибается, приближаясь к Ибо. Реальность видится предельно чёткой, как будто кто-то выкрутил резкость на максимум. Ибо кажется, что у него кружится голова. Парень красивый. Ибо отмечает это как-то отстранённо. Скульптурные скулы. Красивый разрез насмешливых глаз. Родинка под нижней губой. Явившийся из дыма берёт ладонь Ибо в свою руку. Усмехается, смотря лукаво и с вызовом. Не опуская взгляда, широко лижет рану раздвоенным, как у змеи, языком.

– Ну, здравствуй, сокровище.

Мокрый от слюны порез затягивается. Ибо не может вздохнуть, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.

– Эй! – выражение лица парня становится озабоченным. – Эй, сокровище, ты чего?

Под веками красно, а дальше – темнота.

Демон подхватывает обмякшее тело, цокнув раздвоенным языком.

– Ну и слабые же нынче пошли заклинатели.

Ладонь с длинными пальцами замирает напротив неровно бьющегося сердца, демон облизывается.

– Услуга за услугу, да? Будем считать это сопутствующей сделкой.

Рука скользит под футболку, пальцы сжимают и потирают сосок. Юноша стонет, не приходя в себя, и демон довольно облизывается.

– Ну какое же невинное создание. И такое будоражаще вкусное. Считай, плата принята.

Демон кладет руку на сердце, и оно, трепыхнувшись, успокаивает свой ход, пока не начинает биться ровно и четко.

– Ну, вот и молодец, сокровище. У нас с тобой впереди много интересного, зачем нам сердечный приступ в твои юные годы. Незачем же? Вот и я так думаю.

Демон подхватывает неумелого заклинателя на руки, без пиетета наступая на узоры на полу. По его ладоням струятся серебристые змейки, юркают на стоящую в той же комнате кровать, откидывают одеяло. Уложив бессознательного юношу, демон укрывает его сам, и, наконец-то, оглядывается.

Повинуясь его воле, серебристые помощницы гасят и бесследно растворяют свечи, пока демон снимает со штатива смартфон и останавливает запись. Присаживаясь на корточки рядом с рисунком, он изумленно вздергивает бровь.

– А что, как направлять ци в узор тебя не учили? Что за халтура, так ты вызванного демона в барьере не удержишь. Да и крови пожалел: всего пара капель. Слишком мало для поводка. Для моей привязки. Я ведь сейчас с тобой что угодно могу сделать, сокровище, – мужчина смотрит в сторону кровати, откуда раздается спокойное дыхание. – И ты ничем не сможешь мне помешать.

Усмехнувшись собственным мыслям, демон встаёт, сбрасывая на пол пиджак, пока юркие помощницы стирают – как и не было – бесполезные символы на полу. В вырезе майки мелькает твердый сосок, когда демон наклоняется над спящим. Вглядывается внимательно в его лицо, отмечая пухлые губы, округлые щечки, умилительный какой-то нос, который манит дотронуться, нажать на кончик. Протягивает ладонь, осторожно приглаживая взъерошенные волосы, очерчивая, не касаясь, ушную раковину, покачивает пальцем серёжку в левой мочке и замирает, уставившись на собственную руку. Помедлив секунду, осторожно вынимает серёжку из уха и кладет на прикроватную тумбочку.

– Впрочем, сокровище, тебе от меня всё равно никуда не деться, – демон выпрямляется, отступая от кровати. – Мы будем двигаться потихоньку. Очень всё же интересно, что тебе от меня надо, и что ты готов за это отдать.

Демон включает видео на смартфоне юноши, смотрит пару секунд и пересылает куда-то – в кармане его брюк раздаётся вибрация. Стерев запись на чужом смартфоне, он кладет его рядом с серёжкой.

– Так, и чем тут кормят вызванных демонов?

Направляясь на кухню, демон проверяет холодильник, пока юркие змейки скользят по полкам тумбочек и возвращаются обратно.

– Мда. И как ты только от гастрита ещё не умер, – призванный качает головой и с легким дуновением ветра исчезает.

Парой секунд позже в комнате Ибо возникают две серебристые змейки: одна оборачивается вокруг ножки кровати, тогда как вторая скользит на пиджак, оставленный демоном, и исчезает вместе с ним.

***

Вибрация откуда-то сбоку заставляет Ван Ибо сонно приподнять голову с подушки. Жмурясь от солнечного света, заливающего комнату, он на ощупь нашаривает смартфон на тумбочке. Что-то мелкое, задетое его рукой, с тихим звоном падает на пол.

Ибо трёт глаза, промаргиваясь, и тапает по всплывшему уведомлению вичата. Под аватаркой с мемной лисой сообщение:

«Утречко, бро! Где моё видео ритуала? Лол».

– Блядь! – Ибо резко садится на кровати, ошпаренный холодной волной воспоминания.

Но всё вокруг… достаточно невинно? На полу никаких рисунков, лишь стоит подготовленный самым первым штатив. Ибо специально купил его в магазинчике со всякой мелочью и установил самым первым, примеряясь с какого ракурса снимать, и, следовательно, где чертить ритуальные символы. Рядом со штативом, на полу, металлическая коробочка с мелками – Ибо бросает взгляд на ладонь без и следа пореза. Около коробочки маленький нож и заваренный по рецепту из книги чай. И всё. Ни свечей, ни узоров, ни демонов. Как будто он подготовился к ритуалу, а дальше просто лёг спать.

Ибо встаёт с кровати, осматривая себя. Ну, конечностей не убавилось и не прибавилось – уже хорошо. Внешне – он подходит к зеркалу – всё то же самое. Ибо крутится, рассматривая себя сзади и снова не находит ничего необычного. Оскалившись, он изучает зубы и высовывает язык. Да нет, всё в порядке.

Ибо с облегчением ерошит тёмную шевелюру. Похоже, приснилось. Нет, ну если бы не приснилось, то после такого у него точно появилась бы парочка седых волос.

Ибо присаживается на кровать, беря смартфон в руки.

«Похоже, этот твой ритуал был как снотворное, – отвечает он Сынёну, – я приготовил стрёмный чай, отпил его, и даже не помню как добрался до кровати. Просто телепорт в утро. Попробую сегодня повторить, включу видео заранее. Но если будет то же самое, то победа за мной».

Сынён присылает мем с открывшей пасть лисой и Ибо хмыкает, возвращая смартфон на тумбочку. Взгляд падает на сережку на полу – так вот что упало! – и Ибо машинально хватается за мочку. Пусто.

Поднимая украшение, он хмурится. Не снять одежду, но снять серьгу? Обычно у него всё наоборот. Странно. Если бы Ибо не готовил отвар для ритуала сам, проверяя попутно свойства каждого ингредиента в байду, то подумал бы, что в состав подмешано что-то… наркотическое. Так или иначе он попробует провести ритуал еще один раз, снимая на смартфон еще с этапа подготовки, и на этом с него хватит.

Возвращая смартфон на тумбочку, Ибо вдевает серёжку на место и направляется к шкафу за свежей одеждой. Принять душ, чтобы освежиться, сейчас представляется отличной идеей.

Коридор встречает его настолько аппетитным ароматом еды, что у Ибо бурчит в животе. Следом приходит мысль, а не потренировать ли сейчас перед зеркалом милое выражение, чтобы попросить Исюаня поделиться едой.

«Милое, Ибо, – зубоскалит в голове воображаемый Сынён, – а не как будто ты с ним флиртуешь». Ибо смешливо фыркает и тут же замирает точно вкопанный. Улыбка стекает с его лица, пока Ибо очень медленно, словано это последние секунды его жизни, поворачивается в сторону кухни под громкий стук сердца.

Тук-тук.

Сюань-гэ у родителей в Шэнчжоу, и вернуться обещал не раньше начала семестра.

Тук-тук.

Есть небольшая вероятность, что что-то случилось, и Исюань вернулся раньше, но. Но… он бы предупредил тогда Ибо, разве не так?

Тук-тук.

Тогда кто сейчас за его спиной?

При свете дня, в отсутствие клубящегося красно-черного дыма, демон не выглядит таким пугающим. Молодой мужчина, небрежно прислонившийся к косяку на кухне, красив. Даже в нелепых блестящих укороченных брюках и широком укороченном же пиджаке в крупную клетку он оставался самым красивым человеком, которого Ван Ибо когда-либо видел. Не человеком, напоминает сам себе Ибо, демоном. Демоном, которого он вызвал ритуалом из старой книги.

Демон склоняет голову набок, демонстрируя в улыбке маленькие клычки, и показательно облизывается. Если Ван Ибо останется жив – он сам прибьет Сынёна.

– Здрасьте, – вежливо говорит Ибо и бросает в демона свою сменную одежду, рванув назад в комнату.

— Эй, — раздается ему вдогонку возмущенное, — благородные заклинатели так не поступают!.. Трусы со спанч-бобом? Тебе что, пять лет?!

Захлопнув дверь в комнату, Ибо, чувствуя, что краснеет, кричит.

— Кто бы говорил! У самого прикид дурацкий! И я не заклинатель!

— Это Гуччи! Что бы ты понимал! — раздается под дверью. — И в смысле не заклинатель?

— Хуюччи! — Ибо в панике обшаривает глазами комнату, но, кроме себя, придвинуть к двери нечего. — В прямом, — шепчет он тихо.

— Тогда как к тебе попала книга? — слышится спокойное, без капли насмешки, за дверью.

Врываться демон пока, вроде, не собирается. Да и ночью, если подумать, его никто не тронул. Может, у них не принято убивать клиентов? Дурацкая мысль неожиданно немного успокаивает.

— Это не моя.

— Тебе подкинули?

Ибо поворачивает голову в сторону двери, продолжая подпирать её спиной. Прикалывается демон там что ли? Или серьезно? Не понять.

— Не знаю.

«Мужик был странный».

— Да!

«Но я сам схватил пакет».

— Нет!

«А если он это подстроил?»

— Не знаю…

Вот теперь демон отчетливо хмыкает:

— Все интереснее и интереснее. Выходи, поговорим нормально.

Ибо косится в сторону смартфона на тумбочке. Демон, будто почувствовав, продолжает:

— Звонить кому-либо бесполезно, я просто исчезну, и ты не докажешь, что я был. А поговорить всё равно придётся, даже если за спиной людей в белых халатах и с Наполеоном по соседству.

Ибо грустно вздыхает, покусывая губу.

А демон — вот уж точно демон! — добавляет:

— Я баоцзы приготовил. Остынут. Пойдем чай пить.

Желудок согласно урчит.

Завтрак, опять же, приготовил… Ну надо же. Ибо медленно поворачивается и настороженно открывает дверь.

***

– Давай ещё раз по порядку. Я тебя вызвал. И ты теперь как бы привязан ко мне, пока не исполнишь моё желание. Но за это желание я тебе должен буду что-то отдать.

Обхватив ладонями кружку, Ибо мелкими глотками допивает теплый чай и раздумывает, влезет ли в него еще баоцзы. По размышлению выходило, что влезет, но тогда придется наливать ещё чай. А с чаем съедать лишнюю парочку баоцзы. И вот тут уже могут возникнуть сложности. Да и вставать было лень.

Демон, представившийся Сяо Чжанем, закусив улыбку, наблюдает за переводящим взгляд с булочек на чай не-заклинателем. Пиджак занял место на спинке стула, и закатанные рукава голубой рубашки явили рельефные предплечья, сейчас спокойно лежащие на столе.

— Суть ты уловил верно. Так что давай перейдём к подробностям сделки, Ван Ибо.

— Слушай, — Ибо барабанит пальцами по кружке и допивает оставшийся чай. — А если мы разойдёмся каждый при своём, без сделок. Так можно?

— Ага, — с готовностью кивает демон.

— Правда? — воодушевляется Ибо.

— Легко! — снова кивает Сяо Чжань. — Только скорую помощь заранее вызови.

— Зачем скорую помощь? — настораживается Ван Ибо.

— Видишь ли, Ибо, есть один нюанс.

Демон многозначительно замолкает и Ван Ибо подозрительно прищуривается.

— Так…

— Когда ты потерял сознание, я подлечил тебе сердце. Я не медик, что с ним было — не знаю, просто заставил работать правильно. Это что-то типа сопутствующей сделки к нашему основному договору. Вот только, если мы договор расторгаем…

— То расторгается и эта сделка?

— Не совсем. Нивелируется. Откатывается назад. То есть, я — ухожу как и не было. Ты — остаешься с…с тем, что было с твоим сердцем.

— Хреново… — Ибо барабанит по кружке. — Но без души хреновей.

Демон — Сяо Чжань — морщится.

— Да не нужна мне твоя душа.

— А что нужно?

Сяо Чжань почти ощутимо ведёт взглядом по лицу и торсу Ван Ибо и последний ловит себя на внезапном желании прикрыться, будто сидит сейчас перед демоном голым. Сяо Чжань усмехается, ведя по губам раздвоенным языком. На четвертый раз — во время завтрака демон слизнул крошку со своих губ — это уже не вызывает таких ярких эмоций. Ну язык и язык, ну раздвоенный. Ибо, когда ходил прокалывать уши, видел в прайсе салона и не такое. Тем более на демонстрационных фото прайса язык был разрезан чуть ли не до середины, а у Сяо Чжаня всего лишь аккуратно раздваивался кончик. Да и сам язык чуть уже, и, кажется, длиннее, чем человеческий. Нормально, в общем. Интересно даже.

Ибо осознает, что вот уже какое-то время пялится на мелькающий между четко очерченных губ Сяо Чжаня предмет своих мыслей, и быстро опускает взгляд.

Сяо Чжань ловит пальцами его подбородок, и Ибо отшатывается.

— Твой первый опыт, — демон выглядит самодовольным и предвкушающим.

— Что, прости? — не верит услышанному Ибо. — Но зачем?

— Первые эмоции всегда самые яркие. Когда душа и тело чего-то еще не знали, первые эмоции, чувства, ощущения — всегда самые яркие. Как, например, впервые успешно выполненный трюк на скейте, — Сяо Чжань даёт понять, что заметил лонгборд в коридоре, — принесет тебе больше радости, чем последующие разы. Первый поцелуй, первое свидание, первый секс и все виды чувственных удовольствий — впервые. Яркие. Будоражащие. Поэтому, Ибо, твой первый опыт.

— А… Нужно это делать вместе с тобой, или ты можешь…

— Со мной, Ибо. У такой энергии большой расход. Даже если я буду держать тебя за ручку, пока ты будешь в процессе с кем-то другим, это всё равно будет ощущаться как жалкие крохи с чужого стола. Я никогда не подбирал объедки, Ибо, и начинать не собираюсь. Так что, только я. Или расходимся на исходные позиции, — Сяо Чжань пожимает плечами, показывая, что ему, в общем-то, все равно.

Ибо кусает губы. Демон сказал «с другим», а не «с другой». Правильно, в общем-то, сказал… И про свидания, и про поцелуи. Как в воду глядел. Даром, что демон.

– А что тогда взамен?

– А что ты хочешь?

Ибо пожимает плечами.

– Мир во всем мире? Чтобы мама с папой и друзья были здоровы?

Сяо Чжань морщится, будто глотнул чесночного сока.

– Ибо… Без четкой формулировки результат может быть далёк от того, чего бы тебе на самом деле хотелось. И многие демоны – большинство, на самом деле – из тех, которых я знаю, воспользовались бы этим. Уничтожить всех людей, например. Не будет людей, некому будет воевать, вот тебе и мир во всём мире. Родителей и друзей тоже убить. Мертвецы не болеют, знаешь ли.

Ибо округляет глаза, а затем хмурится.

– Живы и здоровы?

– Проживут день после завершения сделки и умрут. Срок ведь ты не уточнил.

– Сто лет?

– А если им на роду написано прожить дольше?

– Сто пятьдесят? Двести?

– А старея или нет? Если нет, то заберут на опыты, искать ген молодости. Если старея, то стариками влачить столетия… И в обоих случаях видеть, как умирают твои любимые, дети, внуки, правнуки… Тебе спасибо скажут или скорее проклинать будут?

– Да блин!

Ибо встает из-за стола, проходя по кухне от окна до двери и назад. Демон, развернувшийся вместе со стулом, провожает его взглядом.

– Игрушку теперь не получить, первый опыт отдай, так теперь ещё и желание ему…

Ибо резко останавливается, поворачиваясь лицом к демону, наблюдающему за ним с любопытством.

– Компьютерную игрушку.

– Что? – Сяо Чжань трясет головой, словно пытаясь вытряхнуть что-то из ушей.

– Компьютерную игрушку. Мы зайдем с тобой в магазин, и ты купишь мне ту игрушку, которую я выберу.

– Всего лишь компьютерную игрушку? Ибо, ты вызвал отнюдь не слабого демона, и просишь компьютерную игрушку?

– Две? То есть…две компьютерные игрушки. Ты купишь мне две компьютерные игрушки. В магазине. Перед свиданием. И на свидании за всё платишь ты, – подумав, Ибо добавляет, – своими деньгами. Всё за твой счет. И компьютерные игрушки тоже.

По мере высказывания желания, вид у демона становится всё более охреневающий. Возможно, думает Ибо, он все-таки слишком многого хочет? Возможно, счёт на свидании стоит разделить пополам? Или вообще он сам должен платить? Ибо задумывается всерьёз. С одной стороны, свидание нужно не ему, а демону. С другой – это же его плата за желание. Но тогда ему проще купить игры самому…

– Или мы можем платить каждый сам за себя. Так будет честно.

– На каком свидании? – вымученно стонет Сяо Чжань.

– Нашем. Моём первом свидании. Ну, первый опыт, которым я заплачу за своё желание.

Демон моргает. Затем моргает еще раз, и, расплываясь внезапно в неимоверно солнечной улыбке, начинает громко смеяться. Его смех ошалевшими чайками мечется по небольшой кухне, отражаясь от глянцевых поверхностей солнечными бликами улыбки, бьётся о грудную клетку Ибо – и только этим можно объяснить, почему он сам улыбается демону в ответ как дурной, пока сердце спотыкается вдруг на ходу.

– Ты невозможен, – демон смотрит на него с таким восторгом в глазах, что Ван Ибо невольно краснеет, продолжая улыбаться. – Ты такой потрясающий, Ибо, невероятно просто.

Улыбка Сяо Чжаня дрожит, из солнца становясь не более чем бликами на воде, когда он снова протягивает пальцы к лицу Ван Ибо. В этот раз Ибо не отклоняется, но Сяо Чжань замирает не касаясь. Длинные пальцы невесомо гладят воздух у лица, очерчивают линию скул.

– Пожалуйста, оставайся таким же чистым как можно дольше.

Ибо не успевает понять, что делать с этой просьбой, как Сяо Чжань ловит его запястье и подносит к губам, касаясь тонкой кожи над ниточкой пульса.

– Я, Сяо Чжань, принимаю озвученные условия контракта Ван Ибо. С одной поправкой, – отстраняясь едва на полсантиметра, Сяо Чжань поднимает взгляд на Ибо, теплым дыханием щекоча кожу. – Ибо, у меня достаточно денег, чтобы заплатить на свидании за нас обоих. Хорошо?

Кажется, Ибо кивает. Или отвечает. Он не уверен. Кожа запястья горит. Сяо Чжань улыбается снова.

– И раз уж мы пойдем на свидание, тебе стоит обращаться ко мне неформально. Как насчет Чжань-гэ, Бо-ди?

***

С точки зрения Ван Ибо, парк развлечений – идеальное место для первого свидания. Так ему сказал байду. Каждый может выбрать аттракцион на свой вкус, а устав, вы можете посидеть на скамейке со сладкой ватой, полюбоваться на фонтаны и аниматоров или, проголодавшись, зайти в любое кафе на территории парка. Байду и конкретные варианты кафе предлагал – Ван Ибо глянул их мельком, запоминая парочку.

Они выходят из магазина напротив будущего места свидания, и Сяо Чжань помогает Ибо убрать покупки в рюкзак.

– Моя часть сделки исполнена. Теперь твоя очередь. Куда дальше?

На Сяо Чжане голубые джинсы, белая футболка с Микки Маусом и черный пиджак. Ван Ибо просто ушёл в свою комнату переодеться, а когда вышел, Сяо Чжань уже сменил аутфит. Это всё ещё, по его словам, Гуччи. Это уже, по мнению Ван Ибо, совсем другое дело.

Ибо огибает здание — Сяо Чжань следует за ним — и показывает рукой.

— Парк развлечений «Happy Valley». Надеюсь, тебе понравится.

— О, так вот почему именно этот магазин, — Сяо Чжань бросает взгляд на светофор и становится рядом с Ибо. — Мне он не показался особенным.

— Да. Мне, в принципе, неважно где покупать игрушку, а так всё рядом. И лишний раз никуда не ездить, — Ибо переводит внимательный взгляд со светофора на Сяо Чжаня, чуть хмурясь, — кстати, Чжань-гэ, а почему мы ехали? Или телепортироваться ты можешь только к себе домой?

Светофор разрешает идти, и Сяо Чжань делает шаг первым. Его ладонь скользит по запястью Ибо, пальцы переплетаются с пальцами, и Ван Ибо будто ошпаривает. Сердце бьётся гулко-гулко, и он сам сейчас, наверняка, весь красный. «Это для безопасности, — пытается убедить себя Ибо. — Просто Сяо Чжаню так спокойнее».

Сяо Чжань тянет его за собой, и Ван Ибо идет рядом, пытаясь подстроиться под его шаг. Демон замедляется, отвечая:

— Я могу перенестись в любую точку. Но, к сожалению, только сам. В органическом смысле слова. Так что, как видишь, я без сумки, лишь со смартфоном и картой. В иных случаях приходится пользоваться специальными талисманами.

— А как же одежда, смартфон и карта?

Свободной рукой Сяо Чжань вытаскивает из кармана и демонстрирует Ван Ибо смартфон с заляпанным отпечатками пальцев бампером.

— Ооо… Надо же. Интересно. Но неудобно, наверное.

— Да нет, — Сяо Чжань пожимает плечами, поворачивая к кассе, и только сейчас Ибо понимает, что они все еще держатся за руки. — Талисман несложно использовать, но его же ещё нарисовать надо. Когда можно обойтись без него, то обхожусь без него.

Во время разговора Ибо аккуратно, на пробу, тянет свою ладонь из захвата. Сяо Чжань сжимает её чуть крепче, ласково поглаживая большим пальцем центр, прежде чем отпустить.

Вспыхивая повторно, Ибо сжимает освобожденную руку в кулак и ворчит в спину Сяо Чжаня: «Приятного аппетита».

Сяо Чжань смеётся, и покупает два билета.

***

Ибо морщится от солнечных лучей, чихая, и рассматривает карту парка.

Идеально было бы начать, наверное, с американских горок. Потом что-то поспокойнее… и перекусить. Платит Сяо Чжань, но направляет Ибо, ведь вряд ли демон разбирается в человеческих аттракционах.

— Начнём с американских горок?

Или разбирается.

Ибо досадует на собственную несообразительность. Сяо Чжань приготовил ему завтрак, знает про скорую, расплачивается картой и пользуется смартфоном. И чего это Ибо решил, что без него в парке Сяо Чжань потеряется?

Вся ситуация в целом похожа на «они среди нас», думает Ибо, наблюдая как ловко Сяо Чжань, снова взявший его за руку, лавирует среди людей, направляясь к лотку с напитками.

«Или это именно Сяо Чжань такой», — продолжает размышлять он, выбирая газировку.

В противовес словам Сяо Чжаня о первых эмоциях, их не впервые сплетенные пальцы все еще ощущаются…волнительно. Ибо шевелит ими на пробу, но сам же переплетает плотнее, делая вид, что взгляда Сяо Чжаня не замечает.

У них же тут свидание? Ван Ибо не из тех, кто мухлюет в сделках. Свою часть договора Сяо Чжань исполнил честно, вот и Ван Ибо халтурить не будет на их первом — и единственном — свидании.

Почему-то становится немного тоскливо. Ибо прячет взгляд, делая вид, что оценивает длину очереди на аттракцион, морщит нос, чихая тихонько, пощекоченный солнцем.

Раздается смешок:

— Ты чихаешь как котёнок. Это мило.

Ибо фыркает. Сяо Чжань не знает ещё, что Ибо определенно не милый!

— Пойдём к тиру, Сяо Чжань. Сразимся! Проигравший откликается на «котёнок» до конца дн…свидания!

— Айо, Ван Ибо, ты считаешь, что можешь победить демона? Так узри же моё величие, смертный!

Дурачась, смеясь и толкая друг друга локтями, они бегут наперегонки к примеченному Ибо тиру. Сяо Чжань вырывается вперёд, и Ван Ибо прибавляет темп, будто на кону золотая медаль на олимпиаде, а не очередность игры.

Продавец за прилавком тира, завидев несущихся на него парней, округляет глаза, хватая пневматическую винтовку со стойки, то ли спасая от ненормальных, то ли планируя с её помощью защищаться.

— Ты меня подрезал! — возмущению Ибо нет предела.

Не успевая погасить энергию бега до конца, он врезается в спину Сяо Чжаня, стоящего прямо по курсу у стойки тира.

— Упс, — полуобернувшись к нему лукаво улыбается демон.

Сяо Чжань стреляет первым. Вытерев руки о джинсы, он долго приноравливается к винтовке, задерживает дыхание на вдохе и нажимает на крючок, когда дуло смотрит ровно в яблочко.

— Неплохо, — резюмирует администратор тира.

Ибо неодобрительно поджимает губы.

Сяо Чжань стреляет ещё девять раз, с разбросом, преимущественно в девятку, попадая пару раз в восьмёрку и, однажды, в десятку. Действительно, неплохо.

Ибо принимает винтовку из его рук. Плавно выдыхает воздух, и так же плавно нажимает на крючок.

— В яблочко! — аплодирует администратор.

Ибо стреляет еще семь раз. И каждый — в яблочко. Он позволяет себе усмешку, целясь в девятый раз. Сяо Чжань наклоняется ближе, щекоча ухо Ибо теплым дыханием – по шее бегут мурашки:

— Бо-гэ такой потрясающий.

Выстрел уходит «в молоко».

Сяо Чжань смеётся, но улыбка исчезает на губах, когда Ибо выкрикивает его имя, кладет винтовку на стойку и поворачивается.

Поджатые губы. Прищуренные глаза. Сжатые в кулаки ладони.

— Ты так хотел получить эмоцию первой ссоры?

Сяо Чжань вздрагивает. Ибо буравит его взглядом несколько секунд, прежде чем повернуться и снова взять винтовку в руки. Вдох, выдох, выстрелить. Девятка.

Ибо вежливо благодарит продавца, отказываясь от причитающегося ему приза и уходит.

Сяо Чжань виновато смотрит вслед, надеясь, что целью Ибо является свободная скамейка у ларька со сладкой ватой. И их свидание не закончится вот так. О том, что оно просто не может закончиться «вот так», демон даже не вспоминает.

— Восемьдесят семь — восемьдесят девять, — раздается за спиной голос администратора. — У вас восемьдесят семь, у второго молодого человека восемьдесят девять. Будете забирать свой выигрыш?

Сяо Чжань скользит взглядом по ассортименту призов, пока не видит подходящий:

— Да. Вот его.

Ван Ибо, как и надеялся Сяо Чжань, сидит на скамейке рядом с аппетитно пахнущей сладкой ватой. Воздух вокруг полон детских голосов и восхищенных вздохов, а также белых, розовых и голубых облаков на пластиковой палочке.

Большой, лежащий на животе, белый игрушечный кролик касается передними лапами колена Ван Ибо, когда Сяо Чжань садится рядом. Ибо косится на игрушку, но ничего не говорит.

— Прости, — свою вину Сяо Чжань признает с достоинством. — Я хотел всего лишь пошутить. И не подумал, что для тебя это так важно. Мне очень жаль. Я поступил так не для того, чтобы получить от тебя эмоции. Мы здесь, с тобой, вдвоём на свидании, и для меня этого уже достаточно. Я забылся. Расслабился. И пока плохо знаю тебя, чтобы понимать, ч т о для тебя не повод для шутки. Мне жаль.

«Пока?»

У Ибо опускаются плечи, когда он выдыхает воздух.

– Я тоже слишком резко отреагировал, – Ибо тычет пальцем в лапку кролика. – Я просто, когда делаю что-то, обычно сильно стараюсь. И когда в итоге не получается, да еще и не по моей вине, это…обидно. Но я уже не сержусь на тебя. Немного расстроен, но я всегда расстроен, когда не получается, так что это нормально. – Ибо обхватывает лапку кролика и трясёт её, словно в долгом рукопожатии.

– Восемьдесят семь – восемьдесят девять. Даже с помехой с моей стороны – ты победил.

– О. А это? – Ибо кивает на кролика, и игрушка взмывает в воздух в руках Сяо Чжаня, чтобы замереть перед лицом Ибо.

– Это мой приз. И твой подарок. Я бы хотел подарить его тебе. На память.

С первого взгляда выражение мордочки кролика кажется вдумчивым и серьезным. Но виной ли тому чья-то дрогнувшая рука, или так было задумано изначально – линия рта справа обрывается строчкой чуть вверх. Тогда как с левой стороны она прямая и неуловимо короче, что придаёт кролику выражение притаившейся в уголках губ лукавой полуухмылки за ширмой спокойствия. Ибо зеркалит это выражение, принимая подарок.

– Я буду звать его Кролик-гэ. Спасибо.

Сяо Чжань улыбается:

– Почему так?

– На тебя похож, – ухмыляется Ибо, вставая. – Ну что, по сладкой вате и на американские горки?

– Ах ты невоспитанный мальчишка, – Сяо Чжань нападает внезапно, заставляя Ван Ибо упасть обратно на скамейку, и принимается его щекотать.

– Гэ, гэ, перестань, – Ибо извивается под его руками, смех скрипит несмазанным колесом, – Гэ, я сдаюсь, ай, не живот, щекотно же, ну! Сяо Чжаааааааань, прекрати, я больше не могуууу!

Довольный собой Сяо Чжань отстраняется, сдувая упавшие на лоб Ибо пряди из растрепавшейся прически. Оба замирают. Глаза демона скользят на приоткрытые губы, и он сглатывает. Сердце Ибо, по ощущениям, ухает куда-то вниз.

– А язык у тебя нормальный, – внезапно для самого себя роняет Ван Ибо.

Демон моргает и, потянув за собой Ибо, благопристойно садится, будто это не его руки недавно скользили по чужому телу в щекотке, до электрических импульсов касаясь обнаженной кожи.

– Прости, я уронил Кролика-гэ, – Сяо Чжань поднимает и отряхивает игрушку, протягивая владельцу.

Ибо приводит в порядок растрепанные волосы и чувства, забирая подарок.

– Язык… язык по внешнему виду только нормальный, – Сяо Чжань высовывает его, демонстрируя и рассматривая. Со скошенными к переносице глазами «один из сильнейших демонов» выглядит до того комично, что Ван Ибо хихикает.

Сяо Чжань хмыкает и поворачивается к Ибо, беря его ладонь. Тёмные глаза смотрят с усмешкой.

– А вот ощущается он как есть на самом деле, – под прикрытием игрушки, кожи запястья касаются раскрытые губы.

Ван Ибо задерживает дыхание, чувствуя как скользит по коже влажный язык, раздвоенный кончик щекочет кожу сразу в двух местах. Сяо Чжань чуть приподнимает голову. От кажущегося со стороны романтичным и целомудренным жеста тяжелеет в паху: Ван Ибо видит обычный человеческий язык, самым кончиком меж разведённых губ касающийся кожи. А чувствует скользящую к пальцам влажную ленту, кончики которой огибают с разных сторон его средний палец.

С коротким аханьем Ван Ибо втягивает воздух, и рука Сяо Чжаня конвульсивно сжимается крепче. Язык скользит по коже обратно, и Сяо Чжань, на мгновенье прикрывая глаза, отводит их, вставая.

– Так тебе какую сладкую вату?

– А? – Ван Ибо поправляет кролика на коленях. – Да любую, гэ. На твой вкус.

«Демон. Вот ведь демон!»

Сяо Чжань покупает все три варианта, и Ван Ибо шутливо-неодобрительно закатывает глаза, лишь чтобы скрыть от демона то, чему в их сделке абсолютно не место. Радует одно. Судя по руке в кармане, джинсы у Сяо Чжаня не очень-то и удобные.

***

Ибо откусывает попеременно от голубой и розовой ваты, периодически пихая Сяо Чжаня локтем, и тогда он, принявший на себя временную заботу о безвинно пострадавшем Кролике-гэ, наклоняет к Ибо белое облачко, ртом похищая у него розовые кусочки. Очередь тянется медленно. День пусть и не праздничный, но летний и выходной. Смартфон вибрирует сообщением, и Ван Ибо озадаченно поводит плечами, соображая, как проверить вичат. Сяо Чжань прижимает игрушку к себе локтем, и бросает на Ван Ибо вопросительный взгляд. Получив кивок, он тянет смартфон из переднего кармана джинсов.

– Сынён, прислал какую-то ссылку.

– А, ок. Напиши ему, что попозже гляну, сейчас не могу.

Ибо доедает розовую вату и оглядывается по сторонам в поисках мусорки, пока очередь делает ещё пару шагов вперед. Обнаружение искомого сопровождается громким чихом: от находящейся рядом стойки информации ярко отражается солнце.

Сяо Чжань бросает на него взгляд и возвращает смартфон, забирая палочку от лакомства:

– Можешь подождать меня пару минут? Выброшу палочку и схожу кое-куда.

– А, да. Конечно.

Ван Ибо серфит в интернете, читая отзывы о присмотренных ранее кафе. Сладкое сладким, а ещё немного и нужно будет поесть основательнее.

– Вернулся, – раздается голосом Сяо Чжаня.

– Ты быстро, – Ибо поворачивается и моргает.

Черные солнечные очки в руках демона выглядят стильно и дорого. Он поднимает руки, придерживая дужки, и аккуратно надевает их на Ван Ибо.

– Ты чихаешь и щуришься, – Сяо Чжань говорит так, как будто это всё объясняет. Для него, наверное, и вправду объясняет. А у Ван Ибо щиплет в носу от этого знака заботы. Глупое сердце спокойно жить в его грудной клетке не хочет, бьется птицей.

– Я свои дома забыл, – отвечает он тихо.

Сяо Чжань кивает:

– Тебе идет.

– Спасибо…

Очки удобные. Ван Ибо смотрит на солнце и чихать ему больше не хочется. А хочется потрясти Сяо Чжаня за пиджак и спросить, что же он делает? Это всё для него естественная часть сделки?

Повисшее молчание угнетает.

Сяо Чжань его все же обманул, с тоской думает Ибо. Сделка с демоном не могла пройти так просто. Теперь-то Ибо опытный, он знает. Он может подняться на трибуну и прочитать детям лекцию на тему: «Не верьте демонам. Они попросят у вас всего лишь свидание, а заберут сердце».

– Ты будешь кому-то что-то рассказывать о нашей сделке?

– Нет, – Ибо отрицательно качает головой, задумчиво посматривая на остатки голубой ваты, покрывшиеся мелкими капельками. – Незачем. Мой сосед у родителей, вернётся только через пару недель – в конце августа. Сынёну скажу, что подрабатывал сегодня… ммм…аниматором в парке. Поэтому был занят, а на заработанные деньги купил игрушку. Даже две. Не уверен, что знание о существовании демонов пойдёт ему на пользу.

Сяо Чжань забирает у него оставшуюся вату – Ибо вздыхает с облегчением – и возвращает кролика владельцу. Белое облако упокоилось в их желудках вслед за розовым, но с голубым справиться оказалось труднее. Очередь продвигается еще ближе, и, по представлению Сяо Чжаня, ещё минут пятнадцать до их старта.

– А, Чжань-гэ. Достань, пожалуйста, у меня в рюкзаке влажные салфетки.

Сяо Чжань, выбросив палочки от ваты, двумя пальцами расстёгивает рюкзак, вытаскивая и подавая Ибо упаковку.

Они тщательно вытирают липкие руки, когда Ибо тянет Сяо Чжаня за край пиджака.

– Ты рукав испачкал. Давай вытру, – и хмыкает чему-то. – Гуччи же.

Сяо Чжань смотрит оторопело, будто такие жесты для него – что-то выбивающееся из картины мира.

– Вы с Сынёном друзья?

– Да, мы учимся вместе в институте. Родились в один день, представляешь? Но Сынён на год старше. Они с родителями переехали из Кореи в Китай когда Сынён школьником был. Чтобы сдать разницу в программе ему пришлось почти полгода учебы пропустить, а в следующем году начать класс заново. Так мы оба одновременно на первом курсе и оказались.

– А на каком курсе ты сейчас? И где учишься? Если ты не против поговорить об этом.

– Закончили первый, перешли на второй. Факультет социального танца Пекинской академии танца.

– Ого, – Сяо Чжань смотрит восхищенно, – так ты танцор! Здорово. Хотел бы я это увидеть.

Ибо твердит себе, что это простая вежливость, но всё же не может не ответить будто бы небрежно:

– Ну, если ты захочешь, мы можем что-нибудь придумать. Позже.

Сяо Чжань поправляет манжеты идеально сидящего пиджака:

– Я бы с удовольствием.

Ибо сбегает к мусорке.

***

Поток ветра бьёт в лицо, и, начав кричать, уже кажется невозможным остановиться. Вагончик делает мертвую петлю, и Ван Ибо цепляется руками за перекладину крепче, надрывая горло от ужаса и восторга. Дужки очков соскальзывают, и он в испуге дергается. Что-то лентой скользит по его шее, прижимая дужки плотнее. Сяо Чжань спешит успокоить, приподнимая руку:

– Это я, Ибо, не бойся. Это я. Они не причинят тебе вреда.

Из рукава пиджака выглядывает маленькая серебристая змейка.

– Это мои помощницы. Они полностью подчиняются моей воле. Тебе нечего бояться.

Ибо и не боится. Змейка светло-серебристая, практически светится, изящная, чешуйка к чешуйке, бисеринки глаз и нервно трепещущий язык – волшебная. Ибо уверен, та, что обхватила его голову подобно обручу, удерживая на месте очки, выглядит не хуже. На спокойном участке трассы, не удержавшись, Ван Ибо легонько гладит ее пальцем. Змейка теплая. Ибо улыбается и через секунду снова орет от ужаса и восторга.

Сяо Чжань по-доброму хмыкает и думает, что где-то что-то пошло не так, а он и не заметил. И, что хуже, не против.

***

Сяо Чжань не дал Ван Ибо купить им еды, напомнив о сделке, и оставил Ван Ибо задумчиво поглаживать змейку на скамье в малолюдной части парка. Слишком хорошая погода, чтобы сидеть внутри, как решили они оба.

Его напоминание испортило Ибо настроение, приподнятое после аттракционов, спустив с небес на землю. Чувств внутри слишком много, от них Ибо то хорошо, то плохо, будто сердце и впрямь обернулось птицей, разрывает когтями и клювом грудную клетку, стремится на волю. Будто воля его сердца – Сяо Чжань. Ибо не больно, его чувства в раздрае. Ибо не больно, но это только пока. Пока свидание не окончено. Девятнадцать – хороший возраст, чтобы разбить себе сердце.

Ван Ибо снимает очки, и хмурится внезапно пришедшей в голову мысли. Свернувшаяся в клубок на его колене змейка приподнимает голову, почувствовав его смятение, а затем переводит её на приближающегося хозяина.

– Чжань-гэ, – Ибо принимает контейнеры, помогая расставить их на скамейке, – а ты же говорил, что можешь телепортироваться только с органической частью себя. Тогда откуда ты взял очки? Не помню, чтобы на территории парка был магазин.

– Телепортировался туда, где себе покупал, а потом назад, – Сяо Чжань невозмутимо раскладывает салфетки и палочки, убирая пакет.

– Но а как же, – продолжает хмуриться Ибо.

Сяо Чжань поднимает голову, и лукаво улыбаясь, тычется языком в щеку.

– Ты облизал мои очки?? – Ван Ибо замирает с палочками в руках.

– Ну зачем же сразу облизал, – укоризненно возражает Сяо Чжань, – это негигиенично. Плюнул.

Ибо переводит взгляд на очки, и снова на Сяо Чжаня.

– Плюнул на очки, которые я потом надел на свое лицо?

– А что такого, Ибо? Или ты думаешь, что когда люди целуются, они не обмениваются слюной? Или когда ласкают тела друг друга языками?

– Не знаю, не пробовал, – буркает Ибо и с вязким предвкушением наблюдает, как темнеют глаза Сяо Чжаня, наливаясь внутренним голодом. Ведомый интуицией, Ибо облизывает палочки, не отпуская взгляда. Демон шумно выдыхает через нос.

«Ну же Сяо Чжань… Ну…».

Ибо и сам не знает, о чем просит. Он хочет, чтобы всё стало понятно и просто. И Сяо Чжаня. Можно это всё как-то соединить в одно, пожалуйста?

Сяо Чжань прикрывает глаза, и Ван Ибо досадливо закусывает губу. В чьей-то руке трещат палочки.

– Я ведь показывал тебе смартфон. Пластик хорошо хранит потожировые следы. Не очень романтично, но практично. Так что я хорошенько повертел твои очки в руках, а перед тем, как вручить тебе, протёр салфеткой. Кстати о ней, – Сяо Чжань достаёт из нагрудного кармана маленькую зеленую салфетку из микрофибры, – держи. Футляр брать не рискнул. Но мы можем тебе что-то подобрать по дороге домой.

Ибо благодарит, убирая салфетку в карман, и вцепляется зубами в цзяоцзи, будто это чья-то шея.

Сяо Чжань ест медленно, одобрительно замечая:

– Самые вкусные – с креветкой.

– Любишь креветки, Чжань-гэ?

Демонический язык слизывает жирную капельку, привлекая внимание к крошке родинки под губой, и Сяо Чжань примеривается палочками к следующему цзяоцзи.

– Да, я…

«К черту».

Поцелуй не первый. Ну и к черту.

Ибо притягивает Сяо Чжаня к себе за затылок, тут же зарываясь пальцами в волосы. Между ними пакет с контейнерами, и эта поза очень неудобная – Ибо не рассчитывает усилий, и они чуть стукаются зубами. Словно боясь чего-то не успеть,кусается, втягивает нижнюю губу Сяо Чжаня в рот, посасывает её, шалея от собственной смелости. Скользит внутрь языком, и Сяо Чжань, наконец, отмирает. Контейнеры летят на землю, сильные руки подхватывают Ибо, усаживая на чужие колени, и он стонет в поцелуй, чувствуя как дергается от этого под ним член в джинсах. Сяо Чжань выдает полусвист-полушипение, и Ибо стонет еще громче, чуть запрокидывая голову, когда чувствует, как в его рот проникает длинный гибкий язык, сжимает собственный, поглаживаемый раздвоенными концами. Тёплые ладони скользят по коже под футболкой, Ибо запускает обе руки в волосы Сяо Чжаня, сжимая пальцы. Сяо Чжань придерживает его за спину одной рукой, живот Ван Ибо рефлекторно вздрагивает, когда вторая скользит по прессу вверх, замирает ладонью напротив сердца, шевелит пальцами, поймавшими в плен сосок, потирая его. Ван Ибо хнычет. Всего и слишком много, и слишком мало, слишком хорошо и слишком страшно. Член больно упирается в брюки и выделяет смазку. Громко шипят змеи.

Сяо Чжань замирает вдруг, подбираясь. Ибо тычется ему носом в щеку, и он шепчет: «Тише», – словно прислушиваясь к чему-то. Хмурится. Замечая боковым зрением движение, Ван Ибо чуть отстраняется.

Змейки Сяо Чжаня, быстро скользя по земле, собирают контейнеры с рассыпавшимися и недоеденными цзяоцзы в пакет. Ван Ибо с удивлением и интересом наблюдает за разворачивающейся сценой, пока не слышит напряженный голос Сяо Чжаня. Убранные из-под футболки руки ощущаются потерей.

– Как к тебе попала книга, говоришь? Вкратце.

– Случайно. Она была в пакете, который я взял по ошибке.

Сяо Чжань кивает чему-то своему, одна из змеек подаёт ему палочку. Пакет с остатками несостоявшегося обеда змейки перемещают под лавку и исчезают, Ибо даже не успевает понять куда.

Сяо Чжань с хрустом переламывает палочку одной рукой, быстро проговаривая.

– Ибо, я потом всё объясню. Ничего не бойся. Будет жечься – не плюй и не глотай, пока я не разрешу. И не смотри, закрой глаза. Ты не пострадаешь, обещаю. Хорошо?

Ибо недоуменно кивает. Подчиняясь жесту Сяо Чжаня, встаёт и громко ахает, когда он, вставая следом, вонзает острый слом палочки в свою ладонь, пропарывая кожу. Над рваными краями быстро выступает кровь, и Сяо Чжань прижимает её к губам Ибо:

– Возьми в рот. Не глотай! И не плюй.

Ибо растерянно позволяет каплям стекать по губам в рот. Сяо Чжань прижимает его второй рукой к себе, голой кожей спины Ибо чувствует его ладонь, подбородком Сяо Чжань давит на его затылок. Кровь во рту начинает жечь.

– Глаза закрой.

Ибо гортанно мычит и касается ладони языком. Кровь во рту активно смешивается со слюной. Земля под ногами, кажется, качнулась, и рука с его спины убралась.

– Всё, закончилось. Ты молодец. Можешь открывать глаза и…

Ибо сглатывает ощутимо припекающую кровь, облизываясь.

–…сплевывать. Что же… – Сяо Чжань трясет головой, словно желая выбросить из головы ненужные мысли. – Нам нужен чай.

Ибо следует за ним на кухню, где получает бутылку воды из холодильника. Он полощет рот, рассматривая этикетку. Таких бутылок воды в холодильнике раньше не водилось. Ибо моет руки и подозревает, что при тщательном осмотре кухни он найдет ещё что-то для себя новое.

Сяо Чжань ставит разогреваться оставшиеся с завтрака баоцзы.

Ибо наблюдает за ним со стороны кухонного стола. День. Они знакомы всего день. Даже не верится, что всего лишь утром он улепетывал от Сяо Чжаня по коридору, бросаясь одеждой.

– Мой рюкзак! И кролик!

– Прости, Ибо, пришлось оставить их там. Но не волнуйся, змейки присмотрят, и я привезу всё завтра.

– Я правильно понимаю, ты смог перенести меня вместе с собой, потому что во мне была твоя кровь? И мы касались друг друга кожа к коже?

– Да. Ты сообразительный. Молодец, что не испугался и не задавал несвоевременных вопросов. Такой способ допустим только при острой необходимости. Я сильный демон, Ибо. Но кто-то слабее мог бы и не справиться. Слишком много сил затрачивается.

– Что вообще случилось, Чжань-гэ?

Сяо Чжань присаживается рядом, из носика чайника за его спиной поднимаются тонкие струйки пара.

– Хозяин книги был где-то рядом. Возможно, случайно. А возможно, ищет книгу. Пока я не пойму кто он и что ему может быть надо от тебя, я не готов рисковать, позволяя вам встретиться.

Сяо Чжань заваривает чай. Обе ладони, как с облегчением отмечает Ибо, без следа раны.

– Ты думаешь, стоило сбегать вот так?

– Если это позволит обезопасить тебя от человека с непонятными мне намерениями – стоило.

От уверенного тона этих слов у Ван Ибо сладко тянет в сердце. Некстати вспоминается, что пусть член больше и не твердый, но после случившегося в парке в трусах всё еще влажно от смазки.

– Я понял, – Ибо вертит кружку по столу. – Спасибо, что, выходит, спас. Чжань-гэ, насчет нашего поцелуя…

Сяо Чжань вздыхает.

– Ибо, сначала нужно разобраться с книгой, в идеале придумать, как от неё избавиться. А потом обсуждать…всё остальное. Расскажи мне со всеми деталями, которые вспомнишь, как к тебе попала книга? Максимально подробно. Любая деталь может оказаться ключевой.

«Всё остальное?»

– А мы всё ещё связаны контрактом?

Сяо Чжань мрачнеет.

– А ты хочешь заявить об исполнении? Ибо, давай мы сначала обезопасим тебя. А с контрактом разберёмся потом. Лучше бы, чтобы у меня был веский повод находиться рядом.

Ибо прячет улыбку в кружку с чаем. Кажется, у него есть план.

***

Следующим утром, разнообразия ради, Сяо Чжань появляется в квартире Ван Ибо через дверь. Но, оставаясь верным себе, – через светящуюся и нарисованную в стене. И...

– Гуччи? Ну вполне себе, кстати.

Черный свитшот пестрит на груди зелеными и голубыми пятнами и белыми надписями. Сверху Ван Ибо разбирает «I just want to say» и еще ниже «everything».

Ван Ибо думает, что да. Надо. Он тоже want to say everything.

Сяо Чжань показывает ему язык – обычный, человеческий, что, почему-то, немного расстраивает – и бумажную ленту с какими-то символами.

– Вот так и выглядит талисман перемещения. С его помощью я сейчас и пришел.

Кролик занимает место на тумбочке у кровати, рюкзак возвращается владельцу, и Ибо тут же проводит ревизию, доставая и придирчиво осматривая его содержимое. Игры в порядке, остальное – неважно даже – но тоже в порядке.

Сяо Чжань достает из маленькой бежево-коричневой сумки – Гуччи, отмечает Ван Ибо и уже даже не удивляется – аналогичную бумажную ленту, но с иными символами.

– Вчера ночью я проверил кое-что и нашел способ изготовления интересного талисмана. Талисман на сокрытие вещи. Он скрывает от любого человека, даже его владельца, любую вещь. Кроме духовного оружия, но это не наш случай. А потом мне пришла в голову идея попробовать изменить его, совместив с талисманом поиска. И, знаешь, у меня получилось, – Сяо Чжань выглядит воодушевленно, рассказывая о своем эксперименте. – Я предлагаю съездить в магазин, где ты впервые встретил длинноволосого мужчину, и оставить им книгу, на ее страницы я уже нанес нужный талисман. А продавцу скажешь, что буквально вчера нашёл в пакете. Когда занимался стиркой, например.

– Ехать в такую даль, когда можно отправить почтой? Это будет выглядеть странно, – сомневается Ибо.

– Ничуть. Скажешь, что приглянулась какая-нибудь вещичка, а денег на нее не хватало. А тут и книгу нашёл, которую вернуть надо, и деньги появились. Судьба, – разводит руками Сяо Чжань. – А я присмотрюсь в округе. Не волнуйся, Ибо – голос звучит мягче и успокаивающе, – всё будет в порядке.

– Я знаю. Я не боюсь, – Ван Ибо коротко целует его в щеку, тут же отходя, но оказывается притянут в объятия.

Некоторое время они молча стоят, обнявшись, пока Сяо Чжань не отпускает его со словами: «Собирайся».

***

Вокзал забит снующими туда-сюда людьми с большими и маленькими сумками. Кто-то уезжает, кто-то возвращается. Ван Ибо неоднократно толкают, пока они с Сяо Чжанем подбираются к кассе. Ибо перевешивает рюкзак на грудь – воровство в таких местах случается нередко – и останавливается. Рюкзак слишком легкий.

Он открывает его, судорожно перерывая, как будто немаленькая книга могла просто завалиться под подкладку.

Хмурящийся Сяо Чжань понятливо кивает, оглядываясь, но в такой толпе отследить укравшего невозможно, и они с Ван Ибо начинают обратный путь.

Сяо Чжань крепко держит его за руку, переплетая свои длинные теплые пальцы с его:

– Вечером проверю на карте, где книга сейчас. И буду проверять каждый вечер, пока она не прекратит движение. А там будем действовать по ситуации.

Ван Ибо смотрит на их соединенные ладони, проговаривая тихо среди шумного вокзала, но не сомневаясь, что его услышат.

– Я, Ван Ибо, заявляю об исполнении контракта с Сяо Чжанем.

Рука Сяо Чжаня вздрагивает, и обмякает, когда он так же тихо произносит:

– Я, Сяо Чжань, подтверждаю исполнение контракта с Ван Ибо.

Прохладные длинные пальцы скользят из его ладони, но Ибо удерживает их, сжимая.

– Чжань-гэ, знаешь, тут неподалеку есть лапшичная, там готовят вкусные цзяоцзы. Ну, как неподалёку… Минутах в тридцати езды на автобусе. Если без пробок.

Сяо Чжань поворачивается к нему лицом, и Ван Ибо снова толкают. Его ловят за плечи, долго всматриваясь в глаза.

– Отношения с демоном – это очень непросто, Ибо.

– Да мне плевать, собственно. Главное, что с тобой. А там разберёмся.

Сяо Чжань выискивает что-то в лице напротив и, найдя, улыбается, проводя по его волосам рукой, словно хочет убрать слишком короткие для этого пряди за ухо.

– Звучит отлично. Тогда вперёд!

***

Маленькая комната озаряется автоматическим светом. Это да сенсорная дверь, через которую проходит длинноволосый мужчина с округлым лицом, – единственные атрибуты технического прогресса в обставленном под старину помещении.

Мужчина поддёргивает полы старомодной одежды, усаживаясь на колени у противоположной стены. Дымок благовоний поднимается тонкой струйкой, льётся в пиалу вино из редко используемого сейчас в мире глиняного кувшина.

Мужчина поднимает вторую пиалу, отпивая из неё глоток.

– Здравствуй, брат. Знаешь, сегодня седьмой раз, когда я нашёл и помог обрести друг друга переродившимся Лань Ванцзи и Вэй Усяню. Седьмой раз. Сколько ещё мне искупать свои грехи? Сколько ещё я обречён находить их во всех перерождениях, снова и снова помогая воссоединиться, проживая столетия в бесплодных поисках лишь потому, что однажды… – мужчина запинается, заканчивая тише, – вмешался в чужие судьбы, изменив их.

Мужчина отпивает вновь, его пиала наполовину полна и пуста наполовину. Его речь звучит горько.

– Я боюсь, что забыл уже твоё лицо, даже если рисовал его тысячи тысяч раз. Я так устал, брат, – лицо мужчины кривится, а голос дрожит. – Я боюсь, что однажды ты, перерождённый, пройдешь мимо, – остатки вина широким веером брызжут вперёд, и мужчина заканчивает шёпотом, – а я тебя не узнаю.

Капли вина стекают вниз по каменной табличке с надписями, и висящей над ней сабле, и кажется, будто они плачут вместе с длинноволосым мужчиной с округлым добродушным лицом.