Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Машина времени… ха. Ген не мог поверить, что никто это не остановит, что он это не остановит. Просто потому что все слишком правильные, знаете ли. Особенно коренные житери нового мира, что ставят благополучие всего человечества выше своего собственного существования – неужели старый порядок, интернет или восемь миллиардов человек, действительно стоят того, чтобы никогда не рождаться?

Говорят, Хром расплакался, когда услышал о потерянном четыре тысячи лет назад мире, так что, наверное, по его мнению…

Ген ничего из этого не понимал, но не стремился мешать. Ничего страшного, если он никогда не познакомится с Сэнку или Укё или кем бы то ни было – он ведь даже не будет помнить о них, так какая тоска сможет остаться в его сердце? Не ему предстоит наслаждаться листанием соцсетей с зудящей горечью о тех, кто никогда не родится.

Всё это предстояло Сэнку. Самого себя он решил отправить в прошлое, отправить радиосигнал Медузам и предотвратить окаменение человечества. Распрощаться со всеми ними, только чтобы (об этом догадывался каждый) снова увидеть своего отца.

Ген чувствовал себя эгоистом. Они… друзья, а может быть, кто-то ближе, но Сэнку готов… Ах, глупость. Никто никого не “бросал”, не правда ли? Сэнку даже пообещал, что в прошлом обязательно встретится с юной версией Гена, и они снова смогут стать друзьями, разве это не замечательно? 

Замечательно. Гену оставалось только вздохнуть.

Он боялся исчезнуть и ещё больше он боялся, что не исчезнет, просто Сэнку навсегда покинет эту временную линию и отправится в своё одинокое скитание по мирам. Но он не смел отговаривать – ему, никогда не имевшему родителей в том смысле, который люди вкладывали в это слово, было, наверное, не понять. 

…Да кого он обманывает. Он был психологом и главное, менталистом, для него не было недоступных тем. А главным было то, что это понимал и Сэнку, так что месяц за месяцем он избегал Гена, словно понимал, что тот легко расколет скорлупу его уверенности и убедит остаться.

Ген не собирался этого делать. Сэнку был одним из немногих людей, которому он хотел предоставить выбор, и пусть этот выбор решит судьбу человечества. В конце концов, Асагири Ген любит Ишигами Сэнку.

Сегодня путешествие во времени должно было состояться, и по дороге в лабораторию Ген прекрасно мог видеть толпы людей, собирающихся у пока редких телевизоров на улице. Надо признать, их было побольше, чем когда он крутил свои шоу, но Ген и не думал обижаться.

Люди смотрели вслед автомобилю, а некоторые даже узнавали его за защитой стекла и взволнованно приветствовали… Это было довольно мило первые разы, но теперь уже начинало утомлять. Ген думал, что хотя бы сегодня мог сбросить любезный вид – если проект Сэнку выгорит, о каком имидже придётся волноваться? – но в конце концов не смог заставить себя отказаться от репутации, что так долго по крупицам собирал.

Вдобавок, вдруг будет как с первой ракетой. Ох, пусть будет, как с первой ракетой.

Когда он подъехал к лаборатории, то не удивился, увидев, как отчаянно кипит в ней жизнь. Проверить то и это, в тысячный и десятитысячный раз, чтобы ни одно лишнее тире не пробралось в код и не разорвало Сэнку на молекулы. 

Сэнку и сам рассчитывал что-то с сосредоточением на лице. И он, и все остальные понимали, что нельзя перепроверять бесконечно, шлифуя идеал – наоборот, так глаз скорее замылится. Именно поэтому в конечном итоге и была выставлена эта крайняя дата, но даже к ней учёные относились так, как будто их отвратительно ужали в сроках (это было ложью, Сэнку объявил её только тогда, когда сам посчитал машину готовой и проверенной достаточно).

Ген решил не отвлекать. И когда Сэнку неохотно снял халат и облачился в нормальную современную одежду, приблизился к машине под восхищённые комментарии ведущей репортаж Манами, Ген только стоял в стороне и улыбался ему. Все слова поддержки были сказаны заранее и теперь, кажется, все боялись то ли накаркать, то ли нарушить момент, так что… может быть, одна небольшая улыбка – то, что могло бы помочь Сэнку?

Их взгляды встретились и внезапно Сэнку улыбнулся в ответ, не отрывая от Гена долгого, по-странному тяжёлого взгляда, словно он надеялся запомнить Гена таком, каким видел его сейчас. Скорее всего, так и было. Перед смертью ли или перед путешествием в один конец… Сэнку хотел запомнить друга.

Сэнку вступил в кабину, и простая отодвижная дверь закрылась за ним. Минами хотела была начать отсчёт, но кто-то из учёных нажал кнопку раньше, чем она успела договорить. Машина загудела, и камера, в которой находился Сэнку, наполнилась каким-то белым газом. На мгновение Сэнку поморщился, не обрадованный запахом, но затем начал вдыхать спокойно. Вместо Минами считать начал Ген, мысленно.

Раз – Сэнку почти перестаёт быть видно внутри камеры.

Два – белое скрывает его целиком.

Три – ничего не происходит, только маленькие лампочки аппарата продолжают мерцать.

Четыре – ничего. Мерцание усиливается, становится почти невыносимым и наверняка опасным для эпилептиков.

Пять… Огонь. Гену приходится немного проморгаться после всего светового представления, что было устроено машиной времени, и только благодаря которому зоркая Кохаку не заметила его первым. Совсем рядом с камерой что-то воспламенилось. Эта проклятая машина загорелась!

— Пожар! — воскликнул Ген, бросаясь вперёд. Хорошая, работающая машина не начинает гореть ни с того ни с сего, а значит… во что бы то ни стало нужно вытащить оттуда Сэнку!

Он почти ожидал, что герметичная дверь не поддастся, но она открывается на удивление легко, и в лицо Гену ударяет мерзкий запах лекарства вместе с клубом белого дыма. Все тут присутствующие проходили инструктаж по безопасности. Сам газ не давал эффекта телепортации, а всего лишь помогал отметить нужное существо. Каким-то мудрёным образом частицы из него попадали в кровь, а остальные оседали на поверхности тела и одежды, рисуя машине точный образ того, что предстояло переместить. 

Вдохнуть только часть было опасно, если машина сработает, то может отправить в прошлое неприглядный кровоточащий кусок Гена, но ничего, учёные сейчас её отключат, а потом перенесут запуск до тех пор, пока не перепроверят всё ещё десять миллионов раз…

— Машина не выключается! — раздался панический голос Хрома.

— Судя по всему, она поглотила слишком… — начал было маленький Ваймэн, но Ген уже не слушал. Он перевёл взгляд на Сэнку. Весь вдохнутый газ сделал его взгляд совершенно тупым и растерянным, как у ребёнка. Тело, слишком тяжёлое для такого худого человека, навалилось на плечо Гена.

Не выключается? Перемещение произойдёт в любом случае, если они оба уже помечены? Остальные держались в стороне, согласно инструкции, так что они не могли ничего вдохнуть… Получается… 

Ген нырнул обратно в камеру, обнимая Сэнку, и закрыл дверь. Дышать, дышать, дышать. Хорошо, кажется, теперь у них билет в один конец — либо сгореть, либо переместиться вот так и только надеяться, что они попадут в современный мир не сиамскими близнецами.

Его глаза потяжелели и он внезапно понял, что шум, всё это время наполнявший воздух, исчез. Да, тишина, которую чуть позже наполнили негромкие звуки шелеста древесных листьев и редких шагов – именно так полусонно характеризовал из Ген, прежде чем окончательно проснуться.

Ген раскрыл глаза, осознавая, что лежит на чём-то, ну… относительно мягком. Костлявом, скорее, ну явно лучшем, чет то, на чём лежала остальная часть его тела, то есть на асфальте.

Ген моргнул, щекоча ресницами чужую одежду, а затем медленно повернул голову. Открывшийся вид… Блять… Открывшийся вид…

Это был современный Токио! Правда, далеко не его центр, а какой-то богатый спальный район, с аккуратными невысокими домиками, где, к счастью, пока не нашлось ни одного полицейского, который бы…

Совершенно с другой стороны, куда Ген по объективным причинам не мог посмотреть (он всё еще лежал на, по-видимому, бессознательном Сэнку), раздался недовольный голос:

— Господа, употребляете?

Ожидая головокружения, Ген медленно поднялся, но тут же с удивлением обнаружил, что чувствует себя нормально. Всё действие газа, должно быть, выветрилось.

— Нет, товарищ майор, — Пропел он, оборачиваясь. С наполовину белыми волосами и трещиной на лице узнать его было немного сложнее, и он собирался этим воспользоваться. — Проводим демонстрацию в защиту прав бездомных – спим на улице. На полу. 

Полноватый дядечка-полицейский посмотрел на него, как на идиота, и Ген невозмутимо пояснил:

— Смысл в том, чтобы показать людям, что если они и дальше продолжат делать anti-homeless архитектуру, бездомным людям останется спать только на полу. Мы поспим тут, а потом выложим это в соцсети, не обращайте внимания? — Ген похлопал ресницами. — Разгоны демонстраций это нелегально.

Полицейский усмехнулся:

— А твой друг?

— А он крепко спит, но тяжело засыпает, так что я предпочитаю его не бу… — начал было Ген беспечно, но тут Сэнку пошевелился, а затем обратил на них удивлённый взгляд.

— Что ты тут делаешь? — спросил он ошарашенно, приподнимаясь на локтях.

— Ах-х, не говори с господином полицейским так грубо, — пропел Ген. Не то чтобы он не доверял Сэнку, но всё же… не решит же он спросонья рубить правду-матку?

Тот, однако, вовремя опомнился и подыграл с плоским лицом, совершенно неестественно:

— О, да… Прошу прощения, господин офицер…

— Видите? — Ген постарался придать лицу разочарованный вид, — Наша демонстрация разрушена, нам срочно нужно снова заснуть… Лучше в другом месте.

Сэнку моргнул, переваривая информацию, что он теперь активист, и на всякий случай кивнул. Под задумчивым взглядом полицейского, размышляющего о перепитиях бездомной жизни, Ген цепко ухватил учвёного за локоть и поспешил увести куда-то подальше от неприятностей. 

— Твоя удача как всегда на высоте, Сэнку-тян, — хмыкнул он, всё ещё таща того за собой, пусть и не зная, куда. — Сначала машина времени загорается, потом ты, спящая красавица, приманиваешь полицейских, как мёд мух…

— Объясни, что произошло, — попросил Сэнку спокойно, осторожно дёргая Гена за руку, чтобы тот остановился. 

Обернувшись, тот выдохнул и спокойно объяснил, надеясь, что его по крайней мере не будут слишком сильно ругать. Мысли о том, что теперь делать, оказавшись во времени, где он оказываться не планировал, наконец всплыла в его голове. Сэнку-то мог довериться своему отцу, путешествие во времени там или нет, но куда пойдёт Ген? Сядет на шею своей более юной версии? Притворится его братом-близнецом и примет участие в представлениях?

Тем временем Сэнку пожал плечами.

— Не самые плохие действия, скорее всего я поступил бы так же. — В его словах не было ни намёка на похвалу, просто задумчивая констатация факта. — Хорошо, что первым среагировал ты, а не Кохаку. 

Она могла бы несообразить достаточно оперативно, чтобы завершить перемещение уже вдвоём, – понял Ген, и тут же допустил, что Сэнку имел и какой-то другой, более тёплый смысл в своих словах, судя по короткой едва заметной зажатости, что промелькнула в позе – такую тело Сэнку всегда принимало, стоило ему задуматься о своих чувствах. Мило, ха.

— Я тоже рад оказаться заняться с тобой хронотуризмом, Сэнку-тян, — пропел Ген, — Но на всякий случай проверь потом, не отвалился ли от меня никакой особенно нужный орган в процессе.

Сэнку усмехнулся и отмахнулся:

— Ты бы уже заметил. Хотя долгосрочные влияния путешествия во времени на организм ещё нужно будет проверить, но это уже у меня в лаборатории. Точнее… у меня дома.

— Я всегда буду рад быть твоим гостем, — улыбнулся Ген. — Полагаю, кроха Сэнку не так уж удивится, увидев нас. Даже в самом начале нашего знакомства ты не казался легко впечатляемым человеком, я прав?

Сэнку развёл руками и ничего не сказал. Казалось, его губы были в шаге от того, чтобы изогнуться в выражении облегчённой улыбки, словно груз, что тот давно нёс на плечах, наконец-то был сброшен. Точно. Теперь его отец наконец-то жив.

Ген улыбнулся и спрятал руки в рукава. Тогда всё хорошо. Не важно как, но он найдёт своё место в этом новом-старом мире — что угодно возможно, когда можешь видеть Сэнку счастливым.

 — У нас же нет ключей от твоей квартиры, так? — поинтересовался Ген, послушно следуя за Сэнку. Раньше его бы больше встревожили размеры Токио и расстояние, что им нужно было пройти пешком безо всяких денег, но жизнь в каменном мире порядком прокачала выносливость их обоих, даже если они и были на ступень ниже среднего человека.

— Дверь не закрыта, — беспечно ответил Сэнку, — Чтобы Тайджу мог прийти в любой момент.

Ген моргнул.

— А нельзя дать Тайджу запасные ключи? — с недоумением спросил он.

— Ты бы вверил Тайджу запасные ключи? — скептически переспросил Сэнку, и Ген тут же признал поражение, вскидывая руки вверх. Тайджу был ответственным мальчиком, но капельку слишком наивным и рассеянным…

Таким образом они поднялись по лестнице и вошли внутрь – Ген тут же с интересом огляделся, угадывая вполне обычную квартиру. Квартиру учёного. То тут, то там стояли какие-то научные штучки – баллоны с чем-то, недособранные и кинутые так устройства, слишком сложные научные труды по астрофизике… Взгляд Гена проскользил по всему этому с умеренным интересом, а затем остановился на фотографии двух человек, стоявших вместе. Серьёзный маленький мальчик с сахарной ватой в руках и мужчина с похожими белыми волосами, улыбающийся камере. Рука его лежала у мальчика на плече, с гордостью притягивая его к себе.

Бьякуя.

— Да, это он, — раздался голос Сэнку, подошедшего ближе, прямо за плечо Гена.

Тот даже не заметил, как сказал это вслух – какая вопиющая потеря контроля для менталиста, ха! Но вся напускная весёлость из-за насмешки над собой тут же испарилась, и Ген ненавязчиво отвёл глаза.

— Пойду поглазею на лабораторию. — И, миновав погруженного в свои мысли Сэнку, он действительно отправился шастать по квартире.

Итак… неиспользуемая кухня, спальная, вторая спальная, и то, странная небольшая гостиная с приставкой и то, что, видимо, когда-то было настоящей гостиной, но сейчас являлось ничем иным, как полноценной химический лабораторией. Гену оставалось только гадать, где Сэнку взял вещи на всё то, что в ней хранилось — многочисленные баки с таинственными веществами, непонятные устройства и чертежи… Даже после того, как жизнь вынужденно столкнула Гена нос к носу с Наукой, он никак не превратился в учёного, его работой было лишь восхищаться и работать языком, вытаскивая невезучего Сэнку из одной опасной ситуации за другой.

Наконец, настоящий учёный последовал за ним следом, и тут же испустил удовлетворённый вздох, разглядывая родную аппаратуру.

— Чувствуй себя, как дома, менталист, — с улыбкой заявил он, и Ген улыбнулся в ответ.

Ах, вот как. “Чувствуй себя как дома” — даже не в самом доме, а в лаборатории, святая его святых. Что может быть лестней?

Пока Ген умилялся, Сэнку быстро вернул разговор в деловое русло:

— Судя по всему, мы переместились именно в то время, в которое были должны — за две недели до окаменения ласточек. Этого времени нам хватит с лихвой, чтобы подать Медузам сигнал. 

— Малыш Ваймэн ведь сказал, точную дату, когда Медузы прилетели, да? — задумчиво протянул Ген, — Может быть, мы сможем развернуть их ещё раньше, чем пострадают несчастные ласточки.

— Исчезновение ласточек было… или будет большим ударом по экосистеме, так что лучше бы такому и случиться, — Сэнку усмехнулся. — А пока что нам нужно настроить повторяющееся сообщение, чтобы…

Ген прервал его одним жестом, вскинув палец к губам, когда его слух уловил звук открытия входной двери. Они переглянулись, и Ген одним взглядом просигнализировал: “Ну, иди! Встреть его!”. Встретить в своей квартире собственного двойника из будущего куда лучше, чем полного незнакомца!

Несколько долгих секунд понадобилось Сэнку, чтобы кивнуть. За дверью послышалось настороженное: “Тайдзу?” – и в этот же миг дверь открылась. Лицом к лицу друг к другу оказались семнадцатилетний и тритысячисемьсотридцатитрёхлетний Сэнку. 

Chapter Text

К чести маленького (насколько можно назвать маленьким старшеклассника) Сэнку, тот не вскрикнул и даже не уронил телефон, который держал в руках. Только глаза его моментально расширились, и в них отразился судорожный просчёт.

Когда они стояли та напротив друг друга, можно было видеть, что Сэнку немного вытянулся, буквально на несколько сантиметров, а плечи от когда-то постоянного ручного труда стали пошире. Впрочем, в остальном фигура двадцатишестилетнего Сэнку почти не изменилась, только лицо потеряло намёк на очаровательные мягкие щёчки. Ах, ну и трещины, снова вернувшиеся после семилетнего стояния в камне.

Глаза семнадцатилетнего Сэнку распахнулись, и кажется, какая-то идея задребезжала у него в сознании. Ген тут же улыбнулся, спеша её подтвердить:

— Сэнку-тян правильно думает, — пропел он, — Ты встретился с путешественниками во времени.

— Привет, — кивнул будущий Сэнку, — Нам понадобится твоя помощь и жильё. Современных денег у нас нет. Кстати, пароль, который я придумал для путешественников во времени, это “Селеби” название покемона.

— …Хорошо. — Медленно произнёс Сэнку, а потом усмехнулся, — Думаю, теперь этот глупый пароль менять поздновато. — Через мгновение его лицо вернулось к сосредоточенному выражению, — Человечество не должно быть способно построить машину времени в ближайшие десятки… нет, кого я обманываю, сотни лет. Но сейчас не важно, как вы это сделали – вы ведь прибыли спасти человечество от чего-то, не так ли? 

Ген удовлетворённо улыбнулся, постукивая по трещине. На том месте, где она расползалась, плоть ещё была покрыта тонким нечувствительным слоем камня, и при постукивании он неё получался характерный звук, совсем не похожий на звук соприкосновения с кожей. Ген было даже почти завёл вредную привычку постукивать вот так, но быстро от неё избавился – ничто не должно выдавать переживания менталиста.

— Видишь ли, Сэнку-тян, если мы ничего не предпримем, то через несколько недель человечество окаменеет. Каждый до единого из почти восьми миллиардов человек обратится в камень и простоит так долгие три тысячи семьсот лет. Конечно, тем, кто выберется из камня, могут достаться симпатичные трещины. но мне кажется, человеческая цивилизация того не стоит, — Ген улыбнулся, убирая руки в рукава, и склонил голову набок. 

Дальше последовали вопросы — как люди смогли раскаменеть (кажется, Сэнку оказался впечатлён собственной способностью отсчитывать миллиарды секунд, но короткий страх, промелькнувший в его глазах, явно показал, что это не то умение, которое ему бы хотелось раскрывать), как отстраивали цивилизацию и как, в конце концов, построили машину времени.

Гена забавляло наблюдать за более юной версией своего друга. Тот был зрел не по годам и на первый взгляд почти не отличался от своей более взрослой версии, но любые маленькие отличия не могли не ускользнуть от взора менталиста. На плечах у юного Сэнку пока не было ни судьбы целого мира, ни неподьёмного груза потери отца, ни собственных множества смертей. Этот юный Сэнку тоже мог бы умереть за друзей, но явно не сделает это с той же весёлой покорностью, что и старшая версия. Этот Сэнку не жил, постоянно оглядываясь назад, на самого важного человека, которого потерял. Этот Сэнку не был, однако, более открытым — он словно постоянно ожидал от других атаки за свои интересы, явно не привыкший, как старшая версия, что любое его слово будут ловить с открытым ртом. Но главное… он не чувствовал на себе ответственности за всех людей вокруг себя, кем бы они ни были.

Это было интересно, до жути занимательно, но всё же Ген надеялся, что Сэнку не хватит психологических навыков, чтобы также провести анализ самого Гена, когда дойдёт дело до встречи с двадцатидвухлетним Асагири.

— А почему ты здесь? — наконец спросил младший Сэнку, — Проводить переговоры?

Ген улыбнулся своей излюбленной невинной улыбкой дурочка и поднял палец вверх:

— Не угадал! В машине произошёл сбой, и она случайно отправила двоих человек, вместо одного. Я случайно надышался газа, и тоже стал мишенью для телепортации.

Сэнку посмотрел на него удивлённо, но через мгновение всё-таки кивнул, кажется, принимая слова на веру. Это заставило интерес к Гену в его глазах почти моментально угаснуть, и Гену оставалось только фыркнуть внутри себя. Будь ты трижды прославленным менталистом, чтобы завоевать внимание Сэнку, нужно что-то более, чем шоу и сомнительные книги – ничуть не изменился со времён их первой встречи!

Вскоре оба Сэнку начали обсуждать подробности строения Медуз и машины времени, и Гену очень быстро надоело греть уши, так что он отправился к холодильнику, предвкушая насладиться современной пищей. Не “современной”, которую производили в их время, а нормальной!

Ах да. Он был в доме у Ишигами Сэнку. В холодильнике обнаружилось лишь масло, соевый соус, полугнилое яблоко и восемь упаковок лапши быстрого приготовления – главной любви Сэнку, которую тот притащил с собой даже в каменный век. Помолившись за метафорическую висельницу-мышь, Ген крикнул:

— Сэнку-тян! Я схожу за продуктами, если вы дадите мне денег!

Через минуту копошения в дверях нарисовался Сэнку-старший, протягивая ему кошелёк. Через мгновение за ним последовал Сэнку-младший, глядя на это с сомнением в глазах, но не споря. 

Ген легко выхватил кошелёк и без капли стыда заглянул внутрь. Налички было немало, но…

Стоило ему поднять взгляд, как Сэнку тут же продиктовал коды от двух карт, и Ген весело подмигнул ему в благодарность.

Сэнку не был поваром, и то, что он однажды кое-как приготовил отвратительно горький рамен, этого не отменяло. Ген и тоже не был, несмотря на то, что жил один – вершиной его кулинарных способностей было поиздеваться над яйцами, получив яичницу или омлет, да сварить рис. Половину его рациона вообще составляли овощные салаты на скорую руку, чтобы поддерживать фигуру в форме, но теперь Ген уже много лет как думать забыл о таких вещах, как стройность талии. Когда болезненно худеешь на плохо прожаренном мясе Империи Могущества или одной рыбе в деревне Ишигами, то это сильно меняет картину мира.

Он совсем не Франсуа (при воспоминании о них в его груди что-то мелко кольнуло), так что руководствовался выбором только тех продуктов, которые мог приготовить или разогреть. Только на обратном пути он купил в ларьке у магазина простую колоду настоящих карт, по которой так долго скучали его руки, несмотря на то, что он никогда не откажется от той, что подарил ему Сэнку.

(Ну и конечно, он взял колу. Взял бы целый блок, если бы знал, как его дотащить, но пришлось ограничиться парой бутылок).

По возвращении домой его приветствовал Сэнку-младший, и Генн поймал себя на мысли, что их было бы сложновато различить, если бы не трещины на лице у будущего Сэнку. Конечно, менталист бы справился на раз-два, но в целом… разве не было бы забавно отправить взрослого Сэнку в школу или что-то в этом роде?

Думаю о главе Царства Науки, хмуро палящимся в школьную доску, Ген мысленно похихикал, пока юный Сэнку разбирал продукты. 

— Второй предупредил, что ты возьмёшь колу. Твой любимый напиток? — спросил Сэнку как будто бы невзначай, и его внимательный взгляд на мгновение метнулся в сторону Гена. Казалось, как в старые-добрые времена тот подозревал его в предательстве, но теперь в этом взгляде было меньше враждебности и больше… смущения?

Нет, дело не в предательстве. Тут явно было что-то другое.

Оу-у-у! Ген просиял. 

— Должно быть, Сэнку-тян рассказал обо мне что-то интересное? — пропел он, бесстыдно хватая малыша Сэнку за щёчки, — Что-то о моих невероятных подвигах? Героический шпион в стане врага, гениальный переговорщик, м-м-м?

— Аэ-э, — ошарашенно выдавил Сэнку, и тут же попытался высвободиться – Ген легко его отпустил. Наконеец малыш, казалось, собрался с мыслями и неожиданно спросил, абсолютно серьёзно — Ты шпионил?

Ген замер и тут же надулся. О’кей, кажется, ему предстоит похвастаться ещё многим. Таким образом, хмыкнув, он снизошёл до пояснения:

— Вообще-то, да, и я… 

“Мог бы рассказать тебе обо всех этих приключениях, если ты хочешь”, – хотел сказать Ген, но внезапно понял, что не хочет сам. Все их участники либо мертвы друг для друга, либо просто мертвы, точнее, никогда уже не родятся. К чему маленькому Сэнку знать о всех этих людях?

К чему Гену лишний раз напоминать себе о тех, кто навсегда исчез?

— Но лучше этим история остаться в нашем прошлом будущем, — наконец улыбнулся Ген после паузы, и он прекрасно знал, что несмотря на всю свою неэмпатичноть Сэнку уловил промелькнувший только что момент слабости. К счастью, он давно доверял Сэнку достаточно, любой его копии, чтобы его это не волновало. — Вы уже начали заниматься чем-то научным с другим Сэнку-тян?

Младший Сэнку усмехнулся.

— Он сказал, что у нас полно времени, так что теперь читает мангу.

На мгновение Ген удивлённо замер, а затем рассмеялся:

— Хэй, в будущем была манга! Мы точно воскресили какого-то мангаку! — Тут же лицо его стало хитрым, — А чего не было, так это социальных сетей. Не одолжишь-ка телефончик? — С чеширской улыбкой он протянул руку.

Фыркнув, младший Сэнку послушно вытащил из кармана мобильный, а затем его глаза на мгновение испуганно расширились, когда Ген небрежно подкинул телефон и прокрутил его ловким движением, которое больше подходило уличному артисту. Но прежде, чем Сэнку успел толком испугаться, Ген как-то совершенно плавно взял телефон обычным хватом, и жадно его разблокировал.

— Ах-х, — выдохнул он, словно человек, только что снявший тугой галстук, — Самый маленький “мобильный”, что создали мы, был такой огромный, что утащить его мог только Тайдзу. — Всё такое маленькое и яркое, ха-ха…

Ген с интересом посмотрел ярлыки приложений, быстро придя к выводу, что среди них ничего особо инетерсного нет. Куча малопонятных штук для науки, приложения для работы с документами, несложные игры, видимо, чтобы занимать себя в очереди или что-то в этом роде… Социальные сети, вопреки опасениям, у него были, и Ген тут же зашёл в твиттер.

Конечно, любопытство сразу же завело его на собственную страницу, и Ген удовлетворённо улыбнулся, глядя на симпатичные фото юноши с ещё одноцветными волосами… Точнее, с волосами, которые всегда будут одноцветными – никогда не произойдёт окаменения, которое каким-то загадочным образом, ставящим в тупик даже Сенку, заставит его волосы окраситься.

Немного поглядев на себя самого, он начал бесцельно листать новости, жадно поглощая всё подряд, и постепенно даже впоминая эти далёкие-далёкие события. Через некоторое время он смутно почувствовал, что ему надоело стоять посреди коридора, а когда наконец соизволил оторваться от телефона, то внезапно понял, что успел опуститься на диван прямо рядом с увлечённым мангой Сэнку, почти касаясь своим плечом его.

Точнее, сейчас он не казался таким уж увлечённым, и менталисту было очевидно, что большая часть внимания учёного сосредоточилась на самом Гене — это было видно по тому, как тот напрягся, стараясь, чтобы его взгляд не покидал страниц книги и вообще был где угодно, только не на Гене. Когда озвучиваешь это так, то действия Сэнку кажутся очивидными, однако другой, не имеющий ничего общего с ментализмом человек, мог бы заметить разве что небольшое напряжение в руке Сэнку, держащей журнал.

— Ты так замаялся с созданием этой машины, — протянул Ген, — Мы давным-давно не отдыхали так близко, не правда ли? 

“Ты меня избегал” – не сказал Ген. “И тебе за это стыдно, вот почему ты переживаешь сейчас”. Но Ген бы, во-первых, не психологом Сэнку, а во-вторых, достаточно милосердным другом, так что мог только постараться исправить ситуацию.

В конце концов, сейчас в этом мире, кроме друг друга, у них никого нет. (Ах, точно, у Сэнку есть Бьякуя…)

Сэнку выдохнул и, вроде как, немного расслабился:

— Да. Давно. 

— Честно говоря, я ожидал, что ты…

— Это Onepiece, ты читал? — спросил Сенку одновременно с Геном, и на некоторое время путешественники во времени замолчали, ошарашенные тем, что перебили друг друга.

— Ожидал, что ты кинешься заниматься наукой с современной-то аппаратурой, но точно не перерыва, — наконец спокойно закончил Ген. — Нет, не читал, довольно равнодушно отношусь к мангам.

— Нам всего лишь нужно подать громкий радиосигнал, что человечество не готово сотрудничать, — ответил Сэнку, откидываясь назад на диване, — Это проще, чем… чем собрать парашют. — Он усмехнулся, наверняка вспоминая поражённое лицо Касеки, когда тот увидел схему летательного аппарата. — Я мог бы сделать это хоть прямо сейчас, мы просто прибыли заранее на случай, если в действии машины времени был бы разброс.

Внезапно Гена осенило.

— У тебя ведь нет глобальных проектов сейчас, да? — спросил он медленно, — Ты… уже запустил ракету в космос, построил машину времени, вернул цивилизацию… Дальше тебе нужно будет либо взяться за что-то абсолютно новое, либо совершенствовать старое?

Сэнку фыркнул. 

— У науки нет границ. В конце концов, я ещё до конца не понял технологию окаменения, правда, без единой Медузы изучать её будет сложнее. Вся информаиция будет только, — он указал пальцем на свою голову, — тут. А разберёмся с окаменением, считай, получим лекарство от рака и прочего…

— Ни “Медузы”, ни чего-либо похожего в руки людям давать нельзя, — покачал головой Ген. — Людям вредно бессмертие, как бы печально это ни звучало. Придётся тебе “просто” изобрести лекарство от рака, — Он усмехнулся, несмотря на то, что говорил серьёзно.

— Хорошо, — кивнул Сэнку. Его губы растянулись в улыбке, и он запрокинул голову вверх, глядя на потолок. — Добавлю это в список дел.

Ген запрокинул голову точно так же, и на некоторое время могло показаться, что из них вынули все кости. Прошла долгая пауза, прежде чем Ген заметил, точно так же лениво:

— Но раз уж мы совершенно свободны, и теперь находимся в современном мире, то почему бы нам не отдохнуть? Может быть, ты хотел бы сходить в кино?

В другой комнате младший Сэнку закашлялся. 

Chapter Text

— Сейчас иде-е-ет “Человек-паук”, например, — протянул Ген, листая афишу. Сначала с непривычки экран сначала казался ужасно маленьким, но теперь он уже начинал привыкать к его размеру заново, — Тебе же нравятся всякие боевики? “Джентльмены”, “Достать ножи”... О, это же детектив, тебе должно такое нравиться, не так ли?

— Можешь выбирать на свой вкус, — в противовес своим словам Сенку перегнулся через стол, пытаясь заглянуть в список. Ничего не увидев, он в притворной обиде посмотрел на хихикающего менталиста, и заявил, — Мне всё равно.

— Осторожнее со своими словами, Сэнку-тян, — улыбнулся Ген хитро, — А то ведь мы окажемся на “Холодном Сердце Два”.

— А тебя оно заинтересует? — с ухмылкой вскинул бровь Сэнку.

Ген фальшиво выдавил строчку из “Отпусти и забудь”, прежде чем со смехом сдаться:

 — Хорошо, выберем детектив. Если сейчас быстренько допьём чай и выйдем, то через полчаса будем у кинотеатра к началу сеанса, он недалеко.

Сэнку кивнул и одним движением залил в себя остатки ягодного чая. До сих пор они сидели на какой-то веранде, поедая печеньки-макаруны и болтали о какой-то ерунде. Судя по странным взглядам, их могли даже принять за гомосексуальную пару, а может быть, дело было в трещинах на их лицах…

Вдобавок, на лице у Гена были солнцезащитные очки – сегодня он не готов был раздавать автографы за свою более молодую версию. 

Погода была чудесной, и проходить дорогу целиком по твёрдому асфальту или плитке, ни разу не коснувшись голой земли, должно было быть раем. Ген не сдерживал своей довольной улыбки и знал, что Сэнку, идущий рядом, чуть позади, словно телохранитель, разделял его хорошее настроение.

Отлично. Сэнку не видел отдыха, наверное, с тех самых пор, как впервые окаменел, и теперь Ген намеревался даль учёному повеселиться. Весь предыдущий день они уже провели, валяясь, читая мангу и листая соцсети, а сегодня решили устроить более активный отдых (если двухчасовое сидение в кинозале можно было назвать активным).

Впрочем, после кинотеатра они подумывали пойти в парк развлечений – Токисйкий Диснейленд… Что-что, слишком детская развлекаловка для туристов? Ген ничего не слышит и хочет себе смешые чёрные ушки, мало похожие на настоящие мышиные. 

Лучше так, чем думать о мире, который они потеряли, правда? Хотя как психолог, Ген и понимал, что бесконечно бежать от призраков прошлого будущего не выйдет, немного развеяться никогда не было лишним.

Фильм был ничего. Менталист никогда не мог воспринимать игру актёров всерьёз – даже самый умелый из них выдавал для него своё притворство, так что для Гена любой фильм был словно древняя пьеса с накладными масками то плача, то смеха, за которыми прятались настоящие люди. Однако он никогда не возражал против хорошего сюжета и, если не находил вопиющих логических ошибок, то мог назвать себя довольным. Когда они вышли, и Сэнку пришлось доедать сладкий попкорн за Гена – тот его уже вдоволь наелся в своей недавней “командировке” в Город Кукурузы. 

Сэнку, впрочем, не выглядел этим недовольным. Поедая попкорн, он щурился на солнце, и слушал беззаботную болтовню Гена, анализирующего психотип злодейки. А затем, под бесконечные сетования Гена по поводу его машины (любимой дорогой машины, ради которой он так трудился, и по которой скучал последний десяток лет) они спустились в метро.

Сначала Ген подумал, что городу Ишигами до метро было, как до Луны, но потом вовремя опомнился – как раз Луны жители Царства Науки достигли спустя годы труда. И если космическая ракета была Луной, то полноценные сети метро в крупных городах Царства Науки, должны были быть как минимум Марсом. 

Сэнку, должно быть, думал о чём-то совершенно другом, не связанном с технологиями, судя по его серьёзному, задумчивому взгляду. Слишком серьёзному – подобного выражения он никогда не принимал, когда размышляшл о вещах, которые ему нравились.

— Как бы ты хотел жить дальше? — наконец спросил Сэнку, немало удивив Гена. Хах, Сэнку-тян, как это прямо…

— Хм-м-м, дай-ка подумать, — произнёс он с намеренной игривостью. — Может быть, я представлюсь юному Гену, а потом буду притворяться его старшим братом и выступать вместе? Я замажу трещину и сделаю вид, что это шрам и буду выглядеть в точности как обычный человек, не щадящий свои волосы. — Всё это он практически пропел.

Сэнку наклонил голову спросил серьёзно:

— Это твой план?

— У меня нет плана, — Ген развёл руками, — Любой менталист в первую очередь учится действовать по ситуации. Но это примерный курс, которого я собираюсь придерживаться.

Сэнку, кажется, принял его слова к сведению, но спустя минутную паузу внезапно спросил:

— Может быть, останешься с нами? 

Правильно расшифровав недоумённое моргание Гена, он пояснил:

— Дома со мной, вторым Сэнку и Бьякуей. — Он быстро добавило, — Бьякуи вообще пока нет, так что ты сможешь занять его комнату. У космонавта достаточно денег, чтобы содержать нас всех.

Ген открыл и закрыл рот, борясь с секундным шоком, а затем беспечно рассмеялся.

— Ха, Сэнку-тян, неужели так привык к моему обществу, пока мы вместе ночевали у Хрома? — Впрочем, он кивнул, — Возможно, я соглашусь на твоё предложение стать содержанкой, если найду, чем мне заняться. Знаешь ли, я не трудоголик, но если я буду только сидеть на твоей шее, то умру от тоски, — он протянул игриво. 

Сэнку рядом с ним, кажется, расслабился. Напряжение, что было в нём, пока он задавал вопрос, ушло, и учёный фыркнул.

— Вовсе не содержанка. 

Остаток дороги Ген показывал Сэнку мемы в ленте, что быстро подстроил под себя. Телефон был нагло им позаимствован у юного Сэнку под неоспоримым аргументом, что бедные души из каменного века обязательно заблудятся без него. Это было неправдой, и маленький Сэнку об этом наверняка догадывался, но, как хороший мальчик, не высказал своих подозрений вслух.

Вскоре они добрались до Диснейленда, и Ген тут же купил себе стакан колы, превозмогая летнюю жару. Они пришли в будний день, но не то чтобы это помогало – у туристов не было рабочих дней, так что сложно было не заметить несколько двенадцатичасовых очередей. Впрочем…

— На экстремальные аттракционы очереди нет, — заметил Ген с не предвещающей ничего хорошего улыбкой, — Не желает ли наш господин космонавт прокатиться на вон то-ой штуке? На металлическом… пончике? 

 Он протянул палец вверх, указывая на аттракцион, где группу людей, пристёгнутых по кругу к чему-то, действительно напоминающему пончик по форме, сначала медленно поднимали вверх и вверх, а затем бросали вниз – те пронзительно визжали. проследив взглядом за падающими людьми до самой земли, Ген сощурился и довольно засюрпал колой.

— Или вон на той? — поинтересовался он игриво, указывая на аттракцион, где отчаянных смельчаков крутили, как в стиральной машинке. — Разве у тебя не должно быть ужасно развитого вестибулярного аппарата?

— Я летал в космос, будучи камнем, — фыркнул Сэнку. — Так что нет, ни за что. С большим удовольствием покатаюсь на аттракционе с лошадками.

— А мне так хотелось освежить воспоминания о подготовке космонавтов… Посмотреть на твоё зелёное личико, Сэнку… А! — игриво тянул Ген, пока друг перед ним вдруг резко не остановился, заставляя его натолкнуться на чужую спину. 

Он осторожно выглянул из-за плеча Сэнку, гадая, что заставило его остановиться, и в тот миг его взгляд остановился на очень знакомой макушке.

— Это ты, — тихо сказал Сэнку, отворачивая голову от Гена из настоящего и глядя на Гена из будущего, — Что ты тут делаешь? Отдыхаешь?

— Скорее выступаю… — прошептал Ген в ответ, расчётливо глядя на собственную юную копию в костюме для выступлений, лениво жующеую сладкую вату. Кажется, менеджерка, как обычно, отошла улаживать какие-то дела, оставив свою овечку беззащитной для нападений фанатов или путешественников во времени. По опыту Ген, конечно, знал, что от особенно зорких из них не спасёт ни маска (тем более опущенная), ни тёмные очки, которые были на юном Гене.

В голове у Гена сформировалась забавная идея, и он похлопал Сэнку по плечу, призывая следовать за ним.

Стоило ему приблизиться к своей копии, как та подняла на него взгляд, в глубине которого явно читалась усталость. Что сейчас, что тысячи лет назад, Ген любил своих фанатов, но общаться с ними в любом месте, куда бы он ни пошёл, было утомительно.

— Здравствуйте! — играя восторг, воскликнул Ген достаточно громко, чтобы заставить копию понервничать, но всё же недостаточно громко, чтобы его слова среди общего шума разобрали проходившие мимо люди. Убедившись, что внимание юной версии захвачено, он затараторил, — Вы ведь Асагири Ген? Я был на всех ваших шоу! Я в таком восторге от ментализма, я всю жизнь мечтал встретиться с вам вот так! Мой друг тоже большой ваш фанат, особенно ваших гениальных книг! Всё равно что библия для любого психолога! Может быть, вы могли бы дать мне автограф? У меня нет бумаги, но можете расписаться прямо на лбу, я не буду его мыть…

Ген давно знал, что если говорить с достаточной искренностью (пусть даже фальшивой), то человек мог поверить даже в самые абсурдные слова, так что не всегда старался звучать правдоподобно – наоборот, в его тоне явно проскакивала смешливость. Поэтому для него вовсе не стало удивлением, когда младший Ген легко уловил наигранность слов, – более того, его взгляд напряжённо скользил по лицу Гена из будущего, выдавая странно чувство, которое он ощущал, глядя на знакомые черты лица. Прошло, казалось, довольно много времени одностороннего диалога, прежде чем Ген наконец спросил:

— Это розыгрыш…? Если вы антифанат, то я попрошу вас удалиться, пока я не позвал охрану, — Ген улыбнулся, переворачивая телефон в руке. Они оба знали, что если он зажмёт определённые кнопки, то менеджерка тотчас получит SOS-сигнал.

— Вовсе нет, — притворно поникнул Ген, пока Сэнку продолжал стоять за его плечом с не меняющимся равнодушным выражением лица,  — Я всего лишь хочу автограф… Так и запишите, — серьёзно сказал он, снимая тёмные очки и демонстрируя лицо, почти идентичное тому, что находилось напротив него. В глазах у него заиграли смешинки, — Асагири Гену от Асагири Гена.

На мгновение младший Ген показался ошарашенным, а затем кивнул, будто бы с пониманием, его голос похолодел.

— Это всё же розыгрыш. Вряд ли моя менеджерка это допустила, но ничего. Очень хороший грим, — Он улыбнулся, восстанавливая самообладание, — Впрочем, я не понимаю этих стилистических решений… Что это за линия на вашем лице? Она как-то помогает придать иллюзию нашей схожести?

— Не, — коротко сказал Сэнку, привычно залезая пальцем в ухо. Ген знал, что там находится маленький, мешающийся нераскаменевший кусочек. — Мы просто из будущего. Менталист, хватит ходить вокруг да около, рассказывай уже.

— Айя…. — выдохнул Ген, — Ты убиваешь всё веселье. Малыш так сконфужен, разве это не забавно? В любом случае… — Он снова повернул голову к скептически глядящему на него двойнику. Его голос стал равнодушным, как будто он просто констатировал бездушные факты, — Когда ты пытался заработать первые деньги на своих карточных трюках, то смухлевал в картах с одноклассником, и вы подрались. Он победил, но деньги ты оставил себе и купил на них мороженое, которое прикладывал к синяку и надеялся, что это заставит его исчезнуть прежде, чем заметит няня. Надо ли говорить, что это не сработало? — Он улыбнулся. — Тебя или, если уж на то пошло, меня, так долго ругали…

Юный ген посмотрел на него ошарашенно – его зрачки сузились, а поза напряглась. Другой Ген легко мог бы прочитать его мысли, даже если бы не был менталистом – малыш боялся, что кто-то в своей жажде контента дошёл до настоящего сталкерства.

— Я могу рассказать ещё миллион историй, которые знаешь только ты, — беспечно продолжил Ген, — Могу расссказать, как однажды в тринадцать попытался курить, а потом полночи ждал на смертном одре, пока не пройдет аллергия на табак. Могу рассказать, как в детстве заинтересовался устройством вязания и из научного интереса целиком распустил свитер, который подарила бабушка, а потом скрывал это ещё три года из ужаса что она обидится. Могу рассказать, как…

— Достаточно. — прервал его младший Ген. Его голос звучал нетипично серьёзно. — Я понял, что вы можете долго перечислять мнимые факты из моей жизни, но…

— Факты настоящие. Мы можем сдать ДНК тест, и результаты скажут, что один и тот же человек зачем-то отправил свои данные дважды, — улыбнулся Ген старший, пряча руки в рукава кимоно, — Какие ещё доказательства мне предоставить? Хочешь проверить родинки? — Он ухмыльнулся.

— Тц… — младший Ген выдал раздражённо, а затем вдруг тоже улыбнулся, и тоже зазвучал беспечно. Теперь казалось, что он встречается с путешественниками во времени каждый день, С осторожностью он спросил, — Хорошо. А кто рядом с тобой? Что вообще будущей версии меня делать в прошлом? 

— Наконец-то закончили объясняться? — лениво поинтересовался Сэнку. — Мы пришли, чтобы остановить что-то вроде апокалипсиса. Если мы ничего не сделаем, через несколько недель все люди на земле обратятся в камень и простоят так три тысячи семьсот лет. Мы прибыли, чтобы остановить окаменение.

Через несколько минут младший Ген уже был в общих чертах знаком с ситуацией, и когда разговор был завершён, только выдохнул.

— Если я вам поверю, и это будет записано на камеру, то это будет концом моей репутации менталиста, — сказал он небрежно, — Так что я вам не верю. Но если желаете поболтать о своей удивительной истории побольше, то “будущий я” наверняка будет знать, где я живу – приходите в гости.

— Обязательно, — довольно сощурился Ген. Он собирался было развернуться и уйти, когда неожиданно вновь раздался голос Сэнку:

— Может быть, пока твоё выступление не началось, присоединишься к нам на прогулке?

Младший ген посмотрел на Сэнку долгим прикидывающим взглядом, прежде чем кивнуть.

— Говоришь, вас зовут Ишигами Сэнку? С радостью составлю компанию, — он улыбнулся, на мгновение немного напоминая акулу.