Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Сильный удар тёмной энергии разорвал путы, и Чжао Юньлань упал. Сквозь гул крови в ушах Шэнь Вэй услышал, с каким звуком голова ударилась о камни. Это помогло собрать остаток сил и ударить по Е Цзуню. Не ожидавший такого поворота брат сплюнул кровь.

— Это ничего не изменит, — прошипел он, но не попытался снова напасть. Шэнь Вэй не обращал на него внимания, он ощупывал Чжао Юньланя, лихорадочно соображая, что же делать. А потом как можно бережнее подхватил Чжао Юньланя на руки и переместился обратно в Хайсин.

— Вызови скорую, — бросил он ошеломлённой Чжу Хун. На ещё одно перемещение у него не хватило бы сил.

В отдалении послышался вой сирен. Врачи погрузили Чжао Юньланя в машину, Шэнь Вэй сжимал его безвольную руку и впервые в жизни молился. Он вспоминал, как впервые увидел Куньлуня, как познакомился с Чжао Юньланем, сменил квартиру, чтобы быть ближе. Их совместные вечерние прогулки, разговоры и флирт. Он жалел о каждом своём отказе. Если Чжао Юньлань выживет, Шэнь Вэй согласится на всё. Только бы выжил.

В больнице Шэнь Вэя не пустили в палату, он наблюдал, как врачи борются за жизнь Чжао Юньланя, а потом мир рухнул. Остались только ровное гудение монитора и прямая полоса вместо сердцебиения.

Шэнь Вэю позволили побыть рядом с Чжао Юньланем, даже задёрнули занавеску, чтобы оставить их наедине. Шэнь Вэю не мешал шум больницы, он снова и снова пытался с помощью тёмной энергии завести сердце, но уже чувствовал, как остывает рука. Десять тысяч лет ожидания, краткий миг встречи — они ведь знакомы всего несколько месяцев! — и снова разлука!

— Это нечестно. Нечестно! — шептал он. Никто ему не отвечал. — Я поменяюсь с ним. — Он всё ещё сжимал холодные пальцы Чжао Юньланя и смотрел в больничный потолок. — Он просто человек. Он не мог победить Е Цзуня, у него не было шансов. Это неправильно. Я должен быть на его месте.

— Я не стою этого, — всплыли в голове слова Чжао Юньланя.

— Стоишь. Ты стоишь всего мира.

Шэнь Вэй поцеловал его в лоб и вышел из больницы. Это ещё не конец. Он всё исправит.

Шэнь Вэй отказывался верить в произошедшее. Коллеги во главе с Чжао Синьцы организовали похороны на том же кладбище, где покоилась мать Чжао Юньланя. Он видел, как Да Цин на похоронах сорвал с шеи колокольчики, как Чжао Синьцы сжимает зубы, сдерживая слёзы, как Чжу Хун рыдает в обнимку с сяо Го. Даже Чу Шучжи смахнул слезу. Только Шэнь Вэй не мог плакать. Он знал, что всё исправит. Любой ценой.

Способность к обучению определила жизненный путь Шэнь Вэя. Ему достаточно было увидеть, как кто-то использует свои силы, чтобы суметь повторить, но он никогда не гнушался и теоретическими знаниями. Ему нравилось узнавать новое. Попав в Хайсин, Шэнь Вэй продолжил обучение, даже стал профессором. Но всех его способностей и талантов не хватало, чтобы спасти того, кто был ему дороже всех в обоих мирах.

Он заявился в библиотеку Дисина, не обращая внимания на любые возмущения, не найдя ничего полезного внутри, он отправился в библиотеку ССО. Книги не смогли дать ответа, но Шэнь Вэй не собирался сдаваться. Святыни обладают великой силой и могут вызвать хаос во вселенной, расколоть саму ткань Мироздания, изменить прошлое, повлиять на будущее. За такое могущество придётся заплатить. Но если это поможет вернуть Чжао Юньланя, Шэнь Вэй готов был пойти и на это. Прежде чем использовать святыни, он отправился на кладбище. На портрете Чжао Юньлань улыбался. Шэнь Вэй дотронулся пальцами до холодного камня.

— В этот раз я изменю будущее. Мы больше не увидимся. Но ты будешь жить.

Он взял Кол Гор и Рек и Часы, одновременно пуская по ним тёмную энергию и формулируя желание: изменить всё, чтобы шеф Чжао был жив. Мощь пронзала тело, боль вкручивалась в кости, Шэнь Вэю казалось, что его разбирают на атомы.
Но он не отступал, отправляя всё больше и больше сил, вычёрпывая себя до дна. Столб энергии ударил в небо, заклубились тучи, Шэнь Вэй почти перестал ощущать своё тело, когда понял, что время пошло вспять.

Чжао Юньлань очнулся возле незнакомой могилы. Он сам не понял, как оказался здесь — нёс цветы матери и свернул не туда? Раньше с ним такого не случалось. О чём он думал? Чжао Юньлань пытался отмотать назад — и не получалось. Словно кто-то стёр из памяти последние несколько минут. Дисинские штучки? Но кому, а главное, зачем это могло понадобиться? Он вернулся к центральной аллее, дошёл до могилы матери. Там уже стоял букет отца. Чжао Юньлань поставил свой рядом, дотронулся пальцами до камня.

— Я скучаю по тебе каждый день, — сказал он и прикрыл глаза, не позволяя слезам пролиться. Прошло пятнадцать лет, но он до сих пор помнил тот злополучный день.
Вообще провалы в памяти, как говорила доктор Чэнь, вполне нормальны. Во время совместной операции полиции и спецотдела Чжао Юньланю сильно досталось, он очнулся в больнице и был так слаб, что даже без обычной язвительности и шипения поговорил с отцом, удивив всех, включая самого Чжао Синьцы. Коллеги, конечно, пытались опекать его в силу своих способностей и умений, он отбрыкивался как мог.
Все в один голос утверждали, что уже то, что он выжил — настоящее чудо, а сам Чжао Юньлань ощущал какую-то неправильность. Он зачем-то долго стучал в дверь квартиры напротив, а потом открыл замок отмычкой и обнаружил, что квартира совершенно пуста. Он вспомнил, что последние несколько лет здесь никто не живёт. Но ещё помнил аппетитные запахи из-за этой двери, неспешные беседы с кем-то очень важным. Помнил даже расположение мебели.

На работе, куда он с боем вернулся, также хватало странностей. Его почему-то тянуло позвонить в Университет Лунчена. Порой он озвучивал мысли, а потом осознавал, что один в кабинете. А хуже всего были сны. Там всё время присутствовал человек, лица которого он не мог рассмотреть. Он участвовал во всех делах спецотдела, в самый последний момент оказывался рядом и помогал. Чжао Юньлань слышал вкрадчивый голос и тихий смех, но не мог вспомнить имя.

— Кошак! — Чжао Юньлань вернулся домой и устроился на диване. — Помнишь нашего соседа?

— Какого? — Да Цин плюхнулся рядом. — Старика Чжана? Тьфу, не хочу вспоминать. Мерзкий был. От него вечно воняло. Хорошо, что дети забрали его. А с чего ты вдруг его вспомнил?

— Да так... Не мог вспомнить, как его звали, извелся весь. — Чжао Юньлань сунул в рот чупа-чупс. Он помнил старика Чжана. Но точно не с ним он проводил приятные вечера за чашкой чая или вкусным ужином.

Чем больше проходило времени, тем больше странностей замечал Чжао Юньлань. Увидев что-то интересное, он с улыбкой оборачивался, чтобы рассказать об этом, и не видел рядом с собой никого. Прохожие обоих полов призывно улыбались, надеясь на знакомство, но всегда обаятельный и полностью уверенный в себе шеф Чжао нёс какую-то чушь и старался исчезнуть.

Он даже начал чаще прибираться дома, не желая прослыть неряхой в... чьих глазах?

Он тянул руки к святыням и отдёргивал их, потому что в голове звучало предупреждение. Чьё?

Он пытался вспомнить, как святыни оказались в спецотделе, и память опять подбрасывала фигуру человека в чёрном плаще с капюшоном. Чжао Юньлань достал из архива отчёты и углубился в чтение.

Отчёты тоже вызывали недоумение. Он никак не мог понять, откуда взяты некоторые данные — ни таланты Линь Цзина, ни связи Чжу Хун не помогли бы их добыть. Например, об обычае давно вымершей народности ханьга обезглавливать врагов, заточая души, да и о монстрах, с которыми спецотдел сражался, вообще мало кто знал! Да, Ван Чжэн — из народности ханьга, но она плохо помнила ту жизнь. Чжао Юньлань сделал мысленную пометку расспросить Ван Чжэн подробнее и снова склонился над отчётами. Казалось, если он перечитает их ещё раз, недостающая деталь пазла найдётся и встанет на место. Но этого не происходило.

Дальнейшие поиски всё только усложнили. Несколько дел было связано с Университетом Лунчена, и интуиция, отточенная годами работы в полиции, вопила, что была какая-то связь, помимо очевидной. Чжао Юньлань даже съездил в университет. При виде человека в строгом костюме сердце забилось быстрее. Чжао Юньлань догнал его и смутился. Он никогда не видел этого человека.

— Простите, обознался, — извинился Чжао Юньлань. Он сам удивился порыву. Молодой человек, наверное, студент, улыбнулся и пожал плечами — бывает. Чжао Юньлань ещё немного побродил по университету, зачем-то забрёл в главный корпус, дошёл до кабинета какого-то профессора Ли Мяо, нерешительно потоптался рядом с ним.

— Вы ко мне? — К кабинету подошла дородная дама.

— Нет, кажется, я заблудился, — соврал Чжао Юньлань. — Искал студентку, Ли Цянь. — Имя из отчётов всплыло в голове.

— Она взяла академический отпуск.

— Спасибо.

Чжао Юньлань вернулся в спецотдел, чувствуя себя невероятно глупо. Там он снова подошёл к святыням, задумчиво посмотрел на защитный купол, не решаясь снять его. Что такое святыни? Почему они их охраняют? Вопросы без ответов роились в голове.

Чжао Юньлань снова питался одними чупа-чупсами, и, конечно, гастрит напомнил о себе. Скрутило так, что пришлось сесть прямо на тротуар — не было сил распрямиться и дойти до дома. И снова возникло чувство дежавю — однажды он также сидел на обочине, а потом... Кто-то поймал такси и отвёз его, а утром накормил кашей. При мысли об этом в груди потеплело. Но добрый незнакомец не спешил на помощь, пришлось самостоятельно ковылять домой, а там обнаружил пузырёк с таблетками пустым. Не раздеваясь, Чжао Юньлань плюхнулся на кровать и подтянул колени к груди. Боль вгрызалась в нутро, не давая передышки, даже привычная поза эмбриона не помогала. Из распахнутого для Да Цина окна сквозило, хотелось забраться под одеяло, но для этого бы пришлось встать и раздеться, а это требовало слишком много усилий. Снова мелькнуло воспоминание, что кто-то снял с него ботинки и укрыл одеялом. Чжао Юньланю даже послышался ласковый голос.

— Ты опять? — Да Цин обернулся человеком в прыжке. — Что, таблетки кончились? Как тебе вообще можно доверить котика, раз о себе позаботиться не можешь! — Он выдернул одеяло и укрыл Чжао Юньланя, потом взял его телефон. — Надеюсь, аптека ещё открыта.

Чжао Юньлань что-то промычал, даже под одеялом он не мог согреться. Он слышал, как ворчал Да Цин, какое-то шебуршание, звук льющейся воды. Затем раздался стук в дверь и запахло едой.

— Лао Чжао, поднимайся, я заказал лекарство и пельмени с бульоном из халяльной на углу. Пельмени мне за труды, бульон тебе. Всё честно.

— Как хорошо, что мой кот может позаботиться не только о себе, но и обо мне. — Чжао Юньлань нехотя сел. — А кашу сваришь?

— Что? Какую кашу? — возмутился Да Цин. — Я кот! У меня лапки!

— Жаль. — Чжао Юньлань допил бульон, разделся и лёг нормально. Может, это просто его фантазии? Прекрасный сон о человеке, который заботился о нём? Да в самом деле, он бы никогда не пустил постороннего в свою холостяцкую берлогу.

Встав утром пораньше, Чжао Юньлань первым делом убрал с дороги гантели, собрал разбросанные возле кровати носки и закинул их в стиральную машинку. Гора грязной посуды в раковине угрожающе накренилась, но Чжао Юньлань отвернулся — его ждала работа.

Chapter Text

В Дисине было тихо: ни патрулей от Дворца, ни представителей банд не было ни видно ни слышно. Братья Цин Сан и Цин Ван, владеющие даром иллюзии и гипноза, подумали, что собрали достаточно шишек и тумаков от более сильных сородичей, и решили слинять в Хайсин. Все дисинцы мечтали перебраться туда. Только вот оказалось, что в Хайсине они никому не нужны. Буквально. Их никто не встречал, не стремился накормить и пригласить переночевать. В Дисине все говорили о звёздном небе и солнце, но вот об удобствах как-то забывали. Когда первый восторг от солнечного света и тепла спал, а желудок стало подводить от голода, Цин Ван стал оглядываться в поисках съестного. Он наблюдал за хайсинцами — они подходили к лотку с едой, что-то делали странной штукой и получали еду. Но братья не знали, что такое алипэй или вичат.

Дождавшись, когда народу будет больше, а оба продавца взмокнут от работы, Цин Сан наложил иллюзию на бумажный пакет в руках у пары человек. Постаравшись как можно спокойнее отойти от толпы, он взял голодного брата за руку и увёл прочь.

— Идём, иллюзия долго не протянет, нам нужно уходить!

Они быстро умяли ещё горячие лепёшки и устроились на лавочке отдохнуть.

— Что такое алипэй? — спросит Цин Ван. — Почему никто не говорил о нём?! Что толку от солнечного света, мы не можем им питаться!

— Не все, кто попадали в Хайсин, сразу хорошо устраивались. Смотри, здесь тепло, есть свет, небо, воздух совсем другой. Давай понаблюдаем за хайсинцами?

— Мы полдня за ними наблюдали! Я устал и хочу есть! И пить! Где мы будем спать? Давай вернёмся, пока не поздно.

— А что мы будем делать в Дисине? Снова убегать и прятаться по канавам? Хорониться в темноте? Здесь столько всего, по сравнению с Дисином. Я уверен, используя наши способности, мы сможем тут неплохо устроиться.

— Там у нас хотя бы крыша над головой есть.

День клонился к вечеру, браться как заворожённые смотрели на закат. И вот уже совсем стемнело, и людей на улице стало ещё больше.

— Смотри, там в глубине какое-то здание, — указал Цин Сан. За плотно стоящими деревьями виднелись остатки ограды, видимо, раньше парк принадлежал усадьбе и был огорожен стеной. Со временем усадьба превратилась в дом творчества, часть ограды снесли, парк разросся, но сторожка, соединявшая две части стены, оказалась мало кому интересна. Там была крепкая крыша, по-прежнему прочные стены, дверь чуть покосилась, но стояла крепко.

— Идём, проверим, если никого нет, можно наложить иллюзию, и нас не заметят.

Цин Ван критически оглядел сторожку. Когда он говорил о крыше над головой, он не имел в виду буквально! Да, здесь была крыша и даже стены, но ни кровати, ни стульев — ничего! Впрочем, лучше так, чем ночевать в парке.

— Жаль, что иллюзией нельзя укрыться. Нам бы пригодилась парочка одеял.

— Сейчас не холодно, переночуем тут, а завтра посмотрим, где и как можно раздобыть одеяла, еду, воду и прочее.

— Хорошо, — Цин Ван слишком устал, чтобы спорить. Он лёг прямо на пол и закрыл глаза.

В парке при доме искусств неожиданно стали происходить конфликты. Люди говорили, что лоточники отдавали им полупустые пакеты с заказами; на распродаже спортивного магазина, устроенной на свежем воздухе, недосчитались пары тонких спальных мешков и надувных подушек для сна. На детском празднике, несмотря на пригляд со стороны охраны парка, у нескольких родителей пропали бумажники. Кто вообще носит их, когда всё можно оплатить телефоном? Полицейские только разводили руками — слово продавца против слова покупателя, как определить, кто лжёт? Но количество происшествий наталкивало на нехорошие мысли. Когда стали проверять записи с камер, капитан схватился за голову. Раньше ему не приходилось сталкиваться со странными происшествиями, и он надеялся, что никогда в жизни не придётся связываться с руководителем спецотдела, телефон которого хранился на видном месте в каждом полицейском участке.

Звонок за полчаса до обеденного перерыва никогда не приносил ничего хорошего.

— Шеф Чжао, у нас новое дело, — отчиталась Ван Чжэн. — Помощи просит полиция, говорит, наш профиль.

Сперва Чжао Юньлань хотел отправить Линь Цзина и Да Цина, но потом решил сам наведаться на место преступления. Вдруг дело действительно окажется интересным?

— С чего они взяли, что наш? — на всякий случай уточнил он.

— Люди не видят того, что фиксируют камеры, явно кто-то использует способности.

— Что ж, скажи Линь Цзину, чтобы подготовился. Сначала я побеседую с начальником, а потом уже решим, что делать дальше.

Запись показывала толкающегося в толпе молодого парня. У него в руках не было ни кошелька, ни телефона, но каждый раз он выбирался с добычей — спальным мешком, парой лепёшек или бутылкой воды. Ещё Чжао Юньлань заметил напарника воришки. Такой же молодой парень, видимо, брат. Они заботились друг о друге, на самых ранних видео парни выглядели голодными и напуганными, наверняка только-только выбрались из Дисина. Что ж, в этот раз они обойдутся без лао Чу — не стоит пугать парней.

— Линь Цзин! — рявкнул Чжао Юньлань. — Надеюсь, ты не зря просиживал штаны! Сделал наконец наручники, ограничивающие способности?!

— Пока готова только одна пара, — отозвался взъерошенный штатный гений. — Но они могут работать и по одному, — тут же затараторил он под тяжелым взглядом начальства. — А если преступник толком не пробудил способности или молод, то один браслет точно скуёт способности, гарантирую!

— Что ж, проверим в деле. Собирайся. И не забудь телефон. Сяо Го, Чжу Хун, кошак, вы тоже. Не забудьте телефоны.

— Мы все? Сколько там преступников? Почему не взять лао Чу? — недовольно уточнила Чжу Хун, рассматривая свежий маникюр.

— Обсуждаем решение начальства? Лао Чу распугает не только дисинцев, но и обычных хайсинцев. Давай, сестричка Хун, мы просто съездим в парк, погуляем, фотографируемся…

— Когда там очередная ярмарка и толпа народа? Толкучка, шум и гам, — сморщилась Чжу Хун, но больше не возмущалась, проверив уровень заряда телефона.

— Зачем нам телефоны? — Да Цин устроился на переднем сиденье.

— Если я правильно понимаю, эти двое умеют отводить глаза. Люди их просто не видят. Но камеру не обмануть.

— Торжество науки! — обрадовано сказал Линь Цзин с заднего сиденья.

— Наша задача — не спугнуть их. Так что рассредотачиваемся и пялимся в телефоны. Снимаем видео.

В парке было многолюдно — воспитанники дома творчества представляли свои работы на ярмарке. Вышивки, вязанные вещи, панно из разноцветных нитей, расписные веера, бижутерия ручной работы, выпечка, напитки — простые поделки, но дети старались. Наставники рекламировали изделия, призывая не скупиться. Люди наслаждались праздником, Самые смелые пели и танцевали под аплодисменты зрителей, люди наслаждались праздником. Многие гуляющие снимали видео и фотографировались, так что сотрудники спецотдела не выделялись.

— Шеф, а ты уверен, что они будут здесь? — Да Цин позвонил по видеосвязи.

— Да. Я вижу одного. Справа от тебя, возле лотка с выпечкой.

Да Цин обернулся, но никого не заметил, потом навёл камеру телефона и увидел молодого парня, протянувшего руку и забравшего лепёшку. Девушка с пустым пакетом отошла.

— Не спугни его, — предупредил Чжао Юньлань. — Они работают в паре, ищите похожего на него мальчишку, должен быть неподалёку, возможно у напитков, — он координировал действия сотрудников.

— Прослежу за ним, наверняка он пойдёт к брату. Где Линь Цзин и его наручники?!

— Я тут, босс, — отозвался гений. — Всё под рукой. Вижу второго у лотка с комбучей. Совсем мальчишка!

— Не упусти. Если кошак прав, они встретятся. Арестуем вместе.

— Они сели в глубине парка, похоже, что на лавочке тоже какие-то ограждающие знаки. Дадим им поесть? Или сразу берём?

— Пусть поедят, — разрешил Чжао Юньлань.

Казалось, всё идёт хорошо. Братья немного пообвыклись в парке. Там всегда гуляло много народу, так что утащить пару мясных лепёшек, чуть-чуть фруктов и пару бутылочек комбучи не составляло труда. Они наслаждались обедом, и вдруг их скамейку окружили несколько человек с хмурыми лицами.

— Вы же знаете, что воровство — это преступление? — задушевным тоном начал один. — Не будем мешать людям отдыхать, сейчас Линь Цзин, — он оказал глазами на лохматого парня, — наденет на вас браслеты, мы вернёмся в спецотдел и поговорим там.

Пока братья пытались сообразить, что происходит, красивая девушка и лохматый парень быстро надели на их предплечья металлические браслеты со странными символами, и они сразу перестали ощущать тёмную энергию. На лицах братьев отразился ужас.

— Не паникуйте, это временно, — главный пытался успокоить их. — Пройдёмте в Спецотдел, мы поговорим. Только поговорим, обещаю.

Братья переглянулись и покорно встали. Без сил удрать не получится.

В спецотделе братьев усадили вместе за стол для допросов. Тот же мужчина, который разговаривал с ними в парке, назвался шефом спецотдела Чжао Юньланем и стал спрашивать, как они дошли до жизни такой. Напомнил, что воровство, даже мелкое — это преступление. Спросил, что они планируют делать дальше — осенью начнутся дожди и похолодает.

Цин Сан вскинул подбородок.

— Вы же и так знаете, что мы сбежали из Дисина. Ну так верните нас обратно! Мы всё равно убежим! Лучше жить здесь в сторожке, чем выживать там! Да, воровать плохо, бла-бла-бла и всё такое. Но нам нужно что-то есть, где-то спать. Подумаешь, несколько лепёшек в день, пара спальных мешков... Ну и так, по мелочи... — под конец нервной речи он стушевался окончательно.

— Можно не воровать, — заикнулся Линь Цзин.

— Правда? А как тогда жить? Нам никто не говорил, что в Хайсине нужны документы, деньги, техника и прочее для элементарного выживания, пришлось учиться самим, — вступил в разговор его брат.

— Да, это проблема, — кивнул Чжао Юньлань. У него снова возникло чувство дежавю — как будто он уже говорил с кем-то о необходимости реформ в Дисине. Он потряс головой. Человек не может попасть в Дисин, так откуда у него уверенность, что он знает, как там всё устроено?

— Лао Чжао, ты с нами? — Да Цин потряс его за плечо.

— Да, прости. Документы, техника... Да... Кошак, закажи всем еды, что такое пара лепёшек для здоровых парней? — Он потёр ноющий живот. — Надо подумать.

— А можно пельменей? — робко спросил младший из братьев. — Я никогда не мог их попробовать, но они так вкусно и завлекательно пахли, у лоточника всегда много клиентов, а готовит он их сам, вместе со всей своей семьёй.

— Точно, пельмени. Мне тоже, — кивнул Чжао Юньлань.

— Это эксплуатация труда котиков! — возмутился Да Цин, но телефон достал.

— Слышь?! Я тебе плачу зарплату и покупаю корм, имей совесть!

— А без меня ты загнулся бы от гастрита! — парировал Да Цин.

Видя эту перепалку, братья слегка расслабились. Чжао Юньлань заметил, как они облизывали сухие губы.

— Чжу Хун, принеси пару бутылок воды, — попросил он. — Пока ждём заказы, вы мне расскажете, что именно умеете. Чем бы хотели заниматься при хорошем раскладе, я буду слушать очень внимательно, обещаю.

— Мы владеем даром иллюзий, — Цин Ван протянул руку. — Если снимите эту штуку, я покажу.

— Снимем, но ты сядешь вон в ту симпатичную камеру, продемонстрируешь нам свой дар, мы полюбуемся, затем выпустим тебя, наденем браслет и все вместе хорошенько подкрепимся. Курьер пишет, что прибудет через десять минут, как раз хватит времени на всё, — широко улыбнулся Чжао Юньлань.

— Да не собираюсь я сбегать! У вас мой брат! Ладно, камера так камера, — Цин Ван тяжело вздохнул.

Как только сняли браслет, Цин Ван почувствовал, как тёмная энергия струится в теле. Но он действительно не собирался сбегать: кто его ещё накормит пельменями?

Казалось, в камере нечем дышать. Тогда он направил энергию на решётку и заставил её исчезнуть. Чжао Юньлань протёр глаза, а затем навел камеру на решётку, тогда увидел, что она на месте.

— Парень, да ты талант! Тебе бы людей развлекать, а не воровать по мелочам.
Ты грамотный? Читать, писать, считать умеешь?

— Конечно умею! У нас нет паспортов и мобильных телефонов с алипэями, но читать умеют все дисинцы!

— Ладно-ладно, не шипи на меня, — улыбнулся Чжао Юньлань. — Откуда я знаю, что вы умеете, я ведь из Хайсина, а здесь встречаются те, кто читает с трудом. Мы все разные. Я вижу, что вы неплохие ребята, если бы у вас была возможность жить честно, вы бы продолжили воровать? Или воспользовались шансом?

— Мы могли бы подделать документы или украсть телефоны, — вступил в беседу Цин Сан. — Но мы брали... воровали только то, без чего не могли обойтись. Дисинцам тоже нужно есть!

— Всем нужно есть, согласен, но бесплатно еду никто не раздает.

— В этом-то и проблема, — вздохнул Цинь Ван.

— Так, Линь Цзин, идём в кабинет, нужно поговорить. Кошак, встреть курьера и забери заказы, Чжу Хун, проследи, чтобы он всё не сожрал в одну морду.

— Можно мне уже выйти? — спросил Цин Ван из камеры. Чжао Юньлань махнул рукой — камеру забыли закрыть.

— Чем этот скромный учёный может помочь? — спросил Линь Цзин. Он всё ещё находился под впечатлением от того, как ловко придумал Чжао Юньлань использовать телефоны.

— Проверь вакансии города. Я слышал, во время эпидемии волонтёры помогали во многих сферах. Есть ли программы, которые могут подойти нашим малообразованным, но талантливым ребятам.

— Шеф, но у них нет документов! Кому могут понадобиться иллюзионисты?

— Документы мы сделаем, главное, найди варианты. Если мы сейчас им не поможем, пока они мальчишки, то через пару лет, когда, они вырастут и полностью овладеют своими способностями, будем ловить неуловимых грабителей банков, ювелирных салонов, а то и кого похлеще. Ищи!

— С каких пор мы помогаем дисинцам? — спросил Линь Цзин, быстро щёлкая по клавишам.

— Я работаю на опережение. Лучше поработать сейчас, чем рвать волосы на голове потом.

— Директор Чжао постоянно повторяет, что дисинцам не место в Хайсине. Вот, нашёл, требуются аниматоры в детский развлекательный центр.

— Покажи, ого, этот центр сотрудничает с дворцом творчества, которому принадлежит парк. Заполни заявку. Я напишу характеристику, скажу, что парни — сироты, при переезде их ограбили, документы пока восстанавливают. Давай, давай, щёлкай клавишами, я чую запах острой лапши и мясных пирожков отсюда.

— А ты уверен, что они захотят работать с детьми? — неуверенно спросил Линь Цзин, но заявку начал писать.

— Все любят детей, тем более они сами недавно вышли из этого возраста. Платят немного, но кормят, привозят на места проведения мероприятий и даже выдают форму, и рабочие телефоны тоже выдают. Думаю, парни обрадуются. А если нет, то отправим в Дисин, — жёстко закончил Чжао Юньлань.

Для связи Линь Цзин указал телефон Чжао Юньланя: раз решил опекать сирот, пусть занимается.

— Готово, шеф. Пойдёмте есть, пока еда ещё осталась.

В офисе все расселись за столом, жадно уничтожая такую вредную, но вкусную еду на заказ.

Получив по глубокой миске пельменей в мясном бульоне с зеленью, братья тихо подтягивали к себе пакет с мясными лепёшками, стараясь утащить их незаметно для Да Цина, уписываюшего рыбу в кисло-сладком соусе. Чжу Хун лакомилась вяленным мясом, а сяо Го жевал какой-то салат.

— И что дальше? Вы нас отпустите? — робко спросил Цин Ван.

— Мы нашли вам вариант, вакансия аниматора в детском центре. Программа волонтёрства — поддержки молодёжи, работа на город. Обучение, питание, форма. На испытательном сроке зарплата скромная, но есть куда расти. Если вам, конечно, интересно трудиться, а не воровать.

Цин Ван смотрел на брата, не в силах выразить благодарность.

— А нас возьмут? У нас ведь даже документов нет!

— Я за вас поручусь, скажу, что документы на восстановлении, придётся немного побегать, но вы получите их при условии, что будете честно работать, без своих фокусов. Одна ошибка, и теряете всё, кроме билета в Дисин, — сурово закончил Чжао Юньлань.

— Спасибо, шеф Чжао! Мы вас не подведём, обещаем!

— Я надеюсь, что не ошибся в вас. Второго шанса не будет.

— Шеф Чжао, не все дисинцы — злодеи. Мы просто хотим нормально жить. Если вы нам поможете, мы сделаем всё, чтобы оправдать ваши ожидания!

— Я помогу вам, а если вы потащите за собой табор родни? Я на это не подписывался!

— Какой родни? У меня есть только брат, а у него я. А как вы нас нашли?

— Камера видит то, что не замечает человеческий глаз. Вы не можете обмануть технику.

— Точно! — встрял Линь Цзин. — Сверхъестественное! В третьем сезоне была серия…

— Во втором, — поправил Чжао Юньлань.

— Шеф Чжао! Вы тоже фанат?

— Ван Чжэн, напомни, что Линь Цзин в этом месяце без премии.

— Да за что?! — вскинулся гений, но тут же стушевался под грозным взглядом начальства.

— Я договорюсь о комнате в общежитии для вас и попрошу благотворительную организацию обеспечить вас одеждой, обувью и предметами гигиены. На стажировку заступаете послезавтра, надеюсь, вы меня не подведете.

Цин Сан протянул руку с браслетом.

— А это обязательно? Мне как будто отрезали конечность. Обещаю не использовать тёмную энергию во вред людям!

— Сначала научитесь иллюзиям по-хайсински, а затем добавите к ним своего дисинского колорита. Ваш испытательный срок два месяца, их как раз хватит для выправления документов.

— Ладно, если это обязательное условие... — вздохнул Цин Сан и посмотрел на Чжао Юньланя глазами побитой собаки. — Но без иллюзии могут обнаружить наш дом.

— Я повешу на него документ с полицейской печатью — не входить. Договорились?

— А как же мы будем входить? Без иллюзии нас заметят.

— Шеф, — Линь Цзин склонился к уху Чжао Юньланя. — Это единственная пара браслетов! Не стоит оставлять их!

— Ш-ш-шеф Чжао, — заикаясь, заговорил Го Чанчэн. — Я думаю, им можно доверять.

— Хорошо, — Чжао хлопнул по бёдрам, так, что мальчишки подпрыгнули, — поверю, но учтите, что камеры следят за всеми, один прокол — и вы в Дисине!

Чжу Хун достала кошелёк и протянула братьям несколько купюр.

— До стажировки надо как-то жить. Купите воды и что-нибудь из продуктов.

— Ссспасибо, — заикаясь поблагодарили братья. — Мы вернём, правда.

Линь Цзин уже снял браслеты.

— С Лао Чу сам говорить будешь, — прошипел он Чжао Юньланю. — Вот уж он обрадуется, узнав, что помимо сяо Го, придётся ещё за парочкой приглядывать по первости.

— А я посмотрю, как ты будешь с директором Чжао объясняться. Кажется, он не очень любит дисинцев.

Chapter Text

Шэнь Вэй пришел в себя, сжимая святыни в руках. Они совершенно не реагировали на него. Мало того, он с мгновенно возрастающим ужасом отметил, что и сам практически не ощущает такой привычной ранее тёмной энергии. От слабости кружилась голова и подгибались ноги. Шэнь Вэй с трудом добрался до дивана и рухнул на него. Почему он всё ещё в спецотделе? У него получилось? Где Чжао Юньлань? Шэнь Вэй пошарил за диванной подушкой, надеясь найти чупа-чупс или хотя бы фантик, но не нашёл ничего.

— Кто вы такой и что делаете здесь?! — грозный голос Чжао Синьцы заставил Шэнь Вэя встать.

Когда он успел убрать святыни на место, осталось загадкой для Шэнь Вэя, чудо, что пропуск в университет висел на шее.

— Я? Я профессор Университета Лунчена, Шэнь Вэй. Ректор попросил зайти к вам, но не объяснил зачем, — сказал он первое, что пришло в голову. — Я не встретил никого ни на входе, ни здесь и решил подождать.

— Ректор? — удивился Чжао Синьцы и снова нахмурился. — Шэнь Вэй. Вы проходили свидетелем по делу... — Он пощёлкал пальцами, вспоминая, но так и не вспомнил нужное имя. — В любом случае дело закрыто. Что ректору могло понадобиться от нашего отдела? И почему он направил вас?

— Честно говоря, не знаю, — ответил Шэнь Вэй. — В последние дни я чувствовал себя не очень хорошо, поэтому устроился здесь без разрешения. У вас тут душно, — Шэнь Вэй нёс какой-то бред — видимо подхватил привычку у Чжао Юньланя. Он не понимал, почему директор бюро Синду не узнаёт его.

— Воды, господин Шэнь? Странно, что вас так просто пустили в спецотдел. Я поговорю с сотрудниками.

— Я буду вам признателен, — пролепетал Шэнь Вэй. — Я не решился искать кулер самостоятельно. Воспитание не позволяет шататься по отделу.

Не прошло и пары минут — Шэнь Вэй не успел толком собраться с мыслями — Чжао Синьцы вернулся с кружкой. На лице было написано все, что он думал о воспитании Шэнь Вэя: может сидеть в спецотделе, о существовании которого обычные люди даже не должны знать, а вот найти кулер — для него слишком хлопотно.

— Итак, господин Шэнь, что на самом деле привело вас в спецотдел?

— Я искал Чжао Юньланя, — неожиданно честно ответил Шэнь Вэй.

— Что?! — Чжао Синьцы выронил кружку, вода расплескалась по полу. — Кого?

— Чжао Юньланя, вашего сына.

Чжао Синьцы подхватил Шэнь Вэя за грудки и поволок к выходу.

— У меня нет сына! Моя жена умерла родами, врачи так и не смогли заставить сердце ребёнка биться! — Он распахнул дверь и вышвырнул Шэнь Вэя на улицу. — Убирайся!

Только многолетние тренировки помогли удержаться на ногах и не вытереть собой пыль. Дверь гневно лязгнула, захлопнувшись.

— Как нет сына, — потрясённо проговорил Шэнь Вэй. Он брёл, не разбирая дороги, остановился возле лавочки и сел там. Что он наделал?! Всё должно было быть иначе! Он готов был умереть, лишь бы Чжао Юньлань остался жив, а в итоге Чжао Юньланя просто не существует в этом мире?!

— Это нечестно! Нечестно! — бормотал он себе под нос.

Часы на башне пробили два часа дня, люди, закончившие свои обеденные перерывы, возвращались на работу, совершенно не замечая красивого мужчину, безвольно сидевшего на скамье. Шэнь Вэй наконец пришёл в себя и лихорадочно похлопал себя по карманам. Бумажник и пропуск в университет лежат в правом, ключи в левом. Часы красовались на руке. А вот кулон с шеи бесследно пропал. Шэнь Вэй не знал, что делать. Он жил надеждой на встречу с Куньлунем, готов был отдать жизнь за Чжао Юньланя и теперь потерял всё. В душе бушевала буря, хотелось стереть этот город с лица земли, но не хватало сил даже просто открыть портал. Он сидел так, пока не замёрз — раньше вообще не замечал холода. А Чжао Юньлань однажды отдал ему свою куртку. От этих воспоминаний сердце болезненно сжалось. Шэнь Вэй встал и побрёл домой.

Дверь в квартиру напротив распахнулась, Шэнь Вэй с надеждой обернулся, но пожилая дама ничем не походила на Чжао Юньланя.

— Профессор Шэнь, — она кивнула ему. — А я в магазин. Обнаружила, что закончилась мука, а ко мне внучка приедет…

Шэнь Вэй кивнул в ответ. Он понятия не имел, как зовут эту даму.

Шэнь Вэй пытался понять, как ему жить дальше. Он по-прежнему был уважаемым профессором в университете. Его ценили коллеги и обожали студенты, ассистент прекрасно выполнял свою работу — его внесённое в календарь расписание висело перед глазами, лекции и курсы спланированы, — ректор приветливо улыбался, интересуясь работой над научной статьёй и своевременной подачей заявки на грант.
Со стороны жизнь казалась идеальной, только без Чжао Юньланя исчез смысл. Шэнь Вэй сидел за столом в кабинете и поглядывал на дверь, отчаянно надеясь, что сейчас она распахнется и войдет Чжао Юньлань с неизменным чупа-чупсом во рту. Но входили только студенты — сдавали контрольные, задавали вопросы по курсовым. Однажды он услышал шум мотоцикла, и сердце оборвалось. Когда девушка сняла шлем, сердце Шэнь Вэя оборвалось второй раз. Как он мог принять её за Чжао Юньланя? Кроме кожаной куртки — ничего общего. Девушка заинтересованно улыбнулась. Шэнь Вэй отвернулся и пошёл своей дорогой.

В городе произошло несколько дерзких ограблений ювелирных салонов. Преступник выводил из строя камеры и сигнализацию электромагнитным импульсом, открывал двери и замки, брал изделия и исчезал, пока система перезагружалась. Полиция обратилась за помощью в спецотдел.

Чжао Синьцы ломал голову, как же поймать дисинца. Он был уверен, что это не местный умелец развлекается, а кто-то с "той" стороны. Но почему ювелирные салоны? Неужели кто-то может хранить Лампу Стража там?

Неделя закончилась в пятницу, в середине дня Шэнь Вэй проверил контрольные и понял, что заняться нечем. Вызов он почувствовал, но слабо, словно сквозь слой ваты. Хранитель жетона использовал благовония. Шэнь Вэй попытался призвать тёмные одежды и открыть портал, но ничего не произошло. Пришлось заказывать такси, благо дорога занимала всего несколько минут. Слабость никуда не делась, энергия восстанавливалась буквально по капле. Он стоял перед дверью спецотдела и не решался войти. Если он не может даже призвать одеяние, то чем он может помочь? Но долг требовал хотя бы узнать, зачем хранителю жетона понадобился Посланник. Шэнь Вэй кивнул сам себе и вошёл.

Чжао Синьцы смотрел на курильницу — пирамидка догорела, но не повеяло холодом, не открылся портал. Зато раздались тихие шаги. В дверях стоял смутно знакомый бледный хорошо одетый мужчина в круглых очках.

— Хранитель Жетона, зачем вы меня звали?

— Профессор Шэнь?! — Чжао Синьцы вспомнил посетителя и даже надел очки, чтобы убедиться — глаза его не обманывают. — Что вы здесь делаете?!

— Вы позвали, и я не мог не ответить. Простите, что заставил вас ждать. — Шэнь Вэй чувствовал себя отвратительно бессильным.

— Посланник? Но... — Чжао Синьцы огляделся. Сотрудники занимались своими делами и не обращали внимания на начальника и его гостя. — Ко мне в кабинет, живо! — Он потащил профессора за руку. — Если это какая-то шутка, то вы пожалеете!

Шэнь Вэй почувствовал себя тряпичной куклой, которую тащили в нужную сторону.
Его чуть ли не швырнули в кресло для посетителей.

— Я не шучу, господин Чжао, последние события доставили мне определенные неудобства, но я никогда не отказывался выполнять свой долг.

— Почему вы явились так?! — возмутился Чжао Синьцы. — За тридцать лет службы я ни разу не видел лицо Посланника! Оказывается, вы тайком работаете в университете! Это вопиющие нарушение договора! Дисинцам не место в Хайсине! Вы караете нарушителей закона, но сами попираете его!

— Я работаю не тайком! — возмутился Шэнь Вэй. — Я учился десять лет, чтобы получить свою должность! Учил языки, писал исследовательские работы, статьи в научные журналы, учил и учу студентов, пользуясь исключительно своим умом и памятью! Не смейте утверждать, что я не на своём месте! Вы ничего обо мне не знаете!

— Вы — Посланник в чёрном, один из правителей Дисина! С какой целью вы проникли в Хайсин? Может быть, все эти похищения святынь — ваших рук дело?!

— Я живу в Хайсине, чтобы поддерживать баланс и следить за исполнением договора.

— По договору дисинцы не должны покидать пределов Дисина! Спецотдел в Хайсине следит за соблюдением договора! Если бы вы лучше исполняли свои обязанности, то не было бы столько преступников, проникших в Хайсин! Всё, забирайте вашего молодчика!

— Преступники проникают через незарегистрированные проходы. Я один, а их много, — огрызнулся Шэнь Вэй, чувствуя, как закололо виски, предупреждая о приближающейся мигрени. Отец Чжао Юньланя был очень токсичным человеком, неудивительно, что сын от него сбежал, как только представилась возможность. — Что за молодчик? Как он попал в поле вашего зрения? Что натворил?

— Грабил банковские хранилища. С помощью тёмной энергии выводил технику из строя, забирал драгоценности и уходил. Мы смогли его обезвредить, Линь Цзин сделал подавители тёмной энергии, но вы должны отправить его в Дисин.

— Я пока не могу, — сокрушённо признался Шэнь Вэй. — У меня почти нет сил.

— Что значит нет сил? — не понял Чжао Синьцы. Без мантии и маски Посланник не выглядел таким грозным.

— Это сложно объяснить, и история будет длинной.

— Я вас очень внимательно слушаю, — кивнул Чжао Синьцы и удобно устроился за столом.

Шэнь Вэй, как мог, кратко рассказал, что его лучший друг умер у него на глазах, и он, изучив книги, решился с помощью святынь повернуть время вспять. А потом очнулся в мире без Чжао Юньланя. Есть все остальные хайсинцы и дисинцы, которых он знал ранее, но Чжао Юньланя нет!

В середине рассказа Чжао Синьцы достал бутылку коньяка, взглядом предложил Шэнь Вэю выпить, но тот отказался.

— Юньлань... — он повторил имя несколько раз. — Моя дорогая Тань-эр хотела назвать сына Юньланем. Значит, у меня всё-таки был сын?! И что с ним случилось? Как он умер?

— Да, он был прекрасным человеком, добрым, преданным, умным, честным, готовым отдать всё, что у него было, за безопасность других. Мы столкнулись с очень сильным противником, А-Ланю неповезло. Отёк мозга. Врачи не смогли его спасти.

— А родители?! Где были его родители?! — Чжао Синьцы грузно поднялся из-за стола и принялся мерить шагами кабинет.

— Его мать умерла у него на глазах, когда ему было двенадцать. С тех пор он не ладил с отцом, хотя и обязан был ему подчиняться.

— Умерла?! — у Чжао Синьцы подкосились ноги. — Всё равно умерла. Сын не ладит с отцом. Наверное, даже лучше, что он умер младенцем. Родители не должны хоронить своих детей.

О том, что мать Чжао Юньланя убил дисинец, Шэнь Вэй решил благоразумно промолчать.

— Я не понимаю, как сработали святыни? Почему я здесь? Почему я жив? И где Чжао Юньлань?!

— Мой сын умер двадцать восемь лет назад! Чжао Юньланя никогда не существовало в этом мире! — Чжао Синьцы с трудом дышал, как будто ему на лицо положили подушку. Почему от выдумок этого странного профессора так больно, как будто он снова потерял жену и сына?!

— Что значит — оно и к лучшему? — взвился Шэнь Вэй. — Чжао Юньлань — лучший человек, которого я встречал в своей жизни! Я готов был отдать и сделать что угодно, чтобы он жил!

— Но его нет. И никогда не было! — припечатал Чжао Синьцы. — А у вас нет сил! Где это видано, что Посланник в чёрном приезжает на такси! Где одеяния? Где гуаньдао? Да преступники вас на смех поднимут, если вы покажетесь им в таком виде!

— Я не рассчитывал выжить после использования мощи святынь! Жизнь без Чжао Юньланя для меня не имеет никакого смысла. Только вот вместо Диюя я попал неизвестно куда без толики сил и возможности попасть в Дисин!

— Ну так возьми святыни и верни всё обратно! — потребовал Чжао Синьцы.

— И кто мне их даст? Здесь они тоже под защитным куполом, поэтому я и не сразу понял, что произошло!

Чжао Синьцы жестом пригласил Шэнь Вэя следовать за ним. Святыни хранились в отдельной комнате, куда имели доступ только он сам и Линь Цзин. Не веря своим глазам, Шэнь Вэй последовал за Чжао Синьцы. Тот ввёл сложный код на магнитной панели, приложил ладонь для сканирования и, дождавшись открытия замка, провёл гостя за собой в одно из самых хорошо охраняемых помещений.

— Лампу Стража и Кисть Гундэ мы ещё не нашли, не знаем, кто и с какой целью пытается найти святыни, — извиняющимся тоном сказал Чжао Синьцы.

— Мы нашли Кисть Гундэ, — отозвался Шэнь Вэй. — Она многие поколения хранилась в семье Ван Санъяна, думаю, она и сейчас там, а Лампа — у Хранителей Жетонов.

— Лампа всё время была в спецотделе? Профессор... Посланник... Верни всё на место!

— Вы уверены, что стоит активировать святыни, когда в отделе куча народу?

— Я вообще ни в чём больше не уверен! Я хочу вернуть сына или хотя бы память о нём!

Решив больше не спорить с Чжао Синьцы, Шэнь Вэй подошел к святыням, истово молясь про себя всем Богам, чтобы остатков его сил хватило для их активации. Едва прикоснувшись к солнечным часам, он почувствовал, как по телу заструилась тёмная энергия. Шэнь Вэй хотел на пробу призвать одеяние, но не стал отвлекаться. Он пытался вспомнить, что же делал, когда изменил мир, но в голове не осталось ни единой мысли. Вдруг мир взорвался белой вспышкой, Шэнь Вэя словно выбросило из тела и он оказался где-то... Здесь же он наблюдал, как Чжао Юньлань стал Куньлунем. Сердце защемило.

— Шэнь Вэй? — услышал он нерешительный голос, обернулся и увидел изумлённого Чжао Юньланя.

Chapter Text

Чжао Юньлань помог устроить мальчишек в общежитие, уверился, что они прекрасно справляются с работой и живут честно. Ему нравилось помогать людям, делать мир чуточку лучше. Жаль, что его возможности слишком ограничены. Если бы можно было подключить бюро Синду... Но от одной мысли о разговоре с отцом начинала болеть голова. Он никогда не согласится, что дисинцы имеют право жить в Хайсине. Чжао Юньлань задумчиво ходил по Спецотделу. Словно какой-то голос нашёптывал ему подойти к святыням. Его всегда влекло к ним, но обычно он мог сопротивляться искушению, а сегодня решил, что ничего плохого не случится. Чжао Юньлань снял защитный купол, взял в руки Солнечные часы, и его словно поразило молнией. В голове будто взорвалась сверхновая, воспоминания о жизни — его жизни — захлестнули. Он наконец вспомнил человека, который постоянно был рядом. Шэнь Вэй. Как он мог забыть?

И вдруг вместо спецотдела Чжао Юньлань оказался в том же самом месте, где встретил взрослого Шэнь Вэя после возвращения из прошлого. Он узнал бы Шэнь Вэя в любом облике, даже со спины. Тот был в привычном синем костюме.

— Шэнь Вэй? — нерешительно позвал Чжао Юньлань.

Шэнь Вэй неверяще смотрел на живого, здорового, возможно, излишне худого, такого привычного Чжао Юньланя.

— А-Лань?! Это правда ты? Как ты здесь оказался?

— Меня вот очень интересует, где я оказался и почему забыл тебя! Почему никто не помнит Посланника в чёрном, а квартира напротив моей пустует! И когда у меня случился приступ гастрита, Да Цин притащил мне бульон, а не ты сварил кашу!

— Гастрит? Опять?! А-Лань! Сколько можно повторять, что есть один раз в сутки и заливаться кофе — прямой путь к язве желудка, — возмутился Шэнь Вэй. — Ты и так худой, тебя вот-вот ветром сносить будет!

— Это всё, что ты услышал?! — возмутился Чжао Юньлань. — Где ты? Почему я помню, как мы вместе поймали Чжу Цзю, и в то же время я знаю, что тогда на крыше были он, Линь Цзин и я? Я знаю, что никогда не бывал в Дисине, и знаю, что был там несколько раз! Что ты сделал?!

Уши Шэнь Вэя снова заалели, он нервно прикоснулся к очкам, понимая, что бежать некуда. Когда он поднял глаза на Чжао Юньланя, они блестели от непролитых слёз.

— Ты умер! Сцепился с Е Цзунем и умер у меня на глазах! Я использовал силу снова и снова, но твоё сердце так и не забилось! А я не готов жить в мире, где нет тебя!

— И теперь я живу в мире, где нет тебя, — кивнул Чжао Юньлань. — А ты? Ты умер вместо меня? И я тоже умер? Где мы?

— Я не знаю! Я только слышал, что тот, кто активирует святыни, может изменить время, но плата будет неподъёмной. Я думал, что умру, жизнь за жизнь — справедливая цена. Но вместо смерти я оказался в мире, где ты никогда не рождался! Твой отец ещё большая сволочь, чем был, в спецотделе тихо, как на кладбище, Лин Цзинь со строгой стрижкой и в белой рубашке! Да Цина вообще не видно, а я оказался совершенно без сил!

— Ну хоть что-то не меняется, мой отец — сволочь, — пробормотал Чжао Юньлань, стараясь осмыслить услышанное. — Ты не имел права! Я умер, так бывает, люди смертны! А теперь?! Что мне делать теперь? Я думал, что схожу с ума! Всё ещё думаю, потому что всего этого быть не может!

— Я не имел права? Я искал тебя столько лет, а когда наконец нашёл, не был готов потерять! — не сдержался Шэнь Вэй. — Смотреть на серое лицо, не чувствовать пульса под кожей и бросать землю на крышку гроба мне не понравилось! И я сделал то, что смог!

— Что смог?! Ты хотел отдать свою жизнь вместо моей? Чтобы я жил и знал, что никогда больше тебя не увижу и что это моя вина?! Или чтобы я жил и вообще не знал, что Шэнь Вэй когда-то существовал? А потом вдруг сваливался в пустую квартиру и точно знал, какая должна быть меблировка, стучался в кабинет к незнакомому профессору, потому что так глубоко задумался и ноги принесли? Чтобы все считали, что я очень сильно ударился головой и теперь непонятно как держусь за должность главы спецотдела?!

— Я не думал, что ты будешь меня помнить, — смутился Шэнь Вэй. — И умереть, зная, что ты будешь жить, показалось мне вполне адекватной ценой.

— Дурак! — Чжао Юньлань стукнул Шэнь Вэя кулаком в плечо, а потом обнял. — Какой же ты дурак! Мне тоже не нравится жить в мире без тебя.

Не сдержавшись, Шэнь Вэй всё-таки обнял Чжао Юньланя, желая пусть на мгновение, но почувствовать его рядом.

— То, что ты сделал... Это можно как-то исправить? Отмотать назад?

— Я не знаю. Сейчас я чувствую свою силу, но если вернусь, вдруг вновь останусь без тёмной энергии? Это ужасно, чувствовать себя беспомощным, — признался Шэнь Вэй.

— Ты потратил все силы?! Ты всё ещё Посланник? Как ты здесь оказался?

— Я очнулся и понял, что стою с трудом. Пришлось пользоваться такси, а сюда я попал, рассказав Чжао Синьцы о тебе, он наорал на меня, рассказал, что его супруга умерла родами, лёгкие ребёнка так и не раскрылись, и потребовал от меня сделать хоть что-то. Он позволил мне подойти к святыням. Когда я прикоснулся к ним, силы вернулись, а я оказался здесь. А ты… — Шэнь Вэй поправил очки и строго посмотрел на Чжао Юньланя.

— Ну... Я тоже взял святыни. Сначала мы помогли двум братьям устроиться в Хайсине, они занимались мелким воровством — в основном таскали еду и некоторые вещи для жизни, но теперь ведут честную жизнь, используют способности на благо общества. А потом меня словно кто-то толкнул в спину, и я просто пришёл и взял часы.

Шэнь Вэй вперил в него свой лучший возмущенный взгляд.

— Ты снова схватился голыми руками за святыни?! А-Лань!

— Да! Иначе я бы так и не узнал правду! Если это поможет, я схвачу все святыни разом и буду танцевать в грозу на железной крыше!

— Танцевать на крыше? В грозу? Ты хоть минуту можешь побыть серьезным?! Я не знаю, сколько у нас времени и сумеем ли мы живыми вернуться отсюда, а ты хохмишь, как пират перед виселицей!

— Потому что у меня нет тёмной энергии, чтобы активировать святыни, значит, придется использовать природную! Шэнь Вэй, Шэнь Вэй... — Чжао Юньлань не договорил, перед глазами снова вспыхнуло, он очутился на полу, а над ним склонилась встревоженная Чжу Хун и хлопала его по щекам.

— Лао Чжао, — позвала она. — Ты совсем? Кто хватается голыми руками за артефакты? Хочешь составить компанию Ван Чжэн?

— Всё в порядке. Я в порядке, — Чжао Юньлань проморгался. Перед глазами всё ещё стоял Шэнь Вэй. Голова раскалывалась, как после хорошей пьянки, ноги подкашивались. Не обращая внимания на Чжу Хун, Чжао Юньлань снова взял в руки часы, но ничего не произошло. Он сделал шаг, чтобы снять защитный купол с кисти, и рухнул на колени.

Чжу Хун подхватила его с неожиданной для девушки её комплекции силой.

— Ты что, решил раньше времени отправиться на перерождение? Ты же еле стоишь, не трогай святыни! Лао Чжао! — Она потащила его прочь.

У Чжао Юньланя не было сил отбиваться, да что там, без помощи Чжу Хун он не смог бы даже встать. Она дотащила его до дивана.

— Принеси воды. Пожалуйста, — попросил он тихо.

Чжу Хун принесла воды и плед.

— Когда ты в последний раз ел что-то кроме чупа-чупсов? Тебя же ветром вот-вот снесёт!

— В чупа-чупсах много сахара, его хватает для поддержания энергии, — Чжао Юньлань с трудом ворочал языком. Навалилась просто смертельная усталость, но он был полон решимости немного отдохнуть и повторить опыт. Хотел снова увидеть Шэнь Вэя, вместе придумать, как всё исправить.

— Я закажу тебе еды и не уйду отсюда, пока ты всё не съешь, — пригрозила Чжу Хун. — У меня были планы, я вернулась, потому что забыла телефон.

— Сестричка Хун, мне просто надо немного отдохнуть. У тебя были планы — не стоит их менять из-за меня. Я немного посижу тут, а потом куплю большую тарелку лапши и съем её, обещаю!

Не слушая болтовню Чжао Юньланя, Чжу Хун открыла приложение доставки.

— Суп с говядиной, овощами и лапшой ручной работы. Доставят через четверть часа. Не съешь, я скооперируюсь с твоим котом, — пригрозила она.

— Здесь хоть кто-то помнит, что я начальник спецотдела?! Почему меня отчитывают мои подчинённые и грозятся моим котом?! — вяло возмутился Чжао Юньлань. Сил на гневную отповедь не было. — Я пока вздремну, разбуди, когда доставят суп.

— Ну нет, лао Чжао, ты уснёшь на несколько часов, а я на роль сиделки не подписывалась! Давай я лучше расскажу тебе, как мне по ошибке пришли документы по бюджету офиса, и я бегала за всеми сотрудниками, пытаясь узнать, что кому нужно, а потом ещё соотнести их хотелки со скромным бюджетом, — шипела Чжу Хун, ожидая доставщика. Доплатив за срочную доставку, она встретила курьера и вручила сонному Чжао Юньланю глубокую миску с супом.

— Ну ты же знаешь, как я ненавижу эту бумажную волокиту! — пробубнил Чжао Юньлань. Аромат супа немного взбодрил его. — Моя благодарность будет выражена в квартальной премии, так пойдёт?

— Но ты начальник, это твоя работа! А премию я буду ждать. Как и пару дополнительных выходных. — Чжу Хун помогла Чжао Юньланю сесть за стол, достала салфетки, сухие и влажные, открыла контейнер с супом. — Ешь! У меня, как ты помнишь, планы на вечер.

— Хорошо, будет тебе выходной. Один. — Он отпил суп прямо через край контейнера. — Телефон не забудь.

Chapter Text

Шэнь Вэй очнулся от ощущения тёмной энергии, струящейся по телу. Маска обнимала лицо, а мантия укутывала тело, в руке привычно тяжелело гуаньдао, и его сверлил взглядом Чжао Синьцы.

— Ничего не получится. — Шэнь Вэй встал, опираясь на гуаньдао. — В прошлый раз в моём распоряжении были все святыни, и всё равно вышло не так, как мне бы хотелось.

— Что значит не получится? Как бы вам хотелось? А как?

— Я хотел отдать жизнь за жизнь Чжао Юньланя, — Шэнь Вэй поколебался, стоит ли говорить, что у него получилось, и Чжао Юньлань жив, но из мира исчез сам Шэнь Вэй, и решил промолчать. — Если бы даже получилось отменить ритуал, то Чжао Юньлань умрёт. Поверьте, я пытался спасти его! Врачи боролись за его жизнь, я пытался использовать темную энергию! Ритуал — последнее средство! Но он сработал так странно.

— Странно сработал? — хмыкнул Чжао Синьцы — Что же это за ритуал, от которого один из правителей Дисина почти полностью обессилел? — Даже находиться рядом с Посланником в Чёрном было неуютно. — Сейчас, как я вижу, ваша сила вернулась? Я могу надеяться, что вы отправите преступника в Дисин и продолжите сотрудничество со спецотделом?

— Конечно, хранитель жетона, — Шэнь Вэй поклонился. Чжао Синьцы вызывал очень двойственные чувства. То, как он говорил о сыне и расспрашивал о Чжао Юньлане, почти вызывало сочувствие, а теперь хотелось как можно скорее закончить общение. — Я заберу преступника. До свидания, хранитель.

В Дисине было по-прежнему темно, тихо, сновали патрули, при виде Посланника улицы стремительно пустели. В тюрьме приняли преступника и с поклонами проводили Посланника.

Шэнь Вэй бесцельно брёл куда-то, ему нужно было обдумать всё. Чжао Юньлань жив. Это самое главное. С остальным он сможет примириться. Даже с тем, что больше никогда не увидит его. При мысли об этом в сердце словно вонзилась тупая игла. Но Шэнь Вэй продолжал думать об этом. Ему придется всю следующую вечность провести с этой болью, значит, надо привыкать. Он сам не заметил, как пришёл к столбу. Пустырь совершенно не изменился, столб по-прежнему опутывали цепи и силовое поле.

— Ты жив?! — спросил он. Чжао Юньлань погиб из-за Е Цзуня, но всё-таки это был его брат.

— И ты, как я слышу, тоже, — отозвался Е Цзунь. — Не надейся, я ещё тебя переживу.

— Переживёшь. В столбе. Две святыни уже в спецотделе, лампа стража тоже, а кисть я заберу у владельца чуть позже. И что ты будешь делать?

— Я ждал столько времени, подожду ещё. Благодаря твоей заботе, братец, — прошипел Е Цзунь, — мне больше ничего и не остаётся!

— Моей заботе? Ты переоцениваешь мои силы. Я пытался удержать тебя. Хотя ты бы снова попытался меня убить. — События десятитысячелетней давности всплыли в памяти.

— Удержать? От чего? Мы не виделись чёрт знает сколько времени, и стоило нам встретиться, как ты набросился на меня и попытался убить. За что, демоны бы тебя побрали?! — взревел Е Цзунь.

— Я не знал, что глава мятежников — ты! И сразу прекратил драться, когда увидел твоё лицо. А ты попытался меня убить. Когда святыни сработали, я пытался поймать тебя и не смог. Так что это я должен спросить, за что ты ненавидишь меня.

— Ты меня бросил! Потому что я был слишком слаб. Я рос у мятежников на положении раба! Моя жизнь превратилась в ад! И всё из-за тебя!

— Я искал тебя! У меня тогда не было способности к самоизлечению, так что подняться на плато со сломанной ногой оказалось намного труднее! Когда я нашёл то место, уже стемнело, а тебя не было!

— Подняться на плато? Ты ушёл, оставив меня после приступа! Главарь мятежников сказал, что я обязан ему жизнью за то, что он меня спас.

— Спас? От кого? Что я мог ему сделать? Он сбросил меня со скалы, я даже пикнуть не успел!

Вспомнив, что брат, как и он, был сопливым мальчишкой, Е Цзунь задумался. Шэнь Вэй точно не смог бы справиться с взрослым мужчиной.

— Как ты выжил тогда, один, со сломанной ногой? — тихо спросил Е Цзунь.

— Вышел к людям. Сначала они помогли мне, потом я стал помогать им. Надел маску, чтобы никто не видел, как мне страшно на самом деле. — Шэнь Вэй грустно улыбнулся. Это он рассказывал Куньлуню, а тот угостил его конфетой. Рука потянулась к кулону, но на шее ничего не было.

— Твои силы? Когда они проснулись? Там? На плато? — с жадным любопытством спросил Е Цзунь, ловя момент откровений старшего брата.

Шэнь Вэй задумался, потом признался:

— Не помню. У нас в отряде был дисинец-доктор, я помогал ему лечить раненых и однажды понял, что использую тёмную энергию для исцеления. Были и другие. Я научился телепортации и остальному.

— А моя пробудилась за пару дней до встречи с тобой, — хмыкнул Е Цзунь. — Я не успел толком научиться ею пользоваться, как произошло столкновение, и я оказался тут.

— Я не знаю, почему это произошло.

— А почему ты так удивился тому, что я жив, раз уж у нас вечер откровений?

— Ты убил Чжао Юньланя, и я... — Шэнь Вэй теперь сам толком не понимал, что сделал. А есть ли в мире Чжао Юньланя Е Цзунь? Он так же охотится за святынями? Чжао Юньланю всё ещё грозит опасность?! Почему он потратил время на дурацкие пререкания, а не выяснил подробности!

— Кто такой Чжао Юньлань? И как я мог его убить отсюда?!

— Чжао Юньлань — человек, которого я люблю. И он погиб от твоей руки. Я знаю, что ты и из столба можешь делать всякие гадости, а уж когда выбрался оттуда... Разве человек мог тебе противостоять?

— Человек, которого ты любишь? Ты любишь человека? Даже не дисинца? Ты всегда выбирал кого угодно, кроме меня!

Атмосфера вокруг изменилась, воздух сгустился, даже дышать стало труднее.

— О чём ты говоришь? — не понял Шэнь Вэй

— Ты выбрал защищать людей, а не искать меня, ты боролся с мятежниками, всегда кто-то другой, не Я!

— Как я мог искать тебя?! Где? Е Цзунь, я был ребёнком! Да, для тебя — старшим братом, но в тот момент мне очень хотелось, чтобы рядом был кто-то взрослый!

— Если бы тебя заставили выбирать, чья жизнь важнее, его или моя, чью бы ты выбрал?

— Е Цзунь! — Шэнь Вэй беспомощно посмотрел на столб. — Когда ты убил его, я готов был поменяться местами с ним, лишь бы он жил. Но ты мой брат. Мне приходится противостоять тебе! Думаешь, это легко?

— Не пришлось бы противостоять, если бы ты был на моей стороне!

— На твоей стороне? Совершать преступления, охотиться за святынями? Убивать людей?

— Я рос с преступниками. У меня не было другого примера перед глазами! Если я хотел выжить, пришлось подстроиться!

— Это в прошлом. Тогда я не знал, кто возглавляет мятежников. Но ты продолжаешь вредить людям, которых я поклялся защищать.

— Как я им врежу? — закричал Е Цзунь. — Я сижу тут сотни лет неизвестно за что! Тюрьма без суда и следствия, и прав на апелляцию! Я сижу тут. А что в Дисине или Хайсине творят другие, не моя проблема, меня там никогда не было! И уж этого твоего Чжао Юньланя я не убивал, я даже никогда о нём не слышал!

— Ты отправляешь дисинцев в Хайсин, про который они ничего не знают. Стараясь помочь тебе, они совершают преступления! Они убивают людей!

— А я отвечаю за каждого дисинца? Когда я стал правителем Дисина? Да, ко мне приходят дисинцы, расспрашивают о Хайсине. А я рассказываю. Они — мои единственные собеседники. Особого выбора-то нет, ты впервые сюда пришёл за сколько времени?

— А что, помимо солнечного света, ждёт дисинцев в Хайсине? Дисинцы ничего не знают о нём! Ты не должен подталкивать их на преступный путь! Когда я приходил в последний раз, ты приковал меня цепями к столбу! У тебя своеобразное понимание братских чувств.

— Ты первый раз ко мне пришёл! — возмущенно парировал Е Цзунь. — Как я мог приковать тебя к столбу?

— Не первый. Это было незадолго до того, как ты вырвался. После того как Чжао Юньлань ослеп, я потратил много сил, чтобы вернуть ему зрение. Ты легко справился со мной.

— Я вырвался? Как это возможно? С помощью чего? — попытался вызнать Е Цзунь. — Я смогу с тобой справиться? Правда?

— Я не знаю, — сказал Шэнь Вэй. — Когда я... Сперва мне не хватало сил даже призвать одежды Посланника. Но после той встречи я снова чувствую тёмную энергию.

— Какой встречи? Что могло лишить силы самого Посланника? Ты несёшь какую-то чушь.

— Директор Чжао позволил... Скорее потребовал, чтобы я всё исправил. Но в спецотделе хранятся только Часы и Кол гор и рек. Лампа тоже, возможно, Чжао Синьцы скоро найдёт её. Я видел Чжао Юньланя. Он опять взялся за святыни. Но если бы даже получилось всё вернуть, я не стану этого делать. Это не вернёт Чжао Юньланя, он погиб!

— Как он мог погибнуть, если я никогда не покидал тюрьму?

— Диди, всё так сложно. — Шэнь Вэй покосился на цепи, и всё-таки сел у подножия столба. — Когда Чжао Юньлань погиб, я не мог смириться с этим. Искал способ вернуть его. Не знаю, что пошло не так, я думал, что просто поменяюсь с ним местами, умру, чтобы он жил. А получилось... Как будто мир раскололся. Я оказался здесь, где Чжао Юньланя никогда не существовало — сын Чжао Синьцы родился мёртвым. А где-то Чжао Юньлань жив, но никто никогда не слышал ни о Шэнь Вэе, ни о Посланнике.

— Ты не называл меня диди вечность. — Голос Е Цзуня дрогнул.

— А ты не пытаешься меня убить. Очень необычное ощущение. Ты мой диди, этого ничто не изменит.

— Мир раскололся? Как такое возможно? Ты использовал святыни ради одного человека?

— Да. Ради спасения Чжао Юньланя я готов на всё. Хотя если бы я умер вместо него, было бы легче. Меня только утешает мысль, что где-то там он жив. И даже помнит меня. Это эгоистично. Что ж, мне не чуждо ничто человеческое.

Шэнь Вэй ещё некоторое время сидел возле столба, Е Цзунь спрашивал о том, другом мире, в котором он смог покинуть свою тюрьму, и о том, как жил брат после того, как их разлучили.

— Диди, уже поздно, мне пора. Завтра лекции.

— Не задерживаю, — буркнул Е Цзунь, впрочем, беззлобно.

Chapter Text

После ухода брата Е Цзунь задумался. Он точно не знал Чжао Юньланя и по-прежнему злился на брата, хотя тот и попытался рассказать свою версию произошедшего. Но что-то не сходилось. Очень хотелось поверить в историю, что Шэнь Вэй не бросал его, ведь в тот момент брат действительно мало чем отличался от самого Е Цзуня. Но это не повод пытаться удержать его в столбе! И вообще, если ему удалось выбраться... Эта мысль нравилась ему всё больше. Выбраться и... И дать Шэнь Вэю в зубы! Чтобы не думал о всяких там бородатых!

Злость не проходила, это было сродни медитации, многолетней и привычной. Неожиданно перед глазами появилось видение. Коленопреклоненная женщина, Я Цин — имя само всплыло в памяти, — какой-то мужчина с отвратительной причёской, которым Е Цзунь отдавал приказы. Но он никогда не видел их. Он даже испугался, и видение исчезло. Е Цзунь сосредоточился, попытался снова представить мужчину — Чжу Цзю, того, со странной причёской, звали Чжу Цзю. Вспомнил, как вспышка энергии ослабила столб и он смог выбраться. Тот самый бородатый — Чжао Юньлань! — сжимал солнечные часы. Потом обстановка сменилась, Чжао Юньлань был привязан к столбу, а сам Е Цзунь лупил его тёмной энергией. Потом Чжао Юньлань упал и всё исчезло. Так вот о ком тогда говорил Шэнь Вэй? Бородач прилично держался для простого хайсинца. И из-за него брат примчался к нему впервые за столько лет? Е Цзуню даже стало любопытно, чем этот человек его привлек.

Что-то неуловимо изменилось, и Е Цзунь осознал себя иначе. Он помнил, как выбрался из столба и что делал в Хайсине, и в то же время понимал, что заперт, у него нет даже физического тела.

— Шэнь Вэй! — заорал он. По пустырю прокатилась волна силы, а потом Е Цзуня выбросило из столба. Тело было полупрозрачным, он почти не мог управлять силой, но мог говорить и дышать. Длилось это всего несколько секунд, потом его засосало обратно в столб, а через секунду что-то изменилось. Тот же пустырь, тот же столб, который он так же не мог покинуть, и всё же что-то иное появилось в восприятии мира. Е Цзунь больше не чувствовал присутствие Шэнь Вэя! Раньше он даже не задумывался над этим, Шэнь Вэй был константой мира, как земля или воздух, как тёмная энергия. А теперь он просто исчез. Как будто его никогда не было. Е Цзунь не стал задаваться вопросами “как и почему”, а просто попытался понять, где он оказался. Он попытался снова выйти из столба, но ничего не получилось. Ничего нового. А вот приближающаяся троица приятно удивила.

— Мне кажется, или что-то изменилось? — донеслось до Е Цзуня. Девушка вцепилась в руку одного из парней.

— Конечно изменилось! Столб светится!

Е Цзунь расспросил троицу. В этом мире никто никогда не слышал о Посланнике в чёрном, но все дисинцы знали о существовании спецотдела. Там работал мрачный дисинец, он отправлял попавшихся обратно в Дисин. Эти трое тоже хотели выбраться в самое ближайшее время. Уж они-то точно не собираются попадаться. С большим трудом удалось угбедить их доставить начальника спецотдела в Дисин. Е Цзунь хотел просто поговорить. Пока — поговорить, а дальше будет видно.

Коллеги словно сговорились не оставлять Чжао Юньланя одного. Каждый раз, когда он хотел прикоснуться к святыням, кто-то окликал его: то Чжу Хун требовалась подпись на документе, то Линь Цзин сообщал об изобретении очередной вундервафли, то сяо Го спешил порадовать ценным замечанием. Но даже когда Чжао Юньланю удалось прикоснуться к солнечным часам, ничего не произошло. Он взял в руки Кол гор и рек и Кисть гундэ, прижал к груди Лампу, но снова ничего мало-мальски значимого не произошло, как будто он прикасался к обычным предметам, а не к великим святыням. Что ж, если потребуется, Чжао Юньлань действительно вылезет на крышу в грозу. Как раз скоро должен начаться сезон дождей! Он поставил святыни на место, удержался от желания пнуть что-нибудь и поплёлся домой.

Стоило выйти из спецотдела, к нему подлетела какая-то девушка, Чжао Юньлань даже не успел понять, что она от него хочет, кто-то ударил его по шее, и мир перед глазами исчез. Похищение начальника спецотдела прошло незамеченным — на улице Гуаньмин меняли камеры.

Чжао Юньлань пришёл в себя, но не спешил открывать глаза. Голова раскалывалась, связанные руки за спиной затекли — сбежать будет трудно. Значит, надо сперва понять обстановку и подождать, пока похитители сделают следующий шаг. Жаль, что он плохо запомнил девчонку.

Е Цзунь разглядывал связанного хайсинца — вполне себе обычный, разве что симпатичный.

— Так вот ты какой, Чжао Юньлань.

— Е Цзунь?! — У Чжао Юньланя по спине пробежали мурашки. Вот по кому он совершенно не скучал. Как Шэнь Вэй смог избавить мир от своего братца, Чжао Юньлань не понял, но считал, что это к лучшему. — Какая неприятная неожиданность.

— Правда? Ты меня знаешь? Откуда? Я вот впервые о тебе услышал совсем недавно.

— Трудно забыть человека, ну или не совсем человека, который строил тебе козни на протяжении нескольких месяцев. Правда, Шэнь Вэй постарался, но я вспомнил. И как ослеп, и как нашёл Шэнь Вэя прикованным к столбу, и как, — он запнулся, но заставил себя произнести это, — я умер.

— Умер? Что-то не вижу признаков смерти. Ты дышишь, болтаешь и несёшь чушь. А я совершенно не помню ни как строил козни, ни как убивал, а ещё я не ощущаю своего брата, и мне очень интересно почему?!

— И всё-таки я умер. Человеческое тело не может выдержать такой поток тёмной энергии, а ты виртуозно управлялся с ней. И что, хочешь завершить начатое? Шэнь Вэя больше нет, он не сможет изменить мир, чтобы вернуть меня. Но мои сотрудники не позволят тебе выбраться! До святынь тебе не добраться, Линь Цзин усилил щит.

— Шэнь Вэя нет? Он умер? Но он не может умереть, он сильнейший дисинец!

— Я не сказал, что умер. Его нет. Никогда не было! В Дисине никто не слышал о Посланнике в чёрном, о нём нет никаких упоминаний в библиотеке спецотдела. Да Цин уверен, что Шэнь Вэй — плод моего воображения.

— Но это же не значит, что нет совсем? — Е Цзунь хотел понять, что известно Чжао Юньланю.

— Может, развяжешь меня? Не очень удобно вести светские беседы, лёжа на холодной земле, — пробурчал Чжао Юньлань. Кажется, его не собирались убивать, по крайней мере прямо сейчас, значит, нужно устроиться хоть с минимальными удобствами.

— Так не я тебя связывал, и, как ты можешь видеть, выйти из столба я не могу. Не пытайся меня убедить, что тебя не учили выпутываться из верёвок.

— Руки онемели, — честно признался Чжао Юньлань. — Фокус в том, чтобы правильно напрячь запястья, когда тебя связывают. А я был без сознания.

Е Цзунь свистнул, один из трёх идиотов, пасущийся поблизости, развязал пленника.

— Я позову тебя, если понадобишься.

Чжао Юньлань поднялся на ноги, повращал руками, разгоняя кровь, залез в карман за чупа-чупсом. К счастью, конфета не выпала, когда его тащили в Дисин. Вот теперь он готов к разговору.

— В Дисине никогда не слышали о Посланнике, — повторил он. Вообще-то он говорил только с братьями и лао Чу, но в прошлом при упоминании Посланника трепетали все. — И столб тоже стоял пустой. Никто не знал, что это и зачем. Теперь появился ты. Что происходит?!

— Я думаю, что мой братец, взяв в руки и активировав все святыни, что-то сделал, и мы сейчас в мире-отражении, где о Посланнике не знает никто.

— Я знал! — Чжао Юньлань вскинул кулак. — Знал, что не придумал это. Знал, что видел Шэнь Вэя! Но не хватило времени нормально поговорить, а потом ничего не получалось. Святыни больше не срабатывали.

— Чудо, что они вообще сработали и ты остался жив, ты же человек!

— Если это единственный способ связаться с Шэнь Вэем, мне плевать на последствия! Как ты здесь оказался?

— Не знаю, брат пришёл ко мне с претензиями, твердил, что я тебя убил, а я даже никогда не видел тебя. В том мире не существует Чжао Юньланя, и Шэнь Вэй почему-то обвиняет в этом меня! Как будто я всё это устроил. Потом он ушёл, а я оказался здесь — в мире, где не чувствуется присутствие Шэнь Вэя.

— Вот и я его не чувствую. Квартира пустует много лет. А мой кот думает, что я сошел с ума

— Но ты не сошел. Если святыни это начали, они могут помочь закончить, но ты ими воспользоваться не можешь, в отличии от меня.

Чжао Юньлань погрозил столбу чупа-чупсом.

— Думаешь, я позволю тебе добраться до святынь?

— Ну, ты же хочешь увидеть моего брата, думаешь, я этого не хочу?

— Не знаю. Мне казалось, ты не испытываешь братских чувств к Шэнь Вэю. Цепи — это такое проявление заботы?

— Я скучаю по брату и хочу на свободу — что в этом удивительного?

— Прости, но я тебе не верю. Пусть это помню только я, но когда ты освободился, ничего хорошего не случилось. Шэнь Вэй идти нормально не мог, когда цепи наконец разрубили. Если бы не тот парень, мне бы точно не хватило сил!

— Напомню тебе, что я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я злюсь на брата, но претензии бы высказал лично, набил бы ему морду, сломал пару-тройку рёбер, но приковывать к столбу? Смысл?

— Я не знаю! Но Шэнь Вэй потратил слишком много сил, чтобы вернуть мне зрение. Тоже, кстати, после твоего освобождения! Он стоял на коленях, — Чжао Юньлань стиснул кулаки, — перед этим доктором! Но чужая жизнь в обмен на мою — неравная сделка. А Шэнь Вэй сделал это снова!

— Брат в своем репертуаре — пожертвовать всем ради кого угодно, кроме меня, — рыкнул Е Цзунь. — Ты знаешь, что он пришел к столбу впервые за долгое время, только чтобы спросить о тебе! Его не интересовал никто, кроме тебя! А я его брат!

— Брат, который пытался убить его. Я был там. Видел всё своими глазами. Шэнь Вэй хотел обнять тебя, а ты снова попытался нанести удар! Такая вот встреча братьев после долгой разлуки.

— А ты видел, как и почему мы расстались? Кто и как меня растил? Что ты видел?

— Я видел вашу встречу в прошлом и настоящем, ты пытался убить брата, а теперь говоришь, что скучаешь по нему. В любом случае его здесь нет!

— Но ты же хочешь, чтобы он здесь был, как и я. Нет, убивать я его не собираюсь, подраться да, мы можем, но не более.

— Хочу. Хочу, чтобы было как раньше, чтобы он жил в квартире напротив и преподавал в университете.

— Только это? Ты уверен? У меня создалось впечатление, что мой брат ждет куда большего.

— Да? — Глаза Чжао Юньланя вспыхнули интересом. — Впрочем, это тебя не касается.

— Что касается моего брата, касается и меня! И вообще, сколько можно болтать попусту? Хочешь что-то сделать, придётся принять мою помощь.

— Ты за этим притащил меня сюда?

— А как я мог с тобой встретиться? Выйти из столба сам я не могу, пришлось импровизировать.

— Ты мог просто попросить. Связывать-то зачем? Что ты предлагаешь?

— Ты выпускаешь меня из столба, я помогаю тебе вернуть моего брата, живого и невредимого, в эту реальность — всё просто.

— Просто? В этой реальности никогда не было Шэнь Вэя! Я могу помочь паре мальчишек из Дисина получить документы и устроиться на работу, но одно дело — аниматор в детском центре, другое — профессор университета! Откуда он появился, где получил образование, почему никто не слышал о нём? Нет, всё не просто!

— Вечно ты всё... — начал было Е Цзунь, и вдруг всё снова поменялось. На пустыре перед ним не стоял Чжао Юньлань, зато четко ощущалось присутствие Шэнь Вэя. Да и он сам обнаружился тут же. Как будто сам воздух был другим. — ... Усложняешь, — закончил Е Цзунь. — Э! Могли бы и дать договорить нормально!

Chapter Text

Чжао Юньлань подошёл к столбу, дотронулся до него, даже постучал, но ничего не произошло. Впрочем, он и так видел, что столб пустой. Исчезло ощущение силы.

— Ну и как мне отсюда выбираться? — спросил он вслух.

Троица дисинцев с явным опасением смотрела на Чжао Юньланя.

— Это правда? Мы слышали, что вы помогли кому-то из нас?

— Из вас? — Чжао Юньлань окинул их взглядом, в памяти всплыли события, которые так и не произошли. Парень по центру стал императором. Что ж, в некотором смысле он действительно помог им. Только, кажется, они не совсем это имели в виду. — Да я вас первый раз вижу!

— Я имел в виду дисинцев, — уточнил один из парней. — Вы правда помогли? Вы? Большая шишка?

— Что тебя так удивляет? Да, я помогаю людям. Дисинец, хайсинец, какая разница, кровь у всех одинаково красная.

— Вы только и делаете, что хватаете без разбора! Бросаете в порталы, а там круглосуточно дежурят стражи, что бросают в тюрьму, на рудники, в шахты! Зачем вы помогли нашим?

— Без разбора?! Да я только и делаю, что разбираюсь! Вот такие малолетние идиоты наворотят дел, а я потом ломаю голову, как всё исправить! Мальчишкам хватило ума воровать только еду и мелочи, и то попали в поле зрения! Если бы речь шла не о паре старых матрасов и нескольких лепёшках, я бы не смог помочь!

— А как выжить без еды? Никто на это не способен! Мы хотим научиться жить в Хайсине, только вот нам там никто не рад! Любого, кого ловят у вас, отправляют к стражам! И никакой альтернативы!

— Ловят тех, кто совершает преступления. Нужно сначала научиться жить, а потом уже пытаться сбежать! Что ты знаешь о Хайсине? Звёздное небо и солнечный свет? Так сама сказала, что солнечным светом питаться не получится! Нужно где-то жить, платить за квартиру, покупать еду и одежду, платить налоги!

— А кто нам это расскажет? Что-то не вижу толпы желающих просветить нас о особенностях жизни в Хайсине!

— Шэнь Вэй бы смог, — пробормотал Чжао Юньлань. — А ты не думаешь, что похищение главы спецотдела плохо скажется на имидже дисинцев?

— А у вас на лбу не написано, кто вы такой, — буркнул парень со "стальными шариками".

— А для тебя не очевидно, что бить людей по голове и тащить их неизвестно куда — плохая идея?!

— Ну, вы же в порядке и даже сумели что-то важное для себя узнать. Вы не знаете выхода, а мы можем отвести, — нашёлся его друг, смутившись под давящим взглядом Чжао Юньланя.

— Твои железные... кхм... идут в комплекте с рентгеновским зрением? Да ты мне чуть череп не проломил, голова до сих пор гудит! Но если покажете выход, так и быть, я забуду о том, как началось наше знакомство.

— Силу не рассчитал, простите. У меня чуйка на проходы в одну сторону: есть плавающие — то открываются, то закрываются. Я как-то могу их находить, правда, ещё не понял как.

— Проводи меня. Пожалуйста. А если Е Цзунь снова объявится, дай знать. Словами, а не ударом по голове!

— И как я вам дам знать? Хайсин далеко, я только ваше место работы знаю. А там дисинец огромный, мы его мельком видели, он же прихлопнет и не заметит!

— В прошлый раз тебя это не смущало! Подойдешь к лао Чу и скажешь, что тебе нужно видеть шефа Чжао, всё!

Представив, как будет подходить к громиле, парень не сумел сдержать дрожь, но кивнул.

— Идёмте, я вас выведу к ближайшему проходу.

Чжао Юньлань демонстративно потёр затылок и кивнул.

— Веди.

Чжао Юньлань добрался до спецотдела и рухнул на диван. Голова пульсировала болью, но он списывал это на тяжёлый разговор с Е Цзунем и молодёжью. В этом мире не было ни Шэнь Вэя, ни Е Цзуня, и всё-таки за неделю он умудрился поговорить с обоими. Память подсказывала, что Е Цзунь может быть настоящим засранцем, но интуиция говорила, что ему можно доверять. Сам Чжао Юньлань не мог связаться с Шэнь Вэем, но если Е Цзунь сможет? Вместе у них наверняка получится найти выход. Выход. Мысли скользнули на троицу. В чём-то парень был прав. Дисинцы действительно не знают о Хайсине. И как это можно исправить? Вряд ли Чу Шучжи с радостью согласится на такое. Он и так постоянно ворчал, что ему навязали Го Чанчэна, считал, что спецотдел — сборище раздолбаев и идиотов, но между тюрьмой в Дисине и работой в спецотделе Чу Шучжи выбирал спецотдел. Значит, на это и придётся надавить. Чжао Юньлань встал с дивана и подошёл к Чу Шучжи.

— Вот ты-то мне и нужен. Тебе нравится жить в Хайсине?

— В Хайсине светлее, чем в Дисине, — процедил Чу Шучжи, оглядываясь — сбежать не получится.

— И всё? Неужели только ради этого стоит перебираться сюда, нарушая закон?

— Ты был в Дисине? — нахмурился Чу Шучжи. — Там нет ничего, что есть в Хайсине. Дисинцы рождаются, живут и умирают во тьме, нет ни школ, ни больниц, ни парков, ни садов, ни запасов чистой воды, ничего! А дисинцы должны как-то выживать. Неудивительно, что они готовы на всё, чтобы сбежать.

— Что, готовы работать, платить за воду, электричество, продукты, жильё?

— На всё значит на всё! Ты слышал о моих проблемах с жильём? Да, оно служебное, но все счета оплачиваются вовремя, мне объяснили правила, я их изучил и следую. Кто, кроме тебя и коллег, знает, что я дисинец? — Он смерил Чжао Юньланя презрительным взглядом.

— Ты не особо скрываешь свои способности. А если бы у дисинцев был свободный доступ в Хайсин? Кто бы объяснял им правила жизни здесь?

— А почему об этом никто не задумывался? — огрызнулся Чу Шучжи.

— Потому что мир несовершенен! — Чжао Юньлань сверкнул глазами.

— Я много читал о правилах, различиях культуры, языков, истории. Ваших детей учат этому много лет, чтобы они понимали правила мира, в котором живут, у нас ничего этого нет!

— Договор подписан много тысяч лет назад, я не замечал за регентом желания перебраться в Хайсин! Потому что здесь он будет ничем не примечательным стариком, лишенным власти! Для диалога нужны двое!

— До тебя мне никто не задавал никаких вопросов про Дисин. Смотрели как на хищника на цепи, в строгом ошейнике, и приказы цедили через губу.

— Ну знаешь, ты на меня тоже смотришь так, будто прикидываешь, как лучше меня убить. А парочка молодых дисинцев треснула меня по голове, чтобы пригласить на беседу. Люди разные! Итак, предположим, договор будет пересмотрен, ты сможешь рассказать другим дисинцам, что значит жить в Хайсине?

— Я?! — Чу Шучжи неверяще воззрился на Чжао Юньланя, явно собираясь возразить, одновременно понимая, что аргументов нет. Кроме него действительно некому это сделать. — Всякий труд должен быть оплачен, — процитировал он.

— Об этом поговорим потом. Пока нужно разобраться с договором.

— И как же ты планируешь с ним разобраться? Сам сказал, договору тысячи лет.

— Я думаю об этом. Если удастся убедить директора Чжао, шансы увеличатся.

— Ну-ну, — хмыкнул Чу Шучжи. — Удачи вам с этим.

— Так ты мне в этом поможешь, — лучезарно улыбнулся Чжао Юньлань.

— Как? Он же не слушает никого, кроме себя!

— Увы. Ты поможешь мне подобрать аргументы и отрепетировать речь. Да-да, вот именно этот злобный взгляд мне и нужен!

— А меня за этот взгляд не пристрелят? Директор Чжао не любит миндальничать.

— Ты будешь смотреть так на меня, когда я буду зачитывать речь. Чтобы я не сбивался с мысли.

— Это я могу, — хищно ухмыльнулся Чу Шучжи.

— Только сначала поможешь составить новый договор.

— А права яшоу вы планируете учитывать, или пусть они так и сидят запертые в резервациях, как звери в заповедниках?

— Для диалога нужны двое, — напомнил Чжао Юньлань. — Главы кланов яшоу не стремятся что-то менять, но молодняк проще ассимилируется в городе. У них хотя бы есть документы.

— Они наверняка захотят выйти на связь, если узнают о возможности улучшить свою жизнь, а вот если их не позвать — проблем не избежать.

— Давай решать проблемы по мере их поступления. Четвёртый дядя производит впечатление мудрого человека, а вот с Я Цин мне бы не хотелось иметь дело.

Чжао Юньлань с удивлением отметил и острый ум, и способность к дебатам у хмурого и нелюдимого Чу Шучжи. Они обсудили действительно много серьёзных тем, которые находили отклик в сердце Чжао Юньланя. Договор заключили слишком давно, но если ничего не делать, то ничего и не изменится.

Если бы всё зависело только от него, Чжао Юньлань уже созвал бы и совет кланов, и вызвал регента для обсуждения нового договора, но пока даже черновик проекта нуждался в доработках, а как его воспримет бюро Синду, вообще трудно представить. При мысли о разговоре с отцом у Чжао Юньланя начинали ныть зубы. Вот если бы Шэнь Вэй был рядом, он бы наверняка нашёл правильные слова.

Chapter Text

Вернувшись в свою квартиру после разговора с братом, Шэнь Вэй чувствовал себя опустошённым. Пытаясь заняться повседневными делами, чтобы было время подумать, он навёл порядок в квартире, привычно приготовил обед на двоих, осознав величину порции, только когда стал накрывать на стол. Но никто не постучит в квартиру с лукавой улыбкой в лисьих глазах. К этому стоило привыкнуть, но почему же было так больно?

Шэнь Вэй взялся за свои записи, ознакомился с планом лекций, ходил на работу, где удивлялся своей продуктивности. Без постоянных визитов Чжао Юньланя и помощи спецотделу он успел и проверить работы студентов, и помочь должникам, дать консультации по лабораторным работам, и даже прочесть несколько статей, на которые раньше не хватало времени. Даже появились намётки на статью, которую он бы сам мог написать. Шэнь Вэй заполнил бумаги на гранты для талантливых студентов, подал заявку на участие в конференции, заказал оборудование для лаборатории, но работа не помогала отвлечься. Он также проверял Дисин на незафиксированные разломы, но было удручающе тихо и спокойно.

Весь мир Шэнь Вэя словно посерел, день за днём ничего не случалось. Нет, его по-прежнему ценили и уважали коллеги, любили студенты, он состоялся как профессионал своего дела и как Посланник также выполнял свой долг, только этого было мало. Он и не подозревал, как много красок принёс с собой в его жизнь шеф Чжао. Без него все словно покрылось слоем пепла, в котором сгорела прошлая жизнь.

Он сам не понял, как оказался в Дисине. Во всём мире он мог поговорить только с братом, да и то заключённым в столбе. Раньше это место вызывало смутную тревогу, сейчас же казалось идеальным — мрачный пейзаж соответствовал настроению. Шэнь Вэй не знал, что сказать брату, просто дотронулся до столба, ощутив пронизывающий холод.

Е Цзунь так и не понял, что случилось, но он снова оказался в привычном мире, и возле него снова был его брат!

— Что-то ты зачастил, братец, — не сдержался Е Цзунь.

— Е Цзунь? — Шэнь Вэй даже не понял, что произошло, но что-то изменилось. По руке словно прошёл электрический разряд. — Что такого удивительного, что я хочу поговорить с братом?

— Пра-а-авда? — ядовито протянул Е Цзунь — Что-то не наблюдал такого желания за все десять тысяч лет, а тут всего за несколько недель ты уже дважды меня навестил.

— Раньше мне не хватало на это времени, я пытался разобраться с последствиями твоих действий и защитить близких людей от твоих попыток их убить.

— Близких людей? — зашипел Е Цзунь. — А как же я? Мы родились в один день, кто может быть ближе меня? Почему все эти годы ты не удостаивал меня и мгновением твоего внимания? Ты! Тот, кого считают благородным героем! Тот, кто готов выслушать и дать второй шанс! Лицемер и трус!

Шэнь Вэй опустил голову.

— Я не управляю святынями, диди, — тихо сказал он. Лицемер и трус. Е Цзунь прав, он действительно лицемер и трус. Он так боялся потерять Чжао Юньланя, что готов был изменить мир. Но не думал, что всё изменится настолько. И как жить в этом новом мире, он просто не знал.

Е Цзунь не слушал его, наконец выдалась возможность высказать брату всё, и он собирался воспользоваться ею.

— Ты образец праведности? Ты слушаешь кого угодно, но не меня! Меня запихнули в этот столб, заставили терпеть муки, а где был ты? Ты хоть раз навестил меня? Спросил, почему я был у повстанцев? Что мне пришлось делать, чтобы выжить? Тебя это никогда не волновало! Тебя никогда не тревожило ничего, связанное со мной!

— Да какой там образец. — Шэнь Вэй без сил опустился на землю и опёрся спиной на столб. Тело тут же пронзил холод, но Шэнь Вэй не обращал на это внимания. — Расскажи мне. Расскажи, что было с тобой в этом мире?

— Рассказать? Что тебе рассказать? Как меня превратили в практически раба? Как я чистил золу, таскал воду, стирал чужие тряпки? Как меня пинали и били, бранили и постоянно оставляли голодным? Как я учился угождать самому распоследнему ничтожеству, чтобы выжить? Как у меня не просыпались силы? Как меня учили убивать таких же детей, как и я? Как я стал мародером?

— Прости меня, — Шэнь Вэй не знал, что ещё сказать. — Прости, что не смог защитить, и тебе пришлось пройти через всё это. К чему все силы, если я никого не могу спасти?!

Шэнь Вэй казался настолько разбитым, что Е Цзунь даже прекратил злиться. Он никогда не видел брата в таком состоянии.

— Не прошло и нескольких тысяч лет, — фыркнул Е Цзунь. — Признавать свои ошибки нужно, и лучше поздно, чем никогда. Я выжил среди этих отбросов, стал сильнее и всё-таки пробудил свою силу, не стоит цепляться за прошлое, оно ушло безвозвратно.

— Безвозвратно, — эхом откликнулся Шэнь Вэй и ещё ниже опустил голову. — Диди, я не... Я не знаю, что мне делать.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил Е Цзунь.

— Всё, что я умею — это защищать равновесие. Раньше у меня просто не было времени задуматься о том, что делать дальше. Дисинцы нарушали закон и искали святыни, я помогал спецотделу ловить их и отправлял обратно. Готовил ужин, кормил Чжао Юньланя и снова по кругу. Мы хотели найти святыни и понять, как они работают, Чжао Юньлань мечтал об идеальном мире, где дисинцы и хайсинцы спокойно живут вместе, а теперь?

— Теперь у тебя есть куча времени на то, чтоб выполнять свои обязанности, но нет Чжао Юньланя, и мир померк? — неожиданно проницательно заметил Е Цзунь.

— Да, — кивнул Шэнь Вэй. — Я хотел, чтобы он жил вместо меня, но... Сам я не могу жить без него.

— Ты всё так же эгоистичен, — фыркнул Е Цзунь. — Ты думаешь о себе, когда должен о Дисине. Ты обвиняешь меня в кознях, но никогда не искал их причин. Я всего лишь хотел достучаться до тебя, обратить внимание, что договор несовершенен и давно устарел, и вместо того, чтобы разбираться с последствиями, стоит обратиться к причине. Но ты, как обычно, упрям и глух.

— Сложно говорить с человеком, который мечтает тебя убить. — Шэнь Вэй пихнул столб и потёр ушибленный локоть. — Я думаю о дисинцах. О том, что в Хайсине для них может быть небезопасно. Да, мы владеем тёмной энергией, а у хайсинцев развивались технологии. И я не решусь поставить на дисинца, управляющего огнём, против хайсинца с автоматом. Не то чтобы я допустил такой поединок. А для диалога нужны двое, готовых не только говорить, но и слушать.

— Так заставь слушать тех, кто принимает решения! Ты же против насилия, праведный и справедливый, утверждаешь, что любой конфликт можно решить словами, давай, поработай языком, если не хочешь размахивать гуаньдао!

— Думаешь, бюро Синду не ожидает такой возможности? Если я появлюсь в одеждах Посланника с гуаньдао наперевес, это только укрепит их мнение, что дисинцы опасны. Но Чжао Синьцы... Он не такой, как Чжао Юньлань, он даже не захочет слушать о пересмотре договора.

— А ты пробовал? Или опять всё решил за двоих?

— Скажем так, я имел несчастье общаться с ним до, — он помахал рукой, — всего этого. Некоторые вещи не меняются. В этом мире иметь дело с Чжао Синьцы ничуть не легче.

Решив не давить больше, Е Цзунь расспрашивал о работе, ему было интересно, почему Шэнь Вэй выбрал столь сложную профессию, разговор тёк на удивление мирно, впервые за столетия.

Chapter Text

После разговора с Посланником Чжао Синьцы чувствовал себя разбитым. Неужели он так сильно нагрешил в прошлой жизни, что в этой за него расплачиваются жена и сын? Почему они умерли?! Он даже решил, что Посланник бредит. Но сам Чжао Синьцы видел, как Посланник взял в руки святыни и потерял сознание, а потом вдруг на нём оказалась мантия и гуаньдао в руках. Впрочем, это не доказывало правдивость его слов. А вот то, что в семье Бай Саньяна из поколения в поколение передавалась древняя кисть, уже косвенно подтверждало, что Посланник не врёт. Чжао Синьцы отчаянно хотел верить, что есть мир, где сын не умер. А если он жив, то всё можно исправить. Только нужно найти святыни.

Кисть была надёжно заперта в хранилище, Чжао Синьцы вызвал всех сотрудников — пусть переберут каждый уголок спецотдела, но найдут лампу! На поиски ушло несколько дней, но вот все святыни покоились на своих местах, и что делать дальше — Чжао Синьцы понятия не имел. Он достал пирамидку благовоний, покрутил в руках и убрал на место. Его должность не давала права вызывать Посланника по первой прихоти. Но и Посланник не должен работать в университете. Является ли то, что кто-то нарушает правила, основанием для того, чтобы нарушить их самому? Решив, что ничего плохого не случится, Чжао Синьцы всё-таки положил пирамидку в курильницу и поджёг её.

Шэнь Вэй заканчивал черновик статьи для научной конференции, когда почувствовал вызов. Это было необычно. Выйдя из дома, он направился в парк, помня о камерах и не желая привлекать лишнее внимание. Облачение привычно укрыло плечи, а в руке ощущалась тяжесть гуаньдао.

— В этот раз вы не на такси, — озвучил очевидное Чжао Синьцы. — Можете убрать гуаньдао, я просто хочу поговорить.

— Силы вернулись, раз вы меня вызвали, значит, случилось что-то срочное, — донеслось из-под капюшона. Немного помедлив, Шэнь Вэй всё-таки принял привычный ему облик, гуаньдао исчезло вместе с одеждой. — Вы могли позвонить.

— Куда? У вас нет мобильного телефона.

— В университет, у меня в кабинете стоит телефон.

— Господин Шэнь... Посланник... Как мне вас называть?

— Зовите профессор Шэнь, я приложил много усилий для получения этого звания. О чём вы хотели поговорить, господин Чжао?

— Мы смогли собрать все святыни. Теперь вы можете всё исправить? Вернуть мир, где мой сын не умер, едва родившись?

— В том мире Юньлань погиб, если я активирую святыни, он умрет.

— Это несправедливо. — Чжао Синьцы сжал виски. — Так не должно было случиться!

— Согласен, это несправедливо, — тяжело вздохнул Шэнь Вэй. — Я не планировал ни разрушение, ни страдания, я был готов умереть за него, но ничего не вышло, я оказался здесь, а он остался там, но лучше пусть он будет жив где-то там, чем умрёт.

— Профессор Шэнь, расскажите мне о сыне! — Чжао Синьцы схватил Шэнь Вэя за руку.

Рассказ затянулся на несколько часов, Шэнь Вэй был рад рассказать о Чжао Юньлане. Вспоминая о нём, он словно вынимал ядовитые шипы из своего сердца, которое не переставало болеть с тех пор, как он осознал, что его возлюбленного нет в этом мире. Чжао Синьцы слушал молча, ни разу не перебил.

— Кажется, мы не очень ладили с ним, — сокрушённо вздохнул он. — Если бы я мог хоть один раз взглянуть на него! Мой сын. Глупый ребёнок. Какое ему дело до дисинцев? Договор подписан много тысяч лет назад! Зачем влезать в работающую систему?!

— Но она не работает! Прошло слишком много времени, мир изменился, а для дисинцев всё по-прежнему, это несправедливо. Когда обида долго копится, она перерождается в злость, а затем и в ярость.

— И как вы себе это представляете, профессор? Хайсинцы за столько лет забыли о существовании дисинцев. Что они могут противопоставить способностям? Наши правоохранительные органы не справляются с преступностью обычных людей! На поимку одного грабителя, способного вырубать камеры наблюдения, ушло несколько недель, что будет, если таких будут хотя бы десятки?!

— Поэтому и нужно пересматривать договор! Если дисинцы хлынут в Хайсин, увидя, как здесь живут люди, они превратятся в манчжуров, свергнувших династию. Вы так хотите повторения истории? Нужно подумать, как пересмотреть условия, обговорить безопасность, попробовать интеграцию. Нельзя жить на бочке с порохом.

— Спецотдел и создан, чтобы это предотвратить! А Чжао Юньлань? Он думал о пересмотре договора?

— Чжао Юньлань был потрясающим, — светло улыбнулся Шэнь Вэй. — Он не делал различий между дисинцами и хайсинцами, говорил, что кровь у всех одного цвета, бывал в Дисине, несмотря на то, что это было опасно для него, и часто рассуждал о реформах, которые нужны в Дисине.

— Он так похож на мою Тань-эр. Она тоже всегда повторяла, что если нельзя, но очень хочется, то можно. Врачи в один голос твердили, что она не сможет выносить ребёнка, что это убьёт её, а она мечтала подарить мне наследника. Почувствовать себя матерью. А там — будь, что будет. Не думала об опасностях, только о возможностях.

— Мне жаль, что вы их потеряли, — искренне сказал Шэнь Вэй.

— Я завидую вам, профессор Шэнь. Вы знали его. Моего сына. А у меня не осталось даже фотографии. Наверное, я должен радоваться, что где-то там он жив, но, боги, как бы я хотел хоть на один день поменяться местами с его отцом там. Я бы всё отдал за возможность обнять сына.

— Если хотите, я могу попробовать нарисовать его портрет, — предложил Шэнь Вэй.

— Хочу! — не раздумывая, согласился Чжао Синьцы.

— Мне понадобится некоторое время, но я приложу все усилия, — пообещал Шэнь Вэй.

— Конечно, профессор. Спасибо, что уделили мне время.

Chapter Text

Е Цзунь маялся от скуки. Он столько лет мечтал отомстить брату, но для этого нужно было выбраться из столба. А тут Шэнь Вэй зачастил к нему и выглядел таким потерянным и несчастным, что вся злость куда-то испарилась. Если бы Шэнь Вэй набросился на него с обвинениями, Е Цзунь бы знал, как себя вести. Но в том, другом прошлом, он уже выбрался из столба. Только ничем хорошим это не закончилось. Может, стоит попытаться действовать как-то иначе? Поговорить с Чжао Юньланем? Е Цзунь пытался вспомнить, что он делал, прежде чем оказаться в другом мире. Вспоминал ощущения от того мира, даже пытался применить тёмную энергию, но ничего не получалось. Он оставался запертым в том же самом столбе.

После визита к Чжао Синьцы Шэнь Вэй решил немного пройтись. Ночной Лунчэн был тих и спокоен, как именно ноги принесли его к одним из врат в Дисин, он так и не понял — очнулся от мыслей уже у столба.

— И за что мне такая честь? Посланник опять решил посетить этого скромного узника?

— Привет, диди, — отозвался Шэнь Вэй. — Ноги сами к тебе привели, ты не рад меня видеть?

— А вдруг я привыкну?

— Для вырабатывания привычки нужно минимум три недели, я здесь всего в третий раз.

— То есть больше не придёшь? Ты это хочешь сказать? Тебе не кажется, что это не честно? Ты захотел поговорить с братом и пришёл ко мне в любой момент, а я? Я что, как смиренная наложница низкого ранга, должен радоваться, что меня почтили вниманием?!

— Вот что у тебя в голове? Для вырабатывания привычки нужно время, а значит я буду приходить часто.

— А моё мнение не учитывается? А если я захочу к тебе прийти?!

Шэнь Вэй грустно улыбнулся.

— Если ты придешь как брат, по которому я скучаю, и будешь готов соблюдать правила жизни в Хайсине, я буду счастлив видеть тебя, диди.

— А я могу отсюда выйти?! — возмутился Е Цзунь. — Нет! А ты рассказываешь сказки, что мне удалось сбежать из этой тюрьмы, но даже не пытаешься освободить меня!

— Диди! Я не знаю, как работают святыни! Я не знаю, что такое столб, и честно не знаю, ни как тебя в него поместили, ни возможно ли из него выйти!

— Ты сам говорил, что возможно! — Е Цзунь сорвался на крик. — Что я выбрался! Иначе как бы смог убить твоего Чжао Юньланя?!

— Я не знаю подробностей. Твои последователи охотились за святынями, я бы хотел понять, как они работают, но даже Ма Гуй и Фу Яо, воспитавшие меня, не знали как ими пользоваться.

Е Цзунь промолчал. Он не хотел признаваться брату, что вспомнил то, чего не было, и даже навестил Чжао Юньланя. Шэнь Вэй тоже не спешил рассказывать, что его привело.

— Ну так чего пришёл? Только не говори, что соскучился — иначе бы не торчал здесь, а попытался добыть святыни и вытащить меня! Не верю, что какой-то жалкий человечишко может остановить тебя!

— Но я правда соскучился, — неожиданно признался, в первую очередь самому себе, Шэнь Вэй. — Оказалось, у меня много свободного времени, так, может, проведём его вместе?

— А у меня есть выбор? Будем делиться новостями? У меня был очень насыщенные день, примерно такой же, как и последние несколько тысяч дней. Темнота, холод. Ты внёс приятное разнообразие. Что нового у тебя?

— Я виделся с отцом Чжао Юньланя, он попросил рассказать о его сыне, я пообещал написать портрет.

— Он не назвал тебя сумасшедшим? — удивился Е Цзунь. — Мне казалось, папаша твоего бородатого мерзкий тип.

— Видимо, я был крайне убедителен в своих словах.

— И что, правда нарисуешь ему портрет? Зачем? Зачем ты вообще с ним общаешься?!

— Он потерял жену и сына, так и не сумел справиться с горем, мне близки его чувства, я столетиями оплакивал тебя.

— Что-то незаметно, — Е Цзунь снова начал закипать. — Или наматывать сопли на кулак — это всё, что ты можешь сделать?!

— Диди, — Шэнь Вэй заговорил примирительным тоном. — Я сказал, что не знаю, но не сказал, что не буду ничего делать! Я поговорю с Чжао Синьцы насчёт пересмотра договора, ему тысячи лет! Мир изменился, я просмотрю все доступные источники информации и постараюсь найти возможность тебя вытащить и, конечно, пригласить на обсуждение договора и его пунктов.

— Почему ты хочешь говорить с ним, а не требовать? Он — всего лишь человек! Ты гораздо сильнее!

— Потому что никому и никогда не стоит недооценивать людей, я этот урок выучил давно, легенды про людей и богов писались не на пустом месте.

— Да что они могут? Жалкие пятьдесят лет — и они старики!

— За эти короткие годы люди проживают жизнь, стараясь сделать её яркой, запоминающейся, неповторимой — и это прекрасно.

Брат с изяществом слона в посудной лавке отдавил больную мозоль Шэнь Вэя. Он мог бы провести с Чжао Юньланем всего несколько десятков лет, но лишился даже этого. Тоскливо кольнуло сердце. Он очень хорошо понимал Чжао Синьцы, который хотел хоть раз взглянуть на сына.

Мысли о Шэнь Вэе возвращались всё чаще. Чжао Юньлань скучал, до стиснутых зубов и отчаянных воплей на пустырях, куда приезжал поорать, когда понимал, что уже не справляется, и фальшивая улыбка вот-вот превратится в оскал. Ему не хватало разговоров за ароматным чаем, тонкого флёра туалетной воды, понимающего взгляда удивительно красивых глаз, смотрящих из-за тонких стёкол очков, мягкого голоса и улыбки, прекрасной, словно рассвет. Он невыносимо скучал по Шэнь Вэю и отчаянно хотел его увидеть.

Дождавшись, пока в спецотделе останутся одни призраки, Чжао Юньлань отправился к хранилищу. Он снял защитный купол, достал часы, но ничего не произошло. Тогда он другой рукой взял Кол гор и рек, зажмурился, ожидая боли, — и снова ничего. Прижав к груди артефакты, Чжао Юньлань взял лампу. Потёр её. Даже выглянул в окно — вдруг там собирается гроза? Тогда он мог бы залезть на крышу... Но небо оставалось ясным и чистым. Звёздное небо напомнило о мальчишках-аниматорах, он не навещал их почти месяц. Стоит зайти, уточнить, как дела, и спросить: может, они знают, как попасть в Дисин? В Хайсине тёмной энергии нет, может, в Дисине получится их активировать?

Он уже почти доехал до общежития, а потом решил всё-таки сначала позвонить — вдруг у ребят планы? Молодые красивые дисинцы не раз приковывали к себе женские взгляды. Чжао Юньлань наметил ещё один пункт к обсуждению — смешанные браки. Вот Шэнь Вэй бы точно сказал, будут ли у детей способности, всё-таки профессор генетики... Чжао Юньлань оборвал поток мыслей и позвонил Цин Сану. Тот ответил после пятого гудка, заверил шефа Чжао, что будет очень рад его видеть и встретит на проходной. В общежитие пускали по пропускам.

— Ну, рассказывай. — Чжао Юньлань пожал протянутую руку.

Цин Сан проводил Чжао Юньланя в комнату. Она была достаточно просторной: гостиная-кухня с необходимым минимумом мебели, шкаф-перегородка, отделяющий спальную зону с двухярусной кроватью, сейчас заправленной, на нижней сидел его младший брат, что-то читая.

— Хотите чая? У меня очень вкусный, мандариновый. — Он показал упаковку с чаем, утрамбованным внутрь мандариновой шкурки. — У нас всё хорошо, шеф Чжао, правда-правда! Прошли испытательный срок, установили на телефон нужные программы, много читаем и учимся, ничего ни у кого не крадём!

— Я рад, — искренне сказал Чжао Юньлань. — Честно говоря, у меня к вам не совсем обычная просьба. Мне очень нужно попасть в Дисин.

Если Цин Сан и удивился просьбе, то постарался этого не показать.

— Вы знаете, что хайсинцу там находиться опасно?

— Знаю. А дисинцам нельзя жить в Хайсине, однако мы разговариваем здесь. — Чжао Юньлань примирительно поднял руки. — Я не собираюсь возвращать вас в Дисин, наоборот, мне нужен положительный пример интеграции. А ещё мне жизненно важно попасть в Дисин. Правда. Очень-очень важно.

— Я могу вас отвести к месту, где раз в новолуние открывается проход. Сам с вами я пойти не могу, у нас очень плотное расписание, не хочу подводить того, кто дал мне работу и шанс начать жизнь с нуля, понимаете, шеф Чжао?

— Конечно. Мне главное попасть туда, дальше я сам. — Он надеялся, что сможет и найти выход без посторонней помощи.

— Вы сейчас за рулём? — уточнил Цин Ван. — Можем съездить сейчас. До новолуния пять дней, но вы запомните место.

— И что, мне просто нужно будет пройти? Никакой там абра-кадабра-откройся?

— Нет, но в новолуние очень темно, место уединенное, вам нужно будет найти самую глубокую тьму и шагнуть в неё, это не так просто, как кажется.

— Ладно, поехали. Покажите мне место, я верну вас домой и не буду мешать отдыхать. Обещайте никому не рассказывать раньше времени. Но если я не вернусь через десять дней после новолуния, то, возможно, стоит отправить лао Чу на поиски моего красивого трупа.

— Десять?! Вы уверены? Я подожду два дня, и тут же отправлюсь к господину Чу!

— Боюсь, тогда он сам меня убьёт, — нервно рассмеялся Чжао Юньлань.

— Вы его начальник, наверняка в должностной инструкции указано, что не стоит причинять вред руководству, — нервно пошутил Цинь Сан.

— Не уверен, что его это остановит. Да ладно, всё будет нормально. — Чжао Юньлань понял, что продолжать не стоит — братья могут отказаться показать ему проход.

Чжао Юньлань запомнил местность, вышел из машины, осмотрелся, попытался что-то почувствовать, но ничего не ощутил. Обычный пустырь, окружённый кустарником и плохо подстриженными деревьями. Сделав несколько фотографий, он забрал своего проводника, довёз его обратно до общежития, в благодарность заказал ужин для братьев и вернулся в отдел.

Следующие несколько дней он старался ничем не выдать своего нетерпения. Спросил у Линь Цзина, как продвигается изготовление протводисинских браслетов, лишил его премии за то, что экспериментальные образцы так и остались единственной парой, гонял сяо Го по мелким поручениям и считал часы. Чутьё подсказывало, что что-то должно произойти, но что именно?

Chapter Text

Глубокой ночью Чжао Юньлань забрал святыни, не потревожив сигнализацию и не привлекая внимания. Да Цин уединился с сушёной рыбкой, Линь Цзин отправился на семинар по достижениям современных технологий, Чжу Хун Чжао Юньлань настоятельно советовал навестить дядюшку и прощупать почву насчёт переговоров о договоре, Чу Шучжи никогда не интересовался его делами, а Го Чанчэн целую неделю напоминал, что уйдёт пораньше, потому что дядя пригласил на ужин.

Чжао Юньлань без труда нашёл нужное место. То ли дело было в святынях, то ли потому что он уже бывал в Дисине. Проход он не видел, но чувствовал. Поколебавшись секунду, он шагнул внутрь. Плутать долго в Дисине не пришлось, несмотря на темноту, Чжао Юньлань прекрасно чувствовал направление. Да и артефакты тихонько гудели, указывая путь. Пустырь со столбом показался из-за очередного поворота.

Столб казался таким же безжизненным, как и в последний раз, когда Е Цзунь неожиданно исчез. В тот раз их с Е Цзунем прервали на полуслове, Чжао Юньлань и сам не знал, на что надеется, придя сюда. Последняя ниточка связи с Шэнь Вэем оборвалась. Чжао Юньлань думал, как можно вызвать Е Цзуня на разговор, но святыни, видимо, почувствовав темную энергию, зазвенели громче, войдя в резонанс, что-то вспыхнуло, и, когда Чжао Юньлань проморгался, он понял, что столб уже не пустой.

— Да ты обнаглел! — сказал Е цзунь, когда увидел перед собой Чжао Юньланя. Как этот человек сделал то, на что он, почти что сильнейший дисинец, оказался не способен?! Как призвал в свой мир? — И чего тебе понадобилось?

— Как-как, не знаю, но главное, что получилось, — проворчал Чжао Юньлань. Глаза всё ещё болели от вспышки. — Ты вроде хотел наружу? Заперли тебя святыни, может, они и выпустят.

— Дурак! Ты в детстве совал пальцы в розетку?! Притащил святыни в Дисин?! Совсем жить надоело?! — Е Цзуня трясло от предвкушения и злости. Он радовался возможности освобождения — родной брат только разглагольствовал на эту тему, но не пытался украсть святыни у спецотдела. А этот идиот, ради которого Шэнь Вэй провернул свой дурацкий план, разгуливает по Дисину со святынями! Как его только не убили ещё!

— Меня мама учила правилам безопасности, но в мои двенадцать её не стало, и пришлось справляться самому, — огрызнулся Чжао Юньлань. — Я узнал, что в новолуние открывается проход, значит, дисинцы постараются выбраться в Хайсин, а значит, на меня мало кто обратит внимание.

— Мало того, что сам притащился в Дисин, так ещё святыни прихватил! А теперь собираешься освободить самого опасного дисинца! Тебя в прошлый раз слишком сильно по голове стукнули?

— Ты просил тебя выпустить, или я что-то путаю? Ты хотел пересмотреть договор и переговоров, я пришел, что тебя не устраивает?

— Ты правда просто так выпустишь меня? — спросил Е Цзунь. Он не собирался убивать Чжао Юньланя и действительно хотел помочь вернуть брата, но нельзя же быть таким доверчивым! В прошлом — другом мире — Чжао Юньлань погиб из-за него! А теперь Чжао Юньлань приходит к нему как ни в чём не бывало и говорит, что освободит. И собирается пересмотреть договор. — А полномочий у тебя хватит?

— Полномочий на что? В этом мире Столп пустой, или ты собираешься орать направо и налево, кто ты такой?

— Я имел в виду пересмотр договора. Но если ты освободишь меня, мне потребуются документы. Как ты будешь решать эту проблему?

— Документы я могу сделать, сначала временные: в Хайсине последние три месяца в нескольких провинциях дожди, куча людей потеряли всё, ещё одному беженцу никто не удивится.

— А договор? — Е Цзунь начинал понимать, что брат нашёл в этом человеке.

— Для переговоров нужно время и стороны, я уже связался с яшоу, пригласил на беседу, без криков и обвинений поговорил с лао Чу об его опыте ассимиляции, у меня есть пример двух мальчишек, которым я помог, но этого мало. Ты будешь нужен для бесед с дисинцами, наверняка есть ещё примеры удачного переселения, но один я не справлюсь!

— Ты серьёзно? Правда работаешь над пересмотром договора? Столько лет никому не было дело до дисинцев, почему ты решил, что сможешь изменить ситуацию?

— Потому что люди есть люди! — рявкнул Чжао Юньлань. — Кровь у всех одного цвета, и её пролилось слишком много! Я устал разбирать случаи содранного лица, замороженных насмерть или утопленных на пустом месте людей! Я хочу поддерживать порядок, а не просто отдавать дисинцев Посланнику, зная, что ничего хорошего их не ждёт. А для этого нужно поработать всем!

— Но Посланника нет! Не думай, что я возражаю, просто пытаюсь тебя понять.

— Значит, он нужен! И не говори мне, что это невозможно!

— Он не хочет возвращаться. — Заметив посмурневшего Чжао Юньланя, Е Цзунь поправился: — Не хочет подвергать риску твою жизнь. Если попытаться отменить то, что он устроил, ты погибнешь от моей руки.

— Ты сказал, что мы в разных мирах, так? — Чжао Юньлань прикусил губу и пристально посмотрел на Е Цзуня.

— Не смотри на меня так. Я не знаю, что происходит. Сначала ко мне впервые за тысячелетия пришёл брат, чтобы поговорить. Обвинил меня непонятно в чём, якобы я выбрался из столба и убил его возлюбленного. Потом я начал вспоминать то, чего никогда не происходило. А потом оказался здесь. Ну и решил познакомиться с тобой. Но посреди нашей увлекательной беседы меня снова выдернуло туда. А теперь забросило сюда.

— Значит, миров два, и они связаны столбом и святынями, если Шэнь Вэю хватило сил изменить что-то, чтобы я выжил, наверняка можно сделать что-то, чтобы соединить миры обратно!

— Так, давай решать проблемы по мере их поступления. Раз уж пришёл освобождать меня, то действуй. А потом вместе подумаем, как объединить миры. Я скучаю по брату и хочу иметь возможность прийти и поговорить с ним в любой момент, а не ждать, когда он снизойдёт до посещения узника.

— Действуй? Что я должен делать? Я понятия не имею, как святыни работают! Поэтому и принес их сюда.

— Как ты только дожил до своих лет? — Е Цзунь закатил глаза. — Мог бы взять только кисть. Придётся написать несколько иероглифов. В прошлой жизни Ван Санъян именно так освободил меня. Может быть, то, что сейчас все святыни рядом, упростит дело.

— Я быстро бегаю и хорошо стреляю, — буркнул Чжао Юньлань, взяв кисть. — Диктуй иероглифы, я, конечно, не мастер шести искусств, но кое-что умею.

— Ты не боишься, что я убью тебя, как только выберусь? — уточнил Е Цзунь.

— А у тебя есть для этого причины? Какой смысл в моей смерти? И если я хочу, чтобы мы работали вместе, мне придется тебе доверять.

Е Цзунь задумался. В прошлой жизни он убил Чжао Юньланя, просто чтобы досадить Шэнь Вэю. Показать, что брат ничего не сможет противопоставить ему. Сейчас он хотел помочь с договором и постараться вернуть Шэнь Вэя. Но на месте Чжао Юньланя он не стал бы выпускать себя из столба. Хорошо, что Чжао Юньлань такой странный. Он вспомнил, какие инструкции давал Ван Санъяну. Чжао Юньлань выполнил примерно треть, когда оковы спали. Е Цзунь оказался на пустыре рядом с Чжао Юньланем. Он ощущал ток тёмной энергии в теле. Сформировав небольшой шар, Е Цзунь пустил его в ближайший валун. Камень рассыпался пылью.

— Ну что, пойдём отсюда, пока проход не закрылся, — скомандовал он. — Надеюсь, ты помнишь, где он был?

— С направлением у меня никогда не было проблем, с твоей стороны жду, чтобы никакие левые дисинцы нам не помешали, договорились?

— Ты же доверяешь мне, — съехидничал Е Цзунь. — В любом случае здесь лучше не задерживаться. Выброс силы наверняка почувствовали все.

— Ну так и чего ты стоишь и языком чешешь? Пошли быстрее, ночь вот-вот закрнчится!

— Мне интересно, как ты в прошлый раз выбрался из Дисина и как собирался сейчас? Проход открыт всего несколько часов, но ты сунулся сюда в одиночку?

— У нас есть пословица: кто не рискует, мёд не ест, — а я сладкое люблю. Идём скорее.

Они успели в самый последний момент: как только забрезжил рассвет, проход закрылся. Они выпрыгнули, свалившись в колючие кусты.

Е Цзунь вдохнул полной грудью, поднял глаза к небу, но звёзд почти не увидел — городское освещение мешало.

— И куда теперь? Я хочу есть!

— Сначала до моего джипа, святыни стоит вернуть до того, как их кто-то хватится, затем можем найти чифаньку, чтобы поесть, как тебе план?

— Так ты ещё и тайно спёр святыни? Нет, не говори. Поехали.

— Ничего не спёр, — почти не смутился Чжао Юньлань. — Я их позаимствовал на время, а сейчас возвращаю в целости и сохранности. — Он завёл джип, отмечая восхищенный взгляд Е Цзуня, и не сумел сдержать самодовольства. Да, его зверь был достоин всяческого восхищения.

Е Цзунь старался не показывать страха. В воспоминаниях он уже видел подобные машины, но никогда не пользовался ими. Порталы намного удобнее и быстрее. Но в таком способе передвижения тоже было что-то интересное.

— Значит, вот как это называется. Буду знать. — Е Цзунь отвернулся к окну, за которым менялся городской пейзаж.

Им, по какой-то неведомой причине, крайне повезло, в отделе никто не заметил отсутствия артефактов, Чжао Юньлань вернул их на место, включил силовое поле и выдохнул:

— Мы молодцы!

— Теперь еда. Важные вопросы нельзя решать на голодный желудок.

— Я помню, что ты голоден. Сейчас посмотрю, что работает — меня к плите подпускать нельзя, а ты не похож на любителя лапши быстрого приготовления.

— Не стоит судить книгу по обложке! — обиделся Е Цзунь. — Как я могу не любить то, что никогда не пробовал?!

— Тогда едем ко мне, у меня стратегические запасы острой лапши, — Чжао Юньлань воодушевлённо хлопнул по бёдрам. — Хотя твой брат всегда утверждал, что это вредно для желудка.

— Мой брат — зануда, который ничего не понимает в удовольствиях. — Е Цзунь зевнул. Оказывается, физическое тело такое слабое. Он на свободе меньше часа, а уже чувствует себя усталым!

Chapter Text

До дома добрались без приключений, Чжао Юньлань быстро вскипятил чайник, выбрал, какую лапшу дать внезапному гостю, острую или не очень?

Е Цзунь критически осматривал жилище Чжао Юньланя. Почему он ожидал увидеть хоромы? Квартира оказалась достаточно скромной. Кое-где валялись вещи, стеклянный столик покрывал слой пыли, но в целом оставалось приятное впечатление.

— Здесь живёт сам хранитель жетона? Всего одна комната?

— Мне хватает, — Чжао Юньлань пожал плечами. — Всё в доступе, я знаю, где что лежит, и счета не такие огромные приходят.

— Тебе приходится платить за жильё? — Такие мелочи никогда не интересовали Е Цзуня. Сбегающие в Хайсин дисинцы не думали о том, как будут жить.

— Все платят за жильё, за воду, за энергию, за уборку территории, если хотят жить в комфорте, чистоте и порядке. Впрочем, если не хотят, то тоже платят, никто не спрашивает.

— Что ты там говорил про договор?

— Я говорил, что договор слишком древний и его нужно пересмотреть.

— Где моя еда? А я спрашивал, хватит ли у тебя полномочий для такого решения?

— Вон, она заваривается. — Чжао Юньлань кивнул на две картонные коробочки, в которые залил кипяток и добавил масло и специи из пакетиков. — Хватит или не хватит, не узнаю, пока не попробую.

— Мда... — Е Цзунь сморщился при виде коробочек. — Я не очень понимаю, как это работает. До того, как брат пришёл ко мне в первый раз, я просто отправлял дисинцев на поиски святынь, чтобы они помогли мне освободиться. А потом Шэнь Вэй рассказал, что из-за меня погиб человек, которого он любит, бла-бла-бла. И я стал вспоминать. Ты — всего лишь начальник спецотдела. Ты подчиняешься бюро Синду. Даже ваш министр бледнеет, когда упоминают это название. Не спрашивай, откуда я это знаю, если этого никогда не было. Или это тоже изменилось из-за поступка моего брата?

— Бюро Синду было создано сотни лет назад и всегда являлось силой, с которой приходилось считаться, но я никогда не задавался вопросом почему.

— Это не так важно. У тебя есть выход на руководителя этого самого бюро? — спросил Е Цзунь, принюхиваясь. Чжао Юньлань ловко орудовал палочками, еда пахла странно, но притягательно. Е Цзунь подхватил лапшу и осторожно взял в рот. — А это вкуснее, чем можно подумать с первого взгляда.

— Не забудь выпить бульон, — посоветовал Чжао Юньлань. — В нём самое вкусное. Выход на руководителя, говоришь? — Он задумался, ему не хотелось раскрывать все карты.

— Того, кто может принимать решения и влиять на ваше правительство. — Е Цзунь отхлебнул бульон и закашлялся. — Ты решил меня отравить? Воды!

— Сзади тебя стоит бутылка, сверни крышку и напейся, — отозвался Чжао Юньлань, не сдержав ухмылки. Значит, острая еда Е Цзуню не по вкусу.

— Ухмыляется он. Очень хочется дать тебе в зубы! — Е Цзунь припал к бутылке.

— Не всегда получаешь то, чего хочется, у меня хорошая реакция, — без улыбки ответил Чжао Юньлань.

— Я бы проверил, но мне лень. Значит, завтра едим в приличном месте, потом едем на встречу с начальником бюро Синду. Есть возражения? Возражений нет, я спать. — Е Цзунь встал из-за стола и направился к кровати.

— В смысле спать? Эй! Это моя кровать вообще-то, — Чжао Юньлань попытался воззвать к совести Е Цзуня, но тот, похоже, не обладал подобным рудиментом. Не слушая хозяина квартиры, гость упал на кровать, мигом завернулся в плед и отключился. Впрочем, если предстоит встреча с отцом, то спать Чжао Юньланю придётся. Надо привести в порядок заметки по договору. Если отец вообще захочет с ним разговаривать об этом. У Чжао Юньланя были большие сомнения.

Бессонная ночь над документами далась куда тяжелее, чем он ожидал, даже двойной американо, заказанный из кофейни, не помог справиться с ощущением, что в глаза насыпали песку, а от зевков он почти вывихнул челюсть. А то, что Е Цзунь нагло дрыхнет, только усиливало раздражение.

Е Цзунь проснулся от восхитительного аромата, потянулся, встал с кровати и обнаружил в руках Чжао Юньланя пустой стаканчик.

— А мне?! Так ты заботишься о госте?!

— Я не знаю, как ты отреагируешь на кофе, вдруг у тебя аллергия? — отбился Чжао Юньлань.

— А я откуда знаю?! Я никогда не пробовал! И вообще, у меня способность к исцелению! Так что давай, ты обещал мне нормальный завтрак!

— Когда это я успел тебе его пообещать?! Я говорил, что меня нельзя подпускать к плите, а лапшу ты и сам заварить сумеешь!

— Вчера вечером! Лапшу я уже пробовал, хочу что-нибудь другое! Ты вот себе добыл что-то вкусное, а обо мне совсем не подумал! Не понимаю, что в тебе нашёл мой брат?!

— Это был кофе, я не спал всю ночь, систематизировал намётки договора, чтобы было с чем идти в бюро Синду, пока ты храпел на полквартиры! Встретишь своего брата и спросишь!

— Ну и зря! Сон очень бодрит! — Е Цзунь потянулся. — Давно не чувствовал себя так хорошо. Мне нужна твоя одежда, — деловито сказал он.

— Моя что? А ты не обнаглел?

— Ты хочешь, чтобы я пошел в этом? — Е Цзунь покрутится. — Даже я заметил, что подобный фасон никто не носит. К тому же одежда мятая. Мог бы одолжить пижаму! Где у тебя душ?!

Пока Чжао Юньлань пытался прийти в себя от незамутненной наглости Е Цзуня, тот уже обнаружил дверь в ванную и разделся прямо в комнате. Чжао Юньлань онемел от вида голой задницы и поймал себя на мысли, что если близнецы идентичны во всём, то ему любопытен вид спереди.

Впервые за десять тысяч лет Е Цзунь мылся и наслаждался тем, что покинул столб именно сейчас. Открыл кран — вода, хочешь — горячая, хочешь — холодная. Не надо таскать на себе, не надо греть. Да, он обжёгся, но это сущие мелочи.

В одном полотенце он вышел из ванной и направился к шкафу.

— У тебя вообще есть приличная одежда?!

— Что в твоём понимании "приличная"? — Чжао Юньлань старался не пялиться на стройную фигуру, укрытую длинными волосами и полотенцем.

— Брюки, рубашка. На пиджак даже не надеюсь.

Чжао Юньлань подошёл ближе, нехотя открыл шкаф: где-то в глубине хранилась пара костюмов вместе с парадной формой, спрятанные в специальные чехлы.

— У нас разный размер, насколько я могу видеть.

— Значит, добавим в план поход в магазин. — Е Цзунь вытащил костюм и переоделся прямо в комнате, не стесняясь Чжао Юньланя. — Немного тесноват в плечах, но не критично. Пока обойдусь этим.

Чжао Юньлань устал удивляться. Брат у Шэнь Вэя был его полной противоположностью во всём!

— А ты? Собираешься идти в этом?!

— Чем тебя не устраивает моя одежда? Футболку я сменю на свежую, джинсы из последней коллекции, на ногах мартенсы, джинсовка прекрасно дополнит наряд.

— Ты идёшь к начальнику бюро Синду! А одет так, будто выскочил мусор вынести!

— Я всегда так одет, и никто никогда не говорил мне ни слова против!

— Даже мой брат?! У тебя есть ещё один костюм, я видел. Ты должен представлять серьезного собеседника, а не уличного сорванца!

— Твой брат рад был видеть меня любым! — зарычал Чжао Юньлань. — Может, мы прекратим трепаться и уже пойдём?

Е Цзунь закатил глаза, но решил, что препираться с упрямым ослом до завтрака — себе дороже.

— Идём. Ты уже решил, чем накормишь меня в этот раз?

— У дома есть лоток, там продают баоцзы, чайные яйца и соевое молоко — самый типичный завтрак, сытно и питательно.

— Приемлемо, — кивнул Е Цзунь. — Идём, нас ждут великие дела!

Chapter Text

— Ты хочешь сказать, что мы можем заявиться в Бюро Синду без предварительной записи или доклада? — Е Цзун недоверчиво смотрел на невозмутимо сосущего леденец Чжао Юньланя.

— Ну ты же спрашивал, есть ли у меня выход на руководство. Сейчас я тебе покажу всю силу моего природного обаяния в действии. Идём! — Чжао Юньлань уверенно распахнул неприметную дверь и прошёл внутрь.

— Нельзя... — Секретарь попытался остановить Чжао Юньланя.

— Директор Чжао говорил, что всегда рад меня видеть, — невозмутимо сказал он. — У меня к отцу дело, не терпящее отлагательств.

— Директор Чжао только что отбыл, — раздражённая бесцеремонностью Чжао Юньланя процедила секретарь. — Его вызвали, у него, в отличие от вас, шэф Чжао, очень много дел!

— О, ну тогда мы просто подождём его здесь. — Чжао Юньлань устроился в кресле, махнул Е Цзуню, предлагая сделать то же самое. — А вы, пожалуйста, подайте нам кофе, чтобы скрасить ожидание. Тебе какой? — обратился он к Е Цзуню.

— Вкусный, ароматный и запоминающийся, — огрызнулся Е Цзунь.

— Вы слышали его. Капучино с кардамоном и корицей, можно добавить сироп солёная карамель, только совсем чуть-чуть. Мне просто американо.

Улыбка секретаря напоминала оскал, Чжао Юньлань сделал пометку проверить, не дисинка ли она. Хотя вряд ли отец бы допустил такую оплошность.

— Отец? — Как только секретарь ушла выполнять поручение, Е Цзунь набросился на Чжао Юньланя. — Директор бюро Синду твой отец?! К чему весь этот спектакль? Не мог просто позвонить ему?

— Он не берёт трубку, — огрызнулся Чжао Юньлань. — А когда звонит сам, я не беру.

— Высокие отношения. — Е Цзунь закатил глаза. — Если бы ты брал трубку, когда тебе звонит отец, возможно, договор с Дисином давно бы пересмотрели. Хотя о чём я говорю, если вы, хайсинцы, отец и сын, не можете договориться между собой, что уж говорить о дисинцах. До них вам вообще нет дела.

— Не лезь в мои отношения с отцом, пока не разобрался в своих с братом! — рявкнул Чжао Юньлань. — Я что-то не заметил между вами близости, тепла и взаимопонимания!

— Мы с братом разрешили свои разногласия. В любом случае у нас в запасе ещё пара тысяч лет. Если, конечно, получится вернуть его в этот мир. А вот человеческие жизни такие короткие…

Чжао Юньлань свирепо замолчал — секретарь вернулась с картонными стаканчиками из Старбакса, спорить при ней не хотелось.

Чжао Синьцы сообщили, что разработка вакцины близка к завершению, появление новой сотрудницы помогло совершить прорыв. Значит, требовалось подготовить бумаги к проведению опытов. К сожалению, специфика исключала опыты на животных, а высший уровень секретности затруднял проведение опыта на людях. Чжао Синьцы думал, что у него есть хотя бы несколько месяцев, а то и лет, прежде чем дойдёт до испытаний, и сейчас он хватался за голову. Он понимал всю важность вакцины: само существование дисинцев — угроза для хайсинцев, но как сделать всё правильно?

— Ши Синь, отмени все встречи. — Вслед за секретаршей влетел Чжао Синьцы. — Кофе? Отлично. — Он забрал большой стакан, предназначавшийся Е Цзуню, и отпил. — То, что надо.

Е Цзунь потрясенно ахнул, Чжао Юньлань взял от отца не только внешность, но и манеры!

— Директор Чжао, ваш подчинённый пришёл без записи, я не смогла его остановить, — поджала губы Ши Синь. — Заявил, что подождёт!

— Я не отниму у тебя много времени. — Чжао Юньлань прошёл за отцом в кабинет. — Это касается дисинцев.

— Не удивительно. Спецотдел и бюро Синду занимаются дисинцами. Я бы удивился, если бы ты просто пригласил меня на кофе. Юньлань, я правда очень занят.

— Ты все двадцать лет занят! Потому что дисинцы не прекращают попытки попасть в Хайсин, а делают они это от безысходности, договор давно устарел, нуждается в доработках и пересмотре.

— Дисинцам не место в Хайсине, — привычно ответил Чжао Синьцы. — Это может быть опасно как для хайсинцев, которые не могут противостоять способностям дисинцев, так и для дисинцев.

— А где им место? Ты был в Дисине? Знаешь, что там? Как там живут? Те, кто создавали Бюро Синду, не боги, чтоб принимать решения за всех!

— Хайсинцам не место в Дисине. Договор подписали обе стороны. Что ты хочешь? У меня правда очень много дел.

— Я хочу пересмотра договора с обоих сторон! Иначе нас ждут реки крови.

— Я работаю над тем, чтобы предотвратить эти самые реки крови. Пересмотр договора — дело не быстрое.

— Нужно с чего-то начинать, я набросал возможные варианты, у меня есть примеры ассимилировавшихся дисинцев, но один я ничего не сделаю.

— У тебя что? — Чжао Синьцы поправил очки. Зазвонил телефон, Чжао Синьцы поднял руку, останавливая сына. — Слушаю. Что?! Буду через полчаса. Юньлань, срочные дела требуют моего личного присутствия. Оставь бумаги, я посмотрю. Поговорим потом. Через пару дней, хорошо?

— Я запишусь у твоего секретаря и, если она не найдёт окно в твоём плотном расписании, я буду уверен, что именно она саботирует все мои звонки!

— Просто позвони мне. Завтра. Вечером я ознакомлюсь с бумагами. Всё, извини, мне пора. — Он первым вышел из кабинета.

— Ну, могло быть и хуже, — хмыкнул Чжао Юньлань, глядя на Е Цзуня, талантливо прикидывающегося деталью интерьера. — Он мог просто вышвырнуть меня.

— Не такой он и козёл, — заметил Е Цзунь. — Только мой кофе забрал.

— Это он занят был, у него талант, опускать ниже плинтуса одним взглядом и парой фраз.

— Я думал, будет хуже. По крайней мере, он согласился просмотреть бумаги. А чем вообще занимается это бюро Синду?

— Никто не знает, чем именно занимается Бюро. Отец начал работать там, когда ушёл из спецотдела. Спецотдел подчиняется бюро Синду, таков порядок вещей.

— Ты даже не знаешь, где работает твой отец? Ты странный. — Е Цзунь смерил его удивлённым взглядом.

— Я был ребёнком, когда мама умерла и наши отношения с отцом полностью разрушились, потом мне стало всё равно, кто он и чем занимается.

— А куда вы отправляете дисинцев, которых поймали? Раньше их забирал Шэнь Вэй, но если его нет, как вы переправляет их в Дисин?

Чжао Юньлань опешил. Е Цзунь обладал талантом задавать вопросы, над которыми он сам никогда не задумывался.

— Про дисинцев очень хороший вопрос, думаю, можем узнать у лао Чу.

— Мне вообще интересно, зачем ваши дисинцы сбегали? Ну ладно, звёздный свет и голубое небо, но это я им рассказывал! Но меня не было в этом мире, кто решил охотиться за святынями? Как вы их нашли?

— Нужно поднять материалы дел по святыням. До встречи с Шэнь Вэем я думал, что меня слишком сильно ударили по голове, после — всё перемешалось, я не могу отделить одни воспоминания от других.

От расспросов Е Цзуня у Чжао Юньланя заболела голова. Он прекрасно помнил тот мир, до своей смерти. Там был Шэнь Вэй. А вот как он жил без Шэнь Вэя... Как будто во сне. Выполнял свои обязанности, не задумываясь, что происходит дальше.

— Надеюсь, ты единственный и нам не придётся бороться с твоим двойником.

— Конечно я единственный и неповторимый! — Е Цзунь гордо вскинул подбородок. — Если ты не заметил, мы с Шэнь Вэем близнецы. После разделения миров, разумеется, я остался там же, где и он!

— Но сейчас ты здесь без него, и, кстати, я не забыл, что ты обещал ограничить свои силы.

— Интересно, как? И зачем? Я ещё ни разу не использовал силы!

— Линь Цзин изобрел браслеты-ограничители, они сдерживают тёмную энергию. Зачем? Чтобы мой отец тебя не пристрелил, как только поймёт, кто ты такой.

— Ты сам себе противоречишь. Что помешает твоему отцу пристрелить меня? А если ограничить энергию, я не смогу защититься!

— Мой отец видел, как дисинец убил любовь всей его жизни. Он не верит, что дисинцы могут быть такими же, как и хайсинцы, считает их источником всех бед. Если ты и кто-нибудь ещё покажете ему, что он излишне категоричен, его можно будет убедить.

— А люди не убивают друг друга?! — возмутился Е Цзунь. — И почему ты не пришёл ко мне сразу с наручниками?! Я уже однажды убил тебя!

— Потому что я хочу доверять тебе и сотрудничать, а не заставлять, манипулировать и принуждать. Это так плохо?

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — признался Е Цзунь. Он постоянно ждал подвоха, но Чжао Юньлань раз за разом удивлял. Человек. Простой человек. Е Цзунь мог голыми руками свернуть ему шею. Однажды он даже убил его. Или это был не он? По крайней мере, не он нынешний. Но теперь Е Цзунь понимал, почему брат готов был изменить мир, лишь бы этот человек жил.

Чжао Юньлань молча и аккуратно вёл машину. Е Цзунь казался настороженным, постоянно ждущим подвоха, а то и удара в спину, всё время готовым защищаться. Ему действительно много пришлось пережить. Чжао Юньлань надеялся, что у них с Шэнь Вэем получится до него достучаться.

В спецотделе Е Цзунь сам протянул руки.

— Надеюсь, эти твои браслеты ограничивают только энергию.

— Я пробовал их на братьях-дисинцах. Они выглядели напуганными, но здоровыми. Если будут болезненные ощущения или что-то подобное, не молчи, хорошо?

— И не собирался.

Вместе с Чжао Юньланем он прошёл в кабинет и взялся за отчёты.

— Чжу Цзю? Помню его, благодаря ему я смог вырваться. Правда, поторопился. Ты смог мне противостоять! Не ожидал.

— Ага. — Чжао Юньлань схватил ещё один отчёт. — Значит, и здесь он решил мутить воду, вот не живется человеку спокойно. Зачем ему святыни? Ответов нет, сплошные вопросы.

— И не допросить. Помер. Но после его смерти, — Е Цзунь снова посмотрел отчёты, — проникновения в Хайсин прекратились?

— Я встретил только троицу идиотов, похитивших меня, больше никого.

— Одной проблемой меньше. Значит, он сам как-то узнал про святыни и пытался их найти.

Е Цзунь бездумно перелистывал отчёты, а когда поднял голову, встретил странный взгляд Чжао Юньланя.

— Что? — удивился Е Цзунь.

— Вы так похожи. — Голос Чжао Юньланя дрогнул.

— Вообще-то мы близнецы, — язвительно заметил Е Цзунь и тут же смягчился. — Скучаешь?

— Каждую минуту. Жизнь без него — просто серое бессмысленное существование.

— А как же высшие цели? Да вот хотя бы договор?

— Добьюсь пересмотра договора, помогу в программах ассимиляции, но какой в этом смысл одному?

— Ты поможешь многим дисинцам. Это хороший поступок.

— Да-да, остаться в памяти и хайсинцев, и дисинцев как хороший человек, — горько хмыкнул Чжао Юньлань.

— Ты бы хотел всё вернуть?

— Там я умер, если ты забыл.

— Я спросил не об этом. — Е Цзунь пытливо смотрел в глаза Чжао Юньланя.

— А о чём? Говори прямо, а не загадками.

— Я и говорю прямо. Ты бы хотел вернуть мир, в котором живёшь и ты, и Шэнь Вэй?

— Мы уже говорили об этом. Смысл хотеть невозможного?

— Конечно, есть смысл хотеть невозможного! Если ты хочешь, не знаю, мороженого, ты можешь выйти и купить его, это даже не считается желанием! Когда я сидел в столбе, я хотел свободы. Любой ценой. Думаешь, легко было узнать, что святыни утрачены? Легко заставить Чжу Цзю стать исполнителем моей воли? Но меня освободил ты.

Чжао Юньлань начал злиться.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?! Да, я хочу обратно свою нормальную жизнь, где Шэнь Вэй работает в университете, где Посланник в чёрном терпит мои выходки, где всё привычно и понятно. Только в той жизни меня убили, и мой любимый человек решился изменить время и пространство, чтобы дать мне шанс жить. А жизнь без него хуже смерти!

— Просто хочу понять тебя. Шэнь Вэй знает, что где-то есть мир, где ты жив. Ему этого достаточно. Начальник спецотдела мечтает хоть на один день оказаться в этом мире, чтобы обнять сына. Потому что его сын родился мёртвым. Ты не знаешь, чем занимается твой отец, не отвечаешь, когда он звонит. Зато готов бороться за права дисинцев, один из которых убил твою мать, а другой — тебя.

— Знаешь ли, после смерти мамы отец тоже не стремился общаться со мной, — смутился Чжао Юньлань. — С ним всегда было не очень просто.

— Ну ты же понимаешь, что и отец не вечен. Когда он умрёт, поздно будет разговаривать. — Е Цзунь сам не знал, почему завёл эти сопливые речи. Неужели украденный кофе так подействовал? — И не надо на меня так смотреть, в этом мире меня даже не было! И ты сам освободил меня. Я надеялся, что это будет Шэнь Вэй.

— Всё сложно, — буркнул Чжао Юньлань. Он вдруг понял, что Е Цзунь действительно прав, они толком не общались с отцом почти двадцать лет, а это большая часть его жизни.

— Ну и ладно. — Е Цзунь пожал плечами. — Мне вообще нет дела до ваших разборок. Ты меня кормить вообще собираешься?

— Война войной, а обед по расписанию, да? Идём, я знаю хорошую лапшичную.

— Я десять тысяч лет проторчал в столбе, теперь хочу наверстать упущенное.

Лапшичная старого Фо стояла в небольшом проулочке, в закутке на четыре столика было просто не протолкнуться. Курьеры то и дело прибегали за заказами, несмотря на расположение, от посетителей не было отбоя и пахло вкусно.

— Люди, — скривился Е Цзунь. — Чего их так много?!

— Здесь очень вкусно, сытно и дёшево. Лучшая лапша с говядиной во всём Лунчэне! Вставай в очередь. Людей ему много, скажи дисинцев мало.

— Дисинцы живут дольше, поэтому их существенно меньше. На всех не хватило бы ресурсов. Ты же был в Дисине.

— Я в Дисине толком ничего не видел. Я вообще мало что знаю о дисинцах, Шэнь Вэй больше отмалчивался. — Чжао Юньлань посмурнел.

— Ты странный. — Е Цзунь смерил Чжао Юньланя удивлённым взглядом. — Он же не человек! Как ты можешь любить его?!

Чжао Юньлань заказал и оплатил две порции лапши, и удачно занял крохотный столик на двоих.

— Любовь не спрашивает, она поражает сердце, ради Шэнь Вэя я готов пойти на всё и даже больше. Человек он, дисинец или ещё кто-то, мне не важно, Шэнь Вэй это Шэнь Вэй, я люблю именно его.

— Глупо. — Е Цзунь уткнулся в тарелку. Ему вдруг стало обидно. Его никто так не любил. Брат даже не попытался выкрасть святыни и освободить его. А теперь ещё и нет возможности высказать ему свои претензии.

— Может быть. И нет, мне не достаточно.

— Лапши? — удивился Е Цзунь, глядя на громадную порцию.

— Не достаточно знать, что где-то там он жив. Он не имел права решать за нас обоих.

— Готов пожертвовать ради него жизнью?

— Готов, только он сделал это раньше. — Чжао Юньлань уткнулся в свою порцию.

— Очень в его духе. И всё-таки. Я не понял, что он там сотворил, но у нас похожие силы. Я бы мог попробовать вернуть всё как было.

Чжао Юньлань чуть не подавился.

— Ты серьёзно? — Он задумался. — Мы вернёмся в тот же момент? Я умру?

— Ну вот, то готов пожертвовать жизнью, то переживаешь, что умер!

— Если ты вернешь меня в момент моей смерти, получится всё было зря.

— Я не умею контролировать время. Но если я всё правильно понимаю, Шэнь Вэй не только разделил вселенные, но и повернул время вспять. У него были все святыни, когда он устроил это, а я как раз смог определить, где находится кисть. Но Шэнь Вэй забрал её раньше. Впрочем, раньше такого не делал никто. Так что ты можешь умереть. А может, вообще ничего не получится.

— Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать. Давай попробуем.

— Мне нужны будут святыни. А ты напишешь предсмертную записку, на случай, если всё получится, но ты погибнешь. И ещё снять вот эти украшения. — Е Цзунь поднял руку с браслетом.

— Вот так сразу? Не нужно ничего рассчитывать? Поискать записи о ритуалах, небесной географии и прочем?

— Шэнь Вэй искал, но ничего не нашёл. Что-то придумал сам. Впрочем, думаю, лучше дождаться полнолуния.

— Оно через месяц почти, только-только новолуние прошло.

— Значит, будет время подготовиться. — Е Цзунь набросился на еду.

— Можно ещё попробовать пообщаться с гэгэ, — сказал Е Цзунь, доев лапшу. — Возможно, он сможет рассказать подробнее, что конкретно сделал.

— И как ты собираешься это сделать? — поинтересовался Чжао Юньлань.

— Я думаю, что даже с этими ограничителями, — он потряс закованными руками, — я смогу помедитировать, находясь между артефактов, и попробую направить свою астральную проекцию в сон гэгэ, где и спрошу его о ритуале.

— Надеюсь, он не будет тебя останавливать. Доел? Возвращаемся? Хочу узнать, как там дела у Шэнь Вэя.

— Да, было очень вкусно, — кивнул Е Цзунь, он чувствовал на себе вопросительные взгляды клиентов, рассчитывающих на их столик. — Идём.

Чжао Юньлань не переставал удивлять Е Цзуня. Их знакомство в прошлой жизни никак не располагало к такому доверию. В этом мире Е Цзунь ещё не успел натворить дел, но доверять ему настолько, что дать доступ к святыням? Неужели Чжао Юньлань думает, что эти жалкие игрушки смогут остановить его? И в то же время он действительно просто хотел помочь вернуть брата.

Chapter Text

Шэнь Вэй пожалел о своём опрометчивом обещании нарисовать портрет — слишком давно не занимался ничем подобным. А если не получится? Если он не сможет передать неповторимое очарование Чжао Юньланя? Он сделал с десяток набросков, пока наконец не остановился на двух вариантах, которые пришлись ему по душе. Первый портрет получился в динамике: Чжао Юньлань стоял рядом с университетом, такой, каким его увидел Шэнь Вэй в окне: небрежная чёлка, аккуратные усы и бородка, умные лисьи глаза, худощавая, но сильная фигура. Второй портрет, скорее набросок тушью, с резкими хищными линиями, показывал именно Хранителя, и Шэнь Вэй не знал, какой лучше. Расставаться с ними не хотелось. Почему мысль о портрете не пришла в голову раньше? А теперь придётся отдать. Впрочем, он пообещал отдать один, значит, второй оставит себе.

Часы показывали десять утра. Значит, господин Чжао уже на работе. Шэнь Вэй вызвал такси: нехорошо являться порталом без приглашения. Его пропустили без проволочек — видимо, привыкли, что профессор Шэнь часто заходит к начальнику.

— Господин Чжао, доброе утро, — поздоровался Шэнь Вэй. Он так и не смог назвать кого-то другого шефом Чжао. Это обращение ассоциировалось только с Чжао Юньланем.

— Профессор Шэнь, — Чжао Синицы поднял голову. — Что-то случилось? Проходите, садитесь!

— Нет, не случилось, всё в порядке, я принёс вам то, что обещал. — Шэнь Вэй вынул из-за спины плотный тубус, похожий на те, в которых носили чертежи. — Портрет на ткани, всё-таки я старомоден. — Он чуть нервно поправил очки.

Чжао Синьцы смотрел на портрет как завороженный. Осторожно провёл пальцем по скуле, очертил линию губ, потом прикрыл глаза.

— Мой сын, — прошептал он, сглатывая ком в горле.

— Вы очень похожи, я несколько раз видел вас рядом, только глаза у него другие, — неловко проговорил Шэнь Вэй.

— Спасибо. — Чжао Синьцы смог взять себя в руки. — У меня не было даже распечатанного снимка УЗИ. — Он не сводил взгляда с портрета. — Губы, как у моей Тань-эр.

— У него очень красивая улыбка, словно солнце весной, мне не удалось её передать, простите.

— Вам не за что извиняться. — Чжао Синьцы наконец поднял глаза от портрета. — Если бы не вы, я бы не знал, как выглядит... Мог бы выглядеть мой сын.

Шэнь Вэй чувствовал, что Чжао Синьцы нужно побыть одному. Он почти бесшумно закрутил тубус и собирался незаметно покинуть кабинет.

— Профессор Шэнь, подождите. У вас найдется несколько минут? Нет, пожалуй, даже часов.

— Часов? А, да, конечно, у меня теперь куча свободного времени, я и не думал, что работа Посланника съедала столько времени, так что сейчас я свободен.

Чжао Синьцы протянул Шэнь Вэю какие-то бумаги.

— Вот. Признаться, я даже не знаю, с чего начать. Разумеется, это не оригинал, но я лично скопировал весь договор.

— Вы нашли оригинал? — Шэнь Вэй осторожно принялся рассматривать бумаги. — Это удивительно, давайте рассмотрим его вместе, если, конечно, вы не заняты.

— Он издавна хранится в библиотеке спецотдела, но сами понимаете, доступ к нему ограничен. Я пытался понять, как можно изменить договор, пока переписывал, медитирую над ним всё утро, но в голову ничего не приходит.

— Так давайте подумаем вместе! — воодушевился Шэнь Вэй.

Шэнь Вэй вышел от Чжао Синьцы вечером, они много говорили, читали пункты договора, пытались составить что-то новое. Сын так походил на отца вниманием к деталям, трудоголизмом, цепким умом, у них были похожи даже голоса! Вернувшись домой, Шэнь Вэй неимоверным усилием воли заставил себя раздеться, прежде чем лечь. Он так не уставал во время сессии и подготовке к лекциям. Но удовольствие от хорошо сделанной работы стоило того.

Е Цзунь снова сидел в треугольнике, составленном из святынь, воскрешая в памяти образ брата. Он хотел связаться с ним и медитировал каждый вечер по несколько часов, пытаясь нащупать ту связь, что была у них в далёком детстве, когда, казалось, они могли даже слышать мысли друг друга. Его уже даже не раздражал взгляд Чжао Юньланя. Если бы он оставил Е Цзуня наедине со святынями, Е Цзунь наверняка устроил бы какую-нибудь гадость. Просто показать, что нельзя быть таким доверчивым дураком. Потом, конечно, исправил бы. Но Чжао Юньлань остался рядом и пристально следил. Правильно. Наконец что-то изменилось, Е Цзуня будто затянуло в воронку, а потом выплюнуло.

— Шэнь Вэй! Хватит дрыхнуть!

Задремавший было Шэнь Вэй встрепенулся:

— Диди?!

В спальне было сумрачно, свет уличного фонаря частично проникал за недостаточно плотно задёрнутые шторы, полупрозрачный Е Цзунь стоял у кровати.

— Вот так и верь чужим обещаниям. То приходит как к себе домой, обещает вытащить из заточения, то снова забывает, что БРАТ ЗАПЕРТ В СТОЛБЕ! — Последние слова Е Цзунь прокричал.

— Диди, — проморгался Шэнь Вэй, водрузив очки на переносицу. — Как ты здесь оказался? Это правда ты? Или я всё ещё сплю?

Е Цзунь не спешил раскрывать брату все карты. Если он расскажет, что хочет повторить ритуал и вернуть мир в исходное состояние, кто знает, какую глупость сотворит Шэнь Вэй, чтобы это предотвратить?

— Я — призрак прошлого рождества! — провыл он замогильным голосом. Пару дней назад они с Чжао Юньланем за ужином посмотрели мультфильм про Скруджа. — Совесть твоя нечиста!

— Диди, ты опоздал на пять месяцев, на улице май! О каком Рождестве ты говоришь?

— Какая разница каком. — Е Цзунь вышел из образа. — И чем таким ты был занят, что опять забыл навестить брата? Строил план, как выкрасть святыни?

— Я пообещал господину Чжао портрет его сына и писал его. Разбирался со своими студентами и… Святыни? Выкрасть? Зачем?!

— Да действительно, зачем? Ты своё дело уже сделал, переустроил вселенную по своему желанию. А брата вытащить? Десять тысяч лет просидел, просидит ещё столько же? Портреты писать не мешает, есть не просит, а надо будет душу излить — так наведаешься, я же никуда не денусь, да?!

Шэнь Вэй всегда знал, что у брата острый язык, сейчас его слова били, словно остро отточенные ножи, и самое ужасное в этом, что формально он был прав. Шэнь Вэй собирался поговорить с Чжао Синьцы о его освобождении, просто пока не нашёл подходящего времени.

— Прости, диди. — Шэнь Вэй не знал, что ещё сказать. — Я не знаю, как работают святыни.

— Не знаешь, но смог расколоть мир?! — Е Цзунь злился больше для вида, но виноватый Шэнь Вэй мог рассказать, что именно он сделал, чтобы повернуть время вспять и разделить мир. Только бы не рванул прямо сейчас в Дисин, тогда Е Цзуню будет трудно объяснить, куда он делся и как связался с Шэнь Вэем.

— Я не знал, что мне делать! — сорвался Шэнь Вэй. — Чжао Юньлань умер, у меня не осталось ничего! Я решил, что должен хотя бы попытаться! Я даже не понял, как святыни срезонировали, и совсем не ожидал такого эффекта.

— Вот бы ты пожелал, чтобы твой брат вернулся. — Теперь в голосе Е Цзуня звучала неподдельная горечь. — Меня освободил бы с меньшими энергозатратами.

— Желать твоего возвращения тогда, когда по твоей милости погиб Чжао Юньлань? Диди, я конечно люблю тебя, но в тот момент я думал совсем о другом! И, кстати, написание портрета помогло наладить общение с Чжао Синьцы, он принёс мне договор и попросил помощи в его обсуждении и пересмотре!

— О, неужели, — хмыкнул Е Цзунь. — Тебе же не нравилось общаться с ним?

— Они очень похожи характерами с Чжао Юньланем, у них на удивление много общего, особенно когда господин Чжао перестает видеть всё только в чёрно-белых тонах.

Е Цзунь снова многозначительно хмыкнул. Ему понравилась сдержанная деловитость Чжао Синьцы, и если отец и сын похожи…

— Что ж, значит, твоя жертва не была напрасной. Может быть, спустя тысячелетия, договор всё-таки пересмотрят.

— Я надеюсь, что его пересмотрят. — слабо улыбнулся Шэнь Вэй.

Е Цзунь снова почувствовал, как его куда-то затягивает. Он открыл глаза и увидел встревоженного Чжао Юньланя. Тот хлопал Е Цзуня по щекам.

— Фух, очнулся. Получилось?

— Мы пообщались. Есть хорошая новость, есть плохая. — Е Цзунь отпихнул от себя Юньланя, неожиданно ощутив слабость, все его мышцы протестующе взвыли, словно он долго оставался в неподвижности. — Как долго?

— Полночи точно! Ты сперва просто сидел неподвижно, а потом упал! Вот тогда я начал волноваться.

Е Цзунь посмотрел на руки — браслет исчезли.

— Куда они делись? Ты же говорил, что они ограничивают силу.

— Вот именно, — Чжао Юньлань показал глазами. Браслеты лежали на полу рядом с Е Цзунем. — Кажется, тебе понадобились все силы, чтобы связаться с Шэнь Вэем. Ты же связался? — Голос Чжао Юньланя дрожал от надежды и нетерпения.

— Я же сказал, что да! Мой идиот-братец сам не понял, что он сделал, чтобы расколоть мир. Сказал только, что все святыни срезонировали, но Святой Грааль не появился, да и у нас святынь четыре, а не три.

— Ничего не понял. — Чжао Юньлань развернул чупа-чупс. — Четыре — это же хорошо? Сейлор Мун! — Он хлопнул себя по лбу. — Думал не о том. И что, понравилось?

— Ну, у девиц непропорционально длинные ноги, главная героиня плакса, и непонятно, как они ухитряются раз за разом спасать их мир от разрушения, а так неплохо. Музыка особенно понравилась. Там талисманы срезонировали, и появился артефакт огромной силы. Я решил, что это хороший знак.

— Ну-ну, — улыбнулся Чжао Юньлань. — Давай к новостям.

— Шэнь Вэй силой своего желания сделал отражение мира. Возможно, если я пожелаю соединить миры, то всё получится. Но это только мои догадки. Я не знаю, что будет с тобой.

— Ну это мы уже выяснили. Я либо умру, либо не умру. — Чжао Юньлань задумался. — Ничего полезного ты не узнал?

— Нет. Братец нарисовал твой портрет, и твой отец там взялся за пересмотр договора.

— Он что?

— Нарисовал портрет.

— Это я понял. Отец решил пересмотреть договор? Правда? Вот уж не думал. Значит, есть шанс, что отец и здесь не загубит эту идею. А если миры сольются? Я ведь не помнил Шэнь Вэя, пока не прикоснулся к святыням, остальные вообще уверены, что мои странности — последствия травмы. Если всё получится... Что они будут помнить?

— Всё завязано на святынях, возможно, будут помнить, возможно, нет. Смысл гадать, пока мы ничего не сделали?

— Я привык просчитывать последствия своих действий. И даже если умру, не хотелось бы, чтобы пересмотр договора отменили. Не уверен, что отец согласится, но сейчас вроде бы готов к переговорам.

— Так не сиди сиднем! Ты собирался поговорить с дисинцами и яшоу, найти позитивные примеры ассимиляции. До полнолуния не так много времени, а твой отец не похож на человека, верящего словам без фактов, так собери эти факты.

— Честно говоря, у меня пока только один пример. Но действительно хороший. Ну и лао Чу, отец его знает.

— Как оказалось, я чувствую дисинцев, могу пройтись по городу и поискать их, откровенно криминальных возьмём на карандаш, а вот тех, кто ассимилировался, запомню и дам тебе адреса. Ты, главное, их не испугай.

— Прогуляемся вместе. Но завтра. Ночь на дворе, давно пора спать.

— Спать? Снова на раскладушке? — проворчал Е Цзунь. Чжао Юньлань заказал для гостя кресло-кровать, решительно изгнав его с собственной кровати. Снимать жилье, платя депозит, он не видел смысла.

— Не нравится — можешь лечь на диване. Да хоть на полу! Или устраивайся на работу и снимай квартиру.

— Куда меня возьмут без документов? — огрызнулся Е Цзунь. — Я тут уже третью неделю, а ты так и не почесался их мне сделать.

— Как ты себе это представляешь? Я не паспортное бюро! Да и ты как-то не выражал горячего желания легализоваться в Хайсине. Устроим тебя консультантом в спецотдел. Можем попробовать оформить задним числом. С первой зарплаты угощаешь нас ужином!

— Нас? Это всех твоих оглоедов? Ты хочешь, чтоб я всю зарплату спустил в один вечер?

— А как ещё вливаться в коллектив? И не такая маленькая зарплата, не прибедняйся!

— Ты мне её размер сначала озвучь, а я подумаю, — фыркнул Е Цзунь.

— А ты не обнаглел?! — Чжао Юньлань зевнул. — Всё, поехали домой, завтра попрошу Чжу Хун подготовить контракт.

Chapter Text

Брат исчез так же внезапно, как и появился. Шэнь Вэй даже потянулся рукой к нему, но не почувствовал ни следа энергии. Снова накатила усталость, он закрыл глаза. Последней мыслью было, что надо навестить брата и поговорить с Чжао Синьцы об его освобождении.

Спустя пару часов он очнулся, как будто от толчка.

— Дух прошлого рождества?! — Шэнь Вэй резко сел на кровати и потёр виски. Откуда брат может знать Диккенса? Что всё это значит?! Шэнь Вэй вскочил с кровати, призвал одеяния Посланника и открыл портал в Дисин. Столб со зловещими цепями не источал силы и казался пустым.

— Диди? — Шэнь Вэй нерешительно приложил ладонь к чёрной грани и не почувствовал ответа. — Диди! — закричал он, срывая голос. — Диди! — Не было ощущения ни силового поля, ни сдерживающих печатей, ничего! Просто пустая каменная глыба, даже без тёмной энергии. Шэнь Вэй пытался вливать в столб тёмную энергию, звать Е Цзуня вслух и мысленно, но не ощущал никакого отклика. В голове появилась какая-то мысль, но не успела оформиться. Шэнь Вэй сел возле столба и постарался успокоиться. Такое уже было. Е Цзунь исчез, а потом вернулся. Надо было спросить, куда и как он делся? А теперь? Не мог же он покинуть столб без помощи святынь? А Чжао Синьцы не позволил бы никому забрать их. А если позволил?

Шэнь Вэй решительно поднялся и открыл портал прямо в спецотдел.

Чжао Синьцы часто задерживался на работе. Ему не к кому было спешить, со смертью супруги внутри что-то выгорело, работа помогала не сойти с ума от ледяной пустоты, заполнившей всё внутри. Портрет сына словно помог немного оттаять, по-прежнему было больно, но не так остро, как прежде.

В окно светила особенно яркая луна. “Суперлуние”, — вспомнил Чжао Синьцы. Ещё что-то говорили о параде планет, но прошло слишком много времени с тех пор, как он интересовался астрономией. Сегодня он опять задержался до ночи, просматривая договор и правки к нему, и совсем не удивился, когда посреди кабинета открылся портал и появился Посланник.

— Директор Чжао, как хорошо, что вы здесь. — Шэнь Вэй не знал, что бы делал, если бы Чжао Синьцы ночевал дома, как все нормальные люди. — Он пропал!

— Пропал? Кто? — Чжао Синьцы сразу перешёл к делу без лишних политесов.

— Мой брат! Его нет в столбе и... И я вообще не чувствую его присутствия в этом мире.

— Как нет? Он же не мог сбежать тысячи лет! Вы об этом говорили. Куда он делся? А сам столб? Он стоит?

— Стоит, целый и невредимый. Директор Чжао, я просто должен это спросить. Вы никому не давали доступ к святыням? Без них Е Цзунь не смог бы освободиться.

— Нет! Они постоянно под наблюдением, так как никто толком не знает, как они работают.

Шэнь Вэй нервно расхаживал по кабинету. Обрывки разговоров с братом всплывали в голове. "Твой бородатый", "дух прошлого рождества"...

— Директор Чжао, в прошлый раз... — Он перевёл дух и продолжил: — Мне удалось поговорить с Чжао Юньланем. У меня есть совершенно сумасбродная идея... Не знаю, как это могло произойти, но я думаю... Мне кажется, диди мог попасть в другой мир. Если это так, то я должен предупредить Чжао Юньланя!

— В другой мир? — переспросил Чжао Синьцы. — В тот, где мой сын жив и здоров? Но как? Как это возможно?!

— Я не знаю. Мне стоило чаще навещать его, а я так увлекся идеей пересмотра договора…

— Но если ваш брат сумел туда попасть, возможно ли будет это повторить для кого-то другого? — с плохо скрываемой надеждой спросил Чжао Синьцы.

— Не знаю, — Шэнь Вэй грустно покачал головой. — У меня не получилось. Впрочем, тогда и не было такой цели. Сможет ли это сделать человек без тёмной энергии? Это слишком могущественные артефакты, мы не знаем, на что они способны.

— Но мы же можем попробовать? Никто не знает, на что способны артефакты, их толком не изучали.

Шэнь Вэй хотел сказать, что это очень плохая идея, но, глядя в горящие надеждой глаза Чжао Синьцы, кивнул.

Чжао Синьцы только со второго раза смог правильно ввести код от хранилища, у него от волнения тряслись руки. Пришлось остановиться и несколько раз глубоко вдохнуть. Всё получится. Должно получиться. Он просто хочет увидеть сына, хоть один раз. Сняв защитный купол, Чжао Синьцы взял в руки солнечные часы.

Дальше всё произошло настолько стремительно, что никто не успел ничего осознать. Святыни завибрировали, Шэнь Вэй попытался поставить защитное поле из тёмной энергии, но она буквально впиталась в них. Святыни вытягивали силу из Посланника, снаружи грянул гром, хотя в окно всё так же светила огромная луна. Воздух перед ними пошёл рябью, и Чжао Синьцы увидел... Себя. Он сидел на диване и разговаривал с сыном! Шэнь Вэй достаточно точно передал черты лица.

— Чжао Юньлань, — побелевшими губами прошептал Чжао Синьцы. — А-Лань!

Чжао Юньлань твёрдо решил провести ритуал, даже если это будет стоить ему жизни. Значит, нужно хорошо подготовиться. Он оформил Е Цзуня в спецотдел консультантом и даже смог сделать это задним числом, так что если вдруг он погибнет, Е Цзунь не останется без средств к существованию. Всех выявленных дисинцев он сначала под разным предлогом пригласил на кофе, чтобы познакомиться, рассказал о своей идее и предложил зарегистрироваться в спецотделе. Кто-то испугался, но Чжао Юньлань пообещал, что за отказ не будет никаких последствий, так что трое даже согласились. Оставалось определиться, что сделать в первую очередь: провести переговоры с отцом или ритуал?

Е Цзуню неожиданно понравилось общаться с дисинцами. Может, он настолько изголодался по общению в столбе, или ещё что-то, он не знал. Истории у всех были разные, но он внимательно слушал, запоминая. Это помогло скоротать время до ритуала. Е Цзунь толком не знал, что собирался делать, но надеялся, если они с братом близнецы, их силы схожи, и артефакты отреагируют.

В назначенный день Чжао Юньлань отпустил всех пораньше, ещё раз перепроверил свои бумаги — если что-то пойдёт не так, у остальных должен быть шанс продолжить его начинания. Если, конечно, записи сохранятся. А если мир опять разделится, расшвыряет его и Е Цзуня по разным вселенным? Впрочем, он надеялся на лучшее — всегда был оптимистом.

— Последний ужин перед казнью? — Чжао Юньлань достал телефон. — Угощаю. Ни в чём себе не отказывай. — Он посмотрел на Е Цзуня.

— У тебя совершенно отмороженное чувство юмора, ты в курсе? — буркнул Е Цзунь, но отказываться от бесплатной еды не стал. Заказ привезли быстро, он накрыл на стол. — А ты что, не будешь?

— Конечно, буду. — Чжао Юньлань устроился за столом. — Сяо Цзунь, обещай мне, что, независимо от результата, ты добьёшься пересмотра договора законными методами. Станешь законопослушным гражданином, мой отец поможет тебе с документами. Я написал ему письмо. Если я не отменю, завтра оно отправится ему на почту. Если удастся вернуть Шэнь Вэя, а я не смогу увидеть его, скажи... Скажи, чтобы не смел больше рисковать собой. Письмо для него в верхнем ящике стола в кабинете. Передай, ладно?

— Так! Мне совсем не нравится этот фатализм. Если ты собрался помирать, то так и скажи, я спокойно сверну тебе шею, быстро и безболезненно!

— Юмор мой тебе не нравится, фатализм тоже. Есть во мне хоть что-то хорошее? — Чжао Юньлань построил милую физиономию и похлопал ресницами.

— Ты не храпишь ночью, — огрызнулся Е Цзунь. — Ешь давай, нам нужны будут силы.

— Ем я, ем, — Чжао Юньлань взялся за палочки. — Но ты всё равно должен мне это пообщать. Считай это последним желанием умирающего.

Чжао Синьцы не забыл о бумагах сына, но всё время отнимали дела бюро Синду — требовалось контролировать энтузиазм профессора Оуяна, заполнять бумаги и обещать непременно провести эксперименты на людях. Когда он наконец нашёл время, то даже не знал, как реагировать. Пока бюро Синду разрабатывает сыворотку, чтобы люди получили такие же способности, как и дисинцы, его сын хочет уравнять представителей трёх миров в правах! Он вообще думал, чем это грозит? И вот вместо того, чтобы отдыхать, Чжао Синьцы направился в Спецотдел.

"Последнее желание умирающего", — расслышал Чжао Синьцы и бросился в кабинет. Он узнал голос сына.

— Ты умираешь? — спросил он с порога.

— Нет, — почему-то смутился Чжао Юньлань. — Не прямо сейчас. Но когда-нибудь…

— Через пару минут, если не перестанешь паясничать!

— Что? — Чжао Синьцы повернулся к говорящему, отмечая, что он его где-то видел. — Что значит через пару минут? Вы угрожаете моему сыну?!

— Я? Ни в коем случае! Разве посмеет простой ди... — Чжао Юньлань показал незнакомцу кулак, тот запнулся на полуслове, — житель Лунчэна угрожать самому начальнику спецотдела? Он шутит, что умирает, я обещаю убить его за это. Дружеские подколки, ничего такого.

— А что вы оба делаете в Отделе ночью? — подозрительно спросил Чжао Синьцы.

— Отец, — Чжао Юньлань подошёл к нему и потрогал лоб тыльной стороной ладони. — Ты заболел? Я здесь работаю. А вот почему ты пришёл так поздно?

— У профессора Оуяна наконец появились интересные результаты исследований, возможно, скоро мы полностью избавимся от угрозы Дисина, я хотел поделиться этими новостями с тобой.

— Кто такой профессор Оуян? — Фамилия показалась Чжао Юньланю знакомой, но сразу вспомнить не получилось. — А договор?

— Профессор генной инженерии, автор множества исследований в области генома, ДНК и мутации. Он занимается исследованиями под патронажем бюро Синду и, похоже, нашёл формулу для проявления способностей у хайсинцев. Теперь нужно провести эксперименты на людях, но это настоящий прорыв. Пока не время пересматривать договор, есть более важные дела.

— Конечно, у тебя всегда есть более важные дела. — Чжао Юньлань пожал плечами. Ничего нового.

Чжао Синьцы уже собирался сказать, что сын не так его понял, но обречённость в голосе Чжао Юньланя его остановила.

— Я всегда найду время на тебя, Юньлань, ты же знаешь.

— Знаю? Я знаю, что почти месяц назад пришел к тебе поговорить, но ты сказал, что тебе некогда. Ладно, я понимаю, работа. Да и мне уже не тринадцать лет. Ты хоть посмотрел документы или сразу выкинул за ненадобностью?

Чжао Синьцы смутился: вот что сын думает о нём.

— Прости, — сказал он. — Мы вернёмся к этому разговору чуть позже, может, через год, максимум через полтора, тогда нам очень пригодятся твои разработки.

Чжао Юньлань удивлённо посмотрел на отца и кивнул. Сегодня он мог думать только о ритуале. Впрочем, если это последняя встреча с отцом, будет глупо ссориться.

— Расскажи подробнее. Почему для тебя так важно это исследование? — Е Цзунь пнул его под столом. Чжао Юньлань взглянул в окно, время приближалось. — Я тебе нужен или справишься сам? — спросил он.

— Думаю, справлюсь, ничего сложного там не будет, — небрежно бросил Е Цзунь, надеясь, что Чжао Синьцы не заинтересуется их планами.

— Тогда действуй. И помни, что обещал мне.

— Ничего я тебе не обещал! — огрызнулся Е Цзунь. Чжао Юньлань пнул его. — Ладно, ладно, обещаю! — Он встал и направился в сторону хранилища святынь. Е Цзунь взглянул на телефон, умный аппарат сообщал, что луна взошла и максимально приближена к земле, суперлуние, обещанное учёными, началось. Сконцентрировав всю свою мощь, он представил брата и выпустил силу.

Чжао Юньлань почувствовал прокатившуюся по спецотделу волну тёмной энергии, затем послышался грохот, гром словно хотел расколоть небо, пространство замерцало, и стена просто растворилась в воздухе. Он чётко увидел Посланника и ...ещё одного Чжао Синьцы? Тот, другой отец тянул к нему руку, и Чжао Юньлань даже ущипнул себя. Он никогда не видел такого выражения боли на лице отца.

— Что происходит?! — Кажется, отец тоже что-то заметил. Святыни срезонировали, поднялся ветер, Е Цзунь чувствовал брата, он добавил энергии, желая, чтобы это дурацкое отражение перестало существовать и всё вернулось на круги своя.

Chapter Text

В первый момент Шэнь Вэй хотел остановить всё, но не мог контролировать свою энергию. А потом увидел Чжао Юньланя и больше не мог думать о последствиях. Они не в Дисине, значит, Чжао Юньлань не погибнет, остальное не важно.

Раздался особенно оглушительный раскат грома, мир на секунду исчез, а потом Шэнь Вэй оказался в спецотделе рядом с Чжао Юньланем и изумлённым Чжао Синьцы.

— Гэгэ?

— Диди?

— А-Лань!

— Шэнь Вэй?! — Раздалось одновременно.

— Ты жив! — Чжао Синьцы притянул к себе сына и прикрыл глаза. Он не понимал, что случилось, пять минут назад они разговаривали на этом самом диване, и в то же время Чжао Синьцы помнил, что его сын умер, едва родившись, и он сам отдал бы всё на свете за возможность взглянуть на взрослого сына. Так что теперь просто обнимал его и вдыхал знакомый запах. — Мальчик мой.

Чжао Юньлань настолько опешил, что даже не сопротивлялся. Несмотря на возраст, отец был крепок телом, и объятья получились медвежьи.

— Э, да, я жив и буду здоров, если ты не сломаешь мне кости.

— И не умираешь. — Чжао Синьцы вспомнил разговор, прерванный его появлением. — Я не могу снова потерять тебя!

— Нет, не умираю, я совершенно здоров, уверяю тебя. — Чжао Юньлань похлопал отца по спине, пытаясь выразить поддержку и преодолеть неловкость. Он вообще не помнил, когда обнимался с отцом в последний раз.

В голове всё перемешалось. Чжао Синьцы помнил, как хоронил жену и сына, и что его жена погибла от рук дисинца, и как Чжао Юньлань не хотел уходить с кладбища, как сын занял пост хранителя, а сам Чжао Синьцы возглавил бюро Синду, и что он никогда не уходил с должности, и другие нестыковки. Пять минут назад он разговаривал с Шэнь Вэем о сыне или с Чжао Юньланем о бюро? Всё это отступало перед радостью, что сын жив.

— Профессор Шэнь, что здесь происходит?! — спросил он, прежде чем отключиться.

— Я тоже очень хочу это знать, — спросил Чжао Юньлань настолько ласковым тоном, что Шэнь Вэй невольно поёжился. Чжао Юньлань уложил отца на диван и с нехорошим прищуром уставился на Посланника.

— Может, его связать, чтобы точно не сбежал? — не менее ласково спросил Е Цзунь.

— Что ты сделал?! — Шэнь Вэй накинулся на Е Цзуня.

— То, о чём меня попросили, — огрызнулся он. — Активировал святыни и попросил стереть отражение, которое ты создал, толком не понимая, что и как делать!

— А ты?! Ты понимал, что делать? И какие могут быть последствия?! А если бы не получилось?! А если бы всё вернулось в момент раскола?! Я бы снова потерял самых дорогих мне людей?!

— Ну получилось же, — фыркнул Е Цзунь. — Чжао Юньлань жив, я на свободе, святыни собраны, и ты здесь. Всё прекрасно. Я рискнул и выиграл, причем с полного одобрения твоего бородатого!

— Чжао Юньлань? — Шэнь Вэй опасался смотреть на него. В первый момент ему хотелось оттеснить Чжао Синьцы и обнять Чжао Юньланя, но ноги словно приросли к месту. — Ты мог погибнуть!

— Я уже умер однажды, ты реально думаешь, что возможность умереть снова могла меня напугать?! — Чжао Юньлань смерил Шэнь Вэя колючим взглядом и сорвался. — Ты не имел права! — кричал он. — Не имел права решать за нас двоих!

— Ты не должен был соваться в Дисин! Я десять тысяч лет ждал встречи с тобой не для того, чтобы похоронить! Так что не смей говорить, на что я имею право! Ты должен жить!

— Жить?! Без тебя? Помнить то, чего не было?

— Заткнись оба, — вмешался Е Цзунь. — Что с ним? — Он указал на лежащего Чжао Синьцы, на лице которого блестели дорожки слёз.

— Ну, думаю, — начал Шэнь Вэй, — он получил знания своего двойника, когда миры схлопнулись. Я видел, как святыни замерцали и, словно растворившись в дымку, впитались в ваши.

— А что ты делал с моим отцом ночью? — подозрительно спросил Чжао Юньлань.

— Он очень хотел тебя увидеть, в отражении твоя мать умерла родами вместе с тобой.

— Мама... — Чжао Юньлань взглянул на отца. — И... И как он пережил это?

— Ему было очень тяжело, он был даже более жёстким, чем здесь.

— Куда уж жёстче. — Чжао Юньлань продолжал смотреть на отца. — Что, казнил дисинцев, как только ловил их?

— Насчёт этого не уверен, но не так давно он сам пришел ко мне с проектом пересмотра договора.

— Мой отец? С проектом?! Ты перегрелся? Он перегрелся? Я схожу с ума?

— Может, стоит с ним поговорить? — ехидно спросил Е Цзунь. — Чисто для разнообразия?

— Да мы только что разговаривали. Он объяснял мне, что дисинцы опасны, потому так важна разработка сыворотки, которая поможет людям обрести способности. Когда пройдут клинические испытания, тогда можно будет вернутся к обсуждению договора.

— Что? Сыворотка? Способности? — зашипел Е Цзунь. В первый раз он пропустил слова Чжао Синьцы мимо ушей, а сейчас здорово разозлился. — Мы вам что, крысы подопытные?

— Речь шла об испытаниях на людях, не ори, — остановил его Чжао Юньлань.

Шэнь Вэй почувствовал, как брат призывает силы.

— Диди, пожалуйста, успокойся, давай выслушаем, прошу тебя.

— Не думаю, что стоит использовать темную энергию возле святынь! — Тон Чжао Юньланя стал холодным.

Е Цзунь с трудом взял себя в руки.

— У вас семейная способность выводить меня из себя?

— Так надо слушать, что говорят, а не додумывать. Сядь. И, пожалуйста, надень браслеты. — Чжао Юньлань протянул их Е Цзуню.

— А ему, значит, браслеты не положены?! — Он бросил злой взгляд в сторону брата. — Только мне?

— Да. Шэнь Вэй меньше склонен к спонтанным глупостям. Его попытку умереть за меня мы обсудим потом. Кроме того, Линь Цзин пока не поставил производство на поток, так что нет лишней пары.

— Пусть примет нормальный облик, — буркнул Е Цзунь. — Меня бесит эта маска!

Шэнь Вэй безропотно вернулся к привычному виду скромного профессора, с удивлением замечая, как брат спокойно защёлкивает браслеты.

— Как ты оказался здесь? В этом мире и на свободе?

— Это долгая история, тебе с самого начала, с подробностями, или краткую выжимку?

— Можно вкратце, если что, я уточню.

Е Цзунь мученически вздохнул, принявшись рассказывать о цепи событий, которая привела их всех сюда.

— Ты что? — Шэнь Вэй неверяще смотрел на Чжао Юньланя. — Пошёл в Дисин один, со святынями? Чтобы освободить моего брата?!

— Ну, да, — отчего-то смутился Чжао Юньлань. — Вы же равны по силе, тебя не было, пришлось импровизировать на ходу.

— Ты понимаешь, что тебя могли там убить?! — Шэнь Вэй схватил Чжао Юньланя за плечи.

— Я ему то же самое сказал, — вставил Е Цзунь.

— Ну не убили же, — попытался оправдаться Чжао Юньлань. — Главное, что всё получилось. Ты вернулся, отражение исчезло, и даже твой брат не хочет уничтожить всё и вся.

— Тот брат, из-за которого погиб мой сын? — подал голос Чжао Синьцы. Никто не заметил, когда он очнулся.

— Ну да, но это уже в прошлом, мы поговорили и пришли к консенсусу, правда-правда, отец.

— Значит, это он сумел вернуть всё обратно? — Чжао Синьцы встал и поклонился. — Спасибо.

— Пожалуйста. — Е Цзунь смутился до пунцовых щёк, ему никто и никогда не выражал благодарность. Оказалось, это приятно.

— Ну раз здесь собрались представители Дисина и Хайсина, я предлагаю всё-таки обсудить договор. Мы с профессором сделали кое-какие наброски. — Чжао Синьцы потёр виски. — Кажется, я схожу с ума. Юньлань, прости, я не очень внимательно читал то, что ты принёс, у тебя сохранилась копия?

— Разумеется, сейчас распечатаю. — Он пошёл в кабинет, Чжао Синьцы направился следом.

Шэнь Вэй робко сел рядом с братом, всё ещё не решаясь прикоснуться к нему, хотя очень этого хотелось.

— Что? — Е Цзунь пихнул Шэнь Вэя плечом. — Стыдно стало? Забыл про брата? Если бы не твой бородатый, я бы так и сидел в столбе, да?

— Диди. — Шэнь Вэй не мог найти слов. — Прости меня, я так тебя подвёл.

— Да! — не стал отрицать Е Цзунь. — В который раз! Ты опять выбрал не меня! Как хорошо, что этот Чжао Юньлань начисто лишён мозгов! Какой нормальный хайсинец сунется в Дисин, освободит древнюю хтонь и пустит жить к себе?!

— Хэй-хэй, я всё слышу! — крикнул Чжао Юньлань из кабинета.

— Да, он совершенно неповторимый, у него золотое сердце и безграничная вера в добро в людях.

— Я не человек! И ты, между прочим, тоже!

— Для Чжао Юньланя мы все в первую очередь люди. — Шэнь Вэй не сдержал влюблённой улыбки.

— Не надо меня так оскорблять, — надулся Е Цзунь. — А ты мне так и не ответил. Ты вообще собирался меня спасать?

— Я хотел, правда! Объяснил бы господину Чжао причины, сводил его в Дисин, показал, как живут дисинцы, чтобы он понял причины их поведения. Я бы уговорил дать мне доступ к святыням, я уверен.

Е Цзунь задумчиво посмотрел в сторону кабинета.

— Думаю, он бы согласился. А почему ты оказался рядом с ним ночью?

— После твоего ночного явления я отправился в Дисин, увидел, что тебя нет, и испугался. Тебя могли освободить только святыни, а они надёжно спрятаны в спецотделе…

— Ты догадался, что я освободился?

— Я понял, что ты пропал, и просто потерял голову, никогда ранее я не чувствовал себя таким одиноким, мне не понравилось, диди. — Шэнь Вэй всё же рискнул взять брата за руку.

— Будешь знать, как бросать меня. И делать глупости!

Не почувствовав сопротивления, Шэнь Вэй жадно сграбастал брата в объятия.

— Диди!

Е Цзунь устроил голову у брата на плече и прикрыл глаза. Он до сих пор не верил, что всё получилось, все живы.

— Вы двое стоите друг друга! Твой бородатый оставил тебе письмо на случай, если он всё-таки погибнет. Требовал, чтобы я не позволял тебе делать глупости, если что-то пойдёт не так. Надеюсь, хоть ты вправишь ему мозги. Суицидник гуев!

— Я обязательно займусь его воспитанием, обещаю.

— Вы чего там застряли? — крикнул Е Цзунь. — Вроде хотели обсуждать договор.

Оба представителя семейства Чжао появились на зов с кучей бумаг в руках.

— Мы уже здесь, чего горло дерёшь?

— Думаю о зря потраченном времени! Я для этого договора сделал не меньше, чем бородатый! Не позволю меня просто так исключить! А то уединились в кабинете и воркуете!

— Диди, — мягко заговорил Шэнь Вэй. — Давай не будем тратить время на споры, у нас у всех много работы.

— Я и не спорю, я ставлю в известность. Хотели обсуждать — давайте обсуждать. По-хорошему, сюда бы ещё представителя яшоу позвать. Где твой кот шляется?

— Не кипятись, — спокойно сказал Чжао Юньлань. — До подписания договора ещё далеко, это просто черновик. Папа внёс интересные идеи. И надо учитывать разработки профессора Оуяна, но там не обойтись без Шэнь Вэя.

Обсуждение затянулось, Чжао Синьцы отмечал карандашом пункты, вписывал предложения, делал какие-то одному ему понятные пометки. Когда он отложил бумаги и размял шею, за окном забрезжил рассвет. Шэнь Вэй и Чжао Юньлань бросали друг на друга такие выразительные взгляды, что Е Цзунь чувствовал себя лишним. Из вредности хотелось увести брата домой, только вот он всё ещё жил в квартире Чжао Юньланя.

— Пойдём, директор Чжао, ещё пара минут, и эти двое накинутся друг на друга прямо тут и даже не вспомнят, что не одни. А ты должен мне кофе!