Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Лестничный пролёт с бетонными стенами пересекал тусклый лучик света с улицы. Луч игриво подчёркивал неровности и мелкие камушки на ступеньках, а в ответ ему дружелюбно поблескивала арматура, торчащая из большой выбоины.

На ступенях Дирк скатился на пол и испуганно смотрел на свои ноги. Точнее на то, во что они превратились. Ноги лежали на ступеньках как полотенце, брошенное на пол, бесформенные и безжизненные. В порыве паники Дирк начал нервно размахивать руками, только чтобы обнаружить, что и они теряют форму, неестественно удлиняются и местами выпускают из себя наросты.

Рядом на лестнице стояла фигура куда более привычной человеческой формы. Правда, привычной для неё эта форма не была, ведь пару секунд назад Мона ещё лежала смешной красной шляпой на голове детектива. Сразу после того, как они поднялись по лестнице, она приняла человеческий облик, хотя совсем не собиралась этого делать. Дирк, в свою очередь, расплылся, рассыпался и был этому совсем не рад.

Мона мягко подняла над ним руки в попытке успокоить и тихим тонким голосом пыталась разъяснить, как это работает. Отчего-то ей казалось, что с Дирком происходит то же самое, что она делала с собой добровольно и на постоянной основе.

— Не нужно паниковать, так только сложнее. И не думай о том, что твои ноги неправильной формы. Если ты так о них думаешь, они такими и останутся.

— Легко говорить “не думай”, Мона! Как же мне не думать, если я постоянно думаю о том, что мне нельзя об этом думать, и начинаю думать ещё больше!

— Просто успокойся. Нужно быть спокойным и думать о том, чем ты хочешь быть, а не о том, чем не хочешь. Если, конечно, твоя проблема работает как и моя способность.

— И как же, скажи, я должен вернуть себя в форму частного детектива, если частный детектив никогда не выглядит как частный детектив?! Лучше помоги мне собрать ноги, чтоб они не расплылись! А то слева уже начинают подтекать, — последние слова Дирк произнёс куда тише и с дрожью в голосе.

— Попробуй собрать их сам. Подумай, что они должны быть… более собранными!

Дирк уставился на бесформенные тряпочки, отдалённо напоминавшие его ноги, и попытался их собрать. Руки, вдвое длиннее нормального, стали неловкими движениями сгребать тряпочки в одном месте. Это никак не помогло. Дирк почувствовал себя совсем растерянным, беспомощным и разбитым. Прямо как лестница заброшенного здания, на которое они с Моной полезли в поисках нового дела.

Ноги вдруг снова подняли Дирка выше, и он с радостью почувствовал твёрдую опору. Только чтобы обнаружить, что от груди и ниже превратился в бесформенную бетонную глыбу, этакое продолжение злополучной лестницы. Полубетонный Дирк очень устало и раздражённо вздохнул.

— Отлично, Мона, теперь я совсем передвигаться не смогу! — раздражённый тон быстро сменился на испуганный, — Что нам теперь делать? Что вообще происходит?!

Девушка слегка нахмурилась и задумалась. Думать в человеческом обличии было очень уж неприятно. Вот если бы она могла превратиться в кирпич или хотя бы в блокнотик для записей… Но что-то упорно не давало ей этого сделать, как будто насильно удерживая в обычном человеческом теле. Неужели остальные и правда живут так всё время?

— Я думаю, что-то отняло у меня способность к трансформации и отдало тебе. Может, тебе она сейчас нужнее?

— Да мне она как рыбке зонтик, Мона, забери, пожалуйста!

— Прости, Дирк, я не могу. Но я могу попытаться найти помощь! Может, Тодд и Фара что-то придумают.

Чувства Дирка раскололись надвое, оставляя с одной стороны надежду на друзей, а с другой — страх и нежелание оставаться здесь одному. Вместе с чувствами откололся небольшой камушек от бетонной части ног.

— Конечно, беги скорее, скажи чтобы срочно помогли, чего ты ещё здесь! — протараторил он в панике на одном дыхании.

Мона аккуратно подвинула камушек поближе к остальному Дирку и убежала. Тусклый солнечный лучик, видно сжалившись над его несчастьем, подвинулся чуть ближе.

Chapter Text

Хьюго Фридкин бродил по тёмной пустоте, окружённый созвездиями и переливами космических вспышек. Тело его сторожили аппараты поддержания жизни и многочисленные проводочки, аккуратно помещённые вместе с ним в одну из камер Чёрного крыла. Некогда начальник, теперь он стал одним из объектов.

Сознание Фридкина не знало, сколько времени прошло с тех пор, как он очутился здесь. Трудно было понять такое без часов, телефона или хоть чего-то привычного и осязаемого. Тело тоже не знало, что пролежало в коме уже пару месяцев. Даже в сочетании со старым своим сознанием и в самом привычном из окружений это тело мало что понимало. Теперь было куда легче, теперь оставалось только лежать неподвижно, никуда не торопиться, не путаться в куче правил и инструкций, которые тебе выдают. Тело бы, может, пролежало так ещё пару месяцев, чувствуя себя совершенно прекрасно. Единственное, по чему оно скучало — излюбленный тренажёрный зал. Там-то всегда всё было понятно.

Сознание тем временем знало и о коме, и о делах Чёрного крыла и даже о том, как работают чужие способности. Всё, чем оно пыталось заниматься раньше, внезапно показалось кучкой глупостей, тщетно стремящихся изменить неизбежные законы Вселенной. Теперь наконец-то стало понятно, что Вселенная не была ему врагом. Сознание гуляло по космическим просторам, отчаянно пытаясь ухватиться за новые открытия, будто они могли исчезнуть, как только придётся соединиться со своим телом.

Возвращаться к телу совсем не хотелось. Не сейчас. Но и оставаться здесь не было уже никакого смысла. Хьюго хотел вернуться… куда-то. Куда-то подальше от старой несмышлёной телесной оболочки, но поближе к привычному осязаемому миру.

Он попробовал закрыть глаза, даже несмотря на их отсутствие. А когда открыл, оказался на незнакомой городской улице. Прохожие спешили по своим делам, говорили по телефонам, громко смеялись друг с другом и резко останавливались у светофоров. Потом так же резко начинали идти дальше и, совсем не замечая, проходили сквозь Хьюго, оставляя у него в груди неприятное ощущение тошноты.

Под недовольства и жалобы Дирка Мона вышла из заброшенного здания и попыталась найти дорогу обратно в агентство. Сделать это оказалось трудно. Во-первых, ей всё время приходилось оставаться человеком и монотонно шагать этими глупыми ногами. Куда легче было бы стать игрушечной машинкой, стремительным орлом или хотя бы мячиком. Во-вторых, она совсем забыла дорогу обратно. Будь она снова шляпой на чьей-то голове, воспоминания о дороге, которой они с Дирком шли, могли бы и вернуться. А так всё было бестолку.

Старое здание вело в тихий дворик, который соединялся с узким проездом. За проездом виднелся магазин с продуктами, а за магазином ждала более оживлённая улица. С другой стороны от заброшенного здания тоже была большая улица. На какую из этих улиц нужно было вернуться, Мона не имела ни малейшего понятия.

Она озадаченно посмотрела по сторонам, потопталась на месте и шмыгнула носом. Где-то на фоне собственных мыслей ныло новое назойливое чувство, сообщающее, что ей непременно нужно пойти в магазинчик напротив. Раз Дирк, по всей видимости, забрал её способность, то Моне могло достаться его детективное чутьё. Так она решила и смело зашагала в продуктовый. В продуктовый, откуда уж точно не вышло бы найти дорогу обратно к агентству.

Хьюго Фридкин, точнее, его призрак, быстро смекнул, что случилось. Его готовность попрощаться с пустотой, дарующей знания, и страх возвращаться в своё тело выпустили его в родной мир как бестелесного духа. Так он решил и сразу же попытался найти место, где людей было бы поменьше. Прохожие не видели или не хотели замечать призрака, и каждый раз, когда кто-то проходил сквозь него, в груди оставалась лёгкая тошнота. Куда лучше, сообразил Хьюго, переместиться в более тихое место, а там уже решить, что дальше.

Большая часть людей спешила в одну сторону. Призрак отправился в другую. Он радостно подметил, что даже в своём привычном мире сохранил новые умственные способности, быстрее соображал и перестал бояться неизведанного. Вместе с этим наблюдением робко появилась надежда на то, что смекалка останется, даже когда он вернётся в тело. Но это всё были мечты о будущем, а настоящее привело его к небольшому продуктовому магазину, предлагающему купить три упаковки рыбных палочек по цене двух. До рыбных палочек как будто никому не было дела, магазин внутри казался почти безлюдным. Призрак по привычке подошёл к автоматической двери. Та равнодушно его проигнорировала. Вспомнив людей, проходивших сквозь него, Хьюго шагнул вперёд и оказался по ту сторону двери.

Мона стояла у полки со сладостями и задумчиво держала в руках пачку мармелада в виде призраков. Что-то в ней было важно, только она никак не могла понять, что именно. Мармеладки отправились обратно на полку, а девушка пожалела, что рядом нет Дирка, который мог бы объяснить, как работает его чутьё. Сама она могла сравнить это разве что с маленькой улиткой, чужим голоском, который помог найти Дирка в прошлый раз.

Призрак Хьюго прошёл мимо кассирши — молодой девушки с пирсингом, равнодушно листающей телефон. Он прошёл мимо полки с соусами, мимо безумно медленной старушки, пролетел, поёжившись, сквозь холодильник с напитками и оказался у полки со сладостями. Там, к его удивлению, растерянно рассматривала конфетки Мона Вайлдер, проект Чёрного Крыла Ламия.

Chapter Text

Дверь в серый минималистичный кабинет приоткрылась, и внутрь вальяжно зашел Осмунд Прист. В руке у него поблескивала наполовину полная (или пустая, в зависимости от вашего мировоззрения) бутылка виски. Отсутствующую половину мистер Прист явно выпил не сегодня, на вид он был трезв как стёклышко. И настолько же вымотан дневной беготнёй. Как оказалось, даже безбашенным психопатам иногда нужна тишина и покой.

Кен в новеньком костюме поднял глаза от кучи серьёзных бумажек и вопросительно взглянул на гостя. Насколько он помнил, никаких встреч назначено не было.

— Насколько я помню, никаких встреч назначено не было, — сказал он, сразу же возвращая глаза обратно к бумажкам.

— Да ладно тебе, пингвинчик, неужели не хочешь развеяться? — Прист приподнял бутылку и слегка потряс её дразнящим жестом.

— Пингвинчик?

— А что, в этом костюме вылитый пингвинчик, — не дожидаясь приглашения, Осмунд присел напротив и громко опустил бутылку на стол.

Кен обречённо выдохнул, подошёл к одному из ящиков и достал два стакана. Перерыв ему и правда не помешал бы, голова уже гудела от количества информации. Прист одобрительно хмыкнул и щедро разлил виски, затем сразу же притянул к себе стакан и сделал самый большой глоток, какой только смог. Кен отхлебнул куда более сдержанно и снова выдохнул, уже менее обречённо. Какое-то время они сидели в тишине, наслаждаясь напитком и редкими минутами покоя.

— Скажи, пингвинчик, — подал голос Прист после нескольких глотков, — для чего ты этим занимаешься?

Кен поднял бровь в молчаливом недоумении. Прист ответил на это, развалившись на спинке стула куда свободнее, чем положено в стенах начальника. Казалось, что ещё немного и он закинет ноги на стол, начнёт покачиваться на стуле и уткнётся в телефон, нагло игнорируя собеседника. Но вместо этого он продолжил:

— Да, для чего ты этим занимаешься? Как я помню, ты тут совсем зелёный, да и раньше вроде не работал ни в каких организациях со строгой иерархией. С бандитами шлялся. А теперь вон какая шишка. Не в штанах, не стесняйся, штаны мне твои не видно отсюда. Галстучек напялил, командуешь всеми, читаешь свои серьёзные бумажки. Чем тебя заманила их игра в иерархию, а?

Голос Приста не пытался его укорить, осудить или принизить. Голос выдавал разве что любопытство своего хозяина, желание ковырнуть поглубже, узнать, с кем он имеет дело. Прошлый «начальник» не вчитывался ни в один отчёт и, скорее всего, в целом не имел представления о том, что здесь, чёрт возьми, происходит. Им было легко пренебречь, легко манипулировать, легко сделать вид, что ты сам по себе и можешь стрелять в кого угодно. Новый же начальник держался слишком сдержанно, чтобы что-то понять. И хоть некоторые детали в недолгой работе с Кеном успели порадовать наёмника, он всё никак не мог раскусить мотивацию нового управленца.

Дни шли, беготня за разбежавшимися недоумками продолжалась, и именно сегодня, после особо напряжённой недели, Прист решил развеяться небольшим допросом начальства. Допросом с глазу на глаз, по душам за бутылочкой виски. По-дружески. Ведь даже охотники за головами знают, что иногда беседа даёт куда больше, чем выбивание ответов вместе с зубами.

— Вы, мистер Прист, считаете это игрой в иерархию?

— А что, разве не так? — оскалилось располовиненное лицо.

— Хм, может и так. В любом случае, игра куда приятнее, когда ты знаешь, по каким правилам она работает. И уж тем более когда эти правила работают на тебя, — слегка опьяневший, но всё ещё строгий взгляд впился в собеседника, а стакан с виски лишился жидкости ещё на один глоток. — Для чего ВЫ этим занимаетесь, мистер Прист?

— Я? — голос утонул в невольно вырвавшемся смешке, — Я охотник. Мне нужна добыча. Мне нужна добыча, которая убегает. Боится, прячется и жалобно пытается договориться, или отбивается изо всех сил, барахтается, пока не отловят. Мне нужна погоня. А погоня за вашими чудиками не сравнится ни с чем другим, — остаток фразы снова скрылся в маниакальном смешке, Прист явно наслаждался всем сказанным.

— Достойный наёмника ответ. Что ж, тогда вот Вам и мой: я делаю это ради контроля. Вы правы, мистер Прист, раньше я не работал в строгой иерархии, и уж тем более не в главенствующей её позиции. Я знаю, каково глотать пыль на шоссе и трястись за свою шкуру. Работа на бандитов, дни с Марзанной, всё это время я не знал, буду ли жив завтра. И не имел никакой власти над происходящим. А теперь у меня есть контроль. И поверьте, мистер Прист, лишаться его я не собираюсь. Так что спасибо за виски, — он одобрительным жестом поднял стакан, — и за перерыв. Но теперь я собираюсь вернуться к делам и советую вам сделать то же самое. И если я ещё раз услышу фразу про пингвина, поверьте, вам не понравится.

Холодный тон собеседника сбил весь расслабленный настрой, поэтому, усмехнувшись в стенах кабинета в последний раз, Осмунд Прист взял открытую бутылку под мышку, пролив немного на штаны, кивнул Кену и развернулся.

— Бывайте, мистер Адамс.

Мона побрела вдоль магазинных полок, озадаченная чутьём, которое её ни к чему не привело. По бокам мелькали стенды с шоколадками, ряды соусов, холодильник с газировкой и призрак Хьюго Фридкина. Кассирша раздражённо обслужила безумно медленную старушку, а после уткнулась в телефон.

Мона остановилась. Что это там был за призрак? Она повернулась через плечо и озадаченно вгляделась куда-то, где секунду назад показалась знакомая фигура. Никаких призраков там, конечно же, не было. Только плохо лежащая пачка конфет шлёпнулась с полки на пол.

Фридкин как мог кривлялся, махал руками, кричал и пытался бросаться предметами. Полтергейст из него получился никудышный, Ламия прошла мимо и глазом не моргнув. С досады он ударил пачку конфет, и та послушно сдвинулась с места. Он радостно уставился на пол. Вот так бы сразу!

Свойства призрака не поддавались новенькой смекалке Фридкина. То, что получалось однажды, второй раз повторить уже не выходило. Он попытался снова что-нибудь скинуть, попытался поднять упавшие конфеты и даже схватить Ламию за руку. Физический мир отказывался соглашаться с его существованием.

Но Ламию упускать было нельзя! В Чёрном Крыле бы только обрадовались, вернись она к ним добровольно. А значит через неё можно было пробраться туда, и, может, даже вывести из строя особо гнусные проекты и разработки. Нет, такой шанс Вселенная дала ему не случайно, и Хьюго ни в коем случае не должен был его профукать. Только вот девушка уже стояла перед медленными автоматическими дверями на выходе. Нужно было действовать, нужно было сделать что-то прямо сейчас. Призрак в панике забегал взглядом по всему магазину и не нашёл ничего лучше, чем врезаться прямо в продавщицу.

— Проект Ламия! — выкрикнула внезапно оживившаяся девушка за прилавком — М… Мона? Так тебя звали? Выслушай, прошу, нам нужно поговорить.

Мона медленно обернулась и заинтересованно всмотрелась в девушку с пирсингом. Чутьё и правда привело её куда нужно.

Кен покрутил в руке опустевший стакан, откинулся на спинку кресла и окинул взглядом кабинет. Целый кабинет, принадлежавший ему. Он не соврал Осмунду Присту, авторитет и контроль действительно оказались милы его сердцу. Раньше Кен об этом не догадывался, да и как можно догадаться, когда такие вещи доступны разве что во сне.

Раньше… Когда-то всё было совсем по-другому. Вместе с алкоголем накатило невнятное чувство ностальгии, и хоть Кен дорожил своим новым положением, некоторые хорошие вещи казались почти утерянными. Воспоминания о приключениях с Марзанной всплыли на поверхность, как мёртвая рыбка. Несмотря на страх смерти и постоянную нестабильность, было в тех временах что-то особенное… Как будто только тогда у него появилось то, чего не было всю жизнь. Друг? Проект Марзанну… Барт, при всей её взрывоопасности, можно было назвать другом. По крайней мере, тогда. Друзей ведь не держат в запертых комнатах, не изучают как аномалию и не прикидывают, как выгоднее использовать их умения. Нет ведь?

Чёрта с два Кен знал, не то что бы у него был большой опыт в дружбе. В любом случае, было поздно изучать этот вопрос. Дружба не сможет принести тебе мягкое кресло, свой кабинет и возможность командовать толпами исполнительных людей.

Он резко опустил стакан на стол и присмотрелся к экрану компьютера. На нём мигала кучка датчиков и показателей с мест, наиболее склонных к аномалиям. Большинство из них вели себя мирно, датчики были скорее формальностью, очередной попыткой контролировать всё что можно. Конечно, иногда случались небольшие скачки одного-двух графиков, но всё было в пределах нормы.

С такими мыслями Кен снова откинулся на мягкую спинку кресла, довольно поглядывая на цифры, графики и диаграммы. В ответ цифры, графики и диаграммы, словно группка непослушных детей, замигали и поднялись гораздо выше положенной нормы. Адамс округлил глаза, резко выпрямился и начал нервно щёлкать мышкой.

Программу он настроил сам, поэтому разобраться с источником аномалии не составило труда. Совсем небольшая подозрительная точка, лестничный пролёт в заброшенном здании. Точка, предположительно, действовала только на людей с особыми умениями, да и в этом случае вероятность была низка. Только вот на этот раз повезло. Видно, какие-то сверхъестественные болваны угодили в аномальную зону, и если везение не собиралось уходить так скоро, сегодня Чёрное Крыло могло обзавестись новым подопытным.

Кен связался с Пристом и велел ему отправляться на охоту. Отчасти он надеялся, что Прист уже протрезвел. С другой стороны, Кен предполагал, что лёгкое опьянение их наёмнику будет только на пользу.

Chapter Text

В тёмной комнате, неприлично пустой для такого просторного места, сидела Барт. Она мяла руки и думала. Времени думать у неё стало много после возвращения в Чёрное крыло. Весь её досуг теперь состоял из сидения в тёмной комнате. Иногда к ней боязливо приходили или куда-то забирали её, заставляя отнимать жизни у случайных букашек, подопытных крыс и подвернувшихся под руку неугодных сотрудников. После того как она отказывалась убивать тех жертв, которые не казались ей достойной целью, её били током или строго бубнили что-то в громкоговоритель.

Так проходили все её дни: тёмная комната, опыты, выговоры, тёмная комната. Крысы, жуки, провинившиеся люди в рабочей одежде, снова жуки и снова крысы. Снова тёмная комната. Изредка во главе остальных её встречал Кен. Слегка улыбался ей, здоровался и спрашивал, как она себя чувствует. А потом уходил по своим важным делам, оставляя Барт с крысами, жуками и молящими о пощаде ассистентами.

Барт успела много о чём подумать в своей тёмной комнате, и о Кене тоже. О нём она думала чаще всего, озадаченная переменой поведения, сухостью и громадными амбициями. Она думала о том, как раньше Кен говорил с ней больше всех, кого она знала. Как проводил с ней время и знакомил с новыми, поражающими воображение вещами. Теперь они еле-еле перекидывались парой слов и расходились.

Кен говорил, что в Чёрном крыле всё стало совсем по-другому. Что система поменялась в лучшую сторону и обещала проектам заботу, а вместе с тем — предоставление смысла жизни. Смысла Барт как раз не хватало. В прошлый раз надежду на смысл отняли так кровожадно и безразлично, что жить не хотелось совсем. И она решила отгородиться от мира, пожирающего всё, что видит на своём пути. А заодно вернуться к своему другу. Только вот друг исчез в коридоре за закрытой дверью и оставил от себя такое знакомое чувство, единственную константу в жизни Барт, указывающую на то, что лучше бы ему умереть. Барт не стала его убивать, она вообще ничего больше не хотела делать. И когда её оставили одну в тёмной комнате, убийца приняла это с апатичным безразличием.

Время шло, апатия сменилась скукой, а порыв вонзить насквозь железную арматуру в грудь друга никуда не пропал. Поэтому Барт думала. Потом в очередной раз смотрела на жуков, крыс и испуганных людей. А затем возвращалась и думала снова.

Кен отправил наёмника к аномальной лестнице, а сам попытался вернуться к отчётам. Сделать этого не дали опьяневшая голова и непонятно откуда всплывшие сентиментальные чувства. Он недовольно поёжился, раздражённый таким настроем. Эти чувства уж точно не помогут ему оставаться у власти.

Через пару минут он вышел из кабинета, разбросав бумажки, и направился в корпус, где держали проекты. Завтра он об этом пожалеет.

Конечно, он не забывал Барт, которую теперь сухо называл проектом Марзанной. Мало к каким заключённым он наведывался так часто, как к ней, хоть и выходили из этого одни только нескладные короткие разговоры. От Марзанны он испытывал противоречивый набор чувств, в котором дружеская привязанность и восхищение великой силой смешивались с огромным страхом и желанием контролировать всё окружающее. Большую часть времени побеждали последние два.

Кен остановился перед массивной металлической дверью, поднял руку над электронным замком и в сомнении задержался на несколько секунд. Двери плавно разошлись в стороны, поочерёдно зажглись светильники, а сгорбленная фигура на кровати повернула лохматую голову в сторону входа.

— Привет, Барт.

— Привет, Кен. Ты сегодня один? — голос звучал ещё более хриплым, чем обычно.

— Я не побеспокою тебя долго. Просто хотел увидеться… Кхм, узнать, как ты.

— Как и всегда. Сижу в тёмной комнате.

— Да, я вижу…

Это была глупая идея, подумал Кен. Что он ей скажет? Не то что бы их дружба строилась на совместных обсуждениях любимых шоу и походах в музеи. Он задумался об их отношениях. Почему они сошлись? Потому что Барт угрожала его убить, но не убила? Какая же это была дружба, когда он всего-навсего оказался заложником? Внезапно накатившие тёплые чувства так же внезапно улетучились, и он в очередной раз отметил, что прийти сюда было плохой идеей.

— Ты так и будешь молча стоять у входа, Кен? — хриплый голос прервал поток мыслей.

— Что ж, рад был повидаться, проект Марзанна.

Он развернулся и вышел, оставляя Барт с ножом под одеждой, который она стащила с последних испытаний. Она всё ещё была не готова его убить. Не сейчас.

Дирк остался на лестнице в полном одиночестве. Без контроля над своим телом он, само собой, чувствовал себя беззащитным. Но когда ушла Мона, беззащитность вышла на новый, особенный уровень. «Всё будет хорошо, она вернётся с Тоддом и Фарой, я и глазом не моргну», — повторял он себе, моргнув уже как минимум пять раз.

Он успел смекнуть, что форма менялась из-за его эмоций и ощущений. И если полностью контролировать изменения не выходило, можно было хотя бы попробовать контролировать свои чувства. Подумать это было куда легче, чем сделать. Больше всего, конечно, Дирку не хотелось быть ничем, кроме Дирка. Но понять, как себя должен чувствовать кто-то, кто выглядит как Дирк Джентли, было не очень-то просто. Он ведь постоянно чувствовал себя по-разному!

После того как ушла Мона, он успел побыть наполовину камнем, полностью тряпичной куклой и, к его наибольшей панике, сломанным велосипедом. Последнее не продлилось долго, и через пару минут Дирк с облегчением обнаружил, что снова стал человеком. Правда, человек был какой-то укороченный, немного нескладный и совсем слабенький. Ах, ну конечно, он стал ребёнком! Что ж, это всё равно было лучше, чем быть велосипедом.

Несуразный ребёнок присел на ступеньки лестницы и тяжело вздохнул. Он, вроде как, успокоился и больше не менял форму после каждой неудачной мысли. Конечно, до безопасности ещё было далеко, особенно одному. Был бы здесь Тодд… Он бы уж точно сумел успокоить Дирка и привести его в чувства, а затем вытащить отсюда. Тодд… Дирк покосился на ступеньку, где его впервые настигла сегодняшняя участь. В серых обломках, сливаясь с мусором, покоился его телефон. Они с Моной о нём даже и не вспомнили! Детская рука потянулась к телефону, смахнула пыль и нажала на кнопку. Работает.

Ухватившись за возможность, Дирк разблокировал экран и открыл переписку с Тоддом. Первым делом он отправил адрес заброшенной лестницы в надежде, что Мона уже добралась до друга и всё объяснила.

После всех телесных метаморфоз вид маленьких пальцев, бегающих по экрану, сильно сбивал Дирка с толку. Они внезапно показались слишком уж сложным механизмом, с кучей крошечных костей и суставов, гнущихся туда-сюда. Почувствовав своё превосходство, пальцы мгновенно перестали его слушаться и выронили телефон. Никаких больше ему сообщений.

Теперь оставалось только ждать Мону. Ждать Тодда. И слегка трястись от холода и тревоги. Мысль о том, чтобы подняться дальше по лестнице или даже выйти на улицу, также проскакивала в голове. Но идти куда-то одному в его состоянии было так страшно, что как только он решил подняться, тело стало тяжёлым и неподъёмным, как металлическая статуя. Дирк сразу же отбросил эти мысли. Быть ребёнком было всё же куда удобнее, чем металлической статуей.

Сложно было сказать, сколько прошло времени. Но солнечный лучик на камне медленно прошёл путь в пару десятков сантиметров, всё дальше уползая от ребёнка. С улицы, на этаж ниже, послышался шум. Он сразу же стих, и Дирк списал это на диких животных. Пока не услышал чьи-то шаги, поднимающиеся по лестнице.

Шаги звучали осторожно, но уверенно и очень целеустремлённо. Дирк медленно поднялся с лестницы и как можно тише попятился выше по ступенькам. Звук шагов становился всё ближе, а детские ноги всё быстрее и быстрее поднимались вверх.

Наконец, развернувшись, чтобы в полную силу побежать, Дирк краем глаза заметил очень знакомую макушку, выглядывающую на лестничном пролёте. По телу пробежали холодные мурашки. Это был тот жуткий тип, которого Чёрное Крыло нанимали, когда переставали заботиться о формальностях. И раз уж он здесь, то наверняка пришёл за Дирком. Готовность бежать усилилась вдвое.

— Ну-ну, я слышу твой пугливый топот, — голос с нижнего этажа ударил по ушам Дирка, как медный таз, свалившийся на голову, — Не пытайся убежать, чёртов ты чудак, всё равно вы все наши.

Чёртов чудак пробежал ещё пару лестниц и остановился. Ну конечно же, лестничный пролёт кончался глухой стеной! Что ещё он ожидал, когда бежал вверх? Коленки Дирка задрожали, а сердце уже начало собирать вещички, чтобы уйти в пятки. Снизу шаги, уверенные и тяжёлые, продолжали подниматься всё ближе и ближе.

— Что, остановился? Вот и славно, можешь ещё спуститься и сразу прыгнуть ко мне в машину, кем бы ты там ни был, — ёрничал знакомый жуткий голос.

Дирк был в тупике. Совсем один. Ещё и не способный справиться с собственным телом. Он сжался и непроизвольно уменьшился в размере. Теперь его поймают, и он ничего не сможет с этим сделать, так же, как было и в прошлый раз. Так же, как будет случаться всегда, сбеги он снова. Всё это было бессмысленно, для Чёрного крыла он был букашкой, которую ловят и сажают в банку. Он уменьшился снова. И снова, и снова, обнаруживая, что становится всё ближе к полу. Через пару секунд он полностью очутился на полу, который, к тому же, стал гораздо больше. Дирк в недоумении пошевелил усиками. К несчастью, без отражающих поверхностей сложно понять, что ты превратился в жука средних размеров.

Прист триумфально шагал по лестнице, ощущая собственное величие. Как ловко он загнал очередную жертву в тупик! Теперь пора сорвать ленточку с этого подарка и посмотреть, кто же там такой. На последних ступенях он замедлился. Тупик был абсолютно пустой. Кем бы ни был этот чудак, он явно решил сделать погоню интересной. Что ж, тем лучше! Охотник потёр руки и прислушался. Принюхался. Прищурился. Ага! Маленький жучок скрёбся у стены в обломках, ну конечно.

— О, проект Ламия! Чудная встреча.

Необъятных размеров фигура Приста возвысилась над Дирком, напугав его ещё сильнее. Его приняли за Мону, но это ничего не меняло. Его не сразу заметили, что удивило и самого Дирка, но это тоже мало что меняло теперь, когда огромные ботинки уже стояли перед ним. И уж тем более это мало что меняло, когда гигантская рука потянулась к нему. Дирк вздрогнул и, удивив сам себя, инстинктивно взлетел в воздух.

Это очень многое меняло! Пыльный воздух щекотал его крылышки, а огромная рука осталась где-то внизу, слишком медленная для такого маленького крылатого существа. Летать оказалось безумно приятно. От радости букашка превратилась в стрекозу, а стрекоза в небольшую птичку.

— Ах ты, зараза, — послышалось снизу.

Теперь, когда страх перестал сковывать его разум, Дирк заметил пьяные нотки в голосе охотника. Это тоже что-то меняло.

Птица ловко, хоть и пугливо, подлетела к человеку и быстро-быстро закружилась вокруг него со всех сторон. Прист попытался схватить добычу. Один раз, поворот, второй раз, поворот, третий, четвёртый, поворот в другую сторону. Кажется, у Дирка получалось. Ноги охотника начали заплетаться, и после очередного поворота он потерял равновесие, плюхнувшись в обломки, подняв облачко пыли и злобно выругавшись.

Птица радостно закружилась и зачирикала.

— Не радуйся, мелочь, — прошептал Прист и рукой потянулся к одному из своих карманов.

Охотник быстро пришёл в себя, вытянул из кармана небольшую сетку с грузом на краях и, прицелившись, умело бросил в птицу. Ликующий полёт Дирка оборвался спутанными крыльями и паникой. Его потянуло вниз. Прист вскочил, готовый ловить существо, облик которого Ламия примет дальше. Но сетка плюхнулась на пол и больше не поднималась. Внутри лежал камень.

Chapter Text

Неловко шаркая ногами, медленная старушка отходила дальше от маленького магазина. Внутри почти не осталось людей, что в этой ситуации было даже на руку. Хьюго Фридкин, точнее кассирша с пирсингом, сумбурно объяснял Моне, что к чему. Он так отчаянно пытался привлечь её внимание, что, когда наконец завладел им, слегка растерялся. Даже его новенькая смекалка не успела подсказать, что кассирша-неформалка, выдающая что-то вроде «на самом деле я Хьюго Фридкин, и нам нужно вернуться в Чёрное крыло», мало кого впечатлит и порадует. Но проект Ламия внимательно слушала, хоть и выглядела растерянно. А это было главное.

— То есть ты говоришь, — медленно ответила Мона, — что тебе нужно вернуть меня в Чёрное крыло… Но только чтобы напакостить там?

— Что-то вроде того! Проект Ламия, э… Мона, — Хьюго поправил себя и получил в ответ кивок, — Я был в космосе! Ну, или где-то, что выглядело как космос… И я всё понял! Ну, не прям уж так всё, но частично… Если мы соберёмся вместе, если мы дадим отпор их бессмысленным попыткам расфасовать всех людей с чудными способностями по полочкам, то у Вселенной ещё есть шанс! Ну, не прям спасение мира на сто процентов, но куда лучше, чем было бы без этого, — замявшись, Хьюго заметил, что теряет интерес собеседницы — Я наконец-то хочу сделать что-то стоящее! Но мне жуть как нужна помощь. Вот я о чём.

— Вот как? Мне… не очень хочется возвращаться обратно. А ещё мне нужно помочь Дирку, — голос Моны вздрогнул, когда она вспомнила, зачем здесь оказалась.

— Дирку? Дирку Джентли?!

Мона растерянно посмотрела на Хьюго-кассиршу. Казалось, будто задумавшись, она уже и забыла о его существовании. Глаза одержимой девушки в шоке распахнулись после упоминания Дирка. Подведённые чем-то чёрным и выпученные, они выглядели ещё больше, чем были на самом деле.

— Да, ему. Значит, и в Чёрное крыло я не пойду. Дирк сейчас важнее.

— А с чем там ему нужно помочь? Может, я и с этим справлюсь. А потом мы взяли бы Дирка с собой!

Такой шанс Хьюго уж точно не мог упустить. Помощь от самого Дирка Джентли! Он сбегал уже как минимум дважды, всем сердцем ненавидел Чёрное крыло и собирал вокруг себя все нужные совпадения как магнит. Лучшего помощника для таких грандиозных планов было не найти.

— Ты поможешь с Дирком? У нас очень… необычная проблема.

— Ха! Как будто у вас бывают другие.

— Если ты сказал, что был в космосе и теперь всё знаешь… Может, ты и правда сможешь помочь.

— Мона Вайлдер, я сделаю всё, что смогу! — Фридкин наигранно отдал честь по старой памяти.

— Тогда нам нужно вернуться к лестнице. Это недалеко, я покажу, — Мона развернулась, не задумываясь готовая превратиться в игрушечную гоночную машинку, только чтобы вспомнить, что это умение забрал Дирк.

Она недовольно поёжилась, огорчённая своей клеткой из человеческого тела, и вышла из магазина. Хьюго Фридкин в виде молодой девушки с именным бейджиком последовал за ней. И маленький, забытый всеми магазин окончательно опустел, лишившись в конце концов своего единственного кассира.

Жалобный звук кофеварки наполнил комнату, пока она, прохрипев что-то недовольное, не выплюнула в кружку горячий напиток. Даже в их детективном агентстве, которое радовало простором и большим количеством места, этот звук казался слишком уж громким. Тодд всё говорил, что надо бы осмотреть и починить бедняжку, а потом каждый раз забывал об этом. Он забрал свою кружку и вернулся на диван, где его ждал ноутбук.

Недовольный отсутствием дел, Дирк прожужжал ему все уши о том, что стоит отслеживать местные новости, и тогда новое дело само придёт им в руки. Как и с кофеваркой, Тодд обещал этим заняться, а потом благополучно забывал. Только вот сегодня день вышел особенно скучным. Дирк убежал куда-то с Моной, а Фара решила посвятить время тренировкам и укрылась в небольшом зале, спрятанном в стенах агентства. Слоняться без дела Тодду быстро надоело, тогда-то на помощь и пришла просьба следить за новостями. Так он смог почувствовать себя полезным, не покидая комфорта дивана с кружечкой кофе. То, что надо для ленивого дня!

Новости мелькали на экране, друг за другом уплывая за его пределы. Тодд читал только заголовки, не вдумываясь и строя суждения исключительно по коротким броским фразам, явно преувеличивающим ситуацию. Кто вообще захочет читать целую статью, когда для вас уже всё рассказали?

Когда в глазах начало рябить от постоянной промотки статей, Тодд отложил ноутбук и поднялся. Он прошёлся по комнате туда-сюда, недовольный своей нудной обязанностью. Жаль, Дирка здесь не было, с ним любой скучный денёк превращался во что-то безумное. Тодд к этому безумию уже успел привыкнуть и даже, хоть он и не признается, полюбить.

И почему Дирк сегодня убежал с Моной, ничего не сказав? Конечно, сделать так было очень даже в стиле детектива. Это раздражало Тодда, озадачивало и… воодушевляло. Как будто очередная деталь пазла убегала от него, вынуждая разгадывать загадку в погоне, и в итоге всегда возвращаться к Дирку. И всё-таки, как бы Тодд хотел, чтобы детектив реже его забывал, первым начиная эти самые погони… Он не просил многого, он ведь мог бежать прямо за ним!

Мысли прервал звук телефона, и Тодд понял, что ходит по комнате нервными кругами. Он остановился, взял телефон со стола и посмотрел на уведомление. Будто прочитав его мысли, Дирк отправил адрес, явно приглашая его в очередное приключение. Только вот странно было, что других сообщений не последовало. Видно, он снова вляпался…

— Что ж, — проворчал верный помощник, — Лучше позвать с собой Фару.

Тяжёлые ботинки Фары резко шлёпали по лужам, пока она спешила за Тоддом. Хлюп-хлюп, плюх. На улице совсем недавно прошёл дождь и превратил обстановку во что-то блеклое и мокрое. Плюх. Но погода, конечно, не может быть помехой, когда твой друг — взбалмошный детектив. И снова хлюп-хлюп. И уж тем более она не может быть помехой, когда всю жизнь ты только и делала, что готовилась выживать среди помех куда более серьёзного масштаба. Опять плюх.

Адрес, оставленный Дирком, оказался не так уж далеко от их агентства. Тодд собрался сразу после того, как получил адрес, не желая терять ни минуты. Фара задумалась об этом по дороге к нужному месту, и ей казалось милым и забавным, с каким рвением Тодд готов потакать всему, что делает детектив. Он, словно верный пёс их друга, побежал сразу, как только позвали. Она не думала, что это глупо и уж тем более бесхребетно. Фара уважала Тодда за его верность и восхищалась тем, как хорошо спелись эти двое.

Быть частью их безумного балагана стало и её смыслом жизни. Иначе она бы сейчас стояла где-нибудь с пистолетом в форме или ползла бы в грязной земле. Конечно, похожие дела находили её и среди друзей. Только здесь, помимо сухой субординации и долга службы, её нашло что-то большее.

Но даже сентиментальные рассуждения, которые теперь периодически посещали Фару то тут, то там, не отвлекали от дела. В её голове копошились личные мысли, в то время как на поясе в полной готовности ждал пистолет, а в руке — плечо Тодда, которого она ловко разворачивала от столбов и прочих препятствий. У друга голова была слишком уж занята картой с построенным маршрутом и проверкой подозрительно затихшей переписки.

Резкий шум уезжающей машины через улицу от них вызвал у Фары плохое предчувствие. А когда они добрались до нужного места на той самой улице, тревожная тишина это предчувствие подтвердила.

Хьюго шёл по улице, всё ещё в обличии девочки с пирсингом, разочарованно поглядывая на Мону. Та уже второй раз путала нужную им дорогу и возвращалась. Это и обещание сперва помочь Дирку рождали в призраке нетерпеливость. Кто знал, сколько ему удастся пробыть в сознании без своего тела. И сколько ещё он сможет управлять кассиршей, раз уж на то пошло. Сначала он не заметил, но управлять кем-то другим оказалась нелёгкая задачка. Даже обычные шаги давались с трудом. Хьюго будто усилием мысли держался за эту оболочку, и расслабься он хоть на секундочку — его выкинет обратно. Потому и дела бы завершить поскорее.

Поплутав ещё немного, Мона, наконец, разобралась и вернулась к заброшенному лестничному пролёту. Только вот вместо Дирка она увидела Тодда с Фарой. План был провален успешно. Радостно выкрикнув их имена, она подбежала ближе.

— Как повезло! Я как раз должна была вас найти!

— Мона! Где Дирк? — встревоженно отозвался ”верный пёс”.

— А он разве не здесь? Вы внимательно посмотрели? Может, он стал какой-нибудь букашкой…

— Ты о чём? — Фара нахмурилась, складывая в уме два плюс два, — И кто эта девчонка с тобой?

— О, это? Это Хьюго Фридкин из Чёрного крыла!

В воздухе повисло молчание.

Chapter Text

Это место было засажено высокой густой зеленью, а вокруг ни одной приличной дороги. Даже если кто-то и узнал бы об огромном здании, спрятавшимся в зарослях деревьев, то пробираться ко входу ради интереса вряд ли бы полез. Ну а для сильно любопытных здесь всегда водились свои методы.

Сильно любопытная кучка из четырёх людей, укрывшись в кустах у железной ограды, раздражённо перешёптывалась.

— Это была абсурдная идея, нам сюда приходить не стоило! По крайней мере без подготовки.

— Фара, там Дирк! Ну… скорее всего он там. Мы не знаем. Но не бросать же его теперь!

— Тодд, потише! Ты слишком громко споришь. Я не говорю бросать Дирка, я говорю, что пойди мы туда сейчас, нас просто кинут в соседнюю камеру!

— Не бойтесь, не кинут. Я тут всё помню, да и проект Ламия наверняка что-то узнает — женский бодрый голос явно выбивался из этого диалога.

— Конечно! Давайте поверим девушке из магазина, которая где-то вызнала о Чёрном крыле!

— Но это не девушка из магазина, а Хьюго Фридкин, — голос Моны, гораздо тише и спокойнее, тоже звучал не на своём месте.

Ветер затряс листья в кустах, а со стороны забора послышались помехи. Через секунду механический голос прервал невнятную перепалку:

— Э… Вы тут долго ещё стоять собираетесь? Да, вы, в кустах. Выходите из зарослей ближе к забору на опознание, неповиновение грозит серьёзными последствиями.

Затем механический голос стал гораздо тише, и, видно, отвернувшись от микрофона, неловко спрашивал у кого-то, всё ли правильно сказано.

— Повторяю, подойдите ближе к забору. Повторяю, — последние слова потерялись в противном механическом визге, какой издают микрофоны, когда не соблюдаешь их личное пространство.

Фара раздражённо вышла из кустов, подняв руки вверх. Она кивнула остальным, призывая сделать так же. Сопротивляться перед большой организацией не было смысла, это бы сделало ситуацию только хуже. После минутного молчания, механический голос заговорил вновь:

— Оставайтесь на месте.

Где-то вдалеке открылась дверь, и несколько пар ног, шагающих по лужам, направились к нарушителям порядка. Дойдя до забора, люди в форме безразлично схватили гостей под руки и потащили внутрь здания. Мышеловка захлопнулась без единой возможности сбежать. По крайней мере в это верили её хозяева.

Пустые стены Чёрного крыла безразлично пялились на Дирка и безмолвно говорили: «Мы так и знали, что ты вернёшься». Комната, в которой его заперли, казалась тошнотворно знакомой. Как бы ни было странно, но в плену Чёрного крыла, снова почувствовав себя загнанным в угол подопытным, Дирк вернулся в своё привычное тело. Никем другим он и не мог себя здесь чувствовать. Только самим собой, навечно запертым в стерильной белой коробке. Так уж, видно, сложилась его судьба. Не детектив, а пленный. Не взбалмошный искатель приключений, а всего навсего игрушка для людей с умными лицами.

Прист оставил его одного, когда наигрался и позлорадствовал вдоволь. Охотник сразу подметил, что с ”Ламией” было что-то не так. А когда добыча, и так не способная обращаться во что захочет, превратилась в Дирка, пазл в голове пленника сложился. И предоставил ему почву для вербальных и прочих издевательств.

Чёртов охотник и его разбитое на два кусочка лицо явно были пьяны, а потому колкости сыпались на Дирка без фильтров. Он успел побывать и бесхребетной размазнёй, и клоуном-подражателем, и чем-то, что Дирк даже не смог разобрать. Вместе с оскорблениями Прист провёл несколько самовольных опытов, вынуждая превратиться во что-то более подходящее ситуации, чем человек. Самовольные опыты оставили детективу подбитый глаз, головокружение и боль в животе. А потом его самого оставили в камере под замком и ушли.

Дирку хотелось сжаться в комок и заплакать. Его не так подкосили издевательства Приста, как то, что он снова попался. Будто выхода из Чёрного крыла никогда и не было, так, временный отпуск. А теперь, пожалуйста, обратно в свою клетку, впереди ещё столько опытов и бессмысленной траты времени в изоляции!

Усевшись на пол, пленный детектив попытался обхватить себя руками, чтобы хоть немного прийти в себя и успокоиться. Давалось это с трудом, ведь на руки нацепили металлическое подобие наручников-переростков, ограничивающих свободное движение. На ногах красовались такие же. Самое досадное было то, что в них не было смысла. С новой украденной способностью Дирк мог бы за секунды выбраться из этой имитации заключения. Если бы мог эту способность контролировать…

Он уселся на пол, кое-как прижав руки к бокам и потерев ими, чтобы хоть немного себя подбодрить. Ну уж нет! Не хватало ему ещё раскисать. Тем более учитывая, что Мона наверняка уже нашла помощь, и за ним обязательно придут. Ведь придут же?.. А пока он ждёт, можно и самому постараться. Насильно себя растормошив, Дирк снова задумался о том, как работало перевоплощение. Это уж в любом случае было лучше, чем страдать в одиночку в пустой комнате.

Он попытался вспомнить прошлые разы. Что он при этом испытывал, что перед этим думал. И почему он снова стал Дирком, когда попал в Чёрное крыло… Может, потому что в этой, хоть и ужасной, но такой знакомой обстановке, он привык быть только Дирком? Из всех мест, в которых он мог оказаться, мог ли он заставить себя стать чем-то ещё здесь? Дирк вздохнул и прижался лицом к коленям. Способность Моны никуда не пропала, в этом он был уверен. Ведь пока Прист проводил свои пьяные опыты, то есть тщательно и научно его избивал, Дирк от отчаяния превратился в мешок с чем-то тяжёлым. Конечно, он быстро вернулся к своей обычной форме, но всё-таки!

Мона когда-то вышибла стену такой же комнаты, превратившись в пушку. С её силой никакие ограничения Чёрного крыла не были помехой. Если научиться этим пользоваться…

Он уставился на свои руки, скованные металлическим захватом. Из-за чувства металла на коже Дирк и сам постоянно держал в голове, что он скован. А что если попытаться забыть об этом? Если вытеснить из головы всё, что у него было, может и выдумать новое, что-то, что изменит тело, получится легче?

Дирк выпрямил спину и закрыл глаза. В голове были страхи, сомнения, обида и металл на коже. Он выровнял дыхание и прислушался к тишине вокруг. В голове оставались страхи и обида, да и металл давал о себе знать. Он услышал легкое гудение вентиляции. Прислушался сильнее, заметил приглушённый звук чьей-то возни в коридорах, несколько еле-еле слышных голосов и писк открывающейся двери, к сожалению, не в его комнату. В голове оставался страх. Он продолжал дышать и слушать, ловить даже самые тихие части своей тюрьмы, упорно вытесняя остатки мыслей из головы. В коридоре снова послышалась возня и голоса, где-то далеко-далеко. Похоже, Дирк уже стал засыпать от такой затеи, потому что среди голосов он услышал Тодда и Фару. Страх в голове вытеснился надеждой, и он почувствовал себя чуточку свободнее. Дирк приоткрыл глаза и увидел, как руки расплылись во что-то жидкое, собравшись обратно уже без оков. Он восторженно выдохнул.

Дрогнувшее лицо незнакомки в форме; разговор сотрудников Чёрного крыла, узнавших их с Тоддом; комната допроса, в которую по очереди заталкивали каждого незваного гостя. От взгляда Фары ничего не ускользало, она подмечала каждую происходящую вокруг деталь и была готова действовать, как только появится возможность.Тодд с Моной вели себя куда более растерянно, а девушка с бейджиком, утверждавшая, что она Хьюго Фридкин, постоянно оглядывалась в одном и том же направлении и бездумно туда таращилась. Кажется, Фара здесь была единственная нормальная.

Ей удалось переброситься с работниками парой вопросов: уточнить, на каком основании их задержали и стали опрашивать; и удостовериться, что они с Тоддом не попадут в лапы Чёрного крыла в качестве новых подопытных и сообщников Дирка. Раз остальные слишком растеряны, разруливать ситуацию придётся ей.

Правда, “Хьюго” тоже иногда оказывался в сознании, как заметила Фара. В один из таких моментов он наклонился к ней ближе и сказал, что нужно бы создать переполох и отвлечь окружающих, чтобы план сработал. Больше он сказать ничего не успел — риск выглядеть подозрительно стал слишком высок. А через минуту “Хьюго” и вовсе медленно пошёл в привлёкшую его сторону, пока за воротник жилета не схватил высокий мужчина в спецодежде.

В тёмной комнате за полдня ничего не поменялось. Кроме самой Барт. Ножик крутился над матрасом, иногда вырезая в нём новые дыры, а она, вертевшая его в руке, размышляла о дальнейшей судьбе. Не зря у неё вышло стащить нож, скорее из спортивного интереса, чем из-за нужды. Не зря Кен заходил к ней сегодня совсем один. Это нужно было сделать давно, и только упустив возможность, Барт поняла, что всё-таки готова.

Ножик резко прошёлся по ткани, и на матрасе появился длинный разрез. Она вскочила, решительно подошла к двери и пнула ногой. Конечно же, дверь открылась.

Куда идти — совсем не важно. По какому бы коридору не пойти, раскидывая всех, кто пытается остановить, рано или поздно попадётся и нужная цель. Поэтому Барт шла.

Довольно скоро её заметили и стали отправлять к ней людей. Человечки в форме падали на пол один за другим, как яблоки с дерева в урожайный сезон, а в коридорах их появлялось всё больше и больше. Барт никогда не видела здесь столько людей в одном месте. Кажется, Чёрное крыло очень уж старалось её удержать. Глупцы. Кто не понимает методов холистической убийцы, вынужден от них пострадать.

После парочки бесполезных допросов ситуация поменялась. Нет, растерянные ответы Тодда и отвлечённые высказывания Моны никак не спасли ситуацию. Её спасло непредвиденное проишествие где-то в стенах Чёрного крыла, требующее, по всей видимости, незамедлительной помощи всех доступных людей. Дело было настолько серьёзное, что нарушителей оставили под охраной всего лишь пары невысоких парней. По мнению Фары, поведением они походили скорее на стажёров. Как только их оставили, всем присутствующим, включая охрану, было ясно, что Фара вырубит их и глазом не моргнув. Так и произошло.

Короткая перепалка взбодрила даже “Хьюго”, который всё продолжал отвлекаться и пялиться в одно и то же место.

— Мона! Ты знаешь окрестности! Не поможешь Тодду найти Дирка? А мне бы вырубить здесь побольше камер и оборудования, пока есть возможность. Помощь Фары Блэк могла бы пригодиться…

Тодд вопросительно посмотрел на Фару. Она кивнула и подтолкнула друга к Моне, поторапливая. А сама повернулась к одержимой девушке, только чтобы обнаружить, что та снова побрела в интересную ей сторону.

— Слушай, что происходит?! — не выдержала Фара, — Ты всё время, что мы здесь, отрубаешься и пялишься в эту сторону!

Кассирша поёжилась и повернулась на голос. Вид у неё был так себе, даже в ясном сознании она дёргалась и вела себя растерянно.

— Уф, ну конечно, ты заметила… Мне, кажется, всё сложнее сидеть в этом теле. Может, меня тянет туда, где моё собственное? — даже голос одержимой звучал куда тише, чем раньше, — Но я постараюсь продержаться ещё! Я без понятия, что будет, когда вернусь. Лучше уж сделать хоть что-то полезное, пока я понимаю, что к чему.

Фара нахмурилась. Она так и не решила до конца, верит в эту историю с призраком или нет. Но перспектива напакостить Чёрному крылу была очень уж заманчива, да и отпускать в свободное плавание подозрительную незнакомку сейчас, когда Тодд с Моной пытаются спасти Дирка… Слишком многое могло пойти не так. Лучше, решила Фара, придержать её при себе, даже если история с Хьюго — это глупая уловка.

— Ладно, — обречённо вздохнула она, — Что ты там собираешься вырубать? Веди.

Вся эта толпа сильно замедляла Барт. Когда их стало слишком много, приходилось тратить минимум пару минут на то, чтобы разобраться с кем-то одним. Конечно, у них не было и шанса, но это всё равно раздражало. Барт сворачивала шеи, отнимала их оружие и наставляла на других, впечатывала их в стену и выворачивала руки. И чувствовала себя так, будто пытается разобраться с нашествием муравьёв.

Ползущие со всех сторон, назойливые муравьи кидались на неё, пытались задавить своими телами, а в глазах у каждого читался страх. Глаза их выдавали, они всё-таки знали о методах холистической убийцы, но всё равно кидались на неё по долгу службы. Видимо, кто-то сверху использовал этих бедняг как пушечное мясо. Не нужно было гадать, кто.

Со временем муравьёв стало меньше. Так мало, что их снова было удобно раскидывать за секунду, почти не замедляя движения. Барт свернула по бесконечным коридорам уже чёртову кучу раз, но упорно продолжала ходить в хаотичных направлениях. Ей не нужно следить за дорогой, цель рано или поздно сама попадётся.

На очередном повороте, как ироничная шутка от судьбы, её глаза встретились с испуганными глазами Кена. Он торопливо бежал куда-то с кучей бумажек в охапке.

— Ну, привет, Кен, — Барт вздохнула с облегчением и набросилась на друга.

Над ними, словно листопад, рассыпались и медленно поплыли вниз бумажки с отчётами и графиками. Сам он успел только закричать в ужасе, пока валился с ног. Холистическая убийца вцепилась в него, испачкав и помяв рубашку, и широко улыбнулась. Пока она отбивалась от муравьёв, ей удалось раздобыть навороченное и, несомненно, страшное оружие, которое ей не раз пригодилось. Оно моталось теперь, перекинутое через плечо на ремне, как гитара нерадивого музыканта на панк-тусовке. Покрепче вжав Кена ногой в пол, Барт сняла ремень с плеча. И выкинула оружие на пол. Оно было ей не нужно. Не в этом деле.

Рука нащупала за поясом ножик, украденный с испытаний. Лезвие поднялось в воздух и язвительно блеснуло от света ламп в коридоре. Блеск, стремительно опускаясь, встретился с неприлично дорогой рубашкой. Свою модную критику нож высказал, разлив по рубашке пятно крови.

— Прости, Кен! — хрипела Барт, снова и снова вонзая ножик в его грудь, — Пока, Кен! Прощай! Прости, Кен!

Руки холистической убийцы, уже мокрые от крови, бешено дрожали, но продолжали, как бездушный механизм, колоть в грудь ножом. Ещё раз. И ещё. И ещё. Обрывистые извинения Барт перешли в бессловесный крик, а ножик в последний раз поднялся в воздух. Лезвие вонзилось так глубоко, что наткнулось на нечто твёрдое. Кости то были, пол или чёрт ещё знает что, Барт было всё равно. Она сгорбилась над ножом и вытерла слёзы рукой, оставляя на лице яркие кровавые следы.

Chapter Text

Осенние листья разлетались и хрустели под ногами тяжёлых ботинок. Из разрисованного грузовика гремела музыка, пока Хулиганская тройка вертелась в такт мелодии. Пять пар ног отплясывали хаотичный танец с той лишь целью, чтобы хорошенько повеселиться. Иногда они натыкались друг на друга и с самыми дружескими намерениями резко толкались, превращая танец не то в возню, не то в драку. Шестой член Тройки, Мартин, прислонившись к грузовику, довольно топал в ритм. На его куртке, не будь она серого цвета, машина бы оставила большое пыльное пятно. Но пятно слилось с серостью ткани, разве что дополняя образ.

Аманда, выдохнув, с грохотом прислонилась рядом. Она достала из кармана зажигалку, вытащила зубами сигарету из пачки и подкурила.

— Ну что, Барабанщица, завтра выезжаем?

— Ага. Проедем по Америке сначала, потом попробуем другие страны. Кого-нибудь да найдём.

— И сколько себе подобных нам нужно найти?

— Не знаю, Мартин. Знаю только, что что-то намечается. И лучше бы нам всем собраться вместе перед этим.

— Что ж, соберём кого сможем.

Аманда выдохнула очередную затяжку. В этот раз запах был куда противнее обычного. Она попыталась вдохнуть, но горло и нос забило плотным дымом, будто в её теле случился пожар, и все продукты горения просятся наружу. Сигарета выпала из рук, Аманда схватилась за шею и в панике сползла по машине вниз. Ноги остановили беспорядочный танец, инкубы окружили Аманду и начали жадно вытягивать из неё страх.

Паника прошла, будто её высосали трубочкой до самого дна стакана, и на секунду её сменили обрывки видений. Что-то страшное. Смертельное и дикое. Чья-то кровь и крик. Чья-то погибель. Видения выглядели жутко, но вместе с этим несли противоречивое чувство спокойствия. Что-то жуткое случилось, но оно было правильным. Именно это и нужно было Вселенной.

— Эй, босс, видишь что-то интересное? — выкрикнул Вогл, восторженно уставившись на Аманду.

Она вдохнула и попыталась осмыслить видение. Под рукой на земле лежала недокуренная сигарета, которая из вредности испачкала пальцы пеплом.

— Что-то плохое… но хорошее. И сделал это кто-то из наших.

Вогл задумчиво хмыкнул, старательно делая вид, что хоть немного понял. Остальные даже не пытались. Они помогли Аманде подняться и немного притихли. Кажется, приближалось время отправляться в дорогу.

Лениво поблёскивая в свете ламп, оковы лежали на полу, отлынивая от своих обязанностей. Дирк, конечно, порадовался, что совладал с новым умением. Ещё бы он не порадовался! Только вот вытащить конечности из оков — это одно дело, а превратиться во что-то, что пробьёт стену или сломает навороченный замок — совсем другое. Здесь его радость подостыла.

Приложив немалое количество усилий, он смог превратить свою руку в подобие бура. И сразу же вернул обратно. Бур ощущался холодно, будто его рука чертовски сильно онемела и вот-вот отвалится. И был куда тяжелее привычных человеческих пальцев. Что ж, у него будет время с этим разобраться. Не похоже, что Прист собирался скоро возвращаться.

Тодд плохо знал Мону. Его пугала её эксцентричность, да и узнать её получше так и не удалось за время их работы в агентстве. Трудно подружиться с кем-то, кто постоянно выглядит как тумбочка или цветок в горшке. Теперь он доверил ей спасение Дирка, самого близкого и изменившего его жизнь человека, и свою безопасность в Чёрном крыле. Выбора особо не было. Честно сказать, у Тодда мало когда вообще был выбор, он обычно следовал по пятам за Дирком, а если что-то предпринимал сам, то чаще всего это тоже было помощью детективу в той или иной степени. Но доверяться малознакомой чудачке ему было страшно.

Тодд последовал за Моной, тоскливо проводив Фару взглядом, как пятилетка, которого первый раз отправляют в детский сад. Пятилеток обычно подбадривают тем, что в саду они заведут новых друзей, будут много играть и гулять вместе. Тодд подбодрил себя тем, что делает это ради Дирка.

Углубившись в свои мысли, он не сразу заметил, как Мона остановилась перед дверью после первого же поворота.

— Это комната, где меня держали! — девушке пришлось тронуть Тодда за плечо, чтобы тот опомнился, — Если Дирка поймали с моей способностью, то и он может быть там.

— Серьёзно, за первым же поворотом? Мона, ты уверена?

— Этот коридор я и в человеческом облике всегда узнаю.

— М-да... Похоже, теперь и у тебя всё связано. И как же нам её открыть?

— Я могла бы превратиться в большую пушку и!.. — Мона радостно развела руками, только чтобы неловко замолчать, — Дирк мог бы превратиться в большую пушку...

— Думаю, если бы он знал, как это делать, то здесь бы уже давно была дырка в стене.

Мысли вытеснялись из головы всё упорнее и упорнее в надежде совладать со способностью. Дирк ловил каждый скрип матраса, механический стук за стенами и прочие мимолётные звуки. Он решил, что мог бы превратиться в жидкость и выплыть за дверь, но дверь была герметичной. Да и превращаться в жидкость, ничего толком не умея, — страшная затея! Пушка, взрывчатка и прочие разрушающие стены приспособления были слишком уж сложными для его фантазии. И опять же, превратись он во взрывчатку и подорви дверь, как вернуться обратно в человеческий облик? Тем более учитывая, что от взрыва наверняка заложит уши. А у взрывчатки и ушей-то нет...

Возвращаясь к мыслям о слухе, Дирк снова прислушался к окружению. И вздрогнул от неожиданности, когда за стеной приглушённо послышался голос Тодда. Сейчас-то Дирк точно не спал, он даже шлёпнул себя по лицу, чтобы проверить! Но голос Тодда продолжал неразборчиво болтать за стенкой, а потом, прислушавшись получше, Дирк расслышал более тихий и мягкий голос Моны. Либо она наконец-то привела подмогу, либо у Дирка от стресса начались глюки.

Он подошёл ближе к двери и со всей силы крикнул: "РЕБЯТА?" За стеной притихли на секунду, а потом радостно невпопад закричали что-то в ответ. Коварная звукоизоляция слишком уж затрудняла попытки расслышать что за стеной, но Дирк явно понял, что в радостных криках по большей части звучало его имя. На душе стало теплее и гораздо-гораздо радостнее, чем было секунду назад.

Chapter Text

Фара чувствовала себя учительницей младшеклассника. Побежать за рванувшим непонятно куда “Хьюго”? Ладно! Вырубать все камеры, какие её попросят, пока он нажимает на кучу рычажков и загадочных кнопочек, как ребёнок, забравшийся на космическую станцию? Запросто! Постоянно хватать своего подопечного, чтобы тот, отвлекаясь, не шагал в противоположную, так манящую его сторону? Положитесь на Фару! Всё это казалось безумием. И Фаре очень повезло, что именно к безумиям она всю жизнь и готовилась.

Очередная навороченная машина вышла из строя после пары щелчков, а после Хьюго радостно вырвал клок проводов из корпуса. Это всё было так весело, что он на время забыл о важности происходящего, и в самом деле чувствовал себя ребёнком на игровой площадке. Вот кнопка, уничтожающая тонны информации. Её можно задорно нажать, пока дубасишь железкой по соседнему механизму под звук разбивающихся камер за спиной. А после врезать хорошенько по корпусу компьютера, вычисляющего аномалии. Ну разве не праздник?!

Шумно разрушая всё на своём пути, дуэт двигался всё дальше и дальше. И Хьюго чувствовал, как оставаться в этом теле всё сложнее и сложнее. Его помощница упорно продолжала хватать за воротник жилета каждый раз, когда Хьюго хотел побрести в сторону своего тела. Только со временем это начинало скорее раздражать, чем походить на помощь. Больше он выносить не мог. Ударив по очередному компьютеру в последний раз, он повернулся к Фаре и серьёзно произнёс:

— Всё! Это как терпеть и не идти в туалет, когда больше не можешь терпеть. Мне нужно. В своё тело.

На этот раз Фара не стала его останавливать. Но оставлять одного теперь уже не позволяло чувство долга, поэтому девушка бросила терроризировать камеры и побежала за призраком в теле одержимой.

— Дирк, слушай меня внимательно! Тебе не обязательно представлять всё до мелочей. Так сложнее! Представь в общих чертах. И подумай о том, что можно сделать в этом виде!

Мона кричала через стенку так громко, как только могла. Что, оказалось, не очень громко. Но, к счастью, этого было достаточно, чтобы разобрать слова.

Тодд рядом напряжённо оглядывался то вправо, то влево, и никак не мог понять, почему при всём шуме к ним до сих пор никого не отправили. Ему всё мерещилось, что вот-вот кто-то выбежит из-за поворота и нападёт на них. Толка от Тодда в таком случае было бы немного, но он всё равно продолжал оглядываться и следить, будто такое поведение способно чем-то помочь.

Выслушав объяснения, которых ему так не хватало, Дирк был готов действовать. Для начала действовать совсем немного, просто чтобы проверить возможности. Он закрыл глаза и представил длинного пушистого зверька, шустрого и ловкого. Подумал о том, как пробежится вдоль стенки и обратно на коротеньких лапках. И не важно было, какого цвета шёрстка и какой длины хвост. В следующую секунду маленький хорёк уже нёсся вдоль стены, в восторге подмечая, как щекотно раздувается воздухом шёрстка. У двери он притормозил и замялся, осознавая, что превратиться обратно в себя будет всё ещё трудно.

Но хорёк быстро отбросил эти сомнения. У хорьков слишком уж маленькая голова, чтобы держать в ней ещё и сомнения вместе со всем остальным. Именно поэтому они такие шустрые животные. Хорёк начал бегать кругами и думать о чём-то, что могло бы сломать стену. Желательно, чтобы это что-то само не сломалось в процессе. О, вот же оно! Зверь резко затормозил и уставился на свою жертву.

— Мона, что там случилось? Дирка после твоих объяснений теперь вообще не слышно!

Тодд, ставший куда более нервным, помимо двух сторон коридора начал поглядывать ещё и на дверь, будто игра в гляделки могла помочь ситуации.

— Может, он превратился во что-то тихое, — успокаивала Мона.

После её слов в коридоре прогремел жуткий шум, и часть стены, подняв облако пыли, развалилась на крупные обломки. За обломками виднелся огромный шар для сноса зданий на кране. А когда уши присутствующих отошли от шума, они заметили тревожно пиликающую сигнализацию, звучащую где-то над ними.

Кран уменьшился в размерах и снова превратился в хорька, который бешено забегал вокруг обломков и выпрыгнул через дырку в стене. Тодд сразу же забыл о разглядывании коридоров, в изумлении уставившись на зверька. Он присел на корточки, чтобы всмотреться, но шустрый хорёк сразу же забрался на него. Через секунду что-то тяжёлое повалило Тодда на пол.

— Дирк! Ты снова ты?

— Я снова я!

Оба радостно залились хохотом в объятиях прямо на полу. Снова ставший собой Дирк крепко вжался лицом в Тодда, немного намочив его рубашку слезами. Только оказавшись среди близких ему людей, он в полную силу осознал, насколько паршиво и страшно ему было здесь одному. И как же он был рад, что на этот раз друзья, пришедшие на помощь, оказались настоящие!

Тодд, покрытый теперь пылью и поваленный на пол, полностью переключил своё внимание на Дирка. Поэтому не заметил, как вдалеке коридора приближались чьи-то тяжёлые шаги. Босые ноги шли быстро и совсем скоро повернули в коридор к стене с дырой. Первой лохматую голову и лицо в крови заметила Мона. А вот парочка на полу заметила Барт только после того, как та заговорила.

— Привет, Дирк.

Оба парня вскрикнули от неожиданности и отскочили подальше. Удостоверившись, что это и правда холистическая убийца, Дирк закричал ещё громче.

— Ладно, не визжи. Мы ж с этим уже разобрались, убивать тебя не буду, — безучастно сказала Барт.

Выглядела она куда более подавленной и разочарованной, чем во все прошлые встречи с Дирком. Во взгляде читалась растерянность, и казалось, будто она сама не знает куда себя деть. К сожалению, подметить это в нынешней компании мог только Тодд, но Тодду не было никакого дела до Барт, если она не кидалась на Дирка с ножом. А нож у неё покоился на поясе, и никаких попыток им воспользоваться она не предпринимала.

— Вы что… чем-то тут занимаетесь? — убийца остановилась перед ними.

— Разве что пытаемся отсюда выбраться! И не смей меня трогать! — истерично ответил Дирк, ещё сильнее вжавшись в Тодда.

— Да говорю же, не трогаю. А сбежать вам будет легко. Я, походу, перебила большую часть этих болванчиков в форме.

— Ты… перебила почти всех в Чёрном крыле? — встрял Тодд, внося в разговор дозу скептицизма.

— Ага, вроде как. И Кена тоже…

— Кого?

Барт обречённо вздохнула, не утруждая себя объяснениями. Оставлять их она явно не собиралась, но и вела себя вполне безобидно. Никто не приписал бы ей хитроумных схем и манипуляций, поэтому, хоть Дирк и старался держаться от неё подальше, Барт не стали прогонять. Пусть ходит рядом, главное, нож не трогает.

Неведомая сила как огромной рукой тащила Хьюго вперёд, и он шёл так уверенно и быстро, будто всегда знал дорогу к своему телу. Фара семенила следом. Со временем шаги сменились на бег, а потом резко остановились перед закрытой дверью с навороченным замком. По пути под ногами то тут, то там встречались мёртвые и просто побитые тела, которые с ужасом замечала только Фара.

Закрытые двери для бывшего сотрудника не были проблемой, и Хьюго с лёгкостью ввёл нужный код. А потом опешил, почти приложив к сканеру палец. Отпечатки одержимой кассирши уж точно не открыли бы ему замок в секретной правительственной организации, изучающей аномалии. Он неловко оглянулся. Ага! Мёртвые работники на полу. Некоторые даже выглядели знакомо. Хьюго сейчас и думать не хотел, что здесь произошло, но побитые люди могли протянуть ему руку помощи. Кисть мужчины, покоившегося у двери, поднялась в воздух. Не без усилий Хьюго, конечно. Он приподнял чужое тело под руки и поднёс палец к сканеру. Дверь послушно открылась.

Внутри комнаты, в окружении стаи проводов, датчиков и экранов, лежало тело Хьюго Фридкина. Сохранили его явно не из чувства долга перед сотрудником — мониторы отслеживали многие параметры, которые изучали и в других проектах Чёрного крыла. Иначе они и не могли поступить, когда под руки попался человек в магической, открывающей знания Вселенной, коме.

Девушка в рабочей жилетке повалилась с ног, и Фара, стоявшая рядом, еле успела подхватить беднягу, чтобы та не ударилась головой. Кассирша потеряла сознание, но, к облегчению Фары, всё ещё дышала.

А вот датчики вокруг тела Хьюго замигали с новой силой, запрыгали и значительно увеличились в показателях. Сам Хьюго резко поднялся и сделал громкий вдох. Затем он издал невнятный раздражённый звук и размялся.

— Эм… Фара? Не напомнишь, чем мы были заняты? Вроде, что-то там важное. Типа… мир спасти или типа того?

Ответом на вопрос послужил обречённый скептический вздох.

— А с этой что? Она умерла?

Как звучит чрезвычайная неразбериха в больших и серьёзных организациях? Она поёт какофонией слившихся друг с другом сигнализаций, сообщений о выводе из строя и объявлений, диктующих одновременно эвакуироваться из строения и собраться всем где-то в его стенах для выполнения важной задачи. Именно так сейчас и звучало Чёрное крыло. Все, кто хоть чем-то здесь был полезен, либо лежали на холодном полу, либо давно уже скрылись под шумок. А те, кто следил за ситуацией издалека, не решались появляться в разгар безумия. Тонущий корабль оставили на милость моря.

Под звуки этого безобразия Мона вела группу друзей к выходу. Как оказалось, она неплохо ориентировалась в стенах Чёрного крыла даже без превращений в летающий самолётик или мыльный пузырь. За ней следовали Тодд и Дирк, которые выкрикивали имя Фары во всю глотку в попытках перекричать сигнализации. Удавалось им так себе. Они не сомневались, что Фара сможет о себе позаботиться даже в таком хаосе. Как иначе, это же всё-таки Фара! Но оставить попытки найти её не позволяла совесть. Поэтому, добавляя к общему шуму свой крошечный вклад, Дирк и Тодд снова и снова выкрикивали имя подруги.

Завершала эту процессию Барт. Она скорее шла за ними от скуки и непонимания, куда себя деть, а не из попыток выбраться. Отрешённая, с пустотой в голове, Барт пыталась смириться с тем, что очередной бунт против судьбы всё же закончился повиновением. И теперь, снова одна, она чувствовала долг перед Вселенной на своих плечах. Но всё ещё помнила, как весело и приятно было, забыв хоть на немного о своём предназначении, проводить время с друзьями. Вид Тодда и Дирка, радостно вцепившихся друг в друга, а потом ищущих свою незаменимую подругу, добавлял к состоянию Барт тошноту и обиду. Ей даже хотелось хорошенько треснуть их по голове за такую несправедливость. Но Вселенной они были нужны живыми, поэтому и трогать парней она не собиралась. Пусть себе кричат. Подумаешь.

Пока Хьюго, словно очнувшийся монстр Франкенштейна, озадаченно сдирал с себя проводки и датчики, Фара Блэк держала на руках девушку без сознания и прислушивалась. Что-то среди начавшегося шума привлекло её внимание. Нет, вовсе не квартет из объявлений и сигнализаций. Что-то более важное уловил её слух, но никак не мог разобрать.

— Хьюго, жди здесь. Никуда. Не уходи.

Не дожидаясь ответа, девушка выбежала в коридор и прислушалась снова. Прошла дальше и снова прислушалась. И опять. Она прошла приличное расстояние, завернула за угол и уловила метрах в десяти от себя знакомые спины, уходящие всё дальше и дальше. Ну конечно, кто ещё стал бы орать её имя посреди погибающего военно-научного комплекса!

— Эй, ребята! — закричала она в ответ.

Спины обернулись и радостно завопили с новой силой.

От вида очередного счастливого воссоединения Барт стало ещё более тошно. Она развернулась в обратную сторону и побрела подальше, лишь бы этого не видеть. Чувств у неё было слишком много, но как будто бы и не было совсем. Всё вокруг этих радостных и дружных людишек было непонятным. А Барт больше не хотела ничего непонятного. Ей бы хотелось вернуться в те времена, когда в её жизни не существовало ни сомнений, ни компаньонов. Только убийства и постоянная опека со стороны Вселенной. По крайней мере, сейчас казалось, что хотела она именно этого.

Потерявшись в своих мыслях и засмотревшись в пол, холистическая убийца чуть не врезалась в кого-то на пути. И какой придурок всё ещё оставался здесь в такое время?

— Аааа! Это ты! — придурок тут же закричал, отвернулся боком и сгруппировался, — Только не убивай! Мне ещё надо сделать… что-то!

Барт непонимающе уставилась на босого Хьюго в сорочке. Порыва убить его у неё совсем не возникало.

Где-то ближе к выходу, под утихающий шум сирен, девочка с пирсингом очнулась на руках у темнокожей незнакомки. В непонятном месте с двумя неизвестными парнями по бок от неё. Видимо, в этом месяце премии ей снова не видать…

Солнце уже зашло и больше не касалось ни опустевшей базы Чёрного крыла, ни лестничных ступеней. Теперь только ветер гулял взад-вперёд, разбиваясь в итоге о разрушенные стены.

Воссоединившись, команда детективного агентства пыталась понять, как всё-таки вернуть Дирка и Мону в привычное им состояние.

— Это беда и проклятие! Я уже никогда не стану прежним, а потом и вовсе превращусь в какой-нибудь столб и останусь так навсегда!

— Дирк, не кипятись. Раз вы поменялись однажды, наверняка можно сделать это снова, — спокойно парировал Тодд.

Он, в отличие от детектива, чувствовал себя теперь куда спокойнее. И Дирк нашёлся, и из Чёрного крыла выбрались, да и вечерняя погода была очень даже приятной.

— Может, стоит вернуться на заброшенную лестницу? — предложила Мона, — оттуда всё и началось.

После недолгих раздумий с её идеей согласились. Если лестница не вернёт всё как было, то, по крайней мере, можно будет с чувством пнуть её ногой в отместку за происходящее.

У основания лестницы, будто учёные, наблюдающие за экспериментом, озадаченно стояли Тодд с Фарой. Две пары ног поднялись по лестнице. И ничего не произошло. Они спустились и поднялись снова. Поднялись и спустились по очереди, поднимались и спускались одновременно. Но всё было бестолку.

— Нет, нет, нет! У нас ничего не выходит! И как я вообще буду холистическим детективом, если не смогу связать не связанное? — запаниковал Дирк.

Тодд с досады пнул основание ступеньки.

— Может, вам надо идти быстрее? Или медленнее, — предлагала идеи Фара, задумчиво прищурившись.

Никого не слушая, Мона развернулась и спустилась до основания лестницы. А затем начала подниматься спиной вперёд, чуть не свалившись. Сложно было следить за ступеньками, когда идёшь задом наперёд!

Через мгновение логику (или чутьё?) подруги уловил и Дирк. Он понимающе хмыкнул и начал спускаться по лестнице навстречу Моне, тоже спиной вперёд. Тодд и Фара с интересом переглянулись.

Дойдя до последней ступеньки, оба выдохнули и замерли на секунду в предвкушении результата. Что делать, если и это не выйдет, никто не знал.

Дирк поднял руки в воздух и поболтал ими. Они остались вполне себе обычными руками, не изменились в размере и даже не поменяли цвет. После дня постоянных безумных метаморфоз это даже показалось чем-то непривычным. Он зажмурился, снова помахал руками и боязливо взглянул. Обычные руки.

— Ооо да! Я снова в себе! — закричал Дирк во весь голос, — Я снова Дирк Джентлиии! Вот так-то!

— Мы раскрыли дело! — поддержал настроение Тодд.

— Ну не такое уж это было и дело, Тодд! — тут же отмахнулся детектив, — Так, небольшая проблемка. И уж если кто его и раскрыл, это была Мона!

Все трое подняли взгляды на верхний этаж, где Мона уже вовсю превращалась в случайные предметы и существ. Друзья успели увидеть, как из крупной пушистой собаки она стала резиновым мячом и, радостно оттолкнувшись от ступенек, попрыгала вниз. По дороге мяч вытянулся и принял форму радужной пружинки, продолжая весело спускаться. От радости, что всё наконец устаканилось, Дирк постучал ладонями по плечу Тодда, который ответил ему тёплым взглядом и улыбкой. А Фара, успевшая в самый последний момент, схватила пружинку и подняла в воздух, не давая пройти лестницу полностью. На всякий случай.