Work Text:
Из приоткрытого окна тянет морозом. Ещё не настоящая зима, только её предвестник — пронизывающий, кусающий тонкую кожу рук ветер.
Гарри стоит в коридоре шестого этажа, облокотившись о подоконник и высунувшись гудящей ворохом мыслей головой в проём окна. Свежий воздух ещё никому не вредил, — говорит внутренний голос интонациями Гермионы. Он жалеет, что в Хогвартсе нельзя курить.
Ветер скользит вдоль обтёсанных веками стен замка, гудит, завывает. В Гриффиндорской башне сейчас почти невозможно уснуть, если ты чертов любитель тишины. Гарри искренне завидует Рону, способному заснуть при любом уровне окружающего шума. Серьёзно, он может заснуть даже с плачущим ребенком на руках, да ещё и ребенок от этого успокоится и тоже заснет! Если бы Гарри не наблюдал это своими глазами, не поверил бы, но он был в гостях у Рона с Герм буквально на прошлой неделе.
Из-за ветра, задувающего в уши, он не слышит приближающихся шагов и подскакивает на месте как провинившийся второкурсник, почувствовав руку на спине.
— Впору бы назначить вам взыскание, мистер Поттер, — с мягким смешком говорит Снейп, стоящий в нескольких сантиметрах. — Знаете, за прогулки после отбоя.
Он не самый улыбчивый человек на свете, но вот с чувством юмора у Северуса всё хорошо. Гарри выравнивает сбившееся дыхание и несильно толкает бывшего профессора в плечо.
— Ты меня в могилу сведёшь своими подкрадываниями в темноте.
Великовозрастный засранец не выглядит ни капли виноватым и лишь вопросительно склоняет голову к плечу. Гарри фыркает и сокращает дистанцию, осторожно вжимаясь в тёплую, извечно чёрную мантию и обхватывает талию руками.
— Нет такого слова — «подкрадывания», — ворчат ему куда-то в макушку.
Длинные рукава мантии закрывают Гарри от пронизывающего ветра из всё ещё открытого настежь окна.
— Как это нет, если я его использую?
— О, я могу прочитать тебе лекцию о правилах словообразования и моментах, когда лексическая норма может быть попрана… Однако, — вздох, — мне куда больше хотелось бы узнать, какого чёрта ты делаешь здесь, а не в постели рядом со мной? Ночь на дворе, Поттер, что ты тут забыл?
Гарри трётся щекой о мягкую шерсть жилета. Ну хоть не сюртука, думает он про себя, со Снейпа сталось бы вылететь из комнат в мантии прямо поверх пижамы, а он вон какой — оделся медленно, не спеша, дал время побыть одному.
— Да знаешь… Так, мысли, — он неопределённо пожимает плечами, как будто это вообще хоть что-нибудь объясняет.
— Мхм, очень познавательно. Я буквально диссертацию могу защитить по теме «Причины отсутствия Гарри Джеймса Поттера в кровати посреди ночи». Первым тезисом будет — «Так, мысли». Вторым… Ах, да. Больше тезисов не будет, комиссия начнет аплодировать стоя после первого, и снова я не смогу доказать всему миру, что ничего ты, Поттер, дельного из себя не представляешь.
Гарри тихо смеется. Если Снейпа не остановить, в конце тирады будет озвучен полный список его — Гарри — «сомнительных достижений, о которых всем уже тошно слушать на ежегодном Балу Министерства».
Главное, что его сейчас интересует — это ладони, бережно поглаживающие его по спине. Вернуться в эти объятия — всё равно, что вернуться домой. И пусть он вынужден иногда промёрзнуть до костей, чтобы напомнить себе о том, как некомфортно может быть без них, Гарри ни о чем не жалеет.
— …и вот тогда я встану на трибуну и подниму транспаранты!.. — восторженно продолжает Северус, пока Гарри не поднимается на цыпочки и не клюет его коротким поцелуем в губы, моментально сбивая с толку.
Тревоги в тёмных глазах становится меньше, она сразу сменяется теплом и даже невероятным для уважаемого Мастера Зелий озорством.
— Давай отложим твой идеально выверенный план моего публичного линчевания на завтра, а пока вернёмся в комнаты, и ты напоишь меня тем восхитительным кенийским какао, который ты совершенно точно не спрятал от меня?
Северус качает головой, смиряясь с вынужденной переменой планов.
— Так и быть, но кенийского какао на самом деле нет. Ты уничтожил все запасы, и даже то, что я прятал. Обойдешься чаем с молоком.
Гарри, наконец, чувствует в себе силы отпустить Северуса и отходит, чтобы закрыть окно. Вот портретам свежий воздух уж точно не пойдет на пользу, выкуси, Гермиона!
— И печеньем, — он равняется со Снейпом и пружинистым шагом следует в сторону подземелий.
— И печеньем, — вздыхает Северус, накрывая его плечи рукой.