Work Text:
Коннор понимал, что съёмка этой сцены будет для него крайне тяжелой ещё на моменте чтения сценария. Как и то, что играть русского хоккеиста будет тем ещё испытанием в целом. С одной стороны - возможности проявить всё своё актерское мастерство, сыграть человека, который по натуре является твоей полной противоположностью. С другой стороны - нехватка опыта работы с подобными ролями уже давала о себе знать. Всё также из-за того, насколько он и его персонаж разные, пришлось сразу отмести идею «отключаться» от персонажа между дублями. Возможно, именно из-за этого Сторри буквально чувствовал, как после каждой смены ему становилось всё тяжелее и тяжелее вернуться в привычное своё состояние легкости, стать собой, сбросить с себя маску персонажа, перестать говорить без акцента. Он - не Илья. Он - не доминирующий мачо. Он не способен долго подавлять собственные эмоции и при этом быть крутым.
Коннор встряхнул головой и тяжело вздохнул, переводя взгляд на Уильямса, который о чем-то беседовал с режиссёром, стоя в паре метров от дивана. Вот у кого не было проблем с тем, чтобы отделять персонажа от себя, не смотря на такую же полную противоположность. Сторри ещё раз вздохнул и прикрыл глаза. После этой смены у него будет два дня выходных. За эти два дня он должен будет прийти в себя, чтобы и дальше профессионально выполнять свою работу. Он справится.
…или нет. Мозгами Коннор понимал, что они сейчас снимают дубль. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что это не Хадсон смотрит сейчас на него как на самую большую опасность в своей жизни. Это не его партнер сейчас пятится назад, не давая и малейшего шанса что-то сделать. Это не про них. Это про Илью и Шейна.
Вот только слёзы, наворачивающиеся на глаза, чувство разрывающегося сердца, всепоглощающего страха и разочарования (тебя не будут любить романтически, людям нужно только твое тело и деньги), теперь принадлежали не только Илье. Коннор словно со стороны слышал, как на каком-то автопилоте он проговаривает свой текст. Как на автопилоте умудряется ещё раз сказать: «Холландер». Словно не он, а кто-то третий наблюдал за тем, как Хадсон (Шейн!) сбегает из комнаты не оглядываясь.
Он не помнил, как оказался в своем грим вагоне. Он не знал, следовал ли кто-то за ним. Он помнил, что вот он смотрит на пустое пространство, где только что стоял Хадсон, а в следующую секунду Коннор уже стоял, уперевшись руками в столик, в вагоне и пытался дышать. Эмоции разрывали изнутри. Свои и персонажа вперемешку. С одной стороны хотелось схватить телефон и написать Уильямсу, с другой никого не видеть, а ещё одновременно хотелось забиться в самый дальний угол, чтобы его никто не трогал, но при этом оказаться в объятиях любимого человека.
— Конор! Конор! КОНОР БЛЯТЬ! - щеку резко обожгло болью, а в голове мгновенно стало тише. Сторри резко заморгал и понял, что он уже не опирается на стол. Он сидит на полу, около дивана, а напротив был….
— Хадсон, - собственный голос казался очень странным, чужим. Интонации принадлежали ему, Коннору, но акцент принадлежал Илье. Парень попытался прокашляться, но это привело лишь к тому, что воздух снова застрял где-то в легких и начала накатывать паника. Коннор снова дернулся, пытаясь не то встать, не то скинуть руки Уильямса, которые, оказывается, лежали на его плечах.
— Да блять, Коннор! Дыши! Давай, вместе, вдох, раз, два, три, четыре, выдох, - голос Хадсона доносился словно сквозь вату, но был родной, спокойный и твёрдый. Коннор прикрыл глаза, сосредоточиваясь на нём, на ощущении тяжести рук и, постепенно, выровнял дыхание.
— Вот так, родной, молодец, - Хадсон аккуратно убрал одну руку с плеча парня, чтобы сразу же провести ей по кудрявым волосам. Сторри глубоко вздохнул, подставляясь ласке и нервно облизал губы. Он понимал - буря притупилась, но не ушла полностью.
— Хадсон, - Сторри скорее просипел это имя, одновременно наклоняясь вперёд и упираясь лбом в родное плечо. - Ты… Шейн. Шейн ушёл. Не остановился, а я не …. Илья не…. мы…. не достаточно….
— Тшш, - Хадсон прижал парня ближе, теперь одной рукой обнимая, второй все также поглаживая волосы, и оставил поцелуй на чужой макушке. - Я - не Шейн, я с тобой. Я люблю тебя. Любого, несмотря ни на что. Ты - достаточно. Слышишь?
— Угу, - парень кивнул, глубоко вдохнул и на выдохе расслабился окончательно, позволяя себе растечься в чужих-родных руках. Уильямс к этому явно был готов, потому что тихо прошептал «вот так» и удобнее сел на полу. Конор не знал, сколько они так просидели. Просто в какой-то момент очередной спокойный вздох стал резким, и он словно вынырнул из-под воды, быстро моргая и оглядываясь по сторонам.
— Съёмочный день на сегодня закончили, - пояснил Хадсон, внимательно наблюдая за Сторри, и недовольно поджал губы увидев, как у того напряглись плечи из-за этой фразы. - Нет, не из-за тебя. Мы действительно сняли всё, что было запланировано. Поэтому мы с тобой сейчас вызываем такси и едем в отель. И ты мне по дороге рассказываешь, что случилось.
***
— Становись вот тут, на колени. Хорошо, молодец, - Коннор вздрогнул, прикрывая глаза, чувствуя, как по телу побежали мурашки от едва изменившихся интонаций в голосе Хадсона. Пока они ехали в такси, Сторри сбивчиво, но как мог честно объяснил, что с ним произошло. Уильямс слушал не перебивая, кивая на некоторых моментах, а в конце попросту взял ладони Конора в свои и начал поглаживать. Когда парень закончил Хадсон задумчиво кивнул и молчал ещё около минуты, не прерывая физического контакта. После чего предложил провести эксперимент. Не объяснил его суть, но предупредил, что нужно будет просто довериться, что он не сделает ничего плохого. Конечно, Коннор согласился.
Поэтому сейчас и стоял полностью одетый на коленях около их кровати в отеле, пока Уильямс что-то искал в мини баре. Поиски продолжались не долго и Сторри с любопытством наблюдал за тем, как его партнер ставит на прикроватный столик бутылку воды и два бокала, после чего садиться на эту самую кровать так, чтобы Конор оказался между его разведённых ног.
— Правила эксперимента очень простые, - продолжил Хадсон, запуская пятерню в волосы Сторри и слегка оттягивая их назад. - Ты стоишь как сейчас. Руки заводишь за спину. И молчишь. Начнем с 30 минут. Я постоянно рядом. Я не ухожу. Я не бросаю тебя. Если становиться тяжело - можешь опереться о моё колено. Если становиться совсем тяжело, страшно или чувствуешь, что тебе становится плохо - говоришь слово красный. Кивни, если понял.
Коннор кивнул, насколько позволяла рука, оттягивающая волосы назад. Уильямс на это тепло улыбнулся, прошептал «Умничка» и отпустил его волосы, напоследок ласково проведя ладонью по щеке. Сторри ждал, что он сделает что-нибудь ещё, но… нет. Хадсон взял свой телефон, откинулся назад, опираясь на локти, и начал там толи что-то искать, толи решать какие-то вопросы, толи просто листать ленту. Коннор наблюдал за этим какое-то время, а потом не выдержал и опустил голову, тяжело сглатывая. Снова начало накатывать ощущение, что его бросили, на этот раз не на физическом, а каком-то другом уровне. Сторри снова ощутил, как начало что-то сжиматься в грудной клетке, а на глаза накатывать слезы, когда внезапно чужое колено прижалось к его правому плечу. Парень резко вскинул голову и поймал внимательный взгляд своего партнера.
— Я рядом. Я с тобой. Ты не один. Отпусти себя, отпусти мысли. Расслабься. Не думай.
Коннор медленно вдохнул, выдохнул и кивнул. Ему было непонятно происходящее, ему было немного страшно, хотелось оказаться в объятиях, а не вот это вот всё. Но таившееся любопытство и безграничное доверие к своему партнеру пересилили. Парень слегка наклонился, чтобы виском притереться к чужому бедру, и прикрыл глаза, пытаясь следовать инструкции и ни о чем не думать.
Естественно, у него это не получилось. Мысли, эмоции, снова мысли. Всё крутилось в голове, перебивая друг друга. И сквозь этот постоянный шум, который слышал только он, начало доноситься далекое тихое пение. Без слов, просто какая-то мелодия. Сосредоточившись на ней Коннор понял, что это Хадсон начал что-то напевать. От скуки или с какой-то целью - парню было все равно. Он уцепился за возможность сосредоточится на этом голосе. Иногда он снова сваливался в мысли, но это уже не пугало, не раздражало. Они просто…. Были. Где-то на фоне, словно за мутным стеклом. В какой-то момент всё, что осталось в голове — это тишина.
Не звенящая, а тихая, уютна комфортная. Спокойная.
— Хэй, - голос Хадсона был тихий, плавно вписывающийся в атмосферу, не разрушающий её, но аккуратно отодвигающий. - Ты молодец, а теперь возвращайся ко мне.
Коннор медленно моргнул, потом ещё раз. Потом почувствовал, как его медленно тянут куда-то вперед и вверх, при этом постоянно с называя его имя, говоря какой он хороший. Это было приятно, от этого хотелось улыбаться.
— Давай, попей мой хороший, молодец, сейчас я вернусь.
И действительно вернулся, буквально через мгновенье. Хадсон лег рядом, обнял Коннора и тот с удивлением понял, что он на кровати в одном нижнем белье. Когда Уильямс его успел раздеть? Впрочем, это было не важно. Важнее было то, что его сейчас обнимали и медленно целовали то в макушку, то в лоб, то в щеки, и постоянно шептали что-то приятное.
— Спасибо, - наконец пробормотал Сторри и обнял парня в ответ, теперь более осознанно прижимаясь ближе.
— Легче стало? - Уильямс слегка отодвинулся, чтобы боднуть своим носом нос Коннора и широко улыбнуться, получая такую же улыбку и уверенный кивок в ответ.
— Да. Правда спать теперь ужасно хочется.
— Тогда сейчас спать. А остальное обсудим утром.