Chapter Text
1. Варенье из шишек и прочие особенности снежнянской кухни
Кэйа оглядел посылку на столе перед ним и вздохнул. Чайлд когда-нибудь сведет его с ума своими подарками, и не только его, но и всех рыцарей, которые невольно становятся свидетелями содержимого – все входящие письма проверялись на наличие угрозы, элементальных ловушек, взрывоопасных веществ и прочего, не Кэйа придумывал правила. Он уже не раз говорил, что письма и посылки от Чайлда можно не проверять, но кто бы его слушал, и с одной стороны – такое рвение к соблюдению правил было похвально, а с другой – Кэйа устал делать вид, что именно такие подарки он и ожидал найти в посылке, когда рыцари удивленно вскидывали брови.
Да, банка с шишками. Да, в сахарном сиропе. Никогда такого не ели? Очень зря, всем советую.
Кэйа вздохнул снова и все-таки открыл посылку.
Чайлд упорно не вчитывался в его ответы, в которых Кэйа раз за разом сообщал, что вовсе не обязательно слать ему банки, бутылки и остальные емкости, содержавшие в себе шедевры снежнянской кулинарии. Вот и на этот раз внутри небольшой коробки оказался ровный ряд из четырех округлых банок с веселыми, украшенными ягодками и грибочками крышками.
Кэйа осторожно приподнял одну: за блестящим в свете лампы стеклом мерно плавали пузатенькие огурцы.
«Я же такое даже не ем», – тоскливо подумал он. Чайлда это мало волновало. Каждый раз тот писал, что мать слишком расстаралась и закаток – так они, кажется, назывались, – наделала очень много, а потому и поделиться ими не грех, а обязанность хорошего друга. Кэйа устал доказывать, что этой обязанностью можно – а иногда даже нужно – пренебречь.
В следующей банке обнаружилось варенье. Кэйа покрутил ее в руках, рассматривая содержимое: шишек видно не было, и он на удивление расстроенно выдохнул. Такое варенье ему в прошлый раз понравилось. На этот раз внутри виднелись какие-то ягоды, красные, но мелкие, непохожие на валяшку, Кэйа таких не знал.
В двух других банках уже ничего не плавало – потому что кабачковая икра всегда наливалась под самое горлышко. Этому Кэйа даже обрадовался, будет чем перекусывать по вечерам или по ночам, когда снова засидится допоздна.
На дне коробки под всеми банками Кэйа заметил небольшую записку, и пришлось выставить все на стол, чтобы до нее добраться.
В записке было всего четыре слова: «Из Снежной с любовью».
Кэйа тихо прыснул, потом все-таки засмеялся в голос. Чайлд был невыносим, временами – убийственно невыносим, потому что больше никто в Тейвате не стремился так сильно окутать его заботой. Это было приятно, но иногда приводило в недоумение, хоть и сейчас Кэйа уже привык.
Он вспомнил, как хмурился непонимающе в первые разы при получении таких посылок. Сначала он решил, что Чайлд вознамерился его отравить – ну а как еще реагировать на засахаренные шишки? Потом – что Чайлд сошел с ума, и служба Предвестника все-таки окончательно лишила его рассудка. К третьей посылке с такой же издевательской запиской про любовь Кэйа пришел к выводу, что Чайлд и свихнулся, и решил его убить – потому что кто в здравом уме присылает банку с залитыми желе брусочками моркови, нарезанным дольками перцем и огурцами и как можно это есть, не опасаясь за свою жизнь?
При следующей же встрече у них состоялся самый нелепый за жизнь Кэйи разговор, из которого выяснилось, что все эти закатки – да простят их архонты, кто придумал это слово? – не оружие массового поражения, а всего лишь особенности снежнянской кухни. И что варенье из шишек, а это было именно варенье, очень вкусное, пусть на вид и кажется отвратительным. И что овощи в желе – тоже не такие мерзкие на вкус, как Кэйа мог подумать.
Кэйа с Чайлдом не согласился. И продолжал не соглашаться, пока в один из дождливых вечеров от скуки не решил то самое варенье попробовать.
В следующем письме он вскользь заметил, что оно и вправду оказалось не таким уж отвратительным, и Чайлд на радостях прислал сразу пять банок. Кэйе оставалось только надеяться, что мать Чайлда не разорится из-за внезапных дружеских порывов сына. То, что он не съедал сам, он отдавал то Дилюку – тот тоже поначалу смотрел на все это с недоумением и тоже решил, что Кэйа захотел поквитаться с ним за давнюю ссору, – то Джинн и Лизе, то Беннету, то еще кому-нибудь, кто не успевал вовремя убежать или отказаться.
С тех самых пор Кэйа уже мало удивлялся тому, чем Чайлд с ним делился, хоть и некоторые рецепты доверия не внушали – например, зеленые помидоры, фаршированные чесноком. Кэйа честно хотел и одновременно не хотел знать, как этот рецепт вообще появился на свет. Появился – и появился, архонты с ним.
Но когда Чайлд прислал варенье из кабачков, Кэйа понял: снежнянцы – страшные люди.
От воспоминаний его отвлек тихий стук в дверь. Кэйа сдвинул коробку на угол стола и крикнул:
– Открыто.
В кабинет вошла Джинн. Оглядела стол, задержав взгляд на коробке, и подошла ближе.
– Снова приветы из Снежной? – спросила она, кивнув на посылку. Кэйа кивнул. Потом, вспомнив содержимое, выудил банку с огурцами и протянул ей. – Лизе понравится, – Джинн благодарно кивнула, и Кэйа хмыкнул. Вот уж точно, понравится – ей и правда полюбились огурцы, и пусть Чайлду он об этом не говорил, тот продолжал присылать их с завидным постоянством.
Не отсылать же обратно, правда?
Джинн ушла через несколько минут, обсудив с ним какие-то очередные отчеты и прихватив с собой банку.
Кэйю вся эта ситуация забавляла: как бы удивились Фатуи, узнай они, что их Предвестник подкармливает рыцарей Ордо Фавониус? Даже у Дилюка глаз задергался, когда он впервые узнал, кто именно присылает все эти деликатесы, – что, правда, совершенно не помешало ему с удовольствием уплетать кабачковую икру, но это осталось только между ними и дальше кухни Кэйи не вышло.
А уж как удивилась Джинн, когда впервые все это увидела…
Кэйа снова заглянул в коробку и вздохнул: судьба огурцов была решена, осталось придумать, кому сплавить варенье, если ему оно вдруг не понравится.