Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Печатая так быстро, как только возможно, Кью уничтожал вражеские сети уровень за уровнем. Он обязан успеть до полуночи, прежде чем Девять Глаз активируется, превращая мир в экранизацию Джорджа Оруэлла. Кому как не Кью знать последствия тотальной слежки.

- У нас хвост, - крикнула Манипенни, сидящая рядом с водителем, - Левей!

Приспешники Блофельда начали стрелять по ним в тот момент, когда Таннер развернул машину. Кью бросил один взгляд на окно, не больше. У него есть работа. Громкий свист шин, Кью болезненно кидает через салон в дверь.

Он выругался себе под нос. И как можно работать в таких условиях.

Кью садиться обратно, когда окно разлетается вдребезги. У него нет и секунды до адской боли.

Плечо искрится от яркой боли, голову откинуло назад. Ноутбук полетел на пол, Кью за ним. Мир исчезал во тьме. Последним, что он услышал, был крик Манипенни:

- Кью!

. . . . .

Бонд не сводил глаз с бледной фигурой под простынями. Его тело напряжено, руки скрещены. Он не двигался с тех пор, как квартирмейстера привезли из операционной.

Аппараты тихо пищали в такт сердцу Кью, что успокаивало. Сердце останавливалось трижды, прежде чем его смогли стабилизировать.

Грудь равномерно падала и поднималась, вызывая хрипы, которые напоминали Бонду как близко боффин подошел к смерти. Без сознания мужчина - совсем мальчик - выглядел еще моложе. Глаза, не скрытые под очками, на расслабленном под кислородной маской лице. Он казался даже младше, чем при их первой встрече.

Мимолетный намек на движение - без звука - привлек внимание Бонда к фигуре у двери. У порога стоял мужчина, внушительная фигура в темной, застегнутом на все пуговицы, пальто. Его глаза пробежались по комнате (в поиске врагов, оружия, выходов, сразу отметил агент) пока не остановились на Бонде, как главной угрозе.

Это заняло не больше секунды, мужчина бесшумно и плавно прошел дальше, не сводя с Бонда своего острого, оценивающего взгляда.

Он осматривал его в ответ: высокий, но не слишком. Возраст от среднего до шестидесяти; волосы черные, но с сединой, как и аккуратно подстриженная борода. Пальто из высококачественной шерсти - старое, но ухоженное и дорогое. Не по годам грациозен и подтянут.

Бонд знает этот тип: бывший военный, а может и больше? Точно больше (может агент?) учитывая, что его сюда пропустили.

Мужчина признал ответный осмотр легким кивком, отмахнувшись от него, как от угрозы. Направился к кровати. На секунду Бонд оскорбился, все же его не просто так считают одним из опаснейших людей Британии.

Стоило мужчине приблизиться к Кью, Бонд сразу напрягся. Его рука переместилась на скрытое под пиджаком оружие. Не встал, это легкое движение говорит само за себя: навредить Кью можно только через его труп.

На секунду незваный гость замер, встретившись с ним взглядом. Бонд замер от неожиданности, узнав эти зеленые глаза. Зеленые, как у квартирмейстера. И такая же форма губ.

Оу.

Кью как-то упоминал, что его растил военный.

- Я полагаю, 007, - сказал возможный отец Кью и представился, прежде чем Бонд успел ответить, - Дэмиан Дрейк.

Мысли Бонда запнулись, но он ответил по привычке:

- Бонд. Джеймс Бонд.

Дрейк. Дэмиан Дрейк. Отставной агент с двумя нулями Дэмиан Дрейк? Предшественник Бонда Дэмиан Дрейк? Тот самый Дрейк?

- Да, - тихо ухмыльнулся мужчина, совсем как Кью, если его что-то забавит, - Тот самый Дрейк. Он тебе не сказал, верно?

- Вот гаденыш, - прошипел Бонд, вздохнув. Его отец. Отец Кью был чертовым двойным нулем, а тот даже не намекнул.

Дрейк не сводил взгляда со спящего сына. Вздохнув, он осмотрел бинты и яркие порезы на бледном лице.

- Ну, молодой человек, - прошептал Дрейк, аккуратно убирая темные локоны со лба Кью, - Ты меня в могилу свести хочешь, да? О, забудь о седине, к твоему тридцатнику я совсем облысею, если ты продолжишь в том же духе.

В ответ лишь пиканье машин.

Дрейк снова вздохнул, нежно проводя мозолистыми пальцами по порезам от разбитых очков на его лице. Огрубевший палец ласково обвел фиолетовые круги под глазами, явный признак усталости. Он внимательно изучил рану на виске, перешел на перевязанное плечо. Деловитым движением, он приподнял одеяло, чтобы оценить остальной ущерб. Недовольно цыкнув, накрыл его обратно.

- Таннер сказал, его подстрелили? - спросил Дрейк, все еще не сводя глаз с сына.

Бонд кивнул.

- Его машина попала в перестрелку. Пуля прошла через плечо и задела голову.

Ответом ему стало шипение. Дрейк нагнулся, чтобы поближе рассмотреть раненый висок Кью.

- Лишь небольшое сотрясение, ничего серьезного. Должен быстро поправиться, хотя с ним никогда нельзя знать наверняка. Если бы он сразу обратился за помощью, ущерба было бы меньше, - продолжил Бонд, наблюдая за отцом своего коллеги со смесью любопытства и опасения, - Но он единственный, кто мог взломать вражескую систему. Отказался отступать. М с остальными оказали ему первую помощь, но он быстро истекал кровью и потерял сознание до прихода врачей.

Бонд увидел, как Дрейк сжал губы, но рискнул продолжить:

- Мы почти его потеряли. Сердце останавливалось три раза, - ровным тоном закончил он.

Дрейк, так и не сводя взгляда с сына, очередной раз вздохнул. Обманчиво спокойно спросил:

- Его миссия выполнена успешно?

Бонд замер от нахлынувшего гнева.

- Да, - ответил он, лишь благодаря тренировкам не выплюнул с ядом следующее, - Он камень на камне не оставил, - вызывающе вздернув подбородок, закончил, - В одиночку. Буквально. Правая рука в тот момент уже не отзывалась.

Зеленые глаза встретились с его, в них мелькнуло одобрение, после чего они сразу вернулись к бледному лицу сына.

- Это мой мальчик, - с любящей улыбкой сказал Дрейк, - Упрямый идиот, - он снова безрезультатно попытался откинуть черную челку назад, - Не делай так больше, или у нас будет Разговор.

Бонд прыснул от удивления. Разговор. Это звучало так по-квартирмейстерски. С большой буквы, курсивом, многообещающе. (“Верни свое оборудование в целости и сохранности, 007, или у нас будет Разговор”)

- Да, - согласился Бонд, - Временами он невероятно туп для такого уровня IQ. Когда он проснется у нас тоже будет Разговор.

Мужчина напротив поднял брови.

- О?

- Предполагается, что квартирмейстеры должны сидеть в безопасном Q-бранче, а не ловить пуля, шляясь по ночному Лондону.

Дрейк кивнул соглашаясь.

- В мои дни это, безусловно, понимали.

Придя к своему рода взаимопониманию, Бонд встал, указывая на свой стул. В палате, конечно, было и другие, но с этого была видна дверь и при желании можно было взять Кью за руку.

- Может кофе или чай, сэр? Дрейк улыбнулся, натянуто.

- Чай, если не составит труда, Агент Бонд. Спасибо.

Дрейк опустился в кресло, беря безвольную ладонь сына в свою, как нечто драгоценное и хрупкое. Хотя он опустил голову, Бонд видел блеск слез и то, как осели плечи. Он постарел на глазах.

Покачав головой, Бонд оторвал от них взгляд. Разочарованный, что ничем не может помочь. Что может быть бесполезнее, чем человек действия, вынужденный просто сидеть и ждать.

Chapter Text

Бонд долго не возвращался с чаем, отчасти, чтобы дать Дрейку время наедине с сыном, отчасти, чтобы убедиться, что здание на безопасность.

Также он успел позвонить М, Таннеру и Манипенни, чтобы рассказать о прибытии Дрейка; проверить информацию никогда не повредит. Ева, лучшая подруга Кью, его доверенное лицо, очень переживала. Они вместе ждали Кью из реанимации, но ей пришлось уйти после настойчивого вызова в штаб, помочь с уборкой. .

. . . .

Кью не перевезли в медицинское крыло нового здания SIS (некогда известное как здание Центра Национальной Безопасности Денби), так как его еще не успели обустроить. В туннелях Черчилля, что стали домом Ми6 на три долгих года, уже разобрали оборудование, готовые к транспортировке, поэтому и там серьезно раненного агента принять не могли.

Поэтому Кью разместили в ближайшей больнице. По пути к ней у него остановилось сердце, еще дважды на операционном столе.

Об это Бонд узнал не сразу, лишь после долгих ужасных часов ходьбы по коридору в мучительном ожидании.

Он готов был уехать с Мадлен Суонн из Лондона, даже не подозревая, что Кью ранен. Они бы так и уехали, если бы Бонд не заметил окровавленное пальто М, стоящего на мосту.

- Что случилось? - спросил Бонд, как только Блофельда увели подальше. Таннер стоял поблизости, тоже в окровавленной рубашке, но остальные исчезли, - Где Ева и Кью?

- Кью подстрелили, - устало сказал Мэллори, кровавой ладонью потирая лоб, - Ева сейчас с ним. Однако он смог уничтожить Девятиглазого. Кью хотел подключиться к их серверам напрямую, даже если его придется к ним нести, упрямый ублюдок. Дела его плохи.

Бонд почувствовал, как ледяной ужас разливается по его телу, мешая дышать. Как же много крови, это точно не к добру.

Кью же… Квартирмейстер. Он не должен быть в опасности - особенно смертельной - хотя Бонд знал, что квартирмейстеры не бессмертны, конечно смертны, предыдущий умер во взрыве МИ6.

- Где он? - коротко спросил Бонд, направляясь в сторону машин. Он без проблем “одолжит” одну, чтобы добраться до Кью.

- В Святом Томасе, - отозвался Таннер (старый, добрый Таннер), идя с ним в шаг, - Его псевдоним - Фредерик Лайон, они знают, что он из Ми6.

Бонд бросил на Таннера скептический взгляд.

- Они его вынесли из здания Национальной Безопасности с пулевыми ранениями и телохранителями на хвосте, - объяснил Таннер, - Врать смысла не было.

Бонд не тратил время на ответ (ранения, во множественном числе, пулевые), запрыгнул в машину. Полицейский, стоящий рядом, вздрогнул от неожиданности, испугавшись их появления, но Таннер прервал его коротким:

- Ми6. Заберете у Святого Томаса. Захлопнув дверь машины, Бонд поймал взгляд Мадлен с другого конца моста. Она кивнула ему, а после скользнула в толпу и исчезла из его жизни навсегда

. . . . . .

Дрейк также сидел рядом с сыном, баюкая его худые руки в своих. Лицо бесстрастное, будто Бонду лишь привиделась былая уязвимость. Сидел прямо, не двигаясь, только бросил на него один короткий взгляд.

- Изменения? - спросил Бонд, зная, что надеяться не стоит.

- Нет, - ответил Дрейк, забирая протянутый Бондом бумажный стаканчик, - Спасибо, Бонд.

Так легко, что Бонд смог заметить лишь благодаря годам тренировок, Дрейк вздрогнул, распробовав не дешевый чай из автомата, а Эрл Грей, приготовленный точно, как любит его сын.

- Нормально? - спросил Бонд, сделав вид, что не заметил его реакцию, - Не знаю, как вы обычно пьете.

- Нормально, спасибо.

Вытащив второй стул к ногам кровати, Бонд сел так, чтобы видеть дверь. Какое-то время они сидели в тишине, нарушаемой лишь пиканьем сердечного монитора и мягким шипением кислорода.

- Ты здесь как друг или телохранитель? - спросил Дрейк, не отводя взгляда от лица сына.

- Телохранитель, - немедленно отозвался Бонд, через секунду вздохнул, - Совмещаю, - небольшая заминка, - Он мой друг.

Дрейк кивнул, прежде чем глотнуть еще чаю.

- Хорошо. Он всегда плохо социализировался, не заводил друзей и все такое. С возрастом стало лучше, но приятно слышать, что он ладит с людьми.

- Интересно, почему он ни с кем не могу ужиться, - усмехнулся Бонд, - Точно не из-за язвительности и пугающего уровня интеллекта, который он не боится показывать. Дрейк хмыкнул. О, точно не из-за этого. И точно не из-за того, что он опаснее, чем выглядит, - продолжил Бонд, - Или может начать Третью Мировую с собственного ноутбука если заскучает.

Дрейк кивнул.

- Только в Ми6 он смог найти людей, которые не убегут с криками, узнав его поближе.

- Адреналиновые наркоманы? - спросил Бонд.

- Или дураки, - ответил Дрейк, усмехнувшись краем губ, совсем как Кью, когда дразниться.

- Или дураки, - согласился со вздохом Бонд, отпив из своего стаканчика, - Он не дает нам умереть. Трудно не ценить такого человека. И он… интересный. Не боится нас. Ни чуть. Даже когда один из нас возвращается с миссии и теряет самообладание, пытается загнать его в угол, напугать, он не боится. Просто шикает и прогоняет в тренажерку - выпустить пар. Будто… мы коты какие-то, а не обученные убийцы.

Он замолчал, не привыкший говорить так много правды за раз, скосил взгляд на спутника.

- Подозреваю в этом ваше влияние. Кто испугается двойных нулей, если один из них твой родитель. Он небось стрелять научился до начальной школы.

Дрейк усмехнулся.

- Не совсем так. Он ходил в начальную школу всего несколько недель. Не поладил с другими детьми. Сказал, что они слишком скучные. Поэтому я учил его на дому, а через несколько лет отправил в университет.

Бонд фыркнул.

- Скучные.

- Он преуспевал во всех предметах кроме самоконтроля, - сказал Дрейк с кривой усмешкой, которую, очевидно, Кью унаследовал от него.

Не такой уж и умный мальчик

Бонд вспомнил и вздрогнул.

- Ну, в отличие от большинства, у него есть право на большое эго.

Они снова замолчали, наблюдая за дыханием мальчика.

В этот раз тишину нарушил Бонд:

- Вы из-за него покинули службу? - спросил он, - На самом пике карьеры.

Дрейк сделал еще один глоток уже тепловатого чая.

- Да, - ответил он после, - Лучшее решение в моей жизни.

Бонд нахмурился.

- Вы ушли, хотя знали, что в любой момент он может умереть.

- Я привязался, - сказал Дрейк просто, - Я влюбился в него с первого взгляда, - тихий смех, - Они не готовят к этому, знаешь ли. Они учат тебя не привязываться к активу, цели или гражданским. Они не готовят к маленькому беззащитному существу, что помещается на ладони и не может самостоятельно дышать. Мне была невыносима мысль оставить его. А если бы он умер, то я все равно был бы слишком скомпрометирован, чтобы продолжать работу.

Он вздохнул и снова отпил.

- Им нужно включить этот аспект в обучение. У агентов-сирот это может стать ахиллесовой пятой.

Бонд пожал плечами.

- Спорный вопрос, - сказал он, - Они стерилизуют нас, как только дают два нуля.

- Ха, - сухой ответ Дрейка, - Слишком много агентов ушло из-за незапланированных детей, я полагаю. Трата ценных активов.

Бонд поднял брови.

- А есть еще?

Дрейк кинул на него долгий взгляд, отпивая еще чаю.

- Значит, его мать мертва? - спросил Бонд, - Если единственной альтернативой было отдать его системе…

Дрейк коротко кивнул

- Несчастный случай. Настоящий, ничего связанного с моей работой. Умерла в машине скорой. Им пришлось вырезать его, чтобы спасти.

“И знай, Макдафф был вырван преждевременно из чрева матери своей” - Бонд сказал мягко, цитата незвано всплыла в его голове. Он почему-то всегда ассоциировал Кью с Шекспиром и поэзией. Может из-за их первой встречи перед картиной в Национальной Галерее, где так спокойно, но красноречиво ему представился Кью.

- Соболезную.

- Она была обычной женщиной, которая ничего бы для меня не значила, не роди мне она сына. Тем более он никогда ее не знал, - зеленые глаза встретились с его, - Считаешь меня бессердечным?

- Нет, - без колебаний ответил Бонд, - Я понимаю. Просто теплое тело между миссиями. Без обязательств.

- Знал, что ты поймешь.

- Значит ему сейчас двадцать пять? - Бонд инстинктивно перевел тему, - Если вы ушли в 1990-ом.

- Читал файлы предшественников? - усмехнулся Дрейк, - Да, ему двадцать пять. Это что-то меняет?

- Нисколько, - быстро ответил Бонд, - Он мастер своего дела. Меня бы не волновало, даже будь ему только двадцать. Может в нашу первую встречу, это что-то бы значило. Но сейчас? - он поджал губы и покачал головой, - Нет, он показал на что способен.

- Хорошо, - кивнул Дрейк, - Очень хорошо.

Chapter Text

Бонд ждал их.

Они проскользнули, как стая голодных диких котов, окружив больничную койку. Взглядами острыми, как обсидиан, они следили за дыханием хрупкого тела; чуткие, готовые в любой момент броситься в бой.

Затем — все как один — они повернулись к Бонду.

— Как ты мог это допустить? — прорычал Алек Тревельян, 006, своему старому другу, понизив голос, дабы не побеспокоить сон пострадавшего.

Он схватил несопротивляющегося Джеймса за грудки и толкнул в стену. Серо-зеленые глаза, кипящие яростью и гневом, встретились с полными вины — Бонда.

— Ты втянул его в это, Джеймс, — продолжал 006, дрожа от злобы, — Ты знал, что он все ради тебя сделает. Ради каждого из нас.

001, Эдвард Донн, ударил ладонью по стене рядом с Бондом, нависнув над ним.

— Как ты смеешь подвергать его такой опасности?

Один за другим они окружили его, сердито (но тихо) обвиняя в том, что он подставил их квартирмейстера под удар.

Бонд молчит. Он знает, что они правы.

— Хватит, — прозвучал тихий и строгий голос, — Достаточно.

Взгляды агентов устремились на мужчину, которого они игнорировали прежде, сосредоточив свое внимание на бессознательном Кью и осуждения Бонда.

— Как, — сказал Дэмиан Дрейк резким, напоминающим раздраженного Кью, тоном, — Отреагировал бы мой сын, услышав ваши детские ссоры? И что, по вашему мнению, он скажет, узнав, что вы не доверяете ему принимать важные решения?

Он разочарованно оглядывает агентов.

— Хм?

Скарлетт Папава, 004, единственная женщина с двумя нулями, прочистила горло и вышла вперед, очаровательно улыбаясь.

— Вы отец этого выдающегося человека?

Дрейк впился в нее взглядом.

— Да, я его отец. И да, человек. А ты, агент, пытаешься меня отвлечь. Так что я повторю. Считаешь ли ты, что мой сын не осознает всю опасность своего положения? Что он слишком наивен и юн, чтобы решать, ради чего жертвовать всем, включая собственную жизнью? — сказал он, приближаясь как ней, словно зверь.

— Или, — продолжил он ласково, отчего волосы на затылках и спинах каждого встали дыбом, — Быть может, ты думаешь, что без двух нулей, как у тебя, он не может сражаться за свою страну и идеалы? Может, ты считаешь, что он не смыслит ни в чем, кроме цифр, кодов и гаджетов? Что он не способен понять, как опасен мир из безопасного бункера Ми-6? Что гражданские могут умереть, как и агенты, в битве власть имущих? Ну? — закончил он четко; проницательные зеленые глаза приковали ее к месту.

Скарлетт сглотнула.

— Нет, сэр, — ответила она, сдерживая дрожь в голосе. Папава не знает об этом мужчине ничего, кроме его очевидного родства с квартирмейстером, но такую ауру опасности она чувствовала лишь от высококлассных убийц.

Алек отпустил Бонда, не удостоив и взглядом, обошел остальных агентов и встал перед этим неожиданно опасным человеком.

— Полковник Дрейк, — сказал он с нехарактерной ему формальностью, — Для меня честь с вами познакомиться, сэр. Хотя лучше бы при других обстоятельствах. Я Алек Тревельян, 006. Мы очень уважаем Кью, как друга и как квартирмейстера, и никак не хотели намекать на то, что он наивен или неопытен. Он сталкивается со смертью каждый день. Мы знаем. Наше единственное оправдание — плохое, согласен — в том, что мы заботимся о вашем сыне. Уверен, вы понимаете, почему мы так беспокоимся о нем.

Дрейк кивнул. Аура опасности стихла.

— Прекрасно понимаю. Он мой сын, так что вы можете себе представить, как я… забочусь о нем. Для меня он навсегда останется тем малышом, которого я принес из больницы. Хотя он ясно дал понять, что не потерпит такого к себе отношения.

Он прочистил горло. Дрейк впервые за вечер выглядел слегка застенчиво.

— Может, я усвоил это на личном горьком опыте, — он многозначительно посмотрел на них, наконец растопив лед и вызвав пару улыбок и мягких смешков.

Они все были знакомы с холодной яростью и изобретательной местью квартирмейстера, которые следовали за людьми, что недооценивают или опекают его.

Бонд разгладил помятую рубашку, стрельнув в Алека острым, но лукавым взглядом.

— Поверить не могу, что Кью рассказал тебе, что его отец — Дэмиан Дрейк раньше, чем мне. Я же чертов 007.

Алек проигнорировал рябь удивления, прошедшую по комнате от осознания, что перед ними агент из легенд Ми-6, и просто пожал плечами.

— Я вроде как всегда знал. Присутствовал при его найме. Никогда не встречал такого дерзкого маленького засранца.

Он усмехнулся воспоминанию.

— Тогда я подумал: у этого мелкого гения-твинка нет даже базовых инстинктов самосохранения — того же страха, например. О том, что его считают главной угрозой Британии, я узнал немного позднее. Он сидел там, в заброшенном складе, куда я похитил его под дулом пистолета, и решал в уме инженерную задачу, вместо того, чтобы обосраться от страха, что я его убью.

Он кивнул Дрейку.

— Я же не знал, что его учили… Ну, всему, что знал бы и мой ребенок.

Дрейк признал комплимент небольшим пожатием плеч.

— Я безусловно не собирался отпускать своего мальчика в универ совсем беззащитным.

Алек поднял на это брови.

— Он на регулярной основе получает высшие баллы по стрельбе. Лучше, чем у нас, — уточнил он невозмутимо, — И уложил 009 на лопатки за три секунды.

009, Калеб Тернер, забрызгал слюной.

— Я думал, он новичок! Я же не хотел его на два случайно поделить!

Алек подошел к кровати, громко вздохнув.

— Ну, Кью, приструнил нас, да? Не успел проснуться, а уже провел Разговор. Что нам остается, кроме как смиренно принять это? — спросил Алек, наклоняясь, чтобы ласково поерошить его волосы, — Нам мало кто нравится, но когда мы привязываемся, то становимся теми еще собственниками и наседками.

Алек легонько поцеловал своего друга в лоб.

— Выздоравливай, Даня, мы скоро вернемся.

Скарлетт недовольно пыхнула, подойдя ближе.

— А теперь ты просто понтуешься вашей близостью, Алек, — она скрестила руки на груди, — Мы вообще-то тоже его любим, территориальный ты мудак.

Папава выпрямилась. Ее следующие слова, адресованные Дрейку, были серьезны, без намека на флирт.

— Я имела в виду то, что сказала. Ваш сын — хороший человек и невероятный квартирмейстер. У Ми-6 такого не было и больше не будет.

— Он заботится, — сказал 001, Эдвард, — О нас, агентах. Не как остальное начальство: будто мы нелюди, просто номера с лицензией на убийство. Его волнует наша безопасность. Он изо всех сил старается вернуть нас домой в целости и сохранности.

— Я знаю, — Дрейк обвел всех агентов взглядом, — И не потому, что вы решили мне это рассказать. Сам факт того, что, вместо своих миссий, вы пришли сюда, говорит за сам за себя. Я ведь правильно понимаю, что вы отказывались подчиняться приказам, пока вам не объяснят, почему квартирмейстер не может экипировать вас лично?

И самые опасные люди Британии виновато опустили глаза.

Дрейк лишь мягко улыбнулся.

— Ну конечно. Что ж, вы его увидели, — уже строже сказал он, — Так что проваливайте. Вы нужны этой стране.

Тихий вздох прошелся по комнате, будто что-то в них наконец успокоилось.

— Агенты, — произнес Дрейк спокойно, — Удачи на задании.

Они замерли, ждали, затаив дыхание…

— И верните свое оборудование в целости и сохранности, — закончил Бонд с ухмылкой.

Все двойные нули (кроме Алека, он смеялся) пронзили Бонда взглядом.

— Ну ты и лицемер, — обвинил его 009, покачав головой, — Он же на тебя постоянно жалуется. Ты худший из нас.

Бонд скалится, совсем не раскаиваясь.

— Без последней части совсем не то, согласись? — он снова стал серьезным, — Правда, будьте осторожны. Вы же знаете, каким он становится, когда нас ранят.

Они мрачно кивнули, прежде чем направиться к двери. Скарлетт задержалась, чтобы поцеловать Кью в щеку. Алек ушел последним.

— Ты, — он сурово указал на Бонда пальцем, — Присмотри за ним, Джеймс.

Бонд, со всей серьезностью, кивнул.

— Ценой собственной жизни, Алек. Ты же знаешь.

Алек и Джеймс долгое мгновение смотрели друг на друга, прежде чем первый направился к выходу, бросив в сторону Дрейка вежливое «сэр».

Тот тихо вздохнул.

— Так вот оно какое. Новое поколение.

Бонд попытался выпрямить воротник своей рубашки. Он оказался неисправимо помят. Чертов Алек.

— И что думаете?

Дрейк покачал головой.

— Что-то не меняется, — он стоял так несколько мгновений, задумчиво смотря на дверь, за которой скрылись агенты.

Бонд скосил на него взгляд.

Бывший агент дернул головой, криво улыбнувшись.

— Какая ностальгия. Иногда я скучаю по старым денькам.

— Только иногда? — полушутя спросил Бонд.

— Только иногда, — повторил он, — Потом возвращаются боль в спине, ноющие колени и последствия всех моих плохих юношеских решений.

Вздохнув, он опустился на свой стул.

— Оставлю приключения вам, молодым.

Бонд тоже сел.

— Вы правда не скучаете по этому? — спросил он спустя какое-то время. —  Выбросам адреналина?

Дрейк кинул на него скептический взгляд.

— Вот этот парень сделал свою первую бомбу в два года: из тостера, столового серебра и домашней всячины. В то время я думал, что это просто период, — он сделал драматическую паузу, — Это был не период.

У Бонда вырвался смешок.

— Так что нет, — закончил Дрей. — Я не скучаю по адреналину. Я испытываю его на регулярной основе благодаря этому мальчишке. Для примера: полуночный звонок обернулся моей поездкой в больницу, к подстреленному и тяжело раненому в перестрелке сыну.

Бонд посмотрел на мужчину, заметив, что тот снова начал скатываться в свое беспокойное настроение.

— Вам не нравится, что он работает в Ми-6, да?

Дрейк вздохнул.

— Признаю, работа в химической лаборатории или преподавание математики были бы намного безопаснее. И скучнее. Он был бы несчастен. Ми-6 будто оживил его. Он любит работу, людей, даже опасность. Я бы не лишил его этого, даже если бы он позволил.

Дрейк грустно улыбнулся.

— Твой друг был прав; мы, нули, имеем тенденцию душить защитой и собственничеством тех, кого любим. Я люблю его достаточно, чтобы позволить расправить крылья и выбрать свой собственный путь, даже если это разобьет мне сердце.

Какое-то время Бонд молчал.

— Счастливчик, — сказал он, легкая зависть в его голосе была очевидна, — Надеюсь, он знает, как ему повезло с вами, Дрейк.

Внезапное мычание прервало личный момент.

— Знаю, — промямлил Кью, его голос был сонным и приглушался кислородной маской, — Пож’лста, ради Дик’нса... завал'тесь и дайте спать.Голова не вари-ит…

Два 007 — бывший и нынешний — хмыкнули. Одинаковые самодовольные усмешки могли расколоть их лица пополам.

Дэмиан Дрейк наклонился, чтобы поцеловать сына в лоб.

— Я люблю тебя, Дэнни. Очень сильно, — сказал он мягко, поглаживая буйные кудри ребенка.

Дэнни Дрейк, также известный как Фредди Лайон, но более известный как Кью или Квартирмейстер, приоткрыл мутные глаза.

— Тоже люб'ю тебя, пап... — пробормотал он, — Спать?

Мозолистые пальцы ласково гладили волосы Кью.

— Спи. Я буду здесь.

. . . . .