Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

«Привет.

Интересно, где ты сегодня и как прошёл твой день? А я так и не смог бросить всё и, как ты исчезнуть неведомо куда.

Помнишь, мы поклялись защищать этот город? Но ты уехал. Так что мне ещё остается, кроме как ждать и выполнять нашу клятву за двоих?

Хотя ты, наверное, уже забыл все клятвы. Или проклинаешь тот день, когда их давал.

Я не проклинаю. Я рад, что всё это у меня было. И знаешь, я благодарен тебе, что могу хотя бы вспоминать нашу счастливую прошлую жизнь.

Твой Глаз Бога всё ещё светится, - значит, ты жив. Это радует. Не успокаивает, но всё же помогает почувствовать, придумать иллюзию, что ты хоть немного рядом.

Обвинять кого-то, кроме себя, я не имею права. Я ведь знал, что случилось с отцом, и всё равно полез со своими никому не нужными откровениями. Мог бы и подумать, прежде чем вываливать на тебя эту жуткую правду. Зачем и кому она была нужна, кроме меня? Ты прав, я ужасный эгоист.

Наверное, если бы я не был в таком шоке, вряд ли решился бы рассказать. Хотя нет, рассказал бы, просто не тогда и не так.

Знаешь, я тут подумал… если бы ты меня убил, было бы лучше.

Но я рад, что не убил, потому что так у меня всё же есть небольшая надежда, что я снова тебя увижу.

Я бы хотел сказать, что скучаю, но это будет неправдой. На самом деле я кошмарно скучаю. Так, что даже пишу тебе письма, которые ты никогда не увидишь. Рассказываю всё, что приходит в голову, ну и ещё про то, что у нас тут происходит.

Хотя думаю, что кто-то тебе отсюда всё же пишет, раз ты до сих пор не вернулся. Возможно потому, что я ещё в Монде. Но знаешь, я никуда не денусь. Просто потому, что хочу увидеть тебя ещё раз, или даже больше.

Как так получилось, Люк, и почему именно с нами?
Будет ли у меня шанс что-то объяснить и исправить?
Будет ли у тебя хоть капля желания просто сказать мне «привет»?
Не знаю.

Сейчас, сегодня, знаю только то, что я буду здесь и буду ждать. А если мне скажут, что тебя больше нет, то найду возможность разыскать тебя где угодно. Даже если твой дух спалит меня ко всем Архонтам.

Но сначала, конечно, отомщу всем виновным. Сам не ожидал, что я такой мстительный.

Знаешь, Венти недавно спел удивительную песню, мне, почему-то показалось, что она про нас. Да, ты всегда говорил, что я чересчур романтичен, но ведь так и есть.

Джинн, кстати, о чём-то догадывается. Иногда она так странно на меня смотрит. Будто жалеет. Да я бы и сам себя пожалел, только вот не очень-то умею.

Остается только писать тебе.»

Всё закончилось почти год назад…

Кэйа посмотрел в окно на чистое ночное небо, в котором сияли яркие россыпи звёзд и улыбнулся. Такой улыбки у него давно никто не видел.

Теперь их сравнивали с терпким вином или морозными узорами. И ему это нравилось. Так было правильно. Никому не следует знать, что на самом деле думает капитан без кавалерии.

«Ты бы посмеялся, узнав, что у меня до сих пор нет своей лошади. Но я всё так же их не люблю, хотя теперь они меня слушаются.

Помнишь, ты обещал научить понимать их, а я отпирался. Сейчас я бы взял несколько уроков. Но уже поздно.

Сейчас стало так много поздно, что мне страшно оглядываться назад и думать, как много мы упустили. Я заставляю себя не жалеть об этом, лучше просто вспоминать то, что было. То хорошее, что мы успели сделать и сказать друг другу.

Помнишь, ты вытаскивал меня на пикники и просто погулять? А потом, когда ты по уши нырнул в учёбу, этим стал заниматься уже я.

А ещё ты будил меня по утрам, а я не давал тебе спать ночами.

Помнишь, как мы любили сидеть на крыше и разглядывать созвездья? Моё ты всегда находил раньше меня, а я твоё. Мы были влюблены и это казалось таким естественным.

Я до сих пор не знаю рук горячее и нежнее твоих.
Интересно, вспоминаешь ли ты о моих? Наверное, нет.

Думаю, ты просто решил вычеркнуть меня и всё, что связано со мной, из своей жизни. Наверное, это правильно. Так тебе будет лучше. И я уж точно не тот, кто будет тебе напоминать. Воспоминания я храню для себя. У меня не так много осталось от тебя. Они и Глаз Бога – всё, что у меня есть.»

Кэйа прикусил губу, не желая писать про шрамы. Он и так о них помнит. Трудно забыть такое.

«Да, а ещё вино. Интересно ты так же предпочитаешь лёгкие и сухие сорта? Ты ворчал, когда я целовал тебя после того, как выпью, но я видел, что моё послевкусие тебе нравится. Наверное, поэтому я и сейчас почти каждый вечер таскаюсь в «Долю ангела».

Вино – то, что ещё связывает меня с тобой. И хотя сорта винокурни я могу пить где угодно, почему-то вкуснее всего они в вашей таверне.

Вино дарит облегчение. Как целебные бинты на открытую рану. Кажется, что кровь утихает и больше не болит.

Я знаю, что это не так, но всё равно иду. Так, правда легче, жить, улыбаться, дышать, молчать, смеяться и носить всю коллекцию масок Кэйи Альбериха - лихого героя и очаровательного кавалера.

Знаешь, меня уже никто не спрашивает о тебе и о том, что произошло. За такое я обычно режу, - словами, взглядами, интонацией, - на лоскуты. Но не мечом, не беспокойся. Я пока в своём уме, даже если кто-то думает иначе.»

Кэйа повертел в пальцах перо, чему-то улыбаясь. Потом наклонился и достал из-под стола початую бутылку вина. Красоваться было не перед кем, поэтому он выпил просто из горлышка. Вино тёплой волной прокатилось внутрь, согревая.

Не так как грели когда-то Его объятия, но вполне хватило для того, чтобы сердце ощутило прилив нежности, а руки перестали мёрзнуть.

Ранней весной в Монде было ещё прохладно, а закрывать окно не хотелось. Сквозь стекло было плохо видно звёзды. Надо бы его помыть, но Кэйа не любил, когда кто-то заходил в его квартиру, а сам постоянно был или занят, или просто не хотел заниматься домашней вознёй.

Вино - это вечер и ночь. Чай - это утро и день. До чая ещё несколько часов и возможно, даже сна. Но завтра у него свободный день, так что поспать наверняка удастся и можно об этом не задумываться.

В «Доле ангела» сегодня было малолюдно - ни поболтать, ни пофлиртовать, ни даже затеять развлекательную пикировку было не с кем. Пришлось позаботиться о себе самому.

«Помнишь, ты говорил, что если мы когда-нибудь расстанемся, то всё равно останемся друзьями. И ты будешь рад меня видеть в своём доме, кого бы я ни выбрал.

Я тогда чуть не обиделся. Потому что я, правда, не вижу никого, с кем мог бы быть рядом. Никого, кроме тебя, Люк. Я так и сказал, но ты свёл всё в шутку. Тогда я сказал тебе то же самое, а ты как-то печально на меня посмотрел и перевёл тему. У тебя кто-то был или ты уже тогда что-то чувствовал?

Знаешь, почти все кто родом из Каэнри’ах, действительно обладают волшебным даром. Но я до сих пор не знаю, какой у меня. Говорят, что он открывается на пике сильных чувств и эмоций. Но даже в ту ночь, когда я… получил Глаз Бога, ничего не шевельнулось. Может быть, Боги нас перепутали и отдали Подарок тебе? Говорят, иногда такое бывает, когда люди очень близки. А у меня не было никого ближе тебя, Люк. И сейчас нет.

Хотя Боги, которые допускают такие вещи… но тут я рискую рассердить тебя богохульством (хоть ты и сам кричал, что проклинаешь всех Богов), поэтому всё же не буду продолжать.

Так вот, это было бы забавно, если бы ты получил мой Подарок, вместо меня. Интересно, что бы тебя выбрало?

Я думаю, это был бы дар предвидения или что-то вроде того. С ним тяжело живётся, но ты бы справился, я уверен.

Ты со многим справлялся лучше меня. Да и вообще, я был готов часами наблюдать, как ты тренируешься, возишься с виноградниками и вином, ешь, пьёшь, смеёшься, спишь, дышишь.

И только то, что я не хотел ни в чём отставать, заставляло меня во всем следовать за тобой, стремиться сделать ещё больше и лучше. Правда, заставить меня вставать рано по утрам было сложно даже тебе.»

Кэйа поболтал остатками вина в бутылке и допил залпом. Потом поморщился и потёр грудь через распахнутый ворот рубашки. Сейчас на нём не было ярких деталей привычного вызывающего костюма, только штаны и рубашка.

Кэйа подумал и добыл из-под стола вторую бутылку, распечатал и поставил подышать.

Когда у него случалось время писать письма, когда он писал их, ему казалось, что он и правда говорит с Дилюком. Будто тот сидит напротив и хмуро наблюдает, не говоря ни слова. Ну и ладно, Кэйа вполне может болтать за двоих.

Когда-то после особенной чепухи, которую Кэйа произносил как бы от его имени, Дилюк иногда в шутку колотил его по спине, и от этого становилось ещё смешнее. Дилюк ужасно забавно сердился. И Кэйа был уверен, что никогда в жизни его Люк не рассердится на него по-настоящему.

Как же он ошибался. Оказывается, он совершенно Его не знал. Но что ещё хуже, как выяснилось, Люк не знал и его. Чтобы поверить, что он… что он мог бы…

Кэйа сделал большой глоток и снова взялся за письмо.

«Интересно, сколько ещё ты намерен странствовать? Можешь ли ты скучать по мне или Монду или по чему-то ещё?

Ты ведь наверняка отвечаешь кому-то здесь. Только мне, конечно, никто и ничего не расскажет. А спрашивать в моём положении не стоит.

Знаешь я снова начал чувствовать, что я тут чужой, неуместный, лишний. Постепенно привыкаю, что теперь так будет всегда. Почти получается.

Только дома… у вас, я не ощущал подобного. Вы научили меня не чувствовать этого пронизывающего одиночества и холода.

Теперь дома больше нет, но и холода я больше не чувствую. Это, пожалуй, всё, что у меня осталось от того времени - дружба с холодом и звёздами.

Но ты не беспокойся, у меня есть друзья и с ними довольно весело.»

Кэйа написал это и понял, что врёт. Весело ему было только потому, что он так хотел. Друзья не знали о нём и половины того, что знал Дилюк.

Просто он научился жить, несмотря ни на что. Впрочем, он всегда так жил.

Но была разница, которая чёрной трещиной пролегла между «тогда» и «сейчас», пролегла ровно посередине его сердца. И та часть, что осталась в прошлом, истекала кровью, а та, что осталась в настоящем - замёрзла почти полностью.

Какое-то время часть из прошлого требовала, чтобы он нашёл Дилюка и убедил его поговорить.
Кэйа коснулся шрама на лице - эта часть заставила взять себя в руки и перестать верить в романтические сказки. Ему ясно дали понять, кто он на самом деле и где его место.
Значит, так тому и быть.
Он научился с этим жить.

Пусть тоска иногда становилась нестерпимой - от неё хорошо помогало вино.
Пусть желание всё объяснить ещё дёргало за ниточки - от этого помогали письма.
Пусть сердце упорно хотело стать снова целым - от таких глупостей почти ничего не помогало, но у него был Его Глаз Бога, и постепенно Кэйа убедил себя, что этого достаточно.

Когда по-настоящему любишь, достаточно знать, что тот, кого ты любишь, жив.

Конечно, хотелось бы ещё быть уверенным, что с Ним всё в порядке и Он счастлив. Но Кэйа понимал, что не заслужил такую роскошь. Будет уже хорошо, если Дилюк вернётся и не отправит его в Бездну, как только увидит.

Может быть, он и уехал потому, что не хотел его убивать? Эта мысль согревала, хотя и не сильно.

Но потом Кэйа вспоминал, что было объявлено об отъезде господина Рагнвиндра, и сам над собой смеялся. Дилюк чуть не убил его, и только отвращение и нежелание марать меч остановили его тогда. Так что не выдумывай, сэр Альберих.

«Знаешь, я иногда думаю - а что было бы, если бы я не стал тебе ничего рассказывать? По крайней мере, тогда. Мы ведь могли уехать и найти тех, кто убил отца. Могли провести настоящее расследование. Мы могли бы сейчас быть вместе, Люк.

Всё что случилось, так неправильно и несправедливо для тебя.

Мне хотелось бы рассказать тебе о чём-то более интересном и весёлом, но каждый раз я скатываюсь в старую тему. Наверное, мне всё ещё важно услышать твой ответ. Хотя, почему «наверное», я определённо хочу его услышать! Но знаю, что этого никогда не произойдёт. Так сложилось, некого винить, кроме себя.

Прости. Всё, что мне остаётся - просить прощения и надеяться.

Я постараюсь, чтобы следующее письмо было более веселым.»

И опять Кэйа знал, что врёт. У него ещё ни разу не получалось написать письмо и не упомянуть старую историю.

«Я был на твоих виноградниках, и меня даже не выгнали. По правде сказать, меня никто и не заметил. Собаки меня ещё помнят, а людей я умею обходить.

У вас такой вкусный виноград, что не смог удержаться и набрал с собой. Немного, не беспокойся, я же не хочу лишиться любимого вина.»

Любимого тебя я уже лишился, - подумал Кэйа, но не написал. Вместо этого продолжил про вино нового урожая, про прошедшую зиму и про весенние цветы.

«Я бы принёс их в нашу комнату, и утром ты бы почувствовал свежий весенний запах. Тебе всегда нравилось, когда я так делал. Я помню.

Я много чего помню из того, что надо бы забыть. Но я не хочу. Не хочу терять тебя хотя бы так. Этого у меня никому не отнять, даже тебе».

Кэйа снова перевёл взгляд в небо - до рассвета ещё оставалось время. Глаза обожгло, и он сморгнул - тонкая дорожка замёрзла на щеке.

В его народе говорили, что противоположное притягивается. Здесь говорят, что огонь и лёд никогда не смогут сойтись. Кэйе наплевать на оба утверждения.

«Я уже писал, что скучаю, и могу написать ещё тысячу раз - всё равно слова не передадут и десятую часть того, что я чувствую. Наверное, это всё что во мне осталось настоящего.

Но я не знаю, хочу ли я… смогу ли я жить с этим и дальше. Надеюсь, что нет.

Я очень устал.

Но я точно знаю, что никогда не захочу тебя отпустить в своём сердце. Что бы ты там себе ни придумал, оно остаётся твоим.

Поэтому мне так легко улыбаться и флиртовать с кем попало, ведь это не ты. Поэтому меня считают легкомысленным и с дурным характером, ведь это наилучшая защита меня настоящего.

Но я уже стал забывать, какой я настоящий. Одна надежда - что его помнишь ты.

Возвращайся, Люк. Даже если ты вернёшься, чтобы завершить начатое - я буду рад.»

Чурла с два, - хмыкает Кэйа, - мы ещё посмотрим, кто кого уделает!

Он не любил в себе эти приступы тоски и отчаяния. Но после них, после того как выговаривался бумаге, становилось легче.

Кэйа встал из-за стола и прошёл к шкафу. Достал металлическую шкатулку. Отпёр на ней замок и открыл. В шкатулке лежал только чёрный пепел – всё, что осталось от прошлых писем.
Кэйа поставил шкатулку на стол и дописал:

«Хорошо, что ты никогда не увидишь это письмо. И вообще ни одного. Конечно, очень глупо даже писать их, но у каждого своё лекарство от прошлого. Ты сбежал и бежишь до сих пор. Я остался и пишу всякую ерунду, чтобы не сойти с ума.

А может быть, я уже сошёл? Но пока Джинн не сказала мне об этом, всё в порядке.

Я ещё могу драться за нас двоих. Пить самое лучшее вино, вспоминая, как его вкус смешивался с нашим поцелуем.

Ждать и надеяться.»

Кэйа, не перечитывая, сложил бумажные листы, вдвое, потом втрое.

Потом уставился на огонек лампы и смотрел до тех пор, пока глаза не начали невыносимо болеть и слезиться - это позволяло легче убедить себя, что их режет именно от света и ни от чего более.

Потом он смахнул замёрзшую влагу со щёк и поднёс бумагу к огню.

Сначала плотные листы никак не хотели гореть, но потом занимались и ярко разгорались прямо у него в руках.

Кэйа начал быстро перебирать пальцами, чтобы бумага загорелась полностью, потом аккуратно бросил её в шкатулку, где костерок прогорел и погас. Кэйа наблюдал за пламенем и шевелил листки, чтобы не уцелело ни клочка. Потом тщательно запер шкатулку на ключ и унёс обратно в шкаф.

По дороге металл покрылся инеем - Кэйа не хотел пожара в своём доме, поэтому умело замораживал следы.

После он разделся, бросая одежду на пол, и упал в постель. Сунул руку под подушку, нащупывая там нечто округлое в колких лепестках, и аккуратно сжал.

Заснул он почти мгновенно.

Утром вспомнил только, что ему снилась цветущая слива. Возможно, Дилюк уже в Ли Юэ.

Недопитая бутылка так и осталась стоять открытой на столе.

Утром Кэйа закрыл её и пошел заваривать чай.

***

У Дилюка выдалась ещё одна беспокойная ночь. И было бы понятно, если бы ему пришлось провести её, ночуя в лесу или на тракте, но на сей раз причиной было то, что во сне он опять видел, как с ним разговаривает Кэйа, но не смог различить ни слова.

Ему не удалось даже чётко его разглядеть, как и во все прошлые разы, но он точно знал, что это Кай и они сидят друг напротив друга, один на один.

Ему казалось, что Кай тоже видит его, потому что иногда он кивал, как будто отвечая на его вопросы. Но слов было не слышно, поэтому с уверенностью не складывалось. А потом место, где находился Кэйа, охватило пламенем, и Дилюк проснулся.

После таких ночей Глаз порчи ломался на несколько дней.

Но потом Дилюк его восстанавливал, чтобы продолжать поиски.

Chapter Text

«Я не хочу тебе писать. Не могу. Не буду.

Не потому, что нечего сказать, а потому что… страшно.

Страшно, что я теперь знаю, каким могу быть. Оказывается, я вовсе не благородный герой, который всегда может отделить добро от зла, а просто обычный человек, как и все. И у меня есть больные места.

Сейчас, мне кажется, я весь - сплошное больное место. Раны внутри не хотят заживать. Их не видно, но каждое движение души причиняет боль.

Я хочу о ней забыть.

Поэтому мой доспех - месть.
Поэтому о том, что со мной происходит никому нельзя знать.
Поэтому чем дальше я от тебя, тем лучше всем.»

Дилюк вытянул ноги к огню и тяжело опёрся спиной на ствол большого дерева. Он выбрал это место для ночёвки. Ему совсем не хотелось оставаться в придорожной таверне, где так или иначе будут задавать вопросы, на которые придётся отвечать - то есть врать.

Здесь не Снежная, к тому же сейчас лето, так что несколько ночёвок под открытым небом скорее удовольствие, нежели необходимость.

«Помнишь, мы любили удирать на ночь из дома, говоря, что на рыбалку? Мне кажется, отец знал куда и зачем мы уходим, но каждый раз делал вид, что верит, когда мы приносили улов, купленный у деревенских мальчишек по дороге.

Не знаю, как ты, а я тогда совершенно не ценил того, что у меня есть.

А ведь у меня был целый мир. Отец, дом, ты, Аделинда, Орден, дело, в которое я верил и которому хотел посвятить жизнь.

В итоге не осталось ничего, кроме дома и Аделинды. Мне кажется, ей жаль нас обоих. Но она никогда не говорила со мной на эту тему. Наверное, боялась ранить.

Хотя мне до сих пор иногда кажется, что я горю. Сначала от боли над телом отца, потом от ярости после твоих слов, а в конце от ужаса того, что натворил.

Но бежать за тобой у меня не было сил. Они будто в один момент закончились, после того как ты ушёл.

Твоё лицо, залитое кровью… Я тогда так испугался, что ты тоже сейчас умрёшь у меня на глазах. Но Боги отвели мой удар, и ты смог защититься.

Прошло почти два года, а мои мысли постоянно возвращаются к той ночи, когда я потерял всё. Иногда мне кажется, что и себя я тоже потерял.

Почему ты, идиот, не подождал до утра?!
Зачем нужно было вываливать на меня свою правду?! Кому она была нужна?!

И кому теперь нужен я, отравленный всем этим?»

Дилюк нашарил у бедра круглую флягу в кожаной оплётке и резким движением сорвал с неё крышку, которая закачалась на длинном шнуре - удобное приспособление.

Медовый напиток, приготовленный по изобретённому давным-давно рецепту, был ещё тёплый, настоянный на травах до душистой терпкости...
Сейчас его умения здорово пригождались.

Дилюк никогда не умел пить как Кэйя - легко и весело. Его любовь к вину была сродни тонкому гурманству - он мог смаковать один бокал в течение всего вечера, а потом стало хватать и одного-двух глотков. Кроме того, он всегда предпочитал что-то безалкогольное.

Когда он достаточно вырос, чтобы разбираться в подобных вещах, то начал экспериментировать с травяными настойками и сложными коктейлями из многих ингредиентов. Ему нравилось то, что получалось, и он с удовольствием этим делился.

Сейчас делиться было не с кем.
Да и не стоило кому-то предлагать то, что он теперь делал для себя.

«Когда-то мне казалось, что мы всегда будем вместе. Что нет ничего, что я не смог бы понять в тебе. Ты же мой Кай, мой названный брат, мой друг, мой возлюбленный. Я думал, что знаю тебя до самого донышка.

Мне казалось, что твоя душа прозрачна для меня, будто сверкающий кристалл или льдинка под солнцем. Бывало, что я застывал, любуясь тобой, слушая твой искрений смех и ловя лукавые взгляды. Ты был весь как на ладони.

Солнце любило тебя и покрывало красивым бронзовым загаром. Я всегда немного завидовал. На мне солнце часто оставляло ожоги и россыпи веснушек, которые ты так любил целовать, что я смирился с ними. Сейчас солнце больше не касается моей кожи, и на мне нет ни одной.

Ты придумал охлаждающую мазь от ожогов. Вот бы она смогла помочь и теперь. Но боюсь, что даже твои волшебные лекарства и руки не смогут успокоить мою нынешнюю боль. Ведь все раны – моих рук дело.

Нет, я уже умею управлять огнём, и он меня слушается. Но думаю, это потому, что сжигать ему уже нечего.»

Дилюк сделал небольшой глоток из фляги и облизал губы. Цитрус, корица и лёгкий привкус ветряных цветов. Хотелось бы ему стать такими же лёгкими, как они.

Рагнвиндр нагнулся и подкинул в огонь небольшого костра толстую ветку…

Он ушёл подальше от дороги и спрятался за цепочкой камней, заросших мхом и травой. Звери не подойдут туда, где горит огонь, а любопытные люди не увидят за такой защитой.

Сейчас было спокойно. Не надо держать лицо, играть в глупые игры, сдерживаться и всегда выглядеть, как положено.

Дилюк это умел, привык уметь. И только с одним человеком позволял себе быть настоящим. Видимо, в этом отчасти была причина того всплеска ярости. Он не привык и не хотел с ним сдерживаться. Не видел необходимости и не желал её видеть.

«Я часто разговариваю с тобой, когда никто не видит и не слышит. Иногда мне кажется, что ты отвечаешь. Но это, наверное, травы бормочут в моей голове.

Я был бы рад, если бы ты захотел со мной поговорить. Но я уверен, что для тебя и меня это уже невозможно. А значит - нечего мечтать о несбыточном. Это делает только больнее.

Ты ушёл - и я думаю, даже если мы снова встретимся, ты уже не вернёшься ко мне. Ни скажешь ни слова и даже не посмотришь в мою сторону по-настоящему.

Невозможно остаться с тем, кто тебя чуть не убил. Я бы не смог. Не смог простить.

Хотя тебя я давно простил. Да и есть ли за что тебя прощать? Ты доверился мне, несмотря ни на что, а я не оправдал твоё доверие. Не понял, не пожелал разобраться в том, что происходило у меня под носом. Одним движением выбросил на свалку всё, что нас связывало. Не смог даже поговорить нормально.

Сколько ещё тайн ты хранил и хранишь? Но теперь это только твои тайны. А ту, что ты мне открыл, я сохраню, можешь не волноваться.

Прошлое надо отпускать, даже если это очень больно и почти невозможно.

Я бы не справился со всем этим, если бы остался. Поэтому я тоже ушёл.

Месть горит во мне, но не тебе я хочу отомстить. Тебе не за что. Когда ты раскрывал мне свою тайну, ты наверняка ждал другой реакции.

И я не знал тогда, каким могу стать. Эмоции меня подвели. Хотя я наивно думал, что всё в моей власти, идиот».

Дилюк подбросил в костёр ещё несколько веток, и вспыхнувшие языки пламени лизнули руку. Он вытянул пальцы, окуная их в огонь и что-то неслышно шепча. Этот огонь не стал его слушать, но и ожогов не оставил.

Непонятно откуда взявшийся ветерок развернул дым в сторону Дилюка и он прищурился. Глаза заслезились.

Сквозь набежавшую пелену Дилюк вдруг ясно увидел, что с той стороны костра сидит Кэйа. Почти в той же позе, что и он, только вот дерева у него за спиной нет и вместо фляги бутылка. Дилюку показалось, что он может даже разглядеть этикетку. Кэйа улыбался и что-то ему говорил. Почему-то Дилюку подумалось, что тот что-то объясняет или даже зовёт к себе.

Дилюк непроизвольно дёрнулся, чтобы встать. Но быстро вспомнил, что ночным видениям доверять нельзя, особенно в этом лесу, - и остался на месте, наблюдая.

Дым всё так же лез в глаза, и их приходилось прикрывать, но от этого картинка ничуть не становилась хуже.

«Ты знаешь, я бы хотел хоть раз заплакать после. Но с той ночи так и не получается. Что-то обуглилось внутри, высохло настолько, что никаким слезам не осталось места.

Даже сейчас, когда рядом совершенно точно никого нет, вместо того чтобы выпустить свою боль, я просто смотрю на тебя сквозь пламя лесного костра. Или ты и есть моя боль?

Наверное, так. Иначе почему, чем дольше я не возвращаюсь, тем чаще ко мне приходят видения, где есть ты?

Может ли случиться так, что однажды, если я продолжу странствия, ты сможешь заговорить в этих иллюзиях?

Нет, это всё настойка и мой больной рассудок. Наверное, надо поменять состав или прекратить её готовить совсем. Но пока я не могу, не хочу это делать. Можешь счесть это таким вот проявлением тоски.

Я скучаю по тебе. Скучаю по тому, чего уже никогда не будет. Потому что тебя больше нет. Я сам сделал это, не смог удержать ни себя, ни тебя. А теперь слишком поздно. Эту фразу я говорил уже столько раз, что она завязла в зубах. Может, стоит взять её новым девизом?

Что скажешь, Кай?»

Кэйа сквозь огонь качает головой и смеётся. Потом его губы шевелятся и Дилюк пытается прочитать по ним слова. Но, конечно, ничего не понимает.

Кэйа продолжает говорить, слегка помахивая бутылкой и иногда к ней прикладываясь. Он не перестаёт улыбаться - и Дилюку становится страшно.

«Я очень боюсь, что больше не увижу тебя. Даже так, даже таким.

Я регулярно пишу домой о том, что у меня всё хорошо. И мне оттуда пишут с теми же словами. Но я ни разу не рискнул спросить о тебе. Наверное, я боюсь услышать, что ты исчез, или женился, или с тобой что-то случилось.

Хотя нет, если женился, я могу только пожелать тебе счастья. Такого счастья, которое не досталось мне. Такого, о котором мы вместе мечтали.

Его не будет, мастер Рагнвиндр, даже не надейся.

И всё же я прошу - не давай себя убить! Живи, как хочешь и где хочешь, но только живи. Этот мир лишится очень важного, если ты его оставишь.

А я… не буду мешать. Обещаю!»

Ветерок утих, и дым перестал щипать глаза. Дилюк потёр их рукой и когда проморгался - видение на той стороне исчезло. Дилюк вздохнул. Этого следовало ожидать.

Но он был рад, что оно снова пришло. Как бы он сам ни пытался сбежать от очевидного - Кэйа был всем, что у него на самом деле осталось. Это он знал точно.

«Когда я вернусь, то перестану делать эти настойки. Иначе боюсь, что пламя вырвется снова, ещё более разрушительное, чем тогда. Не хочу снова подвергать тебя опасности.

И я больше никогда не посмею навязывать тебе свои принципы, дела, да и саму жизнь.
Ты будешь гораздо счастливее без всего этого. Пожалуйста, будь счастливее меня.»

Во фляге оставалось ещё больше половины. Дилюк плотно закрыл пробку и хорошенько закутался в плащ. Ему хотелось как можно дольше продлить ощущение тепла от этой ночи, прежде чем утро развеет его промозглой прохладой.

***

Вечер в кабаке, несомненно, удался. Только Кэйю всё время не отпускало ощущение чьего-то взгляда. Напрасно он крутил головой, стараясь выяснить, кто и из какого угла на него пялится. Но тщетно.

После третьей бутылки ощущение чужого взгляда исчезло, но Кэйа почему-то не обрадовался. Казалось, что самый важный зритель и собеседник покинул их, оставив после себя лёгкий привкус сожаления.

Однако, назревающая драка, в которой Кэйа намеревался принять самое активное участие, быстро отодвинула таинственное ощущение на второй план.

Домой он добрался уже на рассвете.

А когда привычно плюхнулся в постель, она показалась неожиданно тёплой, будто кто-то согревал её для него до утра.

Chapter Text

«Знаешь, это было очень смешно. Я думал, что после той ночи немедленно тебя разлюблю.

Ты ведь даже не стал меня слушать. Вернее, очень внимательно выслушал сбивчивые излияния, и это дало мне надежду, что ты всё понял правильно. Как оказалось, из всего сказанного мной ты услышал лишь то, что я - предатель и шпион из Каэнри’ах.

Ты не стал спрашивать, как бывало прежде, когда ты не успевал понять, что я болтал, торопясь рассказать сразу всё, что приходит в голову и сыплется как горох с языка.
Ты не удивился, как случалось, когда я рассказывал какую-то горячую новость.
Ты поверил сразу и полностью.
Вот только я тогда не сразу понял, во что именно.
Если бы я только мог более спокойно и понятно рассказать обо всём.

Или даже лучше не рассказывать вовсе.
Или когда-нибудь потом… может быть.

Ведь, несмотря на всё что между нами было, на все эти годы доверия и… любви, (да, я, почему-то всё ещё верю, что ты любил меня), - после всего этого ты так легко подумал, что я смогу тебя предать. Тебя, Мондштадт, нашу семью.

Теперь-то ты, конечно, вычеркнул меня из списка своих близких. Вычеркнул, и может быть, совсем забыл. Ведь прошло уже почти два года.

Я собираю слухи и сплетни - пьянки с Венти очень полезны. И пусть всё это, быть может, неправда, но я хочу думать, что знаю, где ты сейчас, и могу хотя бы представить, как ты живёшь всё это время. У меня вообще богатое воображение, если ты помнишь.

Я любил тебя удивлять. Любил твой поначалу недоверчивый взгляд, который потом вспыхивал и светился улыбкой. Любил твой поток вопросов, после которого мы вместе строили предположения и варианты развития событий.

Пусть часто это были только мои выдумки, но мне нравилось делить их с тобой.

Люк, я скучаю.

Я думал, что со временем тоска уйдёт, и если я (а вдруг?) тебя внезапно встречу, то смогу пройти мимо только, может быть, кивнув. Но сейчас я точно знаю, что не смогу.
Скорее всего, сверну с твоего пути и спрячусь где-то в тени, чтобы потом смотреть вслед, пока ты снова не исчезнешь.

Но, конечно, придётся научиться. Ведь когда-нибудь ты всё же вернёшься домой.

Я думал, что перестану любить тебя, Люк.

Трудно любить того, кто разом перечеркнул всё, решив, что предатель не заслуживает даже смерти.

Интересно, ты бы пожалел, если бы убил меня?

Сначала я очень хотел перестать тебя любить. Но потом понял, что моя любовь и Глаз Бога,- всё, что у меня осталось от тебя. Ты сам захотел мне это оставить, и не сможешь забрать.

Жизнь ты мне тоже оставил. Не думаю, что это был дар, скорее проклятие. Наподобие того, что преследует мой народ с рождения.

Народ - но не королевский род и тех, кто с ним кровно связан.

Я всё ещё думаю, как проявит себя мой Подарок, и видимо, меня ожидает что-то посильнее того, что мы пережили той ночью.
Интересно, что?

Хотя нет. Думаю, что Подарок уже со мной. Во всяком случае, был. Потому что я почти не помню, что случилось после твоего удара.

Удивительно, но когда пишу тебе, то кажется, будто я вижу тебя и даже иногда думаю, что слышу, как ты мне отвечаешь. Правда, невпопад, но это и не важно. Может быть, Подарок заключался в этом?

Сейчас я вижу и представляю, что слышу тебя, Дилюк, и ради этого я бы написал ещё сотни писем. Возможно, ещё напишу. Я могу видеть тебя хотя бы так, и это делает жизнь, не то чтобы прекрасной, но вполне сносной.

Когда ко мне приходят новости о твоём местонахождении, я представляю, как и что ты можешь там делать.

Знаешь, я стал неплохо разбираться в географии Тейвата и национальных обычаях практически всех мест, где ты бывал.

Точнее, я думаю, что ты там был и разыскиваю любую информацию, какую можно найти. Это даёт ощущение, что ты там вроде как не один, а со мной.

Иногда я представляю, что ты смог выслушать, смог понять. Не простить - по правде говоря, меня не за что прощать, я же не выбирал, кем и у кого родиться, так же, как и ты. Но я бы очень хотел, чтобы ты в тот момент услышал меня, а не свою боль.

Я бы тоже хотел понять тогда, что с тобой происходит, а не лезть со своими никому не нужными откровениями.

Я точно знаю, что никогда не предавал семью, вас, тебя. И я точно не имею никакого отношения к убийству. Но знаешь ли это ты? Даже не так. Веришь ли в это?

Любовь ничего не решает, Люк. Я люблю тебя и всё же сделал тебе больно.

Я думаю, что ты тоже любил меня, но для тебя всегда существовало нечто важнее меня и любви. Так уж ты устроен.

Так что я просто пишу тебе письма, бессовестно радуясь тому, что они приносят мне иллюзию встреч.

Я люблю тебя, совершенно наплевав, хочешь ты этого или нет. Это не в твоей власти.
Ты можешь послать меня в Бездну или ещё куда подальше, это ничего не изменит.

Но я не буду больше навязываться. Мои чувства и то, что я думаю - моё дело и тебя касаться не должно.

А письма — это вообще настолько личное, что даже их существование ограничено во времени. Хотя я хочу и буду длить его столько, сколько рука держит перо.

Просто я хочу тебя видеть, Люк. И если есть любая возможность достичь этого, никто не сможет запретить мне такое удовольствие.

Да, даже видеть твою хмурую физиономию над очередной травяной настойкой, - я ещё отлично помню, как благоухала твоя коллекция (будто алхимия!), - приятно.

Даже когда ты вот так щуришься, будто пытаешься разглядеть что-то сквозь дымные свечи, глаза краснеют, и ты недовольно поджимаешь губы - даже так ты всё равно самый красивый рыжий идиот на свете.

Мой. Любимый. Тот, кого я всё ещё надеюсь увидеть по-настоящему.»

Кэйа задумчиво грыз кончик чёрного пера и смотрел сквозь огонь свечи - так ему было лучше видно.

Дилюк сидел в комнате (по-видимому, в таверне), в самом тёмном углу. На его столе стояли две коптящие свечи - явно таверна не из приличных. Хотя, возможно, самая приличная в той местности, где он сейчас находился.

Дилюк был один. Звуков Кэйа не слышал, но судя по тому, как морщился господин Рагнвиндр, могло бы быть и потише.

На столе имелась небольшая жаровня, и на ней в широком округлом горшке что-то побулькивало. Кэйа был уверен, что вряд ли еда.

Дилюк выглядел уставшим и немного злым. Впрочем, в его видениях он только таким и выглядел.

Ещё на столе были разложены какие-то предметы, похожие на пучки трав, фрукты и маленькие склянки.

Наверное, варит своё любимое зелье, - усмехнулся Кэйа. - Вряд ли ему где-то подадут то, чего дома было в избытке.

Густой ликёр на виноградном соке Кэйа помнил хорошо. В рецепте не имелось ни грамма алкоголя, однако состав был таким, что по вкусу мог потягаться с лучшими винами Рассвета.

Дилюк умел готовить его разным. Кэйа любил всё.

С уходом хозяина купить на винокурне этот ликёр стало невозможно.

Кэйа как-то забрался в кладовые и нашёл несколько бутылок. Но они стояли запечатанные и уже здорово обросли пылью. Понятно, что до возвращения хозяина к ним никто и пальцем не притронется.

Кэйа вздохнул и подпёр щёку ладонью.

Дилюк что-то говорил и, кажется, довольно внятно, но не было слышно ни звука.

Кэйа неплохо умел читать по губам, но в этом освещении (впрочем, в его видениях оно всегда было странным), чётко разглядеть артикуляцию не получалось. Иногда он угадывал отдельные слова, но ни разу не проскользнуло ничего похожего на его имя.

Дилюк ворчал, ругался, грустил, размышлял о чём-то – но точно не о нём.

Впрочем, это и не важно. Достаточно было просто иллюзии встречи, иллюзии, что можно побыть наедине.

И всё же ужасно интересно, о чём там постоянно говорил его Люк?

Уже перевалило за полночь, а утром надо как обычно идти в казармы. Но разве можно было отказаться от небольшой передышки? Тем более с таким удивительным визуальным эффектом.

Кэйа проверял. Дело было вовсе не в количестве выпитого алкоголя. Просто когда он садился писать письма, внутри росло и крепло чувство, что всё написанное он говорит лично Дилюку, а потом, довольно быстро появились и картинки, которые раз за разом становились всё чётче и яснее.

Кэйа решил не задумываться, что происходит. Боялся спугнуть неожиданное чудо, даже окажись оно всего лишь галлюцинациями от неизбывного чувства тоски.

Он мог не пить ни капли, или выпить хоть пять бутылок, или всего одну - неизменной оставалась только связь с письмами.

Единственное, о чём Кэйа жалел - что все их странные не-свидания происходили беззвучно. Ну, то есть сам-то Кэйа мог и говорить, и даже петь, но Дилюк его не слышал, и отвечать, разумеется, не мог. Но иллюзии и видеть не могут, верно?

А Кэйе не впервой болтать за двоих, так что со временем он привык и перестал расстраиваться.

Сегодня Альберих успел пропустить стаканчик после патруля и, прихватив с собой бутылку, довольно быстро смылся домой, к письмам.

Всё равно ничего интересного в таверне не оказалось. Даже поговорить было не с кем.

А дома ждало тайное увлечение с неизменно превосходным результатом.

Кэйа глубоко вздохнул и неожиданно встретился взглядом с Дилюком.

Его бросило в холод. Взгляд был настолько настоящим, что казалось, стоило протянуть руку, сделать шаг – и можно оказаться рядом с тем, к кому он писал всё это время.

Кэйа вскочил, случайно задел чернильницу, и она упала на пол, по пути забрызгав письмо чёрными каплями, похожими на дождь.

Тогда тоже шёл дождь. И ему было так же холодно.

Кэйа схватился за грудь - и видение с самым настоящим взглядом глаза в глаза, исчезло.

Chapter Text

«Ты всегда появляешься совершенно внезапно. И я бы понял, если бы ты мне снился, Кай, но это точно не сны.

Вот и сейчас я совсем не ожидал, что ты явишься, а ты пришёл.

Раньше ты никогда не приходил, когда я был в таком людном месте. Так что я связывал твои появления с тем, что я остаюсь один и навязчивые мысли обретают власть над моим рассудком.

Но всё же тут явно что-то не так.

Возможно, это происходит потому, что я до сих пор хочу тебя видеть? Хотя бы видеть. Пусть это будет даже тень на песке.

Очень многое изменилось с того момента, как мы признались друг другу. И ты очень боялся, что отец этого не примет. Но я был уверен, что он желает мне счастья. Мне и тебе.

И мы были счастливы.

Теперь это осталось в прошлом, о котором надо забыть. И все воспоминания отдают безнадёжной горечью. Но я ни на что бы их не променял.

Сам не могу понять, почему я вдруг решил, что ты можешь нас предать. И почему до сих пор, всё ещё нет-нет, да и появляются подобные мысли. Что с того, что ты из Каэнри’ах? Что это меняет?

Когда-то я думал, что мы близки настолько, насколько вообще возможно. Но как мне теперь понять, когда ты был настоящий, а когда нет?

Хотя я хочу думать, что какое-то время со мной ты был действительно искренен.

Шпион из Каэнри’ах - звучит отвратительно. Тебе совершенно не подходит. И я думаю, что если бы не повёл себя как дурак, то ты бы рассказал гораздо больше и привёл бы достаточно убедительные доказательства, чтобы я понял (или нет?), о чём ты говоришь.

Только теперь мне будет трудно в них поверить.

Почему ты молчал? Неужели мы… неужели я не понял бы?

Хотя кто знает? Ведь когда ты решился открыться, я повёл себя как полный кретин. Да ещё чуть не стал убийцей.

Я не могу вернуться, Кай. Я боюсь.

Боюсь твоего холодного насмешливого взгляда, отстранённых и дежурных фраз, руки, которую ты теперь никогда не протянешь мне без перчатки и это станет взаимным. Я боюсь поймать твой взгляд и увидеть там презрение и обиду, или, ещё хуже - жалость.

И мне больно от всего этого настолько, что я сбежал, чтобы не делать ещё больней. Тебе и… себе.

Ведь невозможно в одно мгновение просто взять и разлюбить того, кто так долго был дорог.

Прошло почти два года, но и это не тот срок, за который можно справиться с чувствами…

Знал бы ты, как это мучительно – продолжать любить, зная, что больше не можешь доверять. Изменить поведение, не встречаться, научиться держать лицо – всё это легко осуществить. Но невозможно усилием воли разлюбить того, кто в сердце.

Хотя, возможно, ты уже справился. Я бы хотел так думать.

Но когда я убеждаю себя в этом, меня накрывает такая тоска, что хочется напиться самого дрянного вина и мучиться уже из-за похмелья, а не из-за каких-то глупых романтических чувств.

Но я не умею пить, как ты. Так и не научился.

Поэтому я готовлю травяной ликёр на чистом соке и добавляю туда то, от чего ненадолго становится легче. Многие говорят, что это вызывает привыкание, но я хорошо умею рассчитать дозу и обходить слишком опасные ингредиенты.

Возможно, когда я закончу дела, то смогу разобраться в своих чувствах и это даст мне возможность вернуться.

Я, правда, очень скучаю по тебе. По дому и Мондштадту. Наверное, поэтому приходят эти видения. В них ты почти такой же, каким я тебя помню. Правда, более взрослый.

Ты стал спокойнее, Кай. Уверенней. Но всегда, почти всегда печален. Возможно, так отражается моё настроение?

Ты говорил, что любишь мой смех. Боюсь, что сейчас я могу даже тебя напугать своей мрачностью.

Я изменился. И эта рана, которую я нанёс тебе, не заживает внутри меня, она всё ещё горит, будто та ночь произошла вчера.

Ты умел смеяться, даже когда тебе было больно. Увы, у меня нет подобного таланта.

Ты говорил, что смеёшься, потому что не хочешь никого пугать или огорчать тем, что тебе больно.

Кажется, меня не интересуют такие мелочи.

Да и кого мне пугать или огорчать? Я путешествую один, и точно не нуждаюсь в сопровождении. Не хочу нечаянно утянуть кого-то за собой.

Я оставил Глаз Бога дома, надеясь, что ты поймёшь, кому именно он предназначен. К тому же я, кажется, перестал верить в какую-то высшую справедливость, как и в любую другую. Есть только та, что могу принести я сам. И это я сделаю, несмотря ни на что. Чего бы мне это ни стоило.

Ещё и поэтому никому не надо быть со мной рядом. Я не могу гарантировать, что со мной безопасно. А если так, то жертвы мне не нужны.

Поэтому лучше буду встречать тебя в видениях и думать, что ты отвечаешь на мои мысли. Что тебе не всё равно, и ты не забыл меня.

Я даже рад, что у меня осталась хоть какая-то связь с тобой. Пусть бывает мучительно больно потом, когда видение исчезает, но когда ты рядом, мне правда становится спокойней. А ещё я так, быть может, научусь держать лицо в твоём присутствии.

Ведь, кроме мести, есть ещё одна причина моего долгого путешествия, и я не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще.

Но когда и если вернусь, там будешь ты. Возможно, нам придётся встречаться и говорить. И я боюсь, что ты не сможешь меня убедить настолько, что у меня получится снова полностью тебе поверить.

Любить не перестану, а вот верить…
И от этого так тошно, ты бы знал.

Поэтому я варю своё зелье и загружаю себя делами, чтобы сил думать о тебе почти не оставалось. Потому что иначе я боюсь сойти с ума.
Меня просто разорвёт между любовью и болью.

Я всё ещё не могу пережить смерть отца.
Всё ещё не могу уложить в голове то, что ты тогда рассказал.

Ну, какой из тебя шпион, Бездна тебя возьми?!

А может быть, в этом как раз и есть высший пилотаж шпионской работы? В том, что шпиона невозможно разгадать раньше, чем он сам это допустит, завершив работу?

Но настоящие не приходят и не выкладывают всё как на духу.
Настоящие не стоят столбом, открывшись удару меча.
Настоящие не смотрят как ты, Кай.

Хотя, что я на самом деле про тебя знаю?
Что я люблю тебя? Но это про меня самого.

Ты ведь действительно почти ничего не рассказывал о своём прошлом.
Хотя, если бы рассказал сразу, кто знает, как бы с тобой поступили? Я бы, наверное, тоже не стал рассказывать.

Поэтому я продолжу держаться подальше, оставив себе лишь эти видения.

Жаль только, что я не могу тебя поцеловать. Хотя нашу последнюю ночь в одной постели помню во всех подробностях. Настолько, что кровь к сердцу и становится жарко даже в ледяной пустыне Снежной.

Мне не хватает твоих прохладных рук, Кай, которые нагреваясь, становились такими невыносимо обжигающими.
Мне не хватает твоего смеха, он всегда звучал так искренне.
Мне не хватает нашего прошлого, которое уже никогда не вернуть.
Мне не хватает того, что уже никогда не сбудется.»

Дилюк бросил в котел три синих лепестка и долго смотрел как они, кружась, погружаются в кипящее варево. Глаза слезились, и он потёр их пальцами. Потом снова посмотрел на Кэйю сквозь дымное пламя свечи и криво усмехнулся.

Кэйа в распахнутой рубашке, задумчиво грыз перо, будто и правда слышал все его мысли.

Сейчас Кэйа был без повязки и второй - золотой глаз со звёздным зрачком - опасно мерцал. Но даже шрам, пересекавший глазницу, не портил удивительного ощущения гармонии в его лице.

«Я оставил тебе этот шрам, а хотел бы оставить сердце. Но видимо, ничего лучшего от меня получить невозможно. Я в совершенстве раздаю удары, но кому от этого легче?
Я хотел бы целовать его и просить прощения, но знаю, что это только глупые мечты.

Ты не сможешь простить меня. Я бы сам никогда себя не простил.»

Кэйа слегка улыбнулся и покачал головой. Потом отпил из бутылки и поставил её обратно на стол. Ладонью прикоснулся к шраму и провёл по нему кончиками пальцев. Задумчиво, будто что-то хотел нащупать. Веко опустилось и прикрыло свечение золотого зрачка. Шрам проходил по веку, истончаясь и теряясь в складках.

«А ведь ты действительно мог потерять глаз.»

Пристально глядя на Кэйю, Дилюк неожиданно встретил его взгляд. Так явно, что будто совсем по-настоящему.

Комната вокруг быстро расплылась в туманном мареве. Остались только они двое, намертво сцепившиеся взглядами. Уже не мешал дым от свечей и жар от булькающего горшка.

Дилюк открыл рот, чтобы что-то сказать. Кэйа вскочил и что-то уронил со стола.
В воздухе разлился тонкий звон, и видение исчезло.

Дилюк закрыл лицо руками и почувствовал, как загнанно дышит. Потом быстро отвёл руки и огляделся вокруг. Встал и обошёл комнату. В углах никого и ничего не обнаружилось.

Ночью ему приснился дождь, сквозь который он бежал, точно зная, что если не найдёт Кэйю, то тот окончательно замёрзнет.

Спина Кэйи мелькала где-то впереди, и он явно не слышал, как Дилюк его зовёт.

Дилюк проснулся от собственного крика, переходящего в стон.

Я не вернусь, - шепчет Дилюк, - только не сейчас. Я ещё не готов послать всё в Бездну.

Chapter Text

В зале было сумрачно и прохладно.

Сегодня здесь собрались все Фатуи при полном параде, и каждый притащил с собой капельку личного безумия. Маски были сброшены, обнажая истинные лица.

Подобные встречи случались нерегулярно, только когда надо обсудить крупное дело. Сейчас как раз имелся серьёзный повод.

Сквозняк колыхал полотнища флагов и шпалер. За высокими стрельчатыми окнами бушевала метель. В такую погоду сюда можно было добраться только особыми тайными путями.

Ведомые каждый своей собственной причиной и целью, Фатуи, тем не менее, умели мастерски решать любые задачи.

- А почему я?!

Рыжий голубоглазый парень искривил губы в недовольной гримасе.

- Потому что ты подходишь лучше всех, Чайльд, - ответил самый старший из них, Пьеро.

- Ну да, чуть что, так Тарталья! Будто никто другой такими делами не занимается. Пошлите хоть Арлекина…

- Во-первых, он женщина. А во-вторых, у него и так дел полно, - Пьеро искоса бросил осторожный взгляд на Арлекина, которая качала кончиком остроносой туфли и, кажется, вообще не интересовалась происходящим.

- Ну и что, что женщина, - начал было назвавшийся Тартальей, но его оборвал Дотторе.

- Ты что, забыл к кому мы тебя посылаем? При чём тут женщины?

- Не переживай, ты обаятельный, - как обычно поддел Скарамучча. Без шляпы он выглядел совершеннейшим подростком. И если не знать про мерзкий характер говорившего, это вполне можно было бы принять за комплимент. Но Тарталья слишком хорошо его знал.

- Тогда шёл бы сам, - предложил Чайльд. - У тебя обаяния даже больше, если захочешь. И вообще ты, кажется, собирался насолить этому рыжему за что-то?

- Нам не нужно никому ничего солить, - оборвал едва начавшуюся пикировку Пьеро. - Нам нужно узнать, действительно ли у него остался глаз Порчи, как он его использует и насколько продвинулся в технике управления.

- Да я и не глядя могу сказать. Использует как попало, технику безопасности не соблюдает. Вообще не понимаю, зачем он ему сдался, - Тарталья сделал небрежный жест и вновь принял расслабленную позу.

- Откуда такая уверенность? Опять по карманам шарил? – нежно улыбнулся Панталоне.

- А кстати, ты бы ещё лучше подошёл, - Тарталья быстро увёл разговор с неприятной темы.

- Может быть, - спокойно кивнул Панталоне, - но дело поручили тебе, и я не буду вмешиваться.

- Ну, ты мог бы взять на себя другого? - предположил Тарталья.

- Принца? - вмешался Дотторе. - Не пойдёт. Им уже занимаемся Пульчинелла, Сандроне и я. Нам платят за обоих, так что всё честно поделено.

- И весьма щедро, - тихо уточнил Панталоне.

- Да, какая разница, - сонно протянула Сандроне. – Результат-то всё равно решён.

- В общем-то, никакой, - согласился Пьеро, - кроме того, что поступить с ними следует по-разному.

- Но предмет для этого лучше использовать один, так экономичней, - уточнил Пульчинелла.

- Разумеется, - кивнул Пьеро. - Поэтому особенно важно знать, на что сейчас каждый из них способен.

- А, так я всё же не один буду возиться? - обрадовался Чайльд.

- Задачу тебе уже объяснили. Остальное не твоя забота, - веско сказал Пьеро.

- Послушай, может просто сделаем эту дуру и пригоним куда надо? А дальше пусть сами разбираются, - предложил Чайльд всё ещё надеясь увильнуть от скользкой миссии.

- Нет, нам важно создать именно то, что сработает безупречно. А для этого нужно выяснить подробности. Вот почему тебе будет необходимо подойти как можно ближе, - Панталоне мягко качнул головой, но голос его был твёрд.

- Мне, что ли, в сумках у него рыться? – Тарталья сморщился, будто лимон раскусил.

- И в карманах, и вообще где сможешь, - подтвердил Пьеро, - Нам не нужны сюрпризы в ключевой момент.

- Не волнуйся, Невилетт будет занят совсем другим, - улыбка и голос Синьоры сочились сарказмом.

- И его цепной Ризли тоже, - Скарамучча улыбнулся ещё неприятней.

- Ну и кто знает, где теперь искать этого рыжего? – нахмурился Чайльд.

- Про одного я могу сказать точно, - тихо проговорил Капитано. - Принц так и сидит в своём Мондштадте, аки принцесса в башне. Ждёт, письма пишет, - без маски-шлема его смех был похож на пересыпание мелких камней.

- Письма? – оживился Тарталья. – А может в них есть и что-то про рыжего?

- Ничего там нет, только пепел, - равнодушно пожала красивыми плечами Синьора.

- А ты как узнала? – Чайльд повернулся в её сторону.

- Не я, не важно, - отмахнулась прекрасная дама.

Чайльд обиженно вскинул брови и уже раскрыл рот, чтобы возмутиться таким пренебрежительным ответом, но его перебил Пьеро:

- Твоя задача - просто выяснить, что у него есть при себе. Большего никто не требует, - напомнил он.

- Для того, чтобы порыться в карманах мало заказать щедрую выпивку. А он ведь даже не пьёт, - Тарталья прикусил нижнюю губу. – Да ещё неизвестно какие там карманы...

- Ну, значит придумай что-нибудь интересное. Скар правильно сказал, ты обаятельный, - внезапно подал голос Арлекино.

- И умный, - добавила Синьора щедро.

Тарталью это добило. Значит, дело и правда намечалось масштабное.

Впрочем, заказ есть заказ. Тем более, когда за него так хорошо платят.

Но вечером Чайльд напился.

Не то, чтобы он обещал хранить верность одному там старому пню, но себе-то он мог признаться, что это было далеко не просто увлечение. От него ничего не требовали и давали только то, что хотят. Наверное, поэтому он так ценил их отношения. И врать в данном случае будет особенно противно.

Конечно, он врал ему и прежде, но всё же по менее серьёзным вопросам. А если придётся завести дело достаточно далеко, то Чайльд совсем не был уверен, что сможет удержать лицо.

Chapter Text

Парень привязался к Дилюку в трактире, где тот остановился на несколько дней. Точнее, заинтересовал он Дилюка только на второй день.

Высокий, светловолосый, с яркими голубыми глазами, по поведению незнакомец чем-то немного напоминал Кэйю. Так же легко заговаривал с кем угодно, так же широко улыбался, так же со вкусом пил, правда не вино, а местную разновидность сидра.

В какой-то момент Дилюк уловил явное внимание в свою сторону и демонстративно отвернулся. Смотреть не перестали, а наоборот заулыбались и покачали головой.

Дилюк бросил холодный взгляд в сторону неизвестного, и в ответ ему отсалютовали кружкой. Дилюк фыркнул.

Не прошло минуты, как незнакомец приблизился к его столу и, склонив голову к плечу, полюбопытствовал:

- Я смотрю, вы ничего тут не пьёте. Это какой-то обет, или местное пойло вам не по нраву? Судя по вашему виду, вы можете позволить себе хоть целый кувшин, я не ошибаюсь?

Дилюк хмыкнул. Интересный способ знакомиться. Но это оказалось даже забавно.

- Не ошибаетесь. Но я вообще не пью алкоголь.

- А чай тут полная дрянь, - засмеялся нахальный гость. - Лучше уж пить простую воду, согласен.

Дилюк который пил сейчас именно чай, не мог с ним не согласиться – сено как оно есть, только что в кипятке.

Он пожал плечами, и парень кивнул. Кажется, ему было достаточно того, что его слушают и соглашаются. И этим он тоже слегка напоминал Альбериха.

- Но тут можно заказать квас или даже лимонад, я пробовал, они весьма неплохи. Да что там говорить, проще показать.

Парень махнул рукой в сторону стойки и показал два пальца. На вопрос бармена чего именно, щелкнул пальцами по горлу и большим провёл по шее черту, будто показывал, где её отрезать.

Интересный шифр для кабака, подумал Дилюк.

Но он отлично сработал.

Уже через минуту им принесли запотевшую кружку и высокий стакан, покрытый серебристыми капельками.

- Вот тут, - парень ткнул пальцем в тёмную пузырящуюся жидкость в кружке, - квас, - пена внутри кружки слегка всколыхнулась и сложилась спиралью. - А это, - он указал на стакан с золотистым напитком, - лимонад на местном цитрусе с мёдом, - внутри стакана завертелась изящная воронка из пузырьков, похожая на раскидистое дерево - Алкоголя в них нет ни капли. Попробуете?

- Не хочу, - отвернулся Дилюк. Ещё не хватало принимать какие-то странные напитки из рук чужака.

- Да ладно! Ну, хотите, я первый отопью, чтобы вы точно были уверены, что не отравлено?

Интересный ход мыслей, - подумал Дилюк, - а главное, своевременный.

- Вам тут что, платят за рекламу и раскрутку посетителей на заказы? - язвительно ухмыльнулся Рагнвиндр.

Парень подчёркнуто удивился и даже немного обиделся:

- Я так похож на промоутера?

Дилюк пожал плечами.

- Тогда я всё же попробую, а потом вы, ладно?

И чего он привязался? Дилюк и без того был напряжён, а тут и вовсе паранойя завопила в голос.

- Интересно как вы это сделаете, чтобы у посетителя не осталось неприятного осадка?
Чтобы не напускать туда слюней, - хотелось сказать Дилюку, но он сдержался.

- Очень просто, - парень извлёк из рукава тонкую металлическую трубочку, и поочерёдно сунув её в обе емкости, аккуратно сделал несколько глотков. - Ну, что я говорил? Всё чисто.

После этого напитки перестали вести себя странно, и Дилюк подумал, что, возможно это был просто местный барменский трюк – для первой дегустации.

- А если яд замедленного действия, и у вас есть противоядие?

- О, приятно встретить знатока, - парень и так уже торчал около стола добрых десять минут, так что следующая фраза была очевидна. - Можно мне присесть?

Дилюк мысленно вздохнул, но и это тоже ужасно напомнило поведение Кэйи, Не в силах противиться наваждению, он кивнул, и парень немедленно этим воспользовался.

- Так что, попробуете? - он позвенел трубочкой по стеклу.

Дилюк вздохнул и придвинул к себе стакан с лимонадом. Напиток оказался вполне приятным, и уж точно лучше, чем местный чай.

- Вижу, что вам понравилось, - снова заулыбался приставала. – Теперь, наверное, можно и познакомиться. Моё имя Чикконе. Живу довольно далеко отсюда, но часто езжу через этот поселок. Тут красиво и неплохая кухня. Точно лучше, чем ночевать под кустом. К тому же это последний приют перед долгим перегоном к следующему жилью.

- Ранг, - коротко представился Дилюк. Он считал, что в пути не стоит разбрасываться настоящими именами.

- Очень приятно, господин Ранг, - Чикконе поднял кружку с сидром и потянулся к Дилюку, и тому ничего не оставалось, как звякнуть краем своего стакана о край кружки.

- Местное вино здесь настолько плохое, что лучше уж пить этот компот, чем то, чему приписывают происхождение от благородного винограда. Для такой требовательной культуры тут слишком холодно. Как ни создавай условия - , хоть наукой, хоть магией, хоть благословением богов -, всё равно получится кислятина.

И Дилюк опять не мог с этим поспорить. Вина он не пил, в классическом понимании, но, даже просто смочив губы, мог определить сорт, регион, производство и возраст вина. Иначе не стать бы ему лучшим виноделом в Тейвате.

- А с этим всё просто - яблоки и немного искусства специй, иногда чуть-чуть магии, если урожай уж совсем не удался.

- И часто они тут не удаются? - не то, чтобы Дилюк стремился поддержать разговор, но дальше молчать было бы совсем невежливо. К тому же тема его действительно немного интересовала.

- Да каждый год! - Чикконе заразительно рассмеялся и сделал большой глоток из кружки. - Но я вам этого не говорил, - хитро подмигнул болтун. - А то меня тут перестанут так вкусно кормить.

Дилюк кивнул.

- А вас каким ветром занесло в эти края?

- Дела, - коротко ответил Дилюк, всем видом показывая, что не желает развивать тему.

- Ооо, - парень приложил палец к губам и на мгновение стал серьёзен. - У меня тоже. Веду караван, для одного дорогого заказчика.

Дилюк не стал расспрашивать дальше, но это было и не нужно. Похоже, господин Чикконе избрал его собеседником на этот вечер, и сопротивляться было бесполезно. Так что, предоставив незваному компаньону болтать о чём угодно, и отделываясь короткими фразами, Дилюк просто постарался пережить варварское дружелюбие.

После долгого путешествия по разным уголкам Тейвата на третий год его окончательно привело в Снежную.

Агентура Фатуи имелась везде и при наличии потребности и платежеспособности выйти с ней на связь не являлось проблемой.

Проблема же Дилюка состояла в том, что при упоминании Крепуса Рагнвиндра у всех немедленно языки присыхали к нёбу и находились срочные дела, которые: “Прошу меня великодушно простить”, но не желали ждать ни секунды. Потом, конечно, связь обрывалась и человек исчезал.

Дилюку стоило большого труда и денег, чтобы раз за разом использовать новые подходы к добыче информации.

Но, к сожалению, его огненно-рыжая шевелюра была слишком заметной, и он не очень-то владел тайнами искусства маскировки. К тому же, в самом начале здорово испортил себе репутацию, пытаясь агрессивно настаивать на ответе.

Однако, в конце концов, через множество подставных лиц удалось получить договоренность, что человек, который сможет реально поговорить на интересующую тему, готов встретиться с ним в одном из приграничных посёлков на территории Снежной. Было условлено время и место, часть оплаты он отдал сразу и вторую должен был отдать уже после разговора.

Именно поэтому Дилюк Рагнвиндр заселился в этот трактир, и уйти его не заставила бы и сотня болтливых и навязчивых посетителей.

Когда господин Чикконе удалился, а время договоренного ожидания в общем зале подошло к концу, Дилюк подошёл к стойке, чтобы расплатиться.

- Вам повезло, господин Ранг, - усмехнулся бармен, - господин Чикконе у нас редкий гость, и ещё реже заговаривает с кем-то в зале. Он очень интересный собеседник, правда?

- Гм, - Дилюк не ожидал, что стал жертвой редкостного везения, - да, очень интересный. Но я думал он тут и остановился.

- Нет, что вы! – всплеснул руками трактирщик. - Он никогда у нас не останавливается. Приходит только ужинать и то, если увидит подходящую компанию. Но платит очень хорошо, так что, говорю же, повезло.

- Гм, - Дилюк подумал, что трактиру повезло больше, чем ему, и вообще он не обязан зарабатывать деньги заведению. - Он торговец?

- О да! Но у него редкий товар, если вы понимаете, о чём я, - подмигнул бармен.

- Да? - вот только не хватало нарваться на торговца тёмными зельями, но это могло бы быть интересно для дела, поэтому Дилюк изобразил полную неосведомленность. - Боюсь, что не очень.

- Чай! - воздел палец бармен. - Редкие сорта, произрастающие только у нас, урожай раз в три или пять лет, да ещё попробуй его собери, да правильно приготовь, да сохрани так, чтобы не пропал.

- О! - совершенно искренне удивился Дилюк. Про чай из Снежной он слышал, но никогда не пробовал.

- Говорят, что его основной покупатель сидит в Ли Юэ и скупает сразу всю партию. Вот господин Чикконе и старается. Но только для него.

- Ясно, - кивнул Дилюк.

- А ваш друг, я вижу, пока так и не появился?

- Нет. Он вообще не любит большие компании. Возможно, то, что я сегодня сидел не один, ему и не понравилось.

- Так он же ваш друг, мог бы как-то вас вызвать? - деланно простодушно предположил бармен.

- Мог, но значит, его просто не было, - пожал плечами Дилюк.

- Ну, вы не расстраивайтесь. Сейчас хорошая погода, да и место у нас приличное, так что ждите сколько угодно и не стесняйтесь, если что-то надо. Мы всегда рады гостям.

- Спасибо, - Дилюк был рад уйти наверх к себе в комнату.

Неудачно. Возможно, болтун действительно помешает его встрече с нужным человеком. Оставалось надеяться, что этот торговец редким чаем не задержится тут надолго.

Хорошая погода - Дилюк посмотрел в окно, за которым моросил дождь вперемешку со снегом, - интересно, а что они говорят, когда светит солнце? И бывает ли здесь настоящее солнце?

Следующим вечером господин Рагнвиндр выбрал угол потемнее в надежде, что кому надо и так его найдёт, а если явится Чикконе, то он как раз его и не заметит. Но не тут-то было.

Господин Чикконе явился в ещё более общительном настроении, чем вчера. И тут же углядев забившегося в тень Дилюка направился к нему.

- Тоже не любите быть на виду? - теперь его новый знакомый уселся за стол без приглашения. - Согласен. Когда хочется насладиться приятным ужином, лучше делать это в компании только с проверенными людьми. Кстати, вы пробовали местную утку в яблоках? К ней, конечно, положено красное вино, но и виноградный сок подойдёт, он тут неплох. А если хорошенько потрясти бармена, то может быть, найдётся и пара бутылок “Рассвета”.

Услышав название своей винокурни, Дилюк слегка вздрогнул. Конечно, он знал, что его продукция очень известна. Но тут, в этой забытой богами дыре?..

- И каре из молодой козлятины, очень рекомендую, - продолжал заливаться соловьём господин Чикконе. - Я видел, что мясо вы едите, хоть и не пьёте.

Дилюк сдержанно кивнул, приготовившись к ещё одному вечеру навязанного, хотя уже и не такого неприятного общения.

А то так совсем одичать можно, успокоил он себя. А Чикконе когда-нибудь уедет, сам же говорил про срочный груз.

Вечер прошёл быстро и даже, можно сказать, весело. Чикконе “Да что там, можете звать меня просто Чен”, много говорил про путешествия и рассказывал забавные ситуации, которые случались с ним или про которые слышал: “даже если это выдумки, всё равно смешно, не правда ли?”. Дилюк в итоге поддался настроению настолько, что и сам рассказал пару историй, разумеется, списав их на такие же слухи от неизвестных болтунов.

- А вы очень наблюдательны, господин Ранг, - Чикконе не настаивал на том, чтобы Дилюк представился по имени в ответ.

Дилюк только пожал плечами и отпил глоток лимонада.

- Вы ведь уже узнали, что именно я перевожу?

Глупо было отрицать, что ему рассказал об этом трактирщик, и Дилюк пожал плечами, не соглашаясь, но и не отрицая.

- Да, не перевелись ещё ценители на свете, - довольно констатировал Чикконе и расслабленно откинулся на стуле. - Скажу вам честно, добыть этот товар непросто, но оно того, безусловно, стоит.

- Что, так хорошо платят? - не удержался Дилюк.

- Даже более чем хорошо, - довольно прищурился его собеседник. - Но вы же никогда не пробовали такое, верно?

Если не знать, что речь идёт о чае, то прозвучало весьма двусмысленно. Дилюк опять пожал плечами.

- Не могу похвастать пристрастием к чайному делу.

- Но уж красный чай от белого отличить можете, - Чикконе не спрашивал, утверждал.

- Это совсем не сложно.

- Верно. Так же, как и этот ни с чем не перепутать.

- Вы так говорите, будто он настоящее сокровище, - Дилюк позволил себе каплю скепсиса, но к чаю он действительно был равнодушен.

- Если судить по его цене, безусловно, - кивнул Чикконе. - А если знать его вкус, то даже подобная цена может показаться не такой уж высокой, - гордо завершил он.

Дилюк покачал головой. Он знал сорта вин, которые стоили баснословных денег всего за одну небольшую бутылку. В его коллекции имелись и такие. Ему лично предлагали очень хорошие деньги за рецепт медового ликера на виноградном соке, который он так любил и знал не менее дюжины способов приготовить его с разным эффектом.

Но чай? Бесспорно, для ценителей редкий сорт мог стоить сколько угодно. Вот только за что?

Учитывая, что он только слышал о нём от гурманов, хотя бывало и обычные люди в восхищении закатывали глаза, вспоминая как им выпал случай попробовать всего одну чашечку.

- Вы уверены?

- Стал бы я этим заниматься, если бы оно было не так?

Дилюк уже устал пожимать плечами, поэтому просто промолчал.

Чикконе улыбнулся и перевёл тему.

Вечером они попрощались, и Дилюк вернулся к себе в номер с немного гудящей от долгого разговора головой.

Надо же, оказывается, я совсем отвык от обычного человеческого общения, - думать об этом было странно.

Раньше, давно… уже почти три года назад, с этим легко справлялся Кэйа.

Даже когда Дилюк не хотел никуда выходить и корпел над книгами, тот всегда приходил, чтобы заниматься вместе, или мешать, или задавать свои бесчисленные вопросы, или приносить новости из города, или… да Кэйа находил тысячи разных поводов, чтобы пристать как банный лист.

Хотя случалось и Дилюку искать своего названного брата и находить в самых неожиданных и странных местах; высоко на дереве считающим облака, на вершине утеса, или даже далеко в море лежащим на спине и забывшим про всё на свете (не так-то просто было разглядеть этот синий поплавок в блестящей ряби волн), но Дилюк всегда искал и находил.

Возможно, как сейчас пришло ему в голову, именно от него и не прятались. И если кому-то нужен был Альберих, но его уже отчаялись найти, то всегда приходили к Дилюку.

Отец радовался, что они так близко сошлись и доверяют друг другу.

Ну да, доверяют. Доверяли.

Кто знает, что делал и о чём думал Кэйа, когда удирал от всех и не давал себя найти никому, кроме него?

И никто, кроме него не знает, что рассказал Кэйа в ту проклятую ночь.

Дилюк заворочался и постарался завернуться в одеяло, будто прячась от мыслей, от которых леденели руки, а за ним и сердце. Хотя носителем крио-элемента был не он, но замерзалось изрядно. Или обладатели крио не чувствуют холода? Теперь и спросить-то не у кого.

К середине ночи ему удалось заснуть.

И проснулся он поздно.

За окном так же моросил дождь, правда, уже без снега. Но всё равно погода была такой же унылой, как и его настроение.

Он не помнил, что ему снилось, но облизнув губы, почувствовал солёный привкус. Возможно, ему снилось море. Не мог же он плакать во сне? Это ему до сих пор не удавалось.

Вечером господин Чикконе не появился.

Дилюк немного удивился, но не расстроился. Было бы из-за чего. Возможно, теперь нужный человек всё же выйдет с ним на связь?

Но и эти ожидания оказались тщетными. Дилюк просидел впустую несколько часов, а потом удалился к себе.

Однако ему показалось, что за ним наблюдали. Не разглядывали в упор, скорее взглядом ниоткуда, искоса и вскользь. Такой взгляд невозможно поймать, и даже внутренний радар предпочитает отмалчиваться.

Хотя, вероятно, дело просто в истрёпанных нервах и долгом ожидании неизвестно чего.

В этот раз заснул Дилюк быстро и наутро проснулся легко без всякой душевной горечи и прочей мистики.

А вечером пришёл Чикконе.

- Простите, что не смог вчера составить вам компанию, - дружелюбно развёл он руками. - Скоро выдвигаемся, дела, хлопоты.

- Понимаю, - кивнул господин Рагнвиндр. Он и правда был очень хорошо знаком с подобными ситуациями. Ещё в Мондштадте, занимаясь снаряжением караванов, он глубоко проникся всем сопутствующим объёмом работы.

- Значит, мне не надо ничего объяснять, - сразу же обрадовался Чикконе, - и можно просто отлично поужинать в приятной компании. Вы же ещё ничего не заказывали? Ждали меня, - хитро улыбнулся он.

- Нет, просто не успел, - ответил Дилюк, хотя доля правды в этом наглом заявлении всё же была. Вчера он поужинал жареной картошкой с мясом, и весь вечер цедил один чайник чая. Вкус у него и правда был не очень, но заказывать лимонад почему-то не хотелось.

Господин Чикконе сделал большой заказ и взмахом руки отверг предложение Дилюка разделить оплату.

- Я завтра уезжаю, так что позвольте мне угостить единственного приятного собеседника в этом забытом Архонтами месте, - пафосно сказал он, а потом тихо добавил, - А может и хорошо, что они про него забыли.

Дилюк не нашёлся, что ответить, поэтому старательно хвалил всю еду, которую подавали. И лимонад.

- Я ведь правильно понял, что вы никогда не пробовали «Золотые цветы» Снежной?

Они уже поужинали, и Чикконе приканчивал пятую кружку сидра. Дилюк покачал головой. Неужели его сейчас попробуют купить?

- Этот чай, - широко улыбнулся Чикконе и мечтательно закатил глаза. – Тот, кто хоть раз его даже не нюхал, многое потерял в этой жизни.

Дилюку стало смешно, от такого наглого утверждения, но он только вопросительно поднял брови.

- Я хочу сделать вам подарок, господин Ранг.

Значит всё-таки не подкуп, - успел подумать Дилюк. А Чикконе каким-то неуловимым движением вдруг оказался очень близко.

Обычно он сидел напротив и при всей его развязности личную дистанцию старался соблюдать. А тут объявился на лавке совсем рядом и склонился так интимно, что Дилюк смог разглядеть иссиня-чёрный зрачок в безмятежно голубом море радужки, почему-то запахло свежей водой, и Дилюк не успел отстраниться, как ему сунули под нос маленький пакетик с золотистым оттиском цветка.

- Попробуйте! Потом будете вспоминать меня добрым словом. Мне было бы приятно.

Дилюк задумчиво посмотрел на пакетик. Тот был сделан из тонкой, но плотной бумаги и запечатан узорным клапаном.

- Не беспокойтесь, он абсолютно безвреден, - Чикконе сдвинул пальцы и пакетик раскрылся подобно оригами. Внутри было действительно что-то похожее на мелкие золотистые лепестки. – Чувствуете, какой запах?

Пакетик оказался перед носом Дилюка, и тот сумел уловить нежный, ни с чем несравнимый аромат. Не сдержавшись, он вдохнул…

Дальнейшее Дилюк запомнил смутно.

Сначала накатила короткая злость на то, что потерял бдительность и так легко купился на явную подставу. Потом пришло отупелое безразличие, которое быстро переросло в приятное состояние, когда любые связные мысли заканчивались одним: “да ну всё в Бездну!”.

Действительно, сколько можно убегать от самого себя, искать то, чему нет никаких доказательств, кроме давно и случайно услышанного разговора да нескольких не менее случайных обмолвок ещё неизвестно о чём на самом деле.

Сколько можно убегать от своих чувств и эмоций? Третировать и казнить себя в глубине души, лишь бы никто не увидел, что он на самом деле чувствует и чего хочет.

Сколько можно гоняться за призрачной возможностью отомстить, если в итоге всё оборачивается местью лишь самому себе?

Он сам чуть не убил того, кого любил, сам отправил себя в изгнание, сам запретил себе жить так, как хотел и как считал нужным. Принял за необходимость отказ от самого себя.

Кому это было нужно?
Его отцу? Навряд ли.
Кэйе?
Вот уж точно нет.

Хотя тот ушёл, не обернувшись, едва уклонившись от его меча. Да ещё и получив молчаливой виной вдобавок - Глаз Бога, его Глаз, его силу пиро. Интересно, где теперь этот Глаз?

- Вам всё-таки удалось его напоить, поздравляю, - как сквозь туман услышал Дилюк голос трактирщика.

- Да я не то, чтобы старался. Просто помогу ему добраться до номера и уложу спать.

- Вы всегда так говорите. Вас не тревожить, как обычно?

- Спасибо за понимание, дружище.

Дилюк слушал этот разговор, краем сознания, отслеживая, что его обнимают и чуть ли не несут на плече. Хорошо, что, кажется, в его же номер.

- «Золотой цветок» безупречен. Правда, никогда нельзя предсказать, каким в точности окажется воздействие. Но я рад, что ты смог расслабиться.

Чен уже не утруждал себя вежливым обращением и вёл себя…

Ну да, он вёл себя как настоящий жиголо, заполучивший желанную жертву. И Дилюк не мог этому противиться. Не возникло ни малейшего желания.

Он легко позволил полностью себя раздеть и уложить в кровать. Туманным взором пронаблюдал, как раздевается его отравитель, походя отметив, что под одеждой оказалось на редкость крепкое и гармоничное тело.

И совершенно ничего не предпринял, когда этот человек скользнул к нему в постель.

Дилюку стало тепло, как давно уже не было. Его губ коснулись чужие губы - целуется хуже, чем Кай, - успел подумать Дилюк и провалился в мягкую тьму, вспыхивающую призывными разноцветными искрами.

Тарталья заглянул в широко раскрытые глаза своей жертвы - чёрный зрачок почти целиком затопил радужку, - и иронично приподнял краешки губ.

Потом задумчиво оглядел совершенно голого господина Рагнвиндра, провёл ладонью от подбородка, по шее, груди, рельефному прессу, накрыл пах, и довольно улыбнулся.

Ему уже приходилось использовать “Золотой цветок” при сходных обстоятельствах. Конечно, в его личном, специальном купаже состоял не только чай, но добавок было совсем немного, можно считать, почти безвредных. Если, конечно, не принимать во внимание стабильный и очень удобный эффект - человек становился расслаблен, легко управляем и мог ответить на любые вопросы. А главное - ничего потом не помнил.

Сегодня Тарталья не очень-то рассчитывал на продолжение. Достаточно было просто вывести из строя Рагнвиндра, чтобы без помех обшарить его номер и все вещи.

Вот только от бесстыдного прикосновения тёплой ладони к чувствительным местам, молодой мужчина облизнул сухие губы и так застонал, что мысли Чайльда невольно устремились в привычном направлении. Сердце застучало в азарте, который всегда втягивал его в битвы, не важно на каком поле.

- Кай…

Голос прозвучал на грани слышимости, но не мог пройти мимо чуткого слуха Тартальи. Чайльд приподнял брови и провёл ладонью ещё раз, расширив поле деятельности и усиливая ласку.

Фарфорово-белая кожа мгновенно розовела от прикосновений.

Тарталья подумал, склонился над Дилюком и коснулся губами нежного места у горла, отмечая, как дёрнулся острый кадык.

На белой разгорячённой коже яркими узорами проступали шрамы - немного, но некоторые из них были достаточно странными, чтобы удивляться, как их обладатель вообще выжил. Тарталья попробовал коснуться одного из них губами, но Дилюк немедленно злобно зашипел. Видимо, это разрешено только одному человеку, и тут уж никак не подделаться.

Теперь не было нужды в особенном внимании и тщательном обезвреживании хозяина номера, но Тарталья ясно понял, что завёлся. Он тихонько хмыкнул и игриво прикусил кожу на ключице молодого мужчины. За что был немедленно вознаграждён глубоким стоном и шёпотом:

- Я так соскучился, Кай. Не останавливайся…

Чайльд выпрямился и внимательно оценил уже полностью готовое достоинство Дилюка.

- Однако хорош, - подумал Чайльд и уже не сдерживаясь - ведь его точно приняли за другого, а провести ночь с загадочным и неприступным Рагнвиндром - такого в его коллекции ещё не было, так чего стесняться? - придвинулся ближе. Тонкое обоняние поймало едва уловимый запах чайной розы - надо же, господин винодел, оказывается, ценит изысканные ароматы.

Не то, чтобы Тарталья рассчитывал на полноценный секс, но красивое и такое податливое тело под руками всё больше манило и будоражило кровь. Чайльд любил адреналин и не видел особой разницы в том каким образом его получал, в драке или в сексе.

Чайльд улёгся на бок поудобней и обнял Дилюка, прижимая к себе. Изучающие поцелуи прошлись по плечам и шее, перешли на грудь, кончик языка обвёл сосок, прикусил. В ответ раздался глубокий стон и по бедру скользнул и уперся в пах подрагивающий от напряжения член. Чайльд и сам уже был готов.

- Кай, я хочу быстро, очень быстро, - горячечный шёпот коснулся уха и сухие губы прошлись по коже.

- Вот как? Однако мастер Рагнвиндр любит погорячее, - прошептал Тарталья, чувствуя как вместе с возбуждением разгорается любопытство.

Сейчас Чайльд не имел ничего против ни мастера, ни погорячее, но всё же не стал подминать под себя маняще гибкое тело.

Просунув руку между их бедрами, Тарталья обхватил член Дилюка, огладил большим пальцем налитую головку, размазывая выступившую смазку, и принялся ласкать, сначала медленно, наблюдая за реакцией, а потом, видя как Дилюк кусает губы и раздвигает ноги, всё быстрее и быстрее набирая подходящий темп.

Сначала Дилюк тяжело дышал и постанывал, уткнувшись в него между плечом и шеей, но очень скоро откинул голову на подушку, всё сильнее толкаясь в руку Чайльда и бормоча что-то совершенно бессвязное.

Чайльд поймал себя на мысли, что сейчас уже можно было бы навалиться сверху между крепкими длинными ногами и войти, распластывая Дилюка под собой, но он всё ещё помнил о своих планах.

Одно дело - подрочить чужому парню, и абсолютно другое его трахнуть.

Но и совсем отказаться от удовольствия Тарталья не мог. Мало ли у него личных секретов? Значит, будет ещё один.

Дилюк оказался на редкость отзывчивым партнером. И даже не важно, что принимал его за другого - сейчас он был именно с ним, Тартальей, реагировал на то что делает именно он. И это давало головокружительно острое ощущение запретного пребывания третьим в чужой и заповедной постели, что значительно подстёгивало возбуждение. Вот как, оказывается, это было? Вот каким его видел тот, другой?

Дилюк широко разводил ноги и яростно толкался в ладонь. При этом, когда рука случайного любовника захватила его член, Тарталья даже не успел среагировать - теперь они оба чутко двигались в унисон. Вот что значит мастерство, отточенное годами. Пусть даже и не с ним, но какая разница, если сейчас так хорошо именно ему.

Чайльд больше не пытался целовать губы Дилюка, он, развернув его таким образом, чтобы обоим было удобно, покрывал поцелуями грудь и плечи, стараясь удержаться и не наставить следов, с утра они будут совсем ни к чему (он же ничего не должен помнить, верно?), хотя Дилюк выгибался и прижимался так, что сдерживаться становилось всё труднее.

Инстинктивно Тарталья начал покачивать бедрами, подсказывая нужный ритм, и сам ускорил движения на чужом члене. Кажется этот ход оказался верным.

- Дааа… сильнее… ещё…

Точно верным!

Не прошло и пяти минут как Дилюк тихо зарычал, изгибаясь и изливаясь на руку Чайльда и свои бёдра.

Но даже в таком состоянии он всё же не оставил член Тартальи в покое и двигался до тех пор, пока и на его руку не выплеснулось горячее. Впрочем, Чайльда не пришлось долго ждать, всё же и он был слишком возбуждён необычной ситуацией и своей ролью.

Несколько минут оба восстанавливали дыхание, а потом веки Дилюка опустились и он отключился, будто свечу задули.

Тарталья ещё немного понаблюдал за своей жертвой, после аккуратно отодвинулся и оценил учиненные безобразия. Затем, стараясь не задеть Дилюка, сполз с кровати, встал, нашёл полотенце, обтёр себя и спящего невольного любовника, вздохнул, уронил использованную тряпку на пол, и даже не потрудившись одеться, занялся тем, за чем пришёл – тщательно обыскал номер и вещи.

Когда он обнаружил Глаз Порчи, то удовлетворённо хмыкнул, ловко подбросил его вверх, поймал, после чего покрутил перед глазами, аккуратно активировал, оценил, как артефакт работает и убрал обратно в потайной карман штанов господина Рагнвиндра.

На кровати шумно вздохнул Дилюк - кажется, взаимодействие с Глазом Порчи встревожило его.

Тарталья подумал, скользнул обратно в постель, и забравшись под одеяло, устроил голову на плече Дилюка.

Ничего страшного не случится, если он позволит себе подремать несколько часов. Всё равно нет никакой нужды спешить к мифическому каравану. А настоящий он поведёт позже… да, позже.

Если бы господин Рагнвиндр хоть немного интересовался чаем Снежной, то знал бы, что в это время года караваны никогда не ходят.

***

Голова раскалывалась от пронзительного павлиньего крика. Дилюк даже не предполагал, что эти длиннохвостые нахалы умеют так вопить.

Вместо привычных мяукающих звуков слышался самый настоящий скандальный ор, казалось, царственное пернатое громко и нецензурно ругалось.

По щеке будто царапнули длинные когти, и Дилюк открыл глаза.

Невольно его взгляд упал на окно. За мутным стеклом сидела огромная птица с сияющим ярко-синим оперением и сверлила его взглядом. Один глаз светился синим, другой - золотом. Павлин уже не орал, но смотрел весьма грозно. Дилюку стало неуютно и он поёжился. И только тогда ощутил, что лежит в постели абсолютно голый.

А потом открылись воспоминания - и Дилюк застонал, натягивая одеяло и зарываясь в него лицом. Стало невыносимо стыдно. И за то, что он упустил ловушку и за то, что думал и чувствовал, когда дурман снял контроль с его мыслей.

Стоп! А где, собственно, отравитель? И что между ними было?

Постель рядом оказалась ещё тёплой, но пустой. На полу валялось смятое полотенце. Дилюк протянул руку и поднял махровую тряпку во влажных характерных следах. Так, вот это совсем задница вишапа!

Но настоящая задница вишапа через секунду вышел из ванной комнаты одетым и насмешливо уставился на Дилюка.

- А ты гораздо крепче, чем о тебе говорили, господин Рагнвиндр. Не беспокойся, я уже ухожу. - Чен перевёл взгляд на полотенце и пожал плечами, - Ерунда, даже не обращай внимания. Не было ничего особенного, мы даже почти не целовались, просто у тебя возникла… ээээ… небольшая проблема, а я решил помочь, вот и всё.

Пока говорил, Чен дошёл до двери и махнул рукой в сторону Дилюка.

- Спи.

И Рагнвиндра будто накрыло огромной волной. Он словно оказался где-то глубоко под водой и теперь видел лишь танец воздушных пузырьков.

Это было явное проявление силы гидро Глаза Бога. Так вот почему случились эти фокусы с жидкостью…

Во второй раз Дилюк проснулся сам. Ему не было плохо, ничего похожего на похмелье или остаточный эффект от отравления неизвестным веществом не наблюдалось.

Медленно одевшись, он обошёл номер, но не обнаружил никаких следов. На первый взгляд никто не трогал его вещи, все деньги оказались на месте, и вообще ничего не пропало, кроме того постыдного полотенца. Может быть, оно тоже ему приснилось?

Но когда Дилюк выглянул в окно, на жестяном карнизе лежало прилипшее и растрёпанное небольшое сине-радужное перо.

Он осторожно подхватил его и согрел в ладонях.

Вот, значит, как, - подумал Дилюк, разглядывая находку, - вот, значит, как.

Что значит и что как, он не мог себе объяснить, но что-то неприятно кольнуло под сердцем, и всё, что он успел передумать за короткое время под дурманом, снова всплыло в памяти. Только на этот раз это было совершенно чётким пониманием.

Chapter Text

Кэйа спал и ему снился кошмарный сон.

События развивались обрывочно, как цепочка слайдов. Вот только после появления нового, предыдущий сразу почти забывался. Но все они ужасно бесили и раздражали.

Кэйе очень хотелось проснуться, но и досмотреть происходящее тоже хотелось. Поэтому он ворочался, неразборчиво ругался, бил кулаком подушки, но не просыпался.

А потом он взлетел. Очень высоко.

Где-то внизу мелькали огоньки городов и поселений, из чего можно было заключить, что летит он с огромной скоростью. Кажется, у него были крылья и… длинный хвост.

И это точно не был планер. Забраться на такую высоту он бы не смог.

Зрение то фокусировалось, то становилось совершенно расплывчатым. Но он явно видел обоими глазами.

Потом земля стала быстро приближаться, и в результате Кэйа изящно спланировал на какую-то незнакомую крышу.

Шёл дождь, но Кэйе было всё равно, мелкие капли, попадающие на спину, отскакивали и льдинками скатывались с перьев. Странная работа крио, но сейчас вполне защищающая от того, чтобы промокнуть насквозь.

Кэйа покрутил головой и увидел смутную дорожку света, падающую из окна ниже. Каким-то образом он понял, что ему надо именно туда, к этому окну. Он взмахнул крыльями и плавно слетел вниз. Места на карнизе под окном оказалось мало, так что пришлось постараться, чтобы всё же суметь зацепиться когтями.

Но увидев, что творилось внутри, Кэйа сразу же лишился душевного равновесия и чуть не свалился с шаткого насеста.

Ему больше не было интересно. Он пришёл в ярость!

В комнате, слабо освещённой ночной лампой, на кровати лежал его Дилюк. Но не один! Чья-то лохматая светловолосая макушка нагло покоилась на его плече.

Кэйа от злости чуть не выбил стекло. Он взмахнул крыльями, балансируя на скользкой жести и закричал.

Он орал и ругался так, как если бы действительно увидел то, что ему снилось, в реальности.

Он даже сам не предполагал, что может так кричать. Это было больно, это было несправедливо, это было невыносимо!

Не задумываясь, Кэйа размахнулся и отвесил дрыхнущему возлюбленному увесистую пощёчину.

Самое удивительное, что Дилюк, не открывая глаз, повернулся в его сторону, а светловолосая голова и весь человек, который лежал рядом, просто исчезли.

Кэйа в ярости смотрел на спокойное лицо Дилюка и понимал, что ещё немного - и слезы брызнут сами.

Но ему не пришлось думать, как разобраться с этим феноменом, будучи птицей, сидящей на карнизе под дождём. Он просто проснулся.

Снова заснуть не удалось. Потому что слёзы всё же вырвались и, несмотря на попытки Кэйи убедить себя, что это просто дурацкий сон, вызванный его навязчивыми мыслями и тоской, он не смог успокоиться пока они просто не кончились.

А потом спать стало уже бессмысленно. Надо было вставать на дежурство, его ждали в казармах.

Кэйа долго умывался холодной водой, пока не пришёл к мысли, что надо бы взять сутки отгула и хорошенько напиться, а потом выспаться. Тогда всему этому бреду просто не останется места в голове.

Chapter Text

Когда на следующий вечер наконец-то появился нужный человек, Дилюк даже не так сильно обрадовался, как ожидал.

Почти сутки он пытался решить, не послать ли всё в Бездну и не двинуться ли по горячим следам коварного обладателя дара гидро, Чикконе, но здравый смысл всё же не дал сделать такую глупость.

К тому же это могло бы выглядеть, будто ему понравилось. А ему не понравилось!

И почему-то было мучительно стыдно перед Кэйей. Хотя он вовсе не собирался с ним встречаться и изливать душу. Да и сам Чен сказал, что между ними ничего не было.

И вообще Дилюк находился под воздействием дурмана!

Кстати, интересно, какого?

Трактирщик не задавал вопросов и вообще вёл себя так, будто ничего не случилось. И за это Дилюк был ему благодарен.

Хотя тогда уж надо было благодарить и Чена, который, наверняка велел тому молчать.

Незнакомый мужчина назвал пароль и, получив отзыв, согласился побеседовать, насколько это будет в его компетенции. За вторую часть очень хорошей отплаты, разумеется.

Представляться он не стал, Дилюк тоже счёл это излишним.

Рагнвиндр не стал церемониться и сразу начал задавать все мучавшие его вопросы про события трехлетней давности.

- Лично я этот договор не видел. Не мой уровень доступа, господин. Но знаю, что он был. Может быть только на словах, такое тоже часто практикуют. Но даже если устно, то уж точно кто-то должен был засвидетельствовать его перед Фатуи. Магические кристаллы памяти или нечто подобное. Господин Панталоне гениальный изобретатель и много чего умеет.

- Да, про Глаз порчи для старого господина слышал. Да, есть разные способы его получения, было бы желание и деньги. А как он работает, вы и без меня лучше знаете. Жаль, конечно, старого господина. Но ведь его никто не заставлял пользоваться, это дело исключительно добровольное.

- Про дракона тоже слыхал, да, есть у них такой. Но вы же знаете, что это за существа - драконы? Нет у них хозяев, только если договорится кто-то, или там на контракт купят. Господа Фатуи собаку съели на контрактах, так что может и с драконом как-то договорились, кто их знает?

- А наёмники - везде наёмники, им всё равно кто и за что платит. Берут заказ, а там уж как кривая вывезет.

- Это наверняка там кто-то из наших ошивался. Был интерес в старом господине, был. Но Глазом порчи его, действительно, никто не мог заставить воспользоваться, разве что он сам захотел. Да только от хорошего дракона такой Глаз не спасёт. Даже те, у кого есть Глаз Бога, не всегда устоять могут, что уж говорить о фатуйской поделке.

- Свести с кем-то из Предвестников Фатуи? Так вы же уже знакомы? Ведь, почитай, три вечера тут с ним общались. Я потому и не подходил, чтобы не мешать. Думал вы после него и говорить со мной не захотите. А вы, оказывается, по другому делу вопросы задаёте.

- Как кто? Господин Тарталья, конечно.

И тут в голове Дилюка всё встало на свои места.

Вопросов больше не осталось. Кроме одного. За каким чурлом он понадобился Тарталье, и что тот искал в его номере?

Ведь не соблазнять же он его пришёл, в самом деле?

Дилюк уже понял, что найти кого-то из Фатуи, если они того не желают, задачка не для слабаков. Но теперь, кажется, можно половить на живца.

Для этого, наверное, стоит продвинуться вглубь Снежной и посмотреть, как здесь всё устроено.

Chapter Text

На осенних болотах не только промозгло и холодно, но ещё и очень опасно.

- Как же вы тащите такую поклажу через это всё, - Дилюк выразительно оглядел покрытую кочками пустошь, изрядно припорошенную снегом, из-под которого кое-где проглядывала пожухлая трава и торчали кривые палки сухостоя.

- Так для этого мне транспорт давали. Загрузишь в корзину сколько влезет, он и потащит. По воздуху.

Старший проводник широкими жестами изобразил суть незамысловатого процесса.

Дилюк и сам пользовался воздушным транспортом для перевозки грузов, так что придраться было не к чему.

Второй проводник был совсем молод, но старался вести себя серьёзно и больше помалкивал.

Конечно, Дилюк понимал, что сильно рискует, добиваясь своего, да и предложение этого человека весьма сомнительно. Но не хотелось упускать даже ничтожный шанс узнать правду.

Он уже и так потерял в Снежной массу времени, постоянно натыкаясь на следы Фатуи и теряя их.

Этот человек ничего не обещал, но дал понять, что если господина так интересуют Предвестники, то он довольно регулярно занимался доставкой вина в некое тайное место по личному заказу господина Тартальи. Из количества привозимого продукта складывалась вероятность, что поставка предполагалась не для одного человека…

Обычно поставщика встречал сам Тарталья и приказывал выгружать заказ прямо на землю. Куда и как потом исчезал груз, никто не знал. Только прибывая со следующей партией не позднее чем через два дня, поставщик не находил и бутылки.

Не мог же Чайльд за такое короткое время, в одиночку вылакать несколько ящиков, а потом потребовать добавки?

Чтобы проверить предположения, определённо следовало наведаться туда самостоятельно.

Крупные заказы поступали регулярно, правда, только летом и зимой, но Дилюк решил, что если постараться, то и осенью удастся найти хотя бы зацепки, к тому же сейчас будет даже безопасней.

Вот только господин Рагнвиндр не мог заранее оценить, что такое болота Снежной.

И хотя он подстраховался, взяв в ближайшей деревне ещё одного проводника, это не сильно улучшило ситуацию.

Весь день они шли по болоту и теперь уже порядком устали. Хотя шли – это громко сказано, тут пришлось не просто идти, а постоянно балансировать на топкой земле, не зная толком, на какое место можно наступать.

Конечно, имелись приметы и вешки, но, как говорил проводник, они для лета и зимы хороши, а вот весной и осенью уже не так надёжны. Так что цену он заломил изрядную.

Но для господина Рагнвиндра это не являлось проблемой. Он заплатил и ему и второму и кое-кому ещё, для надёжности и прикрытия.

Останавливаться отдыхать не советовали оба проводника.

- Да тут идти-то осталось всего ничего, - увещевал старший.

- Если остановимся, неизвестно как поведут себя болота под эдакой тяжестью. Так что лучше хоть медленно, но всё же идти, господин, - буркнул младший.

В словах обоих был резон, к тому же начинало темнеть, так что Дилюк, ругаясь сквозь зубы и периодически неглубоко проваливаясь, отчего сапоги уже стали мокрыми насквозь и неуклюже тяжёлыми, двигался дальше.

Старший шёл первым, посередине Дилюк, замыкал цепочку молодой.

Начало нападения Дилюк едва отследил.

Впереди под поверхностью болота стремительно пронеслось нечто и выскочило прямо из-под ног старшего проводника.

Дилюк только увидел как на несколько мгновений болото вспухло извилистой линией, которая упёрлась под ноги впереди идущему и взорвалась фонтаном воды и грязи. Человек дёрнулся, хрипло вскрикнул, и раскинув руки завалился на спину, из разорванной груди обильно выплеснулась кровь. Болотного монстра Дилюк даже не разглядел, и как именно тот настолько легко вскрыл грудную клетку человека - тоже.

Меч привычно материализовался в руках, и Дилюк ощутил, как сила пиро пробегает по телу делая его сильнее и легче.

Не раздумывая, Рагнвиндр кинулся на монстра, однако тот, почуяв опасность, немедленно скрылся под кочками.

Но тут сзади раздался ещё один крик, и резко развернувшись, Дилюк едва устоял на ногах.

Пятеро людей в масках тоже появились непонятно откуда и теперь крепко держали мальчишку - младшего проводника.

- Хочешь, чтобы он жил, бросай меч и отдавай деньги, - голос был глухим и неопознаваемым. На самом деле даже трудно было понять, из-под какой именно маски он доносится.

Дилюк медленно опустил меч и, не теряя концентрации, сделал шаг к бандитам.

Сначала монстр, теперь вот эти, наверняка есть и ещё что-нибудь. Поэтому расслабляться никак нельзя.

- Брось меч, кому сказал! А то…

Бандит, державший мальчишку, резко запрокинул ему голову и, прижав широкий нож к голой шее слегка нажал - кровь тонким ручейком побежала за ворот.

Дилюк разжал пальцы и меч исчез.

- Смотри-ка, никак один из господ магов к нам пожаловал. А уж у вас-то золотишко водится, я знаю. Давай сюда кошелек!

Что ж, как раз на такие случаи и у меня кое-что припасено, - хладнокровно подумал Дилюк.

Деланно нахмурившись, он порылся в карманах и, выудив кожаный кошель, показал его бандитам:

- Парня отпустите, получите.

- Ну уж нет, сначала кидай сюда, а потом уже парня своего получишь.

- Он не мой, - пробормотал Дилюк, внезапно остро ощутив краткий всплеск паники, понимая кто на самом деле его и как хорошо, что его тут нет. Или вдвоём было бы легче?
Какого чурла?! Почему он думает об этом сейчас?! Только не это!

Он немедленно выкинул тревогу из головы и уже громко сказал:

- Давайте на раз-два-три, толкаете парня ко мне, я кидаю кошель! Иначе ничего не получите, и ещё один грех на душу возьмёте.

За время скитаний Дилюк попадал в разные передряги, так что уже научился правильно разговаривать с людьми любого сорта.

Он хорошо запомнил, когда на него напали в первый раз и чем это кончилось. Так что впоследствии уже знал, как следует себя вести.

Бандиты, видимо, каким-то образом обменялись между собой информацией и тот, что держал мальчишку, крикнул:

- Договорились! Но учти, если обманешь, мы тут совсем не одни!

Это я уже заметил, - подумал Дилюк.

- Раз, два, тррррррииии…

Мальчишка полетел лицом в грязь, а кошель из рук Дилюка прямо в голову говорившего бандита. Столкнувшись с его лбом, кожаный мешочек вспыхнул и с лёгким треском взорвался, поджигая маску и всё что могло гореть; волосы, шапку, воротник одежды, руки которые пытались его сбить…

Дилюк метнулся вперёд и, схватив мальчишку за шиворот, потащил за собой.

Но через несколько шагов почувствовал, как под лопаткой вспыхнула боль и горячим пламенем начала проникать всё глубже, явно направляясь прямо к сердцу. Потом боль послабее вспыхнула в руке, которой он тащил юного проводника. Ещё одна обожгла бок…

Но первая была самая сильная!

Дилюк не помнил сколько ещё пробежал, и не видел куда упал, царапая лицо о хрупкие заиндевелые стебли осоки.

***

- Вы уверены, что видели, как он упал и не поднялся?

- Господин может не сомневаться. От наших змеиных игл ещё никто не выживал.

- Твой отец оставил хорошее наследство.

- А то! Только и вы уж не поскупитесь, а то ведь знаете, у оружия мозгов-то нет.

- Не волнуйся, я всегда исполняю свои обещания.

- И компенсацию неплохо бы. А то сами видите, что сучёныш наделал. А вы ведь говорили, что кроме меча, у него и нет ничего.

- Это тоже будет учтено.

- Ну значит, как всё получим, так вы нас больше и не увидите. Как ваш рыжий белого света.

- Очень хорошо, да. Деньги любят качественную работу.

***

Дилюк стоял на огромном цветущем лугу, а навстречу шёл Кэйа.

В штанах и распахнутой рубашке, он шёл босиком и как будто слегка парил над землей. Без привычной повязки оба глаза сверкали, создавая жутковатую, но иррационально прекрасную картину. Кэйа улыбался и протягивал к нему руки.

Дилюк застыл, не зная, что ему делать.

Кэйа шёл, но приближался почему-то очень медленно. Его губы шевелились, но Дилюк не слышал ни слова.

Наконец он с трудом смог разобрать “Иди ко мне, Люк, я так соскучился…”.

После этого Дилюк отбросил все сомнения и побежал навстречу.

Бежать оказалось очень легко, и Кэйа стал приближаться гораздо быстрее, пока, наконец не схватил его за плечи и не прижался губами к губам обнимая и целуя так горячо, как никогда прежде.

Они целовались страстно и неистово, а потом рухнули на траву и покатились по ней, пока Кэйа не остановил движение.

- Почему так долго? - спросил Кэйа, заглядывая ему в глаза и слегка касаясь скулы кончиком носа. - Я ужасно соскучился, а ты всё гуляешь где-то. Я думал, мы вместе будем защищать Мондштадт, а теперь остался совсем один.

- Прости, - прошептал Дилюк вмиг пересохшими губами, - я не могу, не мог, мне было надо… я боялся, что ты…

- А теперь? - синий глаз смеялся, золотой был серьёзен и холоден. - Теперь не боишься? Теперь вернёшься, да?

Дилюк не знал, что ответить и слегка отвернулся, чтобы не смотреть в такое знакомое и любимое лицо, чтобы не показывать сомнений и не врать.

Вдруг налетел холодный порыв ветра, цветочные лепестки закружились в воздухе и Дилюк удивлённо понял, что это не цветы, а снег.

Огромные снежинки окружили их, Кэйа засмеялся и встал.

Он протянул руку Дилюку, как много раз делал, когда ему удавалось повалить того в борьбе. Дилюк, не раздумывая, ухватился за его ладонь и поднялся.

А потом Кэйа отпустил его – и непонятно откуда в его руке оказался нож, который он решительно воткнул себе в грудь.

Дилюк от ужаса даже закричать не смог.

- Не бойся, я знаю, что делаю, - прошептал его Кай и с нажимом провёл ножом так, что грудная клетка раскрылась и стало видно, как внутри бьётся сердце.

Кэйа прикоснулся к нему ладонью, а потом ей же, окровавленной, потянулся к груди Дилюка. И тот понял, что теперь тоже стоит в распахнутой рубашке и тонкие прохладные пальцы касаются голой кожи.

- Это не больно, - уверенно сказал Кэйа и, размахнувшись, воткнул нож в грудь Дилюка, и это, правда оказалось не больно, только вот когда он посмотрел внутрь своей грудной клетки, то его сердце выглядело будто смятая кисть винограда.

- Кровь похожа на виноградный сок, да? На вино? - рассмеялся Кэйа, - и такая же вкусная, наверное. Ты пробовал?

Дилюк ошарашенно замотал головой.

- Тогда и не пробуй. Потерпи ещё немного, я быстро.

После этих слов Кэйа запустил руку к себе в грудь и, почти не напрягаясь, вынул своё сердце и вложил его в грудь Дилюка.

- Оно всегда было твоим.

Дилюк видел, как их сердца слились воедино, и ощутил горячий жар, заструившийся по жилам. Его новое сердце ярко вспыхнуло и засветилось, наполняясь живительной силой.

- А ты? - голос не слушался Дилюка и сорвался на всхлип.

- Не беспокойся, - широко улыбнулся Кэйа и указал себе на грудь, где всё так же ровно и упрямо билось сердце, - Ты же сам подарил мне его.

Дилюк почувствовал, как на глазах закипают слёзы, но тут Кэйа взмахнул рукой и на груди у обоих не осталось и следа от произошедшего, даже кровь исчезла.

Только теперь сердце Дилюка снова стало горячим и билось ровно и спокойно.

- Вот так-то лучше. Теперь не так больно, верно?

- Кай!

- Это всё, что я могу сделать для тебя, - теперь голос Кэйи звучал грустно и немного отстраненно. - Даже магия Каэнри’ах не так всесильна, как про неё рассказывают.

Снежинки, собрались и закружились вокруг Кэйи, почти скрыв его лицо и фигуру. Пространство за плечами Альбериха провалилось и потемнело, будто открылась некая огромная пещера, в которой нет ни солнца, ни луны, ни звёзд.

Кэйа ещё раз посмотрел в глаза Дилюка взглядом, полным тоски и понимания, и сделал шаг назад.

И упал прямо в тёмную бездну.

Потом извернулся и раскрыл большие тёмно-синие крылья, и ещё через минуту вместо Кэйи в глубокую черноту ускользнула длинная переливчатая нить, похожая на перо павлина.

Сердце Дилюка продолжило биться, вот только теперь некому было остановить его слёзы. Да он и не хотел, чтобы они останавливались.

- Кай, не уходи, пожалуйста, Кай, прости меня, что хочешь, только не уходи, Кай!!!

***

Когда Дилюк раскрыл глаза, то увидел над собой грязный закопчённый потолок, с которого свисали какие-то верёвки и клочья то ли паутины, то ли ветоши.

Дышалось с трудом, но постепенно он смог приноровиться, чтобы каждый вздох не отзывался болью во всём теле.

Он не понимал, где находится, к тому же тенета яркого сна были всё ещё сильны, и после них оказалось трудно воспринимать реальность.

- Вы всё-таки очнулись! - раздался рядом звонкий голос. - А мы-то все боялись, что не выкарабкаетесь. Очень уж сильно вам тогда досталось. Это Змеиная банда напала, я даже не понял, откуда они там взялись. Говорят, от их иголок на раз-два помирают! Но нельзя же было вас там оставлять, вот я и…

Дилюк разлепил пересохшие губы и просипел:

- Где я?

- У меня дома, где ж ещё? Вы же меня спасли тогда, не мог же я вас бросить! Хотя мне говорили, что после Змеюк не выживают, но…

- Почему, - Дилюк выровнял дыхание, - почему они не добили?

- Да вы так славно залепили ему в морду этой штукой, она так горела что и на других тоже перебежала, так что им не до нас стало. Еле потушили, а потом убрались, даже не искали особо. У нас здесь магию не очень-то любят.

- Это не магия.

- Да? Ну и ладно, главное что сработало. И вы вот живы и я…

Зрение Дилюка наконец-то сфокусировалось на лице паренька, которого он нанял вторым проводником. Парнишка был бледен, но весьма бодр и выглядел очень довольным.

- Сколько я пролежал?

- Да дней десять уже будет. Знахарь сначала сказал, что нипочём не выживете, но на следующий день, когда вы всё ещё дышали, взялся лечить уже серьёзно. Сказал, если за сутки не помер, значит, шансы есть. Вот вы и не померли! Здорово да?!

- Не шуми, - прошептал Дилюк снова закрывая глаза.

- Ой, простите, вы ж только очнулись, а тут я болтаю. Но я, правда очень рад, очень, очень!

- Угу, спасибо.

- А ещё вы в бреду разговаривали и постоянно звали какого-то Кая. Это кто, ваш друг?

Друг, брат, любимый, - хотел сказать Дилюк, но провалился в сон. На этот раз без сновидений.

Chapter Text

Кэйа чувствовал крылья.

Повертев головой, он разглядел себя и понял, что стал огромной синей птицей с переливчатыми перьями. А ещё - что он парит высоко над землей.

Здесь было холодно, но могучие потоки ветра послушно несли его на своих спинах, и это было бы даже весело, если бы не болезненное чувство, что внизу происходит что-то очень плохое, чудовищно неправильное, то, чего не должно происходить никогда, и чего он боялся до дрожи.

Кэйа начал спускаться по спирали до тех пор, пока не разглядел большую красную птицу, распластанную на земле.

Вокруг, куда ни посмотри, тянулось огромное каменистое поле, а в округлой выемке, усыпанной острыми и даже на вид опасными камнями, лежала птица. Сверкающие перья уже едва мерцали - по ним лишь изредка пробегали золотистые искры.

Кэйа стал снижаться быстрее, но ветер всё время норовил отнести его в сторону.

Птица подняла голову с острым изогнутым клювом и издала тихий крик или стон, так что всё внутри мучительно сжалось. Птица звала его?

Кэйа прибавил напора, и ветру пришлось уступить.

Каменная долина была залита палящим зноем, но Кэйа понял это только потому, что всё было очень яркое, почти никакой тени. Его самого этот жар не касался.

Приземлившись, он переступил лапами, ловя равновесие, подошёл ближе и распахнул крылья, чтобы укрыть красную птицу от жара, который видел, хоть и не чувствовал.

Но он понимал, что этого недостаточно. Совсем недостаточно!

Птица умирала, и Кэйя вдруг с ужасом понял, что именно он виноват в том, что произошло. Ему нельзя было оставлять его одного!

И вот сейчас он должен что-то сделать, что-то очень важное, немедленно!

Кэйа видел, как из-под красного крыла начинает просачиваться тоненький ручеёк крови. Птица оказалась серьёзно ранена!

Если бы только у Кэйи были руки!

Но он был птицей и мог что-то сделать только как птица.

Он подобрался ещё ближе и осторожно коснулся длинным клювом другого изогнутого. Птица приподняла голову и посмотрела на него.

Эти глаза, этот взгляд, он бы узнал его из тысячи!

- Люк! - его клекотание было похоже на крик.

Птица слабо ответила ещё одним стоном, но Кэйа понял, что его тоже узнали и зовут по имени.

Тогда уже не обращая ни на что внимания, он как мог перевернул птицу на бок - да какую птицу? это был его Дилюк! - и собрав силу в нежное дуновение, выпустил её на запекшиеся в крови перья.

Был бы он котом, было бы проще, они умеют вылизывать друг друга, а что умеет птица?

Может, что-то получится, если сплести силу крио с магией Каэнри’ах?

Какая магия и откуда она у него, во сне даже не пришло в голову задуматься.

Кэйа увеличился в размерах настолько, чтобы полностью накрыть тенью красную птицу – Дилюка, и осторожно распростёрся сверху. Остужать горячку следовало очень аккуратно, чтобы силы крио и пиро не вступили в конфликт.

Через какое-то поняв, что тело под ним уже не горит в лихорадке, Кэйа приподнялся и принялся осматривать птицу.

Красные перья на груди оказались смяты и переломаны, а под ними - Кэйа возмущённо вскрикнул, - под ними была дыра, прямо там, где сердце!

Времени на раздумья не было. Решение пришло само собой. Кэйя не очень понимал, как он это делает, но плотный поток мелких бело-голубых искр, похожих на снежные звёзды, окутал его и красную птицу. Воздух вокруг и между ними заполнился ими так плотно, что казалось, что они находятся внутри шара, наполненного блёстками.

Но это были совсем особенные блёстки. Часть из них, будто живительный эликсир, устремились из груди синей птицы в рану красной.

Кэйа чувствовал, что отдает нечто важное и жизненно ценное, но у него было так много того, что он хотел отдать именно этому человеку, поэтому он просто выкладывался совершенно не думая о последствиях.

Голубые искры, коснувшись красных перьев, тоже окрашивались красными, и это, видимо, помогало проникать глубже, где, уже изменившись и обретя иные свойства, они оказались способны помочь.

Кэйа никогда не занимался магическим целительством и не очень представлял, как это вообще происходит, но сейчас, делая всё совершенно интуитивно, знал, что так правильно.

Птица смотрела на него, сначала туманно, потом постепенно уже более осознанно, и её глаза становились всё больше и больше.

В какой-то момент крылья и лапы дёрнулись, и красная птица попыталась оттолкнуть синюю, но лапа с чёрными когтями прижала бьющееся крыло:

- Погоди ещё немного, скоро будет лучше, - проворковал Кэйя и Дилюк затих.

Трудно было определить сколько длился этот сеанс странной летучей магии. Но вот, Кэйа почувствовал опустошающую усталость и понял, что всё закончилось.
Теперь уже никто не умрёт.
Теперь всё будет в порядке.
Он успел.

Когтистая красная лапа сжала синее крыло, не желая отпускать, но Кэйа легко вывернулся. Он знал, был уверен, что дольше оставаться нельзя.

Ещё раз легко коснувшись клювом клюва, он сделал шаг назад и взлетел.

Оставлять красную птицу под палящим солнцем было нельзя, в таком пекле уже никакая магия не помогла бы.

Новый взмах крыльев синей птицы – и на землю опустилась ночь.

***

Кэйа проснулся до рассвета от того, что его лицо и подушка были мокры от слёз и пота.

Он смутно помнил, что произошло - где-то в груди медленно утихала боль и становилось легче дышать, но слёзы не желали униматься, и он перестал с ними бороться. Всё равно никто не видит.

Страх снова сворачивался тихим клубком где-то под рёбрами, и спину перестало иллюзорно ломить от огромных крыльев.

Кэйа подтянул к себе подушку побольше и обнял, утыкаясь носом в мягкую, пахнущую лавандой ткань. Совсем как когда-то в спальне на винокурне. Так пахло его бельё, Дилюк предпочитал розу.

На имя Дилюк страх поднял было голову, но Кэйа уверенно треснул по нему синим крылом и провалился в новый сон уже без сновидений.

Магическое видение истаивало под веками звёздной пылью.

Chapter Text

Он проснулся от того что задыхается.

Будто тяжёлый камень придавил грудь и с каждым вздохом, рассыпаясь осколками, впивался в тело всё глубже.

Во сне он, кажется, кричал и чего-то требовал, потрясая кулаками, но очнулся в темноте и одиночестве на своей постели, застывший и почти раздавленный непонятной силой, которая пыталась выдавить последний воздух из лёгких.

Это было неприятно и странно.

Он не помнил, что точно ему снилось и кто участвовал в том сне. Он не мог найти причин, почему вдруг очнулся в таком состоянии. Вопросы и ответы кружились в голове, но ни один было невозможно поймать и понять.

Уже давно он не оказывался в подобном положении, и это раздражало.

Он провёл руками по обнажённой груди - и тяжесть постепенно исчезла, давая доступ воздуху.
Сделав несколько глубоких вдохов, он сел - шёлковое одеяло собралось у колен плотными складками, - и задумчиво уставился в стену.

Из-за окна едва слышался стрекот цикад, и круглые дворовые фонари тянули в комнату длинные пальцы медового освещения. Он вытянул руку, подставляя ладонь под тягучий ночной свет. Белую кожу точно присыпало золотистой пылью, и ногти сверкнули золотом.
Сила никуда не делась - почему же она почти покинула его во сне?

Он спустил босые ноги на прохладный пол и встал.

Того света, что падал с улицы сейчас было вполне достаточно, чтобы разглядеть всё, что ему требовалось.

Напротив кровати стоял небольшой стол на длинной, искусно вырезанной ножке, похожей на толстый ствол древнего дерева. В ночных золотящихся сумерках казалось, что его основа в форме корней действительно уходит в каменный пол. Да, стол целиком, как и многое в его комнате, был сделан из камня.

Он подошёл ближе и, ухватив себя пальцами левой руки за подбородок, склонил голову, разглядывая идеально круглую столешницу. Никто бы не смог точно сказать, какой именно камень использовался для её создания. Но очень мало кто удостаивался приглашения в эту комнату, видел этот стол и уж тем более задавал вопросы насчёт его происхождения. Хотя один его близкий друг был очень заинтересован… но и ему не удалось получить ответ.

При свете дня материал походил на кровавую яшму с крупными вкраплениями ляпис-лазури. Сейчас же поверхность стола казалась подвижной, такой, каким обычный камень быть точно не мог.

Он коснулся правой рукой полированной столешницы и твёрдыми кончиками пальцев легко пробарабанил сложный ритм. И камень отозвался - лениво плавающий каменный узор вполне осмысленно сдвинулся и послушно трансформировался в разноцветную и довольно подробную карту, карту Тейвата.

Он одобрительно кивнул и накрыл ладонью ту область, которая находилась под его ответственностью.

Воздух в комнате стал почти осязаемым и наполнился такой силой, что от пола поднялось и замерцало золотистое сияние.

Кожа на его плечах затвердела, и сквозь неё проступила чешуя. Золотые ногти на пальцах рук заострились, да и весь облик поплыл, будто расплавленный металл…
Но он только досадливо шевельнул плечами и запустил когтистые пальцы внутрь карты, стола, камня. Кисть погрузилась почти наполовину, и тогда он закрыл ставшие непропорционально большими глаза, отдаваясь только одному желанию - поиска ответов на вопросы.

Что ему снилось и почему он задыхался во сне, что заставило магию подать ему этот внезапный знак? Стихии редко разговаривали напрямую, но никогда не делали этого случайно. Значит ли это, что надвигается нечто требующее вмешательства гео-Архонта? Что же?

Перед внутренним взором вспыхнуло всепожирающее пламя, и он быстро вспомнил…

Он стоял на склоне горы, а сверху рушились небеса.

Горящие камни падали с огромной высоты и разрушали всё, чего касались. Пламя вырывалось из недр земли и тянулось вверх, чтобы встретиться с таким же пламенем. Человеческие крики, стоны и мольбы о помощи доносились до его слуха, как через влажную пелену. Монстры безумствовали, разрывая и круша всё, что попадалось на пути. Их вой, хрип и рычание смешивались с криками жертв. Лязг древнего оружия, доспехов и колесниц, ржание обезумевших и умирающих лошадей, казалось, служили лишь фоном для всеобщей катастрофической картины.

В правой руке он держал копьё и указывал им вперёд. Никто не осмелился бы ослушаться его приказа.

Но даже огненная вакханалия и кошмар, постигший людей, не были и вполовину так ужасны, как то, что надвигалось из-за горизонта. Абсолютная непроглядная тьма катилась вперёд, сметая всё на своём пути, накрывая и подминая под себя осколки. Всё, чего она касалась, поражало её дыхание, вызывающее мучительную трансформацию или смерть.
В глубине этого жуткого облака всё чаще ветвились острые яркие молнии, изредка бьющие вовне. Чем ближе подступала тьма, тем их становилось больше.

Он уже знал, чем закончится противостояние. Это было его прошлое, которое никогда не забыть… как и цену, которую пришлось заплатить.

Он оставался неподвижен, пытаясь осознать значение посланного видения.

Ясно было только то, что неприятные предчувствия - предвестие чего-то, что будет связано с прошлыми событиями.

Но отчего же тогда так тяжело дышать?

Дыхание снова стало прерываться, будто крови, текущей по венам человеческого тела, перестало хватать кислорода, будто ему сдавило горло, и вдох и выдох давались с большим трудом.

Усилием воли он вырвался из кошмара прошлого и открыл глаза.

В комнате ничего не изменилось.

Вокруг погружённой в камень руки расходились волны - вода бурлила, закручиваясь воронкой. Он слегка качнул кистью и вынул руку, оставив камень в покое.

Но волнение и не думало утихать.

Он сердито стукнул когтем о край столешницы - но вместо того, чтобы угомониться, камень разошёлся рябью по всему узору-карте. Цветные прожилки запульсировали, расползаясь на сотни тончайших ручейков, похожих на спутанные ветви дерева.

Приподняв брови, он внимательно склонился над поверхностью и простучал по камню очередной сложный ритм. Каменные ручейки немедленно отозвались, засияв разноцветными искрами, после чего будто взбесились. Красные прожилки задёргались, словно пытаясь вырваться с самой поверхности неизвестно куда, зелёные задрожали, размазываясь в безобразный узор, синие и голубые сталкивались и свивались в запутанные клубки, а над теми, что цвета цин, от напряжения поднялись маленькие фонтанчики. И лишь золотые двигались среди всего этого хаоса хоть сколько-то упорядоченно. Но их порядок и относительное спокойствие не то чтобы на что-то влияли.

Он только собрался ещё раз стукнуть по столу, как из глубины камня выступили маленькие разломы чёрной слюды. Поначалу едва заметные, они постепенно разрастались и расширялись, захватывая пространство. Чёрные трещины подбирались к цветным жилам и, едва коснувшись, моментально их разрезали, стремительно проникая внутрь - и вместо бьющейся ярким цветом артерии возникал новый чёрный разлом, похожий на высохшую ветку дерева. Однако, возникающие разломы не были мёртвыми - он пригляделся и разглядел во тьме острые молнии…

Первый солнечный луч проник в комнату через щель в белой занавеси, робко коснулся камня и пополз по плечу застывшего словно изваяние мужчины.

Он вздрогнул и понял, что простоял так всю ночь.

Наступал новый день, где его ждало много дел, к которым теперь добавилась ещё и эта новая головная боль.

Надо будет проверить свежие донесения. Возможно, то, чего он опасался, уже начало проявляться.

Он уже догадался, какие места сейчас окажутся особенно уязвимы - артерии земли.

Но, не привыкший торопиться, решил всё же сначала позавтракать. За чаем ему всегда думалось лучше.

Чашка из белого фарфора была настолько тонкой, что сквозь стенки просвечивали пальцы. По ободку вился нежный золотистый узор, а на самом дне расцветал мастерски прорисованный цветок магнолии.

Чжун Ли вдохнул душистый чайный аромат и, сделав небольшой глоток, поставил чашку на каменный стол.

Покой и умиротворение, здесь и сейчас.

Пол под его ногами едва ощутимо дрогнул. Прозрачная чайная гладь подёрнулась рябью.

Он слегка нахмурился и строго посмотрел на чашку. Но чай и не думал униматься. Волнение внутри фарфорового лона расходилось всё больше, поднимаясь мелкими волнами и полностью игнорируя законы поведения благородного напитка.

Он помрачнел, снова взял чашку в руки и внимательно всмотрелся внутрь. Кажется, под таким тяжёлым взглядом должен был утихнуть даже шторм. Но чай не желал подчиняться, и довольно быстро перед неодобрительным взором Архонта разыгралась настоящая микро-буря.

Нога, обутая в остроносый ботинок, раздражённо стукнула по полу. Камень отозвался лёгким знакомым гулом, который сейчас звучал почти угрожающе. Призыв шёл из самой глубины земли.

- Да понял я, понял, - проворчал Чжун Ли, - обещаю, что буду настороже.

Он понимал, что, судя по предсказанию, дело может коснуться не только Ли Юэ…

Но та земля давно покинула пределы мира Тейвата. Неужели кто-то снова желает вытащить на поверхность эту тёмную историю?

А даже если так, быстро такие дела не делаются. Значит, если внимательно следить за происходящим в мире, то рано или поздно он поймает ниточку, за которую можно потянуть.

Его лицо затуманилось, когда он представил, что произойдёт, если Пророчество всё-таки исполнится.

Наверное, для начала стоит расспросить старых вишапов.

Chapter Text

Это был не самый плохой трактир в его путешествиях. Учитывая, что он постепенно приближался к землям Мондштадта, то есть ехал уже по относительно цивилизованной местности, сервис становился всё лучше.

Каждую ночь перед сном Дилюк зажигал самую большую свечу, которую мог найти и занимался своими делами, периодически поглядывая в яркое пламя. Он ждал.

Ведь не может же быть так, чтобы тот сон оказался пророческим, и он больше никогда…

Рагнвиндр гнал от себя подобные мысли ночью и каждый день подгонял лошадь или караван, в зависимости от того, какую часть пути следовало преодолеть.

Сегодня прошло уже двадцать дней, как его не посетило ни одного видения. И тогда он решил попробовать сам.

Дилюк уселся напротив горящей красной свечи, уставился в огонь и заговорил.
На самом деле он, конечно, молчал, чужие уши бывают везде, но вот мысли его текли в совершенно определённую сторону.

«Я возвращаюсь, Кэйа. Моя месть не завершена, но теперь я точно знаю, что искать надо на месте преступления, а не где-то ещё.

Поиски отмщения, действительно стали просто моим бегством, теперь я понимаю это очень хорошо.

Решение отца защитить нас такой ценой было его собственным решением.

Кто изготавливает Глаза Порчи, мы и так знаем. Поэтому любой из Фатуи будет моим врагом, - но ты не Фатуи, и врагом тебя назвать нельзя.

Я не перестану искать мести, Но неправильным было ради неё оставлять всё то, что мне так дорого - дом, Мондштадт и… тебя.

Хотя ты нуждаешься в моей защите меньше всего. Да и от кого тебя защищать? Только если от самого себя.

Ты бы мог спросить, что произошло? Что заставило меня вернуться? Но я бы не ответил.

Теперь я знаю, каково это – умирать. Мне хватило каких-то нескольких секунд, чтобы понять это. Но меньше всего мне хотелось бы, чтобы об этом узнал ты.

В семнадцать лет нам кажется, что мы бессмертны. При встрече с первой, чужой смертью мы думаем, что нас-то это точно не коснётся, во всяком случае в ближайшее время.

Получив первое серьёзное ранение, мы не задумываемся, что оно могло бы стать и последним.

Правда, кого-то это пугает. Некоторые после такого уходят, а оставшиеся учатся снова выходить на бой.

Я же всегда знал, что смертен – но знал абстрактно, без осознания, что жизнь может оборваться в любой момент. Теперь я отчётливо это понял.

Знаю, о чём бы ты подумал. «Если бы я был с тобой, этого бы не случилось».
Но ты уже не со мной и уже случилось. Наверное, это привело меня к пониманию правильного.

Я хочу вернуться, Кай. Пусть не к тебе, но всё же – туда, где ты есть, где мой дом и те, кого я люблю и могу защитить.

Я не смогу ничего исправить, но теперь могу сделать иначе, так как считаю нужным.

Возможно, это называют взрослением? Не знаю.

Умирать очень больно Кай, теперь я это испытал на себе. Может быть, то что произошло наконец-то дало мне возможность понять тебя.

Почему ты мне всё рассказал именно тогда, почему не уклонился от моего меча, и почему ушёл потом, так что тебя было невозможно догнать.

Ты умирал, Кай, и я теперь тоже чувствую как это. Только проходили мы эту дорогу смерти каждый по-своему. И сейчас я больше всего на свете хочу убедиться, что ты жив.

Каждый день, который приближает меня к дому, возвращает прошлые воспоминания. И да, многие из них болезненны, потому что ничего уже не вернуть. Но это самое ценное, что у меня есть и что я чуть не потерял.
Я потерял отца, и не хочу потерять ещё и всё остальное.

Каждый день заставляет меня вспоминать, с чего всё началось.

Чем всё закончилось, я помню в самых мельчайших подробностях.

Но кто знает… может быть, у нас ещё есть, что продолжать? Может быть, нам это удастся?
В конце концов, выжил же я зачем-то?

Хотя по всему следовало, что не должен был. Не после таких ранений.

Сейчас мне очень страшно, почти так же, как когда я осознал, что испытываю по отношению к тебе.

Когда мы постепенно переставали быть детьми, я смотрел на тебя и видел, как ты меняешься.

Твои плечи становились шире, взгляд ярче и глубже, губы приобрели дразнящий изгиб, а движения такую опасную плавность, что сразу было понятно, какая сила за этим кроется.

Меня тянуло к тебе, как пчелу к цветку. Я боялся и прятал даже от самого себя все желания и чувства.

А ты ещё так любил пошутить насчёт девушек и того, как за ними можно ухаживать. Вот только я замечал, что ты всё время норовишь проделать со мной то, о чём рассказываешь. И становилось ещё страшнее, что я могу принять желаемое за действительное.

Я боялся того, что со мной происходит, но не мог отвести от тебя взгляда или одёрнуть так, чтобы ты перестал меня дразнить. А ты думал, что чем-то расстроил меня, поэтому я такой мрачный. Да я просто боялся показать тебе свои настоящие чувства! Боялся до дрожи в коленях.

И сейчас тоже боюсь, но уже другого и по-другому.

Тогда я решил, что ни за что и никогда тебе не признаюсь. Стану самым сильным рыцарем, чтобы всегда быть способным защитить тебя от чего угодно. Ведь не всем же рыцарям полагается прекрасная дама, кто-то может быть и… просто так рыцарем.

Я абсолютно не верил, что ты можешь ответить на мои чувства. Это было просто немыслимо.

А потом… я помню это очень чётко.

Мы удрали в лес отдохнуть от занятий. Я сидел около дерева, а ты устроился рядом и что-то черкал в своём блокноте. Я увидел случайно… а может ты специально хотел, чтобы я увидел?
Ты рисовал мой профиль. Очень похоже - и хвост, и травинка во рту, только на рисунке я улыбался.

Я тогда удивился и спросил, откуда ты взял, что у меня может быть такая улыбка. А ты сказал, что хотел бы увидеть меня таким, но совершенно не знаешь, как это сделать. Потом улыбнулся, так как умеешь только ты (уже гораздо позже я понял, что такая улыбка может предвещать), и спросил:

- Скажи честно Люк, что мне надо сделать, чтобы ты так улыбнулся?

А я не нашёлся с ответом, только, кажется, покраснел, проклиная свою слишком белую и тонкую кожу, из-за которой мне всегда было так трудно врать.

Сейчас я почти научился с этим справляться.

А ты придвинулся так близко, что казалось - ещё чуть-чуть и коснёшься своим носом моего, - и предложил:

- Если я тебя поцелую, ты улыбнёшься?

Потом, видимо оценив мои округлившиеся глаза, отодвинулся и махнул рукой.

- Не смотри на меня так, не буду я тебя целовать, вдруг ты не сможешь после этого жить спокойно и другие поцелуи тебе уже не понравятся.

Ты всегда был очень самоуверен.

А потом ты вдруг наклонился обратно, только уже не остановился и прижался губами к моим губам. Всего на несколько секунд, а потом отпрянул и прошептал:

- Надо же, даже лучше, чем я представлял.

Но несмотря на бахвальство, я понял, что ты взволнован не меньше, чем я. И тогда же я убедился, что кажется, у меня есть шанс.

Шанс, который ты дал мне, и который я так ужасно упустил в ту страшную ночь.

Нет, не упустил. Предал, разбил вдребезги и втоптал в грязь вместе с тобой, с твоим сердцем.

Теперь я осознал это очень ясно. Наверное, чтобы это понять, надо было умереть. Хотя бы ненадолго.

Я очень боюсь не успеть, опоздать сохранить хотя бы то, что возможно.

Но у тебя теперь своя жизнь, я это понимаю, и не буду мешать. Просто хочу видеть и точно знать, что с тобой всё в порядке.

А прошлое должно остаться в прошлом. Верно, да?»

Chapter Text

«Кажется, меня пытаются убить. Уже третий раз за месяц.

Нет, не в патруле и не на задании. Там всё просто и понятно - или ты, или тебя.

Некие люди (люди!), подкарауливают и нападают со спины.
В первый раз эти идиоты пытались набросить на меня какую-то дрянь с крыши. Потом оказалось, что это просто большая драная тряпка.
Второй раз напали за городом, когда я возвращался с одиночного задания.
А сегодня пытались подловить после кабака. Наверное, надеялись, что я буду слишком пьян, чтобы сопротивляться. Ха! Если бы они хоть присмотрелись, когда и как я пью!

Проще было бы залезть в окно моей комнаты, пока я сплю. Правда, сюда точно никому не добраться, всех желающих уже достаточно распугали мои ловушки. Даже ты, думаю, не обошёл бы их все.

Не волнуйся, я им не по зубам, даже ранить не смогли».

Кэйа писал левой рукой, потому что правая была криво, но плотно замотана бинтами - ему задели предплечье, если бы он не вывернулся и не подставил под удар плечо, то, возможно, лишился бы запястья. А так просто два длинных пореза. Не опасно. Хотя крови, конечно, многовато, так что она здорово пропитала рукав и испачкала накидку.

«Ума не приложу чего им от меня надо.

Мне не удалось разглядеть лица, но по нескольким фразам я могу предположить, что они не отсюда.
Ну и, если бы это были какие-то местные, то точно не стали бы задевать меня по дороге ИЗ кабака. Да и вообще не стали бы задевать. За три года я постарался создать себе весьма сомнительную репутацию не только пьянками, но и драками. Оказалось, это даже весело».

Весело не было. Рука всё-таки болела, и Кэйа беспокоился не придётся ли брать отгулы или может, даже отпуск для поправки здоровья.

Джинн, конечно, обо всём узнает, но она девушка отходчивая, хоть и выскажет сначала всё, что думает об одном безголовом капитане.

У Кэйи был большой опыт в ранениях, и про себя он уже неплохо выучил, в каких случаях сколько ему потребуется времени на исцеление. Сейчас, по его представлениям, нужно было дня два, чтобы порезы перестали гореть и начали затягиваться, и возможно, ещё неделя для того, чтобы рука полностью восстановилась.

Так что Джинн всё равно придётся рассказать и какое-то время уклоняться от серьёзных вылазок.

Это будет скучно, но лежать мёртвым под кустом ещё скучнее.

В любом случае у него было вино и… да, письма он сможет писать хоть каждый день.
Почерк будет ещё более кривым, чем обычно, но огонь равнодушен к изяществу каллиграфии.

«Это случайно не ты послал этих дуралеев?
Хотя нет. Ты бы пришёл сам.

Но я уже почти перестал тебя ждать. Думаю, когда я совсем перестану, ты как раз и объявишься. Вполне в твоём стиле.

Знаешь, кроме тебя, ещё никто не пытался меня убить. Ну, если не брать в расчёт боевые стычки и задания. Ещё никому я не был нужен настолько, чтобы приложить усилия для отправки меня к праотцам. Интересно, кому это наконец-то понадобилось?

Не то, чтобы я удивлён, хотя я удивлён, но всё же как-то долго они тянули.

Не могу припомнить, кому я за эти три года перешёл дорогу настолько, чтобы захотелось моей смерти. Да и вообще, с того времени, когда я объявился в Мондштадте, никакие охотники за головами меня не навещали. Хиличурлы не в счёт - они не нападают, если их не трогать. Да и своего во мне никто из них ни разу не признал.

А кто я такой на самом деле, знаешь только ты.

Про меня говорят, что мой язык бывает острее моего меча, но и то и другое всегда попадает в цель. Хорошее определение, мне нравится. Значит мои усилия не прошли даром. Но кажется, никого я ещё не доводил до того, чтобы нападать на меня с целью убить. Хотя, возможно, я чего-то не знаю?

Судя по всему, я что-то упускаю из вида, но не могу взять в толк, что именно.

Жаль, что тебя нет рядом. Ты со своим трезвым рассудком наверняка бы уже прикинул несколько достоверных теорий, а потом мы бы стали их проверять.

Теперь придётся справляться с этим в одиночку.

Я уже многое привык делать один. За исключением - что больше некому прикрывать спину.

Но я что-нибудь придумаю. В конце концов, я же успел защититься от всех нападений, несмотря на то, что с правой стороны, тем более со спины у меня как раз немного ограничено зрение…

Кстати, с этим тоже надо что-то придумать. Не носить повязку я не могу, значит надо как-то использовать то, что умеет та сторона.

Про это я тоже хотел тебе рассказать, но как-то не получилось. Может, оно и к лучшему.

Дело в том, что мой глаз даже под повязкой может видеть. Правда, это странное зрение, которое работает лишь, когда я хочу. А я не всегда хочу видеть так.

В общем, я что-нибудь придумаю, ты не беспокойся».

Кэйа прикоснулся к глазу, провёл пальцами по шраму, и закрыв глазницу ладонью, разрешил...

Тьма не наступила, просто зеленоватое свечение скрыло яркие краски. Мир теперь виделся слегка искажённым, словно из-под морской воды, и где всё будто очерчено неровными линиями без чётких контуров. При наложении такой картины на нормальное зрение второго глаза становилось несколько не по себе. А при длительном сочетании двух зрений начинала болеть голова и сбиваться координация движений.

Кэйа всю жизнь тренировал эту свою особенность, но пользоваться не любил. После снились странные и пугающие сны, а кошмаров ему и так хватало.

«Я думаю, что надо заманить их в ловушку и хорошенько выспросить, что происходит.

Почему я так уверен, что они придут снова? Ну, может потому, что я ещё жив?

Не хочу шутить “надолго ли?”. Ты будешь смеяться, но мне почему-то тревожно.

Знаешь, чем дальше я пишу свои письма в никуда, тем больше и ярче проявляется наваждение - будто я вижу тебя, и ты на меня смотришь. А один раз это случилось почти по-настоящему, и мне кажется, я даже слышал твой голос. Правда, всего один раз. Больше этого не повторялось. Но меня и так всё устраивает, не пропадай, пожалуйста.

Мне нравятся даже такие наши встречи, ведь я не уверен, что если мы встретимся, ты вообще посмотришь в мою сторону. Тем более, Бездна меня задери, я не рассчитываю, что ты заговоришь.

А так кажется, что ты рядом и можно представить, что ты больше не хочешь меня убить, и я тебе не противен. Это становится почти реальным, хотя я только вижу и никогда не слышал тебя, кроме того раза. Но это не страшно.

Было бы, конечно, здорово, если бы ты больше говорил, и я бы тогда смог прочитать по губам. Но когда ты говоришь, всегда что-то мешает.

Ладно, не в моём положении жаловаться.

И всё же, возможно, мой Подарок случился, и мне удалось разделить его с тобой. Я хочу так думать. Потому что никакого другого объяснения у меня нет.

Можно, конечно, предположить, что я схожу с ума от того, насколько вцепился в тебя. Но тогда бы проявлялось и что-то другое, а этого не заметно. Ну, мне хотелось бы, чтобы так оно и было.

Сейчас я уже не знаю, смог бы я заговорить с тобой в реальности. Та боль и страх, что ты во мне вызвал, конечно, уже не такие яркие, но они всё ещё есть.

Впрочем, я умею прятать и более сильные страхи.

Ты никогда не знал о них, и надеюсь, никогда не узнаешь. Мне не хотелось бы выглядеть слабым в твоих глазах. Лучше думай, что я всё тот же легкомысленный нахал, не знающий глубоких чувств.

Мне кажется, ещё и поэтому ты не услышал меня в ту ночь, не захотел услышать. То, что я сказал и как себя вёл, было совсем не похоже на того Кэйю, которого ты, быть может, любил, и видел своими глазами.

Из меня и вправду мог бы получиться хороший шпион, если бы я захотел. Но я не захотел. Ни тогда, ни сейчас.

Интересно, каким ты придумал меня, Люк? И как далёк тот образ от реального меня? Хотелось бы мне это узнать.

Нападавшие тоже не знали, с кем связались. Вероятно, они ориентировались на сплетни и слухи, что окружают меня со всех сторон. Если так, то их ждал очень неприятный сюрприз.

И хотя это очень удобно, что никто не знает меня настоящего, но всё же хочется, чтобы хотя бы один человек знал какой я на самом деле.

Я думал, что у меня есть этот человек. Я ошибался. И от этого, похоже, больнее всего. Поэтому и болит так долго.

Но я всё равно хочу тебя увидеть! И клянусь, я постараюсь сделать с собой всё, чтобы ты ничего не заметил. Если надо, буду говорить и смеяться в твоём присутствии и, - в этом я уверен! - раздражать и задирать тебя с одного взгляда. Пусть так».

Кэйа допил бутылку вина и открыл следующую. К дёргающей боли прибавилось какое-то неизъяснимое чувство опустошенности и одиночества.

Бездна знает, зачем он стал писать эти письма. Всё равно тот, кому они предназначены никогда их не увидит, а иллюзии встреч - не более чем иллюзии. Пора к этому привыкнуть, ведь он уже не ребёнок.

В прошлом, когда становилось совсем тошно и страшно, он придумывал, что его вовсе не бросили, а он сам так решил.

Он никогда не стал бы шпионить. Обещал или нет - не стал бы. Даже думать о таком было противно.

Поэтому он придумывал совсем другую причину оставаться в Мондштадте. Например, что ему обязательно надо защитить свою новую семью от плохого.

В его самых смелых фантазиях отец героически умирал и тайно поручал сына старому другу Рагнвиндру. Поэтому и сказал, что идти Кэйе следует именно туда. И тогда всё складывалось вполне нормально и правдоподобно.

Со временем Кэйа сам так в это поверил, что даже не вспоминал, как оно было на самом деле.

И только в ту кошмарную ночь память напомнила ему о реальности. Ему стало настолько страшно, что в душе возник необоримый импульс решить и закончить всё немедленно. И о том, что повиновался своему страху, не подумав, он будет сожалеть до конца жизни.

Теперь Кэйа был уверен, что это была расплата за долгую и счастливую жизнь в иллюзиях.

Наверное, от боли он ослабел настолько, что все почти похороненные страхи и эмоции вспыхнули с новой силой. Очень захотелось сбежать и спрятаться. И он знал, где будет самое надёжное место. Как и знал, что его уже не будет никогда.

Кэйа криво улыбнулся и, шмыгнув носом, уставился в пламя светильника.

- Ну где же ты? У меня уже рука устала, а вторая начинает болеть совсем отвратительно. Не хотелось бы слечь с горячкой, раны-то не такие уж тяжёлые, если их не дразнить, - он вздохнул и слегка поморщился, раненая рука почему-то так замёрзла, что больно шевельнуть. - Но ты не волнуйся, мне совсем не больно.

***

Дилюк уже решил лечь спать, опять ничего не дождавшись, как вдруг свеча, которую он собирался затушить, внезапно вспыхнула высоким синим пламенем, и Дилюк отшатнулся, автоматически выставляя ладони вперёд. Но пламя быстро уменьшилось до нормального размера и наконец явило…

Дилюк смотрел на увлечённо пишущего Кэйю и мечтал хоть краем взгляда уловить, что и кому он пишет с таким лицом.

Кэйа, как обычно, если он заставал его дома, был в одних штанах и распахнутой рубашке, без привычной повязки на глазу. Он, наверное, не замечал, но Дилюку было хорошо видно, как ярко светится его второй - золотой глаз.

Но самое ужасное, что писал он левой рукой, потому что правая была почти до плеча замотана каким-то окровавленными тряпками.

Во что ты опять ввязался?! - хотел выкрикнуть Дилюк, но только молча кусал губы, стараясь не упустить ни движения долгожданного видения.

Если не считать мимолетных иллюзий, в тех случаях, что Дилюк называл видениями, Кэйа являлся ему в разном виде и в разных местах.
Сами видения можно было разделить на два состояния: Кэйа появлялся, когда Дилюк вёл с ним мысленные разговоры, или же совершенно неожиданно, без какой-либо предпосылки. И в последнем случае всегда был у себя дома и что-то писал.
Что? Кому?

Дилюк видел раненого Кэйю – ещё бы, сам его чуть не убил. Дилюк не раз помогал лечить его раны, и отлично знал, как плохо Кэйа переносит боль и кровопотерю. И в таком состоянии он ещё нашёл в себе силы что-то писать!

Был бы Дилюк рядом, - немедленно уложил бы дурня в постель и слушать бы не стал нытьё, что тому скучно и надо ещё кое-что сделать. Впрочем, Кэйа поступал с ним точно так же в тех же ситуациях.

Но сейчас у Кэйи, видимо, совсем не было никого, у кого можно попросить срочной помощи, или хотя бы того, кто мог бы позаботиться, чтобы он себя не угробил.

Совершенно невозможная ситуация, - подумал Дилюк. - Хотя, если бы я был в Мондштадте, он бы меня и на порог не пустил. Да я и узнал бы дня через два, может быть, если бы Джинн рассказала.

Стало горько и обидно.

Однако, почему Кэйа его не видит?

А он должен?

Дилюк смотрел сквозь свечу и мысленно громко умолял - Ну посмотри же ты в пламя, ну хотя бы на мгновение!

Кэйа наконец оторвался от письма и поднял лицо, его губы, кажется, повторяли последнюю строку и Дилюк смог догадаться, что это были слова: “Мне не больно”. Хотя, судя по бледной коже и бисеринками пота, можно было с уверенностью утверждать, что ещё как больно просто этот маньяк писем, кажется, уже потерял связь с реальностью.

Ну а ты, Дилюк? Ты её разве не потерял? Иначе почему твой бешеный взгляд гипнотизирует свечу, а руки сжимаются в кулаки?

Кэйа моргнул и посмотрел прямо в огонь. Удивительно, но затуманившееся зрение вдруг очень чётко разглядело знакомые черты, сияющие глаза, нахмуренные брови, бледные скулы и яркие губы, которые явно что-то говорили. Но что?

Кэйа заставил себя спокойно улыбнуться и прошептал:

- Ты всё-таки появился. Или ты тут уже давно? Судя по твоему недовольному лицу, у тебя опять что-то случилось. Интересно, что?

- Ты же сейчас грохнешься в обморок, придурок! - Дилюк не выдержал и выкрикнул то, что думал.

- Как странно, - Кэйа подпёр тяжёлую голову здоровой рукой. - Мне кажется, ты недоволен именно мной, - он приподнял брови, а потом слегка нахмурился. - Но ты же не можешь со мной разговаривать? Ты просто моя галлюцинация, сон наяву, - он уверенно кивнул и снова расслабился. - Ну же, улыбнись, сегодня меня это больше порадует.

- Кай, я ничего не понимаю, и ничего не могу услышать! - Дилюк стукнул ладонями о стол. - Если ты наваждение, то я не могу понять откуда ты взялся в таком виде. Если это какая-то магия, которую я не знаю, то почему бы тебе не дать себя услышать? Или услышь меня! Что бы с тобой ни случилось, ты сейчас должен лежать в постели, а не напиваться!

- Даже когда ты такой сердитый, мне всё равно нравится, - глубокий вздох, от которого боль стрельнула прямо в сердце, - Можно я ещё на тебя посмотрю?

Кэйа понимал, что голова кружится всё сильнее - то ли от напряжения в попытках разглядеть, что говорит Дилюк, то ли, кажется, от холода и большой потери крови. Но переставать смотреть не хотелось. Он ждал этого целый вечер и наконец дождался. Пяти минут слишком мало.

Дилюку хотелось вскочить и заорать на этого дурака по-настоящему, но он очень боялся потерять контакт. А что, если это и в самом деле Кай?

Хотя он никогда не слышал о подобной магии, которая может в течении длительного времени создавать настолько реальные и осмысленные видения.

Но если это игры его подсознания и чувства вины, то почему он переживает так, будто Кэйа действительно где-то там, раненый?

От этих мыслей и эмоций начинала болеть голова.

- Кай, я прошу тебя, иди ложись, ты потерял слишком много крови. А завтра позови Барбару, или кто там сейчас заведует медициной, - Дилюк в полном замешательстве снова сжал кулаки. - Хватит так смотреть на меня! Как будто я что-то ценное!

- Ты самое дорогое, что у меня есть, - дрожащие длинные ресницы опустились, закрывая разноцветные глаза, а потом снова упрямо поднялись. - Пусть я больше никогда тебя не встречу, но не хочу упустить и мгновения, чтобы видеть тебя хотя бы так.

Кэйа вдруг очень чётко прочитал по губам Дилюка - Кай…
И не смог не ответить - Люк…

Дилюк увидел, что золотой глаз Кэйи очень ярко вспыхнул, а потом стал медленно гаснуть, пока совсем не потух. И вместе с этим растворилось видение.

Дилюк сжал ладонями виски и вцепился себе в волосы. Это не может быть реальностью! Это просто галлюцинации, злой морок его вины и страхов.
Кэйа не может просто взять и умереть!
А что, если может?

Ещё и проклятая птица куда-то запропастилась. Так-то можно было послать её выяснить, что там происходит на самом деле.

Но Дилюк понимал, что как бы он себе не объяснял и какими бы рациональными не являлись его доводы, успокоиться он сможет только, если будет уверен, что с одним там капитаном кавалерии всё и правда в порядке.

А сердце болело так, что даже его здравому рассудку было понятно, что не правда и не в порядке.

***

До винокурни «Рассвет» оставалось всего три дня пути, поэтому гостиница в которой остановился господин Рагнвиндр, была вполне приличной. К тому же его там узнали, сначала неявно перешептывались за спиной, а потом вышел хозяин, до которого, конечно же дошли взволнованные слухи и немедленно расшаркался:

- Давненько вы к нам не заглядывали господин Рагнвиндр. Очень, очень рады вас видеть! Ваша любимая комната совершенно свободна и всё что пожелаете, как всегда к вашим услугам.

- Благодарю, Витан, и спасибо за комнату. Мне ужин, как обычно, и свечи, придётся поработать до ночи, так что лучше побольше.

- Будет исполнено, господин Рагнвиндр.

Chapter Text

Кэйа не знал, как оказался в кровати.

Одно помнил точно - он смог сжечь письмо и всё убрать. Последнее, что отпечаталось в памяти - как ставил заледеневшую шкатулку в шкаф. А дальше провал...

Но очнулся Кэйа в своей постели, хотя и одетым, но всё же не на полу. Правда, голова горела и глаза еле удалось раскрыть.

Странно, - подумал он, - но закончить мысль не успел, тело скрутил озноб и пришлось сосредоточиться на том, чтобы не свалиться с кровати.

Вишапова задница, не мог же он ещё и простудиться?! Хотя ночью было довольно ветрено и пришлось промокнуть, пока добирался домой, да и тут сидел при открытом окне. Но такое случалось и раньше, и хоть бы чихнул! Нет, это всё из-за раны.

Пришлось кое-как доползти до стола, чтобы накарябать и отослать Джинн записку, в которой просит несколько отгулов по состоянию здоровья.

Сын квартирной хозяйки часто исполнял мелкие поручения, так что проблем с отправкой не оказалось - они с Кэйей давно придумали условный сигнал, и если мальчишка был дома, то являлся незамедлительно. К счастью, он как раз обедал у себя.

Посыльный изумлённо вытаращился на еле стоящего на ногах Кэйю, но послание забрал и убежал, даже не засыпав вопросами насчёт самочувствия капитана кавалерии.

К удивлению Альбериха, Джинн на записку не ответила, а явилась сама.

Последнее, что Кэйа помнил более-менее ясно, это её обеспокоенное лицо, стремительно приближающееся к нему и свою попытку улыбнуться. Дальше наступила темнота.

***

Застав Кэйю в плачевном состоянии, Джинн похвалила себя за то, что не приняла его кривой почерк и просьбу за результат жуткого похмелья, учитывая, что таким она его видела от силы пару раз, а сейчас будто почувствовала, что здесь что-то совсем не так.

Первое, что она обнаружила зайдя в небольшую квартирку на втором этаже почтенного дома, было раскрытое настежь окно, в котором - она так и не поняла, реальность это была или нет, - вырисовывался силуэт большой хищной птицы.

Откуда бы здесь взялся сокол Дилюка? - успела подумать девушка, прежде чем птица исчезла. Джинн зажмурилась, потом снова открыла глаза и огляделась.

Когда Кэйа ушёл из винокурни “Рассвет”, она сама помогала ему искать жильё.

Старый, но ещё вполне крепкий дом был одним из последних, которые осматривал придирчивый капитан. Джинн знала о его ситуации и даже пыталась поговорить, на что получила весьма пространное уверение, что с ним совершенно и абсолютно всё в порядке и беспокоиться не о чем. Беспокоиться она не перестала, но расспрашивать больше не пыталась.

Кэйа же развернул такие бурные поиски жилья, будто от этого зависела его жизнь.

Хотя комнаты в казармах предоставлялись вполне приличные, но капитан едва ночевал там, всё время шатаясь где угодно, только не в помещении, где много людей и свободного времени.

- Мне просто нужно место, где можно безопасно выспаться, - обронил он как-то в шутку.

Джинн не поняла, почему в казармах небезопасно, но уточнять не стала.

Придя в этот дом, Кэйа сначала залез на самый верх, на третий этаж и обошёл все свободные квартиры в количестве двух. В ещё двух уже кто-то жил. Потом так же тщательно обследовал последнюю оставшуюся на втором этаже. Про первый этаж даже речи не зашло, Кэйа сразу заявил, что подобное расположение подходит только для гостиной и кухни, а ему необходимо личное помещение.

Потом они побывали ещё в двух или трёх домах, но в конце концов Альберих вернулся сюда и подписал контракт на квартиру на втором этаже. Верхние показались ему недостаточно просторными.

Хотя Джинн особой разницы не заметила, разве что эта квартира была отделана красивыми синими панелями с яркой когда-то росписью, да на полу перед диваном расстилался пушистый ковер цвета индиго.

Планировка же была примерно одинаковая; вход сразу в единственную, но большую комнату, которая служила и гостиной, и спальней, справа за дверью небольшая кладовка, слева три двери: туалет, ванная, кухня. Кухня действительно чуть больше, чем на третьем этаже, но Кэйа практически не готовил, так что это не имело значения.

Почти сразу капитан сделал в комнате перестановку, привёз высокий шкаф для книг и впихнул его слева между дверью в кухню и окном. Свернул и убрал монструозный стол посередине, вместо него поставив маленький, круглый и лёгкий, максимум на двух человек, рядом отлично вписались мягкое кресло и удобный стул с высокой спинкой.

Куда он дел диван, Джинн даже не догадывалась, но теперь в центре комнаты воцарилась широкая кровать с изящным муслиновым балдахином на витых столбиках. Всё что осталось нетронутым - большой шкаф вдоль стены справа, узкая кушетка около кладовки и втиснутый в дальний угол поставец.

После обустройства Кэйа как-то походя всунул ей в руку ключи с комментарием, что посещать его ночью не рекомендует, а ключи вручает на особый крайний случай.

С того времени как Джинн сюда приходила в компании Кэйи и Альбедо, в комнате мало что изменилось, только на стульях и кушетке добавилось вещей, в основном одежды и оружия, да на столе появилось множество писчих принадлежностей, включая приличных размеров ящик с бумагой под столом. Ещё обнаружились, конечно, бутылки, все пустые, кроме той, что стояла на столе, и винная корзинка из “Доли Ангела”.

Кэйи нигде видно не было.

Но не успела Джинн нахмуриться, как из-под кучи пледов на кровати послышался стон.

Джинн подошла ближе и слегка вскрикнула, увидев бледное осунувшееся лицо с прилипшими к вискам волосами и тёмными кругами, залёгшими вокруг глаз. Если бы не стон, она бы подумала, что Кэйа мёртв.

Когда он успел, ведь ещё вчера она видела его вполне бодро шагавшим в сторону “Доли Ангелов”?

Быстро осмотрев горящее в лихорадке тело полубессознательного капитана кавалерии, Магистр Ордена решительно размотала почти полностью пропитавшуюся кровью повязку на руке и ахнула - с виду рана была не такой уж серьёзной, но как ей удалось так быстро воспалиться?

Медицинская помощь требовалась незамедлительно.

Джинн аккуратно вернула наиболее чистые бинты на руку Кэйи, вполголоса обещая бледному герою-идиоту допрос с пристрастием, как только он сможет нормально отвечать на вопросы, а не пялиться в пустоту сияющим синим глазом из-под взмокшей и растрепанной шевелюры.

Убедившись, что рана не начала снова кровоточить, Магистр стала быстро соображать, как переместить отсюда сэра Альбериха, не возбудив при этом совершенно ненужных кривотолков. Но герой-идиот вдруг цепко ухватил её руку ледяной ладонью и горячечно прошептал:

- Обещай мне… обещай, что никто ничего не узнает. Особенно Он!

Спрашивать кто такой Он, было глупо, Джинн прекрасно понимала о ком речь. Хотя не очень понимала, как бы она могла что-то рассказать тому, кто вот уже три года отсутствует.

- Хорошо, я никому не скажу, - ответила она, похлопывая его по руке, - обещаю.

- Хорошо, - слабо улыбнулся Кэйа и закрыл глаза.

Но за всех остальных мне трудно поручиться, - подумала девушка.

Посыльный, всю дорогу сопровождавший Магистра, в самом начале попытался было сунуть нос в комнату, но Джинн уверенно оставила его за дверью, приказав ждать. Разъяснив ситуацию, она быстро написала несколько строк и, запечатав конверт, вручила его мальчишке, велев срочно отнести письмо в храм Барбатоса. Барбара умная девочка и умеет быстро соображать.

Так и вышло.

Целительница появилась меньше чем через полчаса и, постучав, проворно зашла в открывшуюся дверь, а Джинн сразу захлопнула её перед любопытным носом сына хозяйки дома.

- Большое спасибо за помощь, - сказала она изнутри, слегка повысив голос, - дальше мы хотим побыть наедине. Оплата позже.

Джинн внимательно прислушивалась пока не прозвучали удаляющиеся шаги и только потом повернулась к Барбаре.

Та уже стояла около кровати уронив сумку с лекарствами и прижимая руки к груди.

- Кто его ранил? - в голосе младшей сестры послышалась лёгкая паника.

- Понятия не имею, - Джинн подошла и положила ей ладонь на плечо. - Но боюсь, тут не только в ранении дело. Сможешь его осмотреть и помочь?

- Конечно, я попробую, - Барбара быстро взяла себя в руки и слабо улыбнулась. - Хотя думаю, сделать это в госпитале было бы лучше.

- Разумеется, только он уже не сможет туда дойти.

Джинн старалась сохранять спокойствие и верить, что целительная сила Барбатоса сможет помочь. Но рассудок упрямо не хотел понимать, как меньше чем за сутки вполне здоровый человек может превратиться в почти труп. Магии она не чувствовала, но что ещё это могло быть?

Барбара быстро проверила пульс и температуру, а потом начала проводить общую целительскую диагностику. Лицо её всё больше мрачнело. Джинн напряглась, готовясь услышать самое худшее.

- Он жив, - пробормотала Барбара, - но как будто совсем не здесь. Рана сильно воспалена, но кажется, что далеко не только от механического повреждения. Никогда такого не встречала.

Сестры присели на стулья около постели на которой метался в бреду сэр Альберих и начали придумывать, как вытащить его отсюда, не привлекая внимания. Устраивать лазарет на дому было совершенно невозможно, настолько плохое состояние требовало внимательного ухода и лечения, так что дома ему определённо не место.

К тому же надо как-то выяснить, что с ним случилось, а это точно лучше делать не здесь.

- Надо дождаться ночи, - приняла решение Джинн, - другого выхода я не вижу. Но всё зависит от твоих прогнозов. Ты можешь прямо здесь хоть немного ему помочь?

- Могу, - кивнула сестра, - только у меня с собой почти ничего нет для таких серьёзных случаев. Надеюсь, до ночи этого хватит. Правда, я всё ещё не могу понять, что с ним. Лихорадка из-за раны не должна быть настолько сильной. Если он простыл, то даже после ледяного дождя, всё не может стать так плохо и настолько быстро. Кто его ранил?

- Понятия не имею.

Барбара пересела на кровать и начала снимать остатки повязки с воспаленной руки внимательно изучая рану. Кровь уже остановилась, но выглядело всё очень плохо.

- Не понимаю, это явно удар клинком, но почему тогда так?

Барбара протянула руку и тихонько пропела короткую мелодию без слов - с пальцев потекла тонкая струйка магии, но это длилось всего несколько мгновений, потом целительница отдёрнула руку будто обжёгшись и испуганно посмотрела на сестру.

- Там что-то есть. Что-то ещё кроме раны.

“Так я и думала”, - Джинн вздохнула, - “кому же ты настолько перешёл дорогу, дорогой капитан?” Но вслух рассудительно ответила:

- Если он вчера дрался, то кто-то должен был это видеть или хотя бы слышать. Насколько я знаю Кэйю, он вряд ли стал бы делать это тихо. Надо опросить людей, я этим займусь. А ты, пожалуйста, сделай всё возможное, чтобы он дожил до ночи, а потом мы увезём его в госпиталь. Хорошо?

- Конечно, - Барбара коротко кивнула и снова потянулась к ране.

“Во что ты ввязался на этот раз?” - с тоской подумала Джинн, но потом взяла себя в руки и, коротко взглянув на Кэйю и ободряюще - на сидящую рядом сестру, вышла из квартиры.

Джинн вернулась на закате и дальше они с Барбарой почти до трёх часов ночи ждали когда в доме всё успокоится и затихнет. Говорили мало и только шёпотом. Никому не надо было знать, что тут всё ещё кто-то есть.

Кэйа был не таким уж общительным жильцом, чтобы к нему мог кто-то заглянуть просто так. На людях душка-капитан, дома являлся довольно закрытой личностью и быстро отвадил всех любопытных совать нос в свою жизнь.

Сначала Джинн удивлялась, как это он в первые же дни не перезнакомился тут со всеми и не устроил несколько развесёлых пьянок, но потом вспомнила, что он ей когда-то сказал, и удивляться перестала. Даже самому общительному и весёлому человеку нужно когда-то отдыхать, она уважала его решение.

Единственные, с кем Кэйа быстро наладил хорошие отношения - это с хозяйкой дома и её сыном. Что, конечно, объяснимо. Иногда капитан был настолько занят, что мог задержать оплату или устроить у себя дома настоящий свинарник, так что тёплое взаимопонимание было своеобразным залогом сохранения жилья.

Собравшись с силами, Джинн склонилась и подсунула полотно удобной обвязки под бесчувственного Кэйю, потом перекинула лямку через плечи и подхватила тело на руки. К её удивлению, Кэйа оказался легче, чем она ожидала, хотя казалось бы, расслабленное тело должно весить больше, но сейчас вес ощущался… ну почти как у двуручника, то есть тяжело, но не неподъёмно.

Джинн кивнула Барбаре, и та быстро открыла дверь пропуская сестру вперёд. Заперев дверь, целительница поспешила следом.

Они сразу договорились, что Джинн будет нести, а Барбара прикрывать их драгоценный груз и перемещения.

На их счастье, в доме никто не встретился и им удалось выбраться без проблем. На улице следовало завернуть в ближнюю подворотню, где Джинн предусмотрительно оставила закрытую повозку. Квартал, где жил Кэйа нельзя было назвать густонаселенным, да и находился он ближе к окраине, чем к центру. Это было удобно.

Сэр Альберих был доставлен в госпиталь и устроен в отдельной палате в дальнем крыле для особых случаев, которое обычно пустовало. В мирное время сюда помещали больных заключённых и бродяг с опасными диагнозами, так что у места сложилась достаточно дурная репутация, что прекрасно защищало от любопытных глаз и ушей.

Барбара провела их путём, которым обычно ходят врачи, так что немногочисленные посты тоже удалось обойти.

Добравшись до маленькой палаты Джинн почти уронила Кэйю на узкую больничную кровать.

В сознание он так и не пришёл.

Chapter Text

Было душно и холодно одновременно, настолько, что казалось, сами вены выворачивались наизнанку.

Кэйе снилось, что он куда-то бежит и за ним идёт погоня. Погоня шла так долго, что он даже не помнил с чего и где она началась.

Он бежал, бежал, бежал и был уверен, что никто не сможет его догнать. Но надо было бежать и дальше не останавливаясь, это он чувствовал совершенно точно.

Там куда он прибежит, его давно ждут и помогут разобраться с теми, кто его гонит.

В какой-то момент, неизвестно почему и как он призвал ледяной вихрь и отдал приказ унести себя в надёжное место.

Когда ветер мягко уронил его на траву и Кэйа открыл глаза, то сразу понял где находится. Он был здесь очень давно, так давно, что больно вспоминать, но сейчас это было неважно. Важно то, что прямо сейчас он стал прежним Кэйей. Тем, кто когда-то смотрел на Дилюка и не понимал, что происходит с ними обоими.

Девушкам Кэйа всегда нравился и они нравились ему, но только от одного взгляда на рыжую шевелюру, бледную кожу ключиц, и огромные глаза цвета тёмного пламени у него заходилось сердце и подкашивались ноги.

Он охотно флиртовал и мог выглядеть легкомысленным при любых обстоятельствах, но только один человек на свете знал, каким он может быть на самом деле.

Кэйа и сам поначалу не понимал, что происходит, до тех пор пока не проснулся от одного неожиданно конкретного сна, в совершенно конкретном состоянии. Это было шоком.

Не то, чтобы он не знал, что такое существует или как-то плохо относился к подобному. Но понять, что влюбился в своего названного брата, было всё же весьма неожиданно. Да не просто влюбился, а совершенно чётко понимает, чего хочет и каким именно образом.

Рассказать про это Дилюку было, конечно, немыслимо.

И не потому что стыдно, они много чего делали такого, чего не надо знать никому и никогда, но потому что меньше всего Дилюк походил на человека, которому будет до этого дело, который сможет разделить его чувства.

А чего Кэйа уж точно не хотел, так это получить сочувственное: “Я понимаю, но давай останемся друзьями”.

Безусловно, хорошая дружба и братство гораздо важнее. А любить можно и просто… на расстоянии. Так он старательно себя убеждал, но всё равно не верил, а сны продолжали приходить и чем дальше, тем откровеннее.

Что же до расстояния - то оно точно должно было бы быть куда большим, чем у них сейчас.

Они же почти всегда были вместе, жили в одном доме, тренировались, купались, ели и даже иногда, заболтавшись, спали в одной постели под одним одеялом. Какое уж тут расстояние? С ума бы не сойти от постоянного стояка и стараний его скрыть.

В конце концов Кэйа решил, что раз про ориентацию любимого названного брата ему ничего не известно, то было бы неплохо всё выяснить.

Но как это сделать? У Кэйи совсем не имелось опыта в таких делах. Одно дело - девушки, и совсем другое…

Хотя, почему бы не использовать то, что уже знаешь? Если много рассказывать про отношения с девушками можно же понять, как он на это реагирует? Можно даже попробовать предложить ему с кем-нибудь повстречаться, благо подружек это не смутит и даже, может быть, польстит им.

К тому моменту, как созрело это гениальное решение, Кэйа уже получил некоторый опыт в флирте, поцелуях и всём что за эти следует, и вместе с этим окончательно убедился, за кем хочет ухаживать и целовать по-настоящему до звёзд в глазах. Но будет ли Дилюку нужно такое его желание?

Понятное дело, что ещё не разобравшись в себе, обычно действуют по шаблону, который чаще всего видят вокруг, то есть никак не согласно с теми особенными и незнакомыми чувствами, что Кэйа вдруг в себе обнаружил.

В книжках подобные моменты описывались, конечно, очень красиво и романтично, только как Кэйа не прикладывал эти руководства к ним с Дилюком, чаще всё оно казалось нереальным - Люк его просто высмеет или ещё хуже, замкнётся и отдалится. И эти мысли были невыносимы.

Так что, повинуясь внутреннему чутью, Кэйа всё чаще и пространнее начал высказываться на разные соблазнительные любовные темы и внимательно следить за реакцией.

Которой, можно сказать, не было.

Но это, конечно, ничего не значило, так он убеждал себя. Нет сейчас, будет потом…

А что ты будешь делать, если нет и он всё же да?.. этот волнующий и в то же время пугающий вопрос Кэйа всеми силами отгонял подальше, особенно по ночам.

Тем не менее разговоры не прекращал, не обращая внимания ни на холодность, ни на откровенное фырканье, которое тоже списывал на что угодно, кроме того, чем оно реально могло бы являться.

Примерно тогда же он пристрастился рисовать, а немного позже пришли и стихи. И то и другое он решался показывать только Дилюку, что тому, наверное, льстило, а Кэйа лишь видел, как он улыбается - и этого было достаточно, чтобы продолжать.

Только вот сны становились всё горячее и откровеннее. Настолько, что он даже стал избегать заполночных разговоров и совместной ночёвки. Потому что кто его знает, что ему приснится и что он натворит по этому поводу, даже не просыпаясь.

Был солнечный летний день, после тренировки они решили удрать подальше, в лес, к воде и прохладной тени. Кэйа прихватил бутылку вина, а Дилюк, как обычно, ограничился соком. Свёрток с бутербродами им потихоньку сунула Аделинда, когда они пробирались мимо кухни.

Не то чтобы им запрещались прогулки, просто одно дело - открыто воспользоваться своим правом на отдых, и совсем другое - удрать, чувствуя себя настоящими авантюристами.

Блокнот недавно подарил Дилюк, и небольшой картонный прямоугольник очень удобно помещался в задний карман штанов. Почти все страницы были уже изрисованы, по большей части фехтовальными стойками, каковые он рисовал, конечно же, с самой лучшей натуры, обладатель которой прямо сейчас дожевывал последний кусок, что-то задумчиво разглядывая в небе.

Кэйа лежал рядом и привычно черкал на бумаге. Только в этот раз, глядя на задумчиво-нахмуренного Дилюка, он позволил себе замечтаться и нарисовать такую улыбку, которую всегда хотел увидеть после поцелуя. Выходило просто замечательно!

Настолько, что когда рисунок увидел Дилюк - а он не мог его не увидеть, Кэйа совершенно не прятался, - и спросил: Разве я когда-то так улыбался? расслабленный и разомлевший в своих мечтаниях Кэйа как-то совершенно не задумываясь ответил: Я хотел бы, чтобы ты так улыбнулся мне. Скажи честно Люк, что мне надо для этого сделать?

И вот тут настал тот самый момент, за которым приходит понимание - решать надо прямо здесь и сейчас. Поэтому, шалея от собственной наглости, Кэйа добавил: - Если я тебя поцелую, ты мне улыбнёшься?

А потом видя округлившиеся глаза и приоткрытый рот, который сейчас возможно пошлёт его далеко и надолго с такими шуточками, обмер от страха и отступил, прикрывая всё довольно глупой шуткой: «Не буду я тебя целовать, вдруг ты не сможешь после этого жить спокойно».

Но через секунду Кэйа пожалел о каждом сказанном слове. И это сожаление и горячая голова толкнули его ещё раз, губы коснулись губ и… не встретили никакого сопротивления. И оказалось, можно продлить поцелуй и сделать его почти настоящим. Почти, потому что хотелось больше и сильнее, и совсем близко…

Но Кэйи хватило только на то, чтобы прерваться пока не задохнулся, и опять вылетела дурацкая штука: «Надо же, даже лучше, чем я представлял».

Но ему не дали шутить дальше, а заткнули новым поцелуем. Неумело, но с таким энтузиазмом, которого он совсем не ожидал.

И вот тогда всё стало правильно и понятно. И лето, и солнце, и кружевная тень, и запах воды, и горячие губы на губах, и катись всё в Бездну, потому что сейчас так хорошо.

Кэйа тонул в нереальности, в памяти о первом настоящем поцелуе, в прошлом, которое уже никогда не вернётся, но его можно помнить и падать в него от всех бед и опасностей, как в самое надёжное место.

Губы замерзли, и Кэйа понял, что передышка окончена, и надо снова бежать сквозь темноту. И он побежал.

Лето немыслимо далеко, а здесь надо бежать ещё быстрее.

Где-то впереди смутно виделся некий сгусток тьмы, который манил к себе и обещал защиту не хуже, а может даже лучше, чем любое разбитое вдребезги прошлое.

Кэйа бежал туда.

Chapter Text

Джинн явилась утром сразу после развода постов - Магистр Ордена Фавониус должен исполнять свой долг, несмотря ни на что.

Сегодня она зашла с общего входа. Несколько рыцарей недавно пострадали в стычках, так что навестить подчинённых послужило хорошим предлогом. Вряд ли кто-то будет следить за всеми шагами Магистра Ордена, тем более что тут работает её сестра.

После обязательного визита Джинн пошла в направлении врачебных кабинетов, но, оказавшись в ближайшем удобном коридоре, свернула в другую сторону.

Подчиняясь неясному чувству тревоги, она не хотела сразу афишировать болезнь одного из лучших рыцарей Ордена. Сначала следовало всё хорошенько разъяснить.

Но кроме того, что нашлись двоих свидетелей, у неё на руках ничего не было. Кто знает, что там на самом деле произошло? Конечно, есть ещё один участник, который знает, только он лежит без сознания вторые сутки.

Джинн проскользнула мимо поста с дремлющим санитаром и оказалась в дальнем крыле.

За аркой путь изгибался под прямым углом и уходил дальше до следующего поворота. Сам коридор был широкий и светлый, с одной стороны находились закрытые двери общих палат, а с другой солнце полностью заливало его сквозь высокие витражные окна, расписывая плиты пола жёлтыми и зелёными квадратами и иногда брызгая сквозь огранку цветных стёкол радужными солнечными зайчиками. Если бы не скупая однотонность белёных стен, настроение создавалось почти праздничное. Джинн печально вздохнула и поспешила дальше.

Через четыре двери от главного коридора начались ответвления - коридорчики-тупички, в которых располагались отдельные палаты, по одной с каждой стороны. Она отсчитала третье и свернула внутрь.

Дверь была закрыта, и девушка легонько стукнула по дереву костяшками пальцев - их с сестрой условный код. Щёлкнул замок, и Джинн быстро скользнула внутрь.

В двухместной палате царил сумрак. И не только потому, что сюда ещё не дошло солнце, но и потому что плотные больничные занавески были опущены.

Барбаре явно не удалось много поспать этой ночью. Но она старалась выглядеть уверенной. Джинн и сама всю ночь просыпалась и ворочалась, так что очень понимала сестру.

- Ну, как он? - Джинн видела, что ничего особо не изменилось, но ведь она пришла сюда задавать вопросы, разбираться и принимать решения.

Барбара устало вздохнула и виновато посмотрела на сестру:

- Я не могу ничего сделать. Он не просыпается, и ему всё так же плохо.

- Так же или ещё хуже? - Джинн разделяла чувства сестры, но вместе с этим отлично знала, что в любых делах паника - худший помощник.

- Так же, - развела руками целительница.

- Ну, это уже хорошо. Если нет ухудшений, то значит, что-то мы всё же делаем правильно.

Барбара потянулась поправить волосы на лбу Кэйи:

- Самое ужасное, что я чувствую, как ему плохо, но ничего, ничегошеньки не понимаю. Плохой из меня целитель.

Барбара опустила голову. Она всегда винила себя за то, что делает слишком мало, особенно по сравнению с сестрой.

- А у тебя есть какие-то новости? - взгляд был грустный, но в то же время исполненный надежды.

Пока Барбара опасалась говорить, что на самом деле кое-что ей всё же удалось почувствовать, хоть она и сомневалась в своих выводах, так что сейчас было очень важно, что скажет Джинн.

- Мы нашли кое-кого, кто видел ту драку, - Джинн пододвинула второй стул и села рядом с Барбарой. - Говорят, сэр Альберих был очень хорош, но то, что ему так полоснули руку, вполне закономерно, иначе у нас точно оказался бы труп, а не живой Кэйа. Но была ночь и начинался дождь, так что никто не смог сообщить никаких более важных подробностей. Да это точно был клинок, и никакой магии вокруг.

Джинн разглядывала Кэйю, укрытого до пояса лёгким больничным одеялом. Обе руки - свежезабинтованная и здоровая - лежали поверх и выглядели безжизненно. Да и вообще кожа господина капитана цветом больше напоминала больничное бельё, чем живого человека. Провалившиеся чёрные круги вокруг глаз только подчёркивали контраст, придавая за ночь исхудавшему лицу сходство с черепом.

- Скажи, а может, это всё же был какой-то непростой клинок? - вопрос Барбары был осторожен и тих, но Джинн уже знала, что просто так сестрёнка спрашивать не будет.

- Что ты имеешь в виду? - Джинн отвлеклась от мрачного созерцания и повернулась к Барбаре.

- Ну, мне кажется, - Барбара смотрела только на Кэйю, - там было что-то ещё. Если судить по состоянию, простой клинок не способен на подобный эффект. Я видела раны и пострашней, но никто не пытался так скоропостижно уйти к Селестии.

- Знаю, - кивнула Джинн, - Потому я и спросила, удалось ли тебе, что-то понять за ночь?

- Не совсем. Но я могу предположить, - Барбара решительно посмотрела прямо в глаза Джинн.

- Там мог быть яд?

Джинн и сама начала склоняться к этой мысли, так что слова сестры её совсем не удивили (Барбара даже слегка обиделась, но совсем чуть-чуть, больше всего её сейчас беспокоил Кэйа).

- Ядовитые клинки - редкость, - тон Магистра Ордена стал задумчив, - К тому же их обычно делают такими, чтобы убивать при малейшей царапине. А тут рана воспалилась, но он всё ещё жив. Если это и яд, то какой-то уж очень странный.

- Мы могли бы спросить, - начала Барбара и Джинн сразу поняла о ком речь, всё же в своём городе они знали всех людей с особыми талантами.

- Я поговорю с Альбедо, как только он вернётся, - решительно завершила она просьбу сестры.

- Может, лучше послать ему вызов? - оживилась Барбара. Взаимопонимание с Джинн всегда придавало ей уверенности и сил.

- Не стоит, - Джинн легко погладила её по руке, - он прислал весточку, что будет завтра, и вряд ли наше сообщение сделает его путь быстрее. Я сама его встречу и всё объясню. Но…

Взгляд Джинн на Кэйю был очень красноречив.

- Я понимаю, - твёрдо кивнула Барбара, - Я сделаю всё, что смогу. Всё же одну ночь я его уже удержала.

- Спасибо, - голос Джинн прозвучал так тепло и поддерживающе, что Барбара солнечно улыбнулась в ответ.

***

Кэйа оказался во тьме.

Теперь он плохо различал происходящее вокруг, и пришлось сдёрнуть повязку, чтобы полностью подключить необычное зрение второго глаза, и с ним правда стало лучше видно. Во всяком случае, получалось не так часто спотыкаться о крупные камни и уверенно обходить торчащие острые как бритвы глыбы льда.

Кэйа слышал погоню, но также почему-то был уверен, что теперь его очень плохо видно и есть шанс убежать подальше.

А ещё он начал слышать тихую музыку, которая будто бы укрывала его невидимым покрывалом и дышать становилось легче.

На какое-то мгновение Кэйа подумал, что можно довериться этой мелодии которая так мягко зовёт и утешает, но внезапный хлёсткий удар ледяного ветра по щеке оставил в голове такой громкий гул и звон, что за ним стало почти не слышно музыки.

Кэйа выругался и продолжил бежать.

Местность изменилась, и надо было особенно внимательно смотреть под ноги. Камни стали скользкими и покрылись тонким слоем льда.

Мысли о короткой передышке с поцелуями в летнем прошлом придавали сил, не давали сдаться и упасть. Когда-то один только взгляд Дилюка был способен на это. Сейчас осталась только память. Это было больно, но странным образом тоже придавало сил.

Кэйа бежал и пытался снова расслышать утешительную мелодию. Кэйа бежал и лелеял память о лете.

***

Альбедо появился в кабинете Джинн только к обеду.

Сразу было видно, что впопыхах он даже не переоделся с дороги. Заляпанные грязью сапоги и влажный плащ говорили об этом явно и недвусмысленно. А ещё растрёпанные волосы и устало поджатые губы.

Переступив порог Альбедо тщательно закрыл за собой дверь, подошёл к столу, заваленному бумагами и только тогда спросил:

- Что случилось, Джинн? Посыльный ждал меня около двери и передал только, что ты срочно меня вызываешь. Только не говори, что Кли опять что-то натворила.

- Не Кли, - Джинн устало откинулась на спинку кресла и потёрла виски кончиками пальцев.

- Уже хорошо. Что тогда? - интонации алхимика стали чуть менее напряжёнными.

- Пойдём, - Магистр хлопнула ладонями по ручкам кресла и подалась вперёд, - мне надо кое-что тебе показать, - Джинн встала и пошла к выходу, жестом приглашая Альбедо следовать за собой. Он удивился, но не возражая, пошёл следом.

Первоначальная тревога за Кли уже улеглась, но тут же появилась новая. Уж очень мрачно и устало выглядела Магистр Ордена Фавониус. Так что причины были явно серьёзнее, чем любопытный ребёнок с гипертрофированными пиротехническими талантами.

Альбедо привык заботиться о Кли, и даже сам признавал, что их отношения давно уже можно назвать родственными. Кли открыто заявляла, что очень любит своего старшего братика Аля, а он… да, и вправду относился к ней как к младшей сестрёнке.

Так сложилось, что они хоть и принадлежали к большому Ордену, но у обоих в Мондштадте не было никого ближе друг друга.

Иногда Альбедо думал, что это даже к лучшему. Хотя когда Кли рассказывала о своей матери, он всё равно не понимал, как можно оставить ребенка на попечение даже такой большой и уважаемой, но всего лишь организации. Конечно хорошо, что девочка не одинока, но всё же семья - нечто совсем другое.

О своей матери Альбедо старался не думать, как и о том, что будет делать, когда (и если) вернётся учитель.

Но если в его отсутствие Кли была паинькой, что же тогда довело Магистра до такого состояния?

По дороге в резиденцию Ордена он не заметил ничего странного, да и люди выглядели спокойными. Однако становилось всё более очевидно, что случилось нечто серьёзное. Да и не стала бы Магистр присылать срочный вызов из-за ерунды.

Джинн всю дорогу молчала, и Альбедо вдруг понял, что идут они совсем не в тюрьму, как он поначалу боялся, а в госпиталь, что тоже нехорошо, потому что там и вовсе неизвестность.

Джинн проигнорировала парадный вход и свернув, провела его через дверь для торговцев. Но и потом они двинулись совсем не в сторону обычных палат для больных. Что за конспирация?

Альбедо уже не знал, что и думать, когда они свернули в закрытую зону, где обычно держали заключённых и бродяг с неизвестными болезнями. Поэтому, когда Джинн открыла дверь отдельной палаты, Альбедо приготовился увидеть самое худшее. Так и вышло, правда совсем не то, что ожидал алхимик.

Внутри на кровати лежала вовсе не Кли, а тот, кому, судя по неровно и едва вздымающемуся одеялу, сейчас было очень плохо. В палате царил сумрак, так что Альбедо не сразу сообразил, что за человек его ожидает.

Рядом на стульчике сидела Барбара и держала пациента за руку, что-то тихо напевая. Она повернулась к ним и Альбедо понял, что целительница давно не спала. Это пугало, но его позвали не за тем, чтобы пугаться, алхимия не любит нервных.

Альбедо подошёл ближе и наконец-то разглядел мокрого и тяжело дышащего Кэйю в измятой, пропитанной потом и кровью рубашке, и его руки, на одной из которых, как было видно сквозь полностью разорванный рукав, лежала повязка, наложенная скорее всего на рану, из-за которой и произошло очень паршиво выглядящее воспаление от запястья до самого плеча. При этом других явных повреждений не наблюдалось.

Меньше всего Альбедо ожидал здесь увидеть его. Кэйа был ему симпатичен и пожалуй, один из немногих, кому он всё же доверял, после Кли и Джинн.

Казалось, что неунывающий и бесшабашный Альберих будто заговорен от всяческих серьёзных неприятностей. Да и если судить по размеру раны, привести капитана в такое плачевное состояние она ну никак не могла. Теперь понятно почему его вызвали так срочно и всё держат в секрете.

Но если рана невелика, а Кэйа выглядит будто при смерти, то самый явный вариант:

- Яд? - Альбедо подошёл к кровати и склонился над Кэйей.

- Скорее всего, - кивнула Барбара, отодвигаясь и пропуская алхимика ближе.

- Но мы не можем понять, какой, - вздохнула Джинн. - Даже не сразу сообразили, что дело не в ранении. А я пришла слишком поздно, он не успел ничего рассказать.

- Не так уж поздно, раз он всё ещё жив, - утешил Альбедо.

Джинн грустно улыбнулась, но тревога из глаз никуда не исчезла.

- Я могу его осмотреть? – спрашивая, Альбедо уже приподнял веко на левом глазу без повязки, вглядываясь в тревожный блестящий подвижный зрачок. Несмотря на закрытые глаза, Кэйа казалось, что-то видел в лихорадочных грезах. И он был холодный, слишком холодный даже для обладателя крио.

- Думаю, он не будет возражать, - попыталась пошутить Джинн, было очевидно насколько она переживает, хоть и старается не паниковать.

Альбедо поддержал штуку полуулыбкой и приступил к осмотру. Общее состояние он уже понял, оставалось прояснить причину.

Насколько возможно осторожно он снял повязку с руки и наклонился, разглядывая ранение, которое было сильно воспалено и выглядело уже как нечто вполне способное привести к летальному исходу. Альбедо коснулся опухшего края раны, поднёс пальцы к носу, принюхался и поморщился.

- Тут так просто не разобраться. Мне нужно время на анализы. Я могу попросить кое-какие инструменты?

- Конечно, - Барбара вскочила и отпустила руку Кэйи, который сразу дёрнулся и тихо застонал.

- Сиди! - быстро вскрикнула Джинн, - я сама всё найду и принесу.

- Сколько он так уже лежит? – Альбедо выпрямился и задумчиво почесал подбородок.

- Вторые сутки, - Барбара послушно села и снова взяла в ладони руку Кэйи.

- И всё это время ты его удерживаешь? - изумился Альбедо.

- Угу, - видно было, что Барбара сильно устала, но, как и её сестра, сдаваться не намеревалась. Это у них семейное.

Альбедо покачал головой, отошёл и быстро объяснил Джинн, что ему нужно. Магистр кивнула и ушла.

Пока она отсутствовала, Альбедо успел выспросить у Барбары всё, что она могла рассказать о состоянии Кэйи с тех пор, как сестра её вызвала, все наблюдения, соображения и предположения.

И с каждым сказанным словом крепла уверенность в том, что такого странного яда он ещё не встречал.

Но эффект почему-то казался знакомым. Возможно, он где-то читал похожие описания? Надо будет проверить в домашней библиотеке.

Кэйа выглядел ужасно, но Альбедо старался не думать о том, что сейчас только от него зависит выкарабкается ли бравый капитан кавалерии или… нет, о таком и правда было страшно думать.

Альбедо даже не до конца отдавал себе отчёт, насколько ему важно снова услышать этот искренний смех и почувствовать странное тепло от прохладной руки. Альбериха не должно было коснуться такое, только не его!

Несмотря на ровные отношения почти со всеми, сам Альбедо прекрасно знал, за кого может оторвать голову или ещё чего похуже. Вот только в лечении его эмоции никак не помогут.

Когда Джинн вернулась с нужными инструментами, он усилием воли изгнал все переживания подальше и приступил к забору анализов и образцов.

К удивлению Альбедо, Кэйа вообще никак не отреагировал на манипуляции, хотя казалось бы копание ланцетом в достаточно свежей, да к тому же ещё воспалённой ране могло привести в чувство любого, но как видно на сэра Альбериха это не распространялось. Вероятно, лихорадка была настолько сильна, что за ней он вообще ничего не чувствовал.

Альбедо закончил, упаковал результаты осмотра в сумку, и наложил свежую повязку, использовав подходящие снадобья, которые оказались под рукой (необходимый лекарственный набор для путешествий он всегда брал с собой, поэтому, придя сюда сразу после возвращения, порадовался что не оставил сумку дома со всем багажом).

Он уже собрался прощаться, когда Джинн, поймав его взгляд строго проговорила:

- Пожалуйста, очень прошу, не надо никому рассказывать, что тут происходит.

Алхимик понимающе кивнул:

- Мда, весть о том, что по городу разгуливает кто-то с опасной отравой на клинке, способна навести панику. Кроме вас, больше никто не в курсе?

- Никто, - покачала головой Магистр. - Я могу на тебя положиться?

- Да, - Альбедо хотелось бы быть таким же уверенным, как его голос, - вполне.

Во всяком случае, он действительно единственный в городе, кто хоть что-то может понять. И он очень постарается это сделать.

- Я пойду, - Альбедо ещё раз тревожно посмотрел на Кэйю и аккуратно коснулся плеча Барбары, - держи его крепче, а я постараюсь как можно быстрее разобраться, что это за дрянь.

- Пожалуйста, - Барбара посмотрела на него умоляющим взглядом и Альбедо понял, что она так устала, что сейчас расплачется. Он слегка сжал пальцы подбадривая, девушка слабо кивнула и Альбедо, кивнув на прощание Джинн, быстро ушёл.

Реакция на боль (точнее её отсутствие), да и другие косвенные признаки подсказывали, что разбирать состав придётся не только научными, но и магическими способами.

Если это такой сильный яд, а в этом Альбедо уже не сомневался, то непонятно, почему Альберих ещё жив. Нет, это безусловно радовало, но и пугало тоже.

Яд, который приводит в невменяемое состояние, но оставляет в живых - он точно читал про такое, и если память его не подводит - всё это очень тревожная история.

Но почему Кэйа? Вряд ли это могло оказаться случайностью.

К подобным отравлениям обычно прибегают, когда хотят как можно скорее воспользоваться результатом. Или Джинн успела раньше? Или отравители ждали чего-то другого? Чего? Сплошные неизвестные в формуле.

Всю дорогу Альбедо безуспешно пытался понять мотивы отравителей, но только заработал головную боль. Поэтому придя домой, он запретил себе думать о чём-то, кроме выяснения состава яда и разгадки как его обезвредить.

Chapter Text

Вечером пришла Джинн и застала Альбедо в обществе Кли.

Неугомонная девчонка на этот раз мирно копалась в книгах и что-то быстро писала на листке бумаги. Альбедо колдовал над пробирками.

В кабинете горело всё освещение и ещё множество дополнительно принесённых ламп и ароматических свечей. Но воздух всё равно был пропитан разноцветным дымом и странными запахами.

Джинн нравилось бывать дома у алхимика, хотя она и не часто сюда заходила.

Простая мебель из светлого дерева, белые стены, украшенные изящными свитками Ли Юэ и картинами самого хозяина дома, создавали ощущение спокойной гармонии, которую так любил Альбедо. А уютная гостиная, где на окнах колыхались полупрозрачные зеленоватые шторы, казалось, будто полностью перенесена из столицы Ли Юэ.

Но чаще они засиживались в кабинете. Он был основным местом обитания Альбедо и самой большой комнатой в квартире.

Заставленный шкафами с книгами и свитками на всех языках Тейвата, кабинет представлял собой наиболее интересное и оживлённое место. Рабочий стол, на котором, кроме тетрадей с записями, алхимических приборов и инструментов, всегда что-то булькало, дымилось или переливалось внутри сложной стеклянной системы, купол вытяжки над ним, ящики с материалами для опытов, и конечно сам Альбедо, который казалось, всегда делал несколько дел одновременно.

Поначалу могло сложиться впечатление, что в противоположность остальным строгим и немного аскетичным комнатам, здесь царит полный хаос, но на самом деле местный порядок просто отличался от остального дома, и Альбедо было хорошо в любом из вариантов.

- Я почти закончил, - Альбедо даже не посмотрел в сторону Магистра, сосредоточив внимание на булькающих составах в разнообразных склянках. - Извини, Кли уже была здесь, когда я вернулся, так что пришлось ей рассказать. Но она обещала никому не говорить. Она тоже очень волнуется за Кэйю. К тому же мне был нужен помощник.

- Да! Кли очень сильно переживает, - девочка большими глазами посмотрела на Джинн и ладонью похлопала по пачке трактатов рядом с собой, книги разъехались на пол, но она не обратила на это внимания, - Братец Аль сказал, что надо делать, и Кли сделает. Я тут всё всё знаю, и почти закончила.

- Хорошо, - спокойно сказала Джинн, присела на единственный свободный стул и приготовилась ждать.

Впрочем, ждать пришлось недолго. По сложной стеклянной системе на столе было видно, что дело подходит к концу.

Дождавшись окончания реакции, Альбедо выключил горелки, подождал, пока последняя капля стечёт в круглую колбу, закрыл краник и, подхватив щипцами какую-то бесцветную кристаллическую крошку из плоской чашки, кинул внутрь колбы, потом поднял её к свету и прищурился, жидкость внутри слегка пузырясь постепенно окрашивалась в зелёно-голубой цвет.

- Так я и думал, - мрачно заявил он. – Кли, что у тебя?

- Несколько упоминаний в Древней сокровищнице, и десять строчек по разным описаниям путешествий. Но в принципе все они об одном. Мы были правы, это ловушка, - голос Кли был одновременно довольным и тревожным. Ей пришлось перерыть буквально гору документов, чтобы найти нужную информацию.

Джинн поняла, что эти двое уже обсудили все возможные варианты и на чём-то сошлись. Вот только на чём?

- Какой интересный подход.

Альбедо посмотрел на Кли и оба улыбнулись. А Джинн вдруг стало не по себе от этих улыбок.

- Это рецепт очень старой магии, Джинн, - алхимик повернулся к Магистру, его движение точь-в-точь повторила девочка, и от этого стало ещё больше не по себе.

- Ты уже знаешь, что с этим делать? Кэйю можно спасти? – спросив, Джинн упрямо сжала губы, это успокаивало. Но что же они нашли?

- Не знаю, - пожал плечами алхимик, - но уже понимаю, что именно можно попробовать. На самом деле это не совсем яд, хотя и очень опасен. Но да, если бы вы не вмешались, он, возможно, был бы уже далеко, - Альбедо сделал небольшую паузу и добавил, - во всех смыслах. А там кто знает, кто бы его ждал?

Альбедо решил, что прямо сейчас Джинн не стоит во всех подробностях посвящать в то, с чем именно столкнулся Альберих. Достаточно того, что он знает и сделает всё, чтобы это предотвратить.

Штука и правда оказалась старая и пакостная. И кто только её раскопал? Самая ранняя информация об использовании датировалась почти четырьмя столетиями назад. Там он и нашёл предположение о возможности нейтрализации - но ничего о том, насколько она может быть успешной. Значит, это придётся выяснить ему.

- Пойдём!

Кли подбежала к Джинн и дёрнула за рукав.

- Кли будет помогать! Братик Аль разрешил!

Джинн удивлённо приподняла брови, но спорить не стала. Альбедо быстро пояснил:

- Она мне очень помогла, в одиночку быстро найти всю информацию… я бы не успел. К тому же меня долго не было и…

- Кли соскучилась!

- Ну да, я тоже, - согласился Альбедо, тепло посмотрел на девочку, а потом снова на Джинн - Я только соберу сумку, это быстро.

До госпиталя они добирались почти бегом.

И уже войдя в главное отделение поняли, что успели очень вовремя. Обеспокоенные целители пробегали от палаты к палате, ходячие больные собрались кучками и что-то взволнованно, но тихо обсуждали. Поначалу никто даже не заметил их прибытия.

Но через пару минут к Джинн подбежал охранник и что-то зашептал на ухо. Джинн с каменным лицом выслушала и сказала несколько коротких фраз, после чего человек успокоился и приложив руку к груди удалился быстрым шагом, видимо, исполнять приказ.

Дальше, пока они бежали по коридорам им встретилось множество встревоженных людей, но все они только молча провожали взглядами сосредоточенную троицу, не пытаясь остановить или задавать вопросы.

В закрытом крыле никого не было. И когда они вошли их будто отрезало от всего мира беззвучием и ощутимым холодом.

Чем дальше они продвигались, тем больше давила тишина и тем стремительнее холодало. Но все трое слишком долго бежали и слишком волновались, чтобы обращать на это внимание.

Перед нужной дверью вдруг показалось, что они оглохли, настолько мертвенное безмолвие их окружило. Здесь было уже так холодно, что казалось, заледенели зубы.

Джинн повернула ключ и распахнула дверь, которая обо что-то стукнулась внутри, а через секунду в Магистра врезался Кэйа, который с совершенно пустым взглядом стремился куда-то, не разбирая дороги. Джинн, мгновенно сориентировавшись, втолкнула его обратно и шагнула следом, за ней вбежали Альбедо и Кли.

Алхимик предусмотрительно закрыл дверь на замок и развернулся, обозревая разгром. Было видно, что Барбара всеми силами сдерживала порывы потерявшего рассудок капитана немедленно оказаться на свободе.

Джинн, на которой повис Кэйа, подтолкнула его обратно к кровати. Благо сделать это с буйным, но всё же напрочь больным и заметно обессиленным Альберихом было не так уж сложно.

Оценив ситуацию, Альбедо поставил сумку и поспешил на помощь Джинн. Вдвоем им удалось вернуть Кэйю в горизонтальное положение, но для того, чтобы его удержать, Джинн пришлось на него буквально сесть.

Растрёпанная и раскрасневшаяся от прошедшей борьбы целительница вздохнула и упала на стул.

- Привязать его что ли?! - бросила Джинн сквозь зубы, борясь с задыхающимся, но упрямым капитаном, - Давно он так буйствует?!

- Я уже едва могла его сдерживать, хорошо что дверь открывается вовнутрь, а он и не сообразил в таком состоянии, - всплеснула руками Барбара и Джинн наконец заметила, что рукава её платья изорваны в клочья, а руки в начинающих темнеть кровоподтёках, но сама целительница не обращала на это внимание быстро рассказывая, что случилось в их отсутствие, - Примерно час назад подскочил, забормотал что ему срочно надо уходить, иначе его догонят и всё будет плохо. Но я же вижу, что он не соображает ничего, еле смогла справиться, и то только потому, что успела закрыть дверь. А он же невменяемый, замок не видит. Да и вообще видит ли хоть что-то, кроме того, что у него в голове?

- Давай быстрее, что ты там придумал, - Джинн сильнее придавила судорожно порывающееся вывернуться тело. - Как ты его вообще смогла удержать? - этот вопрос был обращен к сестре, но та только замотала головой и закусила губы.

- Спой ему, если ещё можешь, спой! - воскликнул Альбедо раскрывая сумку и быстро смешивая что-то в переносной лаборатории. К тому, что придётся действовать практически на ходу, он был не очень готов.

Дальнейшего не ожидал никто.

Стена рядом с соседней кроватью раскрылась огромным тёмным порталом и из него выплыли сразу три Мага Бездны.

Крио - немедленно определил Альбедо, - так я и думал!

Маги мгновенно оказались рядом с Кэйей и попытались вцепиться в него лапами. Но Джинн среагировала раньше, не зря же она являлась Магистром Ордена. Оттолкнув Кэйю на пол за кровать, она вспрыгнула на его место и выхватила меч, призывая свою стихию. В одно мгновение ветер выломал запоры распахивая окна, сорвал шторы, и закрутился вокруг хозяйки анемо Глаза Бога.

На Магов обрушился град ударов, и защищаясь от неожиданной атаки, они будто бы совсем забыли про свою добычу.

Барбара бросилась к упавшему и снова потерявшему сознание капитану и оттащила его подальше в угол.

Альбедо тоже выхватил меч и вступил в бой, прикрывая бок и спину Джинн. Они достаточно часто тренировались вместе, чтобы сейчас без проблем работать в паре.

Но даже вдвоём им удавалось лишь сдерживать крио-атаки, нанося урон магическим щитам и серьёзно атакуя только в эти короткие моменты.

Против Магов крио нужно пиро, а оно было только у Кли.

Краем глаза Альбедо заметил, что Кли роется в своей сумке.

- Погодите, я сейчас, у меня тут есть кое-что! - звонко выкрикнул этот ребенок.

Но и Джинн и Альбедо слишком хорошо знали, что такое это «кое-что» в исполнении Кли. Кроме неё мог больше никто и не уцелеть.

- Воспользуйся Глазом Бога, - крикнул Альбедо, - не бомбами!

- Не надо бомб! - присоединилась к нему Джинн, - просто отгони их отсюда!

Кли перестала копаться в сумке и нахмурилась:

- Я боюсь вас задеть!

- Но бомбой ты нас точно заденешь! - Альбедо постарался придать голосу убедительности, - А так я смогу прикрыть нас всех щитами!

Всё ещё сомневающаяся Кли постепенно начала собирать в ладони пиро магию. Увидев это Маги Бездны быстро разбежались по комнате, но один всё же смог так близко подобраться к Барбаре с Кэйей на руках, что туда не успевал никто.

Кли вздохнула и сосредоточилась.

От мощного удара дверь слетела с петель и пронесясь через всю комнату врезалась в противоположную стену, разлетевшись на щепки.

Джинн только успела пригнуться и выставить защиту. Альбедо сделал то же самое, прикрывая ещё и Кли, у которой даже рот приоткрылся от удивления и восторга.

- Дилюк, как ты, когда?! - выдохнула Джинн, но её не удостоили ответом.

Всё внимание Магов Бездны немедленно переключилось на полыхающего яростью Рагнвиндра. Против этого сияющего огнём меча и мощной атаки пиро было трудно устоять даже трём Магам вместе.

Немного сориентировавшись, Джинн и Альбедо присоединились к Дилюку, и теперь трое против троих имели все шансы на победу.

Но и Маги попались неслабые. Острые зазубренные сосульки и глыбы льда сыпались со всех сторон, а крепкие подвижные щиты вообще стало невозможно пробить. Тем более, что они растянули их на всех, и когда получившийся единый щит был готов вот-вот рухнуть, один из Магов стремительно восстанавливал его.

- Мы на втором этаже! - за грохотом крик Барбары был едва слышен. - Если вы тут всё разнесёте, то нечего будет спасать!

- Но ты же не хочешь, чтобы он достался им! - прорычал Дилюк, отбивая сразу три глыбы льда.

Его меч увеличился и прибавил мощи. Маги Бездны стали пятиться к порталу.

- Кли знает, Кли поможет!

Про девчушку почти забыли, но она всё же решительно довела дело до конца и две круглые бомбочки, похожие на дарума, пролетев высоко под потолком, упали за спины магов. Взрыв получился куда меньше, чем ожидали, но стену с порталом и часть стен рядом разнесло в крошево. Зато и пространства для битвы стало больше.

Маги, быстро осознав это, отскочили в образовавшуюся дыру и, выставив щиты, обрушили новую ещё более мощную атаку ледяного шквала.

Всё это вместе настолько вывело Дилюка из себя, что он, уже не раздумывая, выпустил пиро-феникса.

Джинн успела только броситься к сестре, закрывая собой её и Кэйю. Альбедо прыгнул в сторону Кли и укрыл обоих щитом.

Когда пыль развеялась и мусор слегка осел, Джинн удалось разглядеть тень закрывающегося портала и кусок пушистой задницы последнего Мага Бездны, который успел в него прыгнуть. Трупы остальных двоих остались лежать под обрушенными осколками стен.

Дилюк, всё ещё окутанный яростным пламенем, стоял над развалинами и внимательно оглядывался кругом.

Альбедо убрал щит и откашлялся:

- Очень неожиданно, но очень вовремя. Спасибо.

Он достаточно знал про конфликт этих двоих и меньше всего ожидал, что Рагнвиндр явится в роли спасителя Альбериха. Если бы случилось наоборот, он бы ещё понял, но такое…

- Когда ты вернулся? - Джинн тоже сняла защиту и встала. - Почему никому не сказал?

- Неважно, - пламя утихло и меч исчез. - Что с ним?

Мрачный и злой Дилюк явно не был расположен к беседе.

- Яд, - коротко ответил Альбедо, - древняя разработка, мне такая никогда не встречалась, но мой учитель рассказывала. Я поднял архивы и нашёл описание, но…

- Ты знаешь, как это лечить? - голос Дилюка был хриплым, казалось в нём ещё клокотал огонь.

- Теперь, кажется, понимаю значительно больше, - осторожно ответил алхимик и потянулся к своей сумке, которая, к счастью, была засунута Кли под стул и почти не пострадала.

- Ты можешь это вылечить? - взгляд Дилюка был безразличен, но Альбедо каким-то внутренним чутьём понял, что за всем этим скрывается глубокая боль.

- Я нет, но есть один способ.

Алый взгляд вспыхнул с новой силой и сосредоточился на алхимике.

- Правда, я никогда не видел, чтобы кто-то его применял, - честно предупредил Альбедо.

- Ты поможешь ему?

- Я не могу, но кое-кто может, - теперь алхимик был почти уверен, что всё случившееся не просто трагическое стечение обстоятельств. А значит, его метод может сработать.

- Кто?

- Ты, - и Альбедо посмотрел прямо в глаза горевшие тёмным пламенем.

- Я? - огонь притих и голос стал немного растерянным.

Сейчас удивился не только Дилюк, но и все, кроме сказавшего это Альбедо.

- Понимаешь, - Альбедо постарался, чтобы объяснение вышло как можно короче, - этот яд создан на основе крови Бездны. Он как бы затягивает туда того, кто им отравлен. Поэтому Кэйа до сих пор и не просыпается. Они тянут его туда. Даже заявились, чтобы забрать лично. Они чуют, где он находится, и всегда смогут вычислить его ещё раз. Сейчас мы отбили атаку, но, если яд не вывести, сэра Альбериха или всё же утащат или он сам умрёт, чтобы уйти туда другим способом.

Барбара испуганно вскрикнула и в её голосе зазвучали слёзы:

- Дилюк, если ты можешь помочь, прошу тебя сделай это, пожалуйста! Во имя Барбатоса!

- Чихал я на него! – огрызнулся Рагнвиндр.

- Для того, чтобы вывести яд, нужна противоположная энергия, - Альбедо продолжал так будто ничего не слышал, - яд готовили для крио, значит пиро может его вывести. Я думал попросить Кли, но…

- Кли готова помочь! – встрепенулась девочка.

- Нет, - Дилюк приблизился к Альбедо и коротко сказал, - показывай, что надо сделать.

- Ничего особенного, но действительно нужен тот, кто уже достаточно овладел силой и умеет её контролировать. Кли до этого пока ещё далеко. Так что, если ты сможешь…

- Что. Я. Должен. Сделать, - чётко произнёс Дилюк, и все поняли, что он не шутит и уже даже почти не злится.

- Тебе надо обезвредить яд, влив в рану свою энергию, нагреть, но не сжечь. Надеюсь, я понятно объясняю? - Альбедо продолжал что-то делать в маленькой лаборатории, его голос звучал прохладно, но уверенно.

- Нет, но я попробую, - постепенно Дилюк становился похож на того себя, которого все давно знали.

Положить Кэйю куда-то кроме пола, на котором он и так частично уже лежал, покоясь головой на коленях Барбары, было некуда. Дилюк и Альбедо встали на колени рядом и алхимик, сняв повязку указал на рану, которая, кроме отвратительно выглядящего воспаления, сейчас покрылась ещё и инеем по краям.

- Я снова вскрою её и введу состав, а ты начинай вливать туда энергию. Только осторожно, не торопись и не сожги его.

Дилюк сосредоточенно кивнул и закатал рукава.

Кли подобралась ближе и наблюдала за всем горящими от любопытства глазами. Джинн молча стояла рядом, но взгляд её выражал все эмоции, для которых не нашлось слов.

Сначала Альбедо с помощью миниатюрного шприца впрыснул под кожу в самое начало раны переливчатую золотистую смесь, потом прямо на воспаление вылил содержимое серебристой ампулы, которое мгновенно растеклось и полностью впиталось внутрь язвы и в кожу вокруг.

- Теперь ты, - шепнул алхимик.

Дилюк вздрогнул, но быстро собрался и, сосредоточив энергию на кончиках пальцев, поднёс их ближе к ране. Сначала тонкие лепестки пламени будто стекали на кожу, но, когда Кэйа застонал, Дилюк побледнел и огонь стал совсем прозрачным, едва тёплым. Дилюк закусил губу и коснулся раненой и воспалённой плоти обёрнутыми в пиро пальцами, провёл глубже, постоянно будучи готовым отдёрнуть руку, но Кэйа больше не стонал, его рука лежала неподвижно, и только ладонь периодически сжималась будто пытаясь поймать нечто невидимое.

Энергия пиро действительно каким-то образом проникала внутрь раны, которая начала затягиваться прямо на глазах.

Воспаление спадало, Кэйю перестало лихорадить, его лицо изменилось с мученической маски на вполне привычное, хоть бледное и исхудалое, но всё же живое лицо.

Дилюк, выглядел сосредоточенным и спокойным, кажется, он уже нашёл или почувствовал правильный образ действия и следовал этому чутью. Джинн почему-то была уверена, что, если надо, он простоит так хоть сутки.

Но примерно через полчаса Альбедо, всё это время по-медицински точно следивший за состоянием Кэйи, сказал, что можно заканчивать и Дилюк убрал руку. Не замечая, вытер испачканные в крови пальцы о штаны и отвернулся, невидяще глядя куда-то в одно ему известное пространство.

- Ты останешься? Тебе тоже надо отдохнуть, - осторожно предложила Джинн.

Но господин Рагнвиндр только отрицательно мотнул головой - длинный хвост задел щёку.

- Нет. Я ещё не был дома.

- О! - только Кли смогла что-то сказать на тему услышанной новости.

Дилюк встал и, даже не отряхнув штаны, двинулся к выходу. Перед тем как исчезнуть он повернул голову:

- Теперь он будет жить? Точно?

- Да, теперь ему уже можно помочь теми средствами, что у меня есть, - Альбедо серьёзно на него посмотрел. – Но, если понадобится, я дам тебе знать.

- Спасибо, - тихо ответил Дилюк.

Потом обвел всех троих тяжёлым взглядом и добавил:

- Не надо ему ничего говорить. Скажите, что помогла Кли.

- Конечно, - сразу согласился Альбедо, - Кли очень помогла.

- Да, - коротко кивнула Джинн.

- Я, - Барбара шмыгнула носом, - я не скажу.

Взяв со всех слово, Дилюк быстро кивнул каждому и исчез, как будто его тут и не было.

Кэйа застонал и, не раскрывая глаз, протянул раненную руку:

- Люк, не уходи.

Джинн закусила губу, Барбара снова захлюпала носом, а Альбедо нахмурился. И только Кли улыбнулась и заявила:

- Хорошо, что он вернулся.

Причём понять, о ком именно она говорила, не было никакой возможности.

Chapter Text

После видения Дилюк так и не смог нормально заснуть до самого утра. Стоило закрыть глаза, как сразу появлялся образ раненого Кэйи, который очень быстро превращался в Кэйю умирающего или уже мёртвого. Дилюк вздрагивал и открывал глаза.

Однако свеча, которую он всё же оставил, горела ровным пламенем и никакой магии больше не проявляла.

Дилюк промучился всю ночь, и только на рассвете смог забыться больше от усталости, чем от настоящего желания спать. Снов он не запомнил, но ощущение, что они были достаточно гнусные, осталось.

Механически впихивая в себя должный быть вкусным завтрак, Дилюк пришёл к выводу, что если не хочет сойти с ума, то до Мондштадта надо добраться не как планировалось, а как можно быстрее.

- Как ты всё время умеешь вмешиваться и переворачивать мои планы, - бормотал Рагнвиндр, собирая немногочисленные вещи и имея в виду сэра Альбериха. - Вот будет смешно, если я загоню лошадей, а ты просто сидел всё это время в кабаке и, как обычно, пьянствовал. А эти видения не более чем плод моего больного воображения. И какого чёрта я вообще настолько о тебе беспокоюсь? Три года не видел и ещё бы столько же не видел. Вечно ты приносишь неприятности!

На этой фразе Дилюк так дёрнул ремни дорожной сумки, что кожа противно взвизгнула и затрещала. Дилюк выругался и ослабил хватку.

Он не знал, чего ему больше всего хочется - чтобы этот обалдуй был жив, здоров и сидел в таверне, и тогда он мог бы честно его придушить… или пройти мимо – или чтобы его видения оказались правдой.

- Нет уж, лучше сам придушу, - решительно заключил Дилюк. - Потому что если с тобой и правда что-то случилось, то это значит…

Что значит, господин Рагнвиндр даже додумывать не стал, а спустился вниз и приказал заседлать самую быструю лошадь из тех, что стоит на конюшне. И ему всё равно, сколько это будет стоить, потому что неотложные дела заставляют его поторопиться.

Больше всего Дилюк боялся, что в дороге при ночевке ему придёт видение, когда Кэйа с ним прощается. Почему-то он был уверен, что если подобное случится, то живым Кэйю ему уже не увидеть.

Вымотанный за день непрерывной скачки, Дилюк опасался смотреть на огонь, но всё же непроизвольно вглядывался в мерцающее пламя и облегчённо вздыхал, когда огонь оставался просто огнём.

Он прекрасно понимал, что для того, чтобы доехать, нужно есть, но глотал даже самую любимую еду, совершенно не чувствуя вкуса. Была б возможность, он бы просто жевал в седле, нигде не останавливаясь, но лошадь требовала смены, и ему приходилось заезжать туда, где могли предложить свежую. Каждый раз конюхи удивлялись и жалели взмыленную лошадку, но ни слова не говорили господину, по виду которого можно было сразу сказать - раздражён и очень опасен.

«Не знаю, чем ты там занимаешься, но если это всё галлюцинации, обещаю - я даже близко к тебе не подойду. Бездна, пусть это будут только мои галлюцинации!»

Он давно перестал всерьёз просить о чём-то Архонтов или Селестию, а ругательства оказались весьма неплохой заменой молитвам и жалким просьбам, к которым, он был в этом уверен, никто давно не прислушивается.

Однако, подгоняя лошадей, Дилюк всё же старался не терять связь с реальностью. Ведь если с ними что-то случится, то он окажется посреди дороги без транспортного средства, и одно лишь желание добраться побыстрее ничего не решит. Наверное, в первый раз Дилюк настолько горячо сожалел, что у него нет крыльев и ему недоступна магия порталов.

«Ну почему, почему все эти три года ты выглядел так мирно и всего лишь напоминал о себе? Почему сейчас с тобой должно что-то случиться? Я же уже возвращался, и всё могло бы быть не так уж плохо.
Или я просто схожу с ума?
Но почему именно ты? Мне что больше не по кому скучать и беспокоиться в Мондштадте? Джинн, Барбара, Аделинда…»

Но, перечисляя имена Дилюк очень чётко понимал, что ни к кому из них никогда не испытывал таких чувств как к Кэйе. Ни о ком так не переживал. И никто не был ему настолько дорог, чтобы даже после всего что между ними случилось, сходить с ума от беспокойства.

Конечно, Дилюк понимал, почему. Только вот адресату его чувств это было знать не положено. Более того, он сделает всё, чтобы тот никогда даже не начал догадываться.

Но вся его решимость “ничего и никогда” сейчас не имела никакого значения. Ему необходимо оказаться в Мондштате и убедиться, что с Кэйей всё в порядке. Великий Барбатос, пусть с ним всё будет в порядке!

Дилюк сознательно взял свежую лошадь за несколько миль до винокурни, чтобы не заезжать туда по дороге. Если он хотя бы нос сунет домой, то быстро не выберется. А в город ему нужно немедленно. Поэтому “Рассвет” остался позади, и Рагнвиндр пришпорил коня.

Завидев, будто парящие в закатном небе, высокие башни, Дилюк сообразил, что в казармы тоже ехать нельзя. Оставалась только “Доля ангела”. Да, вот там уж точно лучшего всего искать ответ, где гуляет этот прохвост и когда он появлялся в последний раз. К тому же надвигается вечер, возможно, он именно там его и застанет. Да, пусть так и будет.

Дилюк ведь даже подходить не собирается. Просто увидит и всё. И уйдёт по делам. Найдётся по каким. Просто увидеть…

Въехав в ворота, Дилюк поразился насколько здесь почти ничего не изменилось. Он помнил каждый дом, каждый флюгер на крыше, каждый поворот улицы, ведущий в таверну.

Вот только теперь вовсе не хотелось, чтобы его сразу узнали, поэтому он пониже натянул капюшон плаща и, ссутулившись в седле, пустил лошадь рысью – вроде никому не мешает, и в то же время вряд ли кто-то остановит.

Тёплые огоньки в окнах таверны заставили сердце пропустить удар и ухнуть куда-то в тоскливую темноту. Он и не подозревал, что настолько соскучился. Даже под ложечкой засосало, когда чуткое обоняние уловило аппетитный запах с кухни.

Спешившись и заведя лошадь на конюшню, Дилюк порадовался, что там никого нет, и, хотя это было прямым нарушением порядка, всё же сейчас пришлось весьма кстати.

Рагнвинд подумал не стоит ли вот так и заявиться, закутавшись в плащ, чтобы остаться незаметным, но потом разозлившись сам на себя: «Какого чурла я должен прятаться в собственной таверне?!», отбросил плащ за спину и насколько мог, привёл в порядок костюм.

Отчистить пыль и грязь удалось весьма условно, но зато он нашёл ведро с чистой водой, умылся и вымыл руки. Дальше тянуть было бессмысленно, надо было идти и выяснять, где, митачурл его задери, на самом деле шляется сэр Альберих.

От конюшни до входа в таверну было совсем недалеко, но каждый шаг почему-то давался с трудом. Лишь у самой двери Дилюк полностью выпрямился, провёл рукой по волосам и только потом вошёл.

Но Кэйи не было.

Дилюк растерянно огляделся и подошёл к стойке.

- Господин Рагнвиндр?! – знакомый бармен изумлённо всплеснул руками, - Вы вернулись?! Но, меня никто не предупредил, прошу прощения. Вы, наверное, захотите увидеть отчёты, но…

- Не беспокойся Виктор, - Дилюк провёл ладонью в перчатке по стойке - полированное дерево приятно грело сквозь тонкую кожу, - и постарался улыбнуться, - я ненадолго. Просто хотел проверить одну вещь.

- Я могу чем-то помочь? – Виктор, хотя и выглядел ошарашенным, был, безусловно, рад видеть хозяина.

Дилюк рассматривал зал, но знакомой синей макушки нигде не наблюдалось.

- Да, ужин и бокал пунша, пожалуйста.

- Будет исполнено. Куда подать, в вашу комнату или в зал?

Тут Дилюк услышал знакомое треньканье и, заметив зелёный берет, кивнул:

- Вон туда.

Спрашивать у бармена насчёт Кэйи будет весьма неосторожно. А вот Венти может и проболтаться.

- И кружку пива господину Венти.

Малочисленная в это время суток публика поначалу почти никак не отреагировала на внезапное появление хозяина таверны. Но потом, конечно, начались опасливые, откровенно любопытные или удивлённые взгляды, а пока он шёл к нужному столу, то услышал и противные шепотки за спиной. Хорошо ещё, не было никого, кто мог бы замахать руками и заорать, как он рад видеть мастера Рагнвиндра.

И просто прекрасно, что, когда Дилюк нагло уселся напротив барда, тот ничуть не удивился, а только приветливо улыбнулся и одобрительно скосил глаза на большую кружку, появившуюся рядом.

- С прибытием, господин Рагнвиндр. По тебе тут скучали и давно заждались.

Дилюк был слишком взвинчен, чтобы следить за словами, к тому же и сам собирался расспрашивать, поэтому немедленно спросил:

- И кто же? - но быстро прикрыл беспокойство равнодушно-вежливым тоном, - Ты, что ли? Да, я тоже рад тебя видеть.

Венти кивнул и, отсалютовав кружкой, сделал большой и долгий глоток.

- За твой своевременный приезд!

Дилюк непонимающе уставился на него, даже не обратив внимания, что ему самому принесли еду и пунш.

- Я не заметил ничего особенного, когда проезжал через город, выражайся, пожалуйста, понятней.

- Так ты не с той стороны ехал. Храм Барбатоса совсем не там.

Что Кэйа может делать в храме Барбатоса?!

- А что, там какой-то праздник?

- Ну, праздник не праздник, но кое-где поблизости очень весело. Если ты понимаешь, о чём я, - хитро улыбнулся бард.

Дилюк задумался. Непосредственно рядом с храмом был только госпиталь. Значит всё же не галлюцинации!

- Мне надо идти, - решительно сказал он, - если хочешь, можешь поужинать за мой счёт.

- Всегда рад помочь, - хмыкнул бард, притягивая к себе тарелку Дилюка и всё, что тому принесли. - И лучше тебе поспешить, - уже совсем без улыбки пробормотал Венти в спину уходящего Дилюка.

Ехать к храму верхом Дилюк всё же не рискнул. Его и так уже многие видели, не хватало ещё зацепить кого-то по дороге. Дойти переулками и дворами будет куда быстрее.

О самом страшном он старался не думать, не к месту сейчас, все эти сны, галлюцинации и прочие чувства и предчувствия. С этим он разберётся потом. Сейчас самое главное - выяснить, что же стряслось с Кэйей и успокоить обезумевшее сердце. Ну… или не успокоить.

К госпиталю он уже почти бежал. А когда вошёл, то сразу же почуял ледяной запах беды. Он сталкивался с Магами Бездны и отлично знал, что это за твари. Но где?!

Грохот, раздавшийся сверху, задал направление, и Дилюк больше не раздумывал. По лестнице он почти взлетел.

И какое счастье, что по дороге ему никто не встретился. Наверное, разбежались в укрытия и по палатам. Хотя это и не важно, главное, что на пути не оказалось ни единого человека.

К месту, из которого тянуло тем самым холодом, его будто ноги сами привели, он даже не разбирал, куда бежит и сворачивает.

Оказавшись там, откуда слышался шум боя и откуда растекалось знакомое жуткое оледенение, Дилюк не раздумывая врезал по двери с ноги.

Разумеется, обычная дверь такого напора и не могла выдержать. Но то, что он увидел за ней заставило сердце пропустить несколько ударов.

И как хорошо, что там же находились Джинн, Альбедо и Барбара.

Но Кэйа, его Кэйа, он…

Ну уж нет! Никакие Маги даже самой растреклятой Бездны не заберут у него и волоска с головы этого полудохлого придурка!

Краем сознания Дилюк понимал, что разрушать больницу нельзя, поэтому старался использовать в бою только наиболее точные поражающие удары. Это было сложно. Твари попались сильные и наглые, которые явно знали, зачем сюда явились. Вот только встретить такое серьёзное сопротивление никак не рассчитывали.

Дилюк отлично помнил, как работать в связке с Джинн, да и Альбедо оказался отличным напарником. Вместе им удалось показать этим драным Магам, кто тут реальный хозяин положения!

Только того, что тут окажется Кли со своими бомбами, Дилюк не ожидал. А раз уж оказалась, то конечно использует. Этот пиро-талант никогда не упускал случая показать себя во всей красе.

Дальше вариантов уже не было и стало плевать на стены или что там ещё.

Но после изгнания Магов всё ещё оставался Кэйа, которого он никогда не видел в таком состоянии. И Дилюк растерялся, не зная и не понимая, что надо делать в этой ситуации.

Больше всего ему хотелось вцепиться в бесчувственное тело и разрыдаться или заорать так, чтобы тот очнулся и, как обычно нагло усмехаясь, сказал, что всё это дурацкая шутка, розыгрыш, чтобы вернуть его домой.

Но Дилюк понимал, что не может сделать даже шага в его сторону.

И тут заговорил Альбедо. Хоть кто-то ясно понимал, что происходит. И что бы он ни сказал, Дилюк на всё бы согласился!

А дальше пришлось делать то, чего он никогда не делал и даже не представлял, что такое возможно.

Он выжигал крио-яд прямо из Кэйи.

Это было что-то выше реального сознания, нечто большее, необъяснимое. Он никогда про такое не слышал. Но когда его пламя коснулось крови Кэйи, понимание пришло как-то само собой и дальше он уже только послушно выполнял то, что чувствовал. А чувствовал он так много, что хотелось кричать в голос. Но всё это отступило перед твёрдой уверенностью, что ни за что и никогда он не отпустит своего Кая, если у него будет на это хоть капля сил и возможностей.

“Я отдаю тебе долг, чтобы никогда больше не быть тебе должным”, - в душе Дилюка полыхало пламя, которое не должен был никто видеть, удержать силу пиро, не сжигая того, кого старался спасти, стоило больших сил, но помня свой сон после болота, он не мог, не имел права отступить или ошибиться.

Пламя вытекало из Дилюка и совершало нечто невероятное. Примерно через вечность, он услышал голос Альбедо и послушно прекратил делать то, что делает.

Оказывается, пока он был погружён в себя и практически интуитивно творил очищающую магию, то всё время водил пальцами по раскрытой ране, которая теперь почти зажила. Но кровь с его рук не могла так же исчезнуть.

Кровь на его руках. Кровь Кэйи всегда останется на его руках.

Он машинально обтёр ладонь. Так же, как и тогда, в ту ночь. Когда Кэйа ушёл, а он остался.
Теперь его очередь уходить.
Только он не хочет.
Но другого выхода нет, и не будет.

Дилюк обвёл всех тяжёлым взглядом и, едва разжимая губы, произнёс:

- Не надо ему ничего говорить. Скажите, что помогла Кли.

Никто не стал спорить. Дилюк и сам бы сейчас не стал с собой спорить.
Он и не стал.

Быстро уходить, растворяясь в ночи, он умел великолепно.

После всего случившегося Дилюк не хотел никого видеть или с кем-то разговаривать. Поэтому на винокурню или в таверну возвращаться было нельзя. И он не придумал ничего лучше, чем пройти весь город по крышам и, переправившись через стену, углубиться в лес.

Ночь, к счастью, оказалась лунной и дождя не предвиделось.

Дилюк помнил, что где-то поблизости находился ручей и, положившись на чутьё, направился в предполагаемую сторону. На его счастье, память не подвела, и скоро он услышал звук текущей воды.

Глубокая, но узкая лента ручья в темноте выглядела как тёмная сталь брошенного в траву клинка, иррационально захотелось залезть туда целиком, но Дилюк ограничился тем, что тщательно вымыл руки и лицо ледяной водой, потом не выдержал и сунул туда голову. Прохлада освежила и стёрла боль с висков, а когда он вынырнул, то и дышать стало как-то спокойней.

Значит ли это, что все его видения были правдой?

Значит ли это, что Кэйа действительно думал о нём всё это время? Но кому он тогда писал?

Узнать можно было только у второго участника событий, а он находился сейчас в госпитале без сознания и ещё неизвестно, когда сможет говорить и вообще двигаться.

Но даже когда начнёт, Дилюк будет всеми силами избегать близкого общения. Потому что не сможет, не сумеет рассказать и объяснить даже половину того, что чувствует. А если так, то какие уж тут вопросы?

Нет, Дилюку стоило держаться как можно дальше от того, что приносит ему подобную боль и может в считанные секунды вывести из равновесия. С таким трудом выращенного равновесия, которое моментально исчезло, стоило ему только увидеть это лицо.

Дилюк с силой потёр ладонями щёки и глаза. Ужасно хотелось спать. Ведь за всё время пути ему так и не удалось урвать больше пяти часов.

Но уходить от воды не хотелось, и тем более идти туда, где будут люди.

Всё завтра, решил Дилюк, всё что угодно, но завтра. Сегодня с меня хватит того, что уже случилось и того, что, хвала Архонтам, не случилось.

Он нашёл большую кучу опавших листьев и нагрёб в неё ещё. Потом завернулся в плащ и, уже не чувствуя холода, заснул крепким сном.

Утром его разбудил крик птицы. Красный сокол сидел на ветке ближайшего дерева и пронзительно вопил, поглядывая на хозяина круглым бессовестным глазом.

- Ну и где тебя носило, когда ты был так нужен? - проворчал сонный господин Рагнвиндр и после проспал ещё три часа.

Chapter Text

«Я знаю, что это был ты!

Конечно, мне никто ничего не сказал, только это никак не могла быть Кли.

Я видел именно тебя. Ты пришёл ко мне в тёмный кошмар и именно тебя я держал за руку, когда мы оттуда выбирались.

Но я не могу подойти и спросить. Я думал, что смогу, но не смог.

Два с лишним месяца я провалялся в госпитале с “тяжёлым воспалением лёгких от неизвестного вируса”, и почти десять дней из них в бессознательном состоянии. Я засыпал - и видел тебя. Я просыпался - и тебя не было.

Бедная Барбара, я, наверное, ужасно достал её своим бредом. Знаю, потому что она часто плакала, когда думала, что я в отключке.

Мне рассказали про крио-яд и Магов Бездны, было трудно не рассказать, потому что пришлось ремонтировать половину этажа, и скрыть это было невозможно.

Понятия не имею, как Джинн объяснила всё людям и рыцарям, но я так и остался в той комнате, и ко мне приходили только она, Барбара и Альбедо с Кли. Даже ремонтников и медперсонал не пускали, да и потом меня мало кто расспрашивал.

Кстати, Альбедо приходил чаще всех, и оказалось, что он отлично готовит, мы с ним много говорили о всяких рецептах, и я кое-чему научился. Я бы хотел тебя угостить, но для этого нужно какое-то более нормальное общение, чем у нас сейчас есть.

Конечно, все были в восторге от того, что ты вернулся, город гудел новостями и домыслами. Сейчас-то уже вроде привыкли.

Но на этом фоне новости о госпитале и заболевшем сэре Альберихе получили возможность остаться почти незаметными, спасибо тебе.

Два месяца, один из которых я учился заново чувствовать себя живым, а второй восстанавливал навыки. Да, руку пришлось разрабатывать, считай с нуля - яд Бездны премерзкая штука.

Со мной тренировались Джинн и Альбедо, но я и без них не терял время даром.

Не уверен, что смогу найти именно этого, последнего Мага Бездны, но Альбедо предупредил, что, вероятно, так просто от меня не отвяжутся. Интересно, что им всё-таки нужно?

Было бы здорово обсудить это с тобой. Хотя ты, скорее всего, сначала бы ругался, что я опять во что-то влип, но потом уж мы бы точно что-нибудь придумали.

Проблема в том, что я и сам не знаю, во что влип. Хотя Альбедо говорил, что у него есть некие предположения, но и только, а вытрясти из этого парня то, о чём он говорить не хочет, практически невозможно.

Кстати, он и Джинн приносили мне свежие новости о тебе, ведь как только я пришёл в себя и начал хоть что-то соображать, Кли немедленно сообщила о возвращении мастера Рагнвиндра. И я бы соврал, если бы сказал, что скорость моего выздоровления не зависела от того, насколько я хочу тебя увидеть.

Увидел.

Как только смог провести полноценную тренировку с этими двумя, победить их в поединке и окончательно вернуться к себе домой, первый же вечер я посвятил тому, чтобы добраться до “Доли ангела” и увидеть тебя.

Но стыдно признаться, я почти три часа ходил вокруг да около, а потом ещё торчал под окнами, прежде чем переступить порог. Все решили, что я ужасно замёрз, но на самом деле меня просто трясло от страха, что ты сейчас выставишь меня за порог.

К моему облегчению, ты ничего такого не сделал и даже не очень обратил внимание на моё появление.

Если бы ты злился, как тогда, ты бы вышвырнул меня и захлопнул дверь. Значит, ты всё же уже не так злишься.

Дальше всё стало проще.

А сегодня ты даже ответил на моё приветствие!»

Счастливый Кэйа прикончил вторую бутылку из трёх, что взял с собой, и тихо улыбнулся, глядя в пламя свечи. Новое перо случайно коснулось щеки, и он прикусил длинный вёрткий хвостик.

Насмотревшись на танец язычка пламени, Кэйа отложил перо и добыл из-под стола следующую бутылку.

После выздоровления его походы в «Долю ангела» стали почти ежедневными.

Он мог тянуть одну бутылку весь вечер или прикончить дюжину вместе с весёлой компанией, или далеко за полночь стучать кружками с сидром вместе с Венти, обсуждая его новые тексты, на самом деле это было не важно. Реальная причина его радости, полыхая огненной гривой волос, находилась за стойкой. Изредка Кэйа ловил на себе хмурый или совсем нечитаемый взгляд. А иногда даже перебрасывался несколькими фразами, и десятки раз перед сном прокручивал в мыслях каждое слово и интонацию. У него теперь была настоящая причина радоваться.

«Я думал, что когда ты вернёшься, я перестану тебе писать.

Не то чтобы я рассчитывал на разговор, но мне казалось, что когда я тебя увижу, что-то изменится и письма станут не нужны.

Я ошибся только в одном. Да, я увидел тебя и жизнь снова изменилась. Но нет, я всё ещё пишу, потому что никак иначе не могу с тобой говорить. Даже если бы ты сам начал, боюсь, я бы просто отшутился и сбежал.

Мне надо привыкнуть Дилюк, привыкнуть к тому, что ты смотришь на меня спокойно, пусть даже хмуро или равнодушно, но уже не желая моей немедленной смерти. Привыкнуть к тому, что я могу увидеть тебя в любой момент и не получить удар мечом. Вряд ли ты бы стал драться у себя в трактире, но мы сталкиваемся и на улицах - и ты просто проходишь мимо.

Ну и пусть, проходи пожалуйста, главное - что я тебя вижу и знаю, что ты здесь и можно…

Хотя нет, вряд ли ты сейчас подпустишь меня прикрывать тебе спину, ведь для этого надо повернуться спиной ко мне».

Кэйе вдруг стало грустно, и он решительно открыл третью бутылку.

Шрам на руке уже хорошо зажил и практически не болел. Да и чему там болеть, в самом деле? Ведь сама рана была не такая уж опасная. Дело было не в ней, а в том, что через неё попало в кровь. И вот это «что» на самом деле пугало. Раз до него так просто добраться, значит, могут быть ещё попытки. И Кэйа уже начинал догадываться, кому и зачем это всё понадобилось. Но у этих догадок не было реального подтверждения, только личное предчувствие и предположения. Так что ещё в госпитале мысленно изжевав их все до полной усталости и равнодушия, Кэйа решил, что будет разбираться с проблемами по мере их поступления – как, в общем, и всегда.

После того, как целую неделю Кэйа заходил в “Долю ангелов” каждый вечер и его ни разу не выставили, он немного пришёл в себя от оглушающей радости, а потом как-то с утра заглянул в антикварный магазин и выбрал самую вычурную вазу.

«Я действительно хотел сразу вернуть его тебе. Но если бы отдал лично, то даже не знаю, как бы ты отреагировал. Не хотелось нарушать то хрупкое равновесие, что у нас теперь есть. Поэтому, хорошенько всё обдумав, решил, что немного смеха тебе не повредит.

Признаюсь, я хотел добавить туда ещё и розу, чтобы прислать на винокурню якобы подарок от, вроде как, неизвестного поклонника. Но передумал и положил только твой Глаз Бога. Потому что если уж он там, то трудно не догадаться, от кого посылка, верно?

В конце концов, моими розами ты и так можешь любоваться, когда выйдешь в сад. Я в курсе, что ты не стал выкорчёвывать эти кусты, уж не знаю почему. Но если бы ты хотел знать, то я бы сказал, что мне очень приятно».

Упаковав посылку таким образом, чтобы не угадывалось, что именно находится внутри, Кэйа отправил её почтой, без обратного адреса.

«Я надеялся, что ты ответишь, ну или хоть как-то отреагируешь. А ты просто снова стал его носить.

Можно ли считать это реакцией? Не знаю. Хочу считать.

А сегодня мы говорили целых десять минут! Кажется, ты был заинтересован моими рассуждениями на тему нового задания Путешественника. И, мне показалось…

Хотя, нет, не важно, что мне там кажется.

Если бы ты знал, Дилюк, как я был рад этому разговору! Настолько, что отметил с Венти его очередное непонятно что. Свой повод я, понятное дело, озвучивать не стал, но, думаю, он и так догадался. Этот бард значительно умнее и внимательней, чем кажется».

Кэйа смотрел в огонь свечи и ждал. Это было уже не первое письмо после того, как Дилюк вернулся в Мондштадт, но видения ещё ни разу не приходили, как раньше. Хотя Кэйа ждал. Архонты знают, как он ждал!

Но сквозь пламя было видно только пустое окно и кусочек ночного неба.

«Наверное, это и правда были лишь мои тоскливые галлюцинации. Ведь теперь я могу видеть тебя каждый день, а значит, вовсе незачем смотреть на тебя как-то иначе.

Но мне жаль.

Нет, я вовсе не хочу, чтобы ты снова уезжал, я… просто, наверное, я хочу снова видеть тебя настоящего, а не отстраненно-вежливого, как за стойкой, или застегнутого на все пуговицы, как в любом другом месте».

Кэйа снова посмотрел в огонь и вздохнул так, что пламя тревожно затанцевало.

Капитан передёрнул плечами - окно снова было открыто и оттуда тянуло зимней сыростью и предчувствием снега.

Но он не мёрз, хотя ощущал, как холодеют пальцы. Очевидно, постоянная работа с крио приучает к холоду… во всех смыслах.

Да, Кэйа не мёрз, он леденел, становился похож на вихрь пушистых разномастных снежинок - сверкающих звёзд.

Ему не было холодно и не хотелось думать о грустном. Сегодня есть что праздновать, так что третья бутылка вина была уже ополовинена, и если бы не необходимость отправляться завтра с утра в Орден, то он бы открыл и четвёртую.

Так ничего и не дождавшись, Кэйа проделал с письмом обычные манипуляции и пошёл спать.

Привычно сжал в ладони Глаз Бога и моментально заснул. И чем глубже погружался в сон, тем ярче сквозь пальцы проступало голубое свечение.

Chapter Text

Дилюк шёл по винограднику и время от времени срывал ягоды с ещё не срезанных гроздьев.

Этому сорту надо достоять до заморозков, только потом его соберут, чтобы сделать то самое ледяное вино, которое так любит Кэйа.

Приятно думать - любит, а не любил. Приятно видеть, что он заходит в трактир, как ни в чём не бывало и говорит “Привет!” или ещё что-то незначительное, но такое привычное и как обычное.

Дилюк даже не думал, что это будет настолько приятно, поэтому, когда Кэйа пришёл в первый раз, смог только залезть в панцирь невозмутимости и постараться ничем не выдать своего волнения.

И потом тоже, много раз потом.

К тому же Кэйе, кажется, не было никакого дела, здоровается он с ним или нет.

А когда Дилюку доставили посылку с вазой и в ней обнаружился его Глаз Бога, он даже рассмеялся - штука была настолько в стиле сэра Альбериха, что неожиданно потеплело на сердце.

Было бы гораздо хуже, если бы он прислал его в коробке, обитой бархатом, или даже принёс сам. Вот последнее было бы самым плохим, так как Дилюк понятия не имел, как реагировать.

Для того, чтобы искренне радоваться, надо доверять, а он не доверял и не верил, но всё же радовался - и это раздражало. Дилюк предпочитал понимать, что с ним происходит, но происходящее между ними он не понимал уже давно.

Так что решение с вазой получилось идеальным. К тому же ещё и смешным, мастер Рагнвиндр как-то уже и забыл, когда смеялся просто так.

С тех пор ваза стояла в гостиной на самом видном месте, и Дилюк, проходя мимо, улыбался про себя.

А ещё эта выходка немного напомнила о том прежнем доме, и о том, что он вернулся сюда совсем другим.

Как Кэйа умудрялся гладить его по шерсти, при этом высекая болезненные искры, Дилюк не понимал, но сделать ничего не мог.

Ему надо было привыкнуть, что он снова тут, и Кэйа тоже - пожелай увидеть и найдёшь почти в любой момент.

Наверное, им всем нужно дать время привыкнуть к себе, изменившемуся, повзрослевшему и, ну да, куда более мрачному и замкнутому, чем они помнили.

Дилюк вышел на край поля, и пройдя вдоль нескольких рядов, снова вошёл между виноградными шпалерами.

За те два месяца, что Кэйа выздоравливал, к Рагнвиндру два раза приходила Джинн и как бы невзначай рассказывала о состоянии капитана.

А один раз пришёл Альбедо с Кли.

Алхимик, ничего не маскируя, рассказал о яде Бездны и о том, что может последовать за этим. Дилюк внимательно выслушал и поблагодарил.

- Ты ведь скучаешь по нему?

Словами Альбедо умел резать не хуже, чем скальпелем. Глупо было бы делать вид, что Дилюк не понимает, о чём речь. Но отвечать не хотелось.

- Зачем тебе это знать?

- Пока я искал информацию о яде, я наткнулся на кое-что любопытное, - спокойно проигнорировал вопрос алхимик. - Есть такие зелья, которые помогают управлять чувствами. Исследования и испытания на людях прошли весьма успешно, так что это открытый рецепт для практики.

Интересно, что там себе придумал Альбедо, чтобы говорить с ним о подобном?

- И какое это имеет отношение ко мне? – Дилюк с подчёркнутым равнодушием отпил чай.

- Оно очень интересно действует, - немного рассеяно продолжал алхимик, осматриваясь в гостиной, - память никуда не исчезает, но вот чувствами можно управлять как дрессированными. Своими, или у того, кому ты это предложишь в компоненте. Пишут, что так избавлялись от ненависти к себе или, - тут Альбедо остановился перед той самой вазой, - от любви. Как думаешь, это интересный эксперимент? – он развернулся и посмотрел в лицо Дилюку.

- Ммм, хм, - тот сразу не нашёлся что ответить, - наверное, да.

Альбедо кивнул, видимо получив подтверждение каким-то своим мыслям.

Потом они вместе поужинали, и Альбедо ни словом больше не заикнулся о произошедшем.

«А потом ты сам пришёл в “Долю ангела” и я чуть не разбил стакан, когда тебя увидел», - думал Дилюк. – «Надеюсь, ты и правда ничего не помнишь. Я бы не хотел ставить тебя и себя в неловкое положение.

Только знаешь, мне почему-то жаль наших безмолвных встреч. Не знаю почему, но когда я видел тебя в своих галлюцинациях, я был рад, хотя тогда и не понимал этого.

Сейчас тоже не понимаю. Наверное, это было всё же мое чувство вины и тоска.

Хотя всё ещё никак нельзя объяснить то, что последнее видение оказалось настолько пророчески точным. Но надеюсь, что, если тебе опять будет угрожать опасность, я об этом узнаю.

Но пусть лучше не будет, ладно? Я не всегда смогу так быстро оказаться рядом.

Или смогу, потому что больше не собираюсь быть далеко.

Что бы ты сказал на это, Кэйа?»

Дилюк посмотрел на небо с тяжелеющими тучами, улыбнулся, но потом быстро нахмурился. Ему не нравилось, что он вот так думает и разговаривает с Кэйей, но не думать он не мог, и это злило где-то на глубине сознания.

«После того случая я почти не смотрю ночами в огонь.

Нет, я пытался, но каждый раз как-то не складывалось настроение, становилось мрачно и страшно. Тогда я тушил свечи и засыпал. А в какой-то момент начал бояться увидеть что-то из того, что потом снилось, и я просто перестал.

Знаешь, мне теперь всегда снятся про тебя кошмары, и это выматывает. Когда не сплю, могу вспомнить что-то хорошее, а стоит заснуть, увидеть тебя и…»

Дилюк передёрнул плечами и сорвал ещё одну ягоду - виноградный сок брызнул на пальцы и он их облизал.

«Ты бы удивился, если бы узнал, сколько раз я провожал тебя домой, так чтобы ты не заметил.

Ты и не замечал. Но возможность увидеть, что ты входишь в дверь, а потом в твоём окне загорается свет, делает мои ночи значительно спокойней, особенно после очередного кошмара.

Поэтому я больше не смотрю в огонь и не ищу там тебя. Хотя хочется. Но что я могу тебе сказать – ничего?»

Дилюк снова посмотрел в небо, тучи стали ближе и изрядно потемнели. Сегодня, возможно, пойдёт снег, пора бы. Холодные дожди уже достаточно пропитали землю, надо бы укрыть её чем-то более тёплым, чтобы виноградники не вымерзли.

«Только сейчас я понял, как мне было хорошо в такие ночи, когда ты появлялся. Так я мог говорить с тобой и фантазировать, что ты мне отвечаешь.

Сейчас я действительно могу тебя видеть и говорить, но понимаю, что это невозможно.

Надеюсь, ты тоже понимаешь и не винишь меня. Достаточно и моей вины.

Я бы хотел снова увидеть тебя сквозь пламя, но я боюсь. Бесстрашный сэр Дилюк чего-то боится, смешно! Но, думаю, ты бы понял, наверное.

Интересно кому и что ты всегда писал? Может быть, я не могу тебя видеть, потому что ты больше не пишешь?

Я бы, наверное, хотел посмотреть, чем ты там мараешь бумагу, но боюсь, что если это письма кому-то другому…»

Последняя ягода оказалась ужасно кислой, Дилюк выплюнул её и пошёл к дому.

Chapter Text

Зимний праздник получился на удивление весёлым и шумным.

И дело было не только в том, что Кэйа принимал самое горячее участие в его устройстве. Просто Магистр ордена Фавониус решила, что в уходящем году накопилось достаточно весомых поводов, которые стоит хорошенько отпраздновать.

Джинн не перечисляла их всем и каждому, хотя многие понимали, что именно празднуется в этот раз с таким размахом.

Понимал и сэр Альберих. Поэтому после оглашения награждений и вручения подарков даже остался на праздничный ужин дольше, чем на полчаса. Хотя обычно начинал скучать уже на первой части, и всячески старался улизнуть со второй.

Но в этот раз ему не хотелось никого расстраивать ранним исчезновением, тем более что одной из причин торжества являлся он сам, точнее его благополучное выздоровление и возвращение в строй. И хотя об этом никто не говорил напрямую, но слухов всё же было достаточно.

Так что он остался, чтобы поднять несколько кубков среди цветистых поздравлений и поболтать ни о чём с Альбедо, Кли и Джинн. В отличие от него, они обычно праздновали от начала и до конца вместе со всеми.

Но где-то через час после начала праздничной трапезы, Кэйа уже едва мог усидеть на месте. У капитана кавалерии всё же имелись личные планы и не терпелось сбежать в куда более уютную и знакомую компанию в “Долю ангелов”.

Так получилось, что вместе с ним удрали и некоторые рыцари, которые тоже весьма ценили это место и при каждом удобном случае старались составить компанию своему весёлому капитану.

По дороге сквозь сверкающий праздничными огнями город, Кэйа не стал особо задерживаться возле разнообразных лавок и шумных компаний, куда его приветственно зазывали, ведь он точно знал, где и с кем хочет провести эту ночь. Быстро проскользнув мимо ярких уличных шоу, сэр Альберих направил маленькую компанию по проверенному пути.

По дороге к таверне тоже было на что посмотреть, но самое главное скрывалось за тёплым светом знакомых окон, откуда доносились восхитительно аппетитные запахи.

Отряхнувшись на пороге от снега, Кэйа немного волнуясь толкнул дверь, украшенную сосной и остролистом с блестящими красными ягодами. Он не был уверен, но всё же очень надеялся, что Дилюк тоже придёт. Хотя он бы понял, если бы тот решил остаться дома, чтобы отдохнуть в тепле и покое.

Но к счастью и огромному облегчению капитана кавалерии, мастер Рагнвиндр обнаружился за стойкой, по обыкновению немного хмурый и сосредоточенный. Но во взгляде, который успел поймать Кэйа, всё же блеснуло что-то похожее на улыбку. Так что капитан расстарался и устроил весьма бурную пантомиму в честь своего прибытия и намерений. И пусть от него отвернулись, но уже после, после! неё.

А Кэйа подумал, что после такой встречи праздник обязательно должен получиться совершенно прекрасным.

Тем временем веселье в таверне уже шло полным ходом. Практически все столики были заняты, а около некоторых стояли те, кому не досталось места. Но это нисколько не портило настроения, наоборот - поощряло общение и перекрёстные тосты между компаниями.

Танцевать ещё не начали, но взгляды всё чаще и чаще обращались туда, где на высоком табурете расположился знаменитый бард в окружении поклонников. Сегодня он привёл с собой ещё трёх музыкантов, так как веселье намечалось долгое, а стало быть, музыка потребуется разная и играть придётся много.

Чувствуя настроение публики, Венти потихоньку заканчивал с душещипательными балладами про рыцарей и прекрасных дам. Посетители явно уже желали чего-то менее серьёзного, когда можно петь даже если у тебя нет голоса, и плясать даже если не очень-то умеешь.

Кэйа приветственно помахал сквозь толпу музыкантам и повёл свою компанию к зарезервированному столу. Правда, пришлось сначала согнать оттуда не очень трезвых гостей, не желающих видеть табличку “Резерв”, но потом всё быстро пошло на лад.

Рыцари сделали большой заказ, и Кэйа немного расслабился. Теперь можно было разглядывать публику, размышляя что ещё такое учудить, чтобы обратить на себя приятное внимание одного крайне занятого бармена.

Надо сказать, что резерв Альберих делал за месяц и едва успел занять любимый столик. Отсюда было отлично видно стойку и всё происходящее за ней. Кэйа наперечёт знал все места в зале, откуда было удобно и почти незаметно вести подобное наблюдение.

Тем временем Венти постепенно переходил на весёлые и местами весьма двусмысленные куплеты и песни. Ещё немного - Кэйа хорошо знал его манеру и репертуар, - и бард разойдётся до разудалых хоровых баллад и плясовых.

У Кэйи тоже было несколько заказов, но он решил не торопиться. Хотелось, чтобы тот, кому они предназначались, смог расслышать пение сквозь шум.

Поднимая праздничные тосты и болтая о всякой ерунде, Кэйа изредка посматривал в сторону стойки, выжидая подходящий момент.

Дилюк и ещё один бармен с невозможной скоростью успевали выполнять заказы, а шустрые официанты разносили их по гуляющим компаниям.

Когда ажиотаж вокруг барда немного утих, Кэйа потихоньку отдрейфовав от своей компании, ненавязчиво вписался за стол к Венти и через минуту что-то тихонько нашёптывал тому в ухо. Бард нежно гладил струны лиры и понимающе кивал. Потом показал два пальца и снова запел.

Как и любой хороший музыкант, он прекрасно знал, что даже самые дорогие заказы стоит исполнять так, чтобы они сплетались между собой подобно стихам в легенде.

Примерно через полчаса пришло время и для просьбы Кэйи. Венти никогда не был против, чтобы ему подпевали, а Кэйа к тому же действительно обладал хорошим голосом и слухом. Так что их дуэт звучал весьма достойно.

Кэйа специально попросил одну из любимых баллад Дилюка. Она была не такой уж праздничной, но весьма героической, подходя практически для любого застолья.

Во время пения Кэйа рассчитывал внимательно понаблюдать за Дилюком - будет ли хоть какая-то реакция. Но к его большому разочарованию, тот скрылся в кладовке и вернулся только к самому концу песни.

Ну и ладно, Кэйа запретил себе сегодня расстраиваться, да и пели они достаточно громко и проникновенно, чтобы слышно было даже не улице.

А потом начались долгожданные танцы. Венти уже почти не пел, а только задавал мелодии для остальных музыкантов, которые старались вовсю.

В центре зала расчистили место, и гости, то разбиваясь по парам во время медленных мелодий, то сбиваясь в круг или играя в змейку, дали выход веселью.

Кэйа знал множество танцев и любил танцевать, но сейчас, не пропуская ни одной общей плясовой, старательно уклонялся от любых парных предложений, как от женщин, так и от мужчин.

Когда-то он всегда и везде танцевал в паре только с Дилюком, и после больше никогда и никого не обнимал ни в вальсе, ни в танго. Просто знал, что с другими не сможет достичь подобной гармонии и удовольствия. А если так, то зачем?

Единственная с кем он позволял себе выйти в торжественном менуэте на каком-нибудь праздничном, но насквозь официальном балу, являлась Джинн. Но там и не требовалось ничего больше, чем идеальное повторение заученных па. Это можно было пережить.

Хотя вот сегодня Джинн прошла мимо и, лукаво улыбаясь, кивнула Лизе, а Кэйа так и остался стоять около колонны, слегка приоткрыв рот. Рот пришлось закрыть, когда к нему подошёл Альбедо и поставил в известность, что сегодня танцевать придётся с ним. Кэйа не смог ничего возразить, в конце концов он был обязан этому парню жизнью, да и танцевал он, как быстро выяснилось, превосходно.

Но сейчас Кэйа танцевал не потому, что так надо, а потому что хочется, а это было совсем другое. Люди мелькали перед глазами, и Кэйа улыбался всем и каждому, хотя прекрасно знал перед кем именно красуется.

Дилюк старательно делал вид, что не смотрит в его сторону, но что-то подсказывало Кэйе, что танцевать надо ещё лучше, ещё чувственнее и горячее. Это кружило голову и зажигало кровь не хуже вина и поцелуев, хотя ни от того, ни от другого бравый капитан и не отказывался. Но всё это были лишь праздничные развлечения и глупости.

Когда пляски превратились в сплошной поток, а люди смешались в бессистемных цепочках движений, Кэйа, проносясь по залу в стремительном танце, улучил момент и подсунул на стойку маленький блестящий кругляш праздничного печенья. Он сам сделал этот подарок, потому что внутри должно было лежать в точности такое пожелание, которое он хотел передать Дилюку.

И он счастливо рассмеялся, когда увидел, что Дилюк сюрприз заметил и убрал со стойки не просто куда-нибудь, а себе в карман.

От этого стало совсем хорошо и радостно, и Кэйа с чувством выполненного долга продолжил праздновать.

Бокалы прекрасного вина, лёгкая болтовня, смех и беззлобные шутки - всё это настолько вскружило голову, что Кэйа даже не заметил, как Дилюк ушёл.

А когда заметил, то веселье сразу перестало быть таким увлекательным.

Он мягко освободился от обвивающих рук и встал, чтобы оглядеться. К его удивлению, оказалось настолько поздно, что многие уже разошлись по домам. И даже непотопляемый Венти, изрядно перебрав, норовил заснуть прямо на столе. По правде сказать, он часто делал подобное, так что на это давно перестали обращать внимание. Спал бард всегда тихо и крепко, а к утру исчезал раньше, чем успевал вернуться кто-то из прислуги.

На Кэйе всё ещё висело несколько девиц, которые уже успели начинить друг друга шпильками, выясняя, с кем сегодня отправится завершать праздник бравый капитан кавалерии сэр Альберих.

Кэйа галантно извинился и, выйдя подышать воздухом так и не вернулся. Надо ли говорить, что единственным, кого он с собой прихватил, была бутылка вина?

Дома ждала небольшая праздничная закуска и корзинка, доставленная ещё утром из “Доли ангелов” специально по его заказу. Кэйа перекусил, открыл вино и устроился за столом перед большим листом бумаги, привычной чернильницей и пером.

Он искренне верил, что сегодня (да, именно сегодня!) должно произойти нечто волшебное, то, чего он так долго желал. Иначе почему бы весь вечер он чувствовал такую лёгкость и даже немного счастье?

Перо легко заскользило по бумаге, оставляя за собой витиеватые следы строк.

«Дорогой Дилюк, поздравляю тебя с нашим Зимним праздником!

Даже не знаю, как бы ты отреагировал, преподнеси я тебе письмо, которое начинается подобным образом. Наверное, решил бы, что я ещё не очень-то выздоровел и отослал бы в госпиталь, возможно принудительно или даже под своим конвоем, - Кэйа рассмеялся, представив карикатурную картину ситуации, - хотя я совсем не против такого конвоя. Но лучше я не буду тебя пугать и городить подобные глупости, ладно?

Лучше расскажу, какой отличный праздник ты мне сегодня устроил!

Я знаю, что ты всегда не очень-то любил большие и шумные компании. Наверное, с тех пор что-то изменилось, но всё же, думаю, тебе и сегодня было нелегко работать во всем этом угаре. И я благодарен, что ты всё же нашёл в себе силы разделить его со мной.

Ты, наверное, мог бы сказать, что на самом деле пришёл работать и помогать своим людям, потому что без тебя бы не справились. Пусть. Я просто хочу думать, что тоже был причиной того, что ты сегодня праздновал вместе с нами. Со мной.

Да, весь вечер я был счастлив, что мы под одной крышей, в одном тёплом кругу, конечно, не как дома, но почти. Я привык к “Доле ангелов” как к части того дома, что у меня был… во всяком случае, мне хочется думать, что был.

За очень-очень долгое время я снова встретил Зимний праздник вместе с тобой, Дилюк. Лучшего подарка и придумать нельзя. Но мне кажется, я всё же добавил в него кое-что важное для тебя».

Кэйа мечтательно посмотрел в окно, которое было совсем чуть-чуть открыто, и перевёл взгляд в пламя свечи.

«Я бы сейчас очень хотел тебя увидеть, очень. Может, сделаешь мне и такой подарок? Ну чего тебе стоит?»

Кэйа совершенно по-кошачьи прижмурил глаза и улыбнулся, глядя в огонь. Ему было тепло и хорошо, и очень хотелось, чтобы его погладили…

Когда в пламени возникло встревоженное и немного растерянное лицо Дилюка, Кэйа понял что вот он - его главный подарок в праздничную ночь!

Этого никак нельзя было упускать!

Но как удержать внимание? Как заставить не отрывать от себя взгляда, не хмуриться и не исчезать, пока он сам не наглядится на любимого Люка?

Хмель делал мысли лёгкими, стирая преграды между “хочу” и “могу”.

«Хочу, чтобы Дилюк не сводил с меня глаз, хочу сам свести его с ума, пусть и вот так, на расстоянии…»

Кэйа облизнулся, прикусил губу - и в его улыбке не осталось ни стыда ни совести. Да и зачем она сейчас? Ведь главное вот - смотрит расширившимися глазами, и даже сквозь пламя видно как румянец заливает щёки.

Дилюк что-то сказал, и Кэйа не раздумывая кивнул. Сейчас имело значение только, кто и как на него смотрит. Говорить вслух казалось излишним.

Альберих взялся за перо и немного дрожащей рукой вывел:

“Ты пришёл!

Значит ли это, что ты прочитал моё послание и снова захотел увидеться? Значит ли это, что ты действительно был рад меня видеть и тоже хотел отпраздновать сегодняшнюю ночь вместе? Может быть, ты даже хотел бы провести её со мной наедине?

И пусть у нас не получается быть рядом по-настоящему - я рад, что ты согласился снова встречаться со мной взглядами.

Я не разочарую тебя!

Поверь, я многое обдумал пока не было наших встреч. Конечно же, это магия, я уверен. Наверное, так встречаются наши души? Потому что когда я вижу тебя, то все мои чувства стремятся к тебе, как бы я себя ни вёл и что бы ни болтал, всё это я могу контролировать, а вот остальное - не очень. Так что только письма и иллюзии остались тем тонким мостком, который раз за разом приводит меня к тебе и делает счастливым.

Знаешь, как я хотел сегодня быть с тобой? Каким бы я хотел быть с тобой? Как бы я хотел, чтобы ты смотрел и касался? Хочешь узнать?

Знаю, что глупо спрашивать. Ты ведь не можешь ответить. Поэтому я хочу показать тебе то, чего желаю, то, что чувствую. И поверь, у меня нет никакой преграды вроде приличий. Сейчас я могу говорить не только несказанными словами, но и тем, что всегда принадлежало и принадлежит тебе”.

Кэйа перестал писать и отложив перо, подпёр голову ладонью. Дилюк в видении выглядел уже менее растерянным, а скорее заинтересованным. Что ж, он не даст этому любопытству пропасть даром!

- Хочешь увидеть, как я скучаю по тебе? Только представь, если бы ты сам делал это со мной? Я бы хотел, чтобы ты так сделал…

Кэйа выпрямился и откинулся на спинку стула. Его левая рука быстро расправилась с оставшимися застёжками на рубашке, и он распахнул полы.

Устроить праздничный эротический сеанс для Дилюка - почему бы и да?

Когда-то Люк вовсе не был против подобных игр, а сейчас Кэйа соскучился, к тому же не раз занимался этим и без всяких зрителей. Так к чему стеснение?

Вино кружило голову, но ещё больше волновал яркий, мгновенно вспыхнувший взгляд напротив.

И кто знает, что может получиться?..

- Тебе нравится то, что ты видишь? Ты хотел бы прикоснуться ко мне? Смотри, я делаю это для тебя. Я бы хотел, чтобы ты был рядом, но раз это невозможно, я готов сделать тебе ещё один подарок.

Кэйа не очень задумывался, что шепчут его губы. Его взгляд был прикован к тем, что он видел сквозь пламя свечи. Он представлял, как эти губы касаются его… тут, и вот тут, и тут…
Он следил за этим взглядом и ласкал себя, следуя за ним.

Волосы рассыпались, и Кэйа встряхнул головой выгибаясь всем телом, чтобы тот, кто смотрит, представил что делал бы он сам.

- Ты бы мог целовать меня, как ты любил, вот сюда и сюда…

Кэйа обласкал пальцами шею и ключицы. Ему нравилось, как реагирует тело на прилипший к его движениям взгляд. Это возбуждало, от этого закипала и пульсировала кровь, и потому хотелось показать ещё больше и откровеннее.

Пальцы продолжили умело ласкать кожу, иногда слегка царапая её ногтями, чтобы оставались лёгкие розовые следы, как если бы Дилюк едва сдерживал свою силу.

Ладони перешли на грудь и коснулись уже возбуждённых сосков, сжали пальцами и потянули, тут Кэйа задрожал и перестал подавлять стоны, его повело так, будто Дилюк и правда касался всех чувствительных мест.

А если он делает это пусть только взглядом, то сдерживаться уже не имеет смысла, верно?

Кэйа широко расставил ноги и отодвинулся от стола, открывая более широкий обзор. Он покачался на стуле, оглаживая пояс штанов, а потом расстегнул его и сразу ширинку. Он знал, насколько уже завёлся и хотелось показать это и тому, кто в пламени. Но торопиться было нельзя, он ещё не до конца насладился бешеным горящим взглядом с той стороны.

Кэйа поёрзал, стягивая штаны пониже, и наконец запустил руку внутрь. Возбуждённый и уже слегка влажный член с готовностью ткнулся в ладонь. Кэйа ухватил его около основания, сжал руку и потянул вверх, в самом конце сжав в пальцах головку. Не надо торопиться, быстро кончить будет нехорошо. Разве за этим он притягивал взгляд и внимание?

- Люк, ты бы хотел его? Ты бы хотел меня взять вот так? В рот, Люк?

Рука плавно двигалась, и Кэйа нарочно сдвинул бельё, чтобы его член показывался как можно чаще и во всей красе.

Он ласкал себя, меняя ритм и силу нажима, иногда оттягивал крайнюю плоть и давал головке немного остыть, чтобы растянуть наслаждение, при этом он не сводил глаз с Дилюка, каждое движение, каждый стон и дрожь посвящая ему, его полыхающему взгляду, его покрасневшим щекам и искусанным губам. Он представлял этот рот на своём члене и очень старался не упасть в свои фантазии полностью. Тогда бы он кончил почти мгновенно, чего делать было ни в коем случае нельзя.

Но в мыслях всё равно крутились картины из того невозможно далёкого прошлого, когда они ещё занимались этим вместе.

Как Дилюк снимал с него бельё, каждый раз замирая и тяжело дыша перед тем как нагнуться и коснуться губами его члена. Исцелованые припухшие губы вбирали налитую головку, и жадный язык облизывал её по спирали, спускаясь всё ниже, член при этом погружался во влажный и горячий рот, толкался в небо.

В самом начале, когда они только постигали искусство секса, зубы иногда царапали кожу, но Дилюк быстро учился, и скоро член начал получать ласки без всяких проблем.

Дюлюк любил когда Кэйа сосал у него, и сам любил делать это с ним. Он умел до самого конца глубоко погружать член в свой рот, отчего Кэйа просто терял голову и всегда непроизвольно толкался бёдрами, но его мягко останавливали крепкие ладони на бедрах, Дилюк не позволял себе мешать. Он касался языком яичек, облизывал и засасывал их, вылизывал уздечку и рисовал сложные узоры на чувствительной коже ноющего от возбуждения члена, сжимая пальцами его основание, не давая слишком быстро кончить. И только наигравшись, начинал двигать ртом так, что уже почти обессиленный ласками Кэйа безоговорочно сдавался и кончал с громким криком. Чаще всего Дилюк при этом не выпускал член из рта, хотя Кэйа смущался и старался этого не допускать. Но спорить с жадным и упрямым Дилюком было выше его сил. Впрочем, сам Кэйа поступал так же.

Да это осталось в прошлом, но сейчас всё, что было между ними, все воспоминания выплыли из затаённых глубин памяти, обернулись против Кэйи и смешались с нереальной реальностью взгляда, перед которым он выставлял себя настолько откровенно, насколько было в его силах. Пусть это просто иллюзия, но когда в ней так хорошо именно с тем, кого хочешь до потери контроля - не всё ли равно?

Не то, чтобы всё это время он хранил верность, но каждый раз, оставаясь с кем-то наедине как бы вскользь предупреждал, что на регулярные встречи и тем более долгие отношения рассчитывать не стоит. Правда, делал это он всегда после секса, чтобы не испортить момент наслаждения.

Он никогда и никому не признавался в любви и переводил встречу в горизонтальную плоскость, только если был уверен, что человек заинтересован в нём не больше чем он сам. Только лёгкие и ни к чему не обязывающие отношения.

Что, конечно, не могло не отразиться на репутации, которая приклеила ему ярлык бессердечного, хотя и очень привлекательного ловеласа. Про его таланты в постели тоже разошлось достаточно сплетен. И плевать ему было на то и на другое.

Сейчас он понимал насколько соскучился по нормальному сексу с тем, кого любит и кому доверяет. По сексу с Дилюком. Настолько, что даже не такая уж значительная доза вина сорвала у него последние остатки контроля и самосохранения, заставив устроить настоящее секс-шоу.

Кэйа ласкал свой член так искусно, как только умел. Он видел и, сожри его слайм, чувствовал, как смотрят с той стороны - взгляд будто горячая волна прокатывался по всему телу и огненной спиралью сосредотачивался между его бедер. Кэйа почти ощущал рот и губы на своём члене.

Ласки становились изощрённей и глубже. Кэйе ужасно хотелось скинуть уже штаны и продолжить в совсем другом ракурсе, но он боялся что этим может спугнуть того, кто смотрит. А вдруг он больше не придёт?

Поэтому Кэйа продолжал ласкать себя именно в той позе и виде, который успел принять ещё даже не рассчитывая на успех своей провокации.

Губы припухли и оттого что он их постоянно прикусывал приглушая стоны, и от того что облизывал, представляя как бы сейчас Люк мог дать ему свой член.

По спине поползли мурашки, мысли спутались, дыхание стало загнанным, Кэйа понял, что ещё немного и кончит. Но главное это должен увидеть Дилюк, он должен удержать эту связь!

Член был возбуждён настолько, что стало почти больно, но Кэйа слишком долго ждал, слишком соскучился, и слишком хотел продлить удовольствие.

Но всему есть предел, Кэйа понял, что уже не владеет собой и его рука начала двигаться так быстро и резко что потемнело в глазах. С тягучим стоном, переходящим в рык он кончил. Глаза закрылись сами собой.

Chapter Text

Дилюк соврал бы, если бы сказал, что ему не очень-то и хотелось работать в праздничную ночь в “Доле ангелов”.

Конечно, дома Аделинда приготовила совершенно умопомрачительный праздничный ужин. Но с кем бы он мог его разделить?

А тут была хотя бы иллюзия принадлежности к тёплой и весёлой компании.

Хотя почему иллюзия? Где бы были все эти гуляки, если бы не его трактир?

Ещё с утра Дилюк выбрал неброский, но стильный костюм, который при необходимости легко превращался в представительный, и долго смотрел на себя в зеркало.

«Ты бы помогал мне его выбирать, - подумал он. – Правда, тогда бы мы никуда не пошли, а остались бы дома, и ты бы точно придумал, чем заняться. Ты и придумывал…»

Дилюк отвернулся и больше уже не медля, вышел из дома.

Весь день Дилюк занимался подготовкой таверны к большому наплыву гостей, и ждал. Он отказывался в этом признаваться, но где-то на краю сознания постоянно маячил вопрос - Придёт или нет?

«Я никого не жду», - кажется, в сотый раз напомнил себе господин Рагнвиндр, после чего дверь распахнулась, и вместе с дымкой холодного воздуха ввалился Кэйа, таща за собой развесёлую компанию рыцарей.

Увидев Дилюка, капитан радостно замахал рукой и немедленно устроил смешную пантомиму показывая сколько вина уже выпил и сколько ещё хочет выпить.

Дилюк выжал из себя короткий кивок и быстро отвернулся, стараясь весьма убедительно подавить в себе радость. Он прикусил губы, чтобы не улыбаться как дурак, но улыбка всё равно так или иначе пробивалась в течение всего вечера. Дилюк очень надеялся, что её никто не заметил. Ну, кроме Венти. Этот даже в очень пьяном состоянии будто имел тысячу глаз.

Когда Кэйа подбил Венти спеть одну из его любимых баллад, Дилюк не выдержал и смылся в кладовку, где стоял, прижавшись спиной к двери, всё время пения. На последнем куплете он всё же заставил себя выйти, таща в руках что-то совершенно ненужное и достаточно громоздкое, чтобы скрывало лицо.

Венти постарался - и скоро на всём свободном пространстве танцевали гости. Но это были вовсе не подобия благообразных танцев на паркете, тут не хотелось делать ничего нарочитого или выверенного, ничего, кроме хмельной радости и немедленного желания её выплеснуть. И пусть эти танцы бывают далеко не так изящны, но всё же кружиться в них гораздо приятней, чем выделывать идеальные па.

Дилюк давно не танцевал, но ещё помнил, как это было. И с кем это получалось лучше всего. Так что сейчас, глядя на гибкого Кэйю, движения которого стали немного резки из-за выпитого, но всё равно были безупречны, воспоминания пришли настолько ярко, что ладони загорелись под перчатками и слегка заныли застоявшиеся ноги.

Но сейчас танцевал только Кэйа, а Дилюк мог лишь смотреть из-за стойки, делая вид, что крайне занят - руки в постоянном движении, взгляд внимателен и, кажется, сосредоточен только на работе. Как ему удавалось всё успевать и при этом видеть, что происходит в зале - загадка.

Дилюка тоже звали танцевать, он отказал вежливым, но решительным жестом, и к нему больше не приставали. Да и то верно, хороший бармен сейчас был куда важней, чем партнер по танцам.

В разгар вечера танцующая толпа несколько раз приближалась вплотную к стойке, и в один из таких моментов, Дилюк даже не успел среагировать, мелькнула знакомая рука и прямо перед ним оказалось круглое печенье, в таких обычно прячут глупые записки или предсказания. Трудно было не догадаться, кому именно предназначался подарок, но Дилюк нахмурился и, будто мусор, смахнул кругляш в блестящей бумаге вниз за стойку, при этом другой рукой поймав его с внутренней стороны. А потом спрятал в карман. Интересно, уловил ли даритель его манёвр? Но даже если да, то ничего особенного не случилось, верно?

Веселье продлилось за полночь, гости постепенно уставали и расходились, оставались продолжать только самые стойкие, и Кэйа был, конечно, в их числе.

Но Дилюку было всё равно, ведь сегодня праздничная ночь и Кэйа – можно взглянуть в любой момент и увидеть, и даже иногда забыть, что их разделяет на самом деле.

Настроение испортилось внезапно.

Рагнвиндр заметил, что две или три полупьяные девицы начинают хищно подбираться к сэру Альбериху и он их возмутительно не прогоняет.

С этого момента праздничный вечер можно было считать законченным.

Девицы повисли на Кэйе, и тот вовсе не отказывался от поцелуев, причём всем троим.

Дилюк с раздражением почувствовал, что у него начинают гореть уши - хорошо, что их не видно под густыми волосами. А ещё он начал откровенно злиться и чуть не уронил посуду, что было совсем из рук вон плохо.

Оставаться было уже незачем. Все песни спеты, половина гостей распрощалась и видимо ушла праздновать где-то ещё. Венти клевал носом. А Кэйа…

Туда Дилюк даже смотреть не хотел. Потому что… не хочет и всё!

Дилюк ушёл из таверны через заднюю дверь.

Вышел на улицу и долго вдыхал морозный воздух. В конце-то концов он всё же отпраздновал эту ночь так, как хотел и с теми, с кем хотел. И Кэйа в эту ночь тоже был с ним. Конечно, совсем не так, как ему бы хотелось, но что уж теперь об этом. Пора смириться с тем, чего никогда не будет.

Даже не мечтай! - оборвал он свои мысли и быстро зашагал к воротам из города.

Дорога до винокурни была знакома и ясна, хоть и непривычно пустынна. Неужели в эту ночь празднуют абсолютно все? Не верилось. Поэтому Рагнвиндр всё время держался настороже. Но до винокурни удалось добраться без происшествий.

За время пути Дилюк старательно вымел из памяти девиц и оставил только Кэйю, танцы и песни – так-то явно лучше.

Дома встретило тепло, пахло пирогом, запечённым мясом и ещё чем-то неуловимо праздничным. В камине горел огонь, и Дилюк не отказал себе в удовольствии согреться около него в кресле.

Устроившись поудобней, он медленно извлёк из кармана печенье, развернул и, подумав несколько секунд, разломил сладкий конвертик - текст в записке гласил “Будь счастлив!”

Дилюк ухмыльнулся, кинул бумажку в огонь и захрустел вкусной сдобой.

«Я бы тоже этого хотел, очень», - подумал он.

Поленья слегка потрескивали, и постепенно его окутала такая предсонная дремота, которая бывает только после того, как весь день был заполнен приятными делами. Дилюк на самом деле любил свою таверну и всё, что с ней связано.

Вдруг одно из больший поленьев издало громкий треск и выпустило высокий сноп искр - Дилюк непроизвольно вскинул ладонь, укрощая готовые выплеснуться наружу язычки пламени. Но присмотревшись, заметил, что внутри огня происходит нечто странное. Он быстро закрыл глаза и помотал головой.

Нет, только не сейчас! В эту ночь приходят вещие сны, а видения уж точно предскажут что-нибудь такое, от чего придётся не спать всю ночь.

Однако, когда ему пришлось открыть глаза, тщательно отведённый от камина взгляд упал на стоящие на каминной полке свечи. И в одной из них Дилюк увидел…

Кэйа смотрел на него в упор совершенно шальным взглядом и медленно облизывал губы. Причём так смотрел и так облизывал, что кровь немедленно прилила к лицу… и не только.

- Ты больше не будешь меня пугать? - хрипло прошептал мгновенно проснувшийся Дилюк и Кэйа будто услышав совершенно серьёзно кивнул. - Хорошо, тогда я согласен.

На что именно он дал согласие Дилюк не знал, но больше не было страшно, и за это он уже согласился бы на всё что угодно.

Кэйа был одет, точнее раздет так же, как обычно, когда он видел его дома, но сейчас Дилюк подметил, что одежда на нём та самая, в которой Кай заходил сегодня в таверну.

Кэйа смотрел внимательно, а потом, кивнув, начал что-то быстро писать.

На белом наполовину исписанном листе перед Кэйей из-под пера появлялись новые строчки, и временами их автор хитро поглядывал на Дилюка, - смотрит ли? Видит ли?

Значит ли это, что он пишет ему? Или кому?

Кэйа отложил перо, подпёр голову ладонью и теперь смотрел как заворожённый - так же, как сейчас и сам Дилюк. Потом Кэйа что-то сказал, выпрямился и медленно вздохнув, полностью расстегнул рубашку. Его губы шевелились, но, конечно, не было слышно ни звука. Зато отлично видно!

Дилюк так давно не видел раздетого Кэйю, что сейчас почти задохнулся от того, как соблазнительно выглядит мускулистая грудь и рельефный пресс. А Кэйа будто дразня водил по коже пальцами и видно было как его дыхание становится всё более резким и глубоким. Он что, настолько пьян, что решил его вот так соблазнить? Сумасшедший! Но несмотря на подкрадывающуюся панику, отвести взгляд было выше любых сил.

Кэйа выгибал шею и лукаво смотрел из-под чёлки шальными, разноцветными глазами. Длинная скульптурно красивая шея манила впиться в неё поцелуем, оставляя бесстыдные засосы и укусы. Дилюк крепко сжал зубы и вцепился в подлокотники кресла.

Кэйа провёл ладонью по груди, обвёл кончиками пальцев соски и слегка сжав их, застонал. Нет, Дилюк ничего не слышал, просто был уверен, что так и есть. Бессчётное количество раз он сам это проверял, трудно было не помнить.

Кэйа отодвинулся от стола и расставил ноги, Дилюк увидел оттопыренную ткань штанов в паху, и вдруг понял, что у него тоже встал, прямо как у бессовестной галлюцинации в не менее бессовестном огне. А потом Кэйа расстегнул пояс и его ладонь уверенно скользнула внутрь штанов.

Дилюк не мог оторвать взгляд от размеренно двигающейся руки. Иногда было видно и сам предмет, которому Кэйа уделял такое особое внимание. Но при этом смотрел он только на Дилюка и казалось, что полуоткрытые влажные губы шепчут его имя. Это было возмутительно, это было непристойно, это было настолько горячо и маняще, что в какой-то момент господин Рагнвиндр всерьёз подумал прямо сейчас сорваться в город, чтобы…

Чтобы что?

Дилюк смутился, а потом даже испугался своего порыва. Ведь это совершенно никуда не годится! Он же не может вот так просто прийти и сказать… что сказать? Я только что видел тебя в эротическом видении. Или ты и правда дрочил на меня? Признавайся!

Но Кэйа, очевидно, понятия не имел обо всех метаниях своего визави и продолжал доставлять себе удовольствие, насколько умел. А умел он очень хорошо. Даже лучше, чем Дилюк помнил.

Сам он большой практикой похвастаться не мог, да и всегда предпочитал отдавать первенство в руки и не только, своего Кая.

Золотистая кожа Кэйи блестела, губы припухли, а глаза… этот взгляд будто дотягивался сквозь пламя и раздевал Дилюка даже не прикасаясь. Капитан тяжело дышал и было видно, что до разрядки ему осталось совсем недолго.

Несмотря на бешено скачущие мысли - от восторга, до жгучего стыда, - Дилюк был не в силах отвести глаза и смотрел до тех пор, пока ещё один выстрел наглого полена в камине не прервал их неожиданное и категорически не вписывающееся ни в какие рамки, общение.

- Что ты только что сделал со мной?

Дилюк прекрасно знал ответ, но вопрос вырвался сам собой и принёс настоящее понимание, что именно сегодня он действительно чувствовал весь день за стойкой. Счастье - да, но при этом ещё и возбуждение, и неловкость от этого, и ревность, на которую теперь не имел никакого права. Всё это мгновенно пронеслось в голове, прокатилось жаром по телу, пробирая до самых кончиков пальцев, и сосредоточилось в низу живота. Дилюк отчаянно вцепился в волосы и усилием воли заставил дыхание успокоиться. Да, но кто успокоит его сердце и… всё остальное?

***

Открыв глаза и тяжело дыша, Кэйа снова бросил взгляд в пламя свечи, но конечно, там уже никого не было. Он посмотрел на испачканную руку и штаны и рассмеялся - да уж, отличное завершение праздничного вечера - дрочить на галлюцинацию. Если бы в прошлом Люк об этом узнал, смеялся бы над ним до конца времён.

Но всё же Кэйа не мог не признать, что было в этом что-то по-настоящему интимное, только для них двоих. И от этого тепло разливалось по всему телу и слегка кружилась голова. Если бы Люк и правда сидел напротив…

Хотя, если бы так было, то они уже давно лежали бы в постели, и Кэйе не надо было бы думать, правильно ли всё происходит или нет. С его Люком всё было правильно, хотя иногда он и утверждал обратное.

Не очень уверенно Кэйа добрёл до ванной и привёл себя в порядок. Штаны и бельё он просто снял и оставил в корзине для прачечной.

Вернувшись, капитан было подумал сразу лечь в постель, но письмо лежало на столе недописанное, а он не привык бросать начатое, не закончив.

Так что, пристроившись на мягкой ручке кресла, он всё же снова взялся за перо.

«Прости, что я не смог удержаться. Слишком соскучился. Если ты позволишь быть с тобой хотя бы так - поверь, я не буду против. Я просто хотел показать, что не буду против ни в каком случае. Только приходи ещё. Ведь если ты появился, значит, я снова могу тебя видеть?» – коряво вывел Кэйа и задумался, непроизвольно гладя себя по лицу кончиком пера.

Он не капли не жалел, что устроил такое чувственное представление, всё же долгая разлука, счастливый и искрящийся вечер, когда можно видеть Дилюка, слышать Дилюка и даже немного прикоснуться к Дилюку – всё это будто сорвало замки сдержанности и выпустило то, что давно и безнадёжно сжигало кровь изнутри. Ему просто необходимо было это сделать. И когда в пламени появился знакомый образ, Кэйа действовал совершенно инстинктивно. Смотрел и представлял, кому на самом деле позволено так, всё или даже большее.

«Ты наконец-то пришёл — значит ли это, что ты снова хочешь меня видеть настолько близко?» – написал он и тут же зачеркнул. Потому что было бы ну уж слишком смело рассчитывать на подобное. Особенно после того, что он устроил.

Но, по большому счёту, сейчас ему было всё равно. Он видел, что его секс-шоу оценили по достоинству, а значит всё не зря. И если их связь правда, то не только ему будет сладко спать этой ночью.

С такими мыслями Кэйа привычно уничтожил письмо, добрёл до кровати и, упав лицом в подушки, крепко заснул до самого обеда следующего дня.

***

Дилюк действительно не спал почти до рассвета, но совсем по другому поводу, чем предполагал, когда ещё только пришёл домой.

Поднявшись в спальню, он благопристойно (а скорее привычно), совершил все положенные процедуры и раздевшись, улёгся в широкую постель (хотя сразу зябко поёжился, подумав, что такая кровать всё же слишком велика для одного). Тонкий розовый запах от белья должен был успокаивать и тянуть в сон, но перед глазами всё ещё стоял образ ласкающего себя Кэйи, и нормально заснуть оказалось решительно невозможно.

Немного помучавшись совестью, Дилюк забрался поглубже в одеяло и проведя рукой по груди скользнул ладонью между ног. Успокоенная силой воли плоть немедленно отвердела вновь, и Дилюк застонал, сжимая головку. Когда Кай делал ему минет, он тоже любил поступать подобным образом.

В его постели давно никого не было, но сегодня разбушевавшееся воображение подсунуло ему такое, что стало ясно - сдерживаться больше нельзя. Он грезит о Кае, он хочет именно его, он мечтает о нём…

Дыхание Дилюка стало таким же прерывистым, какое он видел у Кэйи около часа назад. Вот только с самим собой Дилюк был куда менее аккуратным.

Когда-то он просил Кэйю не очень уж нежничать в постели и когда тот срывался, вбиваясь в него со всей выпущенной из-под контроля страстью, Дилюк чувствовал, что в Кае больше нет ничего, что не принадлежало бы только ему. Это пьянило лучше, чем самое восхитительное вино.

А потом, принимая ванну Дилюк показывал смущённому Кэйе отметины на белой коже, и ничего не могло сравниться с удовольствием наблюдать как краснеют высокие скулы и вспыхивает синий глаз.

Прошлые воспоминания чётко и горячо легли на ещё совсем свежий образ, который огнём отпечатался в памяти, Дилюк вскрикнул и кончил, не давая себе пощады до последней капли.

Немного отдышавшись, он перевернулся на спину и глядя в потолок улыбнулся, радуясь тому, что, кажется, кошмары больше не придут в его сны, и тому что они снова могут вот так видеться, оказывается надо было просто посмотреть в настоящий огонь и загадать желание.

Потом сообразив, что спать на испачканном месте будет неудобно, Дилюк перелёг на другую сторону кровати и заснул так крепко, как давно уже не спал. Без сновидений.

Утром господина Рагнвиндра ждала посылка – белая коробочка, перевязанная золотой лентой, а внутри, в мягких цветных стружках - маленький флакон из зелёного стекла в футляре из резной кости. Там же сбоку лежал свиток с коротким текстом.

Дилюк прочитал его и убрал обратно. Потом поставил коробку на полку у себя в кабинете, а флакон вынул и положил на рабочий стол в самом углу. У него ещё будет время на размышления.

***

После той ночи Кэйа примерно неделю не рисковал совать нос в “Долю ангелов”. Но когда всё же решился и пришёл, то во взгляде Дилюка не было ни капли упрёка или смущения. Всё тот же спокойный мастер Рагнвиндр смотрел на него из-за стойки, и разве что улыбка показалась немного теплее, чем раньше.

Хотя капитан, конечно, не увидел, какое смущение отразилось в глазах Дилюка, когда потом тот посмотрел ему в спину.

Однако теперь их отношения заметно улучшились и разговаривать в реальности стало значительно проще.

Кэйа был только рад, что стена между ними дала трещину. Была ли тому причиной праздничная волшебная ночь или что-то другое, он старался не задумываться. И пусть до возврата к желаемым отношениям ещё далеко, но всё же это была уже не та холодная отстранённость, с которой его встретили поначалу.

Дилюк, в свою очередь, всё ещё старался убедить себя, что это просто тоскливые галлюцинации. Но даже ему стало понятно, что и дальше быть настолько подчёркнуто холодным с Кэйей он просто не сможет. Посему он решил, что обычное общение на любые темы, кроме личных, никому не повредит. К тому же собеседником и напарником Кэйа всегда был отличным.

Вот только позволить прикрывать себе спину Дилюк всё же не собирался.

Chapter Text

«Конечно, я тебя узнал!

Полуночный герой - так теперь тебя называют, и никто не может сказать, кто это.

Никто, кроме меня.

Хотя я думаю, что Джинн и, может быть Альбедо, в курсе, но по другой причине.

Я долго тебя выслеживал, и теперь понимаю почему ты так тщательно скрываешься.

Плащ, маска, изменённый голос… но Дилюк, неужели ты думал, что никто не узнает твой меч и стиль боя?

Хотя, кто их в последнее время видел во всей красе на самом-то деле? Кроме меня.

И вчера ночью ты попался! Точнее, попался патруль, совершенно по-дурацки.

Я шёл следом, хотя меня и не просили, и если бы заметили, у меня были бы неприятности. Но когда это меня останавливало?

Они вляпались - и тут появился ты!

Конечно, все были уже в таком состоянии, что разглядеть ничего не могли. Трудно разглядывать, когда ты валяешься без сознания.

После того, как последний ушёл в отключку, я уже хотел вылезти из кустов и вмешаться, но что-то остановило. Не знаю, возможно, какое-то чутьё, которое вырабатывается с опытом. Именно оно и заставило меня затаиться.

Это был великолепный бой!

Ты здорово развил боевые навыки в своём путешествии, даже завидно. Но не узнать тебя, находясь так близко, было бы невозможно.

Я знаю, как ты двигаешься, как дерёшься, нападаешь и отступаешь, я знаю все твои выпады и защиты, я знаю, как ты дышишь. Я не мог ошибиться. Это мог быть только ты!

А потом Страж руин сорвал с тебя маску…

Что ж, тебе не повезло, чего не скажешь обо мне. Ты так старался, чтобы твоё лицо никто не увидел - а мне всё уже удалось это сделать».

Кэйа перестал писать и прикрыл глаза, вспоминая подробности боя.

Страж руин, пять хиличурлов и два митачурла со щитами. Неудивительно, что патруль с ними не справился, ведь ни у одного из них не было Глаза Бога. И хотя ни Страж, ни остальные почти не пользовались магией стихий, их было значительно больше, а патрульных - всего-то шестеро.

По-хорошему, встретив такое, рыцарям нужно было не вступать в бой, а разворачиваться и бежать за подмогой. Но молодняк так и рвался отличиться, несмотря на все правила Ордена и предупреждения старших. Отличились, как же. Правда, один всё же сообразил убежать в самом начале. Поэтому после блистательного боя и исчезновения мастера Рагнвиндра прибывшие на помощь рыцари нашли только сэра Альбериха, вполне убедительно рассказавшего, как он совершенно случайно шёл мимо и застал уже самый конец драки.

Но огненная птица Дилюка всё ещё стояла у Кэйи перед мысленным взором. Тёмная фигура и взметнувшиеся рыжие волосы, огромный меч и пламя с раскрытых ладоней - от этой картины трудно было отвести взгляд. Кэйа и не отводил, восхищаясь и запоминая.

«Я бы вмешался, если бы тебе что-то угрожало, но у меня даже мысли такой не возникло. Я просто любовался тобой.

А потом ты исчез, как и положено герою. А я пошёл приводить в чувство этих дуралеев и рассказывать про крутого Полуночного героя, которого они так бездарно пропустили. И конечно, я ни словом не дал понять, что знаю, кто это был.

Но сейчас, когда я пишу письмо, то могу рассказать тебе всё. И это здорово!

Здорово, что тебя можно ждать и дождаться».

Кэйа остановился и внимательно посмотрел в пламя чёрной свечи.

Дилюк вздрогнул, когда свеча на столе вспыхнула почти на полметра, и пламя окрасилось голубым ореолом. Это был знак. Знак их безмолвной тайны, о которой они никогда не говорили и которая возникла почти с самого начала его странствий.

После того как он вернулся домой, случился небольшой перерыв по причине его собственной глупости, но теперь волшебство продолжалось. И от этого было тревожно и радостно одновременно.

Но в реальности они никогда, ни разу не говорили об этом друг с другом. Даже между собой до сих пор толком не разговаривали, хотя здоровались, непринуждённо обсуждали погоду, дела и другие актуальные темы.

Дилюк ни на волос не переступал проложенную самим собой черту, а когда Кэйа пытался (специально или нет?), самостоятельно пересечь границу, то Дилюк в два счёта останавливал эту снежную лавину.

Галлюцинации - это хорошо, но в жизни нет места разрушенным привязанностям и чувствам.

После той памятной праздничной ночи Дилюк всё тщательно обдумал и твёрдо решил, что мечты и чувства хороши только при свете свечи, и никак иначе.

Дилюк сел к столу и сосредоточенно посмотрел в огонь.

Комната Кэйи была уже привычна, как и он сам, слегка растрёпанный, над листом бумаги, с пером в руке.

Кэйа улыбнулся и кивнул. Дилюк согласно кивнул в ответ.

Кэйа склонился над листом и продолжил писать. Дилюк следил и молчал.

***

Постепенно со временем они начали разговаривать, не слыша друг друга, ориентируясь только на мимику, жесты и собственные ощущения.

Месяц за месяцем, до следующего Зимнего праздника, а потом ещё и ещё, вот уже два с половиной года.

У Дилюка в спальне образовалась целая коллекция разнообразных свечей. Он долго пытался экспериментировать с цветом и составом пока не понял, что это не имеет значения.

У Кэйи просто всегда была наготове связка любых, какие подвернулись по руку, ну и специальных для ночника. Он вообще этим не заморачивался - главное, чтобы хорошо горело.

Кэйа всегда гасил свечу, прежде чем уничтожить очередное письмо.

Дилюк всегда ждал, когда свеча догорит. Странным образом, но это происходило по-разному, яркость и толщина свечи не имели значения.

Они говорили о том, что думают и переживают, надеясь, что на той стороне их смогут услышать и понять.

Точнее, только Кэйа надеялся на это открыто, Дилюк и себе не мог признаться, как нужны и важны стали ему эти ночные встречи.

В их разговорах часто смешивались разнообразные рассказы о жизни, работе, боях и личных размышлениях.

Оба знали, что можно только видеть, и Кэйа часто устраивал настоящий театр, чтобы как можно понятней поведать о том, что его волнует. Правда, это касалось чего угодно, кроме собственных чувств.

Если рассказывал Дилюк, что-то понять можно было, только разгадывая движения губ или пристально глядя ему в глаза.

Какое-то время им обоим было всё ещё интересно, как и почему происходит эта удивительная магия (насчёт магии они пришли к выводу почти одновременно), но оба так боялись спугнуть нечаянно посетившее их чудо, что никогда об этом даже не упоминали. А уж при реальных встречах поднять этот вопрос отчаянно боялись оба.

Кэйа был уверен, что происходящее как-то связано с магией Каэнри’ах.

Дилюк тоже был склонен так думать.

Но как это проверить? Никто из них так и не решился. А потом это перестало иметь значение.

***

«Знаешь, я уже который год пишу тебе письма, а потом сжигаю. И, когда пишу и вижу тебя в пламени свечи, мне кажется… да нет, я давно уверен, что ты мне отвечаешь.

Ведь уже который год происходят наши встречи в пламени, и ты всё ещё продолжаешь приходить. Странно, но мне кажется, что для тебя они так же важны, как и для меня.

Пусть мы не сразу пришли к взаимопониманию, но теперь я думаю, что и ты их ждёшь и скучаешь, может, даже больше, чем я. Хотя, представить, что ты скучаешь по мне...
Бред?
Бред».

Кэйа криво улыбнулся и загородил рукой последние строки.

«Ты правда всё ещё уверен, что я не знаю, чем ты занимаешься, что появляешься настолько редко? Да ещё и вымотанным до такой степени, что почти засыпаешь. Впрочем, я тоже не образец бодрости. Только я-то знаю, что ты даже не догадываешься почему.

Ты ведь плохо умеешь заметать следы, а в ярости вообще за этим не следишь. Так что я решил, что будет правильно позаботиться об этом. Я тоже не хочу, чтобы открылось твое инкогнито. Не хватало тут ещё карательного отряда Фатуи или мстительных бандитов, чьих дружков ты так старательно крошил в капусту, когда они подворачивались под горячую руку.

На самом деле, тебя скрывает вовсе не маска и твой любимый плащ, а лишь темнота и то, что ты всегда ждёшь своего часа.

Знаю, у тебя много осведомителей и то, на что бы не обратили внимания в Ордене, ты-то уж точно не пропустишь. Но аналитик ты так себе, хотя и невероятно везуч.

А ещё у тебя есть я, хотя ты об этом и не подозреваешь. Но, может, догадываешься? И уже это достаточно серьёзная причина, по которой я буду выглядеть самым беззаботным и легкомысленным сэром Альберихом в мире».

Дилюк так внимательно слушал, что Кэйю вдруг охватило беспокойство, не слишком ли много он рассказывает вслух, когда пишет. Эта привычка, проговаривать слова во время письма, появилась у него сама собой. Наверное, потому, что он всё же писал для того, кто сейчас на него смотрит, и подсознательно хотел, чтобы тот по-настоящему мог прочитать его послания.

«Странно, но я будто чувствую каждое твоё сильное желание или эмоции. Наверное, мой Подарок продолжает развиваться. Но если я разделил его с тобой, то интересно, что происходит у тебя?

Но я не спрошу, а ты не ответишь.

И всё же я очень рад, что могу помогать и защищать тебя, даже если ты об этом никогда не узнаешь. А я приложу все силы, чтобы ты не узнал».

***

При реальных встречах они продолжали общаться, правда, не более чем положено, и вели себя так, как, наверное, ведут не самые близкие на свете люди. Хотя никого ближе нет ни у одного из них.

Кажется, - протяни руку и всё станет, как было. Но оба знали, что это невозможно.

Не станет.

Одно дело – реальность, и совсем другое - странная магия, в которую никто не верит, но это не мешает ей существовать.

Поэтому были письма, ночи, свечи и взгляд сквозь пламя. И слова, которые может слышать только тот, кто их говорит.

Это было странно, иногда мучительно, но всё же ни один не отказался бы волшебства, так непонятно и случайно упавшего в руки.

Время от времени Кэйа устраивал эротическое шоу, с которого и началось возобновление их связи, но Дилюк уже не волновался на этот счёт. Ему нравилось то, что он видит, и то, что об этом можно ни с кем никогда не говорить. Он жадно распахивал глаза и смотрел до последней секунды, чтобы потом у себя в спальне вспоминать и представлять… да всё что угодно, главное, что с Кейей.

Поначалу он ругал себя извращенцем, но со временем перестал и даже несколько раз сам успешно спровоцировал Кэйю на эротическое представление.

Альберих поддавался на провокации с радостью, и после, засыпая, думал, что когда снова увидит Дилюка в реальности, непременно решится подразнить или хотя бы намекнуть. Но ни разу не реализовал свои задумки.

***

А ещё после ночных сеансов связи им обоим стали сниться очень яркие сны. И кто знает, сны ли это были на самом деле? Но только там они встречались и могли говорить по-настоящему. Вот только утром никто ничего не помнил.

***

- Я скучаю, - шептал Кэйа, сидя за столом напротив, - хотя ты и не даёшь мне скучать. Я замечаю, как ты смотришь, когда думаешь, что я не вижу. Я знаю, что ты подменяешь мне вино, когда полагаешь, что я уже слишком пьян и надо бы заканчивать. Я знаю, что если ты за стойкой, то моя закуска будет идеальной.
Я так много про тебя знаю, но только теперь не знаю тебя самого.

- Я скучаю, - шептал Дилюк, отводя взгляд, - хотя знаю, что это неправильно. Я не должен по тебе скучать, не имею права. У меня слишком много долгов и обязательств, чтобы растрачивать себя на чувства, которые, я точно знаю, безответны. Но меня тянет к тебе, и как бы это ни бесило иногда, я знаю, что всё равно сдамся, приду в таверну, или зажгу свечу, чтобы повидаться. Это единственные варианты, чтобы увидеть тебя и ничем себя не выдать.
А потом я мучаюсь, как старый алкоголик с похмелья. Хорошо, что я не пью, а то точно бы сошёл с ума. Мне кажется, что я и так уже сошёл, но всё остальное меня устраивает, кроме тебя и того, как ты притягиваешь меня к себе.
И я злюсь на нас обоих.

- Я хотел бы больше видеть тебя, - шептал Кэйа и тянулся рукой, - и не только в таверне за стойкой. Может быть, у нас получится чаще сталкиваться на каком-нибудь задании или расследовании? Что думаешь? Пусть ты и не доверяешь мне как прежде, но наверняка помнишь, что я умница и хороший боец. Думаю, я стал ещё лучше. Я ведь смог тебе это доказать? Значит, вполне могу работать с тобой в паре, пусть и не спина к спине, но уж плечо к плечу точно.

- Я не хочу видеть тебя чаще, - шептал Дилюк, скрещивая руки на груди, - мне тяжело быть спокойным, когда ты рядом, а такого допускать нельзя. Мне нужно держать лицо, но когда ты близко - делать это во много раз сложней. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать. Ты и раньше был непредсказуем, а теперь, когда ты и я настолько изменились, это почти невозможно. Разве случайно, по старой памяти, когда ситуация напоминает что-то из прошлого… но это бывает так редко. И я не знаю, что меня радует больше - когда я угадываю, что ты сейчас выкинешь, или когда ошибаюсь.
Так что чем меньше риск - тем мне спокойней.

- Мне легко с тобой, - шепчет Кэйа, вертя за ножку бокал с вином, - легко представить, что всё осталось как прежде, тем более я уверен, что ты не отступишь ни при какой опасности. Ведь у нас уже получается многое делать вместе - вести расследования, драться, даже иногда вспоминать наше общее прошлое.
Когда мы чем-то заняты, всё так легко и понятно. Лучше, чем когда я просто прихожу в таверну отдохнуть и полюбоваться на тебя. В эти моменты кажется, что мы совсем чужие. Хозяин таверны и посетитель, не более того. Ты терпишь мои шутки и почти никогда не смеёшься, когда я вижу. Но я очень надеюсь, что смеёшься потом. Хотя… кто тебя знает? Может, в следующий раз ты меня просто выставишь?

- Мне тяжело с тобой, - шепчет Дилюк и сцепляет руки в замок, - трудно смотреть на твою улыбку и не улыбаться в ответ. Трудно разговаривать, чётко выверяя каждое слово. Иногда меня срывает, но и тогда ты смеёшься и переводишь всё в шутку. И хотя я благодарен тебе за это, но потом всегда сожалею, что не сдержался. Неужели тебе ещё не надоело видеть мою вечно хмурую физиономию?! Мне бы точно надоело, или я бы… да, мне часто хочется стереть твою вечную улыбку, вот только не знаю кулаком или… поцелуем.
На этих словах Дилюк осекается и встревоженно смотрит на Кэйю, но тот улыбается и кивает.

***

Нельзя сказать, что они так уж часто встречаются в пламени, не более чем раз в неделю.

Поначалу Дилюк смотрел в огонь почти каждый день, но довольно быстро поймал себя на том, насколько эти встречи путают мысли и смущают. Поэтому начал по ночам гасить свечи и любое освещение в спальне.

Теперь он зажигал свечу только раз в неделю и тихо надеялся, что ничего не увидит. Но если не видел, то зажигал на следующий день - и так до тех пор, пока они снова не встречались взглядами.

Потом следовал перерыв на шесть или семь дней.

У мастера Рагнвиндра всегда было много дел, и он отнюдь не стремился уменьшить их количество.

А с тех пор, как он сам возложил на себя миссию ночной охраны города, времени стало ещё меньше.

Это легко свело странные встречи к такой регулярности, которая его устраивала.

Chapter Text

Он рассекал воду, подобно метко брошенному кинжалу. Пенящиеся волны слегка щекотали гребень, но это не мешало его целеустремленности.

Сейчас следовало удалиться от привычных мест, чтобы очистить мрачные мысли и предчувствия от всего человеческого и эмоционального.

То с чем он недавно столкнулся, серьёзно встревожило. Но зная, насколько странно могут вести себя артерии земли на его территории, он решил посетить такое место, где сможет наиболее чётко подтвердить или опровергнуть свои подозрения.

Строго говоря, он не был Архонтом, но он был Хранителем, что налагало ничуть не меньшую ответственность. К тому же говоря прямо в Фонтейне никто кроме него не смог бы с этим разобраться и всё прояснить.

О своих намерениях он предупредил только мелюзин, но на них можно было положиться.

Правда, был ещё один человек в котором он был уверен, но… лучше не думать об этом. Он сам принял решение, сам отказался, чтобы дать ему свободу и больше не о чем говорить.

“Свободу ему, но не себе” - чтобы вымести глупую мысль из головы, он нырнул и довольно долго проплыл под водой так что над поверхностью не появлялся даже кончик хвоста.

Он любил драконью форму, в таком состоянии легче успокаиваться, эмоции разделенные на три драконьих сердца, притихали и становились более контролируемы.

Неважно, что осталось за его спиной. Важно, чего он старался достичь и что обязан был сделать.

Он миновал морскую границу и устремился через водную гладь нового моря. Его скорость действительно была фантастической. Но драконы обладают многими талантами, особенно в своей стихии. А его стихией была вода.

Сначала он хотел выбрать один из островов, но чутьё подсказало, что надёжней всего будет провести исследование на более устойчивом материке.

То, что располагалось близко к границам его территории тоже не подходило, именно потому что находилось настолько близко.

Лесное побережье также не являлось пригодным.

Поразмыслив - а для этого времени в дороге было более чем достаточно, - он избрал целью гору Хулао, расположение которой практически идеально отвечало его целям. Оставалось только пройти все подводные лабиринты и рифы на подходе.

Когда он выбрался на берег, на ходу меняя обличье, то понял, что не ошибся. Место для наблюдения за артериями земли оказалось более чем подходящим. Вот только для точности следовало забраться на гору. И хотя по сравнению с драконьим обликом его человеческие таланты были довольно скромными, тем не менее совершить восхождение удалось достаточно быстро.

Добравшись до самой вершины, и найдя там широкое, удобное плато, он остановился перевести дух, сосредоточился и приступил к тому за чем явился.

Вид с горы открывался потрясающий, но ему было не до природных красот. Он расчистил место и стал внимательно осматриваться, медленно поворачиваясь против часовой стрелки. Ему не нужны были какие-то приборы или ритуальные действия, дракон может увидеть суть, даже не закрывая глаз. Надо только настроиться. А это он сделал ещё дома, там, где его настиг первый опасный всплеск, первое возмущение силы артерий земли.

Его привело в это место чутьё.

Он уже давно не расставлял охранных заклинаний или чего-то подобного. Зачем? Если каждый, явившись сюда хотя бы примерно представлял с чем ему придётся столкнуться при неблаговидном поведении. А если не представлял, то ему же хуже.

Гора Хулао находилась достаточно далеко от его жилья, но все магические подсказки и его собственные умозаключения указывали на то, что производить проверку лучше подальше от людей и леса. Он не стал спорить с интуитивными указаниями, а просто последовал им. И, как сейчас выяснилось - не зря.

Ещё только начиная подниматься, он ясно почувствовал присутствие ещё одного древнего существа, которому тоже вряд ли бы взбрело в голову бесцельно прогуливаться настолько далеко от дома и уж тем более лезть на одинокую гору.

Сначала он испытал лёгкое удивление и недоверие к своим предположениям, но когда увидел высокую фигуру в синих одеждах, стоящую прямо на его пути, то понял, что скорее обрадовался, чем нет.

Длинные светлые волосы беспрепятственно трепал ветер, но бледное лицо не выражало ни малейшего недовольства.

Он подошёл и остановился, ожидая, когда придёт время поздороваться с гостем.

Его тоже явно заметили, но было понятно, что пришедший сюда раньше достаточно занят, чтобы немного пренебречь вежливостью.

И лишь когда они оказались лицом к лицу, оба почти одинаково улыбнулись и произнесли слова приветствия.

- Приветствую тебя, дракон.

- Здравствуй, дракон.

И в унисон:

- Рад тебя видеть.

Потом последовала пауза, после которой приветствия повторились уже более по-человечески.

- Добрый день, господин Чжун Ли.

- Рад нашей встрече, юдекс Невилетт.

И так как Чжун Ли находился на своей земле, то и вопросы имел право задавать первым.

- Что привело тебя сюда?

- Наверное, то же что и тебя.

Между собой они могли говорить открыто. Их не разделяла вражда и не связывал мир.

- Я получил предупреждение и видение от истоков. С тех пор прошло уже достаточно времени, и ориентируясь на мои наблюдения и аналитику, я пришёл к выводу, что может потребоваться серьёзное вмешательство.

- Я могу сказать то же самое. Затронуты артерии земли, сила встревожена, и глядя на то, что с ними происходит, я могу с уверенностью сказать, что ничем хорошим это не обернётся. Но дома было сложно разобраться во всем более внимательно, поэтому я счёл возможным прибыть сюда. А помятуя о наших дружеских отношениях, взял на себя смелость не предупреждать об этом. Давно ты узнал о моём прибытии?

- Не раньше, чем сам пришёл сюда с той же целью, что и ты. Сила призвала меня и направила на этот путь. Я рад, что нам удалось встретиться.

- Я тоже рад.

- Ты можешь рассказать о том, что явилось тебе в видениях?

- Боюсь, что для пересказа это будет слишком запутанно.

- Но тебе тоже вспомнилась та древняя история с Селестией?

- Именно так. Хотя я был уверен, что это уже стало не более чем старинной легендой.

- У тебя есть какие-то предположения, кто и зачем мог разворошить проклятое гнездо?

- Не более, чем предположения.

- Я чувствую, что сила артерий земли претерпевает негативные изменения. Это не похоже на то, что было тогда, но всё же выглядит дурно.

- Я вижу то же самое.

- Может быть, взглянем на это вместе?

Два старых дракона встали плечом к плечу и вгляделись в даль. Золотая и голубая ауры окружили их, вырисовывая могучие драконьи образы вокруг человеческих фигур.

Конечно, отсюда нельзя было охватить взглядом весь Тейват, но оба верно вычислили место, с которого будет лучше всего разглядеть самое важное.

Артерии земли передвигались, но сейчас это движение кое-где походило на конвульсии. Яркий и ясный поток энергий был явно нарушен, будто в него добавили нечто несовместимое с жизнью. Оба чувствовали, что множество артерий боролись с чем-то невидимым внутри себя, будто им хотелось очистить энергию от непрошеного вторжения, исторгнуть её. Но так вели себя только сильные и здоровые артерии. У тех что потоньше и послабее, сил для сопротивления явно недоставало и они становились всё бледнее и уязвимее.

- Тебе это тоже кажется знакомым, юдекс?

- К сожалению, да.

- Интересно, в Сумеру кто-то заметил что происходит?

- Я слышал, что в Академии следят за этим.

- Но тогда они явно что-то упустили.

- Возможно, их отвлекли более важные дела?

- Что может быть важней, чем состояние артерий земли?

- Люди часто не придают значения тому, от чего зависит их жизнь.

- Но там есть не только люди.

- Когда живёшь среди людей, невольно перенимаешь их образ жизни и привычки.

- Тебе так хорошо об этом известно?

- А разве тебе нет?

После внезапного отклонения от темы они на некоторое время замолчали, видимо осознавая неумолимую правду. Но потом вернулись к главной теме разговора.

- И всё же я не понимаю… угроза, о которой меня предупреждали, достаточно глубока и серьёзна, отчего же последствия коснулись только артерий земли? - проворчал Чжун Ли.

- Ослабление и повреждение артерий уже достаточно серьёзная проблема и стоит того, чтобы обратить внимание и обеспокоиться, - спокойно ответил Невилетт. - А если ты подозреваешь нечто большее…

- Мне снился Каэнри’ах, - обронил Чжун Ли. - Я думаю, что кому-то захотелось вспомнить старую историю.

- Это невозможно, - голос юдекса звучал как холодная вода. - Королевство Каэнри’ах больше не существует в этом мире. Кому бы и зачем снова вытаскивать этот кошмар?

- Вот и мне интересно.

- Почему ты думаешь, что артерии земли и эта древняя история как-то связаны?

- Потому что я помню, с чего всё тогда началось. К тому же мои видения дали достаточно…

Шорох они услышали одновременно. И одновременно повернулись на шум. По склону взбирался кто-то ещё.

Невилетт слегка напрягся, но Чжун Ли предупредительно поднял руку и они оба застыли в ожидании.

Через несколько минут над краем площадки показались длинные бело-голубые уши, а потом вылезла и вся мелюзина.

Выглядела она потрёпанной, но глаза сверкали решимостью, которая ничуть не исчезла, когда она увидела рядом со своим господином ещё одного дракона.

- Простите, что помешала вашему разговору. Но дело не терпит отлагательств! - смело заявила она и подошла к Невилетту. - Господин, в Меропид катастрофа! Кто-то изнутри устроил диверсию и теперь в опасности не только крепость, но, может быть, и весь Фонтейн!

- Ты добралась, ты молодец. Не волнуйся, - голос потеплел, и в нём больше не слышалось отзвука ледяных потоков. - Господин Чжун Ли - друг нам, так что можешь рассказывать спокойно.

Мелюзина кивнула и тихонько всхлипнула.

- Никто не понял, из-за чего всё началось, да и я толком не знаю все подробности. Меня только просили передать что внутри крепости произошёл взрыв, а потом… потом… никто не знает почему, но из глубины появились течения Первозданного моря, и теперь вся крепость почти полностью изолирована. Люди бояться, что течения пойдут на город и тогда, - в глазах мелюзины отразился ужас, но она постаралась взять себя в руки и продолжила, - Мы не знаем, что стало с теми кто остался внутри, живы ли они после взрыва, насколько повреждены стены и защита крепости. Меня послали, потому что вы единственный кто может…

- Кто тебя послал?

- Г..герцог Ризли.

Чжун Ли почти физически ощутил как вздыбился невидимый драконий гребень. Вот как? У них всё настолько серьёзно?

- Где он?!

- Вв..внутри. Я его больше не видела, он только велел мне спасаться и сообщить вам о произошедшем, а сам ушёл…

- Он жив?!

- Не знаю, я сразу отправилась за вами и не видела, что произошло дальше.

Невилетт повернулся к Чжун Ли, и тот отметил как в одно мгновение изменилось лицо юдекса Фонтейна. Но больше всего поразил его взгляд - обычно спокойный до безразличия, сейчас он метал молнии и, можно сказать, был страшен.

- Я не смогу помочь тебе дальше в расследовании, - в бесстрастном голосе лишь едва проступала напряжённость, но и этого с лихвой хватило, чтобы понять, что сейчас гидро-дракона ничто не удержит.

Чжун Ли кивнул и посторонился.

- Я всё понимаю и не буду задерживать. Рад, что мы смогли обменяться информацией и обсудить наши предположения.

- Благодарю за беседу и, - тут юдекс сделал едва заметную заминку, - если что-то узнаешь, не сочти за труд сообщить мне любым из удобных тебе способов. Так же, если тебе захочется посетить Фонтейн, ты будешь моим личным почётным гостем, куда бы ты ни пришёл.

- О, - Чжун Ли позволил себе лёгкую улыбку, - благодарю. Как только что-то станет ясно, дам тебе знать. Надеюсь, ваши проблемы не окажутся фатальны, и желаю тебе успешно с ними разобраться.

- Благодарю.

Невилетт коротко склонил голову, и через мгновение ни его, ни мелюзины на горе уже не было. А ещё через несколько минут Чжун Ли, прищурившись, наблюдал, как от берега, оставляя за собой широкий пенный след, уходит и исчезает в глубине воды длинное блестящее очертание водяного дракона.

Чжун Ли покачал головой и снова развернулся в ту сторону, где наблюдалось наибольшее скопление искажённых артерий земли. Те, что переходили границу со стороны Ли Юэ и продолжались на территории Сумеру, не выглядели особо повреждёнными. Но вот те, что выходили из глубин леса Мойтийимы, проходили через Южные небесные врата и разбегались дальше по Ли Юэ, вызывали беспокойство.

Тщательно обдумав положение, он решил продолжить личное тайное расследование, чтобы более ясно понять, что происходит и насколько это опасно. Возможно, придётся заняться поисками истока искажения и потом что-то предпринять для решения проблемы.

Но ему уже очень не нравилась догадка о связи искажения артерий земли и древнего пророчества Каэнри’ах.

И то, что именно в Сумеру он сможет узнать ответы, было уже очевидно.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Chapter Text

- Выходи! - прорычал Дилюк, в ярости глядя на морозные цветы, распускающиеся на истоптанной траве.

Поверженные пиро и гидро Маги Бездны валялись неподалеку неопрятными кучками.

- Здорово получилось, да? - Кэйа вышел из-за высокого камня и улыбнулся, стараясь скрыть тревогу. - Я подумал, что моя помощь не помешает. Их было много и все разные, тебе было бы сложней…

- С чего ты взял, что я не справлюсь? - оборвал его Дилюк. Жар всё ещё полыхал вокруг, и голос был хриплый от напряжения.

- Ну, ты пропустил несколько ударов, к тому же, как я уже сказал, против такой банды одного пиро было бы мало. А вместе, если ты заметил, у нас отлично получилось.

- Я не просил тебя помогать! - не сдержавшись, Дилюк почти заорал.

- А об этом и не надо просить! - Кэйа тоже начал заводиться. Он устал, вымотался от бесконечной слежки и переживаний и очень давно нормально не спал.

- Думаешь, я не знаю, что ты который год таскаешься за мной по ночам и вечно суёшь нос не в своё дело? - Дилюка понесло, но он был даже рад, что наконец-то может высказать всё в лицо. – Думаешь, мне это нравится, да?

- Я просто хотел помочь, - пробормотал Кэйа, отступая на шаг. Но потом тоже разозлился и топнул ногой. - И что в этом плохого? Я не враг тебе!

- Уверен? - Дилюк и сам не знал, почему так сказал, но упрямство взяло своё, - Я давно сказал тебе не лезть в мои дела и держаться подальше.

На этот выпад Кэйе пришлось промолчать, потому что не лезть и держаться подальше у него выходило из рук вон плохо.

- Какого чурла ты опять всё делаешь за моей спиной? - Дилюк повернулся на каблуках и решительно пошёл к Кэйе. Меч в его руке не горел пламенем, но от этого было не легче, потому что перед глазами Кэйи моментально вспыхнула та самая сцена, после которой всё было кончено. Такая же ночь, даже дождь начинает накрапывать.

Альберих отступил, но потом нахмурился и сделал два шага вперёд - глупо бежать от своего страха, когда сам же к нему липнешь.

- Я просто знаю, что ты можешь наломать дров, - примирительно ответил Кэйа и, убрав меч, сложил руки на груди. Он не будет защищаться, пусть даже огненное лезвие упрётся ему прямо в сердце.

Дилюк почти так и сделал, но всё же сдержался и опустил меч. Это придало Кэйе уверенности (и не слабой надежды), что за долгое время действительно что-то изменилось. Может быть, и получится реально достучаться до этого упрямого идиота.

- Ты прекрасный Полуночный герой, ага, - миролюбиво кивнул Кэйа. - Только ты вообще не думаешь, когда дерёшься, а потом за тобой приходится убирать, да ещё и прикрывать перед всеми, чтобы тебя не раскрыли. Думаешь, почему тебя всё ещё не вычислили? Да потому что кое-кто об этом позаботился, - указательный палец почти коснулся носа Дилюка, и это было явным нарушением границ. Но Кэйа слишком поздно это понял.

- А я просил?! – выкрикнул Дилюк, вспыхивая от ярости, и его меч опять начал опасно краснеть.

- Если ты давно знаешь, что я сопровождаю тебя в вылазках, то какого чурла молчал?! – так же громко парировал Кэйа.

Дилюк заткнулся, но злой взгляд не предвещал ничего хорошего, потому что Кэйа был прав. Знал, но никак не реагировал. Это вполне можно было бы счесть за согласие.

- Ты не вмешивался, - наконец нашёл объяснение Дилюк, - вот и не лез бы дальше.

- Ну да, даже если тебя будут крошить в капусту у меня на глазах, я должен сидеть и помалкивать? Ты соображаешь что несёшь?- Кэйа усмехнулся, что снова немедленно вывело Дилюка из себя.

- Да какое тебе дело вообще?!

Слова прозвучали как удар, Кэйа даже на мгновение замер, но быстро нашёл силы ругаться дальше.

- Потому что мне не всё равно, что с тобой происходит, потому что, не смотря ни на что, ты всё ещё мой, - тут Кэйа слегка запнулся, потому что сказать “любимый” было просто немыслимо, - потому что я не хочу тебя потерять, - наконец подобрал он самое приемлемое.

- Ты это уже давно сделал, - жёстко выплюнул Дилюк.

- Я. Не. Шпион, - внятно и раздельно произнёс Кэйа, глядя прямо в глаза Дилюка и стараясь ничем не выдать острый приступ боли, вызванный словами названного брата.

Но тот только насмешливо пожал плечами:

- Недоказуемо.

- Как и обратное!

Они стояли друг напротив друга. Дождь начал усиливаться.

Дилюк злился, на Кэйю, на себя, на то, что не сдержался и ввязался в такой опасный эмоциональный разговор, на невозможность открыто заявить о своих чувствах и задать мучительные вопросы. Лучше бы ему никогда ничего не знать.

- Когда шпионишь за кем-то, не стоит себя раскрывать, тем более так глупо, - наконец сказал он.

- Я не шпионил, - руки Кэйи непроизвольно сжались в кулаки. - Я имею право патрулировать эту территорию.

Кэйа ни капли не жалел о том, что раскрыл себя. Он ясно видел, что Дилюк не успеет отреагировать на нападение, а вариант тяжело раненого или даже мёртвого Люка его устраивал бы ещё меньше, чем эта разборка.

- Сделай одолжение, патрулируй подальше от меня, - отрезал Дилюк.

- Я буду делать то, что считаю нужным, - Кэйа парировал в том же тоне. - Ты не можешь мне это запретить.

- Могу, - Дилюк вдруг в одно мгновение оказался ужасно близко. - Сэр Альберих, я запрещаю тебе ходить за мной куда бы то ни было и не хочу, чтобы ты вмешивался в мои дела. Ясно?

- Нет, - Кэйа упёрся руками в бока, как всегда спорах, и улыбнулся, глядя немного сверху вниз, - ты не Магистр Ордена, и вообще, даже благородные дела, которые могут быть опасны, должны…

Кэйа не успел договорить, что именно должны, потому что лицо обожгла звонкая пощёчина, которую он совсем не ожидал.

- Не ходи за мной! Я не хочу тебя видеть!

Кэйа автоматически схватился за горящую щёку и глаз без повязки распахнулся от боли - рука у Дилюка всегда была тяжёлая.

- Если ещё раз тебя увижу - ударю мечом, и поверь, на этот раз попаду, - жёстко бросил Дилюк.

После чего развернулся, да так, что камень брызнул из-под каблуков, и ушёл.

Дождь быстро превратился в холодный ливень.

Кэйа молча смотрел вслед Дилюку, пока тот не исчез за струями воды, а потом запрокинул голову и подставил лицо под холодные капли, которые немедленно смешались со слезами. Сердце болело так, что в груди будто проворачивали двуручник, которым его так и не проткнули, и Кэйа обессилено осел на землю.

Всё почти как тогда… Ночь, дождь, удар и опять “Я не хочу тебя видеть!”. Да что за проклятье на нём лежит?!

Но всё равно… всё равно он ничуть не жалел, что раскрыл своё присутствие.

Дилюк сожалел. Он бежал сквозь ночь, не оглядываясь, и последними словами ругал себя за содеянное. Что на него нашло? Кэйа ведь не совершил ничего плохого и действительно, отлично прикрыл ему спину в сложном бою. Почему его это так взбесило? Почему он опять не смог сдержаться и ударил его?

Успокоившись, Кэйа понял, как действовать дальше. Он не даст этому придурку возможности геройствовать. У него самого отличные осведомители, и он гораздо лучше в аналитике. Он просто будет успевать раньше.

- Так что ты сам ещё за мной побегаешь, - прошептал Кэйа и криво улыбнулся. Щека уже не болела, а сердце… он сумеет справиться и с этим.

В письме, которое Кэйа написал, вернувшись усталым под утро, была только одна строчка:

«Я люблю тебя, Дилюк Рагнвиндр, и мне всё равно, что ты об этом думаешь».

Кэйа смотрел на пламя, пожирающее бумагу с крупно выведенными на ней буквами. Свеча горела напрасно, он и края взгляда не бросил в её сторону.

Кэйа не стал гасить светильник, когда лег спать.

Ему снился дождь.

Больше он писем не писал.

Chapter Text

Страж руин оказался не очень большим, хотя осведомители говорили про нечто значительно более серьёзное. Так что Кэйа решил, что у страха глаза велики, могли немного и приврать.

Он довольно быстро справился с вредным големом, посмеиваясь, что и сегодня Полуночный герой останется ни с чем, и уже собрался уходить, как какое-то неведомое чутьё заставило его пригнуться и крутануться, уходя вбок, так что удар в спину просвистел мимо.

Не раздумывая, Кэйа отскочил подальше за камни и уже оттуда огляделся. Земля и каменные обломки всё ещё потрескивали от удара электро.

Но големы руин даже молотильщики, не владеют стихийной магией. Это явно было нечто новое. Может быть, именно об этом и говорили осведомители?

Вопрос скоро решился сам собой.

Большая каменная плита рядом со старым раскуроченным Стражем полностью отодвинулась, и оттуда медленно поднялась огромная фигура. Крупнее, чем что-либо, виденное Кэйей до этого.

Фигура чем-то напоминала Стража, но значительно превосходила его по росту и больше походила на некий старинный доспех. Во всяком случае шлем, перчатки на длинных суставчатых лапах и туловище, похожее на древнюю кирасу, наводили на подобные сравнения. Сквозь узор и щели в местах сочленений сиял фиолетовый свет энергии электро.

Кэйа не стал задумываться, что здесь делает это изобретение Бездны и для чего оно создано. Ясно было - конструкция очень опасна и подлежит уничтожению.

Самым неприятным было то, что его засекли, и бежать за подкреплением оказалось уже невозможно.

Впрочем, прикинув свои шансы, Кэйа пришёл к выводу, что большой шкаф громче падает, а у него достаточно сил, чтобы в этом помочь.

Он призвал крио силу Глаза Бога и вышел из укрытия. Электро-монстр немедленно ударил. Кэйа увернулся и ударил в ответ.

Прежде чем точным ударом уложить противника, следовало сначала выяснить его возможности.

Для начала, как оно вообще работает?

Изнутри доспехоподобного монстра раздался ехидный скрежещущий смех.

Ого, оно ещё и разговаривает?

Кэйа витиевато выругался. Если внутри человек, то ответит обязательно. Но в ответ раздался всё тот же смех.

Что за дурацкий хохотунчик?..

Дилюка вот уже третью неделю преследовали неудачи. Осведомители приходили, и их информация оказывалась верной, вот только Дилюк не успевал. Никогда, вишапова задница, не успевал!

На его долю оставались только мелкие расследования, да и то разобраться со злоумышленниками всегда успевали раньше него – то Орден Фавониус, то кто-то ещё. Дилюка ждало опустевшее и холодное гнездо.

Не котов же с деревьев снимать?!

Два дня назад, он как раз закончил очередное расследование, но результат был всё так же плачевен.

И без того раздражённый Дилюк вскипел окончательно и поклялся выследить того, кто переходит ему дорогу.

Выследил на свою голову.

Дилюк появился как раз в тот момент, когда Кэйа едва успел выставить ледяной блок, который разлетелся на осколки после третьего удара.

Вот, значит, кто портил ему всю охоту?!

Поразмышлять над всем остальным и допереживать Дилюк не успел, потому что не раздумывая вылетел на поле боя и ввязался в драку.

«Это я запретил ему лезть в мои дела, он-то мне ничего не запрещал», - справедливо рассудил господин Рагнвиндр и активировал пиро силу Глаза Бога.

Но Кэйа уже увидел его и немедленно оказался рядом:

- Какого чурла, Люк?!

- Это я тебя должен спросить! – Дилюк всего на мгновение посмотрел в синий глаз, после чего сосредоточил внимание на противнике.

- Это моя добыча! – Кэйа возражал исключительно по привычке, на самом деле радуясь, что его Люк пришёл как нельзя вовремя и не для того, чтобы вызывать его на поединок.

- Добудешь, тогда и поговорим! И вообще, ты задолбал уже со своими интригами! – Дилюк огрызался, но было ясно, что это всего лишь слова.

- Это не интрига! – показательно возмутился главный авантюрист Мондштадта.

- Тогда дерись, а не болтай! – Дилюк встал в боевую стойку, и быстро буркнул, - Потом поговорим.

Обещание поговорить сразу же успокоило, и Кейа хмыкнул:

- Тогда работай со мной в паре. Поодиночке мы друг друга стопчем.

- Отлично!

А дальше Альберих наконец-то получил то, о чём так давно мечтал - они снова работали вместе, как обычно. Без настороженности и недоверия. Будто и не было этих шести лет боли и одиночества. Будто всё сложилось нормально и теперь можно вот так - высекая искры… чтобы пламя и лёд взрывались в соединении… выстилать ледяную дорогу, по которой взбежит и ударит волна огня…

Дилюк и не думал, что так соскучился по совместным битвам с Кэйей. До этого они, конечно, сталкивались на заданиях, но он никогда не позволял себе открыться и довериться как раньше. Теперь Дилюк наконец-то смог принять нормальную боевую связку - и вдруг понял, насколько сильнее стал Кэйа и как теперь с ним здорово биться плечом к плечу. Наконец-то огонь и лёд не пытались убить или перебороть друг друга, а действовали чётко и слаженно. Голова слегка кружилась, но это совсем не мешало, нет, совсем не мешало.

Что действительно мешало – так это мерзкий скрежещущий смех железного хохотунчика и то, что он отбивал практически все атаки, а попадающие в цель удары не наносили того урона, на который были рассчитаны.

Да что это за дрянь такая?

- Не злись, а то плывёт концентрация, - шепнул рядом знакомый голос, проносясь вместе со шлейфом мелких снежинок.

- Сам не поскользнись от радости, - снежинки растаяли под горячим дыханием.

Битва длится уже почти полчаса, неужели никто в городе её не видит и не слышит?

- Видишь центр?

Кэйа и Дилюк старались отдышаться, отбежав на расстояние, куда не дотягивались змееподобные суставчатые руки монстра. Впрочем, он довольно резво двигался, так что приходилось обегать его по кругу, чтобы не попасться.

- Что? – не сразу понял Дилюк.

- Я говорю, про узор на доспехе в самом центре, - Кэйа махнул рукой и мечом указал, что имеет в виду, - он каждый раз вспыхивает, когда мы наносим сильные удары. Мне кажется, там у него аккумулятор. Чурл его знает какой, но туда надо добраться. Иначе мы его не одолеем.

Дилюк присмотрелся куда показывал Кэйа и кивнул:

- Скорее всего, ты прав. Такое ощущение, что его откуда-то кто-то подпитывает.

- Или что-то, - согласился Кэйа.

- Хорошо, кто полезет? – Дилюк покосился на свой меч, прикидывая, насколько высоко сможет с ним забраться.

- Я, - твёрдо сказал Кэйа, - пиро не так сильно для поражения электро. Тебе будет лучше остаться и отвлекать его, чтобы поменьше размахивал граблями. А я доберусь.

- Доберётся он, - проворчал под нос Дилюк, но послушался голоса здравого смысла и кивнул.

Они носились вокруг хохотунчика как две искры, красная и синяя, разделяясь и соединяясь, наматывали петли и восьмёрки сбивая с толку железного монстра, отбивая атаки четырёх рук и уворачиваясь от хлестких молний, похожих на бичи.

Кэйа поднимался, взбегая по рукам и попеременно перепрыгивая с металлического выступа на выступ, сбивая с толку ледяными атаками и снежными вихрями. Он перестал обращать внимания на Дилюка, чтобы монстр не понял, что они затеяли.

Теперь дело было за пиро - оттянуть всё внимания на себя, и тогда Кэйа сможет улучить момент и проскочить в лазейку, время и возможность для которой предоставит Дилюк.

Так и получилось. Огненные птицы атаковали, закрывая обзор щелям в шлеме, и Дилюк смог пустить пламя сразу по всем конечностям хохотунчика. Тот затрясся, раскинул лапы и замотал головой, пытаясь сбить огонь.

В этот момент Кэйа соскочил с металлического плеча и перескакивая по выпуклым узорам побежал по выгнутому нагруднику, к центральной округлой решётке.

Добежав, Кэйа поразился, насколько она оказалась огромна - он легко смог бы встать в этом проёме в полный рост.

Кэйа зацепился и упёрся ногами в выемки на кирасе, оказавшись почти лежащим на том самом узоре. Потянулся к бляшке, которая, по его предположению, могла оказаться замком - к его радости это и правда оказался он, совершенно несложный - простая защёлка.

Кэйа отжал язычок, отодвинул решётку и сунул голову в густое фиолетовое сияние.

Внезапно что-то больно ударило в спину и он кубарем свалился внутрь, сильно ударившись коленями и ладонями обо что-то твёрдое. Сзади раздался звонкий щелчок и Кэйа, вдруг очень чётко поняв, что ловушка захлопнулась, потерял сознание.

Chapter Text

На этот раз монстр хохотал гораздо дольше, и как показалось Дилюку, торжествующе.

Рагнвиндр отозвал пламя, но разглядеть Кэйю так и не смог.

А монстр продолжал лупить электро ударами, но уже без особого энтузиазма. Кажется, он выдыхается? Потому что Кэйа смог что-то сделать?

Дилюк отступил, но монстр не погнался за ним, а продолжал хохотать, наполняя окрестности мерзким скрежетанием. Он покачивался и смеялся…

- Привет, - раздался незнакомый голос за спиной.

Дилюк крутанулся, выставив меч перед собой.

Два молодых человека смотрели не на него, а на хохотунчика.

- Ты пиро, мы дендро. Сейчас мы его живо под орех разделаем.

Говорил блондин. Второй пепельноволосый, в наушниках, и менее разодетый, чем его спутник, молча кивнул и поднял руку, вызывая дендро силу Глаза Бога.

- Остальное потом, - покачал головой блондин, - сначала надо уложить эту тварь.

В воздухе начал быстро сплетаться рой дендро бомбочек.

- Направь в них пиро. Умеешь? - блондин тоже активировал свой дендро Глаз Бога, только с помощью его силы пустил по земле длинные крепкие побеги лозы.

Видимо, монстр разглядел новых участников драки, и они ему не понравились. Он перестал хохотать и сделал шаг назад. В его руках, сплетаясь в толстый жгут, засверкали новые разряды.

- Он сейчас ударит, - спокойно сказал второй, - готов?

- Да, - ответил Дилюк, собирая пиро энергию и направляя её по адресу.

Бомбочки с огромной скоростью понеслись к хохотунчику. Но тот легко срезал часть ещё на подлёте, а от второй закрылся щитом.

- Проклятье, мало сделал. Сейчас.

Но договорить пепельноволосый не успел, потому что огромный электрожгут, разветвляясь на конце, полетел прямо в их сторону.

- Держите!

Дилюк уже почти не удивился, увидев, как под ноги выкатился гео кристалл, немедленно подхватил его и успел выставить щит.

- Это с нами, - пояснил блондин, хотя его никто не спрашивал. - Давайте ещё раз, только мощнее!

- Где сэр Альберих?

Спокойный и, кажется, слегка знакомый голос достиг ушей Дилюка, но он не сразу сообразил, о чём его спрашивают. А когда сообразил, то не раздумывая взмыл вверх. Потому что Кэйа так до сих пор и не появился!

Это был не полет, а именно короткий прыжок, но всё же достаточный, чтобы разглядеть, как за центральной решёткой в густом фиолетовом сиянии будто бы пробивается синяя искра.

Почти упав на землю, Дилюк вскинул руку и указал на монстра.

- Там!

- Проклятье! Мы не успели?! - блондин ловко управлял ползущей растительностью, но голос прозвучал расстроенно.

- Похоже, что так, - тот, кого Дилюк ещё не видел, кажется, вздохнул.

- И всё же давай попробуем его одолеть! – не сдавался блондин.

Лианы доползли до монстра и стремительно опутывали его ноги. Хохотунчик отступал, лианы мешали.

- Хайтам, ударь его по рукам и коленям, так, наверное, не зацепим принца, - блондин командовал уверенно, чувствовалось, что эти двое давно работают вместе.

- Я не знаю, что у него внутри. Если мы его свалим, то не рванёт ли он весь целиком? Должны же быть какие-то предохранители? - возразил тот, кого назвали Хайтам, тем не менее собирая энергию в плотные кристаллы для преображения.

- Что скажешь?

Носитель смутно знакомого голоса, которого Дилюк так и не видел, явно обращался к кому-то ещё. И ему ответили.

- Конечно, там есть предохранители. Если вы его уничтожите, то внутри никто не выживет.

А вот этот голос был Дилюку знаком хорошо. И меньше всего он ожидал и хотел видеть здесь его обладателя.

- Тогда я просто подержу его, а вы разберётесь?

Лианы блондина рванули по монструозной фигуре, оплетая её густой сетью. Блондин вытянул руки, будто натягивая вожжи.

- Ага, попался!

- Слайма ему в задницу, - кажется, ещё один советчик тоже был поражен происходящим. - Ну, чего стоите?!

Хайтам и Дилюк переглянулись, и огромный рой пылающих бомб полетел в хохотунчика.

- Ежтебеврот…

- Хм.

Монстр, стянутый по рукам и ногам, принял удар и рухнул на колени, но тут случилось невероятное. Дыра, из которой он появился, широко растянулась так что хохотунчик моментально провалился прямо туда, откуда вылез. Проём так же быстро уменьшился обратно, и тяжёлая плита упала на него сверху, обрубая все лианы и гася взметнувшееся пламя.

- Срань драконья, - констатировал неприятный Дилюку голос, - он его всё же спёр!

И сложно было в данной ситуации обрисовать это более ёмко.

Дилюк не раздумывая активировал меч полностью и почти рванул следом, приготовившись взорвать всё на пути, чтобы настичь похитителя, но на его плечи опустились тяжёлые ладони. И очень вовремя, потому что иначе он бы расшиб лоб о возникшую гео-преграду.

Рагнвиндр рефлекторно попытался вывернуться из каменной хватки, смутно припоминая, что, кажется, когда-то уже пытался это сделать, но, как и сейчас, безуспешно.

- Какого чурла ты творишь?! Там Кэйа!

- Именно поэтому тебе надо остаться живым, а не изображать геройство, - холодно объяснил обладатель рук и гео-силы.

- Да кто вы вообще такие? И какого чурла суёте нос в наши дела?! – вскипел разгорячённый битвой и поражением Дилюк.

- Это не только ваши дела, - голос был очень спокойным, но за ним чувствовалась серьёзная мощь, - Если вы ещё не поняли.

Дилюк напряг силы, но поняв, что ему не вырваться, только витиевато выругался. Никто не обратил на это внимания.

Противостояние продлилось ещё минуты две, пока он сам не перестал вырываться. Тогда его отпустили.

В голове немного прояснилось и до Дилюка наконец-то дошло, что соваться в подземный тайник в погоне за монстром, туда, где полная тьма и неизвестность, - очень и очень плохая идея.

Главное, что так он действительно ничем и никому не поможет. А вот убить его могут запросто.

И будто морозным ветром остудило виски.

Дилюк пришёл в разум и взяв себя в руки, снова стал рассудительным господином Рагнвиндром.

Он убрал меч и развернулся к неожиданной компании.

- Итак, я готов слушать. Кто вы и что тут делаете? - скрывая дрожь, он сложил руки на груди и обвёл всех мрачным взглядом.

- Кавех, - блондин слегка поклонился Дилюку, - прости, что мы так долго. А это мой Аль-Хайтам, - он махнул рукой в сторону уже названного Хайтама, а Дилюк подумал, что слово друг, блондин пропустил, наверное, от волнения. Хотя, кажется, его не мог смутить ничей и никакой мрачный вид.

Приветствие Дилюка прозвучало более чем прохладно:

- Дилюк Рагнвиндр, будем знакомы.

- А мы знаем. Нам уже о вас рассказали, - легко отозвался Кавех.

- Угу, - кивнул Аль-Хайтам и убрал свой меч.

Дилюк не успел спросить кто, потому что эти кто появились в поле зрения сами.

- Господин Чжун Ли, - представил Кавех черноволосого мужчину в строгом костюме и длинном плаще. - А этого я…

- Чайльд, - голубоглазый блондин широко улыбнулся, - рад познакомиться, господин Рагнвиндр.

Кажется, он не собирался афишировать своё предыдущее знакомство с Дилюком. Что ж, тем лучше. Потом они поболтают один на один. Дилюк равнодушно посмотрел в безмятежные голубые глаза.

- С господином Чжун Ли мы уже встречались. Не предполагал увидеть вас здесь.

Его спутнику Дилюк прохладно кивнул и решил, что этого достаточно. Впрочем, тому было, кажется, всё равно.

- Ты знаешь кто такой Альберих? - Чжун Ли явно не собирался плести словесные кружева, а сразу перешёл к делу.

- В каком смысле? - насторожился Дилюк. Конечно, ему часто казалось, что даже он сам не знает кто такой Кэйа, но обсуждать это с чужими совершенно не входило в его планы.

- Он из Каэнри’ах, верно? - подсказал Кавех.

- Знаю, - и спасибо тебе, Кай, за то, что узнал я это давно, подумал Дилюк.

- И он наследный принц, - добавил Чжун Ли.

Мужчина внимательно следил за выражением лица Дилюка, но у того уже было достаточно опыта в скользких разговорах, так что никакие эмоции ни на каплю не просочились сквозь фарфоровую маску невозмутимости.

- Понятно, - кивнул Дилюк, хотя ему как раз ничегошеньки не стало понятно, да и титул принца как-то не вязался с привычным обликом Кэйи.

- Вы знали? - уточнил Чжун Ли.

Дилюк неопределённо пожал плечами:

- А какое это имеет значение?

- Слышал о Пророчестве? - снова вмешался Кавех, и Дилюк понял, что такая непосредственность - его естественное поведение.

Пророчество, принц... какое это всё имеет отношение к его Каю?!

Дилюк никогда не слышал ни о чём подобном, а если и слышал, то не придавал значения, как и любым сказкам и сплетням, которые доносились до него в таком количестве, что помни он их все, голова бы лопнула. И Кэйа никогда не рассказывал…

Хотя, он много чего не рассказывал. «А когда попытался, ты его чуть не убил. Идиот!».

Но и эти мгновенные размышления даже тенью не отразились на лице господина Рагнвиндра.

- О каком именно Пророчестве? Кэйа, он что?

- Тот самый принц, - с удовольствием поведал Кавех, - и вся эта история в его честь. Теперь ты знаешь.

- Ничего не понимаю. Что за Пророчество?

Дилюку стоило большого труда не схватиться за голову и не взвыть от своей тупости. Но кто бы мог догадаться, что монстр, который прячется в руинах, охотится именно на Кэйю?!

- Кажется нам надо многое обсудить, - рассудительно заметил Чжун Ли. - Я мог бы пригласить вас в гостиницу…

- Нет, - Дилюк наконец-то снова перехватил управление ситуацией, - прошу, будьте моими гостями. До винокурни будет ближе и в моём доме хватит места, так что нас никто не побеспокоит.

Его предложение встретило полное понимание и одобрение всех четверых.

Chapter Text

Высокий темноволосый мужчина в стильном костюме и длинном плаще постучал в дверь двухэтажного дома и замер в ожидании, скрестив руки на груди.

Он решил не предупреждать о своём визите, и его разумеется никто не ждал.

Он не был знаком ни с кем из тех, кто там жил, но был уверен, что они про него хотя бы слышали.

Сам он собрал уже достаточно информации об этой уникальной и талантливой дендро-парочке.

Им было нечего делить. Разные интересы, разные таланты, разные страны…

Если бы не новые полученные сведения, вряд ли бы он вообще сюда выбрался. Но обстоятельства сложились так, что обратиться оказалось предпочтительнее именно по этому адресу.

Чайльд проболтался как бы случайно.

Если бы Чжун Ли не знал, что тот никогда и ничего не делает случайно, то не отнёсся бы к его словам настолько серьёзно.

Уже под утро, когда они нежились в постели и мужчина чувствовал, как длинные пальцы царапают его кожу слегка отросшими ногтями, выводя какие-то замысловатые узоры, он услышал глубокий вздох, за которым последовал шёпот:

- Прости, я опять не знаю, когда смогу тебя навестить.

- Новое задание? – Чжун Ли слегка шевельнулся когда ладонь как-бы невзначай коснулась чувствительного места на груди.

- Можно сказать и так. Хотя я там уже почти не участвую.

- Тогда почему?

- Будет много подготовки, а потом придётся доставлять эту дуру на место, - пальцы нервно пробарабанили по гладким мышцам.

Чжун Ли знал, что «дурой» Чайльд называет все технические заказы, которым не виделось конца.

Возможности и таланты Фатуи были настолько разнообразны, что для любого (ну, почти) запроса всегда могло найтись предложение, если, конечно, у вас есть чем заплатить.

- И кто на этот раз?

Иногда Тарталья отвечал даже на такие вопросы – не под настроение, а когда действительно хотел рассказать. Например, как сейчас.

- Ну, тот паршивый орден.

Чжун Ли недоверчиво повернул голову и посмотрел в лицо любовника. По-видимому, тот не шутил. Большие голубые глаза смотрели без тени сна или усталости.

- Вот как. И о ком именно речь?..

- Ты же знаешь, я не могу ответить, даже тебе, - припухшие губы искривились в улыбке.

- Не всегда, - улыбнулся в ответ Архонт.

- Это не тот случай, - слегка вздёрнутый нос наморщился, а улыбка стала кислой.

- Ладно, - Чжун Ли погладил напрягшуюся руку. - Что ты ещё хочешь сказать?

- Каэнри’ах.

- Что? Что вы хотите сделать?

Чжун Ли ощутил внутреннюю дрожь разом вспомнив все тревожные предупреждения, разговор с Невилеттом, и всё усиливающиеся искажения артерий земли, которые продолжались, но он так и смог точно установить источник нарушений.

- Ничего особенного, не волнуйся, - не очень внятно пробормотал Чайльд, - Просто кое-кому очень нужно доставить одну несговорчивую личность для некоего дела, которое касается того ордена, Каэнри’ах и его жителей.

- Это тот, о ком я думаю?

Они слишком много говорили о Тейвате и том, что в нём происходит, чтобы одной фразы было достаточно для понимания.

- Да.

- Будет сложно, - Чжун Ли задумчиво сдвинул брови.

- Поэтому нас и наняли. И если удастся, то есть все шансы, что проблема пятисотлетней давности будет решена. А значит, кое-кому на их тёпленьких местечках может сильно не поздоровиться, - Архонт почувствовал как недобро усмехается Тарталья. - Кто знает, что решит Селестия? И к каким последствиям это приведёт?

- Зачем?

И тут тоже было ясно, что вопрос не о Селестии.

- Как я понял, дело в том, что пятьсот лет назад кое-кто оставил там нечто весьма ценное - и, понятное дело, теперь стремится это вернуть. Вот только непонятно, для чего идти таким сложным путём, - Чайльд пожал плечами и откинулся на подушки, заведя руки за голову. - Неужели нельзя просто пойти и забрать? – Он взъерошил и без того растрёпанную шевелюру, - но, если всё получится, то на поверхности могут случиться настолько серьёзные проблемы, что, - Тарталья цокнул языком, - И затронет не только вашу территорию.

Чжун Ли попытался припомнить, что могло остаться ценного в Каэнри’ах, но ничего в голову не приходило. Поэтому лишь проворчал:

- Слишком давнюю проблему они хотят раскопать. Столько времени прошло.

Потом нахмурился и задумчиво прикрыл глаза. Поверх тут же легла прохладная ладонь.

- Я тебя расстроил? Прости, я не специально.

- Нет, - глухо отозвался Архонт, - Хорошо, что ты сказал. Я буду думать. Когда у вас это запланировано?

Рядом повозились, устраиваясь поудобней, и раздался ещё один тяжёлый вздох.

- Не могу точно сказать, - последовала пауза, а потом продолжение как будто бы совсем на другую тему. – Ты знаешь, возможно, к тому времени будет готова новая партия осеннего чая. Хочешь, я пришлю тебе самые свежие образцы?

Чжун Ли прикинул, до осени оставалось ещё два месяца. Значит, у него есть время подумать и решить, как не дать свершиться очередному идиотизму. Но если судить по предупреждениям, как же давно это началось и готовилось?

- Да, присылай, я буду рад.

- Хорошо.

На плече Чжун Ли запечатлели горячий поцелуй, и следующий вздох был гораздо более лёгким и спокойным.

Теперь, когда все части головоломки встали на свои места Чжун Ли смог с большой долей уверенности предположить, что именно планируется. Его коллекция старых историй, легенд и преданий была действительно впечатляющей.

Предсказание о том, что произойдёт, если наследный принц Каэнри’ах вернётся домой и примет трон, было ему известно даже не в одном варианте. Другое дело, что это действительно могло сработать.

И если допустить вероятность насильственного возвращения принца на историческую родину… сложно даже предугадать, что после похищения сотворит в ярости один там капитан кавалерии. С учетом слухов о характере упомянутого капитана ничего хорошего ждать не приходилось.

И даже если, предположить, что он действительно получит прощение Селестии для всего народа и страны, и Каэнри’ах вернётся из запредельного пространства куда был низвергнут…

Чжун Ли попытался представить результат и внутренне содрогнулся. Ему как гео Архонту не составляло труда просчитать последствия.

Силы Селестии велики, но даже если нафантазировать, что все останутся живы, то возрождение Каэнри’ах само по себе событие мирового масштаба и потрясения всех ждут действительно глобальные.

И это даже не говоря о территориальных проблемах. Технологии и существа что запечатаны на запретной стороне реального мира, если привести их сюда, если те кто этого жаждут получат древнюю мощь…

Что станет с людьми которые давно привыкли жить, оставив в прошлом свои страшные сказки?

Разве Селестия не понимает, чем это может обернуться?

Вот только старые обещания и контракты действительно неизменны.

И хотя гео Архонт безусловно против нового перекраивания мира, но кто его будет спрашивать?

Значит, это сомнительно-альтруистическое мероприятие следовало прекратить.

Но как? Не идти же к Фатуи или тому самому ордену, потрясая своим правом вето? Да и кто его там послушает? А применять насилие не хотелось.

Решить проблему самостоятельно, в одиночку?

Но если Фатуи взяли заказ от ордена Бездны, не будет ли это выглядеть странно, и не подставит ли он кого не стоит?

Из всего этого следовало, что вмешиваться придётся иначе и на другом уровне.

А конкретнее, действовать изнутри, то есть заранее обратить внимание на ничего не ведающего принца и его окружение.

По сведениям информаторов, близкий друг господина капитана уже давно вернулся из своих странствий, но отношения между ними всё ещё оставляли желать лучшего. И это можно было понять. Но даже если он захочет защитить принца, хватит ли совместных сил крио и пиро-магии противостоять той самой «дуре»?

Кстати, интересно, а какого рода будет та самая «дура», про которую говорил Чайльд? Нетрудно догадаться, что обычным стражем руин тут будет не отделаться.

И очень интересно, а есть ли имя у того, кто на самом деле сделал заказ, прикрываясь Орденом Бездны?

Нет, точно нужно обратиться к ещё одной заинтересованной стороне.

Вот только к кому? Кто сможет, а главное поверит и захочет выступить в защиту принца Каэнри’ах?

Чжун Ли несколько дней анализировал и взвешивал все возможные варианты, пока не пришёл к выводу, что искать стоит там где можно найти реально причастных, то есть тех чьи территории будут в большей степени затронуты предполагаемым безобразием.

Итак, кто у него есть в Сумеру?

Сайно потребует слишком много подробностей и фактов, которых у него самого не так чтобы достаточно, всё больше предчувствия и умозаключения.

Тигнари вряд ли ввяжется без старшего.

Дендро Архонта тоже как-то привлекать не хотелось. А вдруг он окажется не прав? К тому же Нахида слишком непредсказуемая.

Кто там ещё есть из сильных? Гео Архонт старательно копался в памяти.

Ученый Аль-Хайтам… он про него слышал, правда, его, хм, друг, Кавех, не очень-то внушал доверие.

Но больше никого в голову не приходило. Значит, всё же следует получше разузнать про этих двоих.

Вот почему сейчас Чжун Ли стоял перед дверью дома уважаемого секретаря Академии Сумеру Аль-Хайтама и ждал, когда ему откроют дверь.

Изнутри послышались шаги, потом внезапный грохот и звон, будто упало и разбилось что-то тяжёлое, потом снова тишина и снова шаги.

Через минуту дверь наконец-то открыли.

На пороге стоял высокий мужчина в типичном сумерском костюме и с непроницаемым лицом разглядывал непрошеного гостя.

- Господин Аль-Хайтам?

- Верно.

- Я Чжун Ли, из Ли Юэ. У меня дело к вам и вашему партнёру. Мы можем поговорить?

Аль-Хайтам медленно кивнул, но с места не сдвинулся.

- Не думаю, что будет удобно вести разговор на пороге, - прозрачно намекнул Чжун Ли.

- О, простите, я слегка задумался. Проходите, конечно.

- Благодарю.

Чжун Ли переступил порог, вошёл в холл и Хайтам закрыл за ним дверь.

- Какого плесенника?! Кого там опять принесло?!

Громкий раздражённый голос доносился откуда-то сверху.

Посреди холла валялись обломки большой, прозрачной вазы и множество мелких шариков из разноцветного стекла. Когда-то они наполняли несчастный сосуд, но теперь растерянно валялись по всему полу.

На немой вопрос гостя Аль-Хайтам пожал плечами и жестом пригласил пройти дальше.

Они успели дойти до лестницы и подняться на второй этаж, прежде чем откуда-то из глубин дома навстречу вылетел взъерошенный молодой мужчина и, не замечая никого вокруг, закричал:

- Я тебя спросил, кто там выносит нашу дверь! Что, было так тяжело открыть рот и ответить?!

Аль-Хайтам невозмутимо смотрел на него:

- Наш гость из Ли Юэ, господин Чжун Ли.

Потом повернул голову к гостю и прокомментировал:

- Это мой друг и партнер, Кавех, архитектор. Он временно проживает здесь, так как слишком увлёкся одним проектом и спустил на него все деньги.

Глаза взъерошенного Кавеха угрожающе покраснели, как бы намекая, что если бы не присутствие чужого, Аль-Хайтаму сейчас не поздоровилось бы.

Но потом он, кажется, осознал, как его только что назвали и, быстро успокоившись, осведомился:

- Так вы по делу?

- Разумеется, - ответил за Чжун Ли Аль-Хайтам. - Мы будем в гостиной. Ты можешь к нам присоединиться?

- Ага, вот как. Хорошо. Очень рад познакомиться, - Кавех быстрым движением пригладил волосы и исчез туда, откуда появился.

- Он не всегда такой, - как бы извиняясь сказал Аль-Хайтам. - Просто сегодня у него выдался тяжёлый день.

- Понимаю, - кивнул Чжун Ли.

Эта парочка начинала ему нравиться.

Кофе было готово, но чай ещё не успел как следует завариться, когда в гостиную зашёл Кавех. Теперь он был при полном параде, и за ухом лихо торчало изумрудное перо. Аль-Хайтам посмотрел на него с плохо скрываемой гордостью.

- Надеюсь, вы ничего тут не решили без меня? Будет долго повторять второй раз.

- Не волнуйтесь. Ещё даже не начинали, - заверил его Чжун Ли.

Кавех подошёл к маленькому столу и бедром отодвинул Хайтама.

- Лучше я.

Аль-Хайтам не стал спорить.

Когда чай заварился, поднос с чайным и кофейным набором был перенесён на стол для гостей, кофейные и высокая стеклянная чайная чашка наполнены, все расселись и сделали по первому глотку.

Чжун Ли не очень любил чай по-сумерски, но этот неожиданно оказался хорош. Хотя, почему неожиданно? Дом выглядел вполне ухоженным, а его обитатели – респектабельными и состоятельными…

- Так что привело вас сюда? - спросил Аль-Хайтам.

Кавех, вольготно устроившись в кресле, смотрел на Чжун Ли поверх чашки с дымящимся кофе.

- Дело в том, что исходя из имеющейся у меня информации, Сумеру может угрожать большая опасность, - осторожно начал Архонт.

- Вот как?

Вряд ли бы сам Чжун Ли ответил лучше.

- Не знаю обращали ли вы в последнее время внимание на сводки по состоянию артерий земли на вашей территории.

- Хм, - Аль-Хайтам отпил кофе и аккуратно поставил чашку на стол, - это действительно интересно.

- А что? - Кавех посмотрел сначала на одного потом на другого, - я слышал там что-то происходит, но не интересовался подробностями. Это правда настолько серьёзно, Хайтам?

- Достаточно, - кивнул Аль-Хайтам.

- А почему ты мне не…

- Ты не спрашивал.

Кавеху явно захотелось сказать что-то резкое, но он сдержался и вопросительно посмотрел на Чжун Ли.

- Полагаю, что я могу высказать достаточно достоверное предположение о причинах происходящего, - Чжун Ли не стал тянуть, - Каэнри’ах.

- Вы уверены? – Аль-Хайтам кажется сразу всё понял.

- Опять это дурацкое Пророчество? Да откуда ему взяться, этому принцу? – Кавех звонко фыркнул и приподнял бровь.

- К сожалению, он действительно существует, - спокойно ответил Чжун Ли. – Но гораздо хуже то, что существуют очень заинтересованные люди, которые готовы приложить, - он сделал паузу, а потом акцентировал, - и прилагают серьёзные усилия, чтобы вернуть его домой, – ещё одна пауза, подлиннее, - даже если он сам того не хочет.

- А он не хочет? - оживился Кавех.

- Уверен в этом.

- Тогда как они хотят его уговорить?

- К сожалению, они вообще не берут в расчёт его пожелания или согласие.

- Похищение? - восхищённо округлил вишнёвые глаза Кавех.

Чжун Ли оставалось только радоваться, что партнеры и сами оказались весьма сообразительны. Он кивнул.

- Но он же принц Каэнри’ах! - Кавех всплеснул руками, чудом не уронив чашку и не пролив оттуда ни капли. - Разве он не должен владеть этой их родовой магией королевского дома?

- Магией он владеет, в том числе своей собственной. Но, боюсь, её будет недостаточно. Кое-кто решил подключить серьёзные силы, и в этом легко убедиться пронаблюдав за поведением артерий земли. Собственно изначально это меня и обеспокоило, а недавно я получил достаточно веские доказательства, что моя тревога не беспочвенна и более того, эти вещи взаимосвязаны.

- Кое-кто? - уточнил Аль-Хайтам.

- Не могу назвать вам имени, - пожал плечами Чжун Ли. - Не потому что не хочу. Просто и сам не знаю точно.

- Но тогда откуда? - поднял брови Кавех.

Вопрос был недосказан, но вполне понятен.

- У меня есть надёжные источники информации в разных кругах. В том числе через которые проходят всякие интересные заказы на разные редкости.

- Понятно, - во взгляде Кавеха читалось уважительное “Ого!”.

- Поэтому, я подумал, что вам, возможно, тоже будет интересна эта информация.

- То есть мы должны его спасти? - реакция у Кавеха оказалась даже быстрее, чем Чжун Ли предполагал, - А вы сами? Насколько мне известно имя Чжун Ли, вы обладаете даже большей силой, чем мы все вместе взятые с вашим принцем.

- Он не мой. Но у меня есть причины не вмешиваться явно. Хотя в худшем случае у меня, конечно, не останется выбора.

- Интересно, - обронил Аль-Хайтам.

- Очень интересно, - согласился с ним Кавех.

И Чжун Ли вдруг с удивлением отметил, как похожи эти двое. Так могут быть похожи только люди, давно живущие вместе и понимающие друг друга без слов.

Chapter Text

Когда они добрались к воротам винокурни, до рассвета было ещё далеко.

Если бы с ними шёл Кэйа, он бы не преминул пошутить, типа “Мы добрались до “Рассвета”, но солнце ещё не взошло”, а если бы они оказались наедине, то прибавил бы подробности и насчёт солнца.

Если бы, - Дилюк почувствовал острый укол в сердце, - не стоит об этом думать, совсем не стоит.

Сейчас господин Рагнвиндр был мрачен и сосредоточен, да и остальные, включая лёгкого как пёрышко Кавеха и улыбчивого Чайльда, явно не думали, что здесь есть место для шуток.

Слуги давно спали. Дилюк открыл дверь своим ключом и, зайдя в сумрачный холл, освещаемый всего двумя свечами, пригласил остальных.

- Думаю, нам удобней всего пройти в библиотеку, - вполголоса пояснил он, - прошу следовать за мной.

Библиотека была достаточно большая и располагалась на первом этаже. К тому же Дилюк уже привык принимать там неофициальных гостей, поэтому всё необходимое для подобных встреч всегда имелось наготове.

В комнате царила тьма. Дилюк опять вошёл первым и, щёлкнув пальцами, зажёг ближайшую свечу. Вынул её из подсвечника и прошёл дальше, зажигая от неё остальные светильники.

И только когда помещение наполнилось мягким золотистым светом, вернул свечу на место и, отойдя в угол к небольшому поставцу, открыл его створки, украшенные стеклянной мозаикой.

- Чай, кофе, вино? – вежливо поинтересовался хозяин дома.

Никому и в голову не пришло удивиться, где бы тут можно вскипятить воду - раз хозяин предлагает, значит знает, о чём говорит.

- Чай, - отозвался Чжун Ли.

- Кофе, - ответил Аль-Хайтам.

- Быть гостем на вашей знаменитой винокурне и отказаться от вина, было бы слишком неразумно. Так что я выбираю вино, - жизнерадостно заявил Чайльд.

- Присоединяюсь к вину, - кивнул Кавех.

- Тогда располагайтесь, я сейчас, - Дилюк отвернулся от гостей и занялся делом.

В поставце оказалась небольшая спиртовка, на которой довольно быстро закипел металлический чайничек. Очень скоро приятный аромат чая распространился по библиотеке. Потом к нему присоединился запах кофе, сваренный хозяином там же в маленькой турке.

Дилюк составил чай и кофе на поднос, в отдельных блюдцах добавил сыр, хлеб, вяленое мясо, какие-то печенья и отнёс всё богатство на стол, за которым его уже с нетерпением ждали.

Но, раз ему не удалось сразу пуститься в погоню, то несколько минут уже ничего не решали. А вот ясные мозги очень даже пригодятся.

Потом Дилюк принёс две бутылки белого вина и четыре бокала. Сам он пить, разумеется, не собирался.

Чайльд лихо откупорил бутылку, налил себе, с наслаждением пригубил и после одобрительного кивка, наполнил бокал Кавеха.

Чжун Ли отпил чай и довольно прищурился - сорт был не редкий, но действительно качественный.

Аль-Хайтам принял кофе и перед тем, как отпить глубоко вдохнул аромат.

- А теперь рассказывайте, - Дилюк тоже отпил чаю и обвёл всех тяжёлым взглядом. - И о Пророчестве, и о принце, и при чем тут сэр Альберих.

Кавех неуверенно посмотрел на Чжун Ли, но тот, кивнув Аль-Хайтаму, спокойно откинулся на спинку удобного кресла и сосредоточил внимание исключительно на чае.

- Хайтам работает в Академии Сумеру, он се.., - начал было Кавех, но тихий голос Чжун Ли закончил за него.

- Архивариус секретарь. И если кто-то может рассказать тебе о Пророчестве, то Академик Сумеру сделает это лучше всех.

Аль-Хайтам только пожал плечами и, не затягивая, начал рассказывать:

- Вариантов Пророчества было множество. Только в библиотеке Академии с момента её основания насчитывается пятьсот восемьдесят три версии. Это не считая отсылок и упоминаний по разным документам. Как-то раз некто потрудился свести всю информацию воедино, чтобы расшифровать общую суть. Если излагать кратко, то наследник королевской крови должен вернуться в столицу Каэнри’ах, принять наследие и, воссев на трон предков, принести покаяние Селестии. Тогда, - тут Аль-Хайтам сделал паузу и воздел указательный палец, - возможно, - он покачал пальцем из стороны в сторону, - Селестия услышит его и всему народу будет даровано прощение, - ещё одна пауза, - Но я думаю, что это слишком просто.

Аль-Хайтам вернулся в привычную закрытую позу и сделал маленький глоток кофе.

- Бездна, кхемия, Цитринитас, - пробормотал Чжун Ли себе под нос, но все его услышали.

Кроме Бездны, всё остальное было Дилюку знакомо очень смутно.

- Именно, - кивнул Аль-Хайтам. - Очень сомневаюсь, что если Его Высочество просто скажет “Простите нас пожалуйста, мы больше не будем”, Селестия сразу растает и восстановит их в правах.

- Возможно, будет нужна какая-то жертва? - рассеянно предположил Кавех, смакуя вино.

- Какая? - тупо переспросил Дилюк, хотя уже нутром понимал о чём речь.

- Принц? - так же спокойно уточнил Кавех.

- Кэйа не согласится, - Дилюк решительно отмёл пугающую догадку.

- Да? Откуда ты знаешь? - Кавех внимательно и грустно посмотрел ему прямо в глаза. – Ты так в нём уверен?

- Я…

- Никто не может сказать, как бы он действовал в таких обстоятельствах. К тому же мы можем предположить, что его хорошенько обработают прежде чем привести к родному трону, - Чайльд так спокойно наливал себе вино, произнося эти слова, что Дилюку захотелось разбить бутылку об его голову.

- Ты серьёзно думаешь, что до этого дойдёт? - уточнил Чжун Ли.

- Я думаю, что очень даже может дойти, - кивнул Чайльд.

- А вы все точно уверены, что Кэйа, сэр Альберих, и есть тот самый принц? - Дилюку хотелось ухватиться хоть за какую-то соломинку.

- Да, - ответил Чжун Ли, и тут спорить было невозможно. Дилюк почему-то хорошо чувствовал, что его словам можно доверять полностью.

Дилюк несколько минут помолчал, укладывая новую информацию в голове, а потом задал следующий вопрос.

- Почему вы решили помочь?

- О, тут много причин, - Кавех тоже долил себе вина, - Мы из Сумеру, как ты, наверное, уже догадался. А Каэнри’ах…

- Был как раз под нами, - закончил Аль-Хайтам.

- Господин Чжун Ли, - указал бокалом Кавех, - гео Архонт из Ли Юэ, и тут тоже всё понятно.

Это Дилюк и сам знал. Но что нужно этому Фатуи из Снежной?

Чайльд молчал. Все внимательно смотрели на него и ждали.

- Ничего криминального, - он вздохнул и обвёл всех взглядом, слегка задержав его на Дилюке, - просто те парни мне кое-что задолжали, ну прилично так. И я подумал, что если попорчу им игру, то смогу возвратить должок.

- Хорошее объяснение, - улыбнулся Кавех.

Дилюк пообещал себе, что непременно вытрясет из Предвестника правду, как только доберётся до его горла, но сейчас важнее другое.

- Так ты знаешь, куда его утащили?

- Если хотят усадить на трон, то логично что туда где этот трон находится, верно? - обезоруживающе улыбнулся Чайльд.

- Ну, в общем, да, - поддержал его Кавех.

- Думаешь, мы так просто поверим, что ты говоришь правду? - колко усмехнулся Дилюк.

- Он говорит правду, - ответил за Чайльда Чжун Ли.

- Тогда пусть скажет, почему не воспользовался своим гидро Глазом Бога, - нехорошо прищурился Дилюк.

- О! У тебя есть Глаз Бога? – Кажется, Кавех и в самом деле удивился. - А ты откуда про него знаешь? - этот вопрос был адресован уже Дилюку.

- У меня хорошее зрение, - отбил тот, - кто умеет смотреть, увидит.

Кавех, кажется, немного расстроился.

На самом деле разглядеть на Чайльде Глаз Бога было практически невозможно. Просто Дилюк, при их последней встрече, очень хорошо запомнил силу, которой на него воздействовали.

- И где же ты его у меня увидел? - попробовал отшутиться Чайльд.

- Сам знаешь, - пожал плечами Дилюк. - Мне надо тебя обыскивать, чтобы доказать?

- Не надо, - качнул головой Чжун Ли, - гидро Глаз Бога у него действительно есть.

- Тогда мне тоже интересно почему, - раскрасневшийся Кавех выглядел как само любопытство.

- Я думал, вы справитесь, - Чайльд фальшиво улыбнулся и пожал плечами. - Я всего лишь присматривал, да и то не за вами.

- Он присоединился слишком поздно, чтобы вмешаться, - кажется, Чжун Ли тоже стало неудобно за своего протеже.

- Гидро магия могла разделать эту дрянь за считанные секунды, - задумчиво произнёс Аль-Хайтам, ни на кого не глядя.

- Да, если бы внутри уже не оказался его шустрый друг, - огрызнулся Чайльд.

- И после этого ты решил, что присоединиться к нам будет хорошей идеей? - насмешливо уточнил Дилюк, а за его словами угадывалось невысказанное “И что я тебе поверю?”

- Он присоединился, потому что я его об этом попросил, - сказал Чжун Ли, чем вызвал у всех непроизвольные гримасы удивления.

- Я думал вы сразу пришли вместе, - Кавех всё же не смог сдержаться и промолчать. - Хотя мы и тебя-то не очень ждали, - задумчиво добавил он.

- Теперь можно поподробней? Как вы все четверо оказались в одном с нами месте, при этом больше нас зная и понимая, что происходит? - Дилюк даже не думал скрывать подозрения.

- О, это просто! О Пророчестве не так уж сложно узнать, - махнул рукой Кавех. - Но господин Чжун Ли пришёл в наш дом с вестью о принце, и именно это сподвигло меня и Хайтама отправиться в путь. Без господина Чжун Ли, - уточнил он. - Мы вообще не ожидали его увидеть, откровенно говоря. Но его появление оказалось как нельзя вовремя, - вежливо закончил архитектор.

Аль-Хайтам кивнул, подтверждая всё сказанное. Кажется, этот парень был не очень-то разговорчив, пользуясь тем, что Кавех прекрасно справлялся за двоих - болтовня вылетала из него так же легко как дыхание.

- Я не собирался сопровождать уважаемых господ из Сумеру, - поведал в свою очередь Чжун Ли, - но постепенно дурные предчувствия настолько обеспокоили меня, что пришлось сняться с места и последовать за ними. Хотя я и не счёл нужным никого предупреждать, думаю, это не имеет значения.

- Ммм, а я, как уже говорил, просто проходил мимо, - очень убедительно продолжил врать Чайльд. И стало понятно, что вытрясти из него сейчас что-то большее невозможно.

У всех присутствующих имелся Глаз Бога, поэтому силы, в общем-то были равны, и затевать серьёзное дознавательство ни у кого желания не возникло. А Рагнвиндр и так уже пообещал себе разобраться позже, в гораздо более располагающей обстановке.

- Допустим, - выдавил кривую улыбку Дилюк.

- Вот и славно, - Чайльд хлопнул в ладоши. - Кстати, отличное вино у вас тут. Новая марка?

- Старая,- отрезал Дилюк. - Но откуда вы узнали, где всё будет происходить?

- О, - Кавех сделал задумчивое лицо и приложил палец к губам. - Хайтам, может, расскажешь про свою аналитику?

Аль-Хайтам пожал плечами.

- Это было сложно, но ничего невозможного. Мы установили слежение за грузами и перемещением определённых групп людей. Потом я сверился со звёздной картой и движениями стихий. Так мы поняли время. А так как место и личность нам были уже известны, то прибыть куда надо, проблем не составило.

- А потом немного присмотреть за вами, - лучезарно улыбнулся Кавех.

Злиться на него было решительно невозможно. В этом он чем-то ужасно напоминал Альбериха.

Рагнвиндр незаметно прикусил губу изнутри, стараясь через физическую боль вернуть душевное равновесие.

- Присмотреть? - подозрительно уточнил Дилюк.

- Ага, - кивнул Кавех, - ваша местность богата растительностью немногим меньше, чем наша.

Дилюк едва заметно покосился на фиалки на окне. Кавех тихо хихикнул:

- Ну, всё не так просто, конечно.

- А вы, значит, следили за ними? - уточнил Дилюк у Чжун Ли.

- Можно и так сказать, - невозмутимо пожал плечами мужчина.

- А вы?

- А я проходил мимо, - улыбка Чайльда по лучезарности легко могла поспорить с Кавеховской, - но вы так шумели, что вариантов у меня не осталось. Тем более, я как раз хотел более внимательно пообщаться с теми парнями, но, правда, не ожидал, что вместо них встречу электро-монстра и… вас.

- Допустим, - вздохнул Дилюк. Похоже это макраме из полуправды и недовранья придётся потом распутывать отдельно. - И только по вышеозвученным причинам вы готовы мне помочь?

- Странно, но да, - развёл руками Кавех.

Аль-Хайтам просто кивнул.

Чайльд отсалютовал в сторону хозяина дома бокалом с вином:

- Так уж вышло. Надеюсь, вы не против, моего участия, господин Рагнвиндр? Я, правда, могу быть очень полезен.

- Не сомневаюсь, - пробурчал Дилюк себе под нос.

- А ты сам хочешь вернуть Альбериха? - вдруг спросил Чжун Ли. И Дилюку почудилось за этими словами недосказанное - “И что ты с этим потом будешь делать?”

Рагнвиндр тряхнул головой и твёрдо ответил:

- Да.

- Но я слышал, что вы довольно давно в серьёзной ссоре, - прищурился гео Архонт.

- Да. Ну и что? - нахмурился Дилюк.

- Значит, даже не смотря на это, ты всё же хочешь помочь своему врагу? - мягко уточнил Чжун Ли.

- Он мне не враг, - Дилюк крепко сцепил пальцы под столом.

- А кто? - вмешался неугомонный Кавех.

Дилюк сверкнул на него взглядом, но промолчал.

- Понятно, почему заинтересованы мы - потому что возможный катаклизм нас точно затронет. Но Мондштадт далеко, так что нам бы тоже хотелось понимать в чём твоя выгода.

“Да какое вам всем до этого дело?!” чуть не взорвался Дилюк, но только слегка вздохнул.

- Это не выгода, - Рагнвиндр слегка покраснел, - просто я должен это сделать. Кэйа… я не могу оставить его там.

- А если он сам захочет остаться? - вдруг серьёзно спросил Чайльд.

- Значит, так тому и быть, - голос Дилюка был очень спокоен, хотя в конце фразы предательски перехватило горло, и он кашлянул.

- Что ж, значит наши обоюдные мотивы и желания более-менее понятны, - резюмировал Чжун Ли. - Осталось только обсудить дальнейшие действия.

- Да уж, что-то долго мы обсуждаем всякие мотивы. Может, решим уже, как будем добираться до Разлома? - Чайльд показательно зевнул и потянулся.

- Почему именно туда? – уточнил Дилюк, хотя и сам понимал, что это, пожалуй, единственное место, которое хоть как-то связывают с Каэнри’ах.

- Так всё-таки через него можно войти в проклятое королевство? – Кавех выглядел очень довольным. – Слышал, Хайтам? А я говорил!

- Просто ничего другого на ум не приходит, - замахал руками Чайльд, но было уже поздно и пришлось пояснять, - Ну да, мои друзья как-то вскользь упоминали его в связи с этим делом, - сознался он со вздохом.

- Прекрасно, - Дилюк немного успокоился, понимая, что Чайльд действительно хочет быть полезным, хотя, возможно, и врёт, почему. – Значит наша первая цель – Разлом.

- Я бы предложил телепорт, но телепортироваться лучше из Ли Юэ, - сказал Чжун Ли.

- Ого, ты и такое можешь?! Это же замечательно решает наши проблемы, - Кавех эмоционально стукнул ладонью по столу и слегка расплескал вино.

- Это работает исключительно в Ли Юэ? – уточнил Дилюк.

- Нет, но телепортироваться с чужой территории будет значительно сложнее и затратней. Поэтому лучше добраться и перейти границу, а потом уже воспользоваться моей возможностью, - пояснил гео Архонт.

- Около Разлома много телепортов, есть из чего выбирать выход, - кивнул Чайльд. – Главное - туда добраться. И это придётся решать самостоятельно, без всякой магии.

- Если очень поторопиться, то добраться можно дня за три, - задумчиво произнёс Дилюк.

- У вас есть хорошие лошади, господин Рагнвиндр? – приподнял брови Чайльд.

- Десять, десять хороших лошадей, - уточнил Кавех. - Нет, мы конечно можем нанять и сами, - он обезоруживающе выставил ладони, - но по опыту, лучше всё же брать из одной конюшни, чтобы не оказалось большой разницы в скорости.

- Завтра с утра я отдам приказание, чтобы доставили десять лучших, - кивнул Дилюк.

- Большое спасибо, - закивал Кавех, складывая руки в жесте благодарности. - Как хорошо, что вы решили поехать с нами.

И Дилюк не уловил тут ни капли издевки. Они действительно ничего не знали о нём и его истинных отношениях с Кэйей. Ну, или очень хорошо притворялись.

- Но перед этим всё же предлагаю поспать. К тому же мне надо забрать багаж из гостиницы. Он может быть полезен, - предупредил Чайльд.

- Да и нам тоже, - согласился Аль-Хайтам.

- Можете заночевать здесь, - предложил Дилюк. - Больших удобств не обещаю, свободны всего две комнаты. Но чистую постель и хороший завтрак могу гарантировать.

«К тому же так я буду точно знать, если кто-то решит удрать или появился тут совсем не по поводу Кая».

- Отличная идея! - обрадовался Кавех. – Наконец-то домашняя еда и никаких сквозняков!

Дилюк хмыкнул. Этот парень всё больше напоминал ему Кэйю, хотя был, по-своему конечно, куда более ярким и солнечным.

Аль-Хайтаму повезло, - подумал Дилюк и тут же испугался своей мысли, - повезло в чём? Разве они в таких же отношениях? А в каких сейчас он и Кэйа?

Тут Дилюк понял, что дальше думать совсем не хочется и лучше заняться делами.

Он проводил всех в комнаты и, убедившись, что никто в нём больше не нуждается, поднялся к себе на второй этаж.

В его спальне было холодно.

Chapter Text

Стены и драпировки комнаты, что им досталась, были голубыми с золотистым узором. Так, во всяком случае, виделось при свете трёх толстых, ярких свечей, которые, кстати, тоже были голубые.

Чайльд быстро сбросил сапоги и куртку и удалился за маленькую дверь, очевидно скрывавшую ванную и прочие удобства.

Чжун Ли огляделся и подошёл к узкому шкафу, который оказался полупустым, но с рядком свободных плечиков на толстой балке.

Действительно комната для гостей, - подумал он, снимая и пристраивая там сначала плащ, потом камзол, рубашку и жилет.

Кровать присутствовала всего одна, но любезный хозяин предупредил, что диван тоже вполне пригоден для отдыха. Но так как постель была уже застелена, выбор напрашивался очевидный. Меньше всего Чжун Ли сейчас хотелось возиться с застиланием ещё одного места для сна, к тому же он подозревал что это бессмысленно.

Тарталья вернулся и широким жестом указал на дверь, из-за которой только что вышел:

- А там всё очень и очень прилично. Я даже не расплескал воду.

Чжун Ли слегка улыбнулся. В устах гидро мага подобная фраза звучала неприкрытой шуткой. Тот, кто владеет водной стихией, может заставить её делать всё, что ему угодно.

- Спасибо.

- Ты ведь не будешь против, если я согрею нам постель, пока ты там занят? - а вот это уже прозвучало как определённое заигрывание. Чжун Ли ждал его, но, как и всегда, не подал виду.

- А что, если я скажу, чтобы ты лёг на диване? – поддразнил он.

Удивление Тартальи можно было бы принять за чистую монету, если бы он не знал его так давно.

- Неужели ты выгонишь меня мёрзнуть в одиночестве после стольких дней разлуки? – голос прозвучал убедительно жалобно.

Чжун Ли ничего не ответил и ушёл за дверь. А когда вернулся - ничуть не удивился, увидев, что рыжая вихрастая макушка торчит из-под одеяла. Чайльд довольно улыбался.

- Здесь очень уютно, - он выпростал руку и похлопал по покрывалу. - Иди сюда. Вряд ли кто-то будет за нами подсматривать.

Чжун Ли пожал плечами, снял сапоги, потом расправился с брюками и пристроил их на стул.

- И где ты его прятал?

Он не стал уточнять, но Чайльд понял совершенно правильно.

- Не волнуйся, даже не в заднем кармане штанов, - хихикнул он.

- И всё же?

Чайльд вздохнул:

- В переднем.

- Что?

- Но сейчас его там уже нет, - тихо рассмеялся Тарталья, - можешь проверить.

Чжун Ли покачал головой и залез в постель. Повозившись, Чайльд тяжело вздохнул, привычно устроил голову у него на плече и придвинулся ближе, закидывая ногу на прохладное бедро.

- Ты меня ждал? - мурлыкнул он.

- Как и договаривались, - отозвались сверху. Каменное плечо под щекой Тартальи не дрогнуло. - Правда, я предполагал, что ты придумаешь нечто более изящное.

- А зачем? - хмыкнул Чайльд, - Он меня и так узнал. А этим из Сумеру, по-моему, без разницы, - он чуть приподнялся, но так и не смог разглядеть ничего, кроме точёного профиля. Глаза мужчины были закрыты.

- Ты зря так думаешь, - краешка губ всё же коснулась улыбка.

- Ну и что они мне сделают? Я им нужен.

В тоне Тартальи сквозило плохо прикрытое хвастовство.

- У тебя гидро Глаз Бога, который укладывает электро, даже не сильно напрягаясь. Ты думаешь, что потом никто не попытается реально докопаться, почему ты не вмешался, хотя теоретически мог бы не допустить похищения? Тебе повезло, что сейчас все были слишком уставшие для более настойчивых расспросов.

- Я знаю, как сделана эта дура, - проворчал Чайльд, укладываясь обратно, - Это предусмотрели. Конечно, полную защиту обеспечить невозможно, но основное прикрыли, - он вздохнул, - в общем, так просто, как обычно, её не уложить. Так что не смог бы я ничего не допустить.

- Тот, кто её изобретал, не доверял тебе?

- Скорее принцу с его крио.

Чжун Ли помолчал, но потом признал:

- Я тоже удивился, что он не смог справиться.

- Вот и я о том же, - огрызнулся Тарталья, но тон быстро смягчился, - мало кто реально знает про Фатуи и их возможности, не доросли ещё.

Длинные пальцы взъерошили пушистые рыжие пряди, и Чайльд тихонько игриво рыкнул.

- Но я всё же не думал, что ты откроешься сразу. Полагал, присоединишься где-то по дороге.

- Не подозревай меня, - нахмурился Тарталья, - мне ещё влетит за это вмешательство, я уверен. Просто… , - Он замялся. - Знаешь, у меня ведь неплохое образование, я изучал науку и магию, вполне разбираюсь в законах мира и читал исторические трактаты, а недавно, с твоей, между прочим, подачи, покопался в кое-каких редких архивах, - Чайльд вздохнул, - так что теперь слишком хорошо представляю, чем может обернуться ещё один катаклизм. Если Каэнри’ах вернётся в этот мир, то катастрофа затронет абсолютно всех. Я не мог остановить исполнение заказа, но теперь влезать уже не так опасно. Заказ-то уже исполнен. А уж что мне делать дальше, я сам могу решать.

- Понятно, - кивнул Чжун Ли.

- Да тебе всегда всё понятно, - буркнул Тарталья и слегка стукнул кулаком по твёрдой груди. - Хоть бы сказал, рад ты меня видеть или нет.

- А, так всё было из-за этого? - в голосе мужчины послышалась насмешка. - Но я же не мог гарантировать, что господин Рагнвиндр пригласит нас к себе на ночлег.

Чайльд вздохнул и, сдвинув руку под одеялом, погладил гладкий пресс, слегка царапая его короткими ногтями. Он всё ещё надеялся найти уязвимое место и узнать где бывает щекотно. Но и сейчас его попытки пропали даром, Чжун Ли двигался и реагировал только, когда сам хотел.

Тогда Тарталья коварно улыбнулся и сдвинул руку ниже, под мягкое бельё. На такое реакция следовала всегда…почти.

- Не хулигань, - раздался сверху ровный голос.

- А по-моему, тебе нравится, - прошептал Тарталья.

- Мы собирались выспаться, - предупредили его.

- А знаешь, после чего лучше всего спится? - не собирался отступать Чайльд.

- Рагнвиндр поднимет нас на рассвете. Он не намерен ждать.

Чайльду почудилось или голос стал чуть мягче?

- А потом мы отобьём себе задницы в сёдлах, - потому что я знаю, как этот бешеный умеет торопиться, - согласился он, но поползновений не прекратил.

Тарталья хорошо помнил приключения в Снежной. И какой он хотел устроить скандал после тайно спланированного покушения, о котором его никто не предупредил. Но не устроил, не успел отловить виновника на месте, так что пришлось выслеживать доставку самой дуры. Поэтому можно сказать, что он даже не то чтобы врал, когда плёл про каких-то личностей, которые ему задолжали. Ещё как задолжали, пережуй их слайм! Тарталья терпеть не мог когда с ним играют в тёмную. Ничего, разберётся потом.

- Значит, тебе совсем не жаль свою задницу, - прервал его мысли голос сверху.

Ему показалось или он стал ещё на тон ниже? Чайльд немедленно выкинул из головы лишнее и решительно продолжил пододеяльные провокации, с удовольствием убеждаясь, что они имеют успех. Уж с этим трудно было ошибиться.

- Но что поделать, если я тоже соскучился?

Всего одна фраза и одно движение - Тарталья успел только сдавленно охнуть, прежде чем оказаться прижатым к подушкам жёсткими и мгновенно нагревшимися ладонями.

Чжун Ли навис сверху и улыбнулся той самой улыбкой, от которой у Чайльда по спине ползли ледяные мурашки, а в груди становилось нестерпимо жарко. Обычно бесстрастное лицо гео Архонта в такие моменты становилось острым и хищным - каким и должен, по мнению Тартальи, выглядеть самый лучший и достойный противник.

Какая разница, где происходит очередная битва - на поле боя, в постели или где-то ещё? Аякс никогда не пожелает отступать!

На этом Чжун Ли и поймал его в первый раз. Правда, тогда Чайльд не думал, что проиграет. Он ведь никогда не делал ставкой… себя. И уж тем более не ожидал, что гео Архонт захочет потребовать его оплату.

А потом оказалось, что эта игра нужна обоим.

Игра ли?

Ведь прошло уже столько времени, а их всё так же притягивает и сталкивает друг с другом.

Его проигрыш обернулся выигрышем?

Тарталья не был уверен, что полностью понимает, зачем это нужно Чжун Ли, зато неплохо осознавал, зачем сам раз за разом продолжает встречи.
Как сейчас.

Чайльд дёрнулся, проверяя крепкость сжимающих его плечи ладоней, но каменная хватка ничуть не ослабла и не поддалась.

Он отлично знал, чего хочет, поэтому в постели был уже полностью голый. Но его всегда восхищало, как Чжун Ли умудрялся в одно молниеносное движение освободиться от своего белья и не ослабить захват.

А ещё, несмотря на силу и подавляющую резкость, его любовник всегда оставался аккуратен и даже почти нежен.

- За какой мой проигрыш ты хочешь взять оплату на этот раз? - Тарталья усмехнулся и обхватил ладонями локти прижимающих его рук.

- Ты не справился с монстром, - отозвались сверху.

- Так я и не мог. Разве я не сказал?

- Значит ты слабее, чем хвастал?

- Вовсе нет, просто…

Но ему не дали договорить смяв губы в стремительном и глубоком поцелуе.

Первый поцелуй при их встречах всегда вызывал у Тартальи лёгкий приступ удушья и паники. Интересно, у всех любовников гео Архонта похожие ощущения?

Правда, он не знал никого из ныне живущих, кто бы мог похвастать этим званием не мимолётно. Он был единственным постоянным. Во всяком случае, он хотел так думать, хотя время от времени всё же искал доказательства. Искал, но никогда не находил.

Меж тем поцелуй становился всё более жадным и собственническим. Тарталья почти не сопротивлялся, привычно следуя за желанием мужчины, который удивительным образом всегда угадывал именно то, чего он хотел в данный момент.

Тарталья шевельнулся и слегка нажал ладонями на острые локти, его плечи освободились, и он наконец-то смог обвить руками шею того, кто его целовал, запустить пальцы в длинные волосы, разрушая идеальную причёску, спуститься ладонями по плечам и, вцепившись в обвитые мышцами напряжённые руки, притянуть мужчину к себе.

- Как давно мы не виделись? - Чайльд смог разорвать поцелуй, чтобы глотнуть немного воздуха.

- Это так важно? - золотистые глаза загадочно мерцали в сумраке.

- Не очень. Просто спросил, вдруг ты тоже считал время до нашей встречи?

- Которую никогда нельзя запланировать, - ответили ему, потом коснулись губами лба и следующее слово было едва слышно, - тоже.

Чайльд скорее угадал, чем действительно услышал, но и это заставило его улыбнуться и слегка толкнуться бёдрами навстречу.

- Тебе это так важно? - прошелестели сверху.

- Не очень.

- Тогда я не хочу терять время и дальше.

- Да.

А потом на Чайльда будто обрушилась лавина.

Он задыхался от поцелуев и стонал от того, что вытворяли с ним изящные умелые пальцы. Его стискивали так крепко, что казалось сейчас захрустят кости, его вжимали в кровать и подушки, не давая и секунды передышки. Чайльд плавился и растекался под этими ласками, и не было ни единого места на теле, которое бы не отзывалось на них с безусловным энтузиазмом.

Кожа Чжун Ли нагрелась и становилась всё горячее. Его губы и руки, казалось, присутствовали везде, тысячи губ и рук. И Чайльд отвечал на каждое движение.

Чжун Ли обожал доводить Аякса до крика, но сейчас понимал, что для такого яркого удовольствия не время и не место, даже если очень хочется, даже если тот сам готов и уже тихо похрипывает, едва сдерживаясь.

Но так было нельзя, и Чжун Ли сменил тактику. Гибким каким-то змеиным движением он переместился ниже и начал выцеловывать и оглаживать бедра Тартальи.

Чайльд не спешил раздвигать ноги, но Чжун Ли знал, как добиться желаемого. Несколько поцелуев, подаренных возбуждённому члену - и вся неприступность быстро улетучивалась, как вода становится паром от интенсивного нагрева.

Чжун Ли знал, что в такие моменты температура его тела резко повышается, но всё же старался сдерживаться, чтобы не обжечь любовника.

Наконец после настойчивых ласк и искусного уговаривания, в котором совсем не нужны были слова, колени Чайльда дрогнули, и Чжун Ли скользнул между раскрывшимися бёдрами.

Аякс протянул руки в непонятном жесте, то ли отталкивая, то ли приглашая.

Чжун Ли всегда поражало, что даже после столького времени близкого знакомства, Чайльд всё ещё напоминает в постели девственника, как будто бы каждый раз - их первый.

Возможно, дело было в том, что он всегда привык быть сверху? Со всеми, кроме него. Это льстило, но всё же Чжун Ли чувствовал большую ответственность за этого человека, от которого не мог и не желал отказываться. С того самого первого раза, когда он проиграл, хотя и выиграл.

Чжун Ли осторожно облизал головку, с удовольствием прислушиваясь, к стону который вызвали его действия. Протянутые руки наконец-то выбрали, на чём остановиться, и кончиками пальцев зарылись в густые волосы гео Архонта.

Его не останавливали, просто Аякс всегда хотел чувствовать что-то ещё, кроме рта на своём члене.

Чайльд зажмурился так крепко, что под веками замельтешили искры. С его членом творили нечто невообразимое, заставляя Предвестника выгибаться и стонать восхитительно бессвязное. Если бы не ощущения волос под руками, он бы точно потерял голову в наплыве наслаждения. Чувствуя, как между бёдер растекается нестерпимый жар, и его член то почти готов кончить, то охлаждается или получает пугающе резкую ласку, ему всё же удавалось сохранить хотя бы остатки рассудка.

Никто и никогда (а у Тартальи было достаточно опыта, чтобы судить!) не мог сделать с ним такое. Ни женщина, ни мужчина не могли заставить его тело содрогаться до самых костей и кончиков нервов.

Это было сравнимо лишь с финалом долгой и прекрасной битвы, битвы где он - единственный победитель!

Чайльд даже не заметил, что вместе с умопомрачительным минетом с ним делают кое-что ещё. Длинные пальцы мастерски вошли уже настолько глубоко, что кроме ощущений огненного змеиного языка, захватившего его член, глубоко внутри раз за разом вспыхивала новая точка удовольствия - Чжун Ли добрался до простаты и с удовольствием пользовался всем сразу.

Тарталья вскрикнул и немедленно зажал себе рот ладонью, прикусив её до крови. Возбуждение от этого не пропало, но ощущения внизу сразу исчезли.

Исчезли, потому что Чжун Ли вскинулся каким-то немыслимым образом и снова навис сверху отбросив его руку, затыкая рот поцелуем, смешивая свою слюну, сок, который собрал с члена и кровь, которую Чайльд успел слизать с руки. Вкус получился необычайный, Тарталья разомкнул губы впуская длинный язык, чтобы как можно дольше продлить это удовольствие, распробовать его и запомнить навсегда.

А ещё Чайльд понял, как именно он сегодня хочет. Никаких запретов или ограничений - кто раньше понимал свои желания, тот и задавал правила. Теперь пришла его очередь.

Едва Чжун Ли оторвался от поцелуя, как тут же встретил блестящий взгляд голубых глаз. Он вопросительно изогнул брови и, получив в ответ хитрую улыбку, слегка приподнялся над распластанным телом любовника.

Чайльд упёрся ладонями ему в плечи, подсказывая направление движения. Чжун Ли покорно сдвинулся и лёг рядом, подперев голову ладонью. Ему не надо было обуздывать страсть, он прекрасно себя контролировал.

Несколько раз глубоко вздохнув, Чайльд тоже повернулся на бок и слегка толкнул Архонта ладонью в грудь, опрокидывая его на спину.

Потом Тарталья запустил руку под подушку, и что-то достав оттуда, выдавил на ладонь изрядное количество блестящего геля. После чего поднёс ладонь к возбуждённому члену Чжун Ли и медленно вылил с неё содержимое на красивую обнажённую головку. Опустил руку следом и тщательно размазал смазку по члену. И только после поднялся и, сев на раздвинутые колени рядом с бедрами Чжун Ли, запустил эту же скользкую от смазки ладонь себе сзади между ягодиц.

Чжун Ли не первый раз видел как Чайльд себя готовит, но каждый раз чувствовал удовольствие, что так стараются именно для него.

Потом Чайльд приподнялся и ловко перекинул ногу через бёдра Чжун Ли. После чего присел и, ухватив крепко стоящий скользкий член, направил его в себя, плавно садясь и принимая его внутрь.

Было видно как лицо Аякса искажает напряженная гримаса то ли боли, то ли удовольствия. Чжун Ли знал, что помогать и вмешиваться не стоит, он всё должен сделать сам, а вот потом…

Чайльд опускался медленно, короткими толчками, шумно дыша, давая себе привыкнуть, сантиметр за сантиметром впуская в себя длинное и слегка изогнутое достоинство Архонта.
На последнем рывке Аякс коротко выдохнул и опустился почти до конца, его колени подогнулись и он крепко оседлал каменные бёдра. Несколько мгновений он глубоко дышал, свыкаясь с размером у себя внутри, а потом начал двигаться.

Вот теперь Чжун Ли знал что нужно делать. Он слегка приподнялся на подушках, заставив Чайльда тоже переместиться, и протянул руки, чтобы его поддержать. Он видел, как напряжён пресс любовника, как влажно блестят волосы на висках, как немного опал член, как подрагивают колени. Он видел всё это и хотел видеть ещё.

Чайльд двигался, с каждым разом чувствуя как глубоко проходится крепкий член, раздвигая его внутри и в финале упираясь в ту самую точку, дарящую взрывоопасное удовольствие. Он положил руку себе на член, чтобы усилить возбуждение, но поверх его ладони легла другая - и Чайльд понял, что помогать самому себе не надо. Он сосредоточился на движении… вверх, вниз, немного вбок, глубже, вот так, увеличить ритм, добавить амплитуду…

Чжун Ли ласкал член Аякса и ждал, когда Тарталья снова потеряет голову. По всему выходило…

Чжун Ли резко подвинулся и сел, полностью прижимая Чайльда к себе, снова возбужденный член любовника упёрся ему в живот. Архонт подхватил руками бедра Аякса и задал ритм, против которого невозможно никакое сопротивления.

Чайльд вскрикнул и вцепился руками в широкие плечи Чжун Ли. Вот теперь началась настоящая битва.

Чжун Ли крепко держал Чайльда под ягодицы и быстро двигался, покачивая бёдрами и проникая так, как ему удобно, заставляя подчиниться. Чайльд и сам раскачивался с ним в унисон, не желая отдавать инициативу, и только руки на плечах сжались так сильно, будто пытались раздавить камень. Но этот камень был нерушим, только обжигал ладони. Между их соединённых бёдер стало очень мокро и горячо.

Через какое-то время Аякс начал всхлипывать, его задница, в которую уже без всякой осторожности загоняли всё увеличивающийся член, горела и плавилась от удовольствия, смешанного с тянущим чувством того что размер явно довел её до предела эластичности. Но при этом член самого Чайльда восставал всё крепче и крепче. Помогало ещё и то, что он постоянно упирался и тёрся о мокрый живот Чжун Ли.

Чайльда распирало сзади и изнутри, возбуждало трение снаружи… Долго выносить подобное оказалось сейчас выше его сил.

Он подчинился ритму который задал ему Чжун Ли, а тот сейчас не был настроен растягивать удовольствие. Вот самого Чайльда - пожалуйста. Это у него отлично получалось.

Несколько минут темпа сводящего с ума - и Тарталья понял, что больше не выдержит. Он вцепился в плечи Чжун Ли и особенно высоко поднявшись из всех сил опустился давая члену Чжун Ли проникнуть так глубоко, насколько возможно. При этом его член, уткнувшись в живот мужчины, запульсировал выплёскивая густую горячую жидкость. Задницу меж тем сжимал пароксизм удовольствия. Тарталью накрыло двумя оргазмами сразу. И за секунду до того как провалиться в чистое наслаждение, он почувствовал как внутрь изливается Чжун Ли.

Закричать Чайльду не дали, вжимая головой в плечо, а потом не давая опомниться в поцелуе.

Уже почти ничего не соображая, Тарталья рухнул на Чжун Ли, позволяя тому аккуратно снять себя с бёдер и уложить на кровать.

Он всё ещё сплетались в объятиях, но Чайльд уже понимал, что сегодня будет способен только спать.

- Тебя донести до ванной? - сквозь блаженную пустоту пробился бессовестно спокойный голос.

- Ммм… ннне… я сам, - прохрипел Тарталья, но его ответ вызвал только смешок.

Дав любовнику немного отдышаться, Чжун Ли встал с кровати и, подняв его на руки, понёс в ванную...

- Нашу постель после этой ночи можно отправлять в прачечную.

Уже немного пришедший в себя после ванны (настолько, что обратно до кровати даже дошёл сам), Чайльд расслабленно свернулся под боком у гео Архонта и снова устроил голову у него на плече - да, рядом с ним ему лучше всего спалось именно в этой позе.

- Я думаю, не только нашу, - хмыкнул Чжун Ли и положил руку так, чтобы Чайльду было удобней. Ему тоже нравилась такая поза для сна, когда рядом был этот мальчишка. - И я также уверен, что здесь это никого не волнует.

Не раскрывая глаз, Чайльд улыбнулся. Им предстояло опасное путешествие, и он был настроен использовать это на полную катушку.

Chapter Text

- А здесь красиво, - Кавех поставил Мехрак на столик у окна и, подняв самую большую свечу, начал обходить комнату.

Серо-зелёные драпировки и песочная обивка стен делали её весьма уютной.

Аль-Хайтам снял и аккуратно сложил накидку на спинку кресла около кровати, неторопливо стянул перчатки и бросил их поверх.

- Я буду спать здесь, - коротко уведомил он, кивая на постель.

- Ага, - легкомысленно отозвался Кавех, исподтишка наблюдая, как Академик расправляется с поясом, - я тоже. Кровать, если ты успел заметить, тут одна.

- У них тоже.

Объяснять, у кого “у них” не требовалось, гостевых комнат было всего две, а их прибыло четверо.

- Думаешь, господин Рагнвиндр о чём-то догадывается?

- Полагаю, он даже не задумывается на эту тему, - Аль-Хайтам положил пояс на кресло и уселся сверху, чтобы стянуть сапоги.

- Да? Жаль. Говорят, они с сэром Альберихом были красивой парой до того, как…

- До того, как Дилюк чуть его не убил, - закончил Аль-Хайтам, встал, одним движением снял безрукавку, бросил туда же куда и пояс, потом так же поступил со штанами и забрался под одеяло.

- Фу, какой ты неромантичный, - сморщил нос Кавех, оглядываясь вокруг и потихоньку приближаясь к кровати.

- Не вижу, что может быть романтичного в убийстве, - равнодушно заявил Хайтам, потягиваясь и закидывая руки за голову.

- Ну, возможно, он очень страдал, - Кавех с осуждением посмотрел на мужчину.

- Безусловно. В ту ночь убили его отца, - Аль-Хайтам смотрел в потолок, и трудно было понять, о чём он думает.

- Ну да, но и он сам…

- Никто не знает, почему это произошло, - Аль-Хайтам скосил взгляд на Кавеха.

- Ты про отца или про Его Высочество? - Кавех снова отвернулся и склонился, заинтересовавшись содержимым полок.

- Про обоих, - обронил Аль-Хайтам, внимание которого сейчас больше занимала поза Кавеха, а точнее - одна весьма соблазнительная деталь, которую уже не скрывала съехавшая накидка.

- Что, даже в твоих архивах со всего света нет такой информации? - Кавех притворно удивлённо посмотрел на него через плечо.

Было видно, как под одеялом Хайтам пожал плечами.

- Для того, чтобы её получить, нужно, чтобы кто-то ею поделился. А господин Рагнвиндр никому ни словом не обмолвился о том, что между ними тогда произошло.

- Всё интересней и интересней, - Кавех отвернулся, снова разглядывая что-то на полках высокого шкафа. - Как думаешь, то, что он теперь так хочет его спасти, как-то связано с произошедшим тогда?

- Безусловно.

Несколько минут оба молчали. Один - заинтересованно водя пальцем по завитушкам на узоре мебели, другой - из-под полуприкрытых век наблюдая за тем что делает партнёр.

- А ты, - Кавех вдруг резко выпрямился, развернулся и заложил руки за спину, - ты бы мог меня убить?

- Много раз, - взгляд Хайтама блеснул и потемнел, но сам он не двинулся с места.

- Но ведь потом сожалел бы? – Кавех плавно подошёл к кровати, и его голос приобрёл тягуче-медовые интонации.

- Потому и не убил, - Хайтам сделал задумчивую паузу и добавил, - но всегда могу передумать.

Кавех запрокинул голову и тихо рассмеялся.

- Что смешного? – приподнял брови ученый.

- Ты слишком самонадеян, думая, что это было бы так просто, - Кавех прищурился, склонив голову к плечу.

- Самое острое в тебе - это язык, - Хайтам шутил, но голос оставался совершенно ровным, - не вижу, что бы могло мне помешать.

- Вот он бы и помешал, - победно улыбнулся Кавех. – Хочешь, докажу?

Аль-Хайтам давно привык к их играм, более того - они ему очень нравились, - поэтому скептически приподнял бровь и даже ответил на улыбку.

- Хочешь попробовать прямо здесь? Не боишься? - в висках тихонько загудело, как бывало всегда, когда он принимал подачу.

- Я могу справиться без разрушений, - гордо заявил архитектор, - и даже, в крайнем случае, смогу построить дом и получше этого.

- А я?

- Вот и посмотрим, - Кавех перешёл на провоцирующий шёпот и сбросил накидку рядом с креслом.

Архитектор поставил свечу на стол ещё по дороге к кровати и теперь постепенно снимал одежду, пока не остался в одном белье.

- Думаешь, я сразу потеряю голову от твоей неземной красоты?

Хайтам сел на кровати, не спуская глаз с Кавеха. Глаза стали угольно-чёрными, даже золотой ободок пропал, и Академик слегка прикусил щёку изнутри.

- Конечно, - усмехнулся Кавех.

- А как же угроза языком?

Кавех высунул острый язык и изогнул самый кончик.

- Очень страшно, - согласился Хайтам и в одно мгновение исчез из постели, оказавшись у Кавеха за спиной. Тот не успел повернуться, как его запястья крепко обхватили горячие ладони.

Кавех запрокинул голову, чтобы получить поцелуй, похожий на сладкий укус, крепко прижался спиной к Хайтаму и закрыл глаза. Ему всегда было непросто уступать, но теперь он уже хорошо знал, что может это сделать… или не сделать.

Сейчас непривычная обстановка оказалась весьма будоражащим фактором. Тем более, что в процессе поцелуя Кавех очень чётко почувствовал, как немного пониже спины крепко прижался и увеличился некий весьма твёрдый предмет. Усмехаясь прямо в поцелуй, архитектор двинул бёдрами, что можно было бы счесть как за поощрение, так и за отталкивание. Но Хайтам всё понял правильно, он вообще умел понимать всё правильно.

Кавех прикусил нижнюю губу своего партнера и отпрянул, быстро слизывая с губ капельку крови.

- Как видишь острый у меня не только язык.

- В таком случае придётся показать тебе, что и я не безоружен, - ответил Хайтам и резко толкнул его на постель.

И как ему всегда удавалось подлавливать такого чуткого архитектора?

Возможно, потому что эта игра нравилась обоим?

Кавех охнул, когда чужое колено раздвинуло его ноги, а запястья быстро стянули крепкой лентой от костюма. Всего за минуту он оказался прижат грудью к постели с заведенными и связанными за спиной руками.

- Ты обезврежен, - Хайтам нажал ладонью на крестец, заставляя Кавеха выгнуться и зашипеть. - И твой язык тоже.

- Ещё чего! - вскинулся Кавех, при этом его плечо точно попало под чужие губы, и за этим немедленно последовал поцелуй, который сначала казался похожим на укус, а потом им и стал.

Дальше такие же поцелуи-укусы двинулись по всему плечу, перешли на шею и поднялись по ней почти до самого уха, последний заставил дёрнуться и выгнуться, но это только раззадорило Хайтама.

Он почти всей тяжестью лёг сверху и продолжил целовать - теперь второе плечо, загривок, там, где выпирают шейные позвонки, он проходился по каждому - целуя, кусая и сразу же зализывая укус. Кавеха обдало жаром, кожа стала горячей, ноги разъехались под тяжестью чужого тела, бёдра оказались крепко прижаты к кровати, и от этого стало невыносимо тесно в белье, тесно и мокро. А учитывая, что между ягодиц уже весьма недвусмысленно упирался чужой тяжёлый член, то облегчения не предвиделось.

Кавех вздрагивал от каждого поцелуя, и в конце концов дрожь добралась даже до кончиков ног, заставляя томительно растягиваться мышцы паха.

- Пусти, - прошептал он, - руки, мне неудобно.

- Ммм? - раздался над ухом бархатный голос.

Кавех знал, что если он сейчас не вывернется, то пытка поцелуями может продлиться очень-очень долго, невыносимо. О, он очень хорошо это знал!

- Я… мне… я хочу показать тебе кое-что, - пробормотал он полную чушь, но зная, что это точно сработает.

- Хм…

Мускулистое тело сверху исчезло и руки стали свободны.

Тяжело дыша, Кавех повернулся на бок и посмотрел на Хайтама, который сидел рядом, поджав одну ногу под себя, и было совершенно непонятно, что он сейчас сделает.

Кавеху никогда не удавалось прочитать его, как он делал с большинством людей, и это почему-то очень сильно заводило.

Кавех откинулся на спину и раскинул руки. Это выглядело как приглашение, это и было приглашением.

- Что, твой острый язык уже не такое верное оружие? - короткий смешок внезапно раздался около самого уха и Кавех не успел ответить, потому что его рот стал немедленно занят другим ртом, жадным и горячим ртом, другой язык сплелся с его языком, и дыхание вновь сбилось.

Кавех что-то протестующе стонал в ответ, но поцелуй от этого только усиливался, и проще было поддаться и сдаться этому напору, но Кавех вдруг вцепился в широкие плечи и сжал пальцы, будто когти - утром наверняка будут видны синяки, но это неважно. Сейчас ничего неважно, кроме того, что можно сделать вот так - повернуться и одним движением оказаться сверху того, кто только что прижимал к кровати.

Кавех разорвал поцелуй и победно сжал Хайтама ногами. Но тот, забыв о сопротивлении, лишь сполз ладонями на колени оседлавшего и погладил гладкую кожу, потом продвинулся выше, провёл по подтянувшемуся животу и резко сжал пальцами твёрдые соски.

- Всё ещё не язык, - как бы рассеянно напомнил Академик.

Кавех быстро склонился, чтобы впиться поцелуем в манящую шею. Почувствовал, как дёрнулся кадык, и крепче сжал губы, засасывая кожу.

Теперь уже его член требовательно упирался в напряжённый живот, и оба понимали, что если так продолжится, то… запасного белья у них нет.

- Я сейчас, - прошептал Кавех и, отцепившись от своей добычи, быстро избавил от мешающих тряпок себя и партнера.

Это сделало его уязвимым, потому что на него сразу же набросились со спины и снова прижали к постели.

Кровать тревожно поскрипывала - вероятно, на ней уже давно (а может, никогда?), никто не устраивал ночных игрищ.

- Это нечестно, - прошипел Кавех, но его горячо поцеловали в шею и, слегка приподнимаясь, разрешили перевернуться, чтобы немедленно снова вжать в постель.

Поцелуи на губах, на лице, на шее, на плечах, горячий язык зализывает лёгкие укусы, и это безумие спускается всё ниже…

Губы захватывают сосок, втягивают, облизывают и покусывают, дразнят, и Кавех подавился воздухом, тело выгнулось, подставляясь…

Но это так сильно и так остро, что долго он не выдержал и попытался сбежать, тогда губы перешли на второй сосок, а первый оказался во власти пальцев. Кавех застонал и снова попытался сопротивляться, и тогда смена повторилась, и ещё раз, и ещё…

- Ттты, - прошептал Кавех и, с трудом вернув власть над собой, просунул руку между ними, находя и сжимая пальцами чужой член. Хайтам ослабил поцелуй и застонал в шею любовника. Кавех сжал сильнее - и стон стал на тон ниже, а потом зубы снова сомкнулись на нежной коже.

Кавех не знал, как это остановить, никогда не знает. Да и зачем останавливать?

- Яаааа, - горячечный шепот, - хочуууу…

- Ммм? - Хайтам чуть приподнялся на руках и посмотрел ему в лицо.

Кавех освободил руки и с силой толкнул Хайтама, сбрасывая его с себя.

Несколько движений и вот он снова оказался сверху. Но теперь уже не стал действовать опрометчиво. Одно отработанное движение - и он развернулся так, что голова Хайтама оказалась между его бедер, а его лицо между бедер Хайтама - шесть-девять - если хочется как можно быстрее, то ничего лучше он и не знал.

Член Хайтама стоял прямо перед его лицом, он немедленно обхватил его рукой и поднёс к губам. Но не успел продолжить, как понял, что с той стороны его член взят в рот полностью, а длинные мокрые пальцы уже пробрались между ягодиц и нажимают на горячий вход. Мышцы ануса давно приспособились к такому обращению, да и сама поза способствовала. Хотя в самом начале Кавех немного дёрнулся и сжался, но уверенные движения рта на члене и пальцев на входе, очень быстро успокоили, и он утонул в удовольствии, настолько сильном, что перехватывало дух. Хайтам отлично умел работать ртом.

Архонты, что он там говорил насчёт своего языка? Сейчас надо бы доказать, что он не зря трепался.

Кавех сосредоточился на своём желании, собирая разбежавшиеся мысли, и вобрал член Хайтама в рот. У него сейчас не получилось бы сделать это, как Хайтам на всю длину, но всегда можно помочь себе рукой. И услышал, точнее, ощутил всем телом стон. Когда тебе сосут и стонут одновременно - легко можно сойти с ума. Но Кавеху нельзя это делать, только не сейчас.

Он продолжал сосать и дрочить член Хайтама, но постепенно осознавал, что его собственные ноги уже безвольно разъезжаются всё шире, и всё труднее держаться, а не упасть расслабленной тряпочкой прямо на лицо любовника.

Пальцы Хайтама постепенно погрузились почти на две фаланги. Он двигался уверенно, так же уверенно зная, что больше трех добавлять не стоит.

Хайтам хорошо контролировал своё тело и ситуацию, поэтому ему было не сложно расслабить горло, чтобы впустить член Кавеха полностью, в то же время с наслаждением созерцая, как медленно растягиваясь подаётся под напором его пальцев розовое колечко мышц.

Между ног стало горячо, горячо и очень мокро.

Кавех не выдержал первым. Когда пальцы Хайтама уже настолько растянули его, что начали задевать простату, Кавех понял что сейчас кончит, и выпустил член Хайтама из рта.

- Яяя… ммм…

Хайтам немедленно прекратил ласки и позволил Кавеху скатиться в бок. После чего одним гибким движением оказался сзади, приподнял подрагивающие бёдра и, приставив член к входу, слегка нажал. Кавех двинулся навстречу и прогнулся ещё сильнее. И это было до безумия красиво и откровенно. Расслабленный и возбужденный, он был готов принять его.
Хайтам втянул воздух сквозь сжатые зубы и медленно вошёл. Кавех дёрнулся и сжался, но потом раскрылся ещё сильнее и впустил до конца.

Им понадобилось меньше минуты, чтобы встроиться в ритм друг друга. После чего Хайтам начал двигаться всё быстрее и резче, подминая Кавеха под себя и почти накрывая своим телом.

Кавех смог подтянуть под себя ноги и выставил зад, вцепившись в складки одеял, которые они уже давно переворошили и смяли своими играми.

Хайтам крепко держал Кавеха под ягодицы и двигался, чутко прислушиваясь к стонам партнера. Он видел как между двух половинок двигается его член и бесстыдные звуки, с которым он это делал никак нельзя было бы спутать с чем-то ещё.

Хайтам трахал Кавеха так, как уже давно понял, ему нравится. Он выходил и входил на полную длину, каждый раз доставая до точки простаты, от прикосновения к которой Кавех вскрикивал и дрожал всем телом.

Сам Хайтам очень редко мог отпустить себя настолько, чтобы стонать в голос. Его грудь ходила ходуном, в висках оглушительно стучал пульс, и иногда казалось, что он не сможет удержать контроль, но всё же это получалось. Потому что хоть кто-то должен контролировать процесс этого безумия.

Дырочка Кавеха плотно облегала увесистый член Хайтама и сейчас стала уже ярко-красной от того, что с ней делали. Хайтам видел, как до предела возбуждённый член Кавеха трётся об одеяло и старался прижать его как можно сильнее, одновременно входя и давая стимуляцию снаружи.

Тело Кавеха прошила крупная дрожь и Хайтам не стал больше сдерживаться, короткими уверенными толчками вбился внутрь и, чувствуя, как его член сжимают упругие стенки, отпустил себя. Теперь член почти не выходил, и толчки сделались тяжелее и сильнее, бёдра Хайтама прижались к раздвинутым ягодицам и он буквально вмял в постель дрожащее и выгибающееся тело Кавеха.

Кажется, тот вцепился зубами в одеяло, чтобы заглушить крик. Сам Хайтам кончил внутрь и глухо застонал, зарывшись лицом в длинные, влажные светлые волосы на затылке. Гибкое тело под ним ещё несколько раз вздрогнуло и затихло, тяжело дыша.

Время растянулось в тёмную сладкую бездну.

Наконец Хайтам почувствовал, как задница, в которой всё ещё находился его член, дёрнулась, после чего осторожно вышел и лёг рядом на бок.

- Твой язык действительно страшное и опасное оружие, - подтвердил он севшим голосом и отвёл от лица Кавеха спутанные волосы.

- А то! - уголок припухших губ дрогнул и один глаз приоткрылся в довольном прищуре. - Интересно, а здесь есть что-то похожее на полотенце?

- Думаю, да. Я посмотрю в ванной.

- Подожди. Сначала обними меня.

Кавех всегда любил обниматься, но особенно требовал этого после секса.

Хайтам притянул к себе обмякшее тело и дал Кавеху устроить голову у себя на груди. Тот коснулся губами, а потом лизнул солоноватую кожу.

- Я приму душ, - пробормотал Аль-Хайтам и погладил влажную спину архитектора, - потом. И принесу тебе полотенце.

Кавех что-то пробормотал и оплёл его руками и ногами. И было в этом что-то кошачье и такое уютное, что Аль-Хайтам глубоко вздохнул и непроизвольно улыбнулся.

Каждый раз, играя в эти игры, Хайтам знал, что если бы Кавех хотел - он бы вырвался. Но обычно он только шипел и пытался противостоять, чтобы потом как можно убедительнее сдаться на милость победителя. Хайтам тоже умел подчинять, согласно правилам, сурово рокоча над ухом своей райской птицы.

Это когда-то, когда они ещё не понимали полностью сути своих отношений, драки между ними происходили самые настоящие. До тех пор, пока Хайтам не разозлился настолько, что утратил контроль - и тогда всё случилось. С криками, сбитыми костяшками, пощёчинами и укусами, которые сцеловывались и слизывались до стонов и сорванного горла.

А когда наутро Аль-Хайтам попробовал извиниться, то получил такую затрещину, что в голове наконец-то счастливо прояснилось.

Тогда, глядя на разъярённого и от этого ещё более красивого Кавеха, Хайтам навсегда зарёкся слушать, что перед и во время секса может нести его прекрасный архитектор. Стало ясно, что правильней смотреть на то, как он себя ведёт.

Полотенце он всё же принёс, но к тому времени Кавех уже почти провалился в сон и Аль-Хайтам привычно сделал всё сам.

Chapter Text

Дилюк подумал и достал толстую синюю свечу, которую ещё ни разу не зажигал.

Он щёлкнул пальцами, и яркое пламя жадно лизнул фитиль. Свеча загорелась ровным и сильным огнём.

Дилюк скинул сапоги, сюртук и жилет и уселся перед столом, сосредоточив внимание на полупрозрачном сиянии.

- Если ты меня слышишь, - Дилюк сложил ладони перед лицом и упёрся в них лбом, - Я не знаю, что ты делал раньше, чтобы я тебя видел. Но может быть, ты сделаешь это ещё хоть раз? Пожалуйста.
После того что… я сделал… я злился… но только на себя… Я даже сам не знаю, почему так поступил.
Ты сможешь ещё раз меня простить? Один только раз, я клянусь!
Проклятье, ну почему ты такой дурак?
Почему я такой дурак?!
И что мне на самом деле нужно?
Я не понимаю.
Но почему ты ничего не сказал мне насчёт Пророчества и того, кем ты на самом деле являешься? Почему?!
Хотя я понимаю, почему.
Прямо сейчас понимаю ещё лучше.
У тебя так много тайн, Кай. А у меня - только ты.
Пожалуйста, Кай…

От напряжённого вглядывания в огонь глаза болели так, что казалось, будто их режут на мелкие кусочки - но ничего не появлялось, даже смутного силуэта. Дилюк закрыл глаза.

«Кай, где же ты?»

Под веками было темно и больно.

И тут где-то на грани слуха Дилюк услышал.

- Люк…

Сердце испуганной птицей подскочило к горлу, и непослушный голос смог только пошелестеть:

- Кай? Это правда… ты?!

- Не кричи, и не открывай глаза, - голос был едва слышен, но это точно был Его голос. - Только так…

- Где ты? - прошептал Дилюк, молясь всем Архонтам, в которых не верил, чтобы связь не прерывалась.

- Я… не… знаю. Тут… холодно.

- Кай, я приду, я скоро приду за тобой, я вытащу тебя…

- Люк…

И столько тоски и безнадёжности было в этом голосе, что Дилюк распахнул глаза - и связь тут же пропала.

Как оказалось, свеча уже успела догореть, и только над чёрным фитилём, свернувшимся спиралью, поднимался сизый дымок.

Краешек чашечки воска, оставшийся от расплавленной свечи, был покрыт изморозью. В воздухе пахло снегом.

- Я скоро приду за тобой, - прошептал Дилюк и пошёл собираться.

Утром за завтраком у всех, кроме Дилюка были довольные и загадочные лица. Кавех не очень-то и скрывал засос-укус сзади на шее.

Но Дилюку было всё равно. Он встал на рассвете и отправил слуг за лошадьми. Десять отборных скакунов должны были пригнать как раз тогда, когда они закончат завтракать.

Потом придётся заехать в гостиницы, которые удачно располагались почти по дороге - и можно думать только о том, чтобы добраться как можно быстрее.

В этом с ним были согласны все.

Chapter Text

Когда Кэйю бросило внутрь железного хохотунчика, он успел в последнем проблеске ясного рассудка каким-то образом натянуть вокруг себя крио-защиту, в результате чего оказался, будто в холодном анабиозном коконе и на какое-то время действительно отключился - как провалился во тьму.

Потом сознание постепенно вернулось, вот только из-за мощного крио-потока никак не желало до конца проясняться, и невозможно было различить, где явь, а где сон.

Кэйа смотрел, не открывая глаз, будто сквозь толстое стекло. Его ничто не волновало и не трогало. Его ледяной кокон висел в густом фиолетовом тумане, и понять, где тот начинается и заканчивается, было решительно невозможно.

Каким-то образом Альберих почуял, что туман токсичен, и нельзя позволять ему коснуться себя, и тем более вдыхать.

Иногда его покачивало, тогда Кэйа вспоминал, что находится внутри чего-то очень большого и металлического. И судя по этим движениям, возможно, оно куда-то движется.

Кэйа смутно помнил, что он дрался, и даже не один.

Когда в голове вспыхнуло имя Дилюк, Кэйа слегка вздрогнул, но быстро заставил себя успокоиться. Дилюк защищал его, они дрались вместе. Он его…

Крио-защита угрожающе затрещала, и Кэйа снова столкнул себя в полусонное состояние почти без эмоций.

«Дилюк, - думал он, - он был со мной. Почему-то. Но это было так хорошо».

Обычно очень эмоциональный, сейчас Альберих отодвинул подальше все яркие переживания и старался слиться с силой крио, которая защищала его и держалась только на сонном спокойствии.

Но не думать о Дилюке не получалось.

Да, он перестал писать ему письма, но не думать не мог. Даже в таком состоянии не хотелось отпускать:

- Люк, - закрытые глаза Кэйи слегка прищурились в улыбке.

Он представлял его, яркого, красивого, смеющегося, злого, отчаянного, сонного, - всего, каким смог вспомнить. Ничего не решая по этому поводу, ничего не желая, он просто думал о нём.

И вдруг на краешке сознания раздался тихий голос:

- Кай?

Кэйа мысленно потянулся на звук, лихорадочно соображая, что происходит, но понял только что теперь будет трудно списать на галлюцинации все его прежние видения.

Значит, Люк и правда видел его, а он видел Дилюка?
Значит, между ними всё же есть настоящая магическая, внутренняя связь?
И может быть, это тот самый Подарок?
Но тогда значит, Люк, на самом деле видел, что Кэйа вытворял в его честь?!
Стоп, вот об этом сейчас думать не надо!

А о чём? Он понятия не имеет, где находится и что надо делать.

Кэйа попытался чуть двинуть ресницами, и голос Дилюка резко стал тише. Тогда он снова крепко зажмурился и коротко проинструктировал:

- Не открывай глаза.

- Где ты?

Хороший вопрос. Наверное, всё ещё внутри той железяки, но точно поручиться нельзя, вокруг проклятый фиолетовый туман, крио-защита и… холодно.

- Холодно, - подумал Кэйа и слегка поёжился.

- Я тебя вытащу.

- Люк, - в груди стало очень горячо, так что даже губы согрелись, - Поторопись.

Но, вероятно, из-за прорвавшихся сильных эмоций связь немедленно угасла, а крио-защита не выдержала и дала трещину. Внутрь просочилась тоненькая фиолетовая струйка. Кэйа приоткрыл правый глаз и мрачно уставился на неё - струйка испуганно отпрянула обратно, крио-панцирь снова замкнулся, но всё же маленький, почти незаметный кусочек фиолетового остался внутри. Кэйа шевельнул пальцем и блёклый клочок окутался льдом, превращаясь в игольчатую снежинку. Ещё одно движение кончиком пальца - и снежинка раскрошилась в порошок.

Так будет спокойней, - подумал Кэйа и снова закрыл глаз.

Дилюк беспокоится о нём, он его не бросил, он обещал прийти на помощь…

Огромным усилием воли Кэйа заставил сердце биться ровно, как во сне. Всё, что сейчас может его защитить - это спокойствие и сон.

Он понятия не имел, где в результате окажется, но в любом случае следовало быть готовым к чему угодно. А это значит - нужно сохранять и восстанавливать силы, чтобы, когда его наконец-то вытряхнут из этой консервной банки, суметь встретить любую опасность.

Время двигалось очень медленно, иногда чудилось, что оно вообще остановилось. Но, судя по периодическим потряхиваниям, снаружи всё же что-то происходило.

Кэйа попытался предположить, что его может ждать, когда железный монстр достигнет цели, но вариантов было так много, что вскоре он утомился перебирать и в конце концов действительно задремал.

В реальном полусне ему было даже легче удерживать крио-защиту. Он чувствовал покачивания, но основная часть сознания плыла в некоем бело-туманном мареве.

В какой-то момент стало казаться, что и разговор с Дилюком ему тоже приснился. Но Кэйа как-то почти сразу забыл и об этом.

Неизвестное передвижение длилось долго, очень долго, а потом наступила настоящая темнота...

Кэйа приоткрыл левый глаз и ничего не увидел. Могло ли так случиться, что он ослеп?

Кажется, он лежал.

После долгого сонного и в то же время напряжённого состояния мозги были словно ватные.

Где он? Почему не чувствует крио-защиту? Куда делся фиолетовый туман?

- Он спит?

Кэйа плотно сомкнул веки и навострил уши.

- Да, госпожа.

- Мы договорились?

- Насколько это возможно, госпожа.

- Ты знаешь, что надо делать.

- Я исполню всё, что обещал.

Ни дыхания, ни шагов, ни шороха одежды. Будто бы голоса повисли в воздухе, а потом исчезли.

Ладно, если он и ослеп, то хотя бы не оглох.

Кэйа шевельнулся и с радостью понял, что тело в порядке. Ничего не болело, все конечности оказались на месте, и он не был связан. Это вселяло некую надежду, что его не собираются прямо сейчас убивать или калечить.

Тогда он слегка поводил рукой, пытаясь определить на чём лежит – какая-то ткань и под ней что-то твёрдое.

Стоит ли показывать, что он уже пришёл в себя?

Кэйа приоткрыл правый глаз и постарался что-то разглядеть его зрением. Темнота немного отступила, стали различимы гладкие стены и высокий, очень высокий потолок.

Воздух был прохладный и какой-то несколько затхлый, а ещё тут явно когда-то курились благовония.

Ужасно захотелось сесть, потянуться и размять затёкшие мышцы. Да и что он потеряет, если последует своим желаниям? Всё равно его разбудят, и начнётся какое-то продолжение.

Если ему что-то угрожает, то лучше он встретит это в нормальном состоянии. Решено!

Кэйа напрягся, сел и открыл оба глаза. Хорошо, что повязку с него не сняли. Хоть левый глаз и видел лишь темноту, правый всё же неплохо функционировал.

С кожи и одежды что-то с хрустом осыпалось. Кэйа коснулся колена и почувствовал под пальцами быстро тающий лёд. Видимо, крио-защита таким образом закончила своё существование. Надо будет потом подумать как она всё же ему удалась.

Кэйа потёр ладони, возвращая им тепло и гибкость, и попытался встать.

- С пробуждением, Ваше Высочество.

Спокойный голос из темноты был знаком, хотя Кэйа не очень-то ему обрадовался.

- Привет, Дайн! Так это ты затащил меня сюда? Что происходит? Что за железного монстра ты использовал и откуда у тебя такие таланты?

- Не всё сразу, Ваше Высочество. Позвольте сначала поприветствовать вас дома.

Последовал тихий щелчок, и вокруг вспыхнуло множество голубоватых огней в высоких шандалах и настенных светильниках.

Кэйа заморгал и быстро огляделся. Он сидел на кровати, которая стояла на возвышении в центре довольно большой комнаты. Помост и то, что осталось от ложа оказались сделаны из камня. Кэйа быстро бы замёрз, если бы кто-то не застелил поверхность толстым войлоком и покрывалами. Наверное, когда-то наверху колыхались полотнища балдахина, но сейчас остались только четыре витых штыря толщиной в руку, которые тянулись ввысь и, встречаясь на самом верху, изгибаясь, образовывали нечто вроде купола.

Покрытые узорами каменные стены были украшены выцветшими фресками. Из мебели - только высокий шкаф, что-то похожее на умывальный столик с большим овальным зеркалом (скорее всего, тоже каменным), и приземистый комод. Все эти вещи явно не принадлежали комнате.

Окон тут не было. По всему выходило…

- Каэнри’ах? Ты затащил меня в Каэнри’ах?!

- На другие приглашения вы не отзывались, так что пришлось прибегнуть к более убедительным, - в голосе Дайнслейфа слышалось подавленное смущение.

- Я много раз говорил, что не хочу возвращаться сюда! Какая буква из слова “нет” была тебе непонятна?

- Мне всё было понятно, Ваше Высочество, но есть силы, для которых вашего «нет» недостаточно.

- Да? И кто же это?

- Пока я не могу вам ответить. Но скоро вы всё узнаете сами.

- Мило, - Кэйа рассмеялся. Смех часто помогал ему в опасных ситуациях, приводя противника в замешательство. Так случилось и на этот раз - Дайнслейф растерялся и пробормотал:

- Я бы хотел извиниться, что вам приходится переносить подобные неудобства.

- Хорошо, - легко ответил Альберих, - я готов принять твои извинения, если ты будешь отвечать на мои вопросы.

Кэйа сознательно не добавил “правдиво”, потому что понимал – правды ему не дождаться в любом случае. Поэтому лучше не давить, это как раз может сработать как стимуляция рассказать немного больше, чем положено.

- Где именно я нахожусь?

- В королевском дворце династии Чёрного солнца, к которой принадлежала ваша мать. Это одна из комнат её личных апартаментов.

Кэйа присвистнул. Он подозревал, что вляпался в нечто подобное, но всё же до такой ситуации ему было не додуматься.

- Думаю, если я спрошу, как я сюда попал, ты тоже не ответишь?

- За вами был отправлен Посланец, и он выполнил свою миссию.

- С ума сойти! Значит, вот как называется та железная бочка с мерзким смехом?

- Мне ничего не известно насчёт смеха, но да, механизм получился крупный. Другой бы и не справился.

- Приятно слышать, что вы так высоко меня цените.

- Вы бесценны, Ваше Высочество! - совершенно искренне заявил Дайнслейф и прижал кулак правой руки к груди.

- Отлично сработано! - Кэйа показал большой палец, - но что ты будешь делать дальше?

- Осмелюсь предложить вам скромный ужин?

- О! - Кэйа прислушался к себе - кажется, прошло не менее суток с его последней трапезы. - Неплохая идея. И где же ты намерен это сделать?

Это был очень серьёзный вопрос, после которого должно проясниться, будут ли держать его тут под замком или предоставят хоть какую-то свободу передвижения.

- Прошу следовать за мной, - Дайнслейф слегка поклонился и сделал приглашающий жест.

Кэйа спрыгнул с кровати, в три шага спустился по широким ступенькам помоста и подошёл к Дайну.

- Я готов, веди меня.

Дайнслейф вынул из стены один из светильников и двинулся вперёд, освещая дорогу. Кэйа шёл следом, с любопытством разглядывая всё, что попадалось по пути.

Но смотреть было особо не на что. Сплошной камень, кое-где покрытый причудливой резьбой. Пустые ниши, в которых когда-то, возможно, висели портреты или красовались статуи. Остатки яркой мозаики, но на ходу и в темноте на них мало что получалось разглядеть. Судя по дыркам в стенах, тут когда-то любили драпировки, но после катастрофы от всего этого остались только следы старой гари. Встречалось много дверей, все запертые. Но полы, тем не менее, были чистые и никакого хлама по углам не валялось. За дворцом явно присматривали и старались держать в порядке.

Кэйа немного удивился, что они так долго идут. Он-то думал, что обед состоится в комнате Дайна, и она не должна бы располагаться далеко. Но идти пришлось, по ощущениям, около десяти минут.

Наконец Дайн остановился, открыл дверь и, осветив проход, пригласил:

- Прошу вас, Ваше Высочество.

И опять Кэйа увидел совсем не то, что ожидал.

Столовая оказалась совсем небольшой, но вполне подготовленной. Скорее всего, те, кто тут старались, ушли не так давно.

Освещение использовалось такое же, как у него в комнате - голубоватое пламя в светильниках по стенам.

Кэйа подошёл к овальному столу и уселся на неожиданно мягкий стул. Строгая и дорогая сервировка: несколько блюд накрытых блестящими крышками, фужеры, тарелки и приборы сверкали серебром на чёрной скатерти. Стояла даже предусмотрительно открытая бутылка вина. Кэйа сразу взял её и стал рассматривать.

- Весьма неплохой сорт, один из моих любимых. Ты постарался?

- Благодарю, - рыцарь вежливо склонился над его плечом, - Да, я принимал некоторое участие. Мне не хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя стеснённо.

- Хорошо, спасибо, - кивнул Кэйа. – И не стой столбом, пожалуйста, присоединяйся ко мне. Тут ведь наверняка есть ещё стулья?

- Если Ваше Высочество так пожелает, - рыцарь и правда старался соблюдать все древние правила этикета.

- Да что ты заладил? Высочество, высочество. Ты не раз сиживал со мной в таверне и совсем не вёл себя как придворный, - слово «идиот», Кэйа опустил, не желая обижать верного рыцаря. Конечно, ему он и обязан пребыванием в каменной клетке. Но кто знает, может быть, в его же карманах найдутся и ключи от неё?

Ужин, в отличие от царящей во дворце атмосферы, был вполне свежим. Скорее всего, его принесли сюда уже готовым, а потом разогрели. Но радовало, что морить голодом капитана кавалерии всё же не собирались.

- Раз ты не хочешь мне говорить, кто заказал моё похищение, - Кэйа уже разделался с половиной того, что натащил к себе в тарелку и запил всё хорошей порцией вина, - то можешь хотя бы показать мне это место?

- Дворец или город? - Дайнслейф поднял взгляд от тарелки. Он почти не ел и пил только воду.

- Ага, - Кэйа обрадовался широкому выбору. - Я хочу посмотреть всё! И, кстати, ты не в курсе, сколько меня тут будут держать? Может по-быстрому решим наши вопросики, и я пойду? Если честно, не люблю подземелья.

- Я покажу всё, что смогу, - кивнул Дайн, - но боюсь, что быстро решить не получится. Вы ведь слышали о Пророчестве?

- Ох, эта дурацкая сказка, - Кэйа скривил лицо и принял самую непринужденную позу, - слышал и даже не единожды. Только ты мне её вещал раз пять, забыл?

- Нет, но я думал, что вы забыли, - тихо пробормотал его собеседник.

- Ну и что с ним, этим Пророчеством?

- Оно должно исполниться, - твёрдо сказал Дайнслейф.

- Не согласен, - Кэйа решительно наставил вилку на своего тюремщика, - Помнится, когда ты мне про него рассказывал, то был того же мнения. Передумал?

Дайнслейф промолчал, но едва заметно покачал головой. Кажется, за ним тоже следят, сообразил Кэйа. Вот проклятье!

- А что так скоропостижно? Пятьсот лет эта сказка годилась только для болтовни, а тут внезапно кто-то захотел стряхнуть с неё пыль?

- Орден Бездны ещё не был готов.

- Ах, Орден, - дело постепенно начало проясняться. - А им зачем? Других претендентов не нашлось?

- Вы единственный, кто имеет право на трон Каэнри’ах по неоспоримому праву крови, - был безапелляционный ответ.

- Я был рождён на пятьсот лет позже Катаклизма, и вот уже больше двадцати лет не видел никого из родных. Да я даже не знаю, кем были мои родители,- резонно напомнил Альберих.

- Ваша мать была последней наследной принцессой, и отец тоже родился здесь.

- Эм, что?

К такой новости Кэйа оказался не готов.

- Моя мать родила меня, будучи ещё молодой, так мне рассказывали, - пробормотал он растерянно, - А отец…

- Он тогда был ненамного старше принцессы. Для некоторых из нас время не имеет значения. Я был тут, когда на Каэнри’ах пало Проклятье. И если бы не ваша мать, то выжить в том облике, в котором вы видите меня перед собой, Ваше Высочество, мне было бы невозможно, как и вашему отцу.

Кэйа залпом выпил всё вино, что осталось в бокале.

- Неожиданно. Хотя ты раньше уже пытался что-то рассказывать, но мне никогда не было интересно.

- А теперь?

Кэйа задумчиво снова налил полный бокал вина.

- Теперь, - он сделал небольшой глоток, давая себе паузу для размышлений, - раз так, - он поднял взгляд, - то я всё ещё хочу осмотреть мой дворец и город.

- Хорошо, - кивнул Дайнслейф. - Когда пожелаете отправляться?

- Прямо сейчас?

Chapter Text

Весь день Дилюк пытался подловить Чайльда в одиночестве. Но хитрый Предвестник постоянно находился в компании, что не давало господину Рагнвиндру ни малейшего шанса прижать его к стенке наедине и хорошенько порасспросить.

Так продолжалось до первой остановки на ночевку, куда они добрались уже после заката.

Гостиница и по совместительству перекладной пункт были запланированным местом отдыха и перемены лошадей. Господина Рагнвиндра там хорошо знали, так что проблем не возникло ни с комнатами, ни с лошадьми.

Только конюхи мрачно проворчали, мол, куда это господа так торопятся, что чуть не загнали таких прекрасных лошадей. И не слишком ли рискует хозяин, отдавая этим торопыгам своих на смену.

Дилюк намерился было заткнуть ворчливые рты парой монет, но его внезапно опередил Чжун Ли.

- Ты ведь хорошо позаботишься о них, уважаемый?

Золотая монета шустро перекочевала из одной руки в другую, и старший конюх немедленно рассыпался в уверениях, что такие славные лошадки будут у него, как у Архонта за пазухой. На что Кавех тихонечко фыркнул и быстренько утащил Аль-Хайтама с собой в дом.

Дилюк пожал плечами. Если кто-то хочет платить вместо него, он совсем не против.

Постояльцев в гостинице оказалось много, но три отдельные комнаты нашлись без проблем. Дилюк сначала удивился, почему опять три? Но потом махнул рукой. В его доме все ночевали точно так же, и никто не жаловался.

Дилюк пожелал всем спокойной ночи и закрыл дверь комнаты. Потом выждал достаточно времени, чтобы убедиться, что никто не возжелает немедленного общения, и вылез в окно. Спуститься со второго этажа для Полуночного героя не являлось проблемой.

Почему он был так уверен, что Чайльд непременно выйдет подышать свежим воздухом, Дилюк объяснить не мог, но так и случилось.

Более того, немного постояв на террасе, а потом, обойдя дом якобы поинтересоваться делами на конюшне, странный Предвестник просочился в неприметную калитку в заборе и уже успел удалиться в ближайшие заросли, как его настиг Дилюк.

- Поговорить надо, - преградил он дорогу.

- Я так и думал, - кивнул Чайльд, лучезарно улыбаясь, - вот даже специально для этого вышел, чтобы никого не смущать.

Дилюк не поверил ни единому слову, но цель была достигнута, так что это не имело значения.

- Ты весь день так пристально за мной наблюдал, было сложно не догадаться, что тебе явно что-то требуется. Истосковался в разлуке? - Тарталья категорически не желал быть серьёзным.

Но этим Дилюка было не пронять, сказывался опыт общения с одним там капитаном без кавалерии.

- Откуда ты взялся на развалинах?

- Ох, ты опять за своё? - Чайльд со вздохом закатил глаза, - я же уже ответил - проходил мимо.

- Выкручиваться в другом месте будешь, - ладони Дилюка непроизвольно сжались в кулаки, - а мне ты ответишь правду!

Дилюк подошёл совсем близко, и они сцепились взглядами.

- Никакой другой правды у меня для тебя нет, господин Рагнвиндр, - отчеканил Тарталья, моментально став холодно-серьёзным.

- А ты подумай, - уголок рта Дилюка дёрнулся. - Ты владеешь гидро Глазом Бога, но при этом появляешься ровно тогда, когда использовать свою силу будет уже рискованно. Ты тащишься за нами и только что сам не укладываешься во вьючные мешки. Но при этом полагаешь, мы все тут идиоты и поверим, что ты просто проходил мимо?

Тарталья пожал плечами.

- Да. А что? Тем более, что так и было. Можешь не верить сколько угодно.

- Мне на самом деле плевать, на твою настоящую причину. Но я убью тебя, если ты попробуешь навредить Кэйе или помешать мне его вытащить.

- О, в этом я не сомневаюсь. Это всё?

Дилюк сделал шаг назад и хмуро воззрился на Чайльда, явно желая услышать больше.

- Ты прав в том, что там я оказался не случайно и вышел в не очень подходящий момент, - Тарталья заложил руки за спину и посмотрел куда-то поверх головы Дилюка, - но я могу сказать только, что заинтересован в деле ничуть не меньше твоего. А что не сразу побежал ломать эту дуру - ну значит мои силы не так велики, как ты думаешь. Устроит тебя такой ответ?

Дилюк нахмурился, но после некоторого раздумья спросил:

- Я знаю, что ты из Фатуи. И знаю, кто лучше всех в Тейвате умеет изобретать такие гнусные механизмы. Сложить два и два несложно. Но если ты причастен к её созданию и похищению Альбериха, то мне совершенно непонятно, какого чурла ты делаешь с нами.

- А вот такой я непредсказуемый, - ухмыльнулся Тарталья. - Но ты не переживай, я вовсе не грехи пошёл с вами замаливать, в отличие от тебя. Мне и правда кое-кто изрядно задолжал, и я хочу вернуть должок с процентами.

Дилюк проглотил колкое уточнение и промолчал.

- Ну что, я ответил на твои грозные вопросы? - Чайльд снова заулыбался.

- Нет. Но я тебя предупредил. И то, что ты приклеился к Гео Архонту, не спасет тебя, если ты…

- Я позабочусь об этом.

Из тени за спиной Дилюка выступил Чжун Ли и, подойдя ближе, встал между ним и Чайльдом.

- А я всё думал, когда же ты явишься, - улыбка Тартальи стала немного натянутой. - Но ты зря волнуешься. Мы бы и так разобрались.

- Ты готов поручиться? - Дилюк обращался только к Чжун Ли.

Мужчина твёрдо кивнул и посмотрел на Чайльда.

- Идите спать, господин Рагнвиндр, вам стоит хоть немного выспаться, - Тарталья одарил Дилюка последней шпилькой. - Да иду я, иду, - замахал он руками на недовольный взгляд Чжун Ли. - И вообще я не просил за мной присматривать, я давно уже в этом не нуждаюсь, как и в чужой защите.

Чжун Ли пошёл вперёд, и Чайльд последовал за ним, расстроенно бормоча, что требует уважительного к себе отношения и вовсе не обязан таскаться хвостом за папочкой Архонтом.

- Ты понимаешь, что он хотел тебя убить? - сказал Чжун Ли уже в комнате.

- Конечно, и сделал бы это, но я умею справляться с очень серьёзными парнями, - Чайльд подошёл сзади и пристроив подбородок на широком плече, обнял мужчину за талию. - Ты ведь знаешь?

- Знаю, - кивнул Чжун Ли. - Будешь чай?

- Ага. Кажется, нам предстоит очень весёлое приключение.

- Я бы поскучал, - не согласился с его оптимизмом Гео Архонт.

Когда ночью Дилюк вернулся в комнату, то ещё почти час медитировал на свечу в надежде, что-то услышать. Но, к его горькому разочарованию, тишина и темнота были безнадёжно пусты.

- И всё же, я не понимаю, - подал голос Кавех за завтраком, - если ты обладаешь гидро Глазом Бога и мог бы уложить этого дикого молотильщика-переростка, то почему не вмешался сразу?

- А ты ввязываешься в каждую драку на своём пути? - парировал Тарталья, аппетитно уплетая яичницу с беконом.

- Нет, - задумчиво ответил Кавех, - но тогда зачем вылез потом? Проходил - ну и шёл бы себе. Я понимаю, что у тебя какие-то счёты к хозяевам этого железного монстра, но тогда, может быть, стоило вмешаться сразу? После драки это выглядит немного странно, не находишь?

- Выспался, - ни к кому не обращаясь пояснил Аль-Хайтам, - теперь будет строить разные теории и доставать всех вокруг.

- Как ты с ним живёшь? - подчёркнуто изумился Чайльд. - Он всегда такой?

Аль-Хайтам кивнул, подумал и ответил:

- Привык.

- Что значит привык? - Кавех немедленно переключился на своего партнера. - В смысле привык?!

- Меня устраивает, - отозвался Аль-Хайтам. - Хочешь ещё пирога?

- Хочу! Но ты мне ещё ответишь за такие слова. И ты! - возмущённо ткнул пальцем в Тарталью архитектор.

- Обязательно, - Чайльд тихонько давился смехом.

Дилюк смотрел на эту перепалку и почему-то вспомнил свои завтраки с Кэйей. Тот тоже любил болтать во время еды и строить разнообразные теории и предположения. Если бы он был тут, то, несомненно, зацепился бы языками с Кавехом, да и с Чайльдом тоже.

Дилюк уже воспринимал своих попутчиков как пары, и это произошло как-то помимо его сознания.

У него тоже могло бы так быть, но, увы.

Chapter Text

Кэйа очень смутно помнил своё детство до того, как его оставили перед домом Рагнвиндров.

Только слова отца, лицо которого стёрлось из памяти почти полностью. А ещё жуткие глаза, будто смотрящие в душу, и голос, много раз повторявший, что ему предстоит однажды сделать.

- Ты должен внимательно следить за всем, что происходит вокруг. Придут посланцы - я рассказывал тебе, как их узнать. Тогда ты должен произнести те самые важные слова, и мы будем видеть и знать то же, что и ты, и направлять тебя. Не подведи меня, Кэйа. Это твой шанс. Ты наша единственная надежда. Помни о своей миссии!

Потом Кэйа много раз видел этих посланцев - серых неопрятных птиц с чёрным, похожим на кляксу, пятном на груди. Но никогда не подпускал их близко.

Дилюк даже удивлялся, что обычно добрый к животным, Кай начинал злиться и кидаться камнями, когда видел поблизости галок. В окрестностях Мондштадта они не водились, и даже залетев, не посягали на виноградники, но Кэйа утверждал, что если их не прогнать, то урожаю конец. Дилюк просто пожимал плечами и не спорил.

Кэйа ненавидел галок.

Альберих очень хорошо помнил те важные слова и знал, что после этого перестанет принадлежать сам себе, перестанет быть настоящим собой.

Его правый глаз, для всех якобы слепой с рождения, всегда был прикрыт повязкой. Никто не должен был знать, что она скрывает, и уж тем более видеть золотую радужку.

Вначале это была обычная гетерохромия - эффект наследственной мутации. Но некто углядел в этом знак и решил использовать.

Кэйа плохо помнил болезненный ритуал в каком-то сумрачном месте, ему тогда и года не исполнилось. Потом дней десять он вообще не мог ничего видеть, кроме “мира под водой”. Но постепенно зрение восстановилось, навсегда поделив восприятие на правый и левый глаз. Тогда ему надели первую повязку, и он привык к такому зрению.

Никто и никогда не рассказывал подробно, что будет, когда он произнесёт те-самые-слова. Говорилось лишь о том, что его миссия очень важна для будущего противостояния между Каэнри’ах и народами Тейвата. Смысл записки, что у него сохранилась, тоже являлся весьма туманным.

От всего этого становилось зябко и страшно.

С этим пришлось научиться жить.

Именно в то время он приобрёл бесценный опыт собирать информацию по обрывкам разговоров, поведению людей и едва заметным событиям, анализировать и делать выводы, интуитивно понимая, что на этом основании надо сказать или сделать.

А ещё - скрывать свои истинные чувства и намерения.

И пусть он был слишком мал, чтобы что-то изменить, но именно тогда очень хорошо понял, что в этом мире только он сам сможет о себе позаботиться и защитить.

Так было до тех пор, пока он не попал к Рагнвиндрам, пока не встретил Крепуса и Дилюка - семью, где его приняли, ни о чём не спрашивая и ничего не требуя взамен. Да, в таком принятии была удивительная наивность, но в то же время оно подкупало своей искренностью и подлинной добротой, без намеков на какую-либо выгоду. Отличать фальшивку от настоящего он умел уже очень хорошо.

Кэйа почти забыл, каково это - быть одному и ни на кого не рассчитывать, в любой момент ожидая предательства. Он забыл, растворившись в домашнем тепле и любви - такой любви, которой у него никогда не было, и которую он даже не рассчитывал получить. Это было счастье… которое он разрушил своими руками, своей никому не нужной правдой!

Не имеет значения, что он никогда не говорил те-самые-слова, и давно уже наплевал на миссию и пугающие внушения, полученные в детстве.

Его до одури любимый Дилюк, единственный близкий человек, который у него остался после смерти названного (да самого настоящего!), отца, ему не поверил и изгнал из своего дома и сердца.

Он снова остался один на холодном ветру, где нет ничего и никого, и нельзя никому доверять.

Что его тогда удержало? Полученный крио Глаз Бога? Или тот, который через некоторое время был найден в пустом кабинете Дилюка и передан ему?

Наверное, второй. Его надо было сохранить. Пусть его хозяин странствует где угодно, когда-нибудь должен же вернуться.

Именно поэтому Кэйа стал писать те самые письма в никуда. И сейчас вдруг оказалось, что видения вовсе не были его романтическими галлюцинациями. Кстати, теперь у него, вероятно, имеется возможность разобраться, что же это было.

Ведь сейчас он, кажется, как раз в том месте, где над ним был проведён ритуал, после которого его правый глаз укрыла повязка, а жизнь изменилась и перестала принадлежать только ему самому.

Сколько бы Кэйа не хотел плевать на прошлое, он знал, что рано или поздно ему придётся разбираться с тем, кто он есть и со всеми “надо”, к этому прилагающимися.

Дворец Кэйю не очень порадовал. Огромный и пустынный, он производил впечатление давно высохшего осиного гнезда. И хотя местами тут виднелись следы живого присутствия, Кэйа чувствовал себя, как бусина, случайно закатившаяся в бочонок. Каменные лабиринты наводили тоску, и хотелось побыстрее удрать туда, где тепло и солнце.

Некий интерес представляли разве что башни. Но на центральную Дайн отказался его провожать, а с угловых можно было разглядеть разве что огромный внутренний двор, заросший мелкой подземной растительностью, да спиральные проходы меж разрушенных стен, а за ними - ближние, пустынные развалины города.

Главный вход в тронный зал оказался перекрыт, и по уверениям Дайна, никак иначе туда было не попасть. Кэйа, конечно, не поверил, но сделал вид, что ему всё равно.

Они ещё немного покружили по запутанным коридорам и галереям, и Кэйа почувствовал, что устал.

Дайнслейф быстро уловил смену настроения Его Высочества и ненавязчиво направил их блуждания в уже знакомое крыло.

- Если будет что-то нужно, вам стоит только назвать моё имя - и я тут же явлюсь. Если захотите выключить весь свет, просто хлопните в ладоши. Если хотите оставить какой-то один фонарь, укажите на нужный и хлопните дважды. Если проголодаетесь, воду и еду можно найти в верхнем ящике, - быстро проинструктировав Его Высочество, Дайнслейф удалился, деликатно прикрыв за собой дверь.

Кэйа решил пока оставить всё освещение и двинулся к кровати.

В конце концов, он уже лежал тут после того, как его вытащили из железной бочки, и хуже того вряд ли произойдёт.

К его удивлению, покрывала оказались свежие и чистые, даже прибавилось две маленькие подушки с вышитыми цветами. Кэйа хмыкнул, но сняв камзол и сапоги, вытянулся на ложе.

За этот недолгий день - он же проснулся ближе к вечеру, да? - он узнал о себе больше, чем за всю жизнь. Это надо было обдумать и как-то уложить в голове.

История его матери и отца скорее пугала, нежели вызывала тёплые чувства.

Проклятое Пророчество пугало тоже, но меньше, потому что тут хоть что-то зависело от него самого.

Орден Бездны, который оказался заказчиком…с ними он уже сталкивался и сделал кое-какие выводы.

А ещё - Дайн, кажется всё же на его стороне, и находится здесь вовсе не потому, что слепо исполняет чьи-то приказы. У него свой резон и это стоит аккуратно выяснить.

В любом случае удрать отсюда надо как можно быстрее. Ведь если Дилюк сунется его спасать - тут Кэйю пробила такая дрожь, что ощутимо передёрнуло, и он зябко обхватил плечи руками - а он сунется, не зря же была эта мимолетная связь с закрытыми глазами - вот ещё о чём надо подумать! - Люк его не спасёт, а скорее погибнет.

Абсолютно все Ордена, сколько их знал Альберих, никогда не считались с потерями ради достижения цели.

Вихрь мыслей крутился в голове до тех пор, пока усталость не надавила на веки, заставляя их опуститься, а потом сбросила в тяжёлый сон.

Что ему снилось, Кэйя не помнил.

Chapter Text

На следующее утро Данслейф, как и обещал, повёл Альбериха на прогулку по городу.

Столица Каэнри’ах оказалась огромна даже в полуразрушенном состоянии, поэтому они исследовали всего несколько сохранившихся районов недалеко от дворца.

Какие-то улицы остались почти такими же широкими, как и до Катаклизма, какие-то оказались наполовину, а то и полностью, завалены мусором. Дома были примерно в таком же состоянии, от неплохо сохранившихся, хоть и затронутых пожаром, до полностью разрушенных, хотя большая часть представляла нечто среднее между этими двумя видами.

Но наибольшее внимание Кэйи привлекло освещение. Он думал, что в подземном городе должно быть темно или очень дымно от использования открытого огня. Но как раз его тут почти не оказалось. Весь свет исходил от таких же, как и во дворце, магических огней, только в городе отдавалось предпочтение зелёным. Они горели в окнах и сохранившихся фонарях, жители таскали их в специальных сосудах, прикрепленных к палкам или даже просто в причёсках.

- Если в город придёт враг, весь свет можно будет погасить в одно мгновение, - пояснял Данслейф, - очень удобная защита от излишне любопытных и жадных искателей сокровищ. В первое время сюда довольно часто заглядывали любители поживиться чужим добром. Пришлось принять меры.

- В первое время? – Кэйе даже не надо было разыгрывать удивление.

- После Катаклизма. Примерно лет сто, - подтвердил Дайн, - Но нам удалось убедить мир Тейвата, что здесь не только нет ничего интересного, но и существует большая опасность отсюда не выбраться. Правда, потом всё равно пришлось укрепить врата.

- Что?

- В королевство Каэнри’ах можно проникнуть только через Ханге Афрасиаб. И только тем, у кого есть ключ.

- И у тебя он есть? – это был важный вопрос, поэтому тон Кэйа избрал самый легкомысленный.

- Естественно, - кивнул рыцарь.

- Значит, это ты провёл сюда железный пирог с начинкой в виде меня? – прищурился принц.

- Не совсем, - Данслейф посмотрел куда-то за плечо Кэйи, и тот понял, что надо быть ещё осторожней.

- Мне просто интересно, как такому огромному колоссу, - Альберих широко развёл руки, а потом сблизил ладони, подчёркивая соотношение размеров, - удалось пролезть через все эти подземные дырки и норки, - Кэйа не давил, решив выуживать информацию по кусочкам, чтобы потом сложить в единую картину. - Я не особо интересовался Разломом, но рассказов слышал достаточно. Там не такие уж большие тоннели, а местами - вообще шкуродеры.

- Изменение формы возможно даже для очень твёрдых материй, - туманно откликнулся Дайнслейф.

Кэйа не был силен в алхимии, но общение с Альбедо сейчас оказалось более чем полезным. Так что понимающий кивок был не совсем уж ложью.

Они неторопливо прогуливались, и Кэйа засыпал вопросами своего вежливого надзирателя. И хоть тот явно не желал говорить о настоящем и будущем, зато очень охотно рассказывал о прошлом.

- Тут действительно осталось очень мало от тех сокровищ, что хранились когда-то. На самом деле главным сокровищем всегда были знания, и вот их легко унести тем, кто вышел отсюда, как ваши предки.

Если отца Кэйа ещё помнил, хоть и очень смутно, то образа матери память не сохранила вовсе. Только ощущения защиты и невыразимой печали, которая окутывала его какое-то короткое время, а потом быстро исчезла непонятно почему.

- Ты знал их? Ну, мою мать и отца?

Дайн молчал дольше, чем обычно, и Кэйа уже перестал надеяться на ответ, но потом всё же отозвался.

- Она была настоящей наследницей королевского рода, и они любили друг друга.

- А что было потом? – живо отозвался Альберих.

- Этого я не могу рассказать, - лицо рыцаря стало мрачным и замкнутым.

- Тебе запретили? – понимающе протянул Кэйа.

- Нет, просто это чужая история и я не имею права что-то говорить о ней, - рыцарь вскинул голову и внимательно посмотрел на принца.

- Понятно, - быстро кивнул Кэйа и внезапно остановился перед большой кучей камней, решая с какой стороны её лучше обойти.

- Справа, Ваше Высочество.

- Благодарю.

- Я могу спросить вас?

- Попробуй.

- Почему вы тут всё ещё носите повязку?

- А ты что-то знаешь о том, что под ней? – Кэйа не любил когда ему об этом напоминали, но чтил принцип «откровенность за откровенность».

- Я держал вас на руках, когда проходил драгоценный обряд освобождения и посвящения.

Этот ответ мог бы сбить с ног, но Кэйа ещё вчера понял, что ему предстоит пережить много новых потрясений и с утра постарался подготовиться, то есть полсотни раз повторил себе: “Ничему не удивляйся и держи сердце и разум в холоде”. Так что на шокирующее заявление только кивнул и уточнил:

- А мой отец?

- Он был одним из тех, кто проводил обряд, - и немного поколебавшись Данслейф всё же спросил, - Вам было очень больно?

- Я не помню, - честно ответил Кэйа, - И не хочу вспоминать. К тому же я никогда не пользовался результатом.

- Знаю. Вы удивительно стойко следуете своим принципам, Ваше Высочество. Ваша мать гордилась бы вами.

На это заявление, Кэйа смог только улыбнуться. Но тут же воспользовался подачей:

- А она хотела, чтобы Проклятие было снято?

Данслейф остановился и обвёл рукой пространство вокруг.

- Вам нравится то, что вы видите? Этот город, проклятые подданные, этот ужас и мрак, что разъедает их изнутри? При том, что главные виновники умерли, не понеся наказания, или давно и неплохо живут не здесь. И никто из них никогда не раскаивался в содеянном.

- Ты про алхимиков и Грешников? – уточнил Кэйа, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало откровенное любопытство.

- Про Короля, и тех, кто создал Фатуи и Орден, - чётко перечислил рыцарь.

- Тогда почему ты им помогаешь?

- Я помогаю не им.

Кэйа пнул камешек и задумчиво пронаблюдал, как он катится до ближайшей ямки.

- А ты бы вывел меня отсюда, если бы я попросил?

- Не просите меня об этом, Ваше Высочество.

- Я так и думал, - Кэйа отвернулся и заметил, что из тени соседнего дома за ними внимательно наблюдают, но не стал обращать внимания, оставив выяснение подробностей на потом.

- У каждого Созвездия своя судьба. Хотя только нам решать, как принять её и что делать дальше.

Кажется, Данслейф решил его утешить?

Погуляв ещё немного, Кэйа заявил, что проголодался и готов вернуться. Его сопровождающий не стал возражать.

Chapter Text

Вечером Кэйа выбрался из дворца в одиночестве.

Не для того, чтобы сбежать - он уже понял, что это невозможно.

За ним следили не очень строго, но он подозревал, что ему совсем не понравится то, с чем он столкнётся, когда попытается перейти границу города.

И потом, как он откроет Врата без ключа?

Нет, сейчас его интересовало лишь то место, где он успел уловить неожиданно сторонний и повышенный интерес к своей персоне.

Странно было, что Данслейф никак на это не отреагировал. Решил пренебречь? Или наблюдатель не хотел, чтобы его заметил кто-то, кроме принца?

Что ж, если второе, то вот он. А если это ловушка, то никаких явных запретов гулять в обозначенном пространстве в одиночку он не получал, ясно вам?

Так что, ориентируясь по памяти, Кэйа отправился разыскивать тот самый дом.

Невнятное бормотание и рычание коснулись слуха, и принц разглядел как из тени появился одинокий хиличурл, который, кажется, пытался теперь привлечь к себе внимание.

- Ты обращаешься ко мне? - Кэйа указал пальцем на своё лицо.

Хиличурл быстро закивал и даже изобразил движение чем-то напоминающее поклон.

- Хорошо, но я совсем не понимаю, что ты говоришь. Ты можешь быть понятней?

Странно было так спокойно обращаться к тому, кого ещё совсем недавно счёл бы врагом.

Хиличурл затряс головой в маске, а потом и всем телом, но при этом делал вполне ясные приглашающие жесты, так что Кэйа решился. Он кивнул и сделал шаг навстречу.

Хиличурл всплеснул лапами и побежал вперёд, изредка оглядываясь и проверяя, идёт ли за ним принц.

Они свернули с площади на какую-то улицу, потом ещё несколько раз, пока не вошли в маленький незаметный проулок.

Около небольшого, но почти целого здания, их ждали ещё трое хиличурлов, и Кэйа пожалел, что с ним нет никакого оружия. Даже вызвать свой меч было нереально, – это он проверил сразу же, как только остался один. Его лишили всей боевой амуниции, ещё когда он лежал без сознания после извлечения из железного монстра.

Как только Кэйа и его необычный провожатый подошли ближе, самый маленький, согнутый дугой хиличурл, выступил вперед и, низко поклонившись, хрипло, но всё же внятно произнёс:

- Приветствую вас, принц. Простите, что осмелились обратиться к вам без должных церемоний.

Кэйа быстро осознал, что драться не придётся и вежливо ответил:

- Вам требуется помощь?

- Нам нет, - просипел старый хиличурл, - Но, кажется, она нужна вам.

Выбирать сейчас было бы излишним расточительством, поэтому Кэйа просто кивнул.

Старый хиличурл хлопнул в ладоши и быстро посеменил к дому, но не к входу, а рядом, где за жутковатыми кустами обнаружилась замаскированная лестница, ведущая вниз, в темноту.

Кэйа, послав к Архонтам осторожность, к тому же чутьё утверждало, что никакой опасностью и не пахнет, двинулся за старым хиличурлом.

Несколькими минутами позже, Альберих остановился в центре маленького подвала.

Там оказалось довольно дымно - возможно, из-за слабо горящего в очаге настоящего огня, а возможно, из-за благовоний, которые курились в плошках, расставленных на полках вдоль стен.

Посреди комнаты стоял каменный стол и вокруг него несколько обломков колонн, видимо, использовавшихся как табуреты.

Улыбнувшись на приглашающие жесты старика, Кэйа осторожно присел на один.

Старый хиличурл махнул лапкой, и остальные отошли подальше к входу.

- Почему вы решили, что мне нужна помощь? И чем вы можете помочь? – Кэйа счёл, что вполне логично задавать вопросы первым, раз уж его пригласили.

- Мы слышали, что некто хочет исполнить Пророчество и поэтому вы появились здесь, - прохрипел старый хиличурл и замолчал, растирая горло под маской.

Кэйа вздохнул и развёл руками:

- А меня никто и не спрашивал. Хотя я уже не раз говорил, что не желаю играть в эти игры.

- Это не игры, Ваше Высочество, совсем не игры, - в голосе старого хиличурла проступила искренняя печаль. - Я служил вашим предкам ещё до Катаклизма, и когда появились слухи о вашем появлении, сразу предположил, что вы вряд ли придёте по сюда доброй воле. А значит, захотите уйти самостоятельно.

Кэйа немного растерялся. Он помнил, о чём говорил Дайн, но…

- Но прошло пятьсот лет! Разве вы могли служить тут так давно?

Если о людях и Ордене Бездны Кэйа ещё имел какое-то представление, то историей хиличурлов не особо интересовался, а тут, кажется, сама судьба подкидывает ему бесценную информацию.

Что там говорил Дайн? Знания - вот главные сокровища? Кажется, он выйдет отсюда несметно богатым. Если, конечно, выйдет.

- Королевство Каэнри’ах появилось не на пустом месте, - старый хиличурл говорил медленно, старательно выговаривая слова, от произношения которых, похоже, отвык. - Когда наш народ пришёл в эти места, на развалины Древнего королевства, мы ещё не знали, что тут остался кое-кто из бывшего населения. Да, они стали хиличурлами ещё задолго до нас, но никогда никому не мешали. Жили в своих землянках, охотились, дрались только между собой, и занимались непонятными нам тогда делами. Жителям Каэнри’ах всегда было не до них.

Наши правители искали могущества и делились своими находками со всеми желающими гражданами. Только они никогда не говорили, чем придётся за это платить. Думаю, они сами таким образом, расплачивались с Бездной и её адептами за полученные знания. А ещё экспериментировали. Да, прямо на нас, своих людях. Бездна - богатое место, которое может одаривать своих слуг множеством удивительных вещей, но никогда - бесплатно. Они это знали, мы - нет.

Вместе мы научились создавать механизмы и существ, которых не умел делать никто в мире. Кхемия - великое искусство, но насколько оно велико, настолько же и опасно. Никто из Архонтов не умеет создавать жизнь. Наши алхимики раскрыли эту тайну и поделились с теми, кто хотел и мог принять подобное знание. Наши инструменты были верхом мастерства. Искусство големов и выращивания живых тел, обладающих сознанием и душой... ещё немного, и загадка смерти оказалась бы полностью в наших руках!

Так зачем признавать лживых Богов, если наши силы стали им равны?

Мы могли создать жизнь, вдохнуть душу в любое тело, наделить искрой мысли и знания. Конечно, нам было чем гордиться!

Старый хиличурл снова надолго закашлялся, но Кэйа терпеливо ждал, боясь перебить или вставить хоть слово.

Передохнув, хиличурл продолжил:

- Но Боги ревнивы. Они создали Глаз Бога, мы повторили технологию, которую сейчас называют Глазом Порчи. С ним можно работать не хуже, если найти правильный подход. Но всё же никто не смог связать высшую божественную силу и человека, подобно тому, как это делает Глаз Бога. К тому же многие решили, что человек и так уже подобен Богу, а значит - вполне может использовать личную силу таким же образом, как это делают с божественной. И это знание нам тоже открылось в Бездне, хотя никто не успел довести наш метод до конца.

- А Рыцари Бездны - кто это? - шёпотом наконец-то решился спросить Кэйа. Он всё ещё не мог поверить, что ему настолько легко раскрываются подобные тайны.

- Люди, конечно, - хиличурл пожал плечами, укрытыми облезлым мехом, - Были. Верные слуги и преданные друзья Короля и алхимиков. Они посвятили себя Бездне и королевскому роду, тем самым став на ступень ближе к обладателям тайного знания, но всё же не получив их искусство. Только у них была другая цель.

- Какая же? – Кэйа непроизвольно облизал пересохшие губы.

- Стать непобедимыми воинами, - воздел лапки хиличурл. - Так, в общем-то, и вышло. Никто до сих пор не может победить их. Да и как это сделать, если они почти все уже мертвы?

- А вы? – Кэйа запомнил, но не стал уточнять насчёт «мертвы».

- Мы прокляты savagery, - спокойно напомнил старый хиличурл. - Когда Король и его слуги бросили вызов Богам и проиграли, Ронова исполнила своё обещание. Мало кто теперь помнит, и ещё меньше тех кто знал, что перед битвой делались ставки.

- Ставки? - этого Кэйа не читал даже в самых старых свитках.

- Ну да. Если бы выиграли Король и Грешники, то получили бы силу и власть Богов. В противном случае они отдавали всех людей королевства, а те на кого, за десять минут и триста секунд, укажут члены королевской семьи, не связанные с Бездной, разделят их участь бессмертия, вне зависимости от того являются ли они чистокровными уроженцами Каэнри’ах или нет. Ронова очень уважала вашу семью за то, что кое-кто всё же пытался остановить безумцев и стоял на страже Врат Бездны, но и она не могла сделать большего.

Все остальные своим безбожием, алчностью и жаждой противоестественной власти оскорбили Селестию, за что и понесли наказание. Но тогда же было сказано, что если кто-то из королевского рода искупит эти грехи и принесёт покаяние, то прощение возможно.

- Значит, Пророчество - это не просто легенда? – волосы на затылке Кэйи зашевелились.

- Много раз перевранная легенда, - уточнил хиличурл, воздевая коготь, - К тому же совершенно непонятно, что означает искупление? Об этом мне ничего не известно.

- Но вы… вы-то откуда всё это знаете?

- То же самое, тебе мог бы рассказать и твой рыцарь, - в голосе старика промелькнула усмешка. - Да, видно, не захотел.

- Данслейф?

- Или кто-то из его подчинённых, кто ещё относительно жив и сохранил рассудок.

- Рыцари Чёрного змея, – догадался Кэйа.

Старый хиличурл закашлялся и закивал.

- А Предвестники - кто они?

- Среди них есть те, на кого успели указать члены королевского рода, как твоя мать спасла жизнь твоему отцу. А ещё те, кому была передана часть силы и знаний и они смогли уйти раньше.

- Вы их знали? – кажется, этот вопрос был излишним, но Кэйа не смог промолчать.

- Я служил во дворце. Но, - хиличурл сразу понял, о чём захочет спросить принц, - никто не указал на меня. Я никому не был другом или возлюбленным. Я просто служил алхимикам.

Мы не могли понять тех, других хиличурлов, что обретались тут до нас. Но когда на нас упало Проклятие savagery, и они и мы выжили - вот тогда мы смогли услышать и близко познакомиться друг с другом. Они помогли нам и научили, как жить дальше. Но мы были злы на весь мир, очень злы. Это сейчас уже почти прошло. Но тогда было много крови, очень много. Поэтому на нас до сих пор охотятся. Да к тому же очень мало кто из нас ещё способен говорить на человеческом языке. Так что, спустя столько лет, многие решают оставаться здесь и ждать остальных с добычей или… своего конца.

- А как действует ваше Проклятие? – вопрос был рискованный, но какая теперь уже разница?

Старый хиличурл помолчал, потом схватился обеими руками за лохматые края маски и с усилием потянул её вперёд. Раздался лёгкий треск и глубокий стон. Маска легла на стол, и Кэйа отпрянул, увидев, что она скрывала.

Когда-то это, безусловно, было лицом человека. Только сейчас большая его часть была изъедена и напоминала чёрную пупырчатую язву с синими прожилками. Язва пока не коснулась рта, наверное, поэтому хиличурл ещё мог внятно говорить. Волос не осталось вовсе, их заменяло нечто, похожее на длинную чешую, покрывающую череп и расползающуюся по шее и плечам. Самым живым на этом подобии лица были глаза с точно таким же звёздным зрачком, как и у самого Кэйи, и это смотрелось крайне жутко.

- Да уж, красавчиками нас теперь не назовёшь. Хотя когда-то наш народ считался одним из самых красивых в Тейвате, - смех старого хиличурла без маски прозвучал особенно пугающе. - Душа гниёт медленней, чем тело, это может тянуться тысячу лет, особенно если ты был силён и кое-что умел. Но лучше бы я погиб тогда в пасти монстров Бездны. Не повезло.

Хиличурл снова поднял маску и вернул её обратно.

- А что случится, если прощение Селестии всё же будет даровано? - голос Кэйи осип и плохо слушался.

- Послушайте меня, Ваше Высочество. Неизвестно какую цену во искупление потребует Селестия. Неизвестно, что именно Боги подразумевают под Прощением. Неизвестно, чего этим хочет добиться или добьётся Орден Бездны, и какие у него планы на самом деле. Совершенно непонятно, какими будут ответные действия алхимика Рэйндоттир, ведь она ещё жива. Неизвестно, что случится с теми, кто уже родился здесь как хиличурл. Хотя, если верить древним - никто из них никогда не станет человеком, потому что никогда им не был. А таких ведь уже большинство.

Главное, что точно известно, - это то, что последующая катастрофа может превзойти прошлый Катаклизм. Над нами целые страны, где мирно живут люди. Мы, конечно, много нагрешили в своей жизни, но всё же не хотелось бы добавлять к этим грехам ещё большие.

Но решать вам, Ваше Высочество. Это мир мёртвых. Вы всю жизнь принадлежали миру живых, хоть дух Каэнри’ах в вас силён. Я верю в вашу мудрость крови и сердца. Если вы захотите изменить сложившийся порядок, вернуть Каэнри’ах в ваш живой мир, заново перевернуть всё вверх дном - это ваше право.

К тому же, вы уже отмечены благословением Селестии - у вас есть Глаз Бога!

Я просто хотел рассказать вам то, чего никто не расскажет. А ещё увидеть Ваше Высочество, перед тем как меня окончательно поглотит Бездна и небытие.

Кэйа не знал, что ответить. Он просто молча кивнул и медленно поднялся.

- Идите, Ваше Высочество. Я сделал всё что мог, и теперь вам решать, что будет дальше.

Провожал Кэйю всё тот же хиличурл, что привёл. Хотя, может и другой? Альберих был слишком погружён в раздумья и не очень-то обратил на это внимание.

Почти около самого дворца его нагнал Дайнслейф.

- Вы гуляли, Ваше Высочество? Я нигде не мог вас найти, - в голосе рыцаря звучало неподдельная тревога.

- Да, тут много интересных мест, Дайн, - Кэйа постарался снова вернуться к избранной им роли несерьёзного шалопая.

- Несомненно, - рыцарь пошёл рядом, - Вам удалось узнать что-то примечательное?

- Ничего особенного, - с улыбкой отмахнулся Кэйа, - полазил по развалинам, нанюхался старой пыли, не более того.

- Наверное, после такой прогулки вы проголодались?

- Зверски! Надеюсь, к ужину найдётся пара бутылок вина, а Дайн? Составишь мне компанию?

- Почту за честь.

Chapter Text

- Скажи, ведь ты его любишь?

Кавех уже приговоривший почти полную бутылку вина, уставился на Дилюка сверкающими любопытством глазами, потом залпом допил оставшееся в бокале и облизнулся острым кончиком языка. Выглядело это совершенно неприлично, как и вопрос, что он задал.

Дилюк не успел доесть ужин и сбежать в свою комнату, так что теперь расплачивался за излишнюю медлительность.

Он сосредоточенно продолжил жевать, делая вид, что вопрос обращён не к нему. Но от горящего любопытством Кавеха отвязаться было не так-то просто.

Это была их вторая остановка по дороге к Разлому. Дилюк гнал коней так, что к вечеру даже железная парочка, Чжун Ли и Чайльд, выглядели утомлёнными и велели принести им ужин сразу в комнату.

Дилюк же совершил глупость и остался в общей зале, надеясь спрятать свою тревогу за окружающим шумом. Привычка, оставшаяся у него ещё со времён странствий.

Кто же знал, что бледный, с виду валящийся с ног Кавех и хмуро следующий за ним Аль-Хайтам подсядут к его столику, да ещё, спросив у него совета, закажут вина?

- Нам, дендро, полезно много жидкости, - любой, - пояснил Кавех, - А вот вам пиро, алкоголем лучше не увлекаться, огонь и спирт могут спровоцировать пожароопасную реакцию. Хотя тебе бы тоже не мешало расслабиться. Хочешь лимонад?

У Дилюка, благодаря Чайльду, были очень плохие воспоминания об этом напитке, так что он покачал головой и заказал виноградный сок.

- Тоже вариант, - кивнул Кавех, как будто Дилюк нуждался в его одобрении.

Говорить и жевать одновременно Кавех умел великолепно. Пока они ужинали, он успел обсудить дорогу, окружающий ландшафт, лошадей, местную кухню, сам отель, свои предположения, что их может ждать дальше, технические характеристики боя дендро против электро, похвастать умениями Мехрака, оружием своим и Хайтама (из чего Дилюк заключил, что вот этот изящный болтун владеет двуручником, похожим на его собственный, и изрядно удивился), описанием дома Аль-Хайтама и историей, как он туда попал.

От этой болтовни Дилюк слегка потерял бдительность, за что и был сейчас припёрт к стенке внезапным вопросом.

Пока он пытался сообразить, как на него ответить (а лучше вообще уклониться от ответа!), Кавех продолжил:

- Интересно, что между вами могло случиться такого, что после долгой и счастливой жизни ты послал всё в Бездну и чуть его не убил? Это должна быть очень серьёзная тайна.

- И ты думаешь, что я вот так тебе её расскажу? – наконец-то нашёлся Дилюк.

- Хотелось бы, - кивнул Кавех, - хотя я знаю, что ты этого не сделаешь. Но возможно, мой вопрос заставит тебя задуматься о том, что происходит, не только на уровне героических инстинктов спасателя.

- У меня нет таких инстинктов, - насколько возможно твёрдо ответил Дилюк.

- Да ну? А как же твоё – «Я просто должен это сделать!», - Кавех удивительно точно скопировал интонации и даже голос Дилюка. - Так говорят в двух случаях: если не хотят ничего объяснять другим, или хотят что-то скрыть от самого себя.

- Мой вариант - первый.

- Не думаю. Видел бы ты своё лицо, когда я спросил, любишь ты его или нет, - улыбку Кавеха можно было бы назвать мечтательной, если бы не полная неуместность такого определения.

Дилюк тщательно жевал кусочек отбивной и напряжённо думал, как бы повежливей послать этого красивого болтуна Кавеха куда подальше. Но он был ему нужен, хотя бы потому что мало кто рискнул бы вот так запросто отправиться с практически незнакомым человеком на заведомо опасное задание, просто потому что случайно попал в чужую передрягу.

- И заметим, ты и сейчас не сказал «нет». Выдумал кучу оправданий, почему не хочешь отвечать, когда проще всего было бы сказать “нет”. Но ты, - тут Кавех победно поболтал бутылкой, перед тем как налить себе ещё вина, - ты промолчал. Значит, я угадал верно!

- И что?

- Угадал?

Дилюку очень хотелось сказать, что это не его собачье дело, но наткнувшись на полный понимания и грустной иронии взгляд Аль-Хайтама, он сжал зубы и отвернулся.

- Не знаю, что между вами случилось, но ты явно сожалеешь об этом. А он, вероятней всего, даже ни о чём не догадывается. Почему? Потому что ты сказал или сделал нечто настолько ужасное, да ещё убедил, что это он сам виноват? Вполне возможно.

Чурл бы побрал этого Кавеха, с какой стати он, как профессиональный детектив, рассуждает об отношениях, которые ни разу его не касаются.

- Никто никого ни в чём не убеждал, - сквозь зубы прошипел Дилюк.

- Ну, такие как ты могут даже ничего не говорить, достаточно одного взгляда. А такие как он не будут ничего спрашивать, верно? Он и не спрашивал. Ты просто разбил ему сердце и сам ушёл страдать в гордом одиночестве. Ни на минуту не подумав о том, как он это переживёт. Какая несусветная глупость, - Кавех всплеснул руками и чуть не потерял равновесие.

- Ты пьян, - усмехнулся Дилюк.

- Это не мешает мне рассуждать здраво, - Кавех отпил вина и воздел указательный палец, так же как совсем недавно делал Аль-Хайтам, когда рассказывал о Пророчестве.

- Да уж, - Дилюк вдруг успокоился и даже налил себе ещё сока.

- А теперь вы снова встретились, но так и не додумались поговорить по-настоящему, - Кавех ткнул пальцем в сторону Дилюка и фыркнул. - Конечно! Зачем? Он уверен, что ты больше никогда не захочешь иметь с ним дело. А ты никак не сообразишь, что старательно упускаешь свой единственный шанс снова стать счастливым. Потому что боишься узнать, что на самом деле чувствуешь. - Кавех шумно вздохнул. – Уж не знаю, что между вами произошло и какая обида грызёт обоих, но то, что у тебя большие проблемы с осознанием собственных чувств и эмоций - это точно.

Кавех слегка качнулся и Аль-Хайтам приобнял его за плечи. Архитектор вздохнул и уронил голову на плечо своего партнёра.

- Вот же они дурни, даже больше, чем мы были когда-то, - пробурчал он себе под нос, но Дилюк расслышал.

Так значит, он был прав насчёт их отношений?

Дилюк вопросительно посмотрел на Аль-Хайтама и тот слегка кивнул.

Полежав несколько минут, Кавех отклеился от Аль-Хайтама и сел прямо. Сейчас он больше совсем не походил на пьяного, взгляд был ясен, а язык не заплетался. Впрочем, он не заплетался и во время его страстного расследовательского монолога.

- Разберись в себе, и если ты его действительно любишь, скажи ему об этом при первой же встрече. Второго шанса может и не быть.

После чего Кавех встал, ни на кого не глядя, прошёл через весь зал по прямой, и удалился на второй этаж, где располагались их комнаты.

- Часто он так? - Дилюк не стал уточнять что именно.

- С незнакомыми людьми никогда, - спокойно ответил Аль-Хайтам. – Но, наверное, ты ему понравился.

- Да ну? Меня только что обвинили, что я чуть ли не тупое бесчувственное бревно, и это потому, что я понравился? – Дилюк был искренне удивлён.

- Он не сказал ничего, о чём ты не знаешь, - Аль-Хайтам пожал плечами.

Дилюк нахмурился, но всё же решил уточнить:

- Он сказал что-то про вас с ним, это правда?

- Да, - легко ответил Аль-Хайтам, - хотя перед тем, как перестать быть ослами, мы тоже наломали немало дров. Но Кавех… он умеет объяснять, - Хайтам слегка улыбнулся, видимо что-то вспомнив, и добавил, - когда хочет. Мы тоже учились признавать свои чувства и говорить о них. Особенно я - он про себя довольно быстро сам всё понял. А я не хотел в это верить, и… да, наверное, боялся. Сейчас понимаю, что гораздо страшнее было бы, если бы я не сделал тогда шаг навстречу и потерял бы его навсегда.

Услышать от Аль-Хайтама настолько длинную фразу было само по себе удивительно, да к тому же настолько откровенную - это поражало. Но чудеса на этом не закончились.

- Я не буду спрашивать тебя, любишь ли ты Кэйю Альбериха. Это ты можешь решить только сам. Я только могу сказать, что когда встречаются два Созвездия, то может свершиться великое чудо, - Аль-Хайтам умел произносить пафосные слова так, что они звучали совершенно нормально и уместно. - Если ты ещё не знаешь, то каждому Созвездию предначертана своя судьба. Но только нам решать, как её принять и что делать дальше. Так что выбор за тобой.

- А Кэйа? - неожиданно для самого себя спросил Дилюк.

- Думаю, он свой выбор относительно тебя уже сделал. И я согласен с Кави - когда поймёшь, скажи Кэйе сразу же, не упускай время.

Сказав это Аль-Хайтам, как ни в чём не бывало, пожелал господину Рагнвиндру спокойной ночи (как будто она теперь может остаться таковой?!), и удалился вслед за Кавехом.

Дилюк выждал некоторое время, чтобы точно убедиться, что не встретит никого по дороге к номеру (не хватало ещё Чайльда на его бедную голову!), и ушёл к себе.

Думать о том, что говорил Кавех, не хотелось. Ещё меньше хотелось думать о том, что сказал Аль-Хайтам. Но не думать не получалось.

Дилюк точно знал, что до той ужасной ночи он любил Кая, но после…

Что случилось с его чувствами после?

Разве он мог продолжать любить такого человека?

Мог, шепнуло ему сердце, воскрешая в памяти все монологи в скитаниях, а потом и то, что он говорил Кэйе дома по ночам, сидя лицом к лицу и будучи уверен, что тот его не услышит. Ведь тогда он полагал, что всё это галлюцинации. Хотя нет… он уже давно чувствовал, что с ними происходит нечто другое, просто так было удобней и… безопасней, да?

Но теперь-то он всё про себя понял и сделал выводы. Так какого же чурла ему так трудно признать это наяву? Почему так сложно признаться, не погружаясь в иллюзии и прочий бред? Разве его устраивает вот такая жизнь на грани яви и сна? Где только его мечты, которым он сам не даёт не единого шанса стать надеждами, не говоря уж про реальность?

Что именно ты сам себе запрещаешь, Дилюк Рангвиндр, за что наказываешь?

Подумав это, он чуть не упал. Неужели он сам наказывает себя за то, как поступил с Кэйей? Он боится, что Кай его не простит? И проще мучительная, но уже привычная неизвестность, чем чётко услышать отказ, который точно разобьёт всё вдребезги?

Да!!!

Дилюк трясущимися руками стянул с себя верхнюю одежду и повалился на кровать.

Он устал, очень устал - но сейчас это перестало иметь какое-то значение по сравнению с тем, что он только что понял.

А ещё он понял, что делать всё же что-то придётся.

Или он навсегда откажется от Кэйи Альбериха, или найдёт в себе силы признаться, что чувствует на самом деле.

И пусть Кай убьёт его сколько хочет раз, он это заслужил, только пусть знает… хватит уже играть в молчанку… бегать друг за другом и друг от друга… хватит…

Неожиданно Дилюк провалился в сон. И это был очень страшный сон.

Кэйа лежал в темноте на каком-то возвышении. Полураздетый, бледный и с совсем незнакомым выражением лица. А ещё на нём не было повязки. Но это, наверное, потому что он спал? Округлые стены вокруг светились мертвенно-голубым сиянием и из него один за другим появлялись Маги Бездны. Их было очень много, разных видов, больших и маленьких, они окружали Кэйю и танцевали некий странный танец, такого он у них никогда не видел.

Дилюк понимал, что с Кэйей всё очень и очень плохо. Но не мог ничем помочь и даже шевельнуться, только смотреть.

- Ты хотел сказать? - раздался голос в голове Дилюка. - Не упусти время!

- Кай! - заорал Дилюк во сне. – Кай, проснись, они убьют тебя!

И, как будто услышав его крик, Кэйа открыл глаза - ярко-голубой и золотой, и сел на ложе.

Маги Бездны отпрянули и моментально скрылись в стенах.

- Кто меня звал?

Chapter Text

- Кто-то меня звал?

Кэйа сонно нахмурился и открыл глаза.

Комнату заливало бледно-голубое пламя. Светильники не горели, а сияние, кажется, исходило от самих стен, вдоль которых искажёнными гротескными тенями застыли Маги Бездны.

Их было много, но почему-то Кэйа оставался абсолютно спокоен.

Он поворачивал голову, задумчиво разглядывая окруживших его существ, а потом тихо произнёс:

- Огонь и лёд, ветер и молнии, земля и вода, то, что растёт и цветёт. В честь меня собрались?

Все Маги Бездны склонились в глубоком поклоне, а когда распрямились, то выдохнули несколько слов, которые разноцветными облачками повисли в воздухе:

- Вспомни!

- Забудь!

- Уходи!

- Приходи!

- К нам. С нами вместе. Будь!

Кэйа легко рассмеялся:

- Какие старые глупые игры. Хотите сыграть? Что ж, хорошо!

Он встал и спустился с помоста.

Его тут же окружили. Лапки Магов Бездны тянулись к нему, но всё же не касались, осторожничали. Ушки на масках забавно покачивались.

Маги затянули незнакомую мелодию, сначала очень тихо, но постепенно, она всё больше набирала силу. Иногда у Кэйи получалось различить незнакомые слова, но чаще всего это было похоже на атональное невнятное бормотание.

Не сразу, но по некоторым признакам Альберих сообразил, что всё происходящее ему снится, и от этого стало только интереснее.

Маги кружились вокруг согласно загадочному мелодическому ритму, всё быстрее и быстрее. Глазные прорези в белых масках таинственно мерцали разноцветными огоньками. Всё это походило на некое чудное празднество, и Кэйа явно был его центром и поводом.

Те, что поменьше танцевали и кружились очень близко и чаще остальных тянули лапки. Но, несмотря на явное предложение, Кэйа не торопился их касаться.

Однако всеобщее веселье оказалось очень заразительным - кровь будто щекотали пузырьки, хотелось выпустить их, передать в эти лапки и, Кэйа был уверен, им бы понравилось.

Он чувствовал себя будто пьяным, но в то же время не потерявшим управления телом, требующим выхода веселья и воссоединения с чем-то большим, с которым будет хорошо и даже ещё лучше. О да!

Надо было только дать увлечь себя в сложный хоровод, позволить себе… позволить им… позволить случиться чему-то очень важному, отчего ему, Альбериху, станет совершенно прекрасно.

Ещё когда Кэйа попал сюда, он старался поменьше думать и побольше наблюдать. К тому же вспоминать относительно недавние события, почему-то, совсем не хотелось, эпизоды всякий раз путались и вызвали непонятное раздражение. Зато детское прошлое начало проступало всё отчетливей и очень скоро именно оно и заняло все его мысли. Тем более что именно это являлось главной причиной того, отчего он тут оказался. Причиной и проблемой.

Ведь не зря же они потратили столько сил, чтобы его сюда доставить?

Кроме того обращались с ним аккуратно и очень вежливо, если не считать того, что он не мог уйти, не мог использовать свои магические артефакты и не мог сразу же узнать, чего от него хотят.

Ничего, он умеет ждать.

А теперь ему устроили целое шоу во сне!

Кэйа не возражал. Чем раньше произойдёт то, зачем его притащили, тем лучше. Поэтому даже не собирался сопротивляться.

Чем дольше длилась пляска, становясь то медленной и плавной, то срываясь в безумное кривляние, тем меньше оставалось на Магах Бездны их верхних, забавных одежд. Кэйа даже не думал, что под ними может скрываться вот такое. Оставшиеся на Магах чёрные трико совсем не скрывали, а во многом подчёркивали то, что совсем недавно таилось под узорными колокольцами. И в разнообразных прорезях было видно…

Кэйа пожалел, что и во сне ему не доставили бутылку-другую вина.

Они танцевали без музыки, под магические напевы, которые иногда казались ужасно знакомыми. Освещение переливалось от бледно-голубого к ярко-синему, через все небесные и водные оттенки.

Атмосфера накалялась, становясь всё энергичней, Кэйа заметил, как на пальчиках Магов начали просвёркивать искры, и вместе с этим в него безостановочно вливалась головокружительная лёгкость и расслабленность одновременно. Казалось, теперь вместе с ними танцует и освещение, и воздух, и стены…

Кэйа плясал и смеялся до тех пор, пока всё вокруг не поглотило ослепительное мертвенно-бело-голубое сияние, мир растворился и, перед тем как ослепнуть, Кэйа увидел, что все Маги Бездны сорвали последнее - маски, обнажая то, что под ними. И увидев это, он закричал.

Альберих очнулся лежащим на кровати, взмокшим и с бешено колотящимся сердцем. Ужасно болела голова.

Он помнил все подробности сна, но всё ещё не понимал, что произошло на самом деле.

А ещё теперь почти не мог вспомнить, что с ним было до того, как он сюда попал.

В голове теснились смутные образы города под ярко-синим небом, множество разных людей, сцены боёв и погонь, ощущения сладости и терпкости на губах…

Дождь заливающий лицо, смешивающийся со слезами и кровью…

Зрение поразило ярко вспыхнувшее пламя и всё заслонило бледное лицо с огромными, полными боли и ярости глазами.

Потом снова хаотично замелькали разнообразные картины. Но теперь в каждой, где-то на фоне мелькало это же самое лицо, пусть с совсем другими эмоциями и взглядом, вот только стоило сосредоточиться на нём и сердце затопляла невыносимая боль.

Всё это было так мучительно, что хотелось оттолкнуть множественные образы, вынырнуть, как из старого кошмара и забыть его навсегда.

Однако что-то держало изнутри и яростно утверждало, что то что причиняет такую боль очень важно, это обязательно нужно вспомнить, потому что от этого, кажется, зависела жизнь и очень много чего ещё.

Его будто разрезало на две части, где одна с хладным спокойствием утверждала, что будет лучше признать очевидное и не сопротивляться предначертанному, а вторая вихрями колкого снега хлестала по щекам и выла, что сэр Альберих ополоумел и не имеет права сдаваться.

Кэйа тихо застонал, неуклюже сел и обхватил руками согнутые ноги, упираясь лицом в колени.

Что-то острое больно кольнуло живот. Кэйа машинально положил туда руку и синяя леденящая вспышка пронизавшая тело и зрение, снова уронила его на кровать.

Кэйа свернулся клубочком, прижимая ладонь к животу. От странного холода боль начала отступать, туман рассеялся, мысли приобрели чёткость, но Кэйа так и не поменял позы.

Кроме прояснения в мозгах пришло ощущение очень большой опасности. Не то, чтобы он не понимал этого раньше, но тут будто кто-то шепнул ему “Замри, не показывай, что нашёл, не показывай, что пришёл в себя и яд больше не действует, будь очень осторожен!”.

Внезапно и со всей ясностью он понял, что его начали обрабатывать ещё до того, как он попал внутрь железного монстра.

Яд при нападении, сны, которые он не помнил, фиолетовый клочок, довершивший дело, даже распавшись на мельчайшие кристаллики…

Он вспомнил этот город под синим небом - Мондштадт, вспомнил эти лица - Джин, Венти, Альбедо, Кли…

Он вспомнил страшную, дождливую ночь и что произошло тогда и потом. Вспомнил шесть лет боли и одиночества. Все свои похождения, героические и бравадные. Покушения. Письма…

Дилюк!

Он вспомнил Дилюка, всё, что с ними случилось и его последнее - Я приду!

Кэйа так вцепился в колючий предмет у себя на животе, что ладоням стало больно. Кажется, он проколол кожу до крови, но это было не важно.

Ему ужасно захотелось достать эту вещь и наконец-то рассмотреть. Но вместо этого он заставил себя начать её просто аккуратно ощупывать. Осторожно гладя кончиками пальцев и прислушиваясь к ощущениям.

Примерно через две минуты Кэйа понял, что это, и возблагодарил Селестию и всех Архонтов, понимая, что ему несказанно повезло и без помощи извне такое вряд ли бы случилось.

Теперь Кэйа затаился, тщательно собирая воспоминания и себя самого. Это было сложно, иногда душа просто взрывалась от боли, но всё же он ощущал огромное счастье, параллельно дрожа от осознания, что с ним пытались сделать и почти сделали. Но ледяная сила Богов оказалась прочнее.

Он даже не попытался вызвать магическое оружие, понимая, что если его раскроют, то второго шанса не дать задурить себе голову не будет.

Только зачем такие сложности, и что всё-таки от него требуется? Неужели рискнут уговаривать исполнить это проклятое Пророчество?

Быть не может. То, что за этим последует, будет похлеще предыдущего Катаклизма.

- Однако, - подумал Кэйа и ухмыльнулся, - а я всё же, оказывается, настоящий принц. Вот Люк обалдеет, когда узнает.

Кэйа засунул колючую находку поглубже туда, откуда она выскочила, и осторожно вытер ладони о штаны. На чёрном не должно быть заметно маленьких разводов крови.

Потом Кэйа подтянул поближе одну из подушек и обнял её, прижимая к животу.

- Дилюк, - тихо позвал он мысленно, но конечно никто не отозвался, - неужели ты и правда придёшь? Я конечно и один справлюсь, но всё же… я… буду… рад увидеть тебя.

Chapter Text

Когда они прибыли в Ваншу, на третье место ночёвки и смены лошадей, Дилюк во избежание дальнейших неудобных разговоров, сразу удалился в комнату, захватив с собой ужин и кувшин сока.

Он собирался урвать хотя бы несколько спокойных часов, чтобы хорошенько обдумать происходящие события, так резко завертевшиеся после ночи в развалинах. Схватку, похищение Кэйи, встречу с четырьмя почти незнакомыми людьми…

А перед сном, может быть, решиться на ещё одну попытку дозваться Альбериха, благо свечей имелось предостаточно.

Но когда он доедал последний сэндвич, в дверь постучали.

- Я просил меня не беспокоить, - как можно более неприязненно отозвался мастер Рагнвиндр.

- А я и не беспокою, я приглашаю, - раздался знакомый голос из-за двери. - И с твоей стороны будет большим упущением отказаться.

Дилюк проглотил последний кусок, запил его соком, встал и открыл дверь. На пороге стоял неизменно улыбающийся Чайльд.

- Господин Чжун Ли приглашает вас на чаепитие, мастер Рагнвиндр. Надеюсь, тебе понравится наше скромное угощение, - кажется, он получал большое удовольствие, смешивая официальное и привычное обращение.

Дилюк пожал плечами. Разумеется, отказаться он не мог. Переступив порог и, заперев за собой дверь, Рагнвиндр отправился за Тартальей.

В комнате, которую делили Чжун Ли и Чайльд, собрались все.

- Завтра мы должны достичь Разлома, - начал Чжун Ли, когда гости расселись и каждый получил по чашечке душистого чая - разумеется, не с местной кухни.

Это была констатация факта, с которой, после обмена впечатлениями о дороге и рассуждениями о погоде на завтра, и планировался начаться настоящий разговор.

- Если почти загоним лошадей, то примерно после полудня вступим на территорию Ли Юэ, - подтвердил Аль-Хайтам.

- Я так понимаю, мастер Рагнвиндр будет настаивать на том, чтобы мы сразу же отправились внутрь Разлома? – уточнил Гео Архонт.

Дилюк покачал головой, хотя именно об этом на самом деле и думал. Он понимал, что четвёртая ночь в неизвестности вымотает его ещё больше, а для сражения, которого явно не избежать, нужно быть в форме.

- Не уверен, что так будет лучше, - дипломатично высказался Дилюк, давая другим право решить так, как ему надо. Он не был точно уверен, но некая надежда имелась. После трёх суток бешеной скачки все наверняка уже хотят решить проблему как можно быстрее, так ведь?

- Как только окажемся в Ли Юэ, можно будет использовать телепорт, - напомнил Чжун Ли.

- Именно на это мы и рассчитывали, - сразу же кивнул Кавех, - иначе, боюсь, когда доберёмся - спасать, может быть, будет уже некого.

На что получил открыто мрачный взгляд от Дилюка и незаметный пинок по щиколотке от Аль-Хайтама.

- Сложно открыть телепорт, находясь в чужих землях, - пожал плечами Чжун Ли, - поэтому быстрее всё равно бы не получилось.

- Значит, завтра мы залезем в Разлом и будем надеяться, что сможем там найти дорогу в Каэнри’ах. В который ещё никто и никогда так просто не добирался, - бодро и легкомысленно согласился Чайльд.

- И нам никто в этом не сможет помешать, - съязвил Кавех.

Чайльд посмотрел на него, удивлённо подняв брови:

- Ты думаешь, там кто-то ждёт нашего вторжения?

- А скажешь, что нет?

- Ну, теоретически они могут подумать об обороне, но откуда бы им точно знать?

- Кто - они? - немедленно вцепился Кавех. - Что ты на самом деле знаешь?

- О, я только предполагаю, - Чайльд выставил вперёд ладони, защищаясь.

- Ты говорил, что те ребята тебе задолжали. Логически несложно установить, что раз речь идёт о Предсказании и принце, то всё упирается в Каэнри’ах. Ты сам согласился, что идти надо к Разлому. Но где Разлом, а где Сумеру, под которым, предположительно находится Проклятое королевство? Так что теперь мне очень интересно узнать, как ты собирался добраться туда через Разлом? - Дилюк наконец-то дорвался, и чувствовал, что на верном пути. – К тому же, в самом начале именно ты направил нас в его сторону. Пришло время рассказать, на что ты рассчитывал и зачем это сделал.

Чайльд глубоко вздохнул и несколько минут смотрел в потолок. Потом ещё раз вздохнул и сказал:

- Я Предвестник Фатуи.

Дилюк пожал плечами, Аль-Хайтам скопировал его жест, Кавех слегка приподнял брови, а Чжун Ли вообще никак не отреагировал.

- Но то, что случилось, не имеет ко мне отношения. Просто можете считать, что я преследую немного другие цели и не во всём согласен с остальными. Да, ты угадал, эта дура была сделана нами, - Чайльд с вызовом посмотрел на Дилюка, - но я не прикладывал к ней руку. Более того, там установили защиту от тех, кто может противостоять электро. А я действительно пришёл слишком поздно, когда у вас уже вовсю кипел бой.

Чайльд отпил глоток чая, и Дилюк заметил, что его пальцы слегка подрагивают.

- Я понятия не имею, какими путями эта железяка доставила сэра Альбериха в Каэнри’ах, но она точно это сделала, и он уже там. Однако то, что я сразу сказал вам про Разлом, можно же учесть в мою пользу? - Чайльд слегка улыбнулся, ища поддержки.

- Несомненно, - ответил за всех Кавех, - так что дальше? Как нам туда попасть?

- Понятия не имею, - Чайльд внезапно как-то очень устало понурил плечи, - Если честно, то мне и это не следовало вам рассказывать, как и вообще присоединяться к компании, но, - он снизу вверх кинул взгляд на Чжун Ли, потом выпрямился и посмотрел на остальных, - если им удастся воплотить Пророчество, мы все окажемся в заднице вишапа. Каэнри’ах - страна размером с Сумеру, а о противостоянии Бездны и Селестии, в частности о том, что им, в общем-то, плевать на обычных людей, я знаю неплохо. Разве я мог поступить иначе?

- Впервые встречаю Предвестника с зачатками совести, - процедил Дилюк.

- Тогда будем считать, что нам повезло? – оптимистично предположил Кавех.

- Если только это не ещё одна уловка, призванная увести нас с нужного пути и не дать сделать то, что мы хотим, - в делах с Фатуи Дилюк имел полное право быть подозрительным пессимистом.

- Это невозможно проверить, - гордо выпрямился Чайльд, - но я и не требую мне верить, это ваше право.

Рагнвиндр задумался. Всё же казалось, что Чайльд говорит правду. Ещё непонятно, почему и зачем ему это нужно, но уже то, что за него поручился Архонт, о многом говорило. Хотя кто знает, какой между ними договор? Впрочем, другого варианта у них всё равно нет.

- Так ты знаешь, как через Разлом добраться до самого Каэнри’ах? - любопытство Кавеха было не остановить никакими мрачными предчувствиями.

- Туда уходят хиличурлы, вероятно, они знают какой-то способ? То, что они не живут в тамошних пещерах - это точно, - уверенно предположил Тарталья.

Дилюк поставил чашку с чаем на стол:

- Допустим, это Разлом, - он указал на чашку, потом пододвинул ближе салфетку, - а это Сумеру. В общем, не так уж далеко. Так что, если речь о троне, то он наверняка в столице. Но где там внутри находится столица и сколько до неё добираться?

- Да уж, лошадей туда не возьмёшь, - вздохнул Кавех. – Но Каэнри’ах был техно-магическим государством. Возможно, там остались какие-то иные способы перемещения? – он задумчиво прищурился, разглядывая примитивный расклад Дилюка. – Но, вообще, туда ещё нужно попасть.

- В одном из трактатов, - Аль-Хайтам говорил тихо, но сразу привлёк всеобщее внимание, - я читал о том, что когда Каэнри’ах пал, то был заперт с помощью магических врат Ханге Афрасиаб. Возможно, хиличурлы знают об этом больше.

- Только они не разговаривают на понятном языке, если вообще способны разговаривать настолько разумно, - вздохнул Кавех. - И даже если нам повезёт, и мы сможем найти кого-то внутри, чтобы проследить, то очень навряд ли нас пригласят следовать за собой, да ещё и в саму столицу.

- Но другого пути всё равно нет, - мрачно сказал Дилюк.

- Мне кажется, что сначала надо добраться до Разлома, а там уже можно будет действовать по обстановке, - осторожно предложил Чайльд.

- Это единственное, что нам остаётся, - согласился Чжун Ли.

- А почему ты так уверен, что нас не будет встречать какая-то пакость? - снова напомнил Кавех.

- Известно, что за пятьсот лет кое-кто уходил искать Каэнри’ах, но ещё никто не возвращался, чтобы подробно рассказать о том, что нашёл. Все записи свидетельствуют о том, что лучше туда не соваться, - Аль-Хайтам говорил, будто лекцию читал.

- Кто дал заказ Фатуи? - Дилюк давно хотел задать этот вопрос.

- Этого я не могу сказать, - отрезал Тарталья, и перевёл рассеянный взгляд в окно.

- Даже сейчас, когда ты, можно сказать, открыл перед нами весь заговор?

- Да, - Чайльд посмотрел на него и гордо вскинул голову, - одно дело рассказать о конструкции, и совсем другое - сдать заказчика и вообще систему.

- Мне ещё с ним работать, - как бы невзначай добавил Чжун Ли. - Какая разница, кто именно был заказчиком? Если подумать, то и самим можно догадаться. Не так ли?

Кавех и Аль-Хайтам понимающе переглянулись. Дилюк нахмурился. Но никто не произнёс ни слова предположений.

- Вот и я о том же, - ввернул Чайльд и, кажется, слегка успокоился.

- Ладно, но всё же если нас будут встречать, то хотелось бы хоть как-то подготовиться, - проворчал Дилюк.

- С твоими талантами, мастер Рагнвиндр, стоит ли беспокоиться? Да и мы не первый раз в бою. Верно, Хайтам? - Кавех преувеличенно бодро рассмеялся и толкнул локтем Аль-Хайтама. Тот сдержанно кивнул. - Даже если нам опять встретится этот железный гигант, во-первых, у нас теперь есть сила гидро, а во-вторых, вы с Хайтамом его бы и тогда разнесли, если бы не…

- Теперь, когда в нём не будет Альбериха, мы, конечно, его уложим, - согласился Дилюк, - только вот…

- А почему вы думаете, что он там будет один? - логично предположил Чжун Ли. - Я бы на месте похитителей, да и вообще оставшихся в Каэнри’ах, очень бы постарался, чтобы на закрытую территорию совалось как можно меньше любопытных.

- Вот и я о том, же подумал - поддержал его Аль-Хайтам.

- Ну, хорошо, будет не один железный монстр, а ещё что-то, - пожал плечами Кавех, - но я сомневаюсь, что к нашему приходу кто-то успеет сотворить нечто настолько же мощное.

- Это да, товар штучный, - подтвердил Тарталья.

- Что там ещё может обретаться под землей, о чём никто не знает? – продолжил рассуждения Кавех.

- Что угодно, - мрачно ответил Дилюк.

- В любом случае, мы не поймём этого раньше, чем туда попадём, - отозвался Аль-Хайтам.

- Кстати, предлагаю всё, кроме самого необходимого оставить здесь. Я договорился с хозяином, он присмотрит. А если мы не появимся в условленный срок, то разошлёт по адресам, которым мы ему оставим, - завершил обсуждение Чужн Ли.

Все согласились, что это разумная идея.

Вернувшись в номер, Дилюк всё же зажёг свечу и какое-то время смотрел в огонь, безуспешно пытаясь дозваться Кэйю. Но он и сам понимал, что тогда ему несказанно повезло. Сейчас Альберих уже в плену, глубоко под землей, один.

Я опять бросил его разбираться в одиночку, - горько подумал Дилюк.

«Ты не можешь меня услышать и не можешь ответить, но я клянусь, что, когда мы встретимся, я всё тебе расскажу!
К тому же тогда я обещал тебе поговорить после боя. Бой ещё не окончен.
Но пожалуйста, пусть, когда он закончится, у меня будет возможность выполнить своё обещание!»

Уже лёжа в кровати, Дилюк попытался представить каким может быть его мир, где нет Кэйи.

Три года странствий во имя мести он убеждал себя, что в его сердце нет больше места прежним чувствам – и все три года видел Кэйю и говорил с ним, думая, что это иллюзии.

Вернувшись, он испытал огромное облегчение, когда Кэйа всё же не покинул его. Хотя никогда и не говорил ему об этом. А сам даже не задумывался. Спрятавшись за повседневными делами, миссией Ночного героя, работой в трактире и чурл знает чем ещё, он гнал от себя мысли о честном разговоре, как и мысли о том, что будет, если Кэйи не станет.

Что он тогда будет делать?

Единственный, кто остался с ним после крушения прежнего, прекрасного мира. Стойко перенесший все нанесённые раны и обиды, не сломавшийся, не разучившийся улыбаться и не отвернувшийся от него. Хотя Дилюк и делал вид, что его это раздражает и он ни капли не верит в добрые намерения – сейчас, самому себе он уже мог признаться, что Кэйа единственный, кому он может спокойно доверить защищать спину.

Три года после возвращения он мучился сам и мучил его, но Кэйа ни словом, ни взглядом не упрекнул, не ушёл и не прекратил попытки до него достучаться.

А что же он сам, Дилюк Рагнвиндр? Его смелости хватило только на то, чтобы смотреть в огонь и шептать настоящие слова, когда никто не видит и не слышит?

А ведь должен был догадаться, что подобные вещи, длящиеся почти шесть лет, не могут происходить сами по себе, да ещё в таких подробностях.

Где были твои глаза и мозги, Ночной герой? И где было твоё сердце, Дилюк?

- Я не могу, не хочу… я сделаю всё возможное, чтобы не потерять тебя снова, Кай!

Дилюк вздохнул и вытер мокрые щёки о подушку. Второй раз повести себя как полный идиот, он не имеет права.

Chapter Text

Утром собрались на удивление быстро.

Они мало разговаривали и почти не останавливались в пути. Торопились так, что, как и предсказывал Аль-Хайтам, почти загнали лошадей, но перешли границу Ли Юэ даже раньше, чем наступил полдень.

Проехав ещё несколько миль, Чжун Ли, который после пересечения границы занял место впереди всех, дал знак остановиться.

- Нет нужды ехать в столицу, - объяснил он спутникам, - мы сможем перенестись даже отсюда.

- Лошадки у них умные, погуляют немного, а потом сами вернутся к тёплой конюшне и вкусной еде, - ухмыльнулся Чайльд. - Я уточнил у конюхов, у них такое в порядке вещей. Места здесь не то, чтобы людные, так что вряд ли кто-то позарится на скотинку под чужим седлом, да и тавро у всех имеется. Не пропадут.

- Какая заботливость, - буркнул Дилюк, но ему было приятно, что не придётся бросать добро просто так. Он привык быть хорошим хозяином и заботиться о тех, за кого взял ответственность.

Отпустив лошадей, компания прошла пешком ещё примерно один ли, всё больше углубляясь в лес.

Наконец Чжун Ли остановился и подозвав остальных, достал из внутреннего кармана небольшой пергаментный свиток. Когда он его развернул, то это оказалась мелкая, но очень подробная карта Тейвата.

- Сейчас мы, примерно здесь, - длинный палец ткнул в зелёное пятнышко на карте, - а надо нам вот сюда, - палец переместился дальше на тёмно-коричневое пятнышко. Если учитывать масштаб карты, то в реальности выходило прилично. - Я прошу всех взяться за руки, не хотелось бы кого-то потерять по пути.

- Твоя карта работает, как карта Путешественника? - не мог не спросить Кавех.

- Нет, карта вообще не работает, она обычная, - пояснил Чжун Ли, разминая ладони. – Но у Архонтов есть и свои личные… таланты. Не у всех, конечно, - уточнил Чжун Ли с нечитаемой улыбкой.

А Дилюк подумал - ну да, гео может зацепиться за землю, гидро за воду, дендро - тут и говорить нечего, у анемо - воздух, но за что цепляться электро или, скажем, пиро?

Из раздумий его вывело прикосновение. Слева его крепко взял за руку Кавех, а справа неожиданно вцепился Чайльд. Дилюк хотел было возмутиться, но такой возможности ему не дали.

Чжун Ли сложил руками первую печать и дальше с огромной скоростью ещё несколько, таким образом формируя магическую цепочку, в конце которой ударил правой ладонью в землю, после чего на поверхности развернулась и раскрылась большая, золотая, геометрическая спираль. Встав в её начале, Чжун Ли схватил протянутые руки Аль-Хайтама и Тартальи, и они все шагнули вперёд, проваливаясь в тёмный, искрящийся портал.

- Надеюсь, будет не…

Последнее что расслышал Дилюк, было начало фразы Чайльда, которую заглушил звук каменного грохота и треска. Перед глазами потемнело, и только крепко сжимающие его ладони руки давали понять, что он не один в этой кромешной тьме и непонятном пространстве. От полной дезориентации немного мутило, и он почёл за лучшее закрыть глаза.

Дилюку удалось удержаться на ногах, хотя надо признать, что удар пятками о землю получился изрядный.

- Для первого раза отлично, - раздался рядом жизнерадостный голос Тартальи, и правая рука Дилюка освободилась, но на левой всё ещё висела какая-то тяжесть. Дилюк встряхнул рукой, и после тихого ругательства, её тоже отпустили.

- Лихо, никогда ещё такого не видел, - напряжённый голос явно принадлежал Кавеху.

Дилюк открыл глаза и огляделся. Солнце в небе не особо изменило положение, что означало, что перемещение заняло не так уж много времени.

- Немного меньше часа, - ответил на его невысказанный вопрос Аль-Хайтам. - Благодарю вас, - это уже обращалось к Чжун Ли.

- Это и в моих интересах, - ответил Архонт.

- Кажется, я знаю, где мы, - Чайльд чувствовал себя лучше всех - наверное, не в первый раз сталкивался с гео-магией. - Этот портал совсем недалеко от входа в Разлом. Интересно, есть ли сегодня в округе стоянки хиличурлов?

- Ты такой везучий? - Кавех приводил в порядок костюм и осматривал Мехрака.

- Не жалуюсь, - легко ответил Чайльд.

- Думаю, нам лучше искать тех, кто уже зашли внутрь. Те, что разбили лагерь снаружи, могут ещё хоть сутки тут сидеть. Ты помнишь, куда идти? - спросил Чжун Ли.

- Да что там помнить? Туда! - Чайльд махнул рукой и первый углубился в заросли между камнями.

Растительность в предгорье оказалась довольно густой, несмотря на то, что ей пришлось делить землю с множеством каменных валунов и достаточно крупных осколков, в изобилии валявшихся вокруг. Но пройти оказалось не так уж сложно, тем более, что направление было понятным.

Вход внутрь горы действительно нашёлся недалеко, и около него не оказалось ни души.

- Ну что? Вперёд? – подбодрил Тарталья.

- Мы за этим и пришли, если ты вдруг забыл, - проворчал Дилюк и полез по каменному крошеву наверх к чёрному мрачному лазу.

- Вообще-то входов тут несколько, но этот самый ближний, - пояснил Чайльд, поспешая за ним.

Вблизи выяснилось, что расщелина значительно больше, чем Дилюк предполагал. Высотой в два его роста, туда спокойно могли войти три человека плечом к плечу.

- Неплохо, - Кавех коснулся кончиками пальцев стены, потом потёр их и принюхался. - Вроде нет ничего опасного.

- Как нет? - хмыкнул Чайльд, - А мы?

- Мы по делу, - уточнил Чжун Ли и снова пошёл впереди.

Внутри под каменными сводами оказалось темно и сыро. Пока ещё свет от входа помогал что-то разглядеть, но что будет дальше?..

- Грязно, темно, и мокро. Как тут вообще можно что-то увидеть? - возмутился Кавех.

- Обычными глазами ничего, но если добавить немного освещения или иметь какое-то иное зрение, то вполне получится даже не споткнуться, - успокоил Чжун Ли.

- А у всех есть что-то подобное? - уточнил Кавех.

Дилюк пожал плечами и молча зажёг на ладони несколько язычков пламени.

- Ого, - восхитился Кавех, - ты не пропадёшь. Но и я тоже!

Мехрак издал лёгкий щелчок и рядом с Кавехом зажёгся зеленоватый шар.

- Держи, - от шара отделился ещё один и повис около Аль-Хайтама.

Чжун Ли активировал рядом с собой золотистый гео-знак.

А Чайльд добыл откуда-то красную, вроде как птичью маску и, приладив на плечо, тоже обзавёлся освещением.

- Теперь главное, чтобы нас со всей этой иллюминацией не заметили те, кому не надо, - хмыкнул Тарталья.

- Раньше времени, да, - сейчас Дилюк был с ним полностью согласен.

Они долго шли, заглядывая в пещерные ответвления и прислушиваясь к подземной тишине, Кавех периодически что-то колдовал с Мехраком, но каждый раз разочарованно вздыхал. Чжун Ли с виду ничего не делал, но Дилюк почему-то был уверен, что тот тоже каким-то образом сканирует местность.

Под землей легко потерять счёт времени, да Дилюк и не надеялся его сохранить, но по его внутренним ощущениям прошло около двух часов, прежде чем Тарталья вскинул руку, призывая к вниманию:

- Вода, слышите? – тихо предупредил он.

- И что? - так же вполголоса спросил Кавех.

Они давно уже перешли на шёпот, потому что громкие голоса очень уж жутко отражались от стен и легко могли их выдать. Компания же хотела остаться не замеченной, поэтому все не сговариваясь, старались вести себя осторожней.

- Лучше всегда останавливаться у водоёма. А тут воды много, очень много, - пояснил Чайльд. - Но я слышу голоса. Лучше притушить огни.

Дилюк немедленно погасил пламя, у Аль-Хайтама исчез второй шар, а тот, что остался у Кавеха сильно убавил в яркости и уменьшился до размеров кулака. И только красная маска Тартальи и золотистая спираль Чжун Ли остались неизменны, освещая пространство.

Все прислушались. Через несколько минут действительно стал различим шум воды.

- Кажется, она где-то совсем далеко, - прошептал Кавех.

- Не сказал бы, скорее всего нас разделяет только несколько стен. Под землей звуки здорово искажаются, - покачал головой Тарталья.

- Он прав, - подтвердил Чжун Ли, - и я, кажется, знаю куда идти. Постарайтесь вести себя максимально тихо.

Пять лёгких теней заскользили вдоль каменных стен.

Им пришлось миновать несколько крутых поворотов, и Дилюк признался себе, что если останется один, то выбраться обратно к входу будет крайне затруднительно, если вообще возможно.

- Там, - указал Чайльд на узкий светящийся проём впереди.

Но это увидели и без него.

- Осторожно, не спугните, - предупредил Тарталья.

Компания медленно приблизилась к дыре и все пятеро потихоньку выглянули наружу.

Конечно, они ожидали увидеть воду, но когда перед ними открылось целое подземное озеро, да ещё и с множеством водопадов, вольно стекающих с каменных стен, это всё же произвело большое впечатление. Хотя полностью разглядеть красоту не представлялось возможным – свет давал только костёр, разожжённый прямо на камнях, но хватило и его.

У огня, шагах в ста от их наблюдательного пункта толпились хиличурлы. Было заметно, что идёт бурное обсуждение.

- Наверное, поэтому они нас и не заметили, - прокомментировал Кавех, - что-то шумно у них.

- Неважно, - ответил Чжун Ли, - главное мы нашли. Только…

- Что?

- Ничего, - задумчиво покачал головой Гео Архонт.

- Я же говорил, что я везучий, - встрял Тарталья. – Возможно, это именно то, что нам надо.

Пока они переговаривались, хиличурлы пришли к согласию и, бросив костёр догорать самостоятельно, начали медленно заходить в воду.

Компания затаила дыхание.

Хиличурл, который шёл первым, вскинул руку с длинным ветвистым посохом (а может жезлом?), и что-то громко гортанно прокричал, остальные, друг за другом, подхватили крик. От этого вопля вода вокруг них пошла кругами и забурлила.

Первый, продолжая кричать, неуклонно продвигался вперёд, изредка ударяя палкой по воде, и в какой-то момент она среагировала - засветились и палка и вода, которой она касалась. Сияние постепенно стало распространяться, охватывая всех хиличурлов, будто ореол, соткавшийся из капель.

Светящееся пятно в озере вытянулось в линию, образовав пузырящуюся и сверкающую дорожку, протянувшуюся от самого большого водопада до берега.

- Это наш шанс! - тихо воскликнул Тарталья, - Пока они горланят и ничего вокруг не видят, мы можем сесть им на хвост, надо только успеть.

И не дожидаясь ничьего ответа, он выскочил из-за камней, которые их скрывали и, пригнувшись, побежал к озеру.

Дилюк сразу же, не раздумывая последовал за ним.

Даже если их будет только двое, всё равно шансы есть!

Вода оказалась очень холодная, но какая-то бодрящая, а не замораживающая. Или ему так казалось, потому что он пиро? Оставалось надеяться, что остальные тоже как-то приспособятся.

Дальше Дилюк во всём повторял действия Тартальи, склонился, почти распластавшись на поверхности, и постарался не отставать, хотя быстро передвигаться на глубине - задачка не из лёгких. Это гидро буквально как рыба в воде, а вот остальным в подобном положении значительно сложнее.

Хорошо, что раньше Кэйа загонял его купаться, когда только возможно, и поддразнивал до тех пор, пока Дилюк не научился плавать не хуже его самого.

Постепенно пришлось полностью погрузиться в воду, даже кричащие впереди хиличурлы стали почти не слышны.

В какой-то момент Дилюк почувствовал, что воды больше нет, но его несёт нечто вроде волны, только в совершенно тёмном и пустом пространстве.

Второй нестандартный телепорт за день - такого с ним ещё не случалось!

Он упал на что-то мягкое и тёплое. Приземление получилось плавным, так что ничего кроме удивления, как быстро всё кончилось, Дилюк не ощутил.

Мягкое внизу завозилось и хрипло выругалось голосом Тартальи.

- Я, конечно, никогда не сомневался в своей неотразимости, но на вашем месте, мастер Рагнвиндр, я бы не торопился. Ты всё же вроде как собираешься спасать своего парня, а не…

Дилюк моментально скатился в бок и тут же почувствовал настоящую каменную твердь. И тут на него тоже упали. А судя по сдавленному стону Чайльда, его осчастливили вторым приземлением.

- Да чтоб вас всех, другого места, что ли не нашлось?

- Тише, они ещё не так далеко ушли, - голос Чжун Ли был спокоен, кажется, Гео Архонт успешно приземлился сам по себе.

Дилюк осторожно двинулся, сбрасывая с себя совершенно обалдевшего Кавеха.

- С тобой всё в порядке? - в обычно ровном голосе Аль-Хайтама сейчас явно звучала тревога.

- Да нормально, - начал отвечать Дилюк, но быстро понял, что обращались вовсе не к нему.

- Ага, вроде, - Кавеху потребовалось несколько секунд, чтобы проморгаться и прийти в себя. Он ухватился за протянутую руку Хайтама и встал, как-то сразу же оказываясь в его объятиях и утыкаясь лицом в широкое плечо. - Сейчас вот отдышусь, и всё будет хорошо.

Аль-Хайтам обнял Кавеха, руками, будто широкими крыльями укрывая от всего на свете. И они застыли, восстанавливая силы и душевное равновесие.

Дилюк понял, что смотрит на них с завистью.

- Эй, не мешайся, а то сейчас дыру прожжёшь у кое-кого в заднице, - Чайльд слегка похлопал Дилюка по плечу. - Сам встанешь?

- Да, - Дилюк понял, что покраснел и хорошо, что вокруг было достаточно темно. - Где мы?

- Без понятия, - легкомысленно отозвался Чайльд, - слышу только, что хиличурлы где-то впереди. Думаю, нам надо за ними.

- Мы прошли Врата, - ответил вместо него Чжун Ли. - Нам несказанно повезло. Спасибо. Теперь надо выбраться и найти путь, который ведёт в столицу.

- И сколько до этого ещё топать? – немедленно полюбопытствовал Тарталья.

- Не думаю, что очень долго. По слухам, в Каэнри’ах больше нигде и не живут. Большинство погибли, кто смог - сбежали, остались только те, кто не может долго жить наверху. И где бы им ещё быть, если не в столице? Как ты понимаешь, никаких сельскохозяйственных угодий тут нет, производства тоже – магическое не в счёт. Но, к счастью, дорога сохранилась всего одна, так, что заблудиться будет трудно.

- Откуда ты всё это знаешь? – Кавех с любопытством повернул голову, не покидая объятий Аль-Хайтама.

Дилюк уже встал и отряхивал одежду, удивляясь, что после купания в озере она осталась сухой. Заодно осторожно проверил, на месте ли оба магических Глаза.

- Не вся информация хранится только в Архиве Академии Сумеру, - улыбку Чжун Ли было не разглядеть, но она легко угадывалась по голосу.

Примерно через триста шагов значительно посветлело и стало возможно разобрать, что они оказались не в пещере, а в некоем огромном коридоре. Здесь камень, несмотря на разрушения, всё ещё сохранил достаточно признаков обработки. Компания хиличурлов гомонила впереди, там, где коридор, видимо, заканчивался. Теперь стоило продвигаться ещё осторожней, чтобы никто из них не обернулся, потому что здесь прятаться уже негде, к тому же освещение стало достаточно сносным, чтобы заметить незваных спутников. Но хиличурлы тоже явно куда-то спешили, поэтому покинули коридор значительно раньше, чем компания добралась до выхода.

Пригнувшись, Дилюк первым выглянул наружу, чтобы оглядеться. Всё же, если бы их странные проводники засели где-то поблизости, встречаться с ними не хотелось. Однако шумные дикари исчезли, и вокруг, сколько хватало взгляда, простирались разнообразные развалины.

Тропа, которой, кажется, часто пользовались, вела от выхода вниз по пологому склону, прямо к чему-то похожему на посёлок и другого пути не наблюдалось. Однако куда же делись хиличурлы?

- Возможно, местные прыгнули ещё в какой-то портал, – Тарталья, совсем не скрываясь, встал в полный рост рядом с Дилюком. – Главное что они нас не засекли и убрались раньше, чем нам пришлось бы разбираться с этой проблемой.

- И всё же странно, - пробормотал Дилюк, тоже выпрямляясь.

- Так ты идёшь или нет? – хмыкнул Чайльд и первым начал спускаться по тропе.

Следом за ним молча прошёл Чжун Ли, а потом плечом к плечу вышли Кавех и Аль-Хайтам. Дилюк выругал себя за медлительность и устремился за ними.

Примерно через пятнадцать минут компания уже входила в разрушенное поселение.

Дилюк сразу определил, что когда-то давно тут бушевало мощное пламя. Наверху за пятьсот лет уже ничего бы не осталось, но атмосфера пещер смогла сохранить всё надёжней.

Подземная растительность чёрного, фиолетового и красного цвета отлично чувствовала себя среди старых камней и давно бы укрыла их мрачным покрывалом, если бы, вероятно, не какие-то неизвестные, местные, факторы.

Тропа расширилась до небольшой дороги, благодаря которой всё же можно было ориентироваться, чтобы не заплутать меж руин.

Вокруг царила тишина вымершего мира, только мелкий щебень хрустел под ногами. Если не прислушиваться, то казалось, что время здесь застыло навсегда и они всего лишь глупые мухи, случайно попавшие в эту огромную усыпальницу.

Они быстро продвигались вперёд, почти не переговариваясь и стараясь держаться поближе к остаткам домов. Всех одолели мрачные и тягостные предчувствия.

Несмотря на то, что было не так уж темно, понять, откуда происходит освещение, не представлялось возможным. Рассеянный свет лился с какой-то немыслимой высоты, поэтому разглядеть свод или что там ещё могло бы быть, оказалось нереально.

Тарталья быстро вырвался в авангард. Закрадывалось подозрение, что эти места ему знакомы, но никто не стал возражать против этой импровизированной разведки.

Кавех и Аль-Хайтам на ходу рассматривали растительность и обменивались короткими комментариями.

Чжун Ли шагал, заложив руки за спину и почти ни на кого не глядя. Казалось ему всё равно где идти, по ухоженным улицам столицы Ли Юэ или по обломкам Проклятого королевства.

Внезапный тихий вскрик Чайльда заставил Дилюка отвлечься от мрачных размышлений. Подбежав ближе, Дилюк понял причину и посмурнел ещё больше. Тарталья стоял над двумя небольшими кучками неопрятных тряпок и шкур, знакомые маски валялись рядом отдельно.

Когда к месту происшествия подтянулись остальные, никто не решился прикасаться и переворачивать тела, чтобы увидеть что же за лица у них были. И так ясно, что трупы свежие, кровь ещё не успела полностью впитаться в землю. Хотя Кавех было дёрнулся, но потом всё же покачал головой и покрепче вцепился в ручку Мехрака. Аль-Хайтам положил руку на плечо архитектора и что-то зашептал ему на ухо, Кавех кивнул.

- Интересно, - только и успел сказать Чжун Ли, как из ближайших развалин к ним выметнулись плотные тени, похожие на сильно сплюснутых и вытянутых в длину ежей. Вот только у ежей не бывает хищно загнутых клювов способных извергать элементальные атаки, и крыльев, где каждое перо – иззубренный дротик или шипованная игла.

- Птицы Бездны! - выкрикнул Дилюк, активируя меч и призывая пиро-магию Глаза Бога.

Особенно пакостное в данных тварях было то, что нападали они без всякой логики и тактики, хотя если считать таковыми внезапную хаотическую бойню, то это без сомнения являлось их козырем. Кроме того, Птицы Бездны были удивительно тупыми и настырными. Даже раздробленный на десяток частей монстр каждым своим фрагментом продолжал стремиться уничтожить любого, кто попадался на пути. Стереть всех в пыль являлось наилучшим вариантом решения проблемы.

Ближайшая птица выплюнула длинный язык огня, и Дилюк выставил блок, защищая не только себя, но и всех кто рядом.

Пламя столкнулось с пламенем, раздался взрыв, и Рагнвиндра отнесло на несколько шагов.

- Твою ж мать! - выкрикнул Тарталья, по которому зарядили крио-ударом.

- Это что ещё за дрянь?! - выругался Кавех. Он создал вокруг себя круг сияющего меча, и если бы Дилюк не был так занят дракой, то с удовольствием оценил бы превосходную технику. Но он только отметил эффективность и то, что дендро смогут сами о себе позаботиться.

Птиц становилось всё больше и, кажется, подземные особи были куда умнее и организованней своих редко вылезающих на поверхность собратьев.

А дрянью, которая так возмутила Кавеха, оказались растения. Оплетающие полуразрушенные стены плющи и вросшие в кладку деревья вдруг ожили и стали расшатывать развалины, продвигая их будто камни сквозь песок и заставляя перемещаться всё ближе и ближе.

Все сразу осознали новую опасность – активные движения симбиоза растительности и руин были на удивление слаженными и явно имели цель.

- Они хотя запереть нас, а потом накрыть сверху птичьим помётом! – возмущённо проорал Чайльд. - Слышь, пиро, разнёс бы ты их к свиньям собачьим?!

Дилюк не заставил себя упрашивать и зарядил огненным полотном по надвигающимся стенам, снеся их чуть выше своего роста.

Камни посыпались... но совсем не так, как ожидалось. Им следовало бы рухнуть вниз и раскатиться дальше, но вместо этого оплавленные осколки хаотично взлетели и начали падать вокруг расплавленными лужицами магмы.

- Эй, горячий парень, а можно как-то полегче? – Чайльд быстро уворачивался, но парочка фрагментов его всё же чуть-чуть задела.

Дилюк и сам несколько растерялся.

- Я слегка!

- Похоже птицы создают какое-то странное магическое поле, так что осторожней с основными ударами, - выкрикнул Чжун Ли, и пробормотал себе под нос, - что-то они тут здорово намудрили.

Стены, ведомые растительностью, продолжали приближаться, причём все упавшие и оплавленные камни вернулись на свои места, только укрепив их, будто раскалённый камень сработал подобно раствору, из-за чего развалины стали, кажется, даже выше.

- Хайтам! - выкрикнул Кавех и тот его прекрасно понял.

- Огонь, - скомандовал он, быстро оказавшись рядом с Дилюком, и через мгновение выпустил целый рой дендро-бомбочек.

Дилюк поддержал его - через несколько секунд их горящие снаряды встретились с противником. От птиц полетели грязные ошмётки…

После чего камни на несколько минут остановились, но все понимали, что это лишь краткая передышка.

- Они не дадут пройти дальше, пока мы всех не уничтожим, - высказал общее мнение Аль-Хайтам, формируя следующую порцию бомб.

- Но нам надо идти, - Дилюк успевал уворачиваться от падающих горящих обломков, отбиваться мечом, и швыряться огнём по ползучим растениям.

- Именно затем нас тут и ждали, - подтвердил Чжун Ли.

- Ага, - Кавех вскинул руку и огромный двуручник превратился над его головой в сверкающий круг. - Хайтам, запускай цветущие клинки! А вы уходите!

- Что? – не сразу понял Дилюк.

- Уходите отсюда, быстро!!! – экспрессии Кавеху было не занимать.

- Ага! Спасибо!

Чайльд быстрее всех сообразивший, что им сейчас предлагают и почему, схватил Дилюка и потащил подальше с поля сражения.

- Ты что, сдурел?!

Дилюк попытался отцепиться от прилипчивого Предвестника, но это оказалось невозможно, потому что с другой стороны его подхватил Чжун Ли и таким образом эти двое практически вынесли его снова на дорогу.

- Нам надо идти дальше, - твёрдо сказал Гео Архонт, даже не оглядываясь туда, где пара дендро уже почти скрылись за движущимися стенами и накрывающей их птичьей тучей. - Они сказали уходить. Поверь, они знают, что делают, - добавил Чжун Ли.

- Но, - Дилюк не привык покидать незаконченный бой, и до этого момента с ним никто не смел спорить.

- Нам нужно дойти, - Чайльд чувствительно тряхнул его за плечо.

- Тебе нужно дойти, - Чжун Ли уже отпустил Рагнвиндра и указал вперёд. - Разве мы не обсуждали всё это вчера?

Вчера? Дилюк растерянно заморгал. Кажется, это было уже полжизни назад. Но они были правы.

- Если мы, - начал Чайльд, но быстро исправился, - Ты не дойдёшь, то этого не сделает никто, - а потом хмыкнул, стирая с лица серьёзность, - Так что шевелись, мастер горячая штучка!

Дилюк ещё раз оглянулся и, сжав кулаки, пошёл следом за Тартальей и Чжун Ли.

- Вторая ступень, - пробормотал Гео Архонт себе под нос, но его никто не услышал.

Теперь они двигались значительно быстрее и ещё тщательней оглядывались по сторонам.

Шум битвы остался позади, и скоро его стало совсем не слышно. Удивительно, как подземная тишина умела впитывать звуки и любое движение. Чем дальше, тем сильнее Дилюку казалось, что она живая и наблюдает за ними.

- Скорее всего ты прав, - раздался рядом голос Чжун Ли и Дилюк понял, что часть фразы произнёс вслух.

- Только думаю это не просто какая-то там тишина, а вполне конкретно кое-чья, - добавил Тарталья.

Они миновали развалины, и через некоторое время дорога постепенно начала приобретать более ухоженный вид. Между плитами ещё виднелся щебень и мусор, но растительность осталась только на обочине. Большие же камни теперь вообще располагались лишь в отдалении и выглядели совершенно древними и забытыми. Но Дилюк не терял бдительности, за каждым из них вполне могла таиться засада и нападения стоило ждать в любой момент.

Они с Чайльдом попеременно оглядывали то одну, то другую сторону пути, и только Чжун Ли как ни в чём не бывало шёл между ними.

- Ага, - вдруг сказал Гео Архонт и остановился.

Chapter Text

Дилюк и Тарталья завертели головами, пытаясь понять причину такого веского «Ага», но вокруг всё так же было тихо. Не шевелилась даже травинка.

- Что ты хочешь сказать? – наконец не выдержал Чайльд.

- Перемещение, - Чжун Ли потёр подбородок, - я думал, что тут это уже не работает, но видимо кому-то оно всё же понадобилось, поэтому его починили и используют.

- Хиличурлы? – предположил Дилюк.

- Они им скорее пользуются, но вряд ли остались способны полностью управлять, - Чжун Ли прищурившись посмотрел вдаль.

- Значит вот причина, почему наши проводники так быстро исчезли? – уточнил Дилюк. – Но тогда интересно, почему они бросили погибать тех двоих?

- Возможно, они умерли слишком быстро, а их соплеменники решили, что тащить лишнюю ношу не имеет смысла? – предположил Чайльд.

Дилюк подумал об оставленных Кавехе и Аль-Хайтаме, но вслух ничего не сказал.

- А ты умеешь пользоваться этим самым перемещением? – Чайльд, как всегда, оставался практичен.

- Если принципы остались те же, то, вполне возможно, справлюсь, - кивнул Гео Архонт.

- Но где…как…что это вообще такое? – Дилюк видел, что вокруг ничего не изменилось, только Чжун Ли застыл, будто в невидимую стену упёрся.

Архонт ничего не ответил, только вытянул вперёд правую руку и сделал пальцами какой-то замысловатый знак.

И дорога перед ними ожила!

Оказалось, что буквально считанные плиты отделяли их от внезапно проявившегося, светящегося и текучего полотна, покрывающего старый камень. Сквозь довольно плотное сияние просматривался мозаичный рисунок, и Чжун Ли внимательно в него вглядывался.

- Ого, - присвистнул Чайльд. – И как этим пользоваться?

- Ориентируясь по узору, - пояснил Чжун Ли, - он довольно логичен, если понимать знаки, можно переместиться куда нужно.

- И ты их понимаешь?

- Именно сейчас - стараюсь, - улыбнулся Гео Архонт.

Через несколько минут, он удовлетворённо кивнул и посмотрел на своих спутников.

- Надо держаться золотой стрелы, символ столицы не изменился.

- А разве ты не пойдёшь с нами? – немного нервно уточнил Тарталья.

- Разумеется, - согласился Чжун Ли, - но лучше и вы сами это запомните. Перемещение, по местным меркам, технология несложная, но мы уже пытались пройти через обычные развалины, так что лучше перестраховаться.

- Это да, - не стал спорить Чайльд.

Дилюк кивнул.

- Постарайтесь идти точно за мной, след в след, - предупредил Чжун Ли и шагнул на следующую плиту, потом на следующую, и ещё на две. А потом его нога по колено погрузилась в перламутровое сияние. Он сделал ещё шаг…

Дилюк не понял как это случилось, но фигура Архонта оказалась сразу где-то очень далеко, так что его стало едва видно.

- Не стой столбом! – крикнул Чайльд и поспешил за Чжун Ли, наступая на те же плиты.

Дилюк встряхнулся и устремился следом, стараясь не отстать.

Само перемещение напоминало прыжки на огромное расстояние – один шаг, по его прикидкам, мог покрывать сразу около сотни ли. Хорошо ещё, что Гео Архонт знал это, так что не ушёл сразу настолько далеко.

Дилюк старался не смотреть по сторонам, удерживая внимание только на спине Тартальи и узоре золотой стрелы в мозаике под ногами.

Трудно было сказать, сколько времени он так шёл, но в какой-то момент золотая стрела стала настолько широкой, что перекрыла практически весь остальной узор.

- Значит, мы уже совсем близко к столице? – подумал Дилюк, сделал ещё шаг и чуть не врезался в знакомую спину.

- Прыгай вбок! – выкрикнул Чайльд и исчез.

Дилюк успел заметить, что Предвестник совершил движение вправо и оттолкнувшись повторил манёвр.

Хорошо, что в этот раз он ни на кого не наткнулся. Чжун Ли и Чайльд стояли в стороне и ждали его появления.

Вот теперь они оказались в настоящем городе!

Конечно, эта местность также подверглась изрядным разрушениям, давным-давно здесь тоже бушевал пожар, но всё же постройки оказались более крепкие, чем в обычном поселении и большинство домов выстояло.

- Мы сейчас почти у врат в цитадель, - кратко пояснил Чжун Ли, - но сначала нужно пройти через то, что осталось от предместья, когда-то разросшегося вокруг главного, первого и изначального замка, который являлся центром всего королевства.

Дилюк кивнул и поправил меч за спиной.

- И куда нам теперь идти, чтобы найти эти врата, - осведомился Тарталья.

- Куда бы мы ни пошли, здесь все дороги приводят к ним, - Гео Архонт махнул рукой и, проследив взглядом за его движением, Дилюк, действительно увидел, что над разнообразными крышами нависает мрачная тень. Когда же он попытался присмотреться, в лицо будто повеяло могильным холодом. Саму стену было ещё не разглядеть, но она явно и недвусмысленно царила над этим местом.

- Тогда идём!

Кажется, этого Предвестника Фатуи было почти ничем не удивить. Дилюк даже немного позавидовал такому складу характера.

И они углубились в хитросплетения улиц.

Город был давно и безнадёжно мёртв, но кажется, само место отказывалось это признавать. Обгорелые дома тянулись в небо острыми обломками крыш, и легко представлялось, как из тёмных оконных провалов за ними следят внимательные взгляды. Ветер отсутствовал, но иногда тишину тревожили резкие, странные звуки, оказывающиеся в итоге скрипом косо висящих ставень или разломанных дверей или даже поворотом старого, кривого, чудом сохранившегося флюгера.

- Память о том, что когда-то было на земле, - пояснил Чжун Ли на минуту остановившийся, чтобы указать на крышу с согнутым пополам штырём, на котором болталась искорёженная фигурка петуха. – Первые каэнри’ахцы ушли под землю, скрываясь от внимания Селестии и власти Богов, - продолжил он, отвечая на невысказанные вопросы своих спутников. - А потом, когда другие люди наверху тоже поняли, что есть место, где можно жить и делать что угодно, не оглядываясь на законы и запреты, установленные Селестией, многие устремились сюда целыми семьями. И, конечно, они приносили с собой то, что было дорого их памяти. Правители Каэнри’ах никогда не были против новых поселенцев и того, что они смешивались с их народом. В конце концов, какая разница из чьих карманов идут налоги в казну? При усердной работе можно достичь всего, чего пожелаешь, таков был принцип, который всем втолковывали. И это отлично работало, пока…

- Пока они не преступили черту? – мрачно улыбнулся Дилюк.

- Пока не заигрались с Бездной, - жёстко ответил Чжун Ли. – Нельзя лезть в огонь голыми руками. Кое-кто об этом позабыл.

- Жадность и жажда великой власти сгубили немало горячих голов, - добавил Тарталья. – На земле, под землей, на небе, какая разница?

- Ты прав, - Гео Архонт покосился на Предвестника.

- Но чем больше запретов, тем больше желающих их нарушить, особенно в такой области, как знания, - усмехнулся Чайльд. – И когда нарушаешь один за другим, убеждаясь, что все они только иллюзии…

- Аппетит приходит во время еды, - кивнул Чжун Ли, - только, прежде чем съесть очередной кусок убедись, что сможешь его проглотить и переварить без вреда для жизни.

Дилюк переводил взгляд с одного на другого и понимал, что этот спор они ведут уже не в первый раз. Гео Архонт и Предвестник организации, одной из главных целей которой уничтожить Богов, иными словами продолжить дело Каэнри’ах.

- Не думаю, что сэр Альберих рассчитывает на какой-то там кусок. С его-то отношением к власти в принципе, - тихо сказал Дилюк.

Оба спорщика повернулись к нему и Чжун Ли слегка кашлянул.

- Разумеется, мы и не имели в виду Его высочество.

- Хотя именно Альберихи стояли у истоков основания Ордена Бездны, - делано равнодушно уточнил Тарталья.

- Возможно, - кивнул Дилюк «Только знал ли об этом Кэйа?», - но я почему-то уверен, что среди них не значилось имя Кэйи Альбериха.

- Надо идти дальше, - Чжун Ли оборвал готовую начаться перепалку и снова зашагал впереди.

Тарталья посмотрел на Дилюка и, пожав плечами, двинулся вслед за Архонтом. Действительно, они же не устраивать исторические диспуты сюда пришли, на самом-то деле.

Несмотря на явную благоустроенность и основательную застройку, предместье оказалось не таким уж большим. Ведомые Гео Архонтом они довольно быстро продвигалась по незнакомым улицам, иногда, непонятно почему, сворачивая с удобного пути в грязные закоулки, проходя под полуразрушенными арками и обходя завалы мусора и обломков, всё дальше и дальше погружаясь в гнетущую тишину заброшенного места.

Хотя Дилюк всё время напоминал себе, что это спокойствие иллюзорно и в любой момент может прерваться чем угодно, безмолвие завораживало, и только звук их шагов напоминал, что тут есть кто-то живой.

Путь становился всё более извилистым, а дома всё более высокими. Довольно быстро Рагнвиндр сообразил, что дорога плавно поднимается. Впереди, всё ещё, по большей части скрытая за домами, росла и проступала во всей мрачной красе огромная стена, и хотя уже было видно, как обуглен и разрушен её верх, она вполне сохранила ощущение мощи и величия. Именно там располагались цитадель столицы и Королевский дворец, но из всего этого пока получалось разглядеть только обломанные шпили и чёрные крыши самых высоких зданий, угадать в которых, чем они были на самом деле, не представлялось возможным.

Чжун Ли шёл внимательно оглядываясь по сторонам, видимо вспоминая, что здесь было раньше и ища какие-то только ему знакомые ориентиры.

Чайльд следовал за ним, он уже давно переместил свою маску с плеча на голову и теперь она, каким-то образом держалась у него на волосах с левой стороны, немного прикрывая висок.

Удивительно, но тут почти не слышалось эха. Дилюк уже привык к странностям местной акустики, но всё же это раздражало и здорово сбивало с толку.

С каждой милей стена выступала всё явственней, но каждый раз оказывалось, что за следующим поворотом начинается ещё одна улица, а вовсе не положенная эспланада. Не могли же жители, на самом деле позволить, чтобы обычные дома едва ли не подступали к стенам?

Неожиданно Чжун Ли замер – закончилась очередная улочка, но он не спешил выходить из тени домов. Дилюк и Чайльд остановились рядом, пытаясь понять что именно заставило его так поступить.

Впереди открывалось пространство, которое до разрушения, похоже, являлось городской площадью. Не самой крупной, скорее всего, когда-то тут размещался один из рынков, что в классической замковой системе обычно располагаются вокруг цитадели.

В центре площадки даже осталась почти не разрушенная плоская чаша небольшого фонтана, где могли бы поить лошадей. И прямо рядом с ним лежали хорошо знакомые грязные кучки и маски. Трое.

Но взгляд Чжун Ли лишь скользнул по трупам, а потом цепко обшарил выходящие на площадь проулки.

- Я так понимаю, другого пути нет? – насмешливо поинтересовался Тарталья.

- Быстро соображаешь, - согласился Чжун Ли.

- То есть пройти к вратам, обогнув это место у нас не получится? – Дилюк тоже понимал, что сейчас они сунут голову в ловушку и сделают это совершенно добровольно.

- Именно так.

- Тогда чего мы ждём? – бросил Чайльд и первым вышел на открытое место.

Дилюк поспешил за ним.

Ничего не произошло.

И только потом из тени выступил Чжун Ли.

Пересечь площадь можно было только по прямой, то есть - дойдя до фонтана обогнуть его с любой стороны и пройти на следующую улицу.

Но у каменной чаши лежали свежие мертвецы и Тарталья, всё же замешкался, желая разглядеть, от чего же они погибли.

Удар электро прилетел в спину.

Если бы не предупреждение в виде покойных хиличурлов, и общая готовность к любым сюрпризам, плохо бы пришлось всем троим.

Дилюк откатился в сторону и вскочил на ноги. За эти несколько мгновений часть свободных проходов оказалась перекрыта смутно знакомыми фигурами. Монстры напоминали молотильщиков, только были раза в два массивнее и с двумя парами верхних конечностей. Четыре очень внушительных экземпляра.

В общем-то Дилюк уже знал, как с такими справляться, к тому же рядом находился Чжун Ли, что сильно упрощало ситуацию. Четверо против них троих выглядело всё же посильной задачей.

Дилюк активировал меч и приготовился к бою.

Но странно, почему тормозит Тарталья?

Ответом стал до отвращения знакомый металлический смех. Дилюк развернулся...

Оплавленная брусчатка в глубине самой широкой улицы, которую ещё не перекрыли гига-молотильщики, вспучилась и расползлась, а из-под неё медленно поднимался корпус того самого треклятого хохотунчика.

- Ах ты жжопа дракона, - весело выругался Тарталья, - так и знал, что ты ещё в строю, сучка!

Чайльд откуда-то добыл, и теперь прокручивал в руках длинную глефу, оба лезвия которой стремительно наливались гидро-магией.

- Разве его не должны были отключить после выполнения задания? – Дилюк поворачивался, стараясь не терять из виду движения и других монстров.

- С хрена ли? Ещё и заново подзарядили, смотри, как светится, что твоё древо жизни, - фыркнул Чайльд.

- Заказчики определённо против, чтобы мы прошли вторую ступень и добрались до третьей, - сказал Чжун Ли, но Дилюк не стал переспрашивать, о каких ступенях идёт речь.

- Чего застыл? Вали давай, шустро! - рявнул на него Чайльд, и потянулся к маске, резко сдвигая её на лицо. - И не вздумай использовать второй Глаз, - это прозвучало как приказ, и Дилюк вздрогнул.

Тарталью объял фиолетово-голубой смерч и то, что из него трансформировалось, совсем не внушало желания задавать вопросы или спорить. Рагнвиндр не в первый раз видел преображение Фатуи, но у Тартальи оно выглядело особенно эффектным. Новый образ в переливающихся синими и чёрными цветами доспехах, выходил значительно внушительней, оружие полностью обрело магическое воплощение, рыжие волосы взметнулись растрёпанной короной, маска засветилась, и фигуру боевой трансформации окутал вихрь элементальной энергии.

- Ну что, слаймова отрыжка, идите к папочке! - Тарталья захохотал и ринулся в бой.

- Мы справимся, - непонятно как оказавшийся рядом Чжун Ли спокойно кивнул Дилюку. - Тебе надо идти дальше. Лучше беги со всех ног. Судя по тому, как нас останавливают, там уже что-то происходит. И запомни, тебе нужна дверь. Дверь, а не врата! Держи!

Дилюк подставил ладонь и Чжун Ли кинул в неё несколько золотистых кристаллов.

- Квадратный может сойти за ключ. Только не ошибись. Тебе туда.

Махнув рукой, Чжун Ли отвернулся и вскинув руки активировал личную гео-магию. Земля дрогнула и то, что можно было бы назвать местными небесами, выгнулось над этим местом, предвещая появление нечто такого, что явно не понравится никому из тех, кто пытался противостоять Гео Архонту.

Дилюк не стал смотреть, что будет дальше, а припустился бежать в указанный Чжун Ли проулок. Сейчас ему казалось, что за спиной выросли самые настоящие крылья. Грохот боя позади только добавлял энергии и уверенности, что он на правильном пути.

Дорога до стены внезапно оказалась довольно короткой, и очень скоро Дилюк почти выскочил на открытое пространство. Всё же тут строили не идиоты, и участок перед цитаделью остался свободным.

Дилюк всё ещё не решался покидать проулок, по которому пришёл. Для начала стоило осмотреться.

Вблизи огромная стена ещё более подавляла: камень из которого она была сделана, узор, что покрывал внушительные прямоугольные блоки, торчащие погнутые штыри от неведомых механизмов, граненые шипы чёрного железа - от всего этого веяло таким жутким холодом, что внезапно пробрало до костей.

Врата он разглядел сразу, по высоте примерно в треть самой стены, такие же каменные и местами оплавленные, в закрытом виде они должны были бы сливаться с самой стеной, но теперь оказались слегка приоткрыты, будто намекая усталому путнику, что тот может войти если пожелает. Сквозь образовавшуюся щель мог бы легко пройти человек, но даже лучик света не проникал оттуда во вне.

Дилюк фыркнул - ловушек он уже навидался по дороге. Тем более надо быть полным недоумком, чтобы повестись на такой примитивный трюк.

Что там говорил Чжун Ли? Надо искать дверь, а не врата?

Дилюк проверил, крепко ли держится пиро Глаз Бога, и, вспомнив слова Тартальи, затолкал Глаз Порчи как можно глубже в потайной карман.

Так, и куда же теперь следовать дальше?

Дилюк достал кристаллы Чжун Ли и постарался выбрать самый квадратный, надеясь, что всё делает правильно. Ведь сейчас дальнейшее зависит только него одного, любая ошибка будет стоить жизни, не только ему, но и Кэйе, и, возможно, всем кто с ним сюда пришёл.

Он покрутил кристалл в пальцах и сжал в ладони, мысленно обращаясь к Гео Архонту и прося подсказки. Через несколько секунд Дилюк ощутил, что кристалл будто бы шевельнулся и явно потяжелел, держать его в кулаке стало неудобно. Дилюк разжал пальцы и почти не удивился, увидев, что кристалл стал крупнее, он приподнял ладонь - золотистый тетроид воспарил над ней и перевернулся, встав на один из углов. Правда, понятней от этого не стало.

Рагнвиндр внимательно огляделся вокруг. Возможно и здесь отыщется какой-то знак?

После тщательного изучения местности он обратил внимание, что справа, неподалеку из кустов торчит нечто похожее на палку, которая выглядела очень знакомо.

Дилюк посмотрел на кристалл и сдвинул руку правее. Ему почудилось или цвет стал более насыщенный? Дилюк сдвинул руку влево и действительно отметил, что искристость будто бы уменьшилась. Проверив эффект ещё несколько раз, он тихо хмыкнул и решительно выйдя из-под защиты строений двинулся в сторону отмеченных свечением кристалла кустов.

Быстро, но осторожно, подойдя ближе, Дилюк обнаружил под колючими, свисающими до земли, густыми ветками, уже знакомую картину - драные тряпки и шкуры, скрюченные в агонии лапы, маска валяется отдельно, всё это уже дважды встречалось им по дороге. И этот хиличурл был так же явно и безусловно мёртв.

Помня, что около остальных трупов всегда ожидала засада, Дилюк не стал приближаться к последнему, но проходя мимо, коротко кивнул, и двинулся дальше вдоль стены. В конце концов, путь все трупы указывали верно.

Дилюк шёл рядом с чёрной стеной стараясь держаться как можно ближе, но всё же избегая прикасаться или как-то заступать неявную границу иррационального холода. Нужна была дверь, вот только как её найти и опознать? Ведь, кроме того, что она должна располагаться в стене, никакой информации больше нет.

Рагнвиндр пошёл медленней, внимательно разглядывая узор на чёрном камне, ведь встроенная в стену дверь наверняка хоть на малую толику, но нарушит сплетение линий. Искать такие изъяны наощупь Дилюк всё же не рискнул. Кто знает, как этот камень может отреагировать на живое тепло, тем более пиро?

Кристалл всё так же парил над ладонью и на его помощь Дилюк тоже весьма рассчитывал.

Сработало и то и другое.

Сначала Дилюк увидел нарушение на стыке узоров, а потом кристалл несколько раз повернулся вокруг своей оси, явно давая понять, что это место его привлекает.

Дилюк остановился и пригляделся, внимательно изучая нарушающий симметрию фрагмент. Постепенно ему удалось обнаружить весь контур, который трещиной не более волоса, очерчивал прямоугольник вполне человеческих размеров.

Дверь в стене оказалась закрыта и от этого ещё более незаметна, чем в закрытом виде могли бы быть слившиеся со стеной врата. Ручки или какого-то подобия замка в двери, разумеется, не наблюдалось.

Дилюк поразмыслил и осторожно поднёс квадратный кристалл ближе к камню - ничего не произошло. Рагнвиндр подождал и придвинул кристалл ещё ближе, одним из углов слегка касаясь самого камня и, чисто интуитивно добавляя туда пиро-энергии.

И вот тут камень дрогнул!

Но, вместо того, чтобы сдвинуться или открыться ещё каким либо очевидным способом, дверь просто растворилась в воздухе.

Дилюк вздохнул, убрал кристалл в карман к остальным, и сделал шаг вперёд.

Оказавшись внутри цитадели, он понял почему оттуда не пробивался свет, просто здесь царила настоящая чернильная тьма. Всё освещение с внешней стороны за его спиной будто отрезало холодным камнем.

Дилюк несколько раз вздохнул, успокаиваясь и давая зрению привыкнуть к новой обстановке, после чего присмотревшись, увидел впереди маленькие зелёные огоньки. Значит, ему туда, ведь другого пути всё равно нет.

Улицы оказались так же пустынны, лишь редкие зелёные огоньки да глухое эхо от шагов по каменным плитам, сопровождали его. Но да, тут наконец-то появилось настоящее эхо!

Дорога снова поднималась наверх всё круче и круче, кое-где даже попадались лестницы. Идти пришлось недолго, и наконец Дилюк вступил на широкий, освещенный зелёными огнями проспект. Странно, но когда он оказался в этом месте, то будто перешёл невидимую границу, тьма отступила и разглядеть окружающее стало возможно как бы не лучше, чем в рассеянном и будто запылённом освещении с другой стороны стены.

Постройки и разрушения во внутреннем городе не так уж сильно отличались от наружных, просто здесь всё оказалось выше и выглядело ещё более древними.

Теперь впереди над всем возвышалась не стена, а шпили и купола Королевского дворца. Именно туда Дилюк и направился. Тут уже не надо было задумываться, дорога виделась прямой как стрела, оставалось не столь далеко…

Они встретили его через две улицы. Просто вышли из домов со всех сторон одновременно. Высокие закованные в старинные доспехи фигуры с многолучевой звёздой на груди - Рыцари Чёрного Змея.

Не издавая ни звука, кроме металлического стука и скрежетания, они направили на него обнажённые мечи и заключили в кольцо.

Один против десяти.

Дилюк вскинул меч и начал медленно поворачиваться, ожидая, кто нападет первым.

Напали все сразу.

Дилюк подскочил, уворачиваясь от атаки и ударил сверху волной пламени. Ни один из доспехов даже не покачнулся, только синие огоньки, горящие в прорезях шлемов стали как будто ярче.

Рагнвиндр любил и умел драться, но ещё никогда не вступал в схватку с десятью мёртвыми, пустыми оболочками. То, что это именно так, он быстро понял по странному звуку, который раздавался, когда он клинком задевал доспех.

При этом меч у каждого принадлежал какой-то стихии, но Дилюк успел заметить, что среди них нет ни пиро, ни крио. Значит, шансы у него всё же есть, хоть и небольшие. Главное - не дать им себя заблокировать, заперев между друг другом.

И Дилюк завертелся, нанося удары так, чтобы разбить и прорвать железный круг.

Удар по затылку настиг его внезапно. А ведь он точно видел, что сзади никого не было!

В глазах заплясали звёзды, и Дилюк потерял сознание.

Chapter Text

Кэйа встретил утреннюю делегацию как можно более радушно. Он понимал, что “принимающая сторона” уже уверена, бояться нечего и можно открыть свои истинные лица и намерения.

Принц спустился навстречу с помоста и широко улыбнулся:

- Рад всех приветствовать. А то я уже начал скучать. Думал, сколько ещё ждать нашего великого события, если я правильно понял, зачем мы тут все собрались. М?

- Да уж, но для такого случая и нового костюма мне бы стоило принять ванну и вообще привести себя в порядок, - рассмеялся Кэйа. - Ты знаешь, где тут есть подходящие удобства, - обратился он к Дайну, - а то пока я…

- Есть, Ваше Высочество, я всё покажу, - Данслейф подошёл ближе и остановился рядом.

Кэйа проводил ироничным взглядом неожиданных вассалов и, когда за ними закрылась дверь, серьёзно посмотрел на Дайна.

- Почему ты не сказал мне, что тут есть ванна?

Дайн покраснел.

От автора: Продолжение следует.