Chapter Text
Персиваль — педант. Всё в его элегантной холостяцкой квартире имеет своё место и предназначение — у него просто нет бесполезных вещей. Даже декор на столе, камине и книжных полках идеально подходит под общую эстетику квартиры; у каждого предмета есть очень конкретная причина находится там, где он находится. Ещё давным-давно Персиваль зачаровал всё по самым разным причинам.
Есть заклинания на нестарение книг. Некоторые чары дают ему знать, что он либо что-то забыл, либо в какой-то опасности. Есть даже такое, как поддержание приемлемой температуры в комнатах, ведь легче зачаровать объект один раз, чем каждый раз делать это вручную. Но на большинстве предметов же были защитные заклинания против непрошенных гостей.
После пары месяцев пребывания в больнице, он вернулся в свою квартиру. Квартиру, в которой бóльшую часть прошлого года провёл либо во сне, либо в крайне неприятной и унизительной компании.
То, что после этого Персиваль не смог заснуть в собственной спальне, не оказалось неожиданностью. Даже когда ему это удавалось, просыпаться было особенно неприятно, потому что каждый раз его тревожный мозг мгновенно рождал странные предположения, что, может быть (просто, может быть), все недавние месяцы «спокойствия» были приятным, но в основном очень нереалистичным сном, который был слишком хорош, чтобы быть правдой, и он всё ещё в плену Гриндевальда.
Итак, после недели ожиданий, что все наладится и воспоминания уйдут, он решил, что больше не хочет ждать.
Сжав кулаки и уставившись в плиточный пол, он сидел на краю ванны, пытаясь успокоиться и дышать. Случайно он увидел свое лицо в зеркале под таким ракурсом, что выглядел будто бы здоровым и собранным. Он не выглядел так уже со второй недели своего «плена», однако же Гриндевальд в его теле взял за правило, чтобы оно выглядело отдохнувшим, сытым и уверенным в себе, особенно перед его посещением.
Персиваль не винил себя за все, что испытал, и не считал себя слабым; он всегда был рациональным человеком, он и раньше видел жертв пыток и жестокого обращения, поэтому знал, что не виноват.
Поэтому, сидя на краю ванны, он посмотрел на проблему с разумной точки зрения и решил сделать все возможное, чтобы сделать свою жизнь более сносной.
Он не хотел переезжать из этой квартиры, убегать от своей прежней жизни и вещей, которые напоминали ему об этом случае. Потому что тогда, по такой логике, он должен уволиться и переехать в Австралию или Японию, или куда-нибудь ещё.
Он не хотел, чтобы Геллерт Гриндевальд отнял у него его жизнь.
Так что такой вариант, как переезд, не рассматривался. Перестановка в квартире, на первый взгляд, не казалась слишком большим изменением, однако очень помогла. Таким образом, когда он просыпался, то с уверенностью мог сказать, что всё было реальным. Он также сменил обои, потому что старые напоминали ему о том, как он трясся, тупо уставившись в стену после очередного визита своего похитителя.
Также на все зеркала он накинул какую-то ткань, похожую на занавеску, — одно из зеркал находилось прямо перед входной дверью, и после того, как он, погрузившись в раздумья, в первый раз вошел в свою квартиру и поднял глаза, то увидел очень знакомого мужчину и обнаружил, что его аврорские рефлексы не пострадали так сильно, как он ожидал. Убрав разбитое стекло, он подумал, что имеет смысл взять под контроль свое отражение и видеть его только тогда, когда он хочет и ожидает этого.
Однако ничто из этого не помогало уснуть. Он знал, что наложил на квартиру достаточно защитных заклинаний, чтобы все авроры МАКУСА, вместе взятые, не смогли войти без его разрешения, но это знание было чисто теоретическим, а подсознание хотело хоть какое-то физическое доказательство, что он в безопасности.
Так он поймал себя на том, что покупает новые декоративные предметы для интерьера и превращает их в мощные охранные артефакты. Также он сделал такой, чтобы его квартира пахла детством, как тогда, когда по вечерам его мама пекла яблочный пирог, а двоюродные братья приносили домой букеты полевых цветов.
В принципе, он сделал всё настолько уютно и защищенно, насколько смог, не обзаводясь при этом ни домашним драконом, ни госпожой президентом в качестве жены.
Дело было вот в чём; Ньют Скамандер совсем не педант.
Чем больше времени он проводит в каком-то месте, тем менее организованным оно становится. По прибытии магозоолога в Нью-Йорк, Персиваль приглашает его остановится у себя в качестве благодарности за спасение, и за неделю тому удается устроить в квартире полный беспорядок.
В своём ящике для носков Персиваль находит яйца окками и очень обеспокоенного ими камуфлори. Ньют клялся, что не выпускал нюхлера, но каким-то неведомым образом все его блестящие вещи (без защитных чар) оказываются в гнезде. Кухня вообще превращается в джунгли; в чемодане Ньюта случился какой-то «инцидент», и ему пришлось на некоторое время эвакуировать растения.
И, честно говоря, Грейвс не хочет знать, что там произошло. Вероятно, что-то незаконное и определенно опасное. Он просто не хотел иметь с этим дело. Только не сейчас, когда на нём полный бардак из документов, в которых ему приходиться разбираться. Гриндевальд, очевидно, не был создан для офисной работы. Настоящее чудо, что он не просрал должность.
Когда он рассказал об этом Ньюту, магозоолог тихо хихикнул в свою кружку с чаем. Субботнее утро. Они сидят на кухне, окруженные экзотическими растениями. Персиваль пьёт кофе, пытаясь проснуться.
— Что такого смешного? — спрашивает он, растерянно хмурясь. Магозоолог смотрит на него долю секунды, прежде чем снова отводит глаза и мягко улыбается.
— Ну, знаешь... — взмахивает он кружкой, — я не... Скажем так, мне пришлось выходить из кучи неудобных ситуаций, но чтобы успешно провести год в кресле директора и при этом умудряться участвовать в уничтожении мира, — нужно быть действительно гением. Уверен, он был в ужасе.
Персиваль злобно фыркает в свой кофе. Этот ублюдок, который пытается понять, что означают все эти чёртовы бланки перед ним, а затем выдумывает оправдание перед президентом и внутренне кричит... Этот образ был слишком хорош. Словно камень с души. То же самое чувство он испытал, впервые применив Ридикулус на боггарте.
Вероятно, это и был первый момент, когда он осознал, что ему вполне себе нравится присутствие Ньюта.
Второе озарение приходит к нему тогда, когда однажды он возвращается домой с работы и поворачивает ключ входной двери. Лисья, торчащие из кухни, что-то с грохотом падающее, запах выпечки (не яблочного пирога матери), его джазовая пластинка, что играет одну из любимых мелодий, и стройный силуэт Ньюта на коленях, который возится с чем-то на полу, — примерно это и встречает его сегодня.
Грейвс входит в квартиру, закрывает за собой дверь и прислоняется к ней, пытаясь разобраться в чувстве, что расцвело в его груди. Было так странно видеть всё это у себя дома, — всё, что безмерно его раздражало. Но теперь он понимает, что именно это ему и было нужно. Растения на кухне, джаз, играющий без его разрешения, и желательно кто-то добрый, неуклюжий и живой, который просто есть, когда он возвращается домой. Ну и некоторые маленькие бытовые проблемы, чтобы он не думал слишком много.
Ньют, вероятно, был самым умиротворённым из всего, что случилось с ним после возвращения из больницы.
— О, Персиваль, мне так жаль... — Ньют подходит к нему с разбитым стеклом в руках. — Мне кажется, я сломал твоё... хм-м... это. Я обещаю, что достану новое, надеюсь, это не имело никакой... личной ценности?..
Персиваль тихо вздыхает. В этот момент у него возникает искушение протянуть руку и заключить Ньюта в объятия, но он решает отмахнуться и сказать, что в этом не было ничего особенного и не стоит беспокоиться. Он отталкивается от двери, снимает пальто и возвращается к обычной вечерней рутине, спрашивая Ньюта, что за запах. Затем он прекрасно проводит время, съедая булочку в виде нюхлера и слушая о мистере Ковальски, который, по-видимому, встречается с сестрой Голдштейн. Он воздерживается от замечания, что брак между ними не является законным, а вероятность того, что пекарь заметит магию, очень высока. Вместо этого он снисходительно кивает, выпивает немного молока, съедает еще одну булочку и через пару часов ложится спать пораньше. Потому что чувствует себя хорошо. Ему кажется, что эта ночь обошлась без кошмаров. Во сне он видел пекарню, кучу детей и счастливо улыбавшегося Ньюта, который ел что-то похожее на... гиппогрифа?
Когда магозоолог наконец решает покинуть Нью-Йорк и вернуться в Англию, Грейвс оказывается тем, кто помогает ему упаковывать вещи и переносить растения обратно в чемодан. А также следить за тем, чтобы все существа оставались на месте и не терроризировали город.
Он также оказывается тем, кто провожает Ньюта до доков и желает, чтобы он не умер где-нибудь, пытаясь спасти волшебного кролика от местных «плохих людей».
Персиваль ожидает улыбки, но Ньют как-то странно смотрит на него, слишком долго удерживая зрительный контакт (по его меркам).
— Я постараюсь, — наконец говорит он, опуская взгляд и чуть улыбаясь.
— Будь добр, — кивает Грейвс, а затем быстро говорит, пытаясь избежать пауз: — Ты не можешь себе представить, чем я тебе обязан. И я хочу когда-нибудь отплатить, но для этого ты нужен живой как минимум.
Ньют снова смотрит на него, но без улыбки.
— Тебе не...
— Как я и сказал, ты не можешь представить, — повторяет Персиваль. Магозоолог еще немного смотрит на него, а затем кивает и снова отворачивается. Грейвс улыбается и мягко кладёт руку на его плечо. — Напиши мне, как будет время, — просит он более мягким тоном, стряхивая пыль с плеча волшебника.
Ньют снова кивает. Он переступает с ноги на ногу, бросает последний взгляд на лицо Персиваля и уходит. Вот так просто. Поднимается на корабль, показывает свой билет сварливому старику в форме и оглядывается. Грейвс слегка машет рукой. Ворчливый мужчина что-то говорит, — и Ньют забирает свой билет, исчезая из виду.
Персиваль тихо, удовлетворенно вздыхает и сует руку в карман.
Он думает о том, как снова вернется в пустую квартиру, и решает, что сначала, возможно, ему следует посетить ту пекарню. И поговорить с Тиной. И завести настоящих друзей, помимо коллег и родственников, которым на самом деле плевать на него. И, может быть, домашнее животное.
В конце концов, Персиваль всегда был очень практичным и рациональным человеком. Если он понимает, ему чего-то не хватает, он просто приобретает это. Сейчас он понимает, что ему не хватает людей, которым не все равно.
И, возможно, Ньюта Скамандера в своей жизни.
В основном этого.